Рокировка

      Испытания свернули ко дню приёма рекрутов в Разведкорпус. Леви официально признали частью разведчиков и равноправным человеческим солдатом, когда результаты продемонстрировали, что он прекрасно контролирует свои способности и готов применять их во благо человечества, как было оговорено с самого начала. После странного сна, улетучившегося с первыми лучами солнца, Леви был готов последние дни работать до кровавой слюны, уговаривая Ханджи и Эрена не щадить его. Уже было доказано, что его тело способно выдержать тот уровень нагрузки, что сломит любого обычного человека — это поражало и пугало одновременно. К тому же, любые раны на теле юноши заживали с невероятной скоростью вне зависимости от их характера или масштабности. Леви вступил в рукопашную схватку с Микасой, позволив наставить себе множество синяков разной степени, чтобы позволить Ханджи исследовать время их заживления. Потом сделал несколько надрезов на предплечье, наблюдая, как они источают тонкие струйки пара, заживая и не оставляя после себя даже шрамов. Его возможности поражали даже воображение Ханджи.       Под конец они провели несколько испытаний уже в человеческом виде. Леви был ловок и стремителен, а когда он маневрировал, его движения сложно было уловить невооружённым взглядом. Он прекрасно ориентировался в пространстве и мгновенно принимал решение относительно своих следующих действий. Его ещё раз сравнили с Микасой, отметив, что разрыв между их способностями был не так уж велик. И если бы не доклады о способностях Леви со времён обучения, это всё тоже списали бы на пробудившиеся титанические способности. Но, похоже, он сам по себе был уникумом, единственным в природе. Смертоносным в человеческом виде и таким же губительным — в форме титана. Повезло иметь такого союзника и не хотелось бы стать его врагом. Леви не боялся ни ран, ни боли, но был готов пойти на всё, чтобы достигнуть цели и выполнить приказ.       Эрвин захотел встретиться с ним лично перед тем, как собирался толкнуть речь перед кадетами, которым предстояло выбрать свой путь и положить сердца на защиту человечества. Когда он формально встретил мальчика впервые не в качестве букв у себя на столе, в полумраке подземелья тот казался бледными и худым. Странно было представить, что этот ребёнок может представлять какую-либо угрозу, однако Эрвин читал отчёты и не видел смысла сомневаться в том, что Эрен подтвердил и на словах лично. Капитан пребывал в глубоком шоке с тех пор, как подопечного у него на глазах вытащили из затылка титана, а потом при помещении в камеру изъяли у мальчика ключ, принадлежавший отцу Эрена. Если верить словам свидетелей, Леви и Гриша никак не пересекались в жизни, ибо старший Йегер пропал до того, как Эрен привёл в дом одиннадцатилетнего мальчишку. Много неизвестных, и Эрвин был уверен, что они не могут пустить всё на самотёк, закрыв глаза и сделав вид, что не замечают почти мистическое единство событий последних четырёх лет.       Когда Леви вновь предстал перед главнокомандующим Разведкорпуса, он производил совершенно иное впечатление. Словно тигрёнок, выросший в тигра. Его взгляд был всё таким же тяжёлым и мрачным, но лицо оставалось аккуратно нейтральным. Перед Эрвином стоял солдат, готовый исполнять приказы без каких-либо вопросов. Человек, позволивший делать с собой чудовищные вещи во благо человечества. Эрвин прочитал все отчёты по нескольку раз и остался доволен увиденным. У них на руках было идеальное разумное оружие, готовое к беспрекословному подчинению. И сейчас он хотел испытать мальчика самостоятельно. Провести последний тест.       — Рад видеть тебя снова, Леви, — сказал он, на что юноша прижал кулак к груди, стоя с идеально ровной спиной. — Судя по тем данным, что я получил, твой испытательный срок прошёл удачно, и ты прекрасно проявил себя. Прими мои поздравления.       — Я лишь делал то, что требовалось, — ответил Леви, не поведясь на лесть.       — Не стоит принижать своих достоинств, мне сложно представить, через что тебе прошлось пройти. Некоторые эксперименты весьма пугающие по своей природе, — возразил Эрвин. — И я доволен тем, как ты справился с ними. Большая честь видеть такого достойного солдата в своих рядах.       — Постараюсь оправдать Ваши ожидания, главнокомандующий Смит, — отчеканил Леви, так и не опустив руку. Эрвин чуть прищурился, присматриваясь к юноше. Тот прекрасно вёл себя, безупречно держался и знал себе цену, но что-то всё равно не давало мужчине покоя. Леви говорил с ним, но обращался будто бы даже не к нему. Даже взгляд его был слегка расфокусирован, будто он смотрел сквозь собеседника.       В отчётах Ханджи мелькали подозрения о том, что превращение в титана может влиять на мозговую деятельность носителя, заставляя того забывать некоторые вещи, а другие помнить ясно и чётко, будто знания были заложены в них с рождения. Так Леви знал, что ему нужно для превращения; по этой же причине он легко управлял титаном, безупречно сохраняя контроль. Увы, психологические тесты ничего не дали, и потенциальные утраченные воспоминания юноши оставались загадкой даже для него самого.       — Думаю, ты понимаешь важность своей миссии. Не один я возлагаю на тебя свои надежды. От твоих действий зависит судьба всего человечества, и я надеюсь, что ты будешь помнить об этом.       — Я помню, — сказал Леви. За последние недели мысль накрепко засела в голове, когда он понял, насколько отличается от других. Не человек. Чудовище. Оружие. Он был лишь картой в руках человечества, от розыгрыша которой зависели судьбы многих. Леви не беспокоили косые взгляды и чужие опасения. Он знал, что от него требовалось, и собирался этому следовать до самого конца.       Эрвин встал из-за стола и подошёл к юноше, смотря на того сверху вниз. С такого ракурса Леви казался почти ребёнком. Но при этом был достаточно взрослым, чтобы отдать свою жизнь во благо всего мира.       — Надеюсь на плотное сотрудничество, — сказал мужчина и протянул ладонь.       Леви уверенно сжал её, будто сжимал рукоять лезвия.       — Благодарю за доверие, сэр.       Вместе они вышли из кабинета. Леви пригласили послушать речь Эрвина, так как он тоже был новобранцем, пусть уже и прошёл экспресс-курс юного разведчика.       — Там Фарлан и Изабель, — шепнул Эрен. — Не хочешь выглянуть?       — Я знаю, что они там, — ответил Леви, звуча несколько отстранённо. — Скоро мы встретимся.       И его уверенность строилась не на пустом месте, целиком и полностью оправдав себя, когда юноша и девушка оказались среди решившихся вступить в Разведотряд. Увидев там ещё и Жана, Леви удивился и слегка нахмурился, наконец-то ожив после разговора в кабинете главнокомандующего. Он думал, что после случившегося в Тросте тот точно струсит и сбежит в Военную Полицию, поджав хвост. Приятное удивление. Не меньше удивили Криста с Имир, оказавшиеся в рядах принятых новобранцев. Похоже, в них было больше мужества, чем во многих в 104-м корпусе.       Воссоединиться с товарищами Леви смог у казарм, оказавшись там раньше, так как мог не выслушивать первичный инструктаж. Фарлан и Изабель просияли, едва завидев своего друга, и бросились прямо на него, облепив с двух сторон и чуть не повалив на землю, несмотря на бормотание Леви о том, что они его позорят своими сантиментами. Приятно было вновь увидеть знакомые лица, даже Жан отталкивал не так сильно, как раньше. Невооружённым глазом можно было заметить, что в том что-то надломилось после случившейся катастрофы. Он притих и поубавил с высокомерием, а взгляд стал более осмысленным, лишившись блеска юношеской наивности. Это было несколько печально, ведь Леви уже привык к шумной надоедливой натуре парня, умевшего разрядить обстановку громкими речами, порой заставлявшими фыркать в чашку с чаем.       Наконец отцепившись от юноши, Фарлан и Изабель принялись пристально его осматривать, желая убедиться, что за время их разлуки с Леви не случилось ничего опасного. Они не знали даже верхушки истории. Примерно настолько же старательно они осматривали его после того, как он вернулся из своей первой вылазки на поверхность, когда им пришлось расстаться на целые месяцы. Если быть честным, прошедшие недели ощущались годами, и Леви послушно замер на месте, рассматривая друзей в ответ. Они практически не изменились, что успокоило ту его часть, что затаилась за семью замками, проглядывая только ночью, когда свидетелями его мыслей были лишь каменные стены подземелья.       — Ты так похудел, Карла будет в ярости. Тебя вообще кормили? — воскликнула Изабель.       Звучание знакомого имени заставило сердце сжаться, однако выражение лица Леви по-прежнему оставалось нейтрально-скучающим.       — Тренировок много. Как там Карла? Вы встречались? — спросил он, желая перевести разговор с себя на кого-то другого. Всё-таки у него не было доступа к общению, и он мало что знал о том, что случилось после первой победы человечества.       — Она чертовски за тебя переживает, друг. Напиши ей, коль будет возможность, потому что письма Эрена — или я должен начать звать его капитаном? — её уже не успокаивают, — сказал Фарлан. Взгляд Леви смягчился, и он ощутил укол стыда. В череде экспериментов и тренировок он даже не подумал над тем, чтобы написать хоть кому-то из своих знакомых. Жизнь слишком неожиданно заставила поменять приоритеты. Да и не то, чтобы ему разрешили это сделать, стремясь оградить от человеческого общества, пока не убедятся в том, что он пригоден для возвращения. Мысль о том, что Карла не забывала о Леви, грела всё ту же спрятанную за семью замками часть. Он будто медленно просыпался после затяжного сна.       — Она знает о том, что я теперь чудовище? — уточнил на всякий случай.       — Ты не представляешь, насколько ей безразлично, в кого ты там превращаешься под шумок. А вот если не сообщишь ей о том, что с тобой всё в порядке, готовься к тому, что тебе открутят голову, — заверила Изабель с широкой улыбкой, и Леви не видел причин ей не верить — звучало абсолютно похоже на Карлу, обладавшую довольно уникальным способом мышления и не менее уникальным проявлением заботы.       Да и он регулярно наблюдал за тем, как Эрен продолжал получать по голове, даже когда ему исполнилось двадцать девять. Он мог быть капитаном особого отряда разведчиков, но ничто не спасало от крепкого подзатыльника. Уголки губ приподнялись в меланхоличной усмешке. До этого дня Леви и не позволял себе скучать по старым временам, от которых его отделяли всего лишь недели. Оглядываясь назад, он чувствовал себя так, будто превращение в титана действительно разделило его жизнь на «до» и «после». Ещё недавно он был человеком, сегодня же — монстром на коротком поводке у правительства. Лучше так, чем получить посмертное звание героя человечества, когда он ещё не успел побороться.       Встреча с товарищами по корпусу привнесла нотку ностальгии и позволила Леви почувствовать себя менее потерянным. Он даже позволил Райнеру хлопнуть себя по плечу и спустил ему шутку про титанические амбиции. Приятно было видеть хоть что-то знакомое среди вихря событий, в центр которого он попал. Ребята изменились — не только Жан. Они будто повзрослели и посерьёзнели. Это были всё те же балбесы, что устраивали догонялки на тренировках, а потом отбывали штрафные круги на поле; всё те же горящие амбициями парни и девушки, пусть глаза их переполнял страх увиденных смертей. Леви проникся уважением даже к Конни, проявившему небывалую решимость, ибо велика была вероятность встретить его в рядах Гарнизона.       Совместный ужин прошёл за обменом историями. Ребята делились тем, чем занимались до набора: Жан рассказал о переезде после эвакуации, Конни пожаловался на то, как их заставили зачищать улицы после того, как всех титанов устранили; Имир не забыла упомянуть о том, как Райнера стошнило от страха, заставив того покраснеть и опустить лицо в стол, что вызвало у всех приступ смеха. Раньше Леви раздражало, когда люди смеялись, будто в мире не существовало проблем, но сейчас он осознал, что звук довольно приятен. Все они прошли через врата ада, и этот смех показывал, что опасность их не сломила. Даже внутри себя они всё ещё боролись. Криста подкармливала Сашу, за что позже получила выговор от Имир, а Фарлан и Изабель пытались выпытать у Леви подробности его «испытательного срока» в Разведкорпусе. Он не мог разглашать информацию, касающуюся экспериментов, но, понимая, что от него не отстанут, пока не получат желаемое, решил рассказать об особом отряде, частью которого он стал. Все сидящие рядом притихли, не заставляя его повышать голос, пока он описывал каждого участника, не скупясь на критику их непрофессионального поведения в свободное время.       — А Микаса Аккерман тоже была с вами? — поинтересовался Жан.       — Ну да. Она же левая рука Йегера, с чего бы ей там не быть? — ответил Леви, потягивая пресный чай. — А что?       — О-о-о, наш маленький Жан воспылал интересом к большой сильной женщине постарше, — протянула Имир, перегнувшись через стол, чтобы хлопнуть парня по плечу. Тот отмахнулся, однако даже при скудном освещении можно было заметить, как покраснели его уши.       — Никто тебя не осуждает, друг! Она просто нечто, — продолжила давить девушка.       — Имир, перестань смущать человека! — возмутилась Криста, дёрнув подругу, чтобы та села на своё место.       — Но она права — тут сложно осудить, — подтвердил Конни. Жан взвыл и ударился лбом о стол.       — Я ненавижу вас всех. Надо было идти в полицию, — страдальчески простонал он.       — Поздняк метаться, — добила его Изабель.       Леви повернулся лицом к Фарлану и изогнул бровь в немом вопросе. Серьёзно?       Фарлан лишь пожал плечами и закатил глаза, на чём тему закрыли. Личная жизнь не просто так звалась личной. Однако после этого парада унижения атмосфера стала легче, и Леви почти ощущал себя так, будто ничего не случилось. Пока у него было время, он мог погрузиться в эту иллюзию наивной счастливой жизни рядом с товарищами, согласившимися вместе с ним идти на верную смерть. Он задумчиво посмотрел на свою руку, сжимавшую чашку, и вспомнил кинутый Ханджи камень, который смог неосознанно поймать рукой. Может, с этой его силой удастся в разы сократить потери, как было во время битвы за Трост. Слова Эрвина крутились в голове, не давая забыть о своём предназначении.       Пусть для всех со стороны поведение Леви выглядело таким же, как и обычно, Фарлан и Изабель обменялись обеспокоенными взглядами. Они чувствовали, что что-то не так, однако не могли сказать конкретно. Спрашивать не было смысла, ибо Леви был из тех людей, что держали мысли при себе. Оставалось найти Эрена и расспросить его, надеясь получить ответ. К счастью, он был на виду, чтобы новобранцы могли запомнить его лицо. Договорившись с Изабель, Фарлан дождался момента и подловил мужчину, когда тот остался один, собираясь направиться к Эрвину за первичными указаниями относительно подготовки новобранцев с учётом их нынешнего числа. Увидев, что к нему направляется юноша, Эрен притормозил. Как он и догадывался, Фарлан хотел поговорить с ним конкретно. И ещё одна догадка сбылась, когда причиной беспокойства юноши оказался Леви.       Как и все остальные, Эрен не имел права разглашать информацию о проведённых экспериментах, пусть и видел, что Фарлан был страшно взволнован, как бы ни пытался скрыть это. Заложив руки за спину, он перебирал пальцы и дёргал себя за одежду, а взгляд был немного потерянным. С тяжёлым сердцем Эрен заверил его, что с Леви всё будет в порядке, а случившиеся изменения произошли из-за пережитого стресса во время обороны Троста. Фарлан легко поверил, ведь никто из них не был прежним после тех событий.       — Он не хочет, чтобы мы беспокоились о нём, поэтому ничего не скажет. Он стал ещё более замкнутым, чем раньше, и это пугает. Но с тобой всё иначе — тебе он доверяет, — сказал Фарлан с примесью горечи в голосе.       — Леви доверяет и вам с Изабель. Он делает всё это для того, чтобы вы были в безопасности, — заверил его Эрен, стараясь звучать ободряюще. Фарлан охотно верил ему — Леви всегда заботился о них с Изабель, даже выторговал шанс выбраться на поверхность и стать чем-то большим, чем воровскими крысами. Но Эрен неправильно понял посыл его слов.       — Я говорил не об этом. Леви действительно готов даже в пасть титану броситься, чтобы гарантировать нашу безопасность, но он ни за что не позволит нам ответить тем же. Думаю, ты заметил, что он привык заботиться о себе сам. Это не так с тобой. Может, Леви не задумывался об этом, но ты единственный человек, которому он позволяет заботиться о себе. Он пошёл на эту авантюру с судом и вступлением в Разведкорпус, потому что знал, что ты сделаешь всё, чтобы он был в безопасности.       Эрен был ошарашен. Он знал, что Фарлан говорит правду: прекрасно помнил, как одиннадцатилетний мальчик с выпирающими рёбрами и просвечивающими через тонкую кожу мышцами почти рыком велел не разыгрывать благотворительность. Тогда Эрен был поражён его упрямством, потому что какой ребёнок не захочет, чтобы о нём позаботились? Вспомнилось неловкое «спасибо», когда Леви уже исполнилось двенадцать — они узнали об этом через две недели после его Дня Рождения. И могли узнать ещё позже, если бы не болтливость Изабель.       Леви действительно предпочитал держать всё в себе и полагаться лишь на себя. Эта тактика позволила ему дожить до встречи с Эреном и пройти Трост, где он положил жизнь на защиту нуждавшихся. В словах Фарлана звучала истина. Неожиданно иначе вспомнились слова «я знаю, что смогу вынести всё, что вы для меня подготовите». Это не было эхом юношеского максимализма — Леви просто был уверен в том, что Эрен не позволит себе перешагнуть черту и не даст сделать этого другим. Леви доверился ему и — что самое невероятное — даже не ошибся при этом. Во всём отряде не было человека, беспокоящегося о благополучии юноши так, как Эрен. И именно это пытался донести Фарлан.       Опомнившись, Эрен вновь посмотрел ему в глаза.       — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить его. Мы все, — серьёзно сказал он.       Фарлан кивнул, ударил кулаком в грудь и ушёл, позволяя Эрену продолжить свой путь. Только на сердце теперь было тяжелее. Для него Леви оставался всё тем же упрямым мальчиком, не желающим быть пунктом для благотворительности. Эрен знал его как личность и всё ещё видел его как личность: местами заботливую и отзывчивую, местами упрямую, местами раздражительную и даже раздражающую — но всё ещё личность. Эрвин видел в Леви средство достижения своих целей, внушая остальным, что это единственный верный способ мышления. И Эрен был не в праве с ним спорить, потому что сам Леви не спорил, следуя любому приказу и соглашаясь с каждым словом. Эрена осенило. Леви сам перестал считать себя за человека в тот же день, когда обратился в титана, став причиной массовой паранойи. Проще было двигаться вперёд с какой-либо целью перед глазами, тем самым не позволяя себе остановиться и подумать над тем, что ты никогда не вернёшь всё на круги своя. Эрен чувствовал себя бессильным, но в то же время грудь жгло от решимости. Назло тому же Эрвину он не будет относиться к Леви, как к очередной винтовке, что висит за плечом. Они были союзниками, на равных сражающимися в этой битве. И он пообещал себе не забыть.       Экспедиция должна была случиться через месяц, отведённый на подготовку солдат. Леви должен был присоединиться к общим тренировкам, так как не было смысла изнурять его, заставляя применять силу титана, требующую огромных энергозатрат. Сейчас сила и безопасность Леви были высшим приоритетом Разведкорпуса, ведь от способностей юноши зависела судьба многих. Эрвин лично составил схему построения на основе им же предложенной ранее схемы дистанционного разведстроя, чётко определив позицию каждого участника и убедившись, чтобы Эрен был в курсе всех позиций, держа их в голове. Армин и Ханджи оказались последними, кому довелось увидеть раскрытые карты. Остальные должны были пребывать в неведении, чтобы операция оказалась успешной. У Эрена было плохое предчувствие.       Во время общей подготовки Леви окунулся в привычную рутину, вновь ощутив себя зелёным кадетом. Он отрабатывал маневрирование, упражнялся в своих личных приёмах (которые упорно отказывался перестать практиковать, несмотря на все вопли Шадиса, чуть не воспламенившегося, когда увидел, как Леви держит клинок обратным хватом, словно какой-то ножик), укладывал противников на лопатки во время спаррингов. Он почти получал от этого удовольствие — подготовка казалась отпуском после часовых разговоров с Ханджи, следующих сразу за изнурительными экспериментами (медлить было нельзя, пока свежи воспоминания и ощущения), и совместного написания отчётов, которые ещё приходилось переделывать, если Эрен подмечал недочёты или упущенные детали. А сейчас Леви попал в почти привычную для него среду и чувствовал себя спокойнее. Его не заставляли превращаться в титана, и он мог отвлечься от этой своей части. Товарищи избегали разговоров на эту тему, наложив на неё негласное табу. Леви это только играло на руку, и он не собирался никого разубеждать.       Однако для других подготовка стала настоящим испытанием. Перспектива выйти за стены и встретиться с титанами вновь, после близкого знакомства с их разрушительной мощью, давила морально, и нагрузки изнуряли физически. Лишь последние несколько дней прошли облегчённо, чтобы бойцы могли восстановиться и были полны энергии перед выходом. Им понадобятся все навыки и таланты, что помогут выжить.       В день выхода толпа людей собралась проводить разведчиков криками и пожеланиями принести человечеству ещё одну победу. Ещё одну. Как сладко ощущались эти слова после десятков провальных экспедиций, каждая из которых приближала Разведкорпус к расформированию. И вот Эрвин Смит своими руками взращивал юношу, принесшего первую победу и ставшего последней надеждой человечества. Леви абстрагировался от шума, опустив голову ниже, чтобы капюшон полностью прятал лицо. Изабель была в восторге и махала некоторым людям в ответ, одаривая широкой солнечной улыбкой. Фарлан вёл себя сдержаннее, явно ощущая неловкость от происходящего. Это было слишком далеко от его зоны комфорта. Наверно, они были первыми людьми подземелья, которых встречали и провожали восторженными возгласами. А люди даже не подозревали, что за их жизни сражались те, над чьими головами они ежедневно ходили. Те, кого считали отбросами общества, давно списав со счетов и не считая за людей. Ирония судьбы.       — Представь, этот день наступил, Леви. Мы идём за стены! — провозгласила Изабель. Леви её энтузиазма не разделял, однако всё же ответил скупое:       — Да.       Он чётко знал, где находится спина Эрена, ведущего их отряд, — эту спину нельзя было не узнать даже под плащом. Леви прожигал взглядом Крылья Свободы, что вели его вперёд — в большой мир. Только вот он был уверен, что за стенами его не ждало ничего хорошего. Иначе его не поставили бы в центр, закрыв со всех сторон надёжными боевыми единицами. Это была не разведка — это была проверка. И надвигалось нечто страшное.       За стенами они мгновенно сформировали строй, заняв свои позиции, отработанные до того, чтобы могли найти их даже во сне. Леви расположился на своём месте, окружённый знакомыми лицами своего отряда. Фарлан и Изабель были отделены от него, но находились относительно недалеко дуг от друга. Где-то в том же направлении должен был находиться Армин, и это успокаивало Леви. У Армина была голова на плечах — он являлся одним из самых рассудительных людей в Разведкорпусе, однако не избежал своего ряда странностей. Эрен не преуменьшал, когда говорил, что Армина невозможно заткнуть, когда тот начинает говорить о своих теориях относительно внешнего мира и его невероятных мест, которые люди за стенами в глаза не видели. Стоило признать, оратор из Армина был хороший, и без труда можно было догадаться, кто повлиял на мировоззрение Эрена, заставив уверовать в бескрайнее море.       Леви ощутил укол дискомфорта, когда стены остались позади. Как и для любого другого человека, для него они были не только клеткой, но и средством защиты. Теперь они оказались в большом мире, предоставленные исключительно сами себе. И даже если Леви окружали лучшие бойцы человечества, он привык полагаться на себя и не мог расслабиться, наслаждаясь прогулкой в центре строя, созданного для его защиты. Ему не нравилось всё это почти до чесотки. Стиснув зубы до гуляющих желваков, Леви сжал поводья так, чтобы ногти впились в ладони, отрезвляя его.       Вскоре пошли первые тревожные сигналы, знаменовавшие приближение титана. Строй дружно сдвинулся в сторону, избегая столкновения. Всё шло ровно и спокойно, чётко по отработанной схеме Эрвина. Сигналы шли стабильно, позволяя менять курс, и Леви в какой-то момент даже поверил в успех операции. Вот тут-то судьба напомнила ему о том, что человек лишь предполагает. Несмотря на старательное избегание столкновений, титаны шли к людям, как мухи слетались на мёд. Их было больше, чем предполагалось согласно расчётам, а некоторые являлись аномальными. В строю появились бреши, однако был дан приказ не останавливаться ни в коем случае. Они были готовы к жертвам ещё до того, как вышли за ворота, поэтому оставалось только двигаться вперёд. Леви мог лишь гадать о том, что случилось, раз количество сигналов начало стремительно падать. Он даже не представлял, с чем они столкнулись, пока впереди на горизонте не обозначился Лес Гигантских Деревьев. Вот тогда-то Леви увидел её. Женскую Особь.       