Целитель моей дочери

Джинни Тёплые и ласковые летние деньки уступают место осенним — хмурым и туманным, а в привычной рутине меняется лишь то, что Джеймс теперь с пугающей регулярностью взрывает гриффиндорскую гостиную, а не свою комнату, о чём меня настойчиво оповещает директор МакГонагалл. Я начинаю всерьёз задумываться, не отправить ли нашему юному, не в меру активному пиротехнику вопиллер, но, вспомнив, каким несчастным и униженным выглядел мой братец, когда посланный нашей матерью красный конверт разразился гневной тирадой посреди Большого Зала, тут же отметаю эту мысль. У меня не хватит духу подвергнуть сына такой прилюдной моральной экзекуции. Кажется, маме удавалось почти играючи управляться со мной и моими шестью братьями. Даже самого чёрта не боящиеся Фред с Джорджем никогда не решались всерьёз злить нашу маму и перечить ей. Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь из мальчишек в нашей семье вздумал ныть, что не хочет идти на тренировку, как Альбус, или отказался от обеда, как Лили! Что же не так со мной? Почему быть хорошей матерью оказалось чуть ли не сложнее, чем сражаться с приспешниками Волдеморта? Ведь я хотела детей, я души в них не чаю, почему же, стоит Гарри появиться дома после своих занятий в Академии — я с облегчением откладываю поварёшку и венчик для взбивания, захлопываю книжку со сказками, второпях целую детей, на ходу раздаю указания и… птицей выпархиваю на волю, на свежий воздух, туда, где можно взмыть на метле к самым облакам и наконец-то почувствовать себя самой собой. ***** Сегодня после тренировки мы встречаемся в «Слезе русалки» с Луной Лавгуд-Скамандер. Подруга только что вернулась из очередной экспедиции — они с Рольфом изучали полувидимых и меняющих облик животных. Пятилетние близнецы Лоркан и Лисандер, как всегда, путешествовали вместе с родителями, Луна таскает малышей с собой по любым дебрям. — Что ты, они совсем не мешают, — удивлённо смотрит она на меня. — Разве дети могут помешать? Их милая болтовня помогает сосредоточиться в хаосе окружающих нас впечатлений, и наталкивает на весьма нестандартные идеи, стоит лишь расслабить мыслительные протоки. Луна с мягкой улыбкой показывает мне сделанные в экспедиции колдофотки: Птички-диринары рассыпаются пушинками, прямо на глазах изумлённых близнецов. Глаза мальчишек, такие же выпуклые и немного неземные, как у Луны, ещё больше округляются, рты приоткрываются, светлые головёнки вертятся по сторонам в попытке понять, куда исчезли пугливые толстенькие птички. Гигантский детёныш оккамия, привлечённый аппетитной мухой, стремительно уменьшаясь в размерах, летит в чайник Рольфа. Тот торжественно захлопывает крышку: «Попался!», а мальчишки восторженно хлопают в ладоши. Лисандер зачарованно рассматривает светящийся волдырь клабберта, хотя уже вовсю зевает и трёт глазки. Его брат, не дождавшись вечерней лесной иллюминации, крепко спит на руках у отца. Лоркан гладит серебристую обезьянку-демимаску, которая постепенно исчезает под его ладошкой, становясь абсолютно невидимой. Луна показывает сыновьям глизня, а те увлечённо спорят, пытаясь угадать, какой цвет сейчас приобретёт панцирь этой ядовитой улитки-хамелеона. В пылу спора Лоркан толкает Лисандера прямо в след глизня, и походные сандалики того бесследно растворяются в едкой слизи. — У Лоркана всегда чересчур быстро заканчиваются аргументы, — посмеивается Луна. Это маленькое, помешанное на магических животных семейство выглядит таким гармоничным и счастливым, что у меня в горле появляется противный комок из горечи, бессилия и постыдной зависти, который я тщетно пытаюсь протолкнуть в желудок вместе с пирожным при помощи уже третьей чашки капучино. — Я думаю, это чрезвычайно важно и полезно, чтобы дети могли быть рядом с родителями, видеть, над чем они работают, чем увлечены… — Луна щедро сыплет мне соль на рану, сама не подозревая об этом. Лоркан и Лисандер на следующих колдографиях кормят невидимых фестралов, а потом Рольф подсаживает их на спину одного из этих зловещих крылатых созданий, и мальчишки без малейшего страха взлетают над поляной, даже не видя лошади, на которой сидят… С восторгом ныряют на дно озера, чтобы получше рассмотреть крошечных