Алина
Кроме воспоминаний о боли, казалось, больше не осталось ничего. Впрочем, нет. Ещё был страх. Жуткий, липкий страх, окутывающий меня с ног до головы. Я помню, как он вместе с болью вытеснил из моей головы всё остальное, и единственное, на что хватало моих сил: это крик. Сейчас же я лежала на чём-то твёрдом и впивающимся в лопатки. Во рту было так сухо, словно я долгое время провела на солнце без воды. — Александр, — тихо прошептала я, пытаясь позвать Дарклинга. — Александр! Но никто не ответил мне. Ни спустя пять минут, ни спустя десять. Открывать глаза было так больно и тяжело, что мне пришлось делать это в несколько приёмов, каждый раз долго и осторожно растирая веки. Мне казалось, что я слышу что-то. Шум ветра, какие-то хлопки. Будто влажная ткань, развевающаяся на ветру. Когда мне, наконец, удалось оглядеться, я удивлённо смотрела вокруг себя. Это было похоже на… Я не знаю, с чем можно было сравнить место, в котором я оказалась. Редкие деревья, странный свет, плотно окружающий меня со всех сторон. Его белёсые полосы чередовались с тёмными вставками, они переходили друг в друга, будто в танце. Когда над моей головой пронёсся уже знакомый мне монстр, я инстинктивно отскочила назад. Но отскакивать было некуда. Всё, что осталось от трав, земли и гор — теперь покрывала выжженная суша. — Это Каньон, — прошептала я практически в ужасе. Каньон. Мой и Александра. Мне казалось, что я даже могу почувствовать его дыхание. Биение его несуществующего сердца. При воспоминании о нём, я вновь огляделась. Но везде, куда бы я не пыталась посмотреть, была лишь пустота и тени, играющие со светом в неизвестную мне игру. Его здесь не было. Я знала это наверняка, хотя и не смогла бы объяснить толком, почему так считаю. Здесь не было никого, кроме меня и монстров, созданных нами обоими. Монстров, нашедших в новом Каньоне свой дом. Я солгала бы, сказав, что мне сейчас не было страшно. Остаться одной внутри собственного творения, среди чудовищ, подчиняющихся мне лишь отчасти, оказалось куда ужаснее, чем я могла предположить. Впрочем, никогда до этого я и не думала, что смогу очутиться в подобной ситуации. Я здесь. Внутри Каньона. А, значит, у нас получилось. А с остальным придётся справляться позже. Согнувшись в кашле, я потёрла рукой голову. Она до сих пор болела в месте удара, а волосы рядом с синяком и краями раны слиплись от крови. — Святые… — пробормотала я, медленно поднимаясь на ноги. Везде, куда бы я ни посмотрела, была одна и та же картина, так что понять, куда идти, было просто невозможно. Шаг за шагом, выбрав весьма неопределенное направление «вперёд», я двинулась в тёмную часть нашего творения. Понимание родства с этим Каньоном ужасало и восхищало одновременно, и единственное, на что я правда надеялась… Я хотела верить, что это помогло. Чудовища, гораздо больше, чем я могла себе представить, летали над головой, будто и не замечая моего присутствия. Я была уверена в этом ровно до того момента, пока один из них не сел на ветку первого дерева, попавшегося мне на пути, и не начал раскачивать зелёную крону в разные стороны. Сейчас этот монстр был похож на птицу. Склонив голову на один бок, он изучал меня, внимательно вглядываясь пустыми глазницами. Что он видел, глядя на своего создателя? Наконец, будто кивнув мне, монстр взмыл ввысь, подняв вверх пыль и обломанные ветки. Зашедшись в очередном приступе кашля, я медленно осела вместе с грязью на землю. Они не «не видят» меня. Монстры меня приняли, будто увидев в моей груди ту же Силу, что породила их. И это успокоило меня. Я здесь не чужая. Какое бы страшное чудовище не породила моя скверна, здесь я могу чувствовать себя в безопасности. Громкий крик раздался в нескольких сотнях метров от меня. Лишь на мгновение я увидела тёмное тело и длинные волосы, а в следующую секунду один из монстров поднял девушку вверх и разорвал на две половины. В тот же миг ощутив тошноту, меня вырвало прямо под ноги. «В безопасности?!» — издевательски воскликнуло