Титан нёсся прямо на них, очевидно, не собираясь сбавлять скорость даже для того, чтобы обойти людей. Это было похоже на поведение аномального титана, склонного рушить всё вокруг себя и лишь потом охотиться на людей для их пожирания, однако Леви сразу догадался, что дело было не в этом. Женская Особь была разумна, как и он сам. И она определённо стремилась достичь центра построения. А это значило только одно — на Леви открыли охоту, и кому-то очень хотелось убрать его с дороги.       Они вошли в лес, не сбавляя ход. Эрен не давал никаких указаний, кроме как короткой команды уплотнить строй и разделиться — накануне. Микаса повела одну из групп в обход, как и Ханджи. Центр продолжал нестись вперёд, а за ними по пятам следовал женоподобный титан. Оглядываясь, Леви мельком увидел светлые волосы и отсутствие кожного покрова, напомнившее о Колоссальном Титане. Он видел, как разведчики пытались атаковать с деревьев, чтобы замедлить продвижение титана, если не сразить его удачным ударом, но всё было безрезультатно, а солдаты за считанные мгновения превращались в кровавые пятна, размазанные по деревьям. Это вселяло леденящий кровь ужас, ведь наличие возвышенностей и опор всегда означало преимущество людей — однако в нынешней ситуации они оказались абсолютно бессильны. Леви рассудил, что если так пойдёт и дальше, то их перебьют одного за другим, пока не доберутся до главной цели — него.       В груди разгорелось пламя ярости, распиравшее лёгкие и давящее в рёбра. Эта ситуация противоречила самому естеству Леви. Он — оружие в руках человечества. Он должен защищать этих людей, а не позволять им погибать ради его защиты. Он не мог просто убегать, наблюдая, как вокруг обрываются жизни. Не сейчас, когда он мог дать отпор.       — Я должен вступить в бой! — крикнул он, зная, что Эрен услышит.       — Это не входило в план операции! — ответил тот.       — Всё случившееся не входило в план операции! Я могу дать отпор, если мне позволят! Отдай приказ, капитан!       Эрен поджал губы, упрямо смотря вперёд. Леви действительно обладал невероятными навыками и прекрасно владел своим телом в обеих формах, но Эрвин не позволит им рисковать самой ценной боевой единицей. Зато разменяет множество человеческих жизней.       — Закройте уши! — крикнул он и отправил сигнал в воздух. Лучше всему пойти по плану, иначе Эрену придётся действовать по ситуации, что Эрвину вряд ли понравится.       — Капитан! — требовательно позвал Леви. Стоило отдать ему должное: несмотря на всю решительность, он не совершал необдуманных поступков и соблюдал субординацию даже в такой напряжённой ситуации.       — По сигналу разрешаю действовать согласно собственным методам! — решился Эрен, доверившись Леви. Тот не раз и не два подтвердил свою лояльность, чтобы заслужить этот выбор.       Они продолжали нестись по лесу, пока титан дышал в затылки. Время от времени слышались короткие вскрики разведчиков, обрывающиеся мёртвой тишиной. Каждый хлыстом бил в спину Леви, заставляя оборачиваться. Но вовсе не из страха, а для того, чтобы изучить хотя бы часть повадок твари, которые можно будет использовать против неё.       Когда они дошли до линии засады, Леви лишь мельком успел увидеть спрятанное оборудование, как вдруг до него дошло. Он был не просто объектом защиты. Он играл роль приманки — именно поэтому Эрен запретил ему вступать в бой. Хорошо сработано.       Как только Женская Особь была обездвижена, Эрен отдал приказ перейти на приводы, пока сам присоединился к Эрвину, ожидая дальнейших приказов. Титан поступил хитро, заранее прикрыв шею руками, а попытки отрезать пальцы закончились провалом — оказалось, что титан может создавать твёрдый налёт на своём теле, который не могли пробить даже лезвия.       — Позвольте мне попробовать! — попросил Леви. Эрвин и Ханджи перевели на него задумчивые взгляды. Он мог подрезать сухожилия или обратиться в титана и просто оторвать противнику руки к чертям, лишив защиты.       Похоже, Женская Особь тоже пришла к подобным выводам, потому что всё её тело напряглось, а рот открылся, исторгнув страшной громкости вопль, едва не оглушивший всех присутствующих. Вскоре выяснилась причина крика, его предназначение — пришли титаны. Они будто сбежались со всего леса, вцепившись в Женскую Особь и принявшись рвать её на части. Жуткое зрелище. Сунуться туда было равно самоубийству, а поднявшиеся над телом клубы пара закрыли весь обзор. Леви чертыхнулся. Не ожидал, что у врага окажется достаточно смелости, чтобы свести себя в могилу.       Тем временем Эрвин отдал приказ отступать, пока у них есть прикрытие. Эрена пугал его воодушевлённый вид, будто мужчине наконец попался достойный противник в шахматной партии. Он не стал акцентировать на этом внимание, отдав предпочтение исполнению приказа, пока всё тот же Эрвин не остановил его, велев восполнить газ и лезвия, пока была возможность.       — Что ты задумал? — спросил Эрен, на секунду отбросив официоз. Эрвин криво усмехнулся.       — Всего лишь хочу свести потери к минимуму. И ты можешь это обеспечить.       У Эрена не было выбора, кроме как подчиниться. Отправив свой отряд вперёд защищать Леви любой ценой, он постарался как можно быстрее добраться до спрятанного меж деревьев арсенала. Напоследок показал Леви поднятый большой палец.       Сам Леви то и дело оглядывался по сторонам. Ему не верилось, что всё могло закончиться так быстро. Каким бы гениальным стратегом ни был Эрвин, всё походило на хорошо сыгранный спектакль, который ещё даже не дошёл до антракта. Разумный титан не мог появиться из ниоткуда, поджидая за стенами: обычные титаны нападали на разумных, явно воспринимая их как людей. Это делало пребывание за стенами максимально опасным, практически невозможным, учитывая пугающее количество аномальных особей, приловчившихся лазать по деревьям.       Не дав завершить цепочку мыслей, со стороны мелькнула тень и, раньше, чем кто-либо успел среагировать, метнулась к Гюнтеру, нанеся смертельный удар в шею. Сразу же за этим последовала вспышка трансформации, и Женская Особь вновь вступила в бой, преследуя разведчиков. Отряд не поддался панике, но явно пребывал в напряжении. Они собирались довести миссию до конца, однако сам Леви был против.       — Мне дали право действовать по собственному усмотрению! Расступитесь, пока я дам ей бой! — крикнул он.       — Это опасно! Ты должен…       — Скорее всего, я нужен им живым. Наблюдайте и не суйтесь под руку! — гаркнул Леви и резко развернулся, метнувшись прямо навстречу титану.       Стоило пустить трос в плечо, как титан перехватил его, однако Леви не планировал останавливаться — ему буквально выслали приглашение, от которого он не мог отказаться. Да и его теория подтвердила сама себя: он нужен был врагу живым, иначе его бы размазали по дереву, как других разведчиков немногим ранее. Притянув себя к руке, рубанул по пальцам, заставляя выпустить трос, после чего, не дав врагу сосредоточиться, перехватил клинки и в самом прямом смысле превратился в смертельный вихрь.       Стоящие на деревьях разведчики наблюдали за тем, как Леви всё время пребывал в движении, не давая себя поймать. Он будто бы скользил по телу титана, не останавливаясь ни на секунду и оставляя после себя глубокие исходящие паром раны, местами повредившие важные сухожилия. Когда особь попыталась прикрыть затылок, Леви нырнул под поднявшиеся руки и ювелирно подрезал их, заставив конечности безвольно упасть. Не став медлить, он приземлился на открывшийся затылок и замахнулся, планируя вырезать человека раньше, чем титан восстановится. Он остановился за мгновение до удара, заметив, как поблёскивает налёт прямо на затылке. Титан начал двигать руками, стремительно восстанавливаясь.       — Зараза, в эту игру могут играть двое, — прорычал Леви, спрятав лезвия, и метнулся в воздух, надрезав ладонь с помощью одного из них.       Ещё одна вспышка — перед Женской Особью возник второй титан, глухо рыча.       «Раз не хочешь открывать шею — я просто оторву тебе голову», — мстительно подумал Леви, вспомнив повисшее в воздухе тело Гюнтера с неестественно болтающейся на остатке шеи головой.       Однако в тот момент, когда он приблизился, Женская Особь встретила его решительной атакой. Ещё не в силах полностью поднять руки, она просто решила протаранить Леви всем телом, и это действительно застало его врасплох, заставив потерять равновесие и врезаться спиной в дерево, по стволу съехав на землю. Выигранного времени хватило противнику для того, чтобы восстановить пострадавшие руки и перейти в полноценное нападение, попытавшись вжать Леви в землю. Увы, тот не собирался лежать и ждать, пока его заблокируют, и быстро среагировал, извернувшись всем телом и сразу же перейдя в атаку, не давая противнику шанса сосредоточиться и оценить ситуацию. Леви не просто так участвовал во всех этих дурацких экспериментах, позволяя изводить себя раз за разом. Он испытывал свои возможности, учился адаптироваться и под них и извлекать максимальную выгоду из того, чем владел. Он знал, что его оппонент был человеком и думал как человек, а этого уже было достаточно, чтобы подобрать подходящую тактику и дать отпор, не тратясь на размышления. Титаны разошлись в стороны, оценивая друг друга. Леви внимательно наблюдал за тем, какую стойку выберет оппонент. Скорее всего, он прошёл ту же военную школу, что и остальные разведчики, поэтому стиль боя не должен был радикально отличаться от того, с чем Леви приходилось иметь дело раньше. Однако в тот момент, когда Женская Особь таки заняла боевую позицию, Леви на секунду замер. Эти движения были знакомы ему, но в то же время не были похожи на то, с чем он уже встречался. Титан обладал особым стилем боя.       Не дав Леви закончить свою мысль, противник атаковал без промедления. Это была одна из самых напряжённых схваток за всю жизнь Леви, потому что на кону стояли жизни — не только его собственная. Периферическим зрением он то и дело наблюдал, как разведчики с лезвиями наготове перескакивают с дерева на дерево, выжидая момент. К счастью, у них хватило мозгов не сунуться под руку двум титанам, рискуя быть бесславно раздавленными в кровавую кашу. Это был бой Леви, и вся надежда была на него. Как и тогда с валуном. Он вновь был отрезан от людей, частью которых больше не являлся. Титан. Чудовище. Оружие.       Через миг движения Леви изменились, став абсолютно непредсказуемыми. К сожалению, разведчики не видели его сражение в Тросте и не могли распознать смену языка тела как тревожный знак, знаменовавший, что Леви сорвался с поводка и отдался своей разрушительной натуре, не замечая ничего вокруг. В таком состоянии он не был настроен одолеть и обезвредить врага — Леви собирался убить. Похоже, Женскую Особь его изменившееся состояние тоже застало врасплох, из-за чего она пропустила подножку и тяжело рухнула оземь. Леви навалился на неё всем телом. Его глаза пугающе сияли, выцвели почти до белизны. В них не осталось ничего человеческого, даже проблеска сознания. Монстр, управляемый инстинктом, говорящим одно — убить.       Без раздумий Леви захватил челюсть Женской Особи, собираясь разорвать её, обезвредив и дезориентировав на долгое по меркам боя время. Титан попытался сопротивляться и откусить ему пальцы, однако у Леви отказали все тормоза, и он сражался на чистой агрессии, текущей по венам наравне с кровью. Стоило ему зарычать и приложить больше усилий, как челюсть поддалась, однако перед тем, как сдаться, Женская Особь издала ещё один оглушающий вопль, разнёсшийся по окрестности за мгновение до того, как с пугающим хрустом Леви оторвав ей большую часть головы, отбросив куда-то в лес. Это значило только одно — за считанные мгновения их окружат. Леви надо было оторвать голову или перевернуть титана на живот, чтобы вскрыть затылок, однако даже с разорванной верхней частью головы Женская Особь продолжала бороться, не давая ему достигнуть желаемого до прибытия других гигантов любой ценой. Развернув бёдра, заставила Леви накрениться в сторону, потеряв равновесие. Подоспевшие титаны бросились на него, и их было слишком много, чтобы отбиться. Он должен был либо достать человека из титана раньше, чем его разорвут на кусочки, либо убедится, что тот наверняка погибнет.       — Леви, убирайся оттуда! — прозвучал голос откуда-то издалека. Это был Эрен. Спрыгнув с ветки, он за один мах убил нескольких гигантов, собравшихся вцепиться в Леви. — Отступаем! Это приказ!       Наваждение спало, и Леви наконец открыл глаза, осознав, что он делал всё это время. Пугающий свет погас, и в глазах появилось выражение осознанности. Если он попытается добить Женскую Особь, они лишатся важного лица, способного ответить на множество вопросов и, возможно, дать наводку на то, кем являются Колоссальный и Бронированный титаны.       Одним ударом он раскидал следующих ближайших титанов, дав Женской Особи шанс сбежать, которым та без промедления воспользовалась. Похоже, собственное выживание стояло в приоритете выше, чем захват Леви. Тот поднялся на ноги и рывком вынырнул из затылка титана. Эрен тут же оказался на плече, отдав команду прикрывать остальным, пока помог Леви выбраться и перебраться на ближайшее дерево. Они скрылись раньше, чем титаны сообразили, что их добыча успешно сбежала. Леви выбился из сил, что не было типично для единичного превращения и относительно короткой схватки. Похоже, то боевое состояние, в которое он впадает, отключая логическое мышление и входя в «звериный» режим, забирало куда больше сил. Это было эффективно в битве, давая ему преимущество за счёт отсутствия какого-либо страха перед последствиями, однако Леви не планировал распространяться об этой своей особенности. Переходя под контроль инстинктов, он терял связь с реальностью и не до конца осознавал собственное окружение, видя лишь врага и незначительные помехи, что могут помешать. Если не соваться ему под руку и не являться боевой целью, то можно было легко избежать каких-либо повреждений, но в остальном он не поддавался никакому контролю, представляя почти такую же опасность, как и любой другой титан. Вряд ли уровень доверия к нему возрастёт, если об этом узнают другие.       Они добрались до лошадей и убрались подальше от леса, подбирая раненных и выживших по дороге. Не было время считать погибших или пропавших без вести, однако невооружённым глазом можно было заметить, как поредели ряды. Эрен снял тело Гюнтера, так и оставшееся болтаться среди веток. Они не могли позволить себе разыскивать каждого погибшего, но Гюнтера оставить позади было нельзя — всё-таки он был частью особого отряда и довольно неплохо относился к Леви, первым начав касаться того без прикрытого страха, что юноша откусит руку за лишний шаг в свою сторону. Леви чувствовал стыд, смотря на завёрнутое в пропитавшуюся кровью ткань тело. Если бы он додумался раньше и вступил в бой при первой атаке, они могли избежать этой потери. Может, и многих других, что случились прежде. Леви не знал прикрывавших его разведчиков в лицо, но думал о том факте, что они отдали жизнь за то, чтобы он провалился. Они дали врагу уйти, вернувшись ни с чем, кроме потраченных ресурсов и нескольких трупов.       Если сначала Леви испытывал первобытный ужас при выходе за стены, то теперь он не хотел туда возвращаться. Перспектива соседствовать с титанами в лесу не звучала так плохо, как могло показаться вначале. Леви натянул на себя капюшон чьей-то накидки, подобранной прямо с земли. На ней не было крови, лишь пыль, однако сейчас он не обращал внимания на подобные мелочи. Зазвенел колокол, и ворота поднялись, напоминая медленно открывающуюся пасть титана, в которую они направлялись по своей собственной воле. Изабель и Фарлан молчали всё время с тех пор, как Леви выбрался из леса, залитый чужой кровью и выглядящий так, будто восстал из мёртвых. Он ничего не сказал о случившемся, оставив Эрену честь объявить выжившим, что они столкнулись с разумным титаном и смогли застать того врасплох, оторвавшись и вынудив противника отступить. Как красиво он сообщил, что они сбежали, поджав хвосты, как только представился шанс. И сейчас мужчина краем глаза наблюдал за Леви, опустившим голову и будто бы старавшимся прижаться к лошади, чтобы стать ещё меньше, чем уже являлся.       Эрен подоспел как раз к тому моменту, когда Леви обратился в титана и дал бой Женской Особи. Погрузившись в себя, юноша не замечал никого вокруг, поэтому появление Эрена стало для него неожиданностью. Зато Эрен увидел, как Леви безжалостно сражался с противником, явно не из-за полученного приказа обезвредить и захватить. Он сражался с целью повергнуть и убить. Эрен не стал упоминать об этом, как и о хищном взгляде почти белых глаз, пристально уставившихся на него, когда Эрен отдал приказ отступать. Он чётко заметил момент, когда Леви очнулся и снова стал собой. Пугающий переход.       Сейчас же юноша выглядел сломленным, не поднимая глаз на людей, которые их приветствовали. Они сразу же направились к замку, ведь теперь у них было достаточно людей, чтобы распределить всех по комнатам. Леви должен был остаться в подземелье до тех пор, пока Эрвин не завершит переговоры, отчитавшись о затратах человеческих и материальных ресурсов. Они многих потеряли, но благодаря своевременному вмешательству Леви многих также удалось спасти, и Эрвин надеялся давить на этот тезис до последнего, чтобы доказать, что придуманная им схема работает, а Леви оправдывает своё присутствие в Разведкорпусе. Юношу отослали в подвал сразу же, велев не высовываться, пока не поступит приказ. Фарлан и Изабель высказали желание отправиться туда следом за ним, но они должны были помочь в сопровождении раненных к госпиталю. В итоге, в замке остался отряд особого назначения в своём привычном составе, если не считать Армина, отправившегося вместе с Эрвином на переговоры. Эрен решил спуститься в подземелье вместе с Леви, чтобы не дать тому замкнуться в себе. В голове раз за разом проигрывались слова Фарлана, невидимыми руками подталкивая в спину.       Леви избавился от перепачканной одежды, достав сменный комплект из прихваченной с собой сумки, после чего подошёл к умывальнику и наклонился над ним, долго стирая кровь с лица. Даже не проверив результат в зеркале, он вернулся к кровати и опустился на неё, смотря себе под ноги, сцепив пальцы рук под носом. От него исходило странное ощущение одновременного присутствия и отсутствия, будто Леви в любой момент мог рассыпаться в пыль и просочиться в щели, исчезнув.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Эрен. Он всегда задавал этот вопрос, когда беспокоился, но не хотел выражать это открыто. Леви уже привык.       — Нормально, — сдержанно ответил юноша. А что ещё он мог сказать? Ему казалось, что от рук всё ещё исходил тонкий запах крови, щекотавший нервы. Раньше его это не беспокоило, если не считать лёгкого чувства отвращения к тому, что плохо отмыл.       — Если это «нормально», то я полицейский, — возразил Эрен, после чего уже мягче добавил: — Поговори со мной.       — О чём? — глухо спросил Леви, не поднимая головы.       — О чём угодно. Первая экспедиция всегда даётся новичкам тяжело, я не раз наблюдал это. Не пытайся держать всё в себе, лучше не станет, — активно пояснил Эрен, желая вывести юношу на контакт. Пока что всё было тщетно, и Леви лишь больше ушёл в себя.       — А что станет лучше, если выскажусь? Мёртвые вернутся к жизни? Враг сдастся и придёт с повинной? — едко спросил он, цедя слова себе под нос. То, что Леви говорил, уже было достижением в их случае.       — Нет, но тебе станет легче, — попытался убедить его Эрен.       — Сомневаюсь. Я думаю о том, что должен был вступить в схватку раньше, не доходя до ловушки. У меня были все шансы задержать её и заставить сдаться. Тогда множество людей, что защищало нас по пути, не погибло бы. И Гюнтер, — сказал Леви, под конец понизив голос почти до шёпота, будто стыдился произносить чужое имя. — Вот поэтому я ненавижу брать на себя ответственность за чужие жизни. Теперь их кровь на моих руках.       — Я понимаю это чувство, — неожиданно серьёзно сказал Эрен, и Леви замер, будто ему дали оплеуху. — Но ты не ошибся. Ты выполнял мой приказ, как и было положено. Как я и сказал, ты вступил в бой, когда тебе развязали руки. Каждый из нас сделал выбор, поставив на карту всё. Да, Гюнтер погиб, но благодаря тому, что ты не растерялся и дал отпор, Петра, Оруо и Эрд остались живы. Ты спас их жизни, не заставив жертвовать собой. Это дорогого стоит.       Пусть Эрен говорил правильные и логичные вещи, они почему-то не цеплялись за разум Леви, влетая в одно ухо и вылетая через другое. Он помнил, как в девятилетнем возрасте попытался дать Фарлану и Изабель от ворот поворот, когда те предложили присоединиться к их банде. Леви не хотелось зависеть от кого-то после того, как Кенни в один прекрасный день развернулся и ушёл, оставив его самого по себе. Привязанность создавала слабости и вызывала разочарование, поэтому Леви стремился оградить себя от этих чувств. Он убеждал себя, что позволяет Изабель и Фарлану ходить за ним по пятам из личной выгоды, однако это давно перестало быть правдой. В подземном мире покинутые всеми детишки умудрились создать собственное жалкое подобие семьи. Нечто похожее случилось и с отрядом, пусть связь была в разы слабее. Эти люди не были для Леви безликими незнакомцами и разменным ресурсом. Они были людьми, с которыми он проводил рабочее и свободное время, делил трапезу и обменивался историями. Он помнил их имена.       Увидев, что слова не помогли, если не усугубили ситуацию, Эрен тихо вздохнул, что прошло для юноши незамеченным. Он крупно вздрогнул, когда в его поле зрения появились сапоги, и Эрен опустился на колени прямо перед Леви, пытаясь заглянуть ему в глаза. Леви даже не отреагировал на то, что мужчина положил руки ему на ноги, хотя жар ладоней ощущался почти невыносимо.       — Посмотри на меня, Леви, — мягко попросил Эрен, терпеливо ожидая, пока серые глаза встретятся с ним взглядом. Он заметил, что, несмотря на замкнутое и сосредоточенное выражение лица, мышцы Леви непроизвольно сокращались и расслаблялись, выдавая его неспокойное состояние. — Я весь залит кровью своих товарищей. С самого первого дня я видел потери. Если тебе интересно, первые годы я плакал над ними чуть ли не постоянно, понимая, что эти люди больше не смогут вернуться к родным. Передо мной мелькало столько лиц, преисполненных решимости, что каждая смерть ощущалась ударом под дых. Это не стало легче с годами. И стало только хуже, когда меня назначили капитаном. Раньше я шёл на смерть по чужому приказу, теперь я сам приказываю другим идти на смерть. Так что я понимаю то, что ты сейчас чувствуешь. Я иду в ногу с этим чувством примерно столько же, сколько ты живёшь.       Леви продолжал рассматривать лицо Эрена, будто забыл его и пытался вспомнить снова. Эрен был поразительно спокоен и расслаблен, не желая оттолкнуть своим видом. Его глаза казались темнее в тусклом освещении подземелья, а волосы были растрёпаны, ведь Эрен так и не перевязал пучок после того, как они вернулись из экспедиции.       Когда Леви впервые услышал возраст Эрена, он сначала не поверил услышанному и решил, что слух его подводит. Эрен так часто шутил и улыбался, принимая пинки и побои от родных, что казался куда младше, особенно со всклоченными короткими волосами, заставлявшими его походить на кадета. Смена причёски действительно прибавила ему возраста, но по старой привычке Леви порой забывал о том, насколько старше был его капитан. И сейчас он видел это в опущенных уголках губ, уставшем взгляде, иссечённых шрамами и мозолями руках. Эрен был искренен.       — И как же ты справился? — спросил Леви, стыдясь звучать как беспомощный ребёнок. Даже голос не дрогнул. Со стороны он выглядел так, будто сохранял безразличие, и лишь тяжёлый взгляд серых глаз говорил правду. Леви был эмоциональным человеком, просто ловко это прятал, обманывая многих. Но не Эрена. Тот знал, где смотреть.       Чуть сжав пальцы, он набрал в грудь воздуха, готовясь ответить.       — Никак. — Леви медленно моргнул, не веря тому, что услышал. Эрен выглядел чертовски уверенным в каждом своём приказе. И даже сейчас он сохранял предельное спокойствие, пока сам Леви рассыпался изнутри, лишь силой воли держа связь с реальностью. Эрен знал, что следующие его слова прозвучат, как что-то из уст Эрвина, однако он должен был это сказать, чтобы поднять боевой дух. Поэтому он продолжил: — Я просто живу с этим. Иногда утешаю себя мыслями о том, что они умерли не зря. Каждый из нас знает, что при вступлении в Разведкорпус подписывает себе смертный приговор с разным сроком исполнения. Однако это не меняет того факта, что мы с тобой живы здесь и сейчас. И пока мы продолжаем бороться за жизнь человечества, смерти наших товарищей не будут напрасны, потому что они подтолкнули нас бороться усерднее. Пока мы живём, боремся и помним наших товарищей, они умирают не зря.       