Две с половиной реальности

      Тони отчаянно хотелось остаться одному. Стивен присутствовал в комнате, это давило почти физически. Да, он хотел помочь, и в другом состоянии Тони постарался бы оценить это, но не сейчас.       Кажется, Стивен почувствовал, что ему тут не рады, потому что коснулся напоследок его плеча дрожащими пальцами и скрылся в портале.       К лучшему.       Сейчас его доброта и сочувствие были едва переносимы.       Тони было менее плохо от их неудачи, чем могло показаться со стороны. Надежда на успех и так была слабой, а гибель своего мира он уже пережил.       Главным и самым тяжёлым было то, что Тони просто не знал – что ему теперь делать? Оставаться в этом мире? Быть Тони Старком – блистательным самозванцем? Плюнуть на всё, свалить в богом забытый городок и жить инкогнито? Доработать капсулу, чтобы система переброса не зависела от конкретной энергосигнатуры, и действительно свалить в мир, где его никто не знает и где он никому не нужен, как саркастически предложил Стивен в самом начале их знакомства в этой вселенной? Умереть во имя великой цели спасения целого мира – как звучит-то красиво – было бы проще. Понятнее.       Просто он НЕ был Тони Старком этого мира и, выходя перед камерами, говоря от его имени, ощущал себя лжецом и проходимцем. Он, как сказал раньше Стивену, был просто чужаком. Лже-Тони, если можно так выразиться. То, что Пятница открыла ему – и только одному ему дневники местного варианта Тони, теперь казалось почти издёвкой. Машинально Тони сделал в памяти пометку – проверить предупредительный искин на наличие развитого самосознания. Она ведь сделала это сама, Тони сомневался, что в системе был протокол «показать моей версии из другого мира после моей смерти».       И теперь он сидел здесь перед руинами чужой жизни и должен был склепать из них очередную броню, только на этот раз не железную. Броню в виде образа того Старка. А потом всю оставшуюся жизнь вовремя подклеивать к ней отваливающиеся куски, латать несовпадающие и потому вечно трескающиеся контуры, ведь даже те, кто знает о нём правду, не перестанут искать в нём своего Тони.       Когда-то давно он нашёл в себе силы встать и сказать в лицо журналистам: «Я – Железный человек».       Больше он такую честность себе позволить не мог. И так напортачил, попросив у Пеппер развод.       До безумия хотелось напиться. Но вместо этого Тони взял телефон и написал Вирджинии, что разобрался со своими делами и снова может загрузить своё расписание. Подумав, он исправил «может» на «жаждет» и отправил сообщение.       Через десять минут ему позвонила Пеппер.       Ещё через десять – Фьюри.       Потом Тони, не рискуя в своём раздрае садиться за руль, позвонил Хэппи и попросил приехать.       Через полтора часа он уже был на пути к крупнейшему в Нью-Йорке лабораторному комплексу «Старк Индастриз». Отдел – почему-то медицинских – разработок интересовался его новым улучшенным нанокостюмом, у Тони не было никакаго желания вникать в детали, но он надеялся, что работа поможет не думать.       Так и вышло. День выдался насыщенным. Абсолютно объективно насыщенным, Тони сам попросил Пеппер об этом. Судя по её обеспокоенному взгляду, когда они пересеклись вечером на подписании некоторых бумаг в офисе новой башни на Манхэттене, она очень хотела узнать о причинах его просьбы, но не стала. Тони любил её. Очень любил. И даже мимолётно разозлился на Тони этого мира – как можно было сломаться, когда рядом с тобой и на твоей стороне такое чудо? Но быстро себя завернул. Откуда ему было знать, что было на душе у того Старка. Он лишь раз упомянул Стивена в своих электронных записях после Титана, настолько мельком, что на это можно было вообще не обратить внимания. Сказал: «Этот чёртов колдун слишком много знал, чтобы не бесить». Без пояснений. То ли настолько возненавидел за случившееся на Титане, то ли просто не хотел оставлять записи о человеке, который одним поступком выбил из-под него практически все моральные опоры. То ли действительно ничего особого к Стивену не ощущал. Кто его теперь знает.       Об этом Тони думал уже в машине по пути на базу.       Дневное расписание вышло таким плотным, что Фьюри с трудом смог впихнуть в него внеочередное экстренное собрание Мстителей, на котором от Тони почему-то аж трижды (через свою ассистентку, правда) требовал быть. А у Тони за весь день даже перекусить нормально не получилось.       Это было идиотской иллюзией, но когда он с опозданием явился на собрание, одной рукой переписываясь с Пеппер по поводу завтрашних дел, а другой держа надкусанный чизбургер, появилось ощущение «колеи». Он делал то, что привык, как привык, это позволяло ненадолго ощутить почву под ногами. Или представить, что она есть.       Фьюри проводил его, идущего к своему месту, мрачным тяжёлым взглядом. Тони махнул ему рукой (той, что с бургером), сел, дописал сообщение для Пеппер, отложил телефон и наконец откусил от бургера.       Люди, собравшиеся за столом, действительно выглядели напряжёнными. Особенно Сэм. А Паук и Роуди… кажется, они смотрели на Тони… виновато? Тони только сейчас понял, что за всей своей мультиверс-гонкой по спасению мира даже не нашёл времени как следует перезнакомиться с местными Мстителями.       – Только не говорите, что за время моего отсутствия у нас запретили есть на собраниях, – Тони смазал пальцем остаток соуса с губы и облизал его. – Если да, то где я есть буду? И потом, здесь удобный стол. И я наконец нормально сижу. Господи, какое счастье.       Все по-прежнему молчали. Хотя голографическая проекция Т’чаллы, вроде, улыбнулась.       – Так, если вы продолжите молчать и смотреть на меня так пристально, я решу, что случилось что-то действительно серьёзное. С какой радости здесь полный состав, да ещё и внепланово? Ну?       – Видишь ли, Тони, – заговорил Фьюри, сцепив руки перед собой, – я тут рассказывал, что кто-то выкрал из нашего самого защищённого хранилища квантовый заряд. Не подскажешь, кто это мог быть?       