Путь на запад

«По тонкой грани между судьбой и мечтой Мы ходим сами или ведем за собой? Но выбирая, все или ничего, Не потерять бы себя самого.» В восемь утра в лагере уже никто не спал. На аренах, в тренировочных залах и просто во дворах находились полубоги. Не спали даже дети Афродиты, привыкнувшие к подобному графику. Не спали сатиры и старый кентавр, которого старым и назвать-то было трудно, а потому абсолютно все, кто не был слепым, мог наблюдать очень интересную картину: Мина Остер, покинувшая лагерь два месяца назад, наворачивала круги вокруг дерева Талии и бубнила что-то себе под нос. Перси Джексон, местный герой, обеспокоенно смотрел на лучшую подругу. Наверное, многие подумали, что он смотрит на нее так, потому что девушка сходила с ума (ну а кто в здравом уме будет кружить вокруг дерева?), однако, он смотрел на нее так лишь потому, что Мина всячески игнорировала происшествие ночью. Аннабет Чейз, экстренно призванная, а точнее выдернутая силой из постели, сонно смотрела на облака в небе и пыталась не заснуть. — Нет, я не понимаю. Во сне я с ней почти разговаривала! — Мина сердито смотрела на коричневую кору. — Так это был сон, — подметила Аннабет, прикрывая зевок ладошкой. — Благодарю, капитан очевидность. Еще есть что сказать? — Нам нужна помощь. — Э… — протянула Мина. — Позовем Посейдона? Или Аида? — Ну уж нет! Они же потом в унисон заявят, что мы ни на что сами не способны! — сразу начал отнекиваться Перси. — И то правда. — Бет, а что ты знаешь о Мнемосине? — перевел тему Перси и закатил глаза, когда Мина легонько постучала по дереву. — Богиня памяти, мать муз. А что? — с закрытыми глазами поинтересовалась Аннабет. — Она же может стереть память у олимпийской Богини об одном конкретном полубоге? — Вполне. А почему ты спрашиваешь? — Перси кинул взгляд на Мину, старательно делающую вид, что не слышит их разговор. — Оу. Так вот почему… — Ага. — Может, хватит? — не выдержала Остер и обратила внимание на друзей. — Вот я сейчас совершенно не хочу обсуждать мою мать и причины ее игнора. — Она не игнорит, а просто… — Перси! — Ладно. — Спасибо. Талия, мать твою, Грейс! — Мина снова постучала по дереву. — Дай знак, что ты там, Аи… черт тебя поддери! Кстати, Бог мертвых попросил не употреблять его имя в ругательствах. Это так, к слову. — Да на здоровье, — отмахнулся Перси. — Вы когда успели с Аидом поговорить? — не поняла Аннабет. — Вчера. Он пришел к нам домой жаловаться на Деметру. — Можно я к вам перееду? — прищурилась Чейз. — У вас намного веселее. Здесь только Аполлон целыми днями торчит. — Лично я буду только рад, — вдруг смущенно улыбнулся Перси, а Аннабет резко покраснела, когда поняла, что именно спросила. — Стоп, — влезла в идиллию Мина. — Аполлон здесь? — Десять минут назад был. — А чего ты молчала? Пойду у дядюшки спрошу, как Талию разбудить. — Мне одному Аполлона вдруг жаль стало? — протянул Перси, глядя, как Мина резко побежала в сторону домика Аполлона. — Да, — усмехнулась Аннабет и рассмеялась. — От его присутствия у нас только переполох. Никаких плюсов. Аннабет, вздохнув, легла прямо на траву и снова закрыла глаза. С одной стороны, известие о том, что Талию можно вернуть, казалось ей слишком мифическим. Она не помнила ни одной вещи, ни даже Бога, который мог вернуть мертвых. Чисто теоретически, Аид мог возвращать мертвых к жизни, но, опять-таки, Талия, вроде как, и не мертва в этом плане. С другой, она очень хотела снова увидеть старшую подругу, которая прикрывала ей спину и заботилась о ней тогда, когда сама Бет не могла. Но принять саму возможность успешного завершения этой затеи Аннабет было сложно. Во-первых, потом будет слишком больно, если ничего не выйдет. Во-вторых, она спала всего два часа, и ее мозг