Две с половиной реальности

      Встреча с Хэппи прошла, пожалуй, как и было запланировано. Сначала Тони с трудом уговорил его приехать в Санктум, потом пришлось доказывать, что это действительно он – здесь помог нанокостюм и пара фактов из биографии, которая у него с местной версией, по счастью, совпадала. Едва ало-золотая броня обтекла тело Тони, как Хэппи с благоговейным и потрясённым видом подошёл вплотную и сжал его в объятьях.       Ну а потом, когда Хэппи прорыдался на его плече, Тони всё ему рассказал. Видеть глаза друга, осознавшего, что этот Тони – не его Тони, было больно.       – Значит, ты не мой Тони, – горько заключил Хэппи, выслушав его.       – Прости, дружище.       – Ну ладно. Всё равно ты Тони, – он сжал плечо Тони дружеским жестом. – Добро пожаловать в наш мир, мистер Старк. А… кто такой Питер, которому ты являлся?       После того, как Тони, тоже по плану, вызвал сюда Паучка и представил его Хэппи, всё стало совсем странным.       Питер, который знает Хэппи.       Хэппи, который не знает Питера.       И сам Тони, которого они оба вроде знают, а вроде не знают, да ещё и потерявший своего Хэппи несколько лет назад.       Да. Чертовски странно. Но главная цель была достигнута – теперь у Питера был кто-то кроме неустроенного в быту колдуна, донашивающего вещи десятилетней давности и зачастую не имеющего возможности оплатить себе завтрак в кафе, когда перекусить больше негде. Хэппи по крайней мере о Питере сможет адекватно позаботиться. Тони проводил их из Санктума почти ночью, а эти двое продолжали с блестящими глазами делиться воспоминаниями о тёте Мэй.       Что ж, он был рад за них – и надеялся, что Хэппи не потащит парнишку в бар, чтобы продолжить разговор. А самому Тони нужно было продолжать работать. Что там говорил Вонг? Трубы? И потом книги. Тони казалось, в последнее время он приблизился к пониманию того, как задать в мультивселенной координаты определённого мира. Хотя магия всё ещё оставалась весьма путанной и нелогичной штукой, а книги по ней и того хуже.       Ванная в Санктуме была тем ещё местечком: старая, мрачная, на полу чёрно-белые кафельные плитки в шахматном порядке, у многих отколоты уголки. Сама ванна походила на неуклюжего чугунного монстра с разъезжающимися лапами. Из нового была только душевая лейка. Переплетение труб и вовсе напоминало вывороченные внутренности. Поморщившись от ассоциации, Тони сел на закрытый крышкой унитаз и потёр лоб.       Сутки уйдут только на то, чтобы просканировать стены и составить карту расположения всех труб в доме. Потом определить самые аварийные, потом заказать материалы… Интересно, Стивен хоть задумывался, откуда на его счету деньги берутся? Или не замечал, судя по недавнему вопросу про новую плиту? А ведь все покупки Тони оформлял на его имя и расплачивался тоже с его счёта, чтобы не оставлять лишних следов. Ну, может хоть теперь Стивен начнёт расплачиваться картой в кафешке на углу и будет есть хотя бы изредка. А Тони потом поговорит с Хэппи на предмет того, чтобы Мстители официально сотрудничали с колдуном, а фонд, созданный местным Тони в своё время и сейчас курируемый Пеппер, начислял Стефу нормальную оплату за работу. А то работает практически за спасибо, Тони был в курсе, сколько он берёт за свои экзорцизмы и любую другую магическую помощь.       Стеф... Тони качнул головой. Так он звал только своего Стивена. И вот – впервые так назвал этого. Мысленно, конечно...       Стеф... Стивен. Переплетение труб никак не шло из головы. Оно вызывало странную, очень смутную ассоциацию: пухлый клубок, будто живущий своей жизнью. В неверном освещении – надо бы заменить здесь лампочки – казалось, что клубок дышит, а трубы…       Или щупальца…       Или гибкие тела странных существ, находящихся в вечном движении…       Стеф. Стивен.       Тусклый свет отразился от чешуи одного из щупалец, тянущегося к Тони, и он резко открыл глаза.       Он умудрился задремать, сидя на унитазе. Сердце панически колотилось, во рту пересохло, а внутренний голос вовсю надрывался криком. Как будто только что Тони подошёл к чему-то очень-очень страшному. И едва избежал этого.       Он которую ночь не мог заснуть – и вот результат. Что дальше? Задремлет, пока будет орудовать газовой горелкой? Замкнёт электричество? Сожжёт тут всё к чёртовой матери или подорвёт крипту?       