Тони прочистил горло, украдкой ещё раз оглядывая собравшихся. Да уж, очаровательный спектр эмоций. От откровенно враждебных у Сэма через робкое недоумение Брюса и добродушную иронию Муравья до виноватого и почему-то испуганного Паучка.       Что ж.       Тони знал, что это случится. Если он, конечно, не исчезнет из мира и выживет, то случится. Просто не предполагал, что так быстро.       – Кхм, – начал он, – да, понимаю, это выглядит странно со стороны. Я, пришелец из другого мира, краду вот такую опасную штуку, которая может запросто послужить причиной гибели и этого мира. Понимаю.       – Тогда уж будь добр, объясни это! – как обычно, Фьюри начинал быстро выходить из себя. – Какого хрена тебе понадобился заряд, твою мать, Тони?!       Тони снова прочистил горло.       Тишина, повисшая в зале, была прям-таки нехорошей, и он едва давил вредное желание откусить от чизбургера – просто чтобы разбесить Фьюри ещё больше.       – Дело в моём мире, – начал свой рассказ Тони. Решил, раз уж Мстители знают о его происхождении, нужно быть честным. Эта возможность ему и так редко выпадает. – Я подумал, что ваша машина времени на самом деле не времени. Когда кэп экстравагантно решил отойти от дел, оставшись в прошлом…       Он не слишком долго рассказывал. О разговоре, да и вообще обо всём, что произошло между ним и тем Стивеном, из его мира, вообще сказал в паре предложений. Это было личное, да и не следовало никого наводить на мысли о демоне, помочь они всё равно не смогут. В сущности, ему нужно было лишь рассказать о капсуле мультиверса в мастерской, о факте путешествия туда-обратно и о том, что от его мира отстыковалась новая ветка реальности.       О чём он не стал рассказывать, так это о том, что планировал исчезнуть, если всё пройдёт удачно. И умереть – если неудачно. Мог бы, конечно, для пущего драматизма, но только не при Паучке. Питер и так смотрел на него испуганно, потрясённо и... кажется, понимающе. Тони подумал, что вполне мог недооценить мальчишку в силу его возраста. Догадался же он, что броня для Стивена создаётся под конкретного противника. Значит, мог и много чего ещё понять сам.       Тони ощутил себя виноватым перед ним. А ещё перед Пеппер, Морган, Хэппи и… чёрт. И Стивеном, конечно.       В общем, рассказ занял у него не больше семи минут. И в процессе глаз Фьюри округлялся всё сильнее и сильнее. А когда Тони закончил, главнокомандующий спросил у него тихим, свистящим от ярости голосом:       – Старк, ты вообще в своём уме? Квантовая машина! В подвале базы!       – Она была куда меньше и слабее, чем ваша, – Тони всё-таки откусил от чизбургера. Вот за что он не собирался чувствовать вину, так это за то, что попытался.       – Та машина должна была спасти половину населения вселенной!!!       – А моя машина спасла целую вселенную! Да, не вашу, уж прости. Но цель стоила небольшого взрыва, не находишь?       – На самом деле, – подал голос Муравей, имени которого Тони так и не запомнил, только фамилию, – взрыв квантового заряда…       – Да что могло произойти? – Тони в раздражении бросил на стол недоеденный чизбургер. Из него вывалился листик салата. – Что там произошло, когда ваша машина чикибрякнулась? Человек остался в квантовом мире, да, помню, и я готов был на это пойти. Я спасал свой мир, уж одной моей жизни это стоило.       – Квантовая реальность очень плохо изучена, Тони, – это сказал Брюс, крутивший в пальцах ручку и смотрящий куда-то в стол. – Вступая в область абсолютной вероятности...       – Могло произойти что угодно, – очень тихо пробормотал Питер. Он всё ещё выглядел испуганным. И Тони понял, что в отличие от собравшихся здесь серьёзных дядь, пекущихся в первую очередь о благе Земли и размышляющих сейчас, не безопаснее ли для всех упечь прищельца из другого мира куда-нибудь в самые защищённые подвальные камеры реформированного ЩИТа, Питер боялся за него. И за Стивена, скорее всего.       – Кто был за пультом? – снова заговорил Фьюри, и Тони вздрогнул от этого вопроса. – Кто-то должен был оставаться снаружи и контролировать процесс. Кто?       Стивена Тони сдавать не собирался. Фьюри был на короткой ноге с Вонгом, чёрт его знает, как Стивену это всё аукнется. А Пятница их не сдаст, Тони был уверен. Так что он стиснул зубы и с максимально беспечным видом начал собирать бургер.       – Там дел-то – пару кнопочек нажать, а потом стоять и смотреть. Даже ты справился бы. И потом, машина сработала удачно, – кстати, Брюс, надо будет тебе отдать протоколы, – я жив, подвал цел… Чёрт, Фьюри, ты правда думаешь, я стал бы просто так рисковать?!       Тони оторвался от собранного чизбургера и максимально честно, прямо и искренне посмотрел в ответ на разгневанного главнокомандующего.       Когда-то Пеппер говорила ему, что искренний взгляд в его исполнении обладает убийственной силой. А сейчас решалась его судьба, так что все средства хороши.       Тони надеялся, что сработает. Да, Фьюри тот ещё сухарь, и иммунитет мог выработать, но…       После десяти секунд молчаливых переглядок Фьюри обвёл взглядом собравшихся, видимо, молчаливо спрашивая, будут ли возражающие против оправдательного приговора. Таковых не нашлось. Фьюри оперся ладонями на стол, слегка наклонившись вперёд.       – Для тебя это первый прокол, Старк, и никто действительно не пострадал, так что пока, считай, ты на испытательном сроке. Ещё один случай кражи, опасных экспериментов и тому подобного без нашего ведома… в твоей реальности я запирал тебя дома под присмотром Колсона?       – Было дело.       Тони откинулся на спинку кресла. Напряжение начало спадать, даже Питер выдохнул и, кажется, чуть-чуть расслабился.       – Так вот тот раз тебе цветочками покажется на лугу, где пасутся радужные пони, это я тебе обещаю, – с расстановкой произнёс Фьюри.       – Приму любое наказание, – Тони поднял руки вверх в сдающемся жесте.       – Ты – самая большая заноза в моей заднице с самого основания Мстителей, – рыкнул Фьюри, видимо, утратив запал, и опустился в кресло.       Кажется, после этой истории враждебности во взгляде Сэма поубавилось, но Тони не взялся бы определить точно – они никогда не были особенно дружны. А уж голографический Т’чалла и вовсе посматривал на него с пониманием. Так или иначе, эту тему они закрыли, слава честным глазам и жалостливой истории о гибели мира.       Тони вдруг осознал, что перепалка его знатно взбодрила. Апатия по поводу не совсем неудачного путешествия в свой мир начала спадать.       То есть это что, я втягиваюсь, что ли?       Мысль была странной. Но Тони действительно вдруг ощутил себя как будто дома. Чувство быстро прошло, но уже один тот факт, что оно вообще появлялось…       Чтобы эти полчаса не были единственной причиной экстренного сбора Мстителей в полном составе, на повестку дня вкинули ещё парочку не слишком злободневных, но важных вопросов. Первым таким вопросом стала новая вакансия в Мстителях. Клинт собрался окончательно уйти в отставку и предлагал на своё место молодую перспективную девочку. И Тони помнил её по своему миру – Кейт Бишоп, только здесь она была сверстницей Питера, а в его мире – на пять лет младше него. Активная, немножко чересчур нахальная, изобретательная, импульсивная, но это проходит с возрастом. В мире Тони она отлично вписалась в команду нового поколения Мстителей, которую тренировали Наташа и Стив. Тони вдруг понял, что ему их по-своему тоже не хватает, и поспешно затолкал эти мысли подальше.       Потом собрание обсудило новые данные о местонахождении Ванды (Тони пробрало холодом при упоминании этого имени), которая не объявлялась уже второй год, с самой финальной битвы с Таносом. Где она скрывается, никто не знал, но появились сведения, что её недавно видели где-то в глухом городишке в Айове. Нужна была небольшая команда, слетать и проверить на месте. Тони не рвался в добровольцы и был искренне рад, что Сэм именно настолько не доверяет ему, чтобы не пригласить с собой.       Кстати, о команде. Если Тони не изменяла память, Кейт неплохо так сдружилась, если не сказать больше, с ещё одной юной протеже. Наташа, в этом мире погибшая, в его мире протащила в Мстители свою сестру Елену. Тони никогда не видел, чтобы кто-то ещё настолько непринуждённо травил на собраниях неприличные анекдоты и так искусно приводил Фьюри в состояние боевого бешенства.       Поэтому, когда с основными вопросами было покончено, Тони рассказал о Елене и потенциальной выгоде привлечь её к работе Мстителей. Её ещё нужно было найти, конечно. Но это того стоило.       Раз уж Тони оставался в этом мире, нужно было начинать приносить миру пользу.                     После собрания Тони задержался, чтобы не разговаривать с Питером (он был не готов к этому, вспоминая тихое «могло произойти что угодно» и страх во взгляде мальчишки), а в качестве удобного предлога чинно попросил Фьюри предоставить доступ к документам по последним миссиям. Заодно подробнее изучит деятельность Мстителей этого мира. Чем больше работы – тем меньше мыслей, то, что нужно. И вечером, расположившись в мастерской с бутылочкой бренди, Тони разбирал файлы Мстителей, «Старк Индастриз», проекты отдела разработок – и компании, и учёных, работавших здесь, на базе. И пил. Надирался. Медленно, методично, вливая в себя глоток за глотком, пока буквы перед глазами не начали плыть. До кровати добрался на автопилоте – это не было преувеличением, когда он отрубился, Пятница упаковала его бесчувственное тельце в костюм и транспортировала в кровать.       На следующий день Пеппер поглядывала на него с тревогой, но снова ни о чём не спрашивала.       И снова Тони, максимально продуктивно отпахав целый день, вечером работал и надирался в мастерской.       Он знал, что поступает как последний трус. Не читает сообщение Стивена – от него было одно, и Тони никак не мог набраться смелости, чтобы его прочитать, избегает Питера и Пеппер. Напивается, зарывается в работу, чтобы только не встречаться со своими проблемами лицом к лицу. Возможно, более честно было бы поговорить с психотерапевтом. Мстители держали одного такого мозгоправа в медицинском блоке, и, насколько знал Тони по работе в своём мире, иногда даже посещали. Какие документы о неразглашении подписывал этот чувак, обладавший, по всей видимости, железобетонными (золототитановыми) нервами, Тони даже думать не хотелось. В общем, сходить к мозгоправу – это было бы честно и смело.       Или он мог бы позвонить Стивену и объяснить, что чувствует. Что любит его, что хотел бы быть тем самым «хорошим парнем», который приходит вечером с пакетом продуктов, целует его в щёку и расспрашивает, как прошёл день, да только вот никогда Тони Старк таким не был. И не мог быть. Может, Старку этого мира такое было под силу, а Тони не мог. Он был противоположностью, вечной проблемой, вечной болью для близких и любимых. Он был стареющим мужиком с полным багажом загонов: застарелые психологические травмы, проблемы с доверием, избегание ответственности, импульсивные глупости.       Может, с тем Стрэнджем у них всё и получилось лишь потому, что тот Стрэндж умел не обращать на это внимания. А Стивен этого мира был таким…незащищённым, что ли. У Тони вообще в то время, когда они были вместе, появлялось ощущение, что он трогает открытое сердце Стивена голыми руками. А тот позволяет, да ещё и радуется при этом.       С чего они вообще взяли, что смогут быть вместе?       Тони болтался в этом мире как в невесомости, не имея ни единой точки опоры. Лучшее, что он мог сделать для Стивена – это не лезть к нему. Работать, приносить пользу, наставлять Питера и быть добрым дядюшкой для Морган (кстати, на её сообщения бы тоже ответить уже, о господи). Вечером надираться в мастерской и спать в безликой напичканной датчиками спальне.       