Море мечтаний

      Голова жутко болела.       Он не помнил, как прогулка в центр по старым тоннелям, как безобидные шутки про возраст и бывших жён сменились головной болью и ярким обжигающим светом.       Руки были связаны, уши отдаленно слышали глухие голоса, а в нос ударял сильный запах выпивки.       —Опа, очнулся. — проговорил какой-то голос. Шаги слышались как стук деревянного шеста о пол. Щеки обожгла потная рука. Она была неприятно теплая и шершавая. Тряпка была грубо сдёрнута с его лица. Глаза, тут же начали искать Эйдена где-то неподалеку, так тоже прявазянного к стулу. Но его не было.       Сердце охватила паника. Эйден прямо сейчас дышит теми ядовитыми парами. Его пожирают зомби. Все кошмары пробирались в голову Хакона и разъедали его всеми ужасами, что мог переживать мальчишка там, внизу.       Эйден мог быть уже мертв.       —Да не кипяшуй. Чего ты так испугался? — приятель Барни сел перед ним на корточки, чтобы его улыбчивое лицо постоянно маячило перед Хаконом.       У того скривылись губы, исказились морщинки и брови в злобном оскале. Кажется откуда-то из гортани поднялся глухой рык, случайно вырвавшийся без его воли.       —Да, ладно тебе. Мне просто нужно знать, где твой дружок Эйден. — тот снова поднялся на ноги и отпил из горла.       —Барни как сбежал, мать твою? — злости Хакона не было предела. Вся эта ситуация так иронична. Барни ищет Эйдена, через Хакона, который пытался его спасти.       К слову, Хакон ненавидел, когда ему мешали что-то делать.       До злости. До гнева. До раскрасневшегося носа. До сильнейшей дрожи в руках, что готовы убить каждого.       Убить каждого, кто покушается на то, что Хакон всеми силами оберегает.       Эйдена.       —Ну, вот так получилось. — тот снова отпил. Хакон поморщился от запаха алкоголя, сильно разившегося от этого человека. — Где Эйден, отродье.       Приятель Барни усмехнулся своим словам, ведь думал, что это было сказано довольно связно. Учитывая его состояние.       —Хочешь, провожу? — натянуто улыбнулся мужчина, чувствуя, как веревки начинают сильнее давить на запястья, как они режут горячую кожу.       —Не, спасибо. — тот пошатался да сел на стул напротив. — Ты скажи мне где он, собачья морда. Выглядишь так, будто хозяин бросил. — тот рассмеялся.       Волокна с треском порвались за его спиной. Щеки и нос были красными от злости, что нахлынула с силой настоящей собаки, с которой сравнил его надзиратель.       —Какого... — встрепенулся он, но не успел позвать кого-либо. Хакон схватил стул, на котором сидел, и ударил прямо по голове.       Но тело упало на пол довольно громко.       Тут мужчина спохватился.       Ключ ВГМ.       Ключ, что доверил ему Эйден.       И он почувствовал его сердцем. Сквозь кожу. Сквозь одежду. Он был с ним все время. Под сердцем буквально лежал этот ключ.       "Ключ от доверия Эйдена", подумал Хакон и дал дёру, чувствуя вибрацию от тяжёлых шагов по лестнице через пол.       Но ворвавшийся, будто башенный, догнал его прежде, чем он вообще смог коснуться ставней. Плечо пронзила игла. Он чувствовал, как огонь растекался внутри по венам, как неприятно выжигал руку.       Он смог вырваться и убежать. Но забежать далеко не получилось. Он знал, нужно вернуться к Эйдену, но если он не сделает хоть что-то, то помрёт, так и не дойдя до тоннелей.       В одном из убежищ Хакон нашел какую-то химическую субстанцию. Надпись читалась как "тошнота, отравление", а Хакон без раздумий отпил эту гадость, что в туже секунду обожгла язык, горло и продолжила греть изнутри, пока руки все ещё дрожали.       Мужчина сел на пол, держа в руках ключ ВГМ. Жёлтые полоски переливались в сумерках комнаты. Тени игрались нашего лице. Единственное было понятно: он сейчас заплачет. А не плакал он с последней встречи с третьей женой.       Тогда стояла душная погода. Сейчас же было слишком холодно, как на душе, так и в каменном доме.       —Эйден... — сказал он в рацию. — Скажи, что ты жив.       На сердце лишь появилась тяжесть. Не только ключа, что он убрал во внутренний карман. Дело было в том, что ему стыдно перед Эйденом. Конечно, виноват не он, но Хакон мог бы и получше смотреть по сторонам.       —Я жив. — ответила с хрипением рация. Всё тело вздрогнуло так, что руки чуть не сломали рацию. — И Я разочарован, Хакон.       —Пожалуйста, Эйден. Приди в мастерскую, я тебе всё объясню. — Хакон сейчас буквально сдерживал слезы, чтобы его голос звучал не таким жалким.       Ему стало лучше, только когда наступило полноценное утро, а не густые и тягучие утренние сумерки. Конечно благодаря той химии, что он выпил, ему лучше. От слез ему стало только хуже. Тяжелей.       Он не знал, как вообще подняться с пола, когда Эйден придет. Но он знает. Эйден точно придет. За объяснением. За ответами. За ключом, с которым ему пришлось расстаться. С которым придется расстаться Хакону.       Ключ был доверен Хакону. Но по счастливым обстоятельствам, доверие между ними хорошо пошатнулось. Пошатнулось, если вообще не исчезло.       —Хакон? — спросил Эйден, с грохотом войдя в помещение.       Мужчина со скрипом в костях поднялся с места.       —Эйден. — лишь мог сказать он хриплым голосом. Он прокашлялся и попытался спрятать красные глаза. Вид у него был не лучший. На самом деле ему стоило ожидать Эйдена довольно скоро. — Я рад, что ты жив.       Честность. Хакон думал, что он разучился говорить правду, когда этого не требуется, но... Весь вид мальчишки заставлял делать всё, что тот скажет, оберегать от любых опасностей, с чистотой в сердце волноваться и советовать, ведь он хотел помочь.       —Требую объяснений. — он сложил руки на груди и внимательно всматривался в лицо Хакона, что так старательно пытался его спрятать. — Хакон, почему ты оставил меня умирать внизу?       Он давил. Всем своим видом показывал, насколько сильно он недоволен случившимся.       С той же честностью сказать правду не получалось. Горло будто схватило чувство вины, которое только усилилось.       —Хакон. — он сделал шаг вперёд и ещё сильнее нахмурился. Мужчина чувствовал себя загнанным в угол собачонкой, что провинилась перед хозяином.       —Я не уходил, Эйд-       —Но ушел! — кровь застыла от крика. Казалось, ударная волна коснулась лица Хакона, от чего тот вздрогнул и поморщился. Ему это буквально причиняло физическую боль.       —Пожалуйста, дослушай. — он заметил, как мальчишка сжал рукава. К горлу подступило что-то вязкое и тяжёлое. Это крик. Он буквально хотел рыдать и кричать. Он знал, что сейчас произойдет. — Меня схватили приятели Барни. Я сбежал как только проснулся. Прости.       —За что ты извиняешься, если это не твоя вина? — черт. Эйден его подозревал. Не в убийстве. Во лжи. Он думал, что Хакон ему врёт.       —Потому что я должен был смотреть по сторонам, быть внимательнее. — мужчина наконец осмелился взглянуть в глаза. Увидев отчаяние Хакона, они смягчились. — Мне правда жаль, что так получилось.       —Ключ. — Эйден протянул руку.       "Как был неприступным, таким и остался."       Теперь Хакон окончательно поверил. Он больше не увидит его. Он отдает ключ вместе со своим сердцем, ведь не в силах оторвать одно от другого, и Эйден скроется в лучах солнца. Найдет свою сестру.       И будет жить счастливо.       Без него.       —Хакон, отдай ключ. — мужчина только понял, что все это время держал руку на сердце, что чувствовало железку через кожу.       Он достал из внутреннего кармана самую дорогую вещь для Эйдена и вернул её. Вместе со своим сердцем. Ведь сейчас он отдается на суд человеку, который ему доверял, и чье доверие потерял. Пусть и не по своей вине.       Он убрал его подальше от Хакона и уже собрался уходить.       —Эйден. — позвал его тихо тот. И мальчишка остановился. Смотрел в пол, но выжидал его слов. А они так и не лезли на язык. Хакон помнил, это чувство пронзило его, когда он ссорился с последней женой. Он просто хотел быть счастлив, но к трем грустным историям, прибавилась и четвертая. — Я...       Мальчишка стоял. Ждал. Хакон понимал, что нужно что-то придумать, сказать что-то такое, чтобы показать ему, Эйден не зря потратил немного времени на него.       —Я хочу пройти с тобой этот путь до конца. Все равно даже на океан. Я... — он сейчас правда разрыдается. Сделал вздох. — Я стал ставить твои цели и желания выше своих. Пожалуйста, позволь мне... — слезы уже душили его горло. Он не мог говорить, иначе просто расплачется. А перед Эйденом стыдно такое показывать. Он хотел казаться для него опорой без изъяна, самым надёжным человеком, а в итоге оказался мелкой шавкой.       —Я подумаю. — и он ушел.       Хакон пытался искоренить растущую внутри грусть, пытался показать себе, что ещё не всё потеряно. Эйден