Муже(ложе)ство

Антон иногда спрашивает Арсения о жизни с истинной. Ему это интересно не с точки зрения найти повод для ревности. Ему любопытно, как происходит это узнавание, ощущение контакта, может быть, даже секс отличается… должен же? Истинность даёт какие-нибудь преимущества? Иначе зачем создавать крепчайшую связь, идеальную вязку в случае зачатия и запахи, которые влекут с космической силой, если всё это не работает… – Антон, когда ты встретишь своего предназначенного человека – всё вокруг будет орать тебе об этом, – поясняет Арсений, залезая в толстовку. – А может быть такое, что я уже нашёл этого человека, но не понял? – жуёт губу Антон, отпивая пива и туша сигарету. – Не может, – Арсений обнимает его поверх плеч, – это потрясение, которое меняет в тебе определённые механизмы на физическом уровне. Например, только после нахождения истинного ты можешь повязаться. До того узел образоваться не может. – Поэтому ты не боишься отдаваться мне! А я-то думал, что это истинная любовь и все дела! Антон возмущается по приколу, но успокаивающий поцелуй в щёку на полном серьёзе. – На самом деле, – Арсений мнётся, преодолевая желание снова завуалировать важное, Антон теперь такое кожей чует, поэтому подбадривающе сжимает ладонь, – я не то чтобы понял, как вышло, что мы почти повязались во время гона. – Так я же не встречал истинную пару, только если инициатива была за тобой, – размышляет Шастун, перебирая пальцы. – Я просто помню только то, что мне было хорошо. – Антону нравится, когда Арсений краснеет, сразу становится таким… своим. – Только пока мы выполняли омовения… кажется, саднящее ощущение от попытки связаться было. Антон недоумённо глядит на Арсения боковым зрением. Долго не получится, так и глаза сломать можно. – Ты мне об этом не рассказал, потому что к слову не пришлось и думал, что тебе показалось, так? – Ну да. Я же мог и сам на эмоциях подаваться сильнее, так что… непонятно. Арсений выглядит растерянно, поглаживает Антона по плечу и снова целует в щёку, на этот раз задумчиво. Не то чтобы их вязка становится глобальной проблемой и стеной в их отношениях. Точно нет. Просто если природой предусмотрен тот факт, что узлование образуется только после встречи с истинным, выходит, что Антон его уже встречал. – Тогда мне не понятно, почему мы уверены, что я не знаю своего истинного, – почёсывает зачатки щетины Антон, пока Арсений перемещается к нему на колени и обнимает, – ты чего? – Теперь я тревожусь, – сознаётся Попов, вплавляясь всем телом, прижимаясь крепко, – получается, что в любой момент ты можешь… – Да ну Арс, – тянет Антон, гладя по спине, – блять. Это нам даже на руку. Представляешь, насколько сильно я тебя обожаю, что просто тупо мимо прошёл и не зацепился со своей предначертанностью. – Это льстит, – чуть улыбается Арсений, но прижиматься не перестаёт, – но не успокаивает. Не думал, что это скажу… ты должен найтись с ним или ней снова и поговорить. Хотя бы. Потому что… не дело это. Может там рассчитывают заиметь от тебя детей, а ты… занят. – Если ко мне до сих пор не пришли и не кинули предъяву, что я такой пидорас, значит не очень-то и сильно хотят, – пожимает плечом Антон, вплетаясь пальцами волосы на затылке. – Это всё равно неправильно, – настаивает Попов, – мне кажется, нужно быть честным всегда. – Говорит мне тот, кто пиздит во благо своих целей. – Радуйся, я хочу чтобы ты поступил по чести, – говорит Арсений, в следующую секунду добавляет, прищурившись, – во благо моих целей. Антон смеётся и целует по-серьёзному, глубоко, не заходя дальше. У них же сегодня очередной вечер разговоров. Но Арсений, видимо, уловил настрой, потому сам откидывается на диван, утягивая за собой. *** Антон загружается этой мыслью. Ему теперь самому интересно, как так вышло? Тут и отследить такое толком нельзя. Процессы в организме происходят незаметно, близко и дату не определить. Плановое обследование показало, что все показатели гиперальфовости