Если разрушаешь всё, к чему прикасаешься, лучше вообще ни к чему не прикасаться.                     Взгляд, которым окинула его Пеппер с утра, был ещё более обеспокоенным. И было в нём ещё что-то, неуловимое такое, царапающее, но у Тони слишком болела голова. Тёмные очки, надетые, чтобы скрыть последствия двух запойных вечеров, ясности картинке не добавляли. Так что он просто не придал этому значения. День снова был насыщенным: в отделе разработок его проекты имели успех, Фьюри вышел на Елену и получил от неё пулю в ногу (а потом позвонил Тони и орал на него несколько минут), квантовую капсулу под руководством Брюса транспортировали на другой этаж базы, к научникам Мстителей, и без неё в мастерской оказалось слишком пусто. Будто ничего и не было. Почему-то это ощущалось совсем паршиво, потому что как раз всё было.       Вечером Тони снова расположился в мастерской с бутылкой бренди. Смотрел на пустующее без капсулы место через стакан, злился сам на себя, злился на Стивена за то, что не звонит и оставляет одного во всём этом дерьме… и снова на себя, потому что, конечно, Стивен был не виноват ни в чём. Уж точно не в том, что Тони позорно и трусливо не читал его сообщение.       Он не опустошил стакан даже на четверть, когда раздался прохладный голос Пятницы:       – К вам гости, мистер Старк.       – Да что ты? – пробормотал Тони, отставляя стакан и выводя в отдельную голографию картинку с камер наблюдения у парадной двери. – Фьюри вылечил ногу и явился меня убить?       – Нет, мистер Старк. Это миссис Старк с дочерью.       Могла бы и не оповещать, потому что Тони уже видел это на экране: прямая и решительная Пеппер, которую тянет за собой крохотный темноглазый буксир. И они направлялись прямо к нему в мастерскую.       Морган не должна была увидеть бутылку.       И учуять алкоголь.       Тони, запаниковав, соскочил с места, схватил бутылку и ринулся к мини-холодильнику в кухонном уголке.       Резко развернулся.       Чуть не пролил бренди на себя.       Вернулся к столу, цапнул ещё и стакан, побежал обратно к кухонному уголку.       Когда радостно щебечущая девочка затащила Пеппер в дверь, бутылка со стаканом были спрятаны, а Тони в попытках скрыть запах спиртного давился ледяным грейпфрутовым соком – у него оказался самый яркий запах из всего жидкого в холодильнике.       – Приве-е-т, – пропела Пеппер, улыбаясь ему. Улыбка была напряжённая и недобрая.       – Привет, Тони! – Морган отцепилась от матери, подбежала к нему, обхватила. – Мама сказала, ты сегодня идёшь к нам в гости? Это правда? Я покажу тебе свою комнату!       – Чт… – Тони наткнулся на ледяной взгляд Пеппер и исправился, – д… да-а-а, солнышко, Тони просто… забыл. Заработался. Значит, в гости?       – В гости, в гости, – Пеппер ласково похлопала его по плечу. Слишком ласково. – Тони давно пора к нам зайти, выпить чаю и поболтать немного.       Отказа она точно не приняла бы.       Пришлось соглашаться.       И это, на самом деле, пугало – приветливая и ласковая Пеппер. Морган чуть ли не силой дотащила его до машины, усадила на заднее сиденье рядом с собой, и всю дорогу обнимала его предплечье и описывала их дом. Это было коварно со стороны Вирджинии – она не могла не понимать, что по доброй воле Тони с ней не пойдёт и говорить не будет, но против Морган у него не было шансов. Девочка была так рада. Она показывала Тони свою комнату, набор игрушек-Мстителей, рассказывала, как они с папой играли с ними и папа всегда играл Капитаном Америкой, потому что…       Тони понимал, почему. Эти игры происходили после раскола Мстителей и бункера в Сибири, и Тони с остаточной нелюбовью к Роджерсу лучше бы сам за него играл, чем позволил это делать любимой дочери.       Потом Морган показывала ему другие игрушки. И рисунки – Тони думал, что у него разорвётся сердце, когда оказалось, что она уже успела нарисовать и его. С мамой. Показывала школьный дневник, и конечно, напротив английского языка там стояла твёрдая тройка. Девочка была слишком похожа на отца, сказала, что это очень скучный предмет, чтобы хорошо по нему учиться. Она знакомила Тони со своими мягкими игрушками, с уморительной серьёзностью уверяя, что «знаю, они неживые, но папа говорил, имена им не помешают. Этого зовут Тыковка…»       Морган почти уговорила его посмотреть вместе мультфильм, когда пришла Пеппер и скомандовала отбой.       Тони не знал, как Пеппер противостоит огромным умоляющим глазам дочери – железная женщина, не иначе – но Морган сходила переодеться в пижаму и почистить зубы, потом выпила свой стакан тёплого молока, укрылась одеялом, получила от мамы поцелуй в лоб и закрыла глаза. А Тони с Пеппер спустились в гостиную, где уже ждал разогретый ужин и горячий чай.       – Ты должен поесть, – сказала она тем самым голосом, которым уговаривала дочь убрать игрушки. – Даже не думай спорить. Я вижу, что последние дни ты завтракал исключительно чем-то жидким и крепким. А потом ты всё мне расскажешь.       Тони обречённо сел за стол и взял ложку.                     По мере рассказа взгляд Пеппер становился всё более тёплым и сочувствующим. Ей он мог рассказать всё, и рассказал всё – про демона-Стрэнджа, про уничтоженный мир, про капсулу, про свои сомнения, что он сможет изображать этого Тони Старка достаточно убедительно, про предстоящее сражение Стивена, про их короткие отношения и это чёртово сообщение, которое Тони никак не мог прочитать. А главное – что да, он пил последние несколько вечеров.       Рассказывать это вот так, за чашкой чая на уютном диване Пеппер было странно. Она сейчас была в удобной домашней одежде, волосы стянула в простой хвост, смыла косметику. Этот дом, эта семья, эта домашняя Пеппер – всё это могло принадлежать ему.       – Ох, Тони, – сказала она мягко, когда он закончил рассказ на своём страхе так и не найти себе места в этом мире, – кажется, ты снова себя накрутил.       – Извини? – Он в удивлении отставил чашку.       Пеппер лишь улыбнулась и положила руку ему на плечо.       – Я скажу проще, если хочешь. Тони Старк, ты по уши погряз в самокопании и саможалении. Если бы я не вмешалась, сколько ещё ты собирался пьянствовать и скорбеть по своей несчастной судьбе?       Он только открыл рот в возмущении, но она продолжила с той же тёплой улыбкой.       Улыбка совершенно не вязалась со словами.       – Ты потерял свой мир, кучу раз умер, твой любимый человек превратился в демона, Мстители во главе с Ником Фьюри чудом не взяли тебя под арест за кражу какой-то страшной квантовой штуки и вообще тебе не доверяют, а ты подвёл Питера Паркера, который тебе как раз доверился. Можешь не повторять, я не глухая.       – Тогда что это за… – его голос опасно возвысился, и она приложила палец к губам, напоминая сохранять тишину. Он послушно продолжил тише, – что ты несёшь? Саможаление? Да, я себя жалею. Как будто у меня нет оснований! Ты очаровательно… бессердечна, ты это знаешь? И эта твоя улыбка…       Едва сдерживая бушующие эмоции: боль, обиду, злость – он поднялся и заходил туда-сюда по небольшой гостиной.       – Я же всё тебе рассказал. Ты слушала вообще, нет? – Тони вскинул взгляд на неё. Пеппер спокойно кивнула. – Ты слушала. Молодец, умная девочка. И ты вот сидишь здесь… в своём доме, в своём мире, где у тебя есть друзья и работа… есть дочь…       – Тони, не смей, – она не сдвинулась, не перестала улыбаться, но что-то в голосе подсказало – он перешёл незримую черту. – Я потеряла мужа. Я живу под прицелом камер и каждый день боюсь, что кто-то навредит Морган, потому что у Тони – моего Тони – здесь осталось очень много врагов. Ты представляешь, что это такое – быть матерью маленькой девочки и одним из директоров «Старк Индастриз»? И бывшей женой Железного человека? Между прочим, Морган несколько раз пытались похитить, а после нашего с тобой развода я с трудом оберегаю её от журналистов и папарацци. Это трудно. И это больно. Так что тебе лучше не распускать свой трепливый язык насчёт моей беззаботной жизни.       Наверное, если бы кто-то опрокинул на Тони ведро холодной воды, это подействовало бы менее отрезвляюще. Под сердцем – да что такое, снова сердце – глухо заворочалась вина. Нет, даже не так: раскаяние. Заворочалось – и охватило его всего, заныло, заболело. У Тони было чувство, что Пеппер разбудила в нём целого дракона из раскаяния, и тот принялся радостно драть его сердце как большой кот когтеточку.       Тони отвернулся, подошёл к полке, на которой стояли какие-то фигурки, потрогал чёрную лакированную пантеру, дремлющую на большом камне.       Он подставил их. И Пеппер, и Морган. Этим разводом, который затеял ради Стивена. Бросил их на растерзание журналистам и даже не удосужился узнать, как у них дела (есть ли жизнь после великого Тони Старка, которому давно плевать на общественное мнение о себе). А теперь ещё и подставил Стивена, тоже бросив – накануне сражения с демоном, угрожающим миру. А после забился в угол и размазывает сопли о том, какой он несчастный.       – Прости, – сказал Тони глухо, не имея в себе сил повернуться к Пеппер. – Ты права. Я последний…       – Да?       – Не знаю. Последний кусок дерьма. Мне… чертовски стыдно. Я…       Она вздохнула, слегка подстегнув буйствующего дракона в груди Тони.       – Вот именно, Тони. Ты понимаешь, что тебе теперь нужно делать?       – Наверное… перестать пить?       – Чтобы я, Хэппи и Питер за тебя не переживали. Молодец. Что ещё?       – Прочитать сообщение от Стивена. Пеппер, я глупо себя чувствую. Как школьник на уроке.       Тони обернулся, чтобы увидеть – она поднялась со своего места и теперь стояла в паре шагов от него. Но улыбалась.       – Тони, ты сейчас и есть школьник на уроке. Что ещё ты должен сделать?       – Я не знаю, на что ты сейчас намекаешь. Что я должен сделать? Извиниться перед Фьюри? Имей в виду, на это я точно не пойду. Что?       Она взяла его руки в свои.       – Ты должен съехать с базы. Тебе нужен свой дом, понимаешь? База на тебя плохо влияет.       Тони замер, не находя слов для этого. Он не понимал, зачем ему съезжать – на базе было всё, что нужно, для жизни и работы. Но Пеппер не дала ему даже возразить – поцеловала в щёку, сжала его руки в своих и повторила твёрдо:       – Ты съедешь. Пообещай.       – Я съеду.       – Послезавтра.       – После… что? Пеппер, это быстро! Когда я… – она снова шикнула на него, заставляя приглушить голос, – когда я успею? Ты в своём уме?       – Я верю в тебя, Тони. Сегодня можешь остаться здесь, гостевая спальня свободна. А завтра начнёшь искать себе квартиру.                            Стивен тренировался с бронёй в зеркальном измерении – точнее, позволял Вонгу и ещё трём адептам – их взяли на тренировку за успехи в учёбе – себя атаковать и пытался отразить все силовые атаки с самой высокой скоростью. Возвращал обратно, рассеивал, увёртывался, отклонял, посылал встречные заклятия. А в процессе создавал голографии демонических кругов. Пока что дело шло неплохо; броня позволяла манипулировать энергиями в гораздо большем объёме, а после незначительных повреждений через некоторое время восстанавливалась сама: наниты «залечивали» разрывы в структуре.       Зеркальный карман, в котором проходила тренировка, гудел от мощи заклятий.       И всё было просто прекрасно, активная деятельность позволяла не думать о Тони, который так и не прочитал его сообщения и сам не звонил; но Вонг внезапно вместо атаки выставил щит, налившийся тёмно-алым цветом от энергии, которую послал в него Стивен, и громко объявил:       – Перерыв.       Адепты заметно расслабились. Стивен, паривший в костюме посреди зеркального холла, ощутил злость. Тренировка была его морфием, потому что боль от молчания Старка ещё давала себя знать; Вонг решил лишить его блаженного забвения.       – Что ещё?! – спросил Стивен зло, опускаясь на «пол».       – Во-первых, мы поливаем тебя заклятиями без малого шесть часов, и так третьи сутки подряд; во-вторых, к тебе гости.       