Леви был заворожен тем, как говорил Эрен. Каким-то образом сказанные слова резонировали со всем тем, что кипело внутри юноши, стремясь вырваться наружу.       Увидев, как затвердел взгляд Леви, Эрен понял, что нашёл правильный путь. Крепче сжав пальцы на чужих коленях, он понизил голос:       — Борись. Неважно, насколько страшен этот мир, насколько он жесток. Наша свобода в наших руках. Борись за неё, понял? Борись.       Глаза Леви расширились, и в них блеснуло нечто необычное, как в тот день, когда они с Эреном говорили о будущем под яркими зимними звёздами. Эрен знал, что ему удалось достучаться до сердца юноши. Изогнув губы в лёгкой полуулыбке, он добавил:       — Наши друзья продолжают жить в наших сердцах. Помни, что ты не один. Я буду с тобой на каждом шагу этого пути, раз уж мы ступили на него вместе.       И Леви хотел этому верить. Эрен столько лет служил в Разведкорпусе и до сих пор оставался жив, даже дослужился до капитана отряда особого назначения, пусть это значило скорее большее количество грязной работы, чем какие-либо привилегии. Но с его словами считались. Люди шли за ним по доброй воле, даже если Эрен вёл их в могилу. Они даже готовы были довериться монстру, если Эрен сделает это первым. Они с Эрвином и Ханджи были самыми невероятными людьми, каких Леви доводилось встречать. Безумные, безжалостные, но всё ещё готовые сражаться за то, во что верят: море, наука, человечество.       Сам Леви не знал, во что ему верить. Он всю жизнь провёл во тьме, ежедневно сражаясь за выживание, воруя и отбирая силой. И с тех пор, как Эрен насильно забрал Леви в свой мир, тот и не знал, как ему жить дальше. Его прошлые мечты казались такими примитивными теперь. Найти чистую одежду, не подцепить какую-то заразу, помыть голову, найти газ для УПМ, выбраться на поверхность. Теперь всё это у него было на расстоянии вытянутой руки, но Леви чувствовал себя опустошённым. Он обладал всем, но в то же время ничем; был чистым, но в то же время грязным; не один, но одинок. Он помнил, что говорил Кенни. Без веры человек — ничто, просто труп на ножках, ждущий, когда кто-нибудь упокоит его наконец. Отсутствие веры означает отсутствие стремления сражаться, а без этого не выживет никто.       Поэтому в этот самый момент Леви выбрал поверить в Эрена, чьи руки будто прожигали кожу под штанами, напоминая о реальности происходящего. Впервые Леви был благодарен за прикосновение, за ощущение того, что он ещё жив.       — Я буду бороться, — сказал он, вновь звуча так, как обычно: собранно и уверенно.       — Так держать, — ответил Эрен. Его руки двинулись с места, оставив после себя ощущение холода, и он поднялся на коленях, взяв Леви за плечи и ненавязчиво заставив податься вперёд. Юноша подчинился, позволяя сильным уверенным рукам обхватить спину, пока сам окольцевал чужую шею и ткнулся лицом куда-то в щёку.       Объятья Эрена почему-то всегда ощущались естественно и не вызывали у Леви отторжения. Он сжимал руки ощутимо, но не слишком крепко, провоцируя желание высвободиться и вдохнуть поглубже. Каким-то образом он всегда знал, какие усилия надо приложить, делая это с той же точностью, с какой разрезал затылки титанам. Леви лучше владел клинком, чем вежливостью, поэтому позволял Эрену быть ведущим в этом непростом языке привязанности.       Юноша отстранился первым и серьёзно посмотрел мужчине в глаза.       — Мне срочно надо поговорить с Ханджи прямо сейчас.       Не став задавать никаких вопросов, Эрен кивнул и поднялся на ноги, покинув подземелье, чтобы вскоре вернуться вместе с Ханджи под руку. Похоже, оба не обращали внимания на свой внешний вид, потому что волосы Ханджи были точно так же всклочены, а на руках оставались следы запёкшейся крови. Леви мысленно скривился, однако не стал это комментировать, сразу перейдя к делу:       — Я знаю, кто является Женской Особью. И готов предположить, что это может вывести нас на личности Колоссального и Бронированного титанов, — сказал он предельно серьёзно, не оставляя места для шуток.       Это взывало восхищённый свист со стороны Ханджи.       — Наконец хорошие новости за сегодня, — с этими словами, после короткого падения Ханджи на освободившийся стул, Леви мановением руки велели продолжать: — Выкладывай всё как есть, а потом мы отфильтруем и придумаем, что сказать Эрвину, когда он вернётся. Это может кардинально повлиять на результат этой экспедиции вплоть до того, что её признают успешной.       Разумеется, Леви хотелось, чтобы жизни людей были потеряны не напрасно. Он просто не смог бы вынести мысль о том, что за него, из-за него кто-то погиб зря. Поэтому он не скупился на подробности, предложение за предложением выкладывая замеченные им особенности стиля боя титана, внешности и даже поведения. Всё вело к одному человеку — Энни Леонхарт. Удивительно, но его слова даже не попытались подвергнуть сомнению — со стороны Ханджи не прозвучало ни единого комментария, зато цепкий даже за линзами очков взгляд не сходил с лица юноши, будто глаза читали на нём свой рассказ.       Когда Эрвин и Армин вернулись, их мгновенно пригласили в подземелье, где Леви повторил свою теорию, удивившись, когда Армин вдруг оторвался от стены и сообщил, что Женская Особь убивала всех, на ком не было капюшона. Армин сам видел, как она останавливалась рядом с людьми, у которых была покрыта голова, чтобы заглянуть под капюшон и решить их судьбу. Тогда-то он и понял, что они имеют дело не только с аномальным титаном, но с таким же человеком, как сам Леви. Теперь уже все сосредоточили своё внимание на Армине, принявшемся сшивать все известные им факты воедино: Женская Особь явно не принадлежала к Разведкорпусу, так как не знала местонахождение каждого участника. Но она знала Леви в лицо, к тому же владела УПМ и обладала оружием. Это был кто-то из военного круга, знающий его изнутри. К тому же, Армин видел, как Женская Особь не стала убивать Райнера, когда тот попался ей в руки. Значит, знала его лично. Услышав это, Леви прищурился. Парень явно в рубашке родился, раз у Леонхарт взыграли трепетные чувства к товарищу по корпусу. С другими она лишний раз не раздумывала.       Собранных общими усилиями сведений оказалось достаточно, чтобы подтвердить, что Энни Леонхарт являлась Женской Особью. Она была единственной из десятки 104-го корпуса, вступившей в Военную Полицию, поэтому можно было предположить, что Бронированный и Колоссальный будут находиться там же — к верхушке поближе и от разведчиков подальше, чтобы пересекаться лишь за стенами. Об экспедиции знал каждый прохожий, поэтому информация могла легко дойти до неё даже за стеной Шина. Теперь, когда они знали о личности их врага, настало время вывести Энни на чистую воду и захватить в плен.       Армин предложил организовать ещё одну экспедицию — так они смогут увести Женскую Особь подальше от людей, обезопасив их. Эрвин сразу же забраковал идею, сказав, что бой надо давать внутри стен, где у неё не будет места для манёвра и побега. И не факт, что Женская Особь не заподозрит неладное, когда разведчики резко решат взять реванш после таких потерь.       — Но люди тоже попадут в клетку. Это риск, — возразил Армин.       — Оправданный риск, — поправил его Эрвин. — Ты слышал, что говорил главнокомандующий. Разведкорпус и так ходит по слишком тонкому льду. Рискнём всем и получим доверие людей или продолжим тянуть ниточку, пока не порвётся. Сегодня я подготовлю первоначальный план, завтра мы обсудим его и дополним, раздав роли и расставив каждого на места.       Леви был поражён решительностью Эрвина. Тот ни разу не осёкся, и его голос не дрогнул, когда он сказал, что придётся подвергнуть риску жизни мирного населения. Это была вынужденная мера, но только безумец пойдёт на такое, не моргнув и глазом. Это вызывало трепет и страх. Не хотелось бы оказаться одним из врагов Эрвина после того, как одним глазком заглянул ему в голову и увидел, какие демоны там пляшут.       Армин явно не был доволен принятым решением и отданным приказом, но у него не было права оспаривать мнение вышестоящего, поэтому он лишь поджал губы и кивнул. Будто почувствовав пристальный взгляд Леви, Эрвин повернулся к нему. Уголок губ приподнялся в подобии улыбки.       — Благодарю за содействие, я приятно удивлён достигнутым результатом. — Леви сомневался, что такого человека, как Эрвин Смит, можно чем-либо удивить. Судя по взгляду Эрена, тот тоже не шибко повёлся на прозвучавшие слова. — Боюсь, твоя миссия на этом не закончена. Мы все стали свидетелями того, как легко Леонхарт избавляется от мешающих ей людей. И если она решит превратиться в титана, чтобы взять преимущество, тебе придётся дать ей отпор. Сможешь?       — Смогу, — ответил Леви. Эрвин кивнул ему, закрепляя это небольшое соглашение.       Досадно было сражаться с тем, с кем ещё недавно сидел за одним столом, обмениваясь комментариями о глупости окружающих. Энни была хорошим партнёром на тренировках, и Леви даже уважал её выбор вступить в Военную Полицию. Кто же знал, что всё так обернётся? Куда страшнее был тот факт, что другие титаны точно так же существовали среди людей, как и Энни. Он мог ежедневно пересекаться с ними, не зная, что смотрит в глаза своим врагам. И, несмотря на все предположения Армина о том, что враг скрывается в полиции, Леви был твёрдо уверен, что эти двое тоже прячутся среди 104-го корпуса. Он не мог доверять никому, кроме Фарлана и Изабель, с которыми был знаком ещё до нападения.       Была и ещё одна догадка, которую Леви держал в голове, но так и не решился высказать. Он считал, что не просто так титаны похожи на людей. Звучало, как полный абсурд, но ведь и его способности были абсурдны сами по себе. Поэтому что мешало предположить, что титаны, приходящие из-за стен — такие же люди? Поперёк этого стоял лишь тот факт, что при вскрытии затылочной зоны внутри титанов не обнаружилось никаких тел. Однако у Леви было нехорошее предчувствие по этому поводу. Он был уверен в своей правоте, но не хотел это признавать. За кого его посчитают, если он вдруг встанет и объявит, что они, возможно, всё это время убивали людей? Он решил помолчать до лучших времён.       Ночью Леви долго не мог заснуть. Эрвин разрешил ему перебраться в верхние комнаты в знак доверия, однако с таким же успехом Леви мог ночевать и в подземелье. Там хотя бы никого не было, и он мог сделать вид, что мира вокруг не существует, как и самой поверхности, а он всё ещё является канализационной крысой с мечтами стать свободной птицей. Однако он устал настолько, что не осталось сил даже на самобичевание, поэтому Леви лежал до тех пор, пока сонный туман не поглотил его полностью. И в этот раз ему приснился очень странный сон. Он вообразил себя посреди огромной пустыни, где всегда царила ночь, будто бы готовая вот-вот расступиться перед рассветом. Песок блестел, будто с ним смешались тысячи звёзд, а впереди сияла тропа, тянущаяся к небу. Леви решил пойти вдоль неё, чтобы узнать, куда она приведёт. Он не знал, сколько шёл: может, пару минут, может, несколько суток, однако вдруг рядом с ним вырисовалась тень другого человека. Леви удивился — он-то думал, что оказался совсем один.       Мужчина был одет в строгое пальто тёмного цвета. Его волосы были аккуратно причёсаны. Когда Леви обошёл его, заглядывая в лицо, заметил сидящие на носу очки круглой формы. Они отражали свет сияющей тропы, не позволяя увидеть глаза. А ещё Леви заметил, что мужчина был очень высоким. Или он сам был низким. Опустив глаза, посмотрел на себя и обнаружил, что правдой оказался таки второй вариант. Леви оказался в своём детском теле, тощем и маленьком. Посмотрев на свои руки, он нахмурился. Как с такими параметрами он умудрялся держать в страхе всю черноту Подземного Города?       