Голубое солнце

      Слушать разговоры за столом, а тем более чью-то биографию, не хотелось от слова совсем и несмотря на то, что это было обязательно, Фэлин уселась на одной из вышек, свесив ноги с дырок перил, и смотрела на небо, меняющее свой окрас с ярко-розового на темный голубой. Рука с оружием вздрогнула, когда сзади послышался скрип ступенек и шорох одежды. Жан вскарабкался наверх и расслабленно уселся рядом. Его лицо, сохранявшее безразличие, вдруг резко сменилось, мышцы напряглись, поменяли свои позиции, и он негодующе поделился причиной своего недовольства:       — Мне снова придется притворяться Эреном! Черт.       Они не были похожи. Слишком разные, но одинаковые одновременно. И такое бывает. Странно. У Эрена свои принципы, у Жана устои. Нацепив парик на светлую макушку второго, можно будет добиться нужного эффекта, но не реальности. Опять-таки чудачество.       — Ты задумчивая, — Жан внимательно вгляделся в лицо Фэлин, казавшееся красным. Если бы не закат, он бы понял, что это она на самом деле так зарделась. — И слишком тихая.       — Тебе кажется.       — Никому не казалось, когда ты сидела за столом как мышь, даже не вникая в план и историю Кристы. То есть Хистории, — поправился Жан. Привыкнуть к новому, скорее к настоящему имени девушки было непросто и непривычно. Они словно обрели нового человека, потеряли прежнюю знакомую личность.       — Но я всё поняла. Просто устала, — Фэлин не знала, умела ли врать и как это вообще получалось, выглядело со стороны. Сейчас мысли отвлекались на того, кто собирался исполнить роль маленькой блондинки. Ему даже играть не надо, как бы жестоко не звучало. В принципе сама мысль о будущей операции доставляла смешанные чувства, хотя негодования и презрения в этой массе было больше. Вчера ее переполняла ненависть ко всему миру и хотелось уничтожить всех до единого, вырезав кривые полоски, из которых струилась бы кровь, окрашивая город в алый цвет. Теперь же хотелось заснуть, и забыть всё. Забыть себя.       — Иногда я думаю, что было бы, если бы я родился в теле другого человека. Но знаю, что от этого мы счастливее не стали бы, — Жан потрепал непослушные волосы Фэлин и встал. — Мы обречены.       — Да, правда.       Через некоторое время на смену поста явилась Саша и Фэлин отправилась спать. Завтра следовал долгий путь в город.       Дверь в комнату парней была открыта и, проходя мимо, Фэлин увидела Армина, примеряющего парик. Конни хохотал рядом, пока Жан отпускал шуточки насчет того, что Арлерт вполне очаровательно выглядит.       — Смеется тот, кто смеется последний, — пробурчал Армин.       Фэлин долго смотрела на них и в ней постепенно зарождалось чувство, что она забыла или потеряла что-то. Стало тоскливо. До неприятных мурашек и дрожи в руках. Она не была похожа на саму себя. И ложилась спать, зная, что внутри нее всё перевернулось. Хотя ей до скрипа в душе хотелось окликнуть Армина и почувствовать на себе его привычный серьёзный взгляд, иногда походивший на обсуждение, и снова услышать то, что он говорил ей несколько часов назад.       Утро.       Две девушки ехали в сторону города через лесок, нацепив капюшоны, которые также скрывали УПМ. Мягкий шелк не позволял раздаваться лязгу и скрипу металла. Ханджи советовала оставить оружие, но капитан настоял на том, что внезапная опасность может настигнуть врасплох. Тем более учитывая то, что творилось сейчас в городах, лишняя предосторожность не помешала бы. Фэлин не успела попрощаться с ребятами, которые с ранней зари удалились в горную сторону, чтобы проводить очередные опыты над Эреном. Вздохнув, она посмотрела в спину молчаливой Нифы. Она была похожа на Армина. Иногда Фэлин начинало казаться, что мысли о нем одурманивают ее разум и его образ начинает мелькать там, где только возможно. Бред и сумасшествие. «Нужно взять себя в руки», — недовольно подумала она в отчаянных попытках.       Ближе к часу они наконец добрались до города. Фэлин чувствовала себя преступницей, переступившей порог запрещенного. Хотя ведь так и было. До недавнего времени они могли смело ходить по улицам, не скрывая лицо и ловя недоброжелательные взоры, но сейчас это казалось сахаром. Жизнь здесь и не поменялась. Только вот теперь разведчики, как и корпус, были под строгим надзором полицейских. Улицы были оживленные и полные народа. Оставив лошадей в безопасном месте, Нифа и Фэлин пошли пешком до штаба, где находился командующий Эрвин. Нужно было доставить и получить новое послание. Когда они дошли до штаба, Нифа отправилась внутрь, пока Фэлин ожидала снаружи. Прислонившись к старой стене, она почувствовала, как воздух вдруг сменился и улицы стали наполняться народом. Поднялся шум. Что-то было не так. Как только перед зданием появились виновники шума, она поняла в какую проблему влипли.       