Путь на запад

— Говорю тебе, это была она. Я в этом уверена. — закатила глаза Мина, когда Перси в очередной раз ее спросил, уверена ли она, что видела именно Талию. — Как ты можешь быть уверена, если ты ее никогда не видела? — не понимал Перси. — Ты не подумай, я верю тебе и в тебя, но Талия? Дочь Зевса? Которая превратилась в дерево? Поверь, я бы хотел, чтобы она вернулась и все такое, все-таки быть деревом, уверен, не особо приятно, но являться тебе в снах? — Перси, я сама не понимаю. Я не видела ее лица, только волосы и глаза, но почему-то я уверена, что это была именно она. — вздохнула Мина. — И ей нужна помощь. — Блеск. — Перси сложил ладони вместе и положил голову на кулак. — Значит, нам все-таки придется ехать в лагерь. Мина закрыла глаза. Они не были в лагере с тех самых событий, когда просто от самого существования лагеря ее начинало терзать. Каждый дом, арена, все постройки, деревья напоминали ей о Луке, который выбрал путь мести. — Давай, просто полежим? — вырвалось из груди, и Перси без лишних слов затянул ее в объятия под одеяло. Ему не нужно было говорить что-то утешающее, он знал, что порой слова просто бессмысленны и ничего не принесут. Мине не станет легче от его «все будет хорошо» или «время лечит». К тому же, они на своем опыте знали, что время ни капли не лечит. Душевные раны невозможно заклеить лейкопластырем, а потом говорить всем, что все прошло. Конечно, рано или поздно, рана превратиться в шрам, но даже он может потом кровоточить, когда надавят на больное. Время не лечило, лечило присутствие друзей. Настоящих друзей, в глазах которых было написано «я всегда буду рядом». И только тогда становилось легче. — Он мне снился. — вдруг сказала в тишину Мина. — Кто? — Лука. — Снился в смысле просто снился, или…? — Или. Уж не знаю, как он нашел способ связаться со мной во сне, но мне не хочется повторения. — Почему? — Он спросил меня, не хочу ли я пойти с ним. — Мина прижалась к Перси, положив голову ему на грудь. — Я отказалась. Он стал расспрашивать, почему. Почему я не ощущаю ненависти и злости, ведь меня так никто и не признал. Разве мне нравится это? Почему я не хочу им отомстить? Перси молчал. Мысленно он спросил сам себя, а что бы ответил он Луке, если бы в его жизни не появился отец? Если бы он так и дальше практически игнорировал существование сына? Не сразу Перси признал, что Посейдон его вовсе не игнорировал. Память услужливо предоставляла картинки далеких событий, когда Перси еще не знал Мину. Он вспоминал, как случайно поскользнулся его одноклассник на луже воды, которой не было еще минуту назад. Как появился пегас, когда он лежал без сил после поединка с очередным монстром. Да, Посейдон все-таки был рядом, но Артемида… Почему мать Мины так и не заявила о себе? Ни разу в жизни? Этим же вопросом задавалась сейчас Мина, а также тем, почему она, несмотря ни на что, все еще не пошла против Богов? Не дала волю своей ярости, ненависти и боли? Не отомстила за все пятнадцать лет безразличия и непонимания? Она звала ее столько раз! Как же ей было сложно держаться, когда Салли Джексон по-матерински ругала Перси, давала подзатыльники и с улыбкой целовала в висок. Когда эта женщина всегда угадывала все желания сына, знала о его мечтах и с улыбкой интересовалась его жизнью. В то же время, Мина даже не знала теплоты материнских рук. Неужели ей охотницы дороже родной дочери? Тогда зачем, спрашивается, она дала ей жизнь? Зачем позволила родиться, когда могла это предотвратить? В чем был вообще смысл? Да и как она родилась, если Артемида так и не нарушила клятву? Отец никогда ей не рассказывал. Да и не поняла она бы в пять лет все тонкости появления детей у Богов. А в старшем возрасте у нее не было шанса спросить. Стоп. Почему не было? — Аид! — Мина резко вскочила на кровати и громко прошептала имя Повелителя Царства Теней. — Зачем? — сначала Перси хотел спросить что-то вроде «ты сошла с ума звать в