Стивен и сам ощущал колебание энергии в рунической вязи, покрывающей Санктум. Оно доносилось снаружи и звучало в энергополе как слабый звон. Пороговая руна.       На миг промелькнула и погасла радостная мысль, что пришёл Тони; Стивен рассердился ещё сильнее, теперь на себя.       – Отбой, – скомандовал Стивен адептам. Те коротко поклонились, быстро создали порталы и исчезли.       – Постарайся отдохнуть. Ты более чем готов к битве и лучше уже не подготовишься, – сказал Вонг, прежде чем шагнуть в свой портал и исчезнуть.       Стивен вышел в реальность, в которой дверь Санктума как раз распахнулась сама собой.       Питер – а это был именно он, – легким шагом зашёл внутрь, открыл рот при виде него, да так и застыл.       Да, Стивен сейчас должен был выглядеть не лучшим образом. Броня, растрёпанные волосы…       – Здр… – открыл рот Паук, потом закрыл. Снова открыл. – А вы это… тренируетесь?       Броня втекла в пояс, артефакты перестали светиться. Стивен дрожащей рукой пригладил волосы.       – Что-то случилось, Питер? Не поверю, что ты пришёл сюда за моим травяным чаем.       Упоминание чая определённо сработало, Питер поморщился и замотал головой.       – Н-нет, нет, спасибо, я не… не на чай вовсе. Поговорить. Посоветоваться. Без чая. Пожалуйста. А как броня, кстати, нравится?       – Лучше, чем я ожидал. Пойдём на кухню, не стоять же посреди холла.       Мальчишка явно напрягся, что его всё-таки будут поить «варёной травой» (как называл это Старк; Старк, Старк, сплошной Старк, как будто у хранителя Святилища не осталось своей жизни), но Стивен сварил им по чашке кофе.       – Тебе сколько ложек сахара? – спросил у притихшего Паука.       – Одну. И с молоком можно? У вас тут поуютнее стало, кстати. Холодильник новый.       Поведение и речь Питера разительно отличались от того, что Стивен видел на базе. Видимо, здесь и с ним Питер чувствовал себя менее непринуждённо, чем на базе и со Старком.       Ну с этим Стивен уже точно ничего поделать не мог, хотя стало немного стыдно.       Сахар заканчивался. Нет Старка – нет сахара, всё логично; Стивен никогда не пил кофе или чай с сахаром. Молоко было только сухое – нормального в Санктуме вообще не водилось.       Поставив перед Питером чашку, Стивен уселся напротив со своей.       – Ну, я тебя слушаю.       Парень рассеянно барабанил пальцами по своей кружке.       – Я просто думал, что подарить мистеру Старку на новоселье. Вы же его знаете, что я, студент, могу подарить самому Тони Старку? Думал, может… ну, мы с вами как-то посоветуемся, что-то придумаем.       – Ново… селье? – выговорил Стивен в два приёма. Спасибо не успел отхлебнуть кофе, иначе точно бы подавился. – Какое новоселье?       Нехорошо – взгляд Питера из рассеянно скользящего по кухне стал цепким, внимательным, и остановился на Стивене.       – Новоселье мистера Старка, – повторил он медленно. – Мистер Старк покупает дом. Недалеко отсюда. Вы не… О.       На его лице появилось понимание.       Стивен изобразил короткую злую улыбку.       – А, новоселье. Конечно. Разумеется. Я на него не иду, так что помочь тебе вряд ли смогу. Подари Старку самодельную открытку из макарон. Он же любитель современного искусства.       Удивительно, но Паук не отреагировал на его сарказм. Приложился к кружке с кофе, ещё раз обвёл взглядом кухню, задержался глазами на холодильнике.       – Очень вкусный кофе, доктор Стрэндж, – и улыбнулся обезоруживающе. – Кстати, а вы знаете, что перед тем, как стереть всем память, вы разрешили называть вас по имени?       Злость как рукой сняло. В конце концов, срывать боль из-за Старка на ребёнке было явно не лучшим решением.       – Не знаю и знать не хочу, – сказал Стивен, грея пальцы о свою кружку с кофе. – То ли стереть память и тебе тоже? А то мы явно не в равных условиях.       – Мне память… – Питер как-то неуловимо погрустнел, – может, это и не самая плохая идея, знаете. Я третий раз захожу в кафе, где Эм-Джей теперь подрабатывает, третий раз стою и пялюсь на неё как идиот, а познакомиться язык не поворачивается.       – Ты три раза мотался в другой город, чтобы зайти в кафе к своей бывшей подружке и ничего не сказать? Определённо, у тебя много свободного времени.       – Ну, – он пожал плечами, – у меня не получается о ней просто не думать. Я пытался. Не могу. Я должен знать, что с ней всё хорошо, и… и будет намного честнее поговорить с ней. Но…       Он снова приложился к кружке с кофе.       Стивен смотрел на него и понимал, что Тони сказал бы что-то ободряющее. Или воспитательного характера. У Тони определённо лучше получалось взаимодействовать с детьми.       – Дождёшься, и её кто-нибудь уведёт, – нашёлся он наконец. – Жизнь довольно жестокая штука и редко прощает тех, кто не хватает возможности вовремя.       Питер только улыбнулся криво. Кажется, мальчик был не из обидчивых.       – Вы правда так думаете?       – Так… – Стивен потёр переносицу. – Зачем ты там пришёл? Подарок? Из меня на самом деле плохой советчик по подаркам. Подари… не знаю, банку кофе.       – Идея с подарком, сделанным своими руками, мне нравится больше, – Питер отпил кофе. – И я не знаю, какой кофе он любит. Бренди знаю, но мне кажется, дарить ему алкоголь не лучшая мысль, да и моя зарплата у Мстителей не то чтобы высокая, я же пока стажёр. Как вы сказали? Картинка из макарон?       – В макаронах могут завестись жучки. Не забудь покрыть лаком.       Стивену вдруг резко стало противно от себя самого. Когда-нибудь он подавится своим же сарказмом. О да, этот день определённо близок.       Он отпил остывающий кофе. Хлопнула сама собой дверца холодильника, видимо, Бадди опять делал внутри перестановку.       – Извини. Идей у меня нет. И я не так хорошо знаю Тони, чтобы подсказать тебе по части подарка.       – Ничего, доктор Стрэндж, – Паук (Старк называл его Паучком) легко ему улыбнулся. – Идея с чем-то, что нельзя купить, мне нравится. Кстати, новоселье завтра.       