жеребят-головастиков в прозрачных икринках гиппокампа… Мерлин мой, им всего пять! Альбус в свои восемь до чёртиков боится полётов на детской метле и резинового бладжера! Джеймс часами сидит в своей комнате, что-то мастеря, ломая и взрывая, не позволяя нам «вмешиваться в его частную жизнь». А Лили… Наш бедный Дракончик с каждым днём теряет силы, пока её магия спит внутри неё, словно прекрасная принцесса, проклятая злобной мстительной ведьмой. — Как Лили? — интересуется Луна, когда терзающие мою душу колдографии наконец заканчиваются. — Я слышала, Драко взялся за её лечение. — Угу, — мрачно киваю я, — Хор… Малфой умудрился очаровать нашего Дракончика с первой минуты. Поверить не могу! — Разве это так уж удивительно? — качает головой моя подруга. — Все дети обожают Драко. Он умеет найти подход к каждому. — Змей слизеринский, — сквозь зубы цежу я. — То-то от него, такого доброго и очаровательного, первогодки в Хогвартсе шарахались! — Люди меняются, Джинни, — с мягким укором говорит Луна. — Хотя… что касается Драко, не уверена, что он так уж сильно изменился. Я ещё в Хогвартсе увидела его таким — умным, чутким, ранимым, когда однажды надела спектрально-астральные очки. Я скептически фыркаю. Впрочем, отчасти моя дорогая Луна права. Хорёк и впрямь уже не выглядит таким мерзким и пышущим злобой, каким был в школе. Но и приятным, душевным человеком его тоже не назовёшь, даже с натяжкой. От Лили теперь только и слышно: «Драко сказал…», «Мы с Драко…», «Ма-мочка, ну когда же Драко наконец придёт?». ***** Я бы подумала, грешным делом, уж не использует ли наш целитель конфетки с какой-нибудь модификацией приворотного, если бы собственными ушами не слышала, как ласково и заинтересованно он спрашивает нашу дочь, не шалят ли её дракончики, как заразительно смеётся, включаясь в её игру, как успокаивает и отвлекает сказками, когда приходит время пить горькое зелье. Ну да, я потихоньку, втайне от Гарри, воспользовалась Удлинителем Ушей. И что?! Я — мать, и кто меня осудит? Тем удивительнее, как этому человеку удаётся в считанные секунды стереть с лица любой намёк на искреннюю улыбку, мгновенно нацепить высокомерную маску, стоит ему выйти из дверей детской. Малфой даёт нам рекомендации с таким видом, словно мы с Гарри — два идиота, которые не в состоянии запомнить, через какие промежутки времени можно давать ребёнку Укрепляющее Зелье. — И, надеюсь, вы не станете пренебрегать моими советами, — надменно тянет он, — и приобретать Укрепляющее у Малпеппера*, — он морщит нос, словно в аптеке Малпеппера воняет драконьим навозом. (Справедливости ради стоит сказать, что запашок там и правда не из приятных!). — Я сварил это Укрепляющее Зелье специально для Лили, с учётом всех её магических, физических и эмоциональных характеристик. Малфой выкладывает целую батарею пузырьков с разноцветными зельями перед нами с таким видом, словно ждёт бурных, переходящих в овации, аплодисментов. Мечтать не вредно! Хотя… если быть совсем честной, я и впрямь впечатлена. На каждом из пузырьков красуется этикетка с изображением дракончика. Стоит Лили без капризов выпить зелье, как нарисованный дракончик, к её полному восторгу, раскрывает крылья и изрыгает огонь. Действует малфоевское зелье тоже не в пример малпепперовскому. Через неделю дочь уже может встать с постели, и даже недолго играет в саду с Альбусом. Возможно, спектрально-астральные очки Луны и не были так уж далеки от истины? Драко Я готовлю бесчисленные зелья-тесты, которые помогут мне определить, не пала ли моя маленькая пациентка жертвой какого-нибудь проклятия. Уверен, что у её неугомонных родителей недоброжелателей хоть отбавляй. Те же родственники преступников, которых Поттер успел засадить в Азкабан до того, как ушёл из боевых авроров и стал преподавателем в Академии. Или болельщики команд-соперниц «Холихедских Гарпий». Ну, или все те многочисленные ведьмы и волшебники, что пускают слюни на Поттера и ненавидят его идеальную жёнушку. Завидуют, ревнуют, страдают… Как я, с того самого момента, как увидел эту рыжую малявку рядом с ним в магазине «Флориш и Блоттс» перед вторым курсом. Хвала Мерлину, никаких проклятий на ребёнке нет. Ничего не даёт и тщательное изучение истории