Что-то пряталось в его памяти. И рвалось наружу. Дальше оттягивать решение проблемы было нельзя.       Надеясь, что колдун, как и обещал, сидит в библиотеке, Тони направился туда.       Стивена он застал медитирующим. Маг парил в метре над полом, скрестив ноги, и его окутывала слабая фосфоресцирующая дымка. Страница лежащей на полу книги перевернулась сама собой.       Тони помахал рукой перед книгой – должен же этот кудесник из астрала его заметить. Потом на удачу помахал рукой перед лицом сидящего в позе лотоса тела.       – Чёрт тебя раздери, библиофил, – проворчал он себе под нос вполголоса. – Давай, солнышко уже село.       Стивен открыл глаза и плавно опустился на пол.       – Ночная тяга к знаниям? Снова? – спросил он, поднимаясь на ноги.       – Кто бы говорил, мистер умник, – Тони постарался принять независимый вид. Но это было сложно, потому что, как он подозревал, на лице недосып тоже отразился. – Что читаешь? Я тебя ни от чего серьёзного не отвлёк?       – Ни от чего серьёзного. В чём дело? – Стивен поднял с пола книгу, прошёлся вдоль стеллажей и вернул её на полку. В причудливом свете переносного фонаря казалось, будто они оба находятся под пологом узорчатых листьев.       Чёрт.       Чёрт, чёрт.       Язык Тони мог работать без остановки в любом положении. И вот так он останавливался в двух случаях: когда Тони спал или когда нужно было попросить о помощи.       – Эм. Как бы сказать.       Тони заложил руки за спину и покачнулся с пятки на носок.       – Ты говорил, можешь поработать с моими кошмарами. Как это вообще выглядит? Ну… – он изобразил руками шарик, – вряд ли у вас есть супер-машина для чтения мыслей или что-то подобное.       Стивен, не глядя на него, пробежался пальцами по корешкам книг, выбрал одну и вытащил её, раскрыв на ладони. Перелистнул пару страниц.       – Тебе нужно, чтобы я убрал кошмары или чтобы прочитал их?       – А разговаривать с человеком, повернувшись к нему ухом, это твоя личная фишка, или вас, колдунов, специально такому учат? – вдруг разозлился Тони. – Чтобы клиент почувствовал ваше величие на фоне его ничтожных проблем, например. Я-то не против, я понимаю, репутация – наше всё, чем больше пафоса, тем меньше вероятность, что второй раз побеспокоят.       – Нас учат не тратить своё и чужое время понапрасну. В данный момент я ищу книгу о работе со сновидениями. Так что тебе нужно, мистер-уязвлённое-моим-ухом-самолюбие, избавиться от кошмаров или понять, откуда они взялись?       Тони пожевал губами. Крыть ему было нечем.       – Если я правильно помню, – «что мне рассказывал Стивен» он говорить не стал, – устойчивые и повторяющиеся кошмары имеют конкретную причину. Уберём сны – причина никуда не денется, значит, и проблема тоже. Так что лучше разобраться с этим. С причиной. И найти её. Стивен… Чёрт, Стивен, да посмотри на меня!       Стивен вышел на свободное пространство. Книги в его руках уже не было. Он подошёл ближе, коснулся пальцами в перчатках лица Тони, приподнял за подбородок. Пальцы – ощутимо – дрожали. Две секунды он вглядывался в глаза, затем отпустил и отступил на шаг.       – Астральных паразитов нет. Мы разберёмся с твоими кошмарами. Можем начать хоть сейчас, у дальней стены есть диван.       Тони, сокращая выросшую дистанцию, сам подошёл к нему на шаг и вгляделся в холодные умные глаза.       – Сначала скажи. Ты тоже думаешь, что они из-за… того, как я сюда попал?       Стивен кивнул.       – Это могут быть воспоминания о последних минутах твоего мира. Или о том, как тебя зашвырнули в междумирье. Там полно тварей, один вид которых способен свести неподготовленного человека с ума, ничего удивительного, что твоё сознание защищается и блокирует воспоминания.       Тони вглядывался в его глаза ещё, наверное, минуту. Уже не потому, что страстно хотел получить от него хоть какую-то человеческую реакцию. Всё было проще и прозаичнее.       Он хотел поцеловать Стивена.       – Прости, – Тони отступил назад и отпустил его взгляд. – Я иногда забываюсь. Вы слишком похожи. Да, давай я прилягу и начнём.                     Стивен устроился на диване. Тони лежал головой на его коленях. Тихо. Не ёрзал, не забрасывал вопросами.       Надо было не думать о том, что случилось минуту назад. Потому что эта минута принадлежала другому Стивену, которого уже не существовало в этой мультивселенной.       Он ещё никогда так остро не ощущал себя вором.       – Ты провалишься в сон мгновенно, – заговорил тихо, прикладывая пальцы к вискам Тони. – Если заметишь переход между явью и сном, постарайся за него зацепиться и удержать осознанность. Так нам будет проще. Готов?       – Готов.       Кончики пальцев засветились, налились теплом. Сейчас Тони должно было стать хорошо и спокойно…       А через секунду они оба оказались в коридоре Санктума на втором этаже. Тони мчался по коридору, потом резко остановился, рванул на себя первую попавшуюся дверь и шагнул внутрь.       Темнота. Пугающе тёмное пространство без звуков и запахов. Воздух вокруг казался маслянистым и густым, сердце тревожно билось в груди. Ничего не происходило, хотя чувство притаившейся опасности буквально звенело в каждом нерве. Он повернулся к двери, чтобы вернуться, он уже понял, что совершил глупость…       Двери не было.       Оно напало бесшумно, просто возникло, конденсировалось из темноты, обволокло скользкими щупальцами, сквозь ноздри и рот проникло внутрь, отбирая последние крохи кислорода – не закричать, не позвать на помощь, только слепой ужас и меркнущее в абсолютной тишине сознание.       Смерть от удушья и медленной потери энергии никогда не бывает лёгкой. Смерть вообще не бывает лёгкой. Стивен пережил несколько минут агонии вместе с умирающим Тони, который так и не сумел вызвать броню, после чего наступила абсолютная пустота.       Но на этом всё не закончилось.       Это было странно, но Тони снова оказался в коридоре Санктума, в ярости мчащийся к злополучной двери. Только на этот раз его догнал Плащ, накинулся, останавливая, и у них с Тони завязалась борьба. Недолгая – Плащ опутал его, прижимая руки к телу, а Тони, отчаянно ругаясь, дёргался и старался высвободиться из его хватки. Стивен – тот Стивен – почти успел добежать до него, когда в пылу драки Тони врезался в стоящий рядом застеклённый шкаф, разнося его вдребезги. Один из осколков полоснул его по шее, взрезая артерию.       Тони умер, истекая и захлёбываясь кровью на руках Стивена. Почти невозможная, странная смерть.       И он опять оказался в коридоре Санктума.       Теперь Стивен начал понимать, что именно случилось в той реальности.       Он пережил вместе с Тони ещё несколько смертей, и каждый раз точка, с которой начинался сон, оказывалась всё дальше и дальше. Точнее, всё раньше. Он видел Тони, бегущего по коридору и погибающего всеми возможными способами в Санктуме; видел их ссору с тем Стивеном в нескольких вариантах, заканчивающихся тем, что Стивен останавливал Тони, норовившего в ярости убежать на второй этаж, ловил, притягивал к себе и целовал; а тот умирал у него на руках от сердечного приступа.       Гибель мира этих Тони и Стрэнджа не была неизменной точкой, как раньше думал Стивен. Это смерть Тони была такой точкой. Её нельзя было ни предотвратить, ни избежать, а тот Стрэндж в попытках уберечь его продолжал раз за разом отматывать время назад.       Раз за разом.       Смерть за смертью.       Сознание спящего Тони билось в лихорадке от воспоминаний о собственной смерти – всё сильнее от каждого последующего. В какой-то момент Стивен понял, что больше нельзя.       В последний раз Тони умер, поперхнувшись шампанским за ужином, и Стивен разбудил его.       Тони резко сел на диване.       – Тише. Всё уже закончилось. – Стивен не решался его тронуть.       Тони практически задыхался, вытаращив глаза в пустоту, и продолжал держаться за горло. Броня, повинуясь интуитивным приказам, то обтекала его грудь и руки, то собиралась обратно в контейнер. С видимым усилием он отцепился от своей шеи, обхватил себя руками и сгорбился, дрожа.       – Я… – зашептал он, – я…       Стивен придвинулся к нему ближе на диване и прижал к себе. Почувствовал, как дрожит Тони, как дрожат собственные удерживающие его руки. И во внезапном прозрении понял, что их роднит нечто большее, к примеру, опыт десятков, возможно, сотен пережитых смертей благодаря Камню Времени. Это было странное, гнетущее открытие; смерти Стивена не были напрасными, он удерживал Дормамму от входа в это измерение. Тони умирал совершенно напрасно, просто потому, что версия Стрэнджа из его реальности никак не могла смириться с неизбежным.       А ты бы смирился? – прозвучал отрезвляющий голос в голове.       Он не знал ответа. Ему нечего было сказать собственной рассудочной, безэмоциональной стороне.       