просто-напросто еще не работал. — Как ты узнала, кто ее мать? — вдруг спросил Перси, вспомнив, что они с Миной ни разу никому не говорили о том, что знают, чьей дочерью является полукровка Мина Остер. — Это было просто. Я видела Артемиду один раз. — Да? Когда? — Я была еще маленькой. Лука и Талия… они нашли меня раненную и спасли, после чего забрали с собой. По дороге к лагерю мы как раз и наткнулись на охотниц вместе с их лидером. Мина ее копия. — Как и все полукровки. Почему мы больше всего похожи на божественных родителей? Аннабет рассмеялась. — Ты думаешь, что я все знаю? — девушка привстала на локте и улыбнулась, глядя на парня. — Разве, нет? — шепотом спросил Джексон, придвигаясь поближе. Он неотрывно смотрел в серые глаза напротив, в которых светились веселые искорки. Аннабет продолжала улыбаться, но теперь в ее улыбке проскальзывало что-то другое, что-то глубокое и теплое. Девушка закусила нижнюю губу, когда почувствовала, как осторожно Перси прикоснулся своей ладонью к ее. — Иногда нет, — также шепотом ответила Чейз. Резко послышался треск ветки. — Ой, простите, не хотела вас отвлекать на самом деле, — неловко улыбнулась Мина. — Ты нашла Аполлона? — прокашлявшись, спросила Аннабет, резко выдергивая свою ладонь. Мина покачала головой. — Что здесь происходит? — резкий вопрос неожиданно появившегося Хирона заставил вздрогнуть всех троих и перевести взгляд на кентавра. — Ну мы это… — начала Мина. — А вы случайно не знаете, как можно вернуть к жизни не умершего, но и не живого? — решил попытать удачу Перси, на что Хирон недоуменно поднял бровь. — Допустим, полубога смертельно ранили, — начала рассуждать Аннабет. — Как можно быстро исцелить эту рану, если рядом нет амброзии? — Золотое руно, — ответил Хирон после минутного молчания. — Что вы опять задумали? — Да так, — пожал плечами Перси, — слегка нервы Богам потрепать. И как достать руно? — Допустим, оно окажется у вас через пять минут, если Мина даст мне обещание, — послышался очередной новый мужской голос. Все обернулись на облокотившегося на дерево Бога солнца, в своей излюбленной джинсовке и черных джинсах. На его лице было необычное для его образа серьезное выражение лица, а глаза смотрели прямо на Мину. Она смотрела на него в ответ своими зелеными глазами, как у ее матери, и Аполлон еще раз понял, что план сестры был ужасен. Он причинил боль не только ей самой, но еще и затронул ее единственную дочь. Артемида так испугалась за ее жизнь, что не подумала о моральном благополучии девушки. Аполлон грустно улыбнулся. А ведь Мина даже не помнила, как в детстве Артемида играла с ней в куклы, как дарила игрушечный лук и читала сказки на ночь. Проклятье стерло все воспоминания, разводя нити судьбы матери и дочери в разных направлениях. — Что-то часто Боги в последнее время стали требовать обещания, — пробурчала сама Мина. — Что ты хочешь? — Обещай хотя бы попробовать понять. Остер резко выдохнула и обернулась к Богу спиной. Не нужно было долго думать, чтобы понять, что именно он от нее хотел. «Попробуй понять». Как будто это так просто! Понять, что ее мать ради ее же защиты решила вычеркнуть существование Мины из памяти всех живых. Хотя, может действительно это был единственный выход? Мина покачала головой. — Я не говорю, что это был идеальный план, — продолжал Аполлон, — в конце концов, я был с ним не согласен, но… ее сложно переубедить, если она что-то решила. Мина ничего не ответила. Она смотрела на развернувшейся перед ней Лагерь Полукровок, в котором, несмотря ни на что, кипела жизнь. Полубоги и сатиры все также тренировались, готовясь к очередному поиску. Они были живы. В отличие от Талии. От Талии, которая просила вернуть ее к жизни. От единственного человека, который