сознание, возвращая перед моими глазами картинку летящих вниз остатков тела. Вырвав желчью, я отёрла её тыльной стороной руки, а, затем, вытерла руку об одежду. Живот скручивало отвратительными позывами, а запах собственной рвоты вызывал отвращение. Сделав над собой усилие, я двинулась в ту сторону, где монстр расправлялся с остатками тела шуханской девушки. Когда я оказалась рядом, от неё осталась лишь лужа крови, моментально впитавшаяся в землю. Шуханка. Несмотря на то, что мы с Александром создавали Каньон вблизи границы, я не думала, что он протянется так близко к деревням города. Насколько сильны же могли быть повреждения со стороны Равки? Как много человек пострадало? Я итак не представляла себе того, как объяснить людям необходимость создания Каньона. Как объяснить им, что мы сможем контролировать его? Единственной надеждой могло оставаться то, что никто и ничто не пострадает от наших деяний, но сейчас моему взору явно предстала настоящая картина дел: люди страдают. Наши монстры, как и волькры Александра, не жалели никого. Сделав шаг за пределы Каньона и оказавшись на шуханской стороне, я практически моментально спряталась обратно, упав на землю. Минимум сотня бойцов, растянувшись по линии Каньона, направила на меня арбалеты. Промелькнувшее на их лицах узнавание и ужас, я, мне кажется, запомню на всю дальнейшую жизнь. Вновь оказавшись на «своей» территории и услышав свист стрел, выпущенных бойцами, я ничком поползла вперёд. Одна из стрел попала в кефту, но та всё ещё справлялась со своей защитной обязанностью, так что я лишь почувствовала боль от удара. Добравшись до ближайшего дерева я, наконец, смогла выдохнуть. Никто из них не сможет достать меня здесь, но теперь шуханцам известно, что Заклинательница Солнца находится в Каньоне. Впрочем, имело ли это сейчас значение? Если всё прошло как надо, Каньон тянется вокруг границы Равки, полностью закрыв её от чужих глаз. Усталость накатывала на меня потоками. Время от времени, останавливаясь около деревьев, я позволяла себе ненадолго закрывать глаза, отдыхая и разминая ноги. Казалось, разорванное напополам тело шуханки и летящие на землю органы отпечатались на внутренней стороне моих век. Я шла в противоположную от Шухана сторону, надеясь вскоре выйти на территорию Равки, но, казалось, Каньон и не планировал заканчиваться. Не зная, сколько времени я провела в бессознательном состоянии, чётко я понимала одно: организм истощён. Полностью. Сильнейшая жажда мучила меня последние несколько часов, а каждый шаг причинял боль настолько сильную, что в какой-то момент я просто упала на колени, постепенно полностью оседая на землю. Мне нужен был отдых. Мне была нужна вода, коей в Каньоне не было. За время пути я не встретила ни одного домика: лишь пустынные коридоры и однотипные пейзажи. Тьма и свет. — Александр, — прошептала я, вновь закрывая глаза и погружаясь во тьму. Мне казалось, что я слышу его голос в перерывах между проблесками сознательного состояния. Иногда, открывая глаза, я смотрела вдаль, надеясь увидеть среди теней его чёрный кафтан, который сейчас был для меня роднее всего остального. Временами я пыталась молиться, но сухой и уставший язык практически не подчинялся мне. Я не знала, сколько прошло времени. Быть может, всего день, а, возможно, уже и больше нескольких суток: отследить часы внутри Каньона не представлялось возможным. Здесь не было солнца кроме того, что создалось моей скверной. Не было ночи кроме той, что окутывала меня тенями Дарклинга. Когда я вновь очнулась от сильнейшей боли в грудине, заставившей меня подскочить на ноги, и сделала несколько шагов вперёд, падая лицом на землю, мне, наконец, пришлось признать: вполне возможно, я умру здесь. Если никто не придёт. Но я видела, что случается с теми, кто оказывается внутри. Монстры убивают их, используя в качестве пищи. И теперь уже было не так ясно, чего мне хочется больше: чтобы Николай с Зоей пришли вместе с Александром, или чтобы они держались подальше