Войском это назвать было сложно, однако дюжина вооруженных полицейских окружили штаб и ворвались внутрь. Скоро они начали выводить наружу связанных разведчиков и увозили куда-то, конфисковывая оружие. Фэлин не могла высовываться из укрытия и предупредить Нифу, скорее всего та уже увидела или услышала, но в то же время стоять и не делать ничего также было не в пользу. Через некоторое время, Фэл заметила, как из черного входа юркнула маленькая фигурка с рыжеватыми волосами и только Фэлин хотела присоединиться к ней, как кто-то положил сильную руку на ее плечо и сжал.       — Кто такая? — спросил мужской голос, развернув к себе испугавшуюся девушку. — Отвечай! — резко дернув с нее капюшон, прищуренные глаза полицейского заметили приводы.       — Паршивка из Разведкорпуса. — Прорычал его напарник.       Сердце Фэлин стучало быстро и сильно. В груди кололо от боли, а голова не выдавала никаких идей, как поступить в такой ситуации. «Не стой на месте. Не стой». Быстро дернувшись что есть силы, она побежала от них прочь.       — А ну стоять! — заорали вслед.       Бегать с тяжеленным оборудованием сложно, но попасться в лапы «врагов» желания не было. По людным улицам сложно передвигаться, а полицейские нагоняют. Использование УПМ равно тому, что она заявит о себе в открытую. Фэлин забежала в небольшую и грязную улочку. Тупик. Ей конец.       Открытое окно одного из домов привлекло внимание девушки и она забралась туда. Это были тщетные попытки выжить. В груди начало колоть, словно сердце пыталось взорваться от нежданной нагрузки и адреналина. Ладони закрыли рот: дыхание, громкое и частое, могло выдать ее жителям дома. Усевшись на мягкий ковер, Фэлин прислонилась к стене. Весьма богато обставленное помещение было пусто. Однако кое-какие остатки еды и одинокие столовые приборы на длинном резном столе предупреждали о том, что тут недавно кто-то завтракал. Значит есть шанс, что сейчас сюда могут нагрянуть горничные или служанки. Так что здесь опасно долго прятаться.       Фэлин поднялась и выглянула наружу. Коридор безлюден, хотя в одной из комнат слышны резкие голоса. Слов не разобрать. Фэл вздрогнула, когда кто-то громко хохотнул и хохот пробирал до жутких мурашек, разбежавшихся по грязной коже. Спустя несколько минут всё стихло. Фэлин вышла из своего укрытия и пробралась дальше по коридору, где в самом конце виднелась входная дверь. Медленно двигаясь к ней, она останавливается, когда прямо позади себя слышит шаги и щелчок курка. Чей-то холодный голос приказывает стоять на месте. Ноги замерли от страха и срослись с мягким зеленым ковром, который в этот миг так напомнил ту траву, на которой Фэл любила лежать в детстве. Закрыв глаза, она хочет схватить свое оружие, но голос приказывает поднять руки. Приходится подчиняться. Кто-то медленно приближается и резко поворачивает к себе.       Фэлин холодеет, приоткрыв рот в немом вопросе. Госпожа Бриджит. Они пару секунд смотрят друг на друга. Затем Бриджит опускает оружие и кладет в шкафчик, находящийся рядом.       — Крошка, думаю нам стоит поговорить после стольких лет разлуки, — настаивает женщина, приглашая в гостиную. Что-то внутри Фэлин так и претит слушаться и задерживаться здесь, но в данный момент улицы полны опасности, ее могут поймать, как только она ступит за порог. Тогда пощады не будет. Лучше пока переждать здесь и поговорить с Бриджит. В принципе, почему Фэлин стоит бояться ее? Ведь она относилась к девочке намного лучше, чем когда-то ее собственные родители. Направившись в гостиную, она села на диван так, чтобы в поле зрения находилось всё. Бриджит села напротив, закинула ногу на ногу и подправила длинную бордовую юбку. Ее темные волосы легкими волнами лежали на плечах, ниспадали на спину. Невозможно не заметить то, что она ничуть не изменилась с тех пор, как вдруг резко исчезла. Да и последняя встреча во время атаки Троста не предоставляла шанса, чтобы получше разглядеть Бриджит. Однако Фэлин видела, что она теперь уже не та. И это не было тем изменением, которое постигло всех. Нет, это было было что-то другое. В ее взгляде и поведении. В целом от женщины веяло чужим.       — Значит ты вступила в Разведку? — тихо спросила она.       — Как видите.       — Я удивлена. Никогда не думала увидеть тебя в числе военных, а тем более разведчиков. Твои родители…       — Мертвы. Очень давно, — быстро бросила Фэлин. И к счастью не услышала жалостей, не получила в свой адрес грустный взгляд. Бриджит только сжала губы и качнула головой, словно услышала не совсем приятный факт.       — Не могу и даже не хочу представлять, через что ты прошла за эти годы. Ты сильно изменилась.       — Вы тоже.       — Да. Но теперь всё будет хорошо. Я обещаю. — Бриджит осторожно коснулась ладони Фэлин и сжала ее. Та удивленно уставилась в ответ.       — Что вы имеете ввиду?       — Ты должна слушать меня внимательно.       Нынче дела торговли и рынка на упадке, города утопают в бедности и голоде, а правительство девает все деньги на военные организации. Однако фирма Бриджит довольно хорошо продвинулась (не совсем честным путем) и поставляет запчасти оружия, которые сложно достать где-либо без разрешения властей, некому начальнику столичной полиции. Можно даже сказать, что у нее небольшая интрижка с ним. Эта история пахнет горелым, опасным и темным. Такое влечет за собой большие последствия, похожие на разрушения.       Фэлин ерзает на диване, когда Бриджит встает с места, закрывает шторы из красивой и весьма плотной ткани. Узоры на них освещаются лучами солнца.       — Я помогаю ему не просто так, — она презрительно вздохнула, словно это всё дается ей с трудом, подошла к небольшому шкафу и начала рыться в ящике.       — Тогда зачем? — спросила Фэлин, сверля взглядом ее стройную спину.       — Этот человек сможет изменить наш мир. Грядут большие перемены и разведкорпус туда не входит. Поэтому ты должна бросить службу и жить со мной. Теперь ты будешь в безопасноти. Понимаешь?       — Я не буду этого делать.       — Ты уверена?       — Слушайте меня, вы действительно думаете, что всё так просто?       — Нет… — бормоча себе под нос дальше какие-то странные слова, она подошла к Фэл. Затем девочка ощутила, как в нее резко впилось что-то острое и медленным потоком смешалось с кровью. Она поднялась и попыталась бежать, но ноги начали отказывать и тело рухнуло, словно конечности разучились двигаться. Зрение угасало, а мир погружался во тьму. Только лишь черный размытый силуэт возвышался над Фэлин и последними словами, которые она услышала были извинения.

***

      Ей кажется, что это самый спокойный и умиротворенный сон, за последние несколько лет. Это слишком странно, но приятно. Фэлин даже не хочется открывать веки, вдруг отяжелевшие, словно свинец. От душевного спокойствия не осталось и следа и всё испарилось за миг, как только она пришла в сознание. И от этого стало так горько и больно.       Тихонько простонав, Фэлин схватилась за виски. Создалось ощущение, будто голову сжимал тугой железный обруч, давящий до хруста, превращающий мозг в жидкую кашицу.       — Выпей воды, — гладкий голос дал знать, что Фэлин не одна в комнате.       Она открыла глаза и настороженно оглянула большую комнату, в которой находилась. Бриджит сидела на стуле напротив кровати. Смиренно сложив руки на коленях.       — Зачем вы это сделали? — Фэлин с большим презрением приподнялась на локте и взяла стакан, стоявший на столешнице рядом с кроватью. Голос ее звучал чуждо. С подозрением взболтав воду, она рискнула совершить несколько глотков.       Бриджит сидит как статуя и лицо ее такое же. Мраморное, безжизненное. Только в глубине ее глаза видна тревога.       — Это всё неправильно.       — Что вы имеете ввиду?       — Дети не должны сражаться. Этот мир так труслив, что использует детей для своей жестокости. Мы все жертвы.       — Я давно не ребенок, — Фэлин смотрела на нее прямо, хотя в душе горела удивлением. Она впервые видела Бриджит «такой». Усталой, задумчивой. Ее глаза смотрели в одну точку. Она находилось где-то глубоко в своей головы, в мыслях. Никакой былой резкости или собранности. — Что с вами произошло?       Бриджит впервые открыто проявила эмоции и медленно посмотрела на девочку. Губы удивленно открылись. Затем она встряхнула головой и встала.       — Ничего.       Фэлин сделала вид, что больше не хотела думать об этом. Однако это начало тревожить с большей силой. Немного придя в себя, она поднялась и, почувствовав непривычное облегчение, тронула свой пояс. Тело больше не облегали тугие ремни, оружие, как и баллоны с газом, исчезли.       — Где мое снаряжение?! — громко крикнула она.       Волнение, страх и злость. Она потеряла часть себя, частичку Марко.       Покидая комнату, Бриджит кинула:       — Оно тебе больше не пригодится.