еще мог помешать Луке Кастеллану уйти навсегда на путь мести. Словно в подтверждение ее мыслей Перси аккуратно взял ее за руку и прошептал: — Сейчас это единственный шанс вернуть ее. — Хорошо, — ответила Мина Аполлону. — Я попробую. Он улыбнулся и исчез в золотистой вспышке. Когда он вернулся обратно через пять минут, в течении которых Хирон молча переводил взгляд с одного полубога на других. Аннабет пыталась скрыть дрожь в руках. От слов о золотом руне и после слов Аполлона она резко окончательно проснулась, понимая то, что до пробуждения Талии остались считанные минуты. Если руно подействует… Она снова ее увидит. Перси обнимал за плечи слегка дрожащую Мину, смотрящую на золотое полотно в руках Бога солнца, которому она дала обещание понять поступок собственной матери. Но сможет ли она это сделать? Сможет добровольно снова заглянуть глубоко внутрь себя? Снова почувствовать боль от одиночества и вспомнить каждый раз, когда она звала мать, а та не появлялась? Над лагерем воцарилось молчание, под которое Бог опустил руно на корни дерева. Вспыхнули золотистые линии.

***

— Какие у тебя отношения с Зевсом на данный момент? — тихо спросила Салли, стоя возле окна. Посейдон недоуменно посмотрел на задумчивую женщину и отставил чашку с чаем. Сегодня она заплела волосы в пучок на голове, но некоторые пряди уже выбились и обрамляли ее лицо. — Более-менее хорошие, — все-таки ответил Бог после минутного молчания. По правде, они не разговаривали с братом после инцидента с молниями. Если быть честным, даже с Аидом, который неожиданно вчера появился в этом доме, у него отношения были теплее, чем с Зевсом. — То есть вы не пытаетесь друг друга убить? — в ее голосе промелькнул страх, что заставило Бога напрячься. — Нет. Салли, что случилось? Джексон вздохнула и повернулась к Богу, не сводящего с нее своего взгляда. В ее глазах он видел тот самый страх, промелькнувший в вопросе, вместе с решительностью. Этого взгляда Посейдону хватило, чтобы понять — что бы не случилось, Салли уже не поменяет свое решение. Прикусив нижнюю губу, она медленно подошла к его креслу и также тихо спросила: — Помнишь ту ночь? Два месяца назад, когда мы только переехали сюда? Посейдон кивнул. Он помнил ту ночь в деталях. Салли тогда выпила несколько бокалов вина и дала волю своим чувствам, позволяя Посейдону снова ворваться в ее жизнь, даже всего на одну ночь. Перси и Мина уже спали в своих комнатах, когда он отнес ее на руках на кровать и впервые за столько лет прикоснулся к ее губам. В ту же ночь Салли ему призналась, что так и не смогла больше встречаться ни с кем другим. Во-первых, ей нужно было думать о безопасности сына. Во-вторых, Салли Джексон просто влюбилась и могла думать лишь об объекте этой любви. Только несмотря на то, что чувства жили до сих пор, ей было очень сложно снова поверить в возможное счастье. И лишь поэтому, Посейдон решил действовать не спеша, чтобы никак не нарваться на возведенную стену в душе смертной женщины, покорившей сердце Бога. — Знаешь, мне плевать, как на это отреагирует Зевс и остальные Боги, но я не буду менять своего решения. Он — мой, и я от него не откажусь, — в ее голосе появились стальные нотки, и Посейдон нахмурился. Что она имеет ввиду? Перед его глазами промелькнула белая искра. Она молча положила на стол продолговатый прямоугольный предмет, который и оказался той белой искрой, и вышла с кухни, оставляя Бога наедине с собственными мыслями и положительным тестом на беременность. «За все эти года у меня не было никого, кроме тебя» — промелькнули в его голове слова Салли два месяца назад. За эти два месяца у нее тоже никого не было. Кроме него. Посейдону показалось, что весь воздух в мире исчез. Она снова беременна от него.