Дрожь Тони затихала, он дышал всё ровнее. А потом вдруг вскинулся, вырвался и отполз от Стивена, выставив вперёд руку с наросшей бронёй. Его глаза блестели как у безумного.       – Я не он, – отчётливо сказал Стивен, не делая попыток пошевелиться. – Ты в другой реальности. В безопасности.       Кажется, его слова подействовали. По крайней мере, безумие из глаз Тони ушло, и руку он опустил. А следом за этим и сам как будто обмяк и сполз по спинке дивана ниже.       – Что э… это было?       Стивену снова захотелось его обнять. Повторить «ты в безопасности», но так, чтобы самому в это поверить.       – Ты точно готов к этому разговору? Я могу погрузить тебя в сон без сновидений. Твоё сознание нуждается в отдыхе, и…       – Нет, – Тони обессиленно замотал головой. – Нет, говори. Я хочу… должен…       – Ты умер. Умирал несколько десятков, может быть и сотен раз. И насколько я могу судить, каждый раз тебя возвращали к жизни с помощью Камня Времени. – Стивен снова сел рядом. – Но дело в том, что твоя смерть – это такая фиксированная событийная точка в ткани мультиверса. Есть такие точки, которые не порождают новых ответвлений реальности. Их нельзя изменить. Но твой Стивен пытался – раз за разом. События внутри временных петель ты забывал, но твоя ментальная проекция, тело высокой мерности, если хочешь – подсознание – отпечатывало каждую смерть в себе. Теперь они начали являться в виде кошмаров, просачиваться сквозь заслоны сознания.       Тони смотрел на него, не моргая.       – Но я жив, – то ли спросил, то ли утвердил он. – Вот же я. Живой.       – Этого я объяснить не могу.       – Вот чёрт… – выдохнул Тони и завозился, усаживаясь нормально. – Ладно. Дай отдышаться. Это же был не конец? Сейчас. Я просто не был готов.       – К чему не был готов, к своей многократной смерти? – с нажимом спросил Стивен, сообразив, куда он клонит. – Я не стану погружать тебя в транс ещё раз, даже не проси.       – Нет. Я выдержу. Там же что-то ещё было. Почему я живой? Я смогу…       Тони бормотал это, сначала усаживаясь, а потом, видимо, плюнул и начал укладываться головой на его колени.       Ну конечно. Чего ещё следовало ожидать.       Спорить с самим Тони Старком – да кто он такой.       Стивен позволил ему улечься. Затем положил пальцы на виски.       – Готов? – спросил мягко, и не дожидаясь ответа, погрузил Тони в мгновенный сон без сновидений.                     Тони не знал, сколько он проспал, но, проснувшись в своей комнате, первым делом разыскал Стивена и потребовал довести работу до конца. Несмотря на то, что обратно в сон клонило нещадно.       – Хочешь разрушить все ментальные структуры и мозг заодно? – Стивен был раздражён чем-то больше обычного. Возможно, это было связано с тем, что в холле он появился через портал, в обугленной кое-где одежде, замазанной чем-то, напоминающим фиолетовую кровь. – Твоё сознание не готово принять переживание момента времени, повторяемого раз за разом, по крайней мере не на следующий день после первой попытки. И я не буду повторять это снова.       – Я имею право… – начал Тони, но его даже не дослушали.       – Имеешь, безусловно. Но я этого делать не буду.       Тони попытался начать уговаривать, но, кажется, он пересёк некую невидимую границу, потому что колдун просто запулил в него порталом и отправил в комнату.       – Зараза, – только и выдохнул Тони, прежде чем упасть на кровать, уткнуться в подушку и снова заснуть.       Следующие пару дней они не виделись. Тони попытался заняться своими обычными делами: сделать карту водопровода и канализации Санктума, созвониться хоть раз с Паучком, выделить время для встречи с Хэппи (он набрался достаточно наглости, чтобы попросить друга разобраться с некоторыми делами и достать чертежи квантовой машины), уделить внимание книгам в библиотеке – он как раз нашёл неплохой труд начала двадцатого века о природе астральных энергий, почти что научпоп, только для колдунов, но…       Всё валилось из рук.       Сосредоточиться на чём-либо не получалось вообще. Тони отвлекался, делая простейший ремонт ноутбука, стал нервным, дёрганым, ещё более раздражительным, чем обычно. Как будто в голове что-то нарушилось и никак не могло прийти в норму. А главное – хотелось винить Стивена. Просто взять и свалить всю ответственность за происходящее на него. Это ведь его близнец раз за разом заставлял Тони проживать свою смерть.       