у Антона идеальные, врач хвалит его за соблюдение гормонального баланса. Если по-человечески «хорошо трахаетесь – всё у вас по гормонам в порядке». Знал бы этот врач, с кем именно Антон этот баланс блюдёт, охуел бы. – С истинной парой отношения точно в порядке? – Интересуется доктор, рассматривая что-то в микроскоп. – Да, а что-то не так? – Вот не любит Антон уточняющие вопросы по здоровью, чует он нутром, что-то сейчас скажут такое, что не вписывается в это «безобидное уточнение». – В нашей сфере чего только не бывает. Я слегка удивлён, что гормональный баланс в порядке, а запах ваш как был при первом обследовании, так и остался. Антон напрягается всем телом, он не то чтобы готов рассказывать обо всём, что с ним происходит. Тем более врачу, тем более сейчас. – Это не моё дело, я знаю, простите меня, – ударяет себе по лбу врач с фамилией Ракин, на бейджике написано, – забываю, что омеги сейчас современные, подавители пьют. Вам, как медийной личности совершенно невыгодно иметь посторонние запахи на себе. Вот ваша карточка, хорошего дня. Антон выходит из кабинета и сильно выдыхает. Если бы врач сам себе не объяснил всё это, Шастун мог бы и проговориться. Но хорошо, что обошлось. Он открывает медицинскую карточку и пробегается глазами по написанному. Давно он не заглядывал сюда, возможно даже с самого начала, как только его начали обследовать в Москве, а это аж с 2013. Антон не надеется там обнаружить раскрывающую тайны мироздания информацию, но натыкается на неприметную запись: «Примерное формирования узлования: май 2015 года». Он перечитывает ещё и ещё раз, чтобы убедиться. Получается, что он встретил истинную пару буквально перед тем, как впервые осознанно поцеловался с Арсением. Антон перебирает в памяти все события, которые может вспомнить в том году. И находит то, чего, вообще-то, не ожидал. Он достаёт телефон из кармана, набирает номер по памяти. Ведь все важные он знает наизусть. *** – А я думал, что ты не вспомнишь. – Да и не вспомнил бы, если бы не обследование, – Антон присаживается за стол на кухне, – ну давай, рассказывай, как так вышло? – Да чё рассказывать, – отмахивается Илья, укладывая руку себе на колено, – я же знаю, что ты мне братан… – Не, ну, в смысле, Макар, – разводит руками Антон, – ты мне друг? Так какого хера я узнаю, не чую, не ощущаю, как в книжечках пишут, а путём очень долгих логических заключений прихожу к тому, что ты мой истинный? – Потому что ты мне слишком родня, чтобы хотеть сексов и детей со мной, – Макар так морщится, что становится не по себе, – не, ну ты сам прикидываешь, что это было бы? Антон старательно прикидывает в голове, действительно, а как бы это было? Угарно? Да. Забавно? Да. В шутку и по приколу? Само собой. Но чтобы по серьёзке… – Вот и я о том же, – кивает на отображающиеся размышления на лице Антона Илья, – да и знаешь, у нас был шанс стать парочкой. Ты ведь гон того года не помнишь, а ведь я был с тобой всё время. – В натуре? – Шастун охуевает масштабно, что рот открывается. – Ты тогда со мной возился? – Поз сказал, что в Воронеже дел шо пиздец, поэтому «Макарчик, родненький, присмотри за ним». Ну и я ответственный был. Течка-то совпала. – Ебать… – Закрывает лицо руками Антон, чувствуя, насколько провальная была вся эта затея. – Не убивайся, щас расскажу тебе всё… – Я, блять, не хочу этого знать. Уверен, что я проебался везде, где только можно. – Так, Антоха, твой истинный говорит, – стучит по столу Илья, отчего Шастун подпрыгивает на месте, неконтролируемо убирая руки от лица, – восстановим картинку, и ты поймёшь, что ничего страшного не произошло. Макар наблюдает, как этот ниндзя в первый день разносит всё на своём пути. Как же хорошо, что это съёмная квартира для таких целей, здесь всё, что разбивается, входит в стоимость аренды. Илья смотрит как Антон кидает в стену светильник и думает, как же их угораздило родиться истинными. – Я шею оторву ему, ноги и руки, воткну в глаза и