нашу комнату Аида?», но передумал. Зачем, если ответ и так ясен? — Хочу кое-что попросить. — Аид, прошу! — повторила Мина, когда не появилось никак признаков Бога мертвых. — Мне нужно поговорить с отцом. Всего пару минут. Пожалуйста. Перси резко вздохнул, когда услышал последние слова, но спрашивать ничего не стал, лишь взял подругу за руку в акте поддержки. Мина считала каждую секунду. Кто мог рассказать ей обо всем, если не ее отец? Наверняка он что-то знал. И вполне мог поделиться с дочерью, которую не видел десять лет. Если, конечно, Джеймс Остер уже не выпил из реки забвения и не ушел на перерождение. Внезапно в комнате стало подозрительно темнее. Перси был уверен, что некоторые тени в углу даже зашевелились. — Вы, безусловно самые смелые и интересные полубоги, которых я встречал за всю свою жизнь, но даже величайшим героям я не позволял проходить в мир теней. — послышался тихий голос Бога мертвых. Вскоре те самые тени в углу стали гуще и выше, а через пару секунд обрели форму человека. Лунный свет из окна начал ярко контрастировать с темнотой Аида, явившегося в комнату прямо из Подземного мира, в котором царили лишь огонь и тьма. Только небольшие участки земли были зелеными и солнечными, но все-таки тьмы было больше. — Я хочу узнать правду. Всего пара вопросов. — взмолилась Мина. Аид покачал головой. — Мы никому не скажем. — добавил Перси, и Аид рассмеялся. — При всем желании вам помочь, но всем смертным и полубогам запрещен вход в Подземное Царство. Даже не просите. Один смельчак уже нарушал это правило, и вы сами знаете, чем это кончилось. За все приходится платить. Самой судьбе, даже я здесь порой бессилен. — То есть, полубогам запрещено входить в ваш мир. — задумчиво произнесла Мина, и Аид кивнул. — Но ведь нет запрета на то, чтобы сам Повелитель Царства теней на пару минут позволил одной душе побывать в мире живых? Перси поперхнулся воздухом, Аид удивленно расширил глаза, а потом задумался. — В принципе, нет. — он усмехнулся. — Ладно, твоя взяла, Мина Остер. Ты поговоришь со своим отцом, но у меня будет к вам взамен небольшая просьба. — Да? — Возможно, через какое-то время я попрошу вас об услуге. — Какой? — Довезти двух подростков-полубогов до лагеря. — Мина и Перси переглянулись. С каких пор Аида волнуют полукровки? — Моих детей. И в этот момент Перси окончательно понял, что люди взяли в пример у Богов не сдерживать свои обещания. Сначала Зевс нарушил клятву, потом Посейдон. Теперь, оказывается, Аид. — Не надо на меня так смотреть. — нахмурился Аид. — Они родились в 1930-х годах. — Это как? — не поняла Мина. — Это обычно. В отличие от некоторых Богов, у меня дети рождаются от совокупления… — Да я не про это! — перебила Мина Аида, не желая слышать о классическом способе появления детей. — Почему они еще дети? — Они сейчас в казино «Лотос». Мина и Перси, не сговариваясь, решили не спрашивать, почему Аид решил отправить своих детей в Лотос, где время течет совершенно иначе. Наверняка для детей Аида прошло всего пара месяцев, когда на самом деле прошли десятилетия. — Хорошо. Мы это сделаем. — согласился Перси. В конце концов, довезти двух детей намного проще, чем совершить двенадцать подвигов, как Геракл. — Замечательно. Буду через минуту. — заключил Аид и исчез в тенях. Его не было минуту, а Мине показалась, что прошла целая вечность. Как давно она не видела своего отца? Она уже не помнила даже цвета его глаз, в памяти осталась лишь его добрая улыбка и замечательный вкус сока зеленого цвета. Мина так и не поняла из чего он был сделан. Что она ему сейчас скажет? Мина начала перебирать варианты приветствия, но ни один из них не подходил к такому случаю. Что сказать папе, который уже мертв? Который десять лет спокойно жил (в том плане, в каком могут жить мертвые) в Элизиуме? Нужны ли ему ее проблемы? Не успела Мина ответить себе на свой вопрос, как в комнате снова появился Аид, а рядом с ним ее отец. Джеймс