Мужчина никак не отреагировал, когда Леви помахал руками у него перед лицом. Он был похож на статую, даже на ощупь был холодный. Леви пожал плечами и решил направиться дальше, оставив того позади. Он продолжил своё одинокое путешествие по пустыне, пока не встретился с женщиной. Та была одета очень странно и, по мнению Леви, вычурно. Он никогда не видел женщин, что носили бы рубашку сложного кроя с несколькими узорчатыми слоями в районе воротника и пышными рукавами. Ещё и накидка выглядела странно. Вроде бы и привычные элементы одежды, но они не были похожи на то, что носили Карла или Микаса. Изабель вообще предпочитала выряжаться, как парень, ибо так было практичнее. У стоявшей перед ним женщины были короткие светлые волосы и миловидное лицо. Как только Леви обошёл её, она тут же опустила взгляд, заметив его.       — Что ты тут делаешь, мальчик? — спросила озадаченно, сведя брови домиком и склонив голову набок.       — Не знаю, я просто тут очутился, — ответил Леви, пожав плечами.       — Ты не должен тут находиться. Это место для потерянных, — возразила она.       — Ну, можно сказать, что я тоже потерялся. Что это за место?       — Ты не видишь? Это Пути. Правда, многие теряются в них, как мы с тобой. Не поможешь мне найти одного человека? Думаю, он тоже должен быть здесь, — сказала женщина. У неё был странный говор, но каким-то образом Леви её чудесно понимал. Она выглядела нежной и спокойной, говорила мягко и тихо, располагая к себе. Воплощение любящей жены и матери.       — Всё равно я просто хожу без цели. Можно попробовать. Как он выглядит?       Женщина подняла взгляд к небу, задумавшись.       — Как же… Странно, не могу вспомнить, — озадаченно пробормотала она.       — Может, его имя? — предложил Леви.       Женщина приложила палец к щеке, однако покачала головой.       — А как зовут Вас?       Тонкие брови женщины нахмурились, когда она задумалась.       — Представляешь, не помню. Значит, это не так важно. Может, когда-нибудь мы встретимся, если будем искать друг друга вместе. Разве ты не забыл себя, мальчик?       — Нет. Я прекрасно себя помню, — покачал головой Леви. Леви Аккерман — что тут забывать? — Желаю удачи в поисках.       — Ты тоже кого-то ищешь?       — Не знаю. Я просто хожу здесь, — пожал он плечами.       — Ох, это печально. Путь без цели лежит во тьме. Надеюсь, ты найдёшь свою цель, — сказала женщина, погладив его по волосам. Леви недовольно нахмурился, но уворачиваться не стал. Всё-таки она старалась проявить доброту, и грубо было отстраниться.       — Спасибо. Надеюсь, Вы найдёте того, кого ищите.       — Я постараюсь. Это моё обещание.       После этого Леви оставил женщину позади. Он долго скитался по пустыне. В отдалении мелькали фигуры, похоже, такие же потерянные, но Леви не стал к ним подходить. Он хотел найти свою цель, как ему и советовали. Просто так скитаться действительно было скучно.       Леви так привык к тишине и спокойствию, царящим в этом месте, что нешуточно удивился, когда сзади прозвучал возглас. Кто-то позвал его по имени. Обернувшись, он увидел босого мужчину с длинными распущенными волосами, обрамлявшими лицо, в простой рубашке и штанах, не сильно отличающихся от одежды Леви. Ох, у него было имя. Эрен. Леви чуть не забыл.       — Ты тоже потерялся? — понимающе спросил Леви. Глаза Эрена казались тёмными, будто бы поглощали сияние тропы.       — Нет, я нашёлся.       — О, так это тебя я должен был найти?       — Возможно. Но тебе лучше не оставаться здесь, — сказал Эрен. Он выглядел… странно. Непривычно скованно и будто бы злобно. Но если подумать, всё в этом месте было странным изначально.       — Почему? — склонил голову набок Леви.       — Потому что ещё рано. Тебе нечего тут делать. Мы должны спуститься в подвал, — ответил Эрен. Протянув руку, попытался положить её на плечо Леви, однако в последний момент отдёрнул, будто обжёгся. Его лицо исказилось от злости, и Леви напрягся, потому он впервые видел такое выражение на лице Эрена. Мужчина пробормотал себе под нос: — Чёртов старик смог просчитать даже это?       Леви отступил на шаг. Вряд ли он сможет убежать в пустыне, но был шанс, что Эрен потеряется в Путях.       — Леви, уходи от него! Тебе нельзя там находиться, возвращайся! — прокричал кто-то сзади.       Повернувшись, Леви увидел Эрена, хорошо ему знакомого: с собранными в небрежный пучок волосами, привычными чертами лица и сияющими глазами.       Обернувшись, Леви заметил, что второй Эрен исчез.       — Кто это был? — спросил он.       — Какой-то бродяга. Ну же, я с ног сбился, пока искал тебя. Пойдём, нам лучше тут не оставаться, — сказал Эрен, протянув руку. Леви смело подошёл к нему.       — Почему все прогоняют меня отсюда? — спросил он возмущённо.       — Потому что это место для потерявшихся, а мы с тобой не такие, — ответил Эрен.       — Логично. Только куда мы пойдём?       — Как куда? К морю, конечно же, — ответил Эрен с привычной ему смелой улыбкой и потянул Леви за собой.       Внезапно мир начал меняться, и Леви почувствовал себя так, будто пробивается к поверхности через слой воды. В тот момент, когда он вынырнул, глаза юноши открылись, и он сел на кровати. В дверь настойчиво постучались и останавливаться не собирались. Леви коснулся лба тыльной стороной ладони, вытирая холодный пот.       — Иду, — отозвался он и скривился, когда коснулся ладонью рубашки и обнаружил, что ткань промокла почти насквозь. Похоже, ночью его лихорадило.       Подойдя к двери, приоткрыл её, выглянув в щель. На пороге стоял Эрен. Он выглядел обеспокоенным.       — Что-то случилось? — спросил Леви, приподняв бровь. Он открыл дверь шире, чтобы Эрен мог увидеть его полностью.       Похоже, это помогло, потому что морщина меж бровей мужчины разгладилась, и он заметно расслабился, увидев, что Леви в порядке.       — Ничего, просто ты обычно встаёшь раньше всех, и я хотел проверить, всё ли с тобой в порядке. Многие плохо себя чувствуют после вчерашнего дня — запоздалая реакция, — пояснил Эрен. Это звучало логичнее, чем «я вдруг испытал необъяснимое стремление найти тебя».       — Как видишь, всё в порядке. Я даже снов не видел, — сказал Леви.       Эрен кивнул, улыбнувшись.       — Тогда приводи себя в порядок, скоро Эрвин будет сзывать отряд и раскрывать первичный план действий.       Леви серьёзно кивнул, мгновенно лишившись остатков сна. Отпустив Эрена будить остальных заспавшихся, он достал сменный комплект одежды и решил быстро ополоснуться, чтобы убрать ощущение липкости, вызывавшее отвращение. Леви не помнил, когда он спал так крепко, чтобы ничего не слышать. Эрен явно стучал не один раз, вот и обеспокоился. И неудивительно: Леви действительно просыпался раньше всех, либо отправляясь на пробежку, либо просто сидя на крыльце, пока хоть кто-то из отряда не покидал свою комнату, тем самым знаменуя начало рабочего дня.       Армин украдкой поинтересовался самочувствием Леви, заставив того нахмуриться в недоумении. Вроде бы, он выглядел, как обычно: стандартные тёмные круги под глазами, недовольный жизнью взгляд — ничего необычного. Что такого видели эти люди, чего не замечал он сам? Этот вопрос он оставил при себе, сдержанно убедив Армина, что с ним всё в порядке, и он даже смог уснуть. Похоже, это подействовало, потому что Армин вздохнул с облегчением. Пусть тараканов в голове у него было великое множество, но он был добрым и довольно сопереживающим человеком и один из первых предлагал Леви помощь во время экспериментов, когда те были болезненными. Эрен свою доброту оставлял за закрытыми дверями, чётко выполняя требования Эрвина, когда они конкретно не шли вразнобой с его убеждениями, а вот Армин отводил глаза каждый раз, когда Леви приходилось ранить себя. Леви уважал его способность при своём роде деятельности сохранить доброе сердце. Это располагало.       Эрвин собрал всех оставшихся разведчиков, которых собирался задействовать в своей постановке. Он давил своим присутствием, не оставляя места для сомнения. Когда он сказал, что Энни Леонхарт из 104-го корпуса является Женской Особью, ему поверил каждый без намёка на сомнение. Таким влиянием можно было только восхищаться. Леви краем глаза наблюдал за тем, как вытянулись лица у его товарищей по корпусу, для которых услышанное явно стало моральным ударом. Эрвин сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил свою речь, не давая времени на раздумья и сомнения, коих и так было достаточно. Леви молча выслушивал план по поимке Энни прямо за стеной, чтобы у неё не было шанса сбежать и проинформировать потенциального противника, с которым она может быть в сговоре.       Основной приманкой выступал всё тот же Леви, которого Женская Особь так страстно желала заполучить. Энни обязана следить за его передвижениями, поэтому проще всего будет поймать её, если привлечь внимание к тому, на что она охотилась. У Леви не было никаких возражений, так как он надеялся на подобный исход. Это должен быть либо он, либо кто-то из отряда особого назначения, потому что любой, кто был знаком с Энни, засомневается перед тем, как вступить с ней в конфронтацию, а это может привести к ужасным последствиям, включающим в себя смерти мирных жителей и других разведчиков, которые и так силком выжили в том проклятом лесу. Нельзя было допустить даже малейшую осечку, а Леви знал, что его рука не дрогнет. У Энни же не дрогнула, когда она убивала Гюнтера одним прицельным попаданием, хотя тот у неё даже на пути не стоял.       Эрвин подговорил верхушки разыграть необходимый ему спектакль, чтобы отвлечь внимание жителей города и собрать всех в одном месте без объявления об эвакуации. Так они смогут освободить часть районов, сократив потенциальное количество смертей, если Энни не дастся без боя. Леви готов был руку дать на отсечение, что она не дастся.       Когда их отправили проверять обмундирование и отчитываться о любых неполадках, Фарлан и Изабель тут же подошли к Леви, оттеснив его в сторону.       — Ты знал об этом? О том, что Энни — титан? — спросил Фарлан.       — Я был тем, кто рассказал им об этом, — ответил Леви, не видя смысла прятать очевидного.       Фарлан запустил пальцы в волосы, слегка оттянув с тяжёлым вздохом.       — Как же так получилось? Почему она вдруг решила нападать на своих же? — спросил он озадаченно и бессильно, будто сам загнал себя в тупик.       — Не знаю, можешь присоединиться к допросу и поинтересоваться у неё лично, — сказал Леви, пожав плечами, после чего повернулся к другу, серьёзно посмотрев ему в глаза. — Думаю, не стоит напоминать тебе о том, что любое сомнение в этой операции может привести к тому, что следующим трупом, размазанным в кашу, может стать любой из нас?       Фарлан покачал головой. Леви повернулся к Изабель и дождался той же реакции. Ему было важно, чтобы эти двое не подставили себя, намеренно рискуя жизнью.       — Если сомневаетесь, что сможете довести дело до конца, лучше сразу сообщите об этом Армину. Я справлюсь и без дополнительной поддержки, — сказал он.       Оба тут же агрессивно завертели головами.       — Ни за что, — сказала Изабель. — Мы с тобой до самого конца.       Пусть Леви никак не выразил это, но после услышанных слов ему стало легче дышать.       Эрен пытался проявлять беспокойство, но Леви с лёгкостью отмахивался от этого, напоминая мужчине, что у того есть свои обязанности и роль, которую предстояло сыграть. Эрен бесился с того, что Эрвин не собирался отправлять его на передовую, заверив, что одной Микасы будет достаточно. Эрен понимал, что Эрвин расставил свои приоритеты и стремился удержать ценных бойцов при себе, однако сам он был дико не согласен с этими приоритетами. Он изначально сражался бок о бок со своими товарищам, а потом — со своими подчинёнными. Эрен ненавидел быть тем, кто просиживает в тылу, пока кто-то сражается за него. Он не был выточен для этого. Такая роль больше подходила тому же Армину, а Эрен был бойцом и он хотел вести войска за собой, а не смотреть им в затылки.       Однако места для возражений не предполагалось, и Эрен был вынужден сопровождать Эрвина на мнимые переговоры, пока Леви и остальные рисковали жизнями где-то в стенах города. Одной из особенностей планов Эрвина было то, что каждый знал ровно столько, сколько должен был знать, даже если информация сводилась почти к нулю. Это мешало потенциальным шпионам распространять сведения, ибо объёмы информации были либо ничтожно малы, либо почти между собой не связаны, обеспечивая определённый уровень конфиденциальности. Однако у Эрена не было никаких сомнений в том, что Женская Особь уже знала о том, что её будут преследовать. Её друзья-подельники наверняка тоже были в курсе и успели затаиться. Но до них Разведкорпус доберётся позже, когда поймает попавшую в сеть рыбу. За двумя зайцами погонишься, как говорится.       