Чертовски хотелось напиться в хлам.       Или просто разнести Санктуму этаж-другой. Эти унылые стены уже просто осточертели. Та же тюрьма, только режим не такой щадящий. Постоянно ремонтировать что-то надо, закупать детали, просчитывать чертежи и стоимость.       Поэтому, когда на третий день после гипнотерапии Тони наткнулся на Стивена на кухне, то подошёл почти вплотную и прямо спросил его:       – Ты что, избегаешь меня?       – Избегаю тебя? Нет. Я избегаю проблем, которые ты с собой приносишь.       – Проблемы, да, да… – задумчиво повторил Тони, отводя взгляд. Носок ботинка сам собой выстукивал нервную мелодию. О деревянный пол.       Дожил. Его бесил даже этот звук – постукивание о деревянный пол Санктума.       – Слушай, по шкале от одного до десяти – насколько ты занят сегодня? – спросил он у Стивена, повинуясь внезапно возникшей идее.       – У магов не бывает выходных. Так что…       – Значит, не занят.       Они смотрели друг на друга несколько секунд.       К удивлению Тони, Стивен сдался.       – Что ты задумал?       – Ничего криминального. Ты же сказал, перед следующей попыткой с кошмарами мне надо отдохнуть. Махнём на Сейшелы?       Казалось, Стивен серьёзно задумался. Или просто боялся, что кофе убежит, и помешивал его старательней обычного. Опять в перчатках.       – С тебя дорога, с меня проживание, – решил поднажать Тони. – Ну давай, сто пятнадцать островов, обитаемо только тридцать три, тепло, солнечно, вода как парное молоко. Ты нас красивенько заколдуешь, запудришь всем мозги по поводу документов, снимем какой-нибудь островок на пару дней, оплатим через Хэппи. Как давно ты не устраивал себе выходных?       – Ядовитые змеи, медузы и растения в комплекте? К тому же я не могу покидать город больше чем на сутки. Так что если только на сутки через портал и ты пообещаешь не наступать на ядовитых змей. И ни слова о погружении в твои кошмары.       – Двое суток, никаких змей, с Вонгом я договорюсь, – Тони протянул ему руку для рукопожатия.       – Не представляю, во сколько пончиков тебе это обойдётся.       – Так ты согласен?       Стивен молча протянул ему руку, но едва коснулся пальцев, после чего вернулся к помешиванию кофе.       Тони ухмыльнулся и прищёлкнул пальцами.       – Тогда бросай свою бурду, отправляемся через час. Готовь порталы, плавки и крем для загара. Кстати, про крем я серьёзно, потому что у меня нет!       Последнее он прокричал, потому что уже успел к тому моменту выйти из кухни.                     Что ж, двое суток. Стивен согласился сопровождать Тони, чтобы проверить, возникнут ли рядом с ним разрывы в новом месте, а удержать беспокойного гения в Санктуме не представлялось возможным.       Но он не учёл собственную усталость и отсутствие нормального сна с самого Рождества. Почти месяц на медитациях, нервах и кофе, с ощущением выскальзывающей из рук чужой жизни.       Поэтому когда они, под наколдованной маскировкой, заселились в небольшой домик на уединённом островке, он рухнул на кровать и уснул под мерный шум моря. Проснулся в темноте, всё под тот же шум моря. Но шумело и что-то ещё. Дождь.       Стивен сел на кровати, запустив пальцы во взлохмаченные волосы. Что он делает? Зачем, главное? С момента наложения на Тони заклятия не было ни одного разрыва. Магия Вишанти надёжно экранировала его от тяги мёртвого мира. Стивен мог отпустить Тони отдыхать одного, выпустить из-под своего надзора и продолжить изучение проблемы разрывов, а вместо этого…       В доме Тони не было. Когда Стивен вышел на улицу, обнаружил его на крытой террасе. В воздух, мешаясь с запахом дождя, поднимался аромат жарящейся рыбы с приправами.       Тони, одетый в расстёгнутую гавайскую рубаху и яркие шорты, приплясывал у гриля с тонкой деревянной лопаткой и напевал что-то себе под нос. Его волосы торчали неаккуратным колким ёжиком – как бывает, когда они намокли, высохли, но их не расчёсывали. На груди, не скрытой рубахой, мерцал контейнер с наночастицами.       Заметив Стивена, Тони помахал ему лопаткой.       – Хэй, док, как спалось? Голодный?       – Ещё не понял. На самом деле, не смейся, я не спал больше месяца, и всё теперь… странное.       Стивен опустился в плетёное кресло у столика. Потёр переносицу. Реальность размывалась в шуме дождя и моря. Тело, получившее отдых впервые за долгое время, просто растеклось по креслу. Мысли были неповоротливыми, неохотными; он слишком, слишком устал и теперь, когда позволил себе расслабиться, усталость оккупировала его целиком.       – Я и не смеюсь, – спокойно ответил Тони и сделал глоток из бутылки. Сейчас Стивен заметил, что у гриля стояла початая бутылка пива. – У меня тут… рыба, овощи, в доме есть неплохое вино. Мы же не будем делать вид, что я не знаю, что ты любишь?       – Не будем, – Стивен материализовал в руке бокал вина – пальцы сегодня дрожали меньше обычного. Он не мог перестать думать о том, что эта ночь тоже украдена у чужой жизни. – Сколько я проспал? По ощущениям – сутки, не меньше.       – Около восьми часов. Я успел искупаться. Ни одна ядовитая змея в процессе не пострадала, клянусь. Слушай… – Тони снова отхлебнул пива. – Пока мы на отдыхе, может, снимешь свой великолепный синий халат и оденешься во что-то более лёгкое?       Возразить было нечего. Щелчком пальцев переодевшись в шорты и футболку, Стивен с неудовольствием ощутил босыми ступнями прохладные деревянные доски пола. Перчатки тоже пришлось снять, и руки без них казались особо уязвимыми. Но здесь царил полумрак, разбавляемый только фонарём на стене, и от этого получилось абстрагироваться. Он сидел, потягивая вино и слушая шум дождя. Если прислушаться, можно было различить, как дождь шумит по листьям пальм и кустов, стучит по крыше. Дождь распадался на тысячи отдельных шорохов, шелестов, стуков. Дождь казался живым.       И Тони, мурлыкающий себе под нос прилипчивый мотивчик, был чересчур живым. Он был такой неотъемлемой частью этой ночи, словно существовал в этом мире всегда.       В каком-то смысле так и было. Камень Времени там, на Титане, дал им пережить вместе пару миллионов фантомных жизней.       – Знаешь, – сказал вдруг Стивен неожиданно для себя, не открывая глаз, – если бы был способ вернуть тебя домой, я бы это сделал.       – Так. Нет. – Голос Тони злым не был, но был решительным. – Ты поставил условие не говорить о кошмарах, я тоже поставлю одно. Не говорить о работе. Идёт?       – Идёт, – Стивен заклятием пополнил количество пива в его бутылке.       – Но я могу рассказать, как происходили события в моей вселенной, если хочешь.       – Расскажи, как вы познакомились. Если не было Таноса, было что-то вместо него?       – Хм… наверное, надо начать с того, что Пеппер меня бросила. Читал новости о террористической банде, возглавляемой Мандарином?       Шипение гриля и запах овощей со специями умиротворял.       – Значит, это в твоей вселенной было таким же. Я теперь задаюсь вопросом, когда произошло разветвление. Оно могло быть… довольно поздним.       – Ну да. Я подхожу к этому. Там была жуткая история о злющих сверхлюдях. Стар Трек смотрел? Немного похоже, только эти ещё и умели разогревать свои тела до трёх тысяч градусов. Злые, агрессивные, ужас. И вот… – он запнулся, – Пеппер сделали одной из них. Мы её вернули, но… ещё она узнала, что я её обманывал. В одной очень важной вещи. Кажется, в вашей вселенной Пеппер смогла простить меня. В моей – нет. Мы расстались, или, вернее, она меня бросила.       – В этой вселенной у вас счастливая семья, – сказал Стивен. Вино в бокале закончилось, бокал наполнился снова по щелчку пальцев. В голове уже слегка шумело. – Была. Пока тебя не стало.       Слова сухо перекатывались на языке. Говорить это оказалось больно.       – Была, – эхом повторил Тони. – И я безумно боюсь встретиться с ними. Особенно с Морган. Я ведь ей не отец, и… ладно, продолжаю. Вот, в общем, я кое-как пережил расставание. Неделя безудержного кутежа, вечеринки, чуть не подарил кому-то свою броню по пьяни. Я ненавидел себя и ненавидел быть Железным человеком. Дошло до того, что я решил уйти из Мстителей.       – И что же заставило тебя передумать?       Тони ответил не сразу. Выложил рыбные стейки и овощи на две тарелки, накрытые большими листьями, отдал одну Стивену.       – Миру… понадобился Железный человек, – сказал он, усаживаясь за стол. – А потом просто стало легче. Одно событие, потом другое. Пока в центре Нью-Йорка откуда ни возьмись не возник разрыв между измерениями, откуда лезли жуткие голодные твари, такие… с щупальцами, глазами и ртами по всему телу.       – Измерение триста восемь. Скорее всего. Таким измерениям мы даже не даём названий, но пронумеровать пришлось, потому что они, к несчастью, доставляют проблемы.       