Остер ни на мгновение не постарел. Он был тем же тридцатипятилетним мужчиной с карим глазами и маленькими морщинками вокруг глаз, которые появились из-за его частых улыбок. Увидев взрослую дочь, она снова расцвела на его лице. — Ты так на нее похожа… — тихий мужской голос разнесся по комнате, а Мина почувствовала соленую влагу в уголках глаз. И зачем она думала, что ему сказать, если сейчас и так все было ясно? В его глазах была пустота, лишь иногда промелькали проблески отцовской теплоты. Мина знала — отец уже не тот, что прежде. Это лишь десятая часть тех эмоций, которые он ощущал при жизни. Джеймс Остер не выпил из реки забвения, но уже не был человеком. Он был душой, которая постепенно отказывалась от собственной памяти и прежних чувств. Он все еще ее любил, но уже не так, как прежде. Он был мертв. И Мина это принимала. У нее было десять лет на то, чтобы это принять. — Вы любили друг друга? — почему она это спросила? Ведь она хотела знать другое, но из груди вырвался лишь этот вопрос. Любили ли родители друг друга? Может, каждый ребенок хотел это знать? — Любили? — изумился Джеймс. — О, нет, милая, мы не любили друг друга. Аид и Перси переглянулись. — Я ее уважал, это да. Как же я был рад, когда увидел наяву то, во что так хотел и боялся поверить. Надо же, все-таки древнегреческие боги существуют! Правда, когда я понял, кем она была, решил, что мне конец. Однако, твоя мать не убила меня, даже больше, она рассказала мне все, что меня интересовало. — глаза Джеймса слега засветились, когда он вспомнил первую встречу с охотницами, которая открыла ему новый мир. — Мой дом стал для них чем-то вроде перевалочного пункта. Но однажды, твоя мать пришла ко мне одна. Тогда была ночь, ее интересовала древняя книга пророчеств, которая стояла у меня на кухне. Она хотела узнать о мече Кроноса, точнее о пророчестве, в котором говорилось, кто сможет найти пропавший меч, единственное оружие, которым можно убить титана. Я сам уже не помню, как это произошло, но мы пустились в спор. Джеймс замолчал и ностальгически улыбнулся. — В ту ночь родилась ты. Перси заморгал, ничего не понимая, а Аид чуть ли не присвистнул. Глаза Джеймса все больше заполнялись темной дымкой. Душа хотела вернуться обратно. — Так ты ребенок, рожденный из мыслей. — протянул Бог. Мина изучающе на него посмотрела. — Как дети Афины? — Именно. — Аннабет родилась из мыслей? — сдавленным голосом спросил Перси. — Да. — Капец. — Не все дети Богов появляются древним и проверенным способом, племянничек. — усмехнулся Аид. — Я уже понял, спасибо, дядюшка. — сверкнул в ответ глазами Перси. Аид хмыкнул и сложил на груди руки. — Она меня не планировала… — прошептала Мина. — Даже странно, обычно Артемида не действует, пока не составит идеальный, в ее понимании, план. — протянул Аид, не отрывая от Перси грозного взгляда, на который полубог лишь улыбался, словно видел перед собой шоколадку, а не опасного Бога мертвых. — Не планировала. — согласился Джеймс. — Она сама не поняла, как это произошло. Но, она любила тебя, Мина. Она была рада, что у нее есть дочь. — Тогда почему она не ответила ни на одну из моих молитв? — закричала Мина. — Где она? Где она была все эти десять лет, папа?! Джеймс отвел глаза. Дымка начала исчезать, уступая месту наполненного отчаянием взгляда. — Я… — он сглотнул. — Я должен был тебе рассказать, когда тебе исполнится пятнадцать. — Рассказать мне что?! Джеймс смотрел на дочь грустным взглядом. — Прости меня, лисенок. — тихо шептал он. — Прости меня. — Мне уже пятнадцать, говори сейчас, папа! Объясни мне. — Ты не понимаешь. — покачал головой Джеймс. — Я должен был рассказать тебе в твое пятнадцатое день рождение, чтобы проклятье спало. Время ушло. — Какое проклятье, Аид тебя поддери?! — Я бы попросил. — послышался недовольный голос Аида. — Вы не могли бы не использовать мое имя в ругательствах? — Прошу прощения. — кинула в его сторону Мина. — Какое