будет ползать как гусеничка! Илья себе представлял, что это будет самый счастливый момент в его жизни. Он, такой важный и ответственно прячущийся ото всех омега встречает своего альфу и всё, что было раньше, приобретает смысл. Во всяком случае, так романтизируют все, кто произошёл заветный момент встречи. А это Антон. Его дружбан, которого он из передряг вытаскивал, бухал на школьной дискотеке, орал песни под балконом какой-то понравившейся девчонке, бил стёкла в институтские подвалы… это такое себе. Илье никак, совсем никак. Он просто глядит на по-альфовски ёбнутого Шаста и ему… не хочется. Там все эти враки про то, что альфа вас захватит, прижмёт к себе и оттрахает во все дыры… такое себе. Макар не сомневается в способностях Антона, просто вот ну… нет. Единственное, что хочется сделать с этим беснующимся двухметровым скоплением альфовой энергии – это напоить его чаем, укутать в плед и дать успокоительного. Омежья природа даёт о себе знать: Илья может только наблюдать, потому что если он полезет к Антону в таком состоянии, то попадёт под раздачу. И тут ещё надо надеяться, что под раздачу синяков, а не укусов с намерением пометить. У истинных же это запросто, там микроприхват зубами, и ты уже пахнешь не свежим хлебом, а булкой, выпеченной на можжевеловом костре. – Чё ты так бесишься? – Спрашивает Макар, подпирая голову кулаком. – Ненавижу, пиздец, есть что ещё расхерачить? – Что ты так ненавидишь? – Кого. Бля, просто ну как, ёбаный в рот? Как он так себя ведёт, будто все ему должны? – Хуй знает, Антох, – вздыхает Илья, кидая тому в руки подушку, – порви её, остальное ты уже разбил. Шастун с бешеными глазами и ором на всю квартиру разрывает подушку, кидает себе под ноги и усаживается в кучу перьев, зажимая голову руками. Илья думает, зачем существует гиперовость, если в гон они ведут себя так? Причём, до встречи с Антоном, он имел неосторожность водиться с гиперальфой, хотя статистически это маловероятно, но Макар по жизни везунчик. Так этот хрен просто проиграл в Лего весь период, даже не посмотрел на него. – Братан, – присаживается рядом Илья, приобнимая плечи, – ну что тебе покоя не даёт, скажи? – Да нормально всё, – отнекивается Антон, оставаясь в дружеском полуобъятии, – я просто ёбнутый. – Это я и так знаю. Уж сколько лет дружим. – И я никогда от тебя такой сильный запах не чувствовал. У тебя тоже? – Ага. Только вот смотрю на тебя и не хочу, – не удерживает в себе смешка Илья и, как ни странно, отвечают ему тем же. – И я не хочу. А вот сожрал бы целого слона. – Пойдём, придумаем что-нибудь. Второй день был другим. Илья старательно дышал, потому что ему приходилось отлавливать мысли из разряда «а может, всё-таки, попробовать?» и губить их на корню взглядами в сторону лежащего на кровати Антона. Работало хорошо, однако в середине дня пришлось заняться собой самостоятельно. Макар с облегчением выдыхает, когда удаётся кончить от привычного самоудовлетворения, значит проблем не будет, по крайней мере, у него самого. К вечеру Антон выползает на кухню, делает себе чай и… ревёт. Илья прибегает как можно скорее и заключает в объятья, покачивая в них, убаюкивая. – Я его обидел, – выдавливает сквозь слёзы Антон, доверчиво обхватывая за шею Илью. – Арсения? – Да. Он так зло на меня смотрел, так кричал, так ненавидел… – Шастун содрогается в рыданиях. – Да неправда, – подбадривает его Илья, гладит по спине, – Попов хоть и обидчивый, но отходчивый. Он имел право злиться, ты же его ударил… – Ударииил, – ноет Антон, сжимая пальцы на футболке, – он… первый начал. Но я его обидел. Не считаю, что он такой, просто… просто он лучше, чем я о нём думал. – Мальчик мой, – по-родительски говорит Макар, продолжая укачивать, – да ты влюбился. Влюбился в альфу, и теперь страдаешь. – Может и так, – всхлипывает Антон, разжимая пальцы, – потому что он мне снится, там он улыбается, смеётся, радостный, а я люблю, когда он радостный. Такой красивый, пиздец, Макар, да, походу, да. – Только