от этого золотого кольца. Не осталось сил даже на слёзы. Время от времени я, всё-таки, пыталась ползти куда-то, но мой мозг уже давно забыл, в какую сторону нужно двигаться. Я чувствовала, как Сила внутри меня угасает, а, вместе с ней, угасаю и я. Неужели это станет моим концом? Неужели это… и правда конец? «Когда я была маленькой, я забегала на поле, в колосья. Я пряталась в них, будто в раковину». «Ты выросла» — сказал мне тогда Александр. Он был прав. Я на самом деле выросла, оставив позади многие страхи. Но теперь я здесь. В своей раковине, куда никто больше не сможет зайти. И, возможно, впервые в жизни мне захотелось выйти. _______________________________Дарклинг
Каньон было видно даже из Малого Дворца. Казалось, он возвысился над всей Равкой на несколько сотен километров ввысь, полностью закрыв её не только с земли, но и с воздуха. Страна оказалась в куполе, как я того и хотел. Как мы этого хотели. Несмотря на все уверения Жени, пытавшейся уложить меня обратно в постель, я сел на коня, всё ещё покачиваясь от усталости. Корпориалы, посланные Сафиной, занимались мной днём и ночью, так что в какой-то момент в глазах уже начало рябить от количества красных кефт вокруг. Целители старательно латали меня и снаружи, и изнутри, а около постели, когда мне всё-таки удавалось проснуться, постоянно кто-то был. Но это была не она. Я всё ещё ничего не знал об Алине, как, впрочем, и остальные. Николай уже снарядил несколько отрядов, которые пытались пробиться сквозь плотную завесу Каньона, но все они возвращались ни с чем. «Монстры!». «Чудовища, созданные генералом Кириганом и Заклинательницей Солнца, обитают внутри и не дают нам пройти!». Все они, в один голос, говорили одно и то же. Назяленская каждый день отправлялась к новоявленному Каньону, облетая на крыльях каждый его сантиметр, надеясь найти хоть что-то, похожее на светлую голову Старковой. Но всё зря. Костюк, не вылезая из своих подземелий, пытался создать плотные костюмы, с помощью которых Гриши смогли бы войти внутрь, но каждая его попытка завершалась очередным провалом. «Утром Сафина открыла дверь, вновь сурово оглядывая меня и мои шрамы. — Собираешься куда-то? — спросила девушка, наливая воды из графина и протягивая мне один из стаканов. — Я должен найти Алину. Последовала долгая пауза, во время которой Женя осушила стакан и тихо поставила его обратно. Я не смотрел на неё, монотонно застёгивая кефту и поправляя брюки, но чувствовал, как портная прожигает меня взглядом. — Я не хочу думать о плохом, но… — Ну и не думай, — оборвал я девушку резче, чем планировал. Громко выдохнув и повернувшись лицом к Жене, я замер, в который раз встретившись с тем, что сам и создал. Женя… Её лицо было изуродовано шрамами и теперь уже никогда не примет того вида, что был раньше. После разговора с ней, единственного, что протёк наедине, мы пришли к определённым правилам и границам, которые больше не переступали. Она знала, что мне жаль. А я знал, что она никогда не простит меня за то, что я совершил с Равкой, Гришами и с ней. Но, несмотря на это, нам удавалось находиться рядом друг с другом. — Не думай, потому что мне хватает и собственных мыслей об этом, — добавил я уже тише и взял, наконец, протянутый Сафиной стакан. — Она должна жить. — Знаю, Дарклинг. Я знаю, — сказала Женя». Каньон занял куда большее расстояние, чем я рассчитывал. Николай ошибся: они прибыли не туда, где мы с Алиной создали его, а намного раньше. Место, где это произошло, теперь было затянуто переливающейся дымкой. Привязав коня к дереву, я осторожно запустил пальцы внутрь Каньона, будто пытаясь дотронуться до него. Живой. Дышащий почти также, как и тот кромешно-чёрный разрыв, созданный мною. Главным отличием этого была жизнь, бьющаяся внутри, и я, казалось, мог ощутить её. Свет Алины и впрямь был другим. Таким отличным от того, на что я был способен! Но теперь во мне бьётся жизнь, а она осталась внутри, теряя её. Сделав шаг, я сделал глубокий вдох, быстро погружаясь внутрь.