проклятье, папа?! — Проклятье памяти Мнемосины. — выдавил Джеймс. — Она тебя не игнорирует, Мина. Она тебя… Казалось, Джеймс позеленел, хотя был прозрачным. Он не договорил и лишь махал рукой, пытаясь доставить свою мысль остальным. — Не помнит. — продолжил Аид. — Так вот, что это было? — Что было? — спросил Перси. — Я вспомнил о существовании дочери Артемиды, лишь когда ее увидел. До вчерашнего дня я и подумать не мог, что у нее есть дочь. Мина без сил села на кровать, уставившись в пол. — Она меня не помнит. — ошарашенно прошептала девушка. В голове все перемешалось, мысли скакали с одной на другую, а Мина пыталась вернуть все в прежнее русло. Ее мать просто ее не помнила. Не помнила о ее существовании! Вот, наверное, она удивилась, когда Мина взывала к ней с молитвами. — Артемида не может вспомнить Мину, если увидит? Как Аид. — спросил Перси, отчаянно пытаясь найти выход из ситуации. — Нет. — отрицательно покачал головой Джеймс. — На ее матери наложено само основание проклятья. Его можно было бы разрушить только в определенный день. Боюсь, она уже никогда не… — Больше не хочу ничего слышать. — заявила Мина и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Отец был мертв, в его глазах не было прежней теплоты. Мать ее не помнила. Мина схватила стакан воды, пытаясь успокоиться. Почему в этом мире такое произошло именно с ней? И как теперь вернуть память древней Богине луны? А нужно ли вообще возвращать? С одной стороны, за все эти года она жила спокойно и без матери. Мина поморщилась. Кого она обманывает? Саму себя? Несмотря на все свои слова, действия и мысли, Мина всегда хотела увидеть собственную мать. А теперь, оказалось, даже если она встретится с Артемидой, та ее даже не узнает. — Зачем вы это сделали? — обратился к отцу Мины Перси, зная наперед, что девушке самой потом понадобится это узнать. — Это был единственный способ ее защитить. — Бредовые у вас способы защиты. — не согласился Джексон. Аид мысленно с ним согласился. — В другом случае, Кронос нашел бы ее раньше, чем она смогла бы защитить саму себя. — Зачем Кроносу дочь Артемиды? — не понял Аид. Но только Джеймс хотел рассказать, как мужчина начал задыхаться. Он схватился за горло и широко раскрыл глаза, пытаясь вдохнуть в опустевшие легкие воздуха. — Так вы еще дали клятву на реке Стикс! — закатил глаза Аид. Кашляющий Джеймс лишь кивнул, после чего Бог мертвых щелкнул пальцам, отправляя душу назад, в мир мертвых. — Нечего ему тут больше делать. Значит «дядюшка»? — перевел взгляд на Перси. — Значит «племянничек»? — ответил вопросом на вопрос Перси, ни капли не боясь Бога, стоящего перед ним. После совместных прыжков под стол Перси отчего-то не чувствовал страха. Аид по-доброму усмехнулся. — Знаешь, а ты мне нравишься, Персей Джексон. — Умоляю, не называйте меня полным именем. Меня так зовет отец, когда сердится. — Что здесь происходит? — в комнате появился Посейдон и посмотрел на брата. — Вспомни солнышко, вот и лучик… — пробурчал Перси. — Меня вызвали, я пришел. — пожал плечами Аид. — Ты пропустил удивительный рассказ. — Я все слышал. — Перси, мы едем в лагерь. — открыв дверь, заявила Мина. — Я не хочу сейчас слышать ни советов, ни слов утешений, я хочу вернуть к жизни Талию Грейс. Перси, собирайся, мы едем прямо сейчас. — Классная ночка. — только и сказал сын Посейдона.

***

В это же время блондин, стоящий на горе и подглядывающий за племянницей, наклонил голову вниз и крепко задумался. Полы его джинсовой куртки колыхал ветер, в золотистых волосах сверкал зеленый лист, случайно упавший в идеальную прическу Бога солнца. Джеймс Остер был прав. Он мог разрушить проклятье лишь в определенную дату, но по очевидным причинам, не мог этого сделать. Аполлон внезапно усмехнулся. Но кто сказал, что разрушить проклятье мог только он? Щелчком пальцев Бог призвал свою колесницу (которая выглядела как яркая красная машина). Ему нужно навестить одну Богиню.