Тони весело глянул на него, но говорить ничего не стал. Стивен понял, что Тони и так знал номер измерения. Ну конечно, знал.       – Так мы и познакомились, – продолжил он свой рассказ. – И сразу же переругались чуть ли не до драки. Мне, как понимаешь, не понравилось, что в Нью-Йорке появилась ещё одна компания фриков, которая стабильно будет добавлять работы. Ну а ты… он. Он психанул, что я его с Вонгом фриками назвал.       – В этой реальности ты… он при первой встрече сказал, что мы делаем воздушные шарики. С тем намёком, что большего от фокусников ждать нечего.       – Надо же, – Тони хохотнул. Приложился к бутылке, но заметил, что та уже пустая. Протянул её Стивену, – колдани мне. Спасибо. Знакомство у меня со Стивеном не задалось, в общем. Мне он показался пафосным занудой, а я ему… нужно рассказывать, нет?       – Рассказывай. – Стивен «колданул» и себе – третий бокал вина.       – А я ему… он потом рассказывал, смешно было. Он считал меня избалованным транжирой. После этого инцидента Фьюри решил, что включить его в состав Мстителей – отличная идея. Да и он считал, что нас надо иметь в виду, и… дай вспомнить… – Тони попытался подражать голосу Стрэнджа, – «своевременно устранять последствия вашей разрушительной деятельности». Мы, что ли, были виноваты, что Мстители начали привлекать внимание всякой мистической дряни?       – И я – он – согласился вступить в ряды Мстителей? Ни за что не поверю, – усмехнулся Стивен.       Тони пожал плечами.       – Не спрашивай меня, я не знаю, какими мотивами он руководствовался. Но собрания Мстителей определённо стали более… хм, пожалуй, насыщенными. Проще говоря, мы пикировались как два воинственных петуха. А через некоторое время поняли, что без ума друг от друга.       – Спасибо за яркий образ. Я про петухов, – Стивен отсалютовал ему бокалом, стараясь игнорировать проснувшееся когтистое чувство в груди. – Прекрасно представляется.       – Ну вот и… – Тони поболтал бутылкой пива, сделал очередной глоток. Вытер губы. – Нечего больше рассказывать. Мы встречались год и пару месяцев. Видел бы ты, какой мы произвели фурор, когда об этом прознала пресса.       – Публичная огласка… – Стивен поставил бокал и медленно провёл пальцами по кромке. Убывшее было вино снова наполнило бокал. – Странно. Я имею в виду, маги стараются работать в тени. Никаких первых полос таблоидов уж точно. В моём случае не было выбора, мир узнал обо мне и магах после битвы с Таносом. Начинаю думать, что между мной и твоим Стрэнджем различий больше, чем могло бы показаться на первый взгляд.       – Да. Вы очень разные, – неожиданно согласился Тони.       Стивен отпил вина. Ему не должно было становиться так хорошо после этих слов. У него не может быть планов на этого – да какого бы то ни было Тони Старка. Они живут в разных мирах. Во всех смыслах. И мир Стивена представляет для Тони одну сплошную опасность. Колдуны недаром становились одиночками. Либо так, либо не удивляйся, что твоему избраннику однажды выпустит кишки какой-нибудь демон на твоих же глазах.       Правда, примерно два миллиона реальностей, так и не случившихся в этой вселенной, говорили об обратном: что-то у Стивена Стрэнджа и Тони Старка вполне может срастись. С разными исходами, но может.       – То, что он вовлёк тебя в свою жизнь, означало, что он готов был рискнуть твоей безопасностью. Мне бы его самоуверенность, – пробормотал Стивен, плохо понимая, что говорит это вслух.       Тони не ответил. Он развалился на лёгком плетёном стуле, опершись на подлокотник, поигрывал ополовиненной бутылкой пива и смотрел на него. Веки были чуть опущены, не подпуская свет к глазам, и от отсутствия бликов они казались совершенно чёрными. Бездонными, как тёмный омут.       Стивен понял две вещи: он пьян, и он пропал.                     Тони слегка захмелел – а вот Стивен определённо захмелел не слегка. Вряд ли в трезвом уме он выдал бы такое. «Мне бы его самоуверенность». У Тони в этой реальности была семья, дочь, но разве это когда-либо кому-либо мешало влюбиться?       И вот сейчас Тони сидел, смотрел на Стивена: немного лохматого, пьяного, знакомого до боли – и незнакомого одновременно – и медленно прозревал.       – Так ты… – начал он хрипло и тихо.       – Я – что? – колдун наградил его долгим взглядом. – Я пьян. Заклятие пополнения определённо нельзя доверять людям, которые не умеют пить. Я за свою жизнь не напивался ни разу.       – Если ты считаешь, что пьян, значит, ты пьян недостаточно, – Тони потёр щеку, испытывая острое желание отвести взгляд. – Но ты ведь понял, о чём я? Ты любил вашего Старка?       Стивен скрестил на груди руки и горько усмехнулся.       – Любил… Это не то. Я был с ним тысячи жизней… и ни одной секунды. Ты же всё лазаешь в интернете и наверняка… Да и Питер мог рассказать тебе о Титане и битве, которая там состоялась… И о том, что я просмотрел варианты будущего. Правда, о том, что там был Человек-паук, я сам помню очень смутно.       – Он говорил.       – В финальной битве спустя пять лет… – Стивен закрыл глаза. – Именно я подтолкнул Старка к самопожертвованию. Я указал ему ту единственную дорогу, которая привела к победе и его смерти. Я убил его – ещё тогда, на Титане, выменяв его жизнь на Камень Времени, чтобы в нужный миг он помог собрать Камни и после сделал Щелчок. Чтобы жила половина вселенной.       Ну что ж, Тони заподозрил, что у этого Стивена с его Тони всё не так просто, и оказался прав. Правда, такого он не ожидал.       Он приложился к бутылке. Вытирая губы, замер в этом положении.       Стоят ли жизни половины обитаемой вселенной его, Тони, жизни?       Ответ был слишком очевиден. Они стоят. Тони был уверен – его вариант в этой вселенной, даже зная наперёд, что ему предстоит, не стал бы осуждать Стивена. Он пожертвовал бы собой, чтобы жили другие. Жил Питер, семья Клинта, сестра Наташи, все они.       Только Стивен, кажется, не был в этом уверен.       – Никто не знает того, что я видел в четырнадцати с лишним миллионах вариантов будущего, – продолжил он хрипло. – В некоторых мы смирялись с проигрышем. И были вместе. Где-то два миллиона вариантов, где Тони Старк был для меня больше чем жизнью. Я не ждал такого. Не был готов. Годы вместе. Тысячелетия. И после этого я убил его и стоял на его похоронах, пока семья – его настоящая семья – оплакивала его. Потому что имела на это право. У меня такого права не было, я был лишь посторонним… который мог выразить соболезнования. Вот и всё.       – Поэтому ты меня спас? – Тони поднял взгляд на него. Стивен выглядел таким пьяным и несчастным, что его очень хотелось обнять.       Но он не ответил. Упёрся локтями в стол, низко склонил голову, запустив пальцы в волосы.       «Он же не ел», – пришло вдруг осознание, и следом: «Он же вдрабадан».       Хотя это точно не имело значения. Стивен два года жил с этим – и с виной, и с чувством утраты. Имея право проститься с Тони, но не позволяя себе.       А его Стивен в такой ситуации выбрал бы этот вариант? Вот уж вряд ли.       Тони отставил бутылку, подошёл и встал на колени перед стулом Стивена. Положил руку ему на плечо.       – Мне жаль, Стивен, – сказал тихо. – Правда жаль. Если хочешь – попрощайся с ним сейчас.                     Тони молча сопровождал его. И когда Стивен надрал каких-то цветущих растений за домом, промокнув в кустах, и пока ковылял к морю под дождём, пошатываясь под грузом опьянения и невыносимого горя. И когда, остановившись на линии прибоя, бросил цветы в воду. Волна будет трепать их – пусть; может, унесёт с отливом в открытое море или оставит умирать на песке.       Потом он стоял, навалившись на Тони, слёзы текли или нет – с этим дождём ничего непонятно, и боль, неизбывно живущая в сердце, та, которой он не давал выхода все эти два года, сжимала грудь живым горячим спазмом.       Он знал Старка не более сорока восьми часов, большую часть из которых они провели в битве или спорах; он знал его тысячелетия. Всё это больше не имело значения.       – Ты мёртв, – сказал Стивен в пустоту.       Легче не становилось. Но появилось чувство, что станет.       Тони рядом – тоже промокший насквозь, – пошевелился.       – Пойдём, док. Так и простыть недолго.       Стивен исчезающе усмехнулся; холодная волна лизала его ступни.       – Чародеи не болеют, ты в курсе? – сказал он слабым-слабым голосом.       Тони похлопал его по спине.       – Надо же, а я, к несчастью, не чародей, – сказал притворно ворчливым тоном. – Со мной сопливым завтра возиться хочешь? Точно не хочешь. Ну давай, пойдём.       Плечо, на которое опирался Стивен, пропало. Зато в руку скользнула тёплая рука Тони и потянула за собой.       Стивен не помнил, как они добрались до домика, и смутно помнил, как Тони заставил его переодеться в сухое; потом была долгожданная кровать и, наконец, темнота.