Так Леви обнаружил себя в подземном переходе между Фарланом и Микасой. Фарлан, будучи неплохим актёром, должен был заставить Энни выйти из укрытия и проследовать на обозначенное место, где и начнётся сама операция. Разведчики разместились на крышах и за домами, держась на безопасном расстоянии от взрыва в случае трансформации. Теперь оставалось заманить Энни вниз и надеяться, что Эрвин ошибся в своих расчётах, когда предположил, что она даже не подойдёт к ним, рискуя потерять преимущество. Увы, Эрвин никогда не ошибался — о чём Леви неоднократно слышал. Именно поэтому он даже не удивился, когда Энни не купилась на их маленький спектакль. У неё на пальце он заметил кольцо. В кадетском корпусе Энни ни разу не проявляла любви к украшениям, поэтому его наличие можно было считать знаком, что их раскусили ещё до того, как они встретились, и теперь Энни просто ждала следующего хода, чтобы действовать по ситуации. Леви переместил вес с ноги на ногу и задел Микасу бедром, отчего инстинктивно схватил за руку, пару раз хлопнув в качестве извинения. Микаса кивнула, не выглядя задетой. Фарлан обеспокоенно нахмурился, потому что Леви заверял, что прекрасно себя чувствует и полностью готов к операции.       — Ладно, Энни, у нас нет времени на игру в перетягивание каната, — сказал юноша, сделав шаг вперёд. — Спускайся в долбанное подземелье, и мы гарантируем тебе безопасность.       — Нет, — сказала девушка, отступив на шаг и качнув головой. — Если я спущусь туда, я больше не смогу вернуться. Я больше не воин, но и не солдат. Я не могу этого сделать.       — Хорошо, тогда давай поговорим так, раз ты боишься. Переговоры это же то, чем занимаются люди, если не хотят сражаться? Мы согласны выслушать тебя и твои причины находиться на этом самом месте. Взамен сними своё колечко, и мы даже поверим в твою безвредность.       — А потом? Будете пытать? Или сделаете меня подопытной крысой, как тебя? — спросила Энни с неприкрытым презрением, вызвавшим желание скрипнуть зубами в ответ. Леви знал, что Микаса готова в любой момент схватиться за рукояти привода и вступить в бой, но сам он не хотел торопиться. Кенни действительно учил Леви, что насилие это лучший способ добиться желаемого и убедиться, что никакой такой же умник никогда не догадается ли не решится отобрать это у тебя. Но Эрвин Смит показал ему, что не только ножом можно повергнуть противника.       — Не думаю, что это будет сильно отличаться от того, чем тебе доводилось заниматься раньше, — сказал Леви с кривой ухмылкой. Нахмурившиеся брови и чуть округлившиеся глаза стали ему ответом. — О, похоже, я оказался прав.       Кто бы ни руководил Энни, он явно относился к ней не так благосклонно, как к Леви относились в Разведкорпусе. Невесела должна быть её судьба, раз девушка колебалась до последнего, боясь прыгнуть из огня в полымя.       И, похоже, напоминание Леви, подтолкнуло её принять решение.       — В твоих словах есть доля правды. Мы с вами абсолютно одинаковые ублюдки, — сказала она и резко рванула в сторону, подальше от перехода.       Сразу за этим несколько вещей случились одновременно: Фарлан запустил сигнальную ракету, Микаса сбросила накидку и рванулась вперёд, люди в укрытиях бросились врассыпную, расчищая путь разведчикам. Среагировавший быстрее на долю секунды, Леви успел вылететь из подземного хода как раз в тот момент, когда Энни превратилась в Титана и со всех ног рванула куда подальше. Она понимала, что в человеческом облике у неё не было и шанса справиться с толпой людей, поэтому сразу перешла к радикальным действиям. К сожалению, Леви тоже был готов действовать радикально, делая всё, чтобы исполнить приказ. А приказ гласил не дать цели уйти любой ценой. Поэтому Леви быстро провёл рукой по спрятанному в рукаве лезвию, вызвав ещё одну вспышку, волна от которой чуть не сбила с ног бросившихся врассыпную людей. Земля дрогнула от поступи двух титанов, устроивших погоню по жилым кварталам.       Энни была прыткой, однако в Леви было больше запала, и поступь его была чуть шире, поэтому, благодаря своей мгновенной реакции, он не особо отставал и успел догнать Женскую Особь за считанные мгновения; сомкнув локти и переплетя предплечья так, как его учил Кенни (потому что из любого армейского захвата она бы вырвалась с той же лёгкостью, с какой отмахивается от мух — Леви помнил их спарринги), взял её в захват, разинув пасть, чтобы вцепиться в затылок. Энни не стала даже защищаться, вместо этого схватив противника и перекинув через себя. Леви прекрасно помнил этот приём — они же тренировались вместе. Не одна Энни тут обладала преимуществом в знаниях, главное было заставить её продолжить паниковать, чтобы она тоже не обратилась к фокусам, Леви незнакомым, — в противном случае их шанс выравнивались не самым лучшим образом.       Не растерявшись, он не дал Энни подняться и перекатился, выбивая её из равновесия, чтобы воспользоваться шансом и подняться на ноги, готовясь дать полноценный отпор. Они не могли позволить себе полноценную драку на жилой местности, но Энни выглядела решительно настроенной и явно могла позволить себе не обращать внимание на посторонних, если те вдруг начнут мешаться под ногами. Как и в лесу, ей было всё равно на чужие жизни. Перед кем бы она ни отвечала, там ей за лишние жертвы явно ничего не сделают — а вот о потенциальном провале и речи не шло. Девушку запугали настолько, что она не собиралась останавливаться ни перед чем. Что же могло заставить её пойти на такие страшные меры? Что заставило убивать тех, с кем ещё вчера сидела за общим столом?       Причём Леви даже не был удивлён, потому что тень смерти виднелась в глазах Энни. Те, кому когда-то доводилось видеть или нести смерть, имели особый взгляд. В Подземном Городе они часто встречаются — чуть ли не на каждом повороте. И такие люди обычно были достаточно хладнокровны, чтобы пойти любыми путями для достижения своей цели. Энни не повезло — Леви в прошлом был таким же, а некоторые привычки не умирают. Поэтому когда Энни бросилась на него, надеясь отбросить прицельным апперкотом, он сорвал дымоход ближайшего дома и размозжил о светловолосую голову, следом проведя нехитрую, но действенную подножку, заставив Энни попятиться и чуть не свалиться на жилой дом. Похоже, она приняла правила игры, сорвав купол с ближайшего здания и швырнув Леви навстречу, заставляя принять подачу. Оказывается, Энни лишила поклонников стен крыши над головой и — какая ирония — защитных стен, за которыми можно было укрыться. Сектанты тут же запаниковали, прячась на нижних этажах. Никто не пострадал — пока что. Но всё только начиналось. Энни была загнана в угол, а Леви прекрасно помнил слова Кенни о загнанных крысах. Он знал, что бить по нему будут всем, чем только смогут, не скупясь на жестокость.       Вдалеке Эрвин заметил сигнальный огонь, чётко вовремя запущенный Фарланом, как было приказано. Значит, Женская Особь выбрала сопротивление. Она его получит.       — Нил, немедленно отправь туда всё имеющееся в нашем распоряжении войско. Действуем в условиях нападения врага, — сказал Эрвин, смотря перед собой широко раскрытыми глазами. Всё шло чётко согласно его плану, и адреналин играл в крови, даже если на данный момент Эрвин не участвовал в сражении физически.       Мужчина в полицейской форме повернулся навстречу старому другу, смотря на него широко раскрытыми от удивления глазами. Переведя взгляд на Эрена Йегера, смотревшего в том же направлении со сведёнными к переносице бровями и гуляющими желваками, он понял, что Эрвин не шутит. Это было спланировано с самого начала, и они были лишь шахматными фигурами, которые Эрвин переставлял, ведя свою сложную игру.       — Эрвин, что, чёрт подери, ты задумал? — спросил Нил, чувствуя, как перехватывает дыхание. Он из первых рук был знаком с безумием, толкавшим Эрвина на самые отчаянные и невозможные поступки, но даже при всём этом Нил никогда бы не подумал, что тот посмеет привести врага прямо в центр обители человечества, чтобы взять в кольцо. Не было никаких слов, чтобы описать весь ужас происходящего.       Не удостоив друга ответом, мужчина повернулся к Йегеру, неотрывно смотрящему в одном направлении.       — Капитан, вольно, — сказал Эрвин в пугающе приподнятом настроении.       Без лишних слов Эрен сорвался на ближайшую крышу, а за ним направился отряд, точно так же храня молчание с мрачными лицами. Не похоже, что подчинённые были довольны решением своего главнокомандующего, но они всё ещё выполняли приказ без единого упрёка. Можно было лишь восхититься таким уровнем уважения и веры в своего руководителя.       Тем временем бой между Энни и Леви всё набирал обороты. Пока Леви пытался заблокировать и обездвижить противника, Энни делала всё, чтобы выиграть время и сбежать. С её способностью заставлять тело покрываться кристаллом она могла не бояться атаки со стороны людей, скачущих по крышам в попытке окружить. Многих, пытавшихся помешать ей раньше, она убивала без промедления, и этот раз не будет отличаться чем-либо. Одним из ударов ей удалось переломать ногу титану Леви, заставив того тяжело упасть на дорогу, почти раздавив собой близстоящий дом. Для надёжности Энни пнула его в голову, прилично дезориентировав, и резко развернулась, бегом направившись к стене, игнорируя разведчиков, бросившихся в погоню. Сама она лишилась одного глаза (лишь благодаря везению успела вырваться перед тем, как Леви засунул палец во вторую глазницу, не скупясь на грязные приёмы, чтобы ослабить противника всевозможными способами), сочащегося паром при восстановлении, однако раны не имели значения, пока она не выбралась из этой ловушки. Страх буквально дышал в затылок, обдавая холодом пятки при каждом стремительном шаге.       Не замедляясь, Женская Особь подбежала к стене и вонзила в неё покрывшиеся кристаллом пальцы, принявшись взбираться наверх. Леви поднялся на ноги, стремительно восстанавливаясь прямо на ходу. Процесс шёл быстрее, чем во время экспериментов. Едва сориентировавшись, он собрался сорваться вперёд, стремясь успеть раньше, чем Энни вскарабкается на стену и принесёт ещё больше ущерба, оказавшись внутри следующего круга, где люди даже не подозревали о происходящем и не были готовы к такой атаке. Повезло, что никто не пришёл ей на подмогу, ибо бороться с ещё двумя титанами было бы просто нереально — они знали о своих способностях куда больше и владели ими в разы лучше, чем спонтанно обученный в полевых условиях Леви, секунда за секундой адаптирующийся на ходу. Похоже, выполнение неизвестной миссии стояло у врага в приоритете выше, чем жизнь соратников. От этого и плясали.       Неожиданно в плечо Леви вонзился трос, и он замедлился, позволяя человеку приземлиться себе на плечо. Изабель одарила его широкой улыбкой. На крыше рядом стояли Микаса и Армин.       — Подбросишь? — спросила Изабель, будто они были посреди тренировочного испытания, а не проводили операцию захвата.       — Леви, надо действовать быстро! — крикнул Армин. Титан поднял вверх большой палец, и Микаса прыгнула в подставленную ладонь.       Когда Энни почти забралась на стену, оставив разведчиков далеко позади, Ханджи пришлось срочно думать над тем, как обезвредить её с такого расстояния, однако раньше снисхождения мысли мимо пролетели две стремительные тени. Микаса и Изабель взмыли в воздух, вцепившись в стену над пальцами Энни и одним единым движением отрезав все прямо у основания раньше, чем Женская Особь успела нарастить кристалл. Мельком Микаса заметила, как выражение лица титана изменилось от неподдельного удивления — ведь победа была так близко. Извернувшись в воздухе, Микаса зацепилась за стену и повисла на ней, краем глаза увидев, как Изабель виртуозно скользит по воздуху, приземлившись прямо в подставленную ладонь Леви, без промедления опустившего подругу на землю и насевшего на поверженную Женскую Особь, перевернув ту, как собирался сделать ещё в лесу. Он держал противника, пока разведчики обступили их со всех сторон, под громогласные команды Ханджи вскрывая тонкое кожное покрытие в затылочной зоне. Похоже, падение шокировало Энни настолько, что та не успела даже покрыть место защитным слоем. Или поняла, что не сбежит в любом случае, а лишь продлит свои мучения. Неизвестно, какую площадь тела она могла защитить, а разведчики разобрали бы её по частям, чтобы достичь цели.       