вот загвоздка, – Илья доволен, сам не знает почему, ему бы как омеге ревновать своего гиперальфу, а он рад, что этот дурик наконец-то признал очевидное, – я твой истинный, а Попов альфа. Делать что с этим будем? – Я не знаю, – растерянность искренняя, Антон почти в панике, – он не ответит мне взаимностью, я ему не буду нужен. – Антох, а ну соберись, – Илья усаживает его перед собой и вытирает слёзы краем футболки, – ты этого актёра с Питера сильно любишь? – Сильно. – Для того, чтобы человек узнал о твоих намерениях, что надо сделать? – Сказать ему об этом. – Ну так и скажешь, как только появится возможность. – Сначала надо извиниться, – подуспокаивается Антон, чем радует Илью, – а на трезвую во всех смыслах голову, я не смогу. – Сможешь, – уверяет Макар, поглаживая по плечу, – это же ты. Навык признавать, что ты неправ, у тебя в крови. Так что извинишься, а потом и в чувствах сознаешься, понял меня? – Так точно, – салютует Антон, тут же морщась, – пойду умоюсь. – А остальные два дня ты спал. Вот такой воодушевляющий рассказ про наш совместный гон-течку, – завершает Илья, отпивая чай. – И всё? – глаза Антона сейчас наверняка огромные в диаметре. – А, между третьим и четвёртым днём ты ходил в душ и проторчал там два часа. Я думал, что ты топиться пошёл, а оказывается, что ты всё это время умолял душ не плакать. – Вот это я молодец. – Молодец, – кивает Макар, – за время всего гона ты ни разу ко мне не пристал. Я считаю, что это повод для гордости. – О чём ты мне и рассказал после тренировки, – делает вывод Антон, – а что тогда люди плетут про то, что истинность как удар молнии в сердце и наповал? – Может у некоторых так и происходит, – пожимает плечами Илья, – да и раскрылось то, что ты мне истинный только с твоим проявлением гиперовости. Так что, не будь ты гипером, может и не знал, что мы друг у друга есть. – Хорош, Макар. Мы же друзья ещё? – В смысле «ещё»? – Возмущается тот, упираясь кулаком в стол. – Ты мне братан всегда. Так что завали ебало, мы столько ещё приключений отхватим на жопы, устанешь от меня. – Забились, – улыбается Антон. Два года спустя. – Ну что, Арс, сложно сказать без мата, как люди хотели, чтобы ты сюда пришёл! Арсений улыбается. Они впервые вдвоём в кадре на шоу, которое ведёт Антон. То есть на своей территории. Шастун абсолютно спокоен, шоу на ютуб, а значит, что им ничего за это не будет. Хотя… наверное, стоит поостеречься, его мужчина немного нервничает, как бы успокаивать не полез с объятьями. Хорошо, что Стас разделил их на кресла, а то скрины с того эфира с ВК Феста на обложки для фанфиков разобрали. Но эта футболка с «Нужён»… это мем, цитирование которого стало предметом сплетен и ссор в фандоме. Арсений, конечно, обстебал это как мог, даже пришёл с подтверждением обратного. Если бы люди знали, как сильно Антону нужён Арсений, они бы заплакали. В перерыве Попов подходит к Шастуну со спины, привстаёт на носочки и целует за ухом: – Ты подумал? – полушёпотом спрашивает он. – Да. – Да подумал или да согласен? – Ты и мёртвого доебёшь, – довольно щурится Антон, разворачиваясь в объятьях, – съёмки закончим – скажу. – Договорились, – подмигивает ему Арсений и, совсем непристойно покачивая бёдрами, возвращается на место. Антон улыбается. Он знал ответ ещё в моменте, но сделал вид, что он подумает. В кармане пиджака спрятано кольцо, которое заменит печатку на правой руке Арсения. Шастун отчаянно решил сделать это в кадре, даже договорился c монтажёром, чтобы намекающая деталь попала в выпуск. Он рискует всем, но надеется, что всё выйдет так, как задумано. Конечно же счастливое лицо никто не увидит, но то, что до вручения приза на руке было одно кольцо, а после – другое… порадует тех, кто верил и верит в них. А потому Антон сейчас довольно садится на кресло и готовится задать ему последний вопрос, который, как знают только трое из присутствующих, чуть отличается от того, что утвердили для выпуска.