Прекрасно. Стивен надеялся, что Старк найдёт в себе силы действительно почувствовать себя в этом мире не чужаком. Он правда на это надеялся.       Питер в ожидании его ответа допил кофе. Не дождавшись, отставил кружку и встал со стула.       – Ну ладно. Съезжу в Кембридж, может, в этот раз получится. Спасибо за вдохновение. Кружку помоете?       Стивен сделал рукой какое-то движение, которое могло быть с натяжкой истолковано как согласие. Его поглощало внутреннее море обиды и боли.       – Удачи. Извини ещё раз, что не помог.       Питер улыбнулся шире.       – Вы помогли. До свидания.       – Да… – Стивен постучал пальцами по кружке. – Во сколько завтра праздник?       – Без времени. Мистер Старк завтра целый день будет дома, мебель расставлять, всё такое. Просто вечером.       Махнув рукой на прощание, Паук вышел из кухни. Через минуту руна оповестила, что он покинул Санктум.                     Выбрать квартиру оказалось чертовски сложно: она должна была быть со звукоизоляцией, нормальными соседями… ещё Тони должен был сам изучить проводку в доме, проводка нужна была в идеальном состоянии, дом без мастерской он не собирался считать домом. Плюс он не хотел новостройку, но и здание, разваливающееся от старости, тоже. Далее – комнаты должны были быть достаточно просторными, нужно было решить вопрос с защитными системами, родная сигнализация не могла ему понравиться по определению, а на установку своей требовалось время. Плюс это должно было быть в населённой части города, но не в трущобах совершенно точно, он хотел, чтобы рядом был парк – прекрасно понимал, что не сможет гулять по нему каждые выходные, потому что выходных не имел, но хотел рядом парк.       У Тони было много требований. Часть из них они с Пеппер решили тем, что изменили запрос с квартиры на небольшой дом – так было проще работать с сигнализацией, проводкой и звукоизоляцией. Под остальные всё ещё подходило достаточно много вариантов. Стоило ли удивляться, что все, не отбраковываемые им, волшебным образом оказывались не дальше трёх-четырёх кварталов от Бликер-стрит, 177а?       В итоге выбор пал на небольшой трёхэтажный дом на Лерой-стрит, и началось…       Едва Тони зашёл в дом, то понял, что переделает здесь всё. Ему не нравились тесные комнаты, идиотские обои, старая сантехника, тусклые лампы, входные и межкомнатные двери, кухонный гарнитур, бытовая техника… Он мог перечислять это Пеппер сколько угодно, но она пресекла его жёстким:       – Отлично. Будет много работы, а тебе это полезно. Я найму рабочих, они всё выбросят.       Благодаря материальной поддержке и железному костюму к вечеру первого же дня в доме не осталось ни старой сантехники, ни мебели, ни уродских обоев, ни старой проводки, ни…       В общем, вдохновлённый успехами, Тони назначил новоселье на послезавтра, оповестил Паучка, Хэппи, Роуди – Пеппер и так знала. Долго стоял, гипнотизируя сообщение от Стивена.       Два сообщения, на самом деле.       Если тебе нужна будет помощь, любая помощь, ты можешь ко мне обратиться.       И…       Ты, конечно, считаешь этот мир чужим, но мне не всё равно, что с тобой происходит. Напиши как только сможешь. Буду ждать.       Но написать и пригласить колдуна Тони так и не смог. Не знал, что говорить. Чувствовал себя ужасно. Легче всего оказалось отложить это.       На следующий день в доме уже можно было жить. Тони обустроил спальню в свежепокрашенной комнате с заменёнными окнами, на кухне красовался современный гарнитур, ванная сияла свежим кафелем. Тони оставил бытовые помещения на рабочих, а сам занялся цокольным этажом. Над мастерской он мог работать только самостоятельно.       Ближе к вечеру, когда он, вспотевший, взмыленный, был где-то на середине монтажа звукоизоляции, на телефон пришло сообщение.       – Что?...       Говорить получалось невнятно, во рту был зажат шуруп.       – Питер создал конференцию, мистер Старк, – приветливо и, как показалось Тони, слегка ехидно откликнулась Пятница. – Между вами, ним и Стивеном. Вам стоит посмотреть, что он в неё отправил.       Между… кем и кем?!       Тони, чуть не свалившись, соскочил со стремянки. Выплюнул шуруп в сторону, подбежал к оставленному в кармане куртки телефону, попутно снимая защитные рабочие очки.       Открыл сообщения.       Чертыхнулся.       Паучок действительно это сделал. Действительно.       – Оторвать бы кому-то лишних шесть любопытных лап, – Тони пробормотал это себе под нос. – Желе… что?..       Конференция была названа «Железная семья».       Себя в ней Паук назвал «Железный Человек-паук».       И в первом сообщении, отправленном им в конференцию, была очередная ужасная картинка. Питер навырезал их троих из каких-то фотографий, налепил на фоне пикселящего фейерверка, украсил это всё звездочками и вырвиглазной надписью «Железная семья».       Вот чёрт. Надпись тоже мигала.       Это выглядело так кошмарно, что Тони даже не мог подобрать слова для ответа.       А тем временем в конференцию уже пришло сообщение. От Стивена.       Питер, удали это немедленно. Иначе я правда сотру тебе память.       Тони – чего с ним давно не случалось – просто стоял и пялился на гифку. Он никогда не думал, что молодёжные штуки вот эти… ну, новомодные штуки, когда-либо перестанут быть понятными для него.       То есть вот так старость приходит, да?       И он теперь, значит, старпёр?       Тони тоже застрочил в конференцию.       «Питер, что это значит? Что за ужас?»       Отправил. Начал набирать следующее. Плюнул, перешёл на голосовое:       – Питер, немедленно удали это. И эту конференцию. Что за железная семья такая? У меня чуть приступ эпилепсии не случился, пока я на это смотрел, как это… это модно теперь, что ли? Вот этот ужас? Это же уму непостижимо! Я бы запретил тебе на такое вообще смотреть! Удаляй быстро.       Отправил.       От Стивена пришло лаконичное «согласен».       