болезней предков Поттера и Уизли. Благо, эти данные собрали и задокументировали мои предшественники-целители, и мне не приходится вести с четой Поттеров неловкие беседы о простатите магловского деда нашего великого Героя и магической нестабильности Джиневриного родственника-сквиба по линии матери. Время неумолимо летит вперёд — а воз и ныне там. Несмотря на мои неустанные старания, я ни на шаг не приблизился к разгадке причин магической и физической слабости девочки. Хотя её физическое состояние мне удаётся несколько стабилизировать с помощью зелий. В один из ясных октябрьских дней Лили встречает меня у ворот и тащит в сад, чтобы показать посаженные Альбусом цветы. Все эти сияющие астры, поющие крокусы и особенно яростно рычащий львиный зев действительно впечатляют меня. Я бы мог заподозрить, что страстная Джиневра поддалась искушению и согрешила с нашим ботаником Лонгботтомом, который из пухлого рохли внезапно превратился в горячего красавчика, если бы Альбус Северус не был копией Поттера в детстве: те же не подозревающие о существовании расчёски чёрные волосы, та же щуплая фигурка и, Салазар! те же круглые уродские очки. Вот только глаза… Поттеровские зелёные глаза, те самые, что долгие годы преследовали меня в мечтах, унаследовала Лили. ***** В один прекрасный момент я понимаю, что зашёл со своей диагностикой в тупик, пока… Пока Лили, потчующая своих плюшевых дракончиков игрушечными зельями, не наводит меня на мысль… — Будь хорошей девочкой, Лори! — увещевает Лили ярко-оранжевого дракончика с блестящими глазами изумрудного цвета. — Если ты не выпьешь это лекарство, то снова заболеешь. И тогда мамочка будет сильно волноваться за тебя и проиграет! Ты же знаешь, что скоро чемпионат по драквиддичу! Я вспоминаю показавшиеся мне в своё время дикой чушью сведения из лекции по магловедению в университете. Мы изучали (разумеется, обзорно), какими методами пользуются магловские врачи при лечении физических и душевных недугов. Психологи-маглы наблюдают за игрой ребёнка, чтобы понять, что его тревожит. Я обращаюсь в слух. — Твоя мамочка очень расстроена, что ты совсем не умеешь летать, Альберт! — обращается Лили к чёрному дракончику с самыми маленькими крылышками. — Я знаю, что ты любишь землю больше, чем небо, потому что на земле растут цветы. Но твоя мамочка думает, что все драконы обязательно должны уметь летать. Затаив дыхание, я слежу за разыгрывающейся на одеяле драмой. — А ты, Джеффри, хочешь казаться грозным и независимым, — Лили ласково гладит шипы на спине следующего дракончика, — но я-то знаю, что ты — самый добрый и заботливый брат на свете! — Лори грустно, потому что она переживает за своих братиков? — осторожно спрашиваю я. — Да, — серьёзно кивает Лили. — Но не только поэтому. Джесс и Генри — её родители-драконы, очень много работают. Они никогда не проводят время втроём с Лори. Они могли бы взлететь все вместе — вот так, смотри! — худенькие ручки не могут удержать сразу трёх драконов, и я украдкой поддерживаю их Чарами Левитации. — Видишь, как здорово, да? — Здорово! — соглашаюсь я. ***** — В целях улучшения эмоционального состояния вашей дочери я бы порекомендовал вам устроить вечеринку на тему драконов. Можно пригласить друзей Лили, смастерить костюмы, приготовить… — Я закажу детский праздник! — торопливо обещает Джиневра. — Фирма Лаванды Браун проводит замечательные… — Нет! — перебиваю я. Джиневра захлопывает рот и буравит меня неприязненным взглядом. — Но… ты же сам только что сказал… — мямлит Поттер. — Я имел в виду, что Лили нужны вы. Вы оба, а не какая-то там Браун. Именно вы, родители, должны от начала и до конца спланировать и подготовить этот праздник. И, что самое главное, присутствовать на нём, даже если придётся на время отложить какие-то важные дела. — Хм, — сводит брови Джиневра, усиленно о чём-то размышляя, — пожалуй, ты прав, Малфой. Полагаю, я смогу пропустить одну-две тренировки. Гарри? — Что? — как всегда, витает в облаках Поттер. — Ах, да, конечно! Возьму парочку выходных в Академии. Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Эмм… спасибо за идею, Малфой! — Ещё раз повторю, Поттер. Это моя работа, и в твоих бурных изъявлениях благодарности я не нуждаюсь.