Так как жар внутренностей титана был невыносим для неподготовленных людей, Леви разогнал всех лёгким взмахом руки, чтобы помочь завершить начатое, однако внезапно произошло непредвиденное. Поначалу ничего не предвещало беды: зацепившись за одежду, он бережно вытащил Энни из переплетения мышц, стараясь не дёргать, чтобы не покалечить, и собирался поставить её на землю, чтобы разведчики могли снять шипастое кольцо с пальца и надеть на девушку оковы. Как вдруг с яркой вспышкой, ослепившей всех присутствующих, прямо у него в руках тело Энни покрылось толстым слоем кристалла. Оболочка титана мгновенно начала разлагаться, источая клубы пара, а рядом с тем местом, где находилась Микаса, часть стены осыпалась, так как исчезли торчащие в ней пальцы. Повернувшись, чтобы посмотреть на отверстие, девушка замерла не в силах пошевелиться.       Эрен находился внизу, наблюдая за вскрытием Женской Особи вместе со всеми. По его лицу сложно было сказать, что творилось в голове у мужчины, однако было очевидно, что ни одной хорошей мысли там не промелькнуло. Заметив, что Микасы рядом с ними нет, он поднял голову, обнаружив её всё ещё висящей на стене. Едва успевший сформироваться в голове вопрос погиб в зародыше, когда Эрен увидел выглядывающее из стены лицо.       — Ханджи! Посмотри туда! — гаркнул он, привлекая внимание и тем самым заставив ещё несколько голов повернуться в указанном направлении одновременно.       Несколько человек, тоже повернувших головы, раскрыли рты и опешили от увиденного, не поддававшегося никаким объяснениями. По рядам пошли шокированные шепотки, и даже те, кто работал над импровизированной сетью для Энни, приостановили процесс, чтобы поднять головы.       — Какого чёрта? — пробормотал Эрен. Только титанов в стене ему не хватало. Ему хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это всего лишь бредовый сон, однако в последнее время реальность никак не утешала. Сначала люди начали в титанов превращаться, так почему бы теперь титанам не затаиться в стене?       В этот момент к ним подоспел пастор Ник, явно бежавший со всех ног, чтобы добраться вовремя. Схватив Ханджи за плечи, он прокричал, что им срочно надо закрыть лицо титана от солнечного света, иначе быть беде. Эрен с ужасом увидел, как глаз титана двинулся, взглядом ища за что зацепиться. Если эта махина выйдет из стены, то им всем конец. Сломанная стена означала абсолютную беспомощность для человечества, и сложно было представить трагедию большего масштаба. Всю жизнь они провели с верой в то, что стены защищают их, пряча от страшной угрозы. Кто же мог подумать, что когда-то стены станут источником той самой угрозы?       К счастью, у Ханджи была прекрасная реакция, и вскоре под чёткие команды дыру оперативно заделали. Фарлан и Изабель помогли Леви выбраться из титана, действуя поразительно слаженно, даже если у них не было шанса попрактиковаться в этом. После того, как был прилично ранен в голову и вынужден восстанавливаться после сильных ударов, Леви немного страдал от потери координации и не до конца чувствовал свои конечности, но в остальном он был в порядке. Его пришлось поддерживать, когда он оказался на земле, то и дело пошатываясь, однако Леви отмахнулся от помощи и побрёл навстречу капитану, так и оставшемуся стоять с поднятой головой.       — Ну и что это за штуковина? — спросил он у Эрена, потирая метки на лице, будто те чесались. От тела всё ещё исходили тонкие струйки пара, и Эрен чувствовал остатки пульсирующего жара, коснувшиеся его с приближением юноши.       Чертовски хороший был задан вопрос.       — Титан-колосс.       — Дерьмово. Остаётся надеяться, что простые жители не видели эту морду, иначе нас ждёт эпидемия сердечных приступов, — невесело пошутил Леви. Его немного всё ещё пошатывало.       Поняв, что взглядом не испепелит кошмар наяву, Эрен скосил взгляд на своего подчинённого, заметив контрастировавшую с полосами нездоровую бледность его кожи и синеватый оттенок губ.       — Проведите Аккермана в штаб, пусть отдохнёт, — сухо приказал ближайшим разведчикам. — Перед уходом отчитайтесь главнокомандующему, он должен быть в обозначенном по плану месте.       — Я останусь. Вдруг эта штука попытается вырваться наружу, — тут же возразил Леви, каким-то чудом подавив вялость в конечностях и уверенно выровнявшись по струнке.       Эрен посмотрел на него холодным взглядом. Леви выглядел так, будто вот-вот рухнет навзничь, а на потерявшем краски лице метки казались пугающе болезненными, даже если Леви сам говорил, что не замечает их, пока не посмотрит в зеркало. Другие замечали и отводили взгляд.       — Это приказ. Ваша миссия тут завершена, поэтому дальнейших указаний вы будете ждать в штабе, — сказал он голосом, не предполагающим возражений.       Леви ответил ему таким же ледяным взглядом. Пару секунд они смотрели друг на друга, после чего юноша скрипнул зубами.       — Так точно, капитан, — сказал он и развернулся, направившись вверх по улице. Фарлан и Изабель едва успели среагировать, направившись за ним. Эрен наблюдал, как Леви пошатнулся и чуть не споткнулся на ровном месте, потеряв координацию. Изабель, будучи ниже ростом, тут же нырнула ему под руку, игнорируя все попытки оттолкнуть. Фарлан обеспокоенно держал руки поднятыми, однако пока что не вмешивался, боясь потенциальной злости Леви за то, что с ним обращаются, как с калекой. Однако оказавшись вдали от чужих глаз, юноша будто растерял последние силы и даже не стал отмахиваться от помощи подруги, опёршись на неё и неторопливо волоча ноги по крытой дороге.       — Сурово Вы с ними, — сказал кто-то — видимо, из отряда Ханджи. Там о субординации только легенды ходят. Эрен чтил взаимное уважение и послушание, без которых вокруг начинался хаос. А хаос был первым шагом к гибели. Эта философия ещё ни разу его не подводила.       — Чтобы знали своё место и не геройствовали там, где не просят, — ответил Эрен непринуждённо, после чего уверенным шагом направился к Ханджи. Раз они прибыли сюда до случившегося фиаско, то могут хотя бы заняться делом, а именно — узнать, что тут творится. Используя привод, он забрался на стену, где руками Ханджи уже как раз приводился в исполнение сей чудесный план.       Пастор Ник что-то бормотал себе под нос, прикидывая нанесённый стене ущерб и шансы того, что кто-либо мог заметить замурованного в стене титана. Тем временем Ханджи, как и любого из них, интересовал вопрос относительно того, что титаны там забыли в принципе. Увидев, что очки Ханджи подняты на лоб, Эрен понял, что дела идут серьёзно. Подав другим знак не приближаться, он встал поближе, наблюдая за развитием событий.       — Раз всё успокоилось, думаю, нам пора немного поболтать, — с этими словами Эрена удостоили пристальным взглядом. Тот поднял большой палец, демонстрируя свою поддержку. Вторая рука непримечательно лежала на рукояти привода.       — О чём? — спросил мужчина. Он звучал жутко уставшим.       — Что это был за гигант? Почему он замурован в стене? Какое отношение к этому имеете Вы и почему молчали всё это время? — вопросы сопровождались загибанием пальцев Ханджи одного за другим. Каждая реплика звучала, как оплеуха.       Как и ожидалось, пастор не собирался отвечать ни на один из озвученных вопросов. Всё тем же уставшим голосом он попросил спустить его со стены. Когда мужчина оказался в стальной хватке Ханджи, повиснув над землёй и держась лишь за счёт ног и чужой руки, Эрен даже не дрогнул, жестом остановив солдат, попытавшихся метнуться вперёд, когда решили, что их командир потерял терпение и сейчас сделает нечто необдуманное. Однако голос Ханджи оставался всё таким же ровным и твёрдым:       — Сейчас спустим, коль так просишь.       — Что вы себе позволяете? — говоря это, Ник почему-то смотрел на Эрена, будто тот мог ему помочь. Мужчина лишь развёл руками. Все знали, что Ханджи нельзя было остановить, когда заведётся. Это был тот случай, когда даже Эрен, у которого чувство страха постепенно атрофировалось, старался не злить человека лишний раз. — Это преступление!       — Это вы совершаете преступление, тая в секрете столь важную информацию. Скрывая, что угроза всего человечества находится прямо внутри наших стен. Теперь мне стало ясно, почему ваша маленькая секта так яро вставляла палки в колёса любому проекту по исследованию, когда мы хотели узнать хоть что-то новое о том, что оставили нам предки. И вот что они нам оставили. — Под конец голос больше походил на рык, заставив мурашки пробежаться даже по коже разведчиков. — И кто же приказал тебе хранить эту тайну? Сколько людей в этом замешано?       — Спрашивайте сколько угодно, но я ничего не скажу! — вскрикнул мужчина, зажмурившись, когда его встряхнули.       — То есть мои люди каждый день жертвуют своими жизнями, чтобы вы разыгрывали свой спектакль и в ус не дули? Мы рискуем своей жизнью, добывая любые знания о внешнем мире, пока ты даже не собираешься открыть нам правду относительно стен, за которыми мы живём? Это не просьба — это приказ. Говори.       Пастор Ник вновь взглянул на Эрена, вновь не встретив в его глазах даже искры сострадания. Скривившись, он отпустил руку Ханджи и откинулся назад, отдавшись чужой милости.       — Отпускай! Отпускай сейчас же! — крикнул он, удивив всех присутствующим.       Следом прозвучала речь, достойная положения Ника: о ярости, о грехе, он сокровенной тайне, которую не может поведать. О чём-то, что стояло даже выше человеческой жизни. И пусть это звучало как театр абсурда, у Эрена не возникло сомнений в том, что пастор не врёт. Он действительно верил в то, что говорил, ровно как и верил, что поступает единственным правильным образом, не имея другого выбора. И даже если Ханджи отпустит воротник мантии, Ник не издаст и звука, даже не станет молить о пощаде. Смерть будет для него избавлением от тех самых грехов и исполнением священного долга — забрать тайну стен с собой в могилу.       Придя к этому выводу, Эрен положил ладонь на плечо Ханджи, мягко сжав.       — Отпусти его. Он действительно не скажет тебе ничего, потому что боится, как и все мы.       Ханджи оставалось лишь принять это к сведению, стиснув зубы от злости. У Эрена глаз был намётан на такие вещи. В итоге пастора Ника со всей силы швырнули обратно на поверхность стены, где он свернулся калачиком на коленях, дрожа всем телом и тихо молясь себе под нос. Эрен опустился на корточки перед ним, смотря безжалостно и в то же время снисходительно. Пастор Ник напоминал ему отца, отказывавшегося говорить, что же такого он спрятал у себя в подвале. Спустившись туда однажды, Эрен увидел лишь запасы трав, книги по медицине и отцовское оборудование, после чего перестал задавать вопросы. Однако он не забыл, как отец уклонялся от ответов раз за разом, будто бы умоляя Эрена освободить его от обязанности отвечать. Могло ли так совпасть, что они боялись одного и того же секрета, находясь на разных концах стен?       — Эй, ответь мне на один маленький вопрос — уж он-то точно должен быть в твоей компетенции. Ты знал, что Энни Леонхарт является титаном? — спросил он будничным тоном, заставившим Ника дрожать пуще прежнего. Эрен иногда влиял на людей таким образом, заставляя их бояться при том, что даже не пытался угрожать. Самой жуткой в их троице была Микаса с её убийственной аурой — Эрен лишь взял несколько уроков.       — Нет, это грешное дитя не имеет ничего общего с нами, — покачал головой пастор.       Лицо Эрена чуть смягчилось. Похоже, речи Ника о невозможности ответить на их вопросы не были пустым звуком. Что бы его ни контролировало, оно явно обладало длинными руками и большими ушами. Взгляд сам по себе метнулся к королевской резиденции.       — Благодарю за сотрудничество, — сказал Эрен куда спокойнее, несмотря на бурю эмоций, что сейчас сотрясала его изнутри. Нелегко было сию же минуту принять тот факт, что весь мир, в котором он жил, был построен на лжи. Что опасность, от которой они защищали людей, всегда была прямо под носом. — Мы никому не скажем об этом разговоре. Если Вас начнут преследовать, не бойтесь разыскать любого из нас. И если вдруг передумаете и решите ответить на наши вопросы — тоже.       — Спасибо, — сказал пастор. — Я буду молиться за вас.       — Учитывая то, чему вы молитесь в своей секте, не стоит стараться, — сказал Эрен, хмыкнув собственной шутке.       — Эй, пастор, — внезапно прозвучало довольно меланхоличное обращение со стороны Ханджи. Очки вернулись на своё привычное место, а задумчивый взгляд устремился вдаль, пока ноги постукивали по краю стены. Мужчина поднял голову, смотря на спину смело сидящего на краю стены собеседника, помахивавшего ногами, словно ребёнок. — Все стены наполнены титанами, верно?       — Так и есть.       Тихий вздох и печально опущенные плечи.       — А мне казалось, это чувство было давно позабыто, но тебе удалось сотворить чудо. Я снова испытываю страх.