Следующим, что пришло от Питера, была картинка ужасного качества с каким-то злющим котом и надписью «УдоЛИ».       Тони поперхнулся своей следующей попыткой записать голосовое.       Удивительно, но… ситуация его бесила, да, конечно. Но, набирая сообщение, он чувствовал, что вот-вот рассмеётся.       «Питер, я найду на тебя управу, вот увидишь. Колдун, я придумал, мы не будем стирать ему память. Мы ему руки к заднице приклеим, чтобы он больше никогда ничего такого не смог сделать».       «Не уверен, что это подпадает под правила гуманного обращения с детьми. Но мне определённо нравится мысль. Предлагаю ещё отобрать телефон, чтобы не было возможностей записывать голосовые»       «Этот ребёнок нам только что психологическую атаку устроил, о гуманных принципах обращения с нами он значит не думает! Эти картинки чуть не вызвали разжижение самого дорогостоящего мозга планеты».       Едва сдерживая смех, Тони, пока не иссяк запал, скомандовал Пятнице позвонить Стивену.       Колдун принял звонок сразу.       – Хочешь пожаловаться на разжижение мозга в частном порядке?       – Да я просто… я не… чёрт.       Веселье испарилось очень быстро, стоило услышать его голос. Тони только сейчас понял, как успел по нему соскучиться.       Закончил фразу тихо и виновато:       – Привет, Стивен.       – Я все эти дни думал, когда ты позвонишь, скажешь что-то глобальное. Вроде того, что ты изобрёл ещё одну машину, и на этот раз точно сотрёшь себя из нашего мира. А тут всего лишь «привет».       – Нет, знаешь, Пеппер мне недавно неплохо мозги прочистила. И я… прости, я должен был раньше тебе позвонить, хотя бы написать, прости. Я был полным мудаком.       Тони опустился на пол, усыпанный кусочками пенопласта и картона от упаковок, кирпичной пылью и другим мусором. Нужные слова опять не находились. Ничего такого, что донесло бы степень его сожаления.       – Ты жив и ты в порядке. Мне, на самом деле, больше ничего не нужно, – ответил Стивен.       От этой тёплой и искренней лжи Тони неудержимо разулыбался. Он мог поверить во многое, но не в Стивена Стрэнджа, которому «больше ничего не нужно».       – Я жив и в порядке, – повторил Тони, гладя телефон большим пальцем. – Ну да, я даже пережил взбучку от Фьюри. А… а ты-то как, колдун?       – Вонг запретил мне тренировки перед битвой. Сказал, лучше я уже не подготовлюсь. И в чём-то он прав. Поэтому я медитирую, читаю книги, варю кофе, хожу по вызовам и в перерывах думаю, как тебя ненавижу. За каждый час, когда ты не отвечал на сообщения. И, знаешь, я понял, каково тебе было… тогда, когда я на пять дней заперся на третьем этаже Санктума и не брал телефон, – голос у Стивена был тихий, слегка хриплый. Как будто он отвык разговаривать. Представлялось, как он стоит, привалившись к дверному проёму спальни, и, прикрыв глаза, рассказывает это всё.       – Вчера изгонял демона, который вселился в ребёнка десяти лет и кровью чертил на стенах послания на вымершем языке. Я сумел перевести только, что кто-то там грядёт, не думаю, что стоит воспринимать всерьёз, но выглядело жутко. У девочки – демон же писал её кровью – остались бы жуткие шрамы на руках. Но я залечил… иногда магия может такое. Она не вспомнит. А ещё я везде теперь ношу твой пояс. Плащ ревнует к броне. Сегодня утром я не мог найти его, оказалось, он сам забрался в стиральную машинку и сидел там. Пришлось носить его весь день, но он всё равно обижается. О чём это я… да, наверное, тебе это не интересно… На самом деле, хочу две вещи: горячую жирную пиццу и тебя. Я скучал до безумия. Веришь?       Тони слушал его, и казалось, что старая вынутая шрапнель снова была в его груди – сердце сжималось, болело горько и сладко. Тони было стыдно. И он так любил Стивена, что с трудом мог дышать.       – Верю, мой хороший, верю, – заговорил он, наконец, тихо и нежно. Большой палец снова гладил трубку, прямо у динамика, где рождался голос. – Я тоже по тебе скучал. Безумно скучал. И… я не знаю, правда, пришибёшь ли ты меня за такие сюрпризы, но… я решил съехать с базы. Не сам, правда. Меня очень сильно оттуда пнули. Я хотел найти квартиру поближе к тебе, и… ну, знаешь. Надеялся, что мы всё-таки будем вместе. Люди любят верить в чудо, а для тебя это вообще профессия. Слушай, тебе нужно научиться меня затыкать, потому что я говорю и говорю, и никак не могу перейти к самому главному. Я купил небольшой дом недалеко от Санктума. Завтра новоселье.       Стивен тихонько фыркнул.       – Знаю. Питер приходил, и мы поболтали о твоём новом доме.       Тони заморгал в удивлении – он-то ждал другой реакции. И медленно, но верно, в голове забрезжило осознание. Сначала Питер разговаривал со Стивеном, наверняка узнал, что тот не в курсе про новоселье, потом эта конференция...       – Слушай… а тебе не кажется, что этот мелкий говнюк внаглую сводничает?       – Мне не кажется, я уверен. Хочет, чтобы в мире было чуть больше любви, это не преступление… – Стивен резко замолчал. И через несколько секунд совсем другим, напряжённым голосом сказал: – Я тебе перезвоню.       Дальше в динамике послышались гудки.       – Стивен? Стивен!!!       Тони лихорадочно набрал его номер ещё раз, но Стивен предсказуемо не ответил.       Не похоже на него. Очень не похоже. Даже не сказать, например: «Вонг вызывает» – или: «Энергетические возмущения»?       Тони, ругнувшись, сбросил исходящий звонок. Набрал Вонга, но отменил, не начав вызов.       – Всё хорошо, – попытался успокоить он себя, – он же колдун, срочное дело – это нормально. Нормально. Нихрена не нормально.       Интуиция во всё горло вопила, что всё действительно не нормально. Но Вонгу звонить и правда смысла не было, если уж Стивен сорвался, то Вонг тем более. Дозвонись ему на его допотопный кирпич.       Глубоко вдохнув раз, ещё раз, Тони надел очки и вызвал Пятницу. Если случилось что-то действительно срочное и масштабное… в том числе ТО САМОЕ срочное и масштабное, спутники могли это засечь.