Серый пепел из Тейко.

      Я с немалым наслаждением сломал оппоненту нос. И хрен с ним, что меня могут до игры не допустить. Не фиг было руки распускать, гнида ты такая! Ненавижу! Подлецов, предателей, насильников… Особенно последних! Поэтому я с небывало благостным видом сидел в медицинском пункте, пока мои ссадины и ушибы обрабатывали. На меня привычно орал капитан Шузо Ниджимура.       — Капитан, Хайзаки-сан не виноват. — послышался тихий голос.       Ниджимура вздрогнул и обернулся. Я мысленно застонал. Ну что еще?!       — Что ты имеешь в виду? — спросил Шузо, и перевел взгляд с невидимки на зашедшего следом Дайки.       Черт, что они тут делают? Увидев, как Сацуки отталкивает Аомине, понимаю, что тут черте, что творится.       — Хайзаки-кун утром в парке спас девушку. Мы сами видели!       Я сел ровно, подперев подбородок рукой и, не обращая внимания на Шузо, что пытался выяснить у ребят, что они видели, и смотрел с небольшой тоской в окно. Мне было… Паршиво.        Шузо, не добившись от меня другого ответа, кроме того, что я сказал в начале, отстал от меня. Вот почему, раньше, сказав слово «подрался» от меня отставали и просто ругали, то сейчас такой номер не прокатывает? Подростки выросли? Нет, не смешите меня! Они не могли так сильно измениться! У них есть два цвета: черный и белый. Все! Нет больше цветов! Ахуеть, какая разнообразная палитра! Правда? А тех, кто может видеть больше так мало… Безумно мало. И что баскетболисты вдруг сняли шоры с глаз… Да я от хохота сдохну! Не. Бывает. Такого.       Меня оставили в покое. Почти. После тренировок я сбегал. И по школе старался поменьше ходить. Потому что рядом периодически мелькал Куроко, смотрел Акаши, Сацуки протягивала полотенце и вообще стала больше заботиться обо мне. Когда Мидорима протянул карандаш на контрольную я уже был… Зол? Нет, в панике. Не хочу думать, что будет дальше. Не желаю сближаться, потому что потом будет больно и обидно от того, что тебя бросят. Выкинут. Но, как ни парадоксально, карандаш я взял.       В приюте царил покой. Пока что. Я знал, что это лишь временное явление, но сейчас можно было чуть отдохнуть. Но мысли не давали покоя. Что я буду делать, когда придет Кисе? Со следующей недели в основной состав войдёт Куроко и до встречи с Ретой осталось мало времени. Я так и не придумал, что делать дальше. Я жалок.       Следующий день принес небольшую радость — тренировки отменили, Шузо и Акаши куда-то нужно было идти. Я счастливый сбежал подальше, пока меня не поймали или не нашли. Тихий парк встретил меня прохладной тенью деревьев, пением птиц и спокойствием, которого так мне не хватало. Солнце, что пробивалось через кроны, играло на лицах прохожих. Еще один погожий день. Я достал бумаги, которые распечатал не так давно. Еще с первой своей жизни, я хотел научиться рисовать. Петь научился, играть на гитаре тоже. Паркур освоил. А рисовать — нет. Потому сейчас, пристроившись в самом тихом и глухом месте, я достал блокнот и листы с описанием первых шагов в наверняка не самом простом деле. Пока я перечитывал руководство, тихонько мурлыкал под нос незатейливый мотивчик. Я знал, что бумага, что у меня не подходит для того, чтобы научиться основам, но и тратить деньги бездумно я не мог. Посмотрев на карандаш в руке усмехнулся. Не думаю, что Мидорима предполагал, что буду использовать его талисман подобным образом. Начал я с самого простого. Штриховка. На листе появились разные кубики, заштрихованные горизонтальной, вертикальной, а также идущими под разным градусом к углам линиями. После, чтобы отдохнуть, начал рисовать рисунок. Тоже самый простой. Вазу. Недостаток своих навыков и материалов было видно. Твердо-мягкого карандаша у меня не было и потому блики не получились. Да и штриховка, на мой взгляд, была… Не самой лучшей. Но я не расстраивался. Руку еще набью. Немного посидев полюбовавшись на окружающую меня красоту, нехотя стал собираться. И пока собирался, не заметил то, что один из листов с инструкцией завалился за ствол дерева на котором я сидел. А также то, что кто-то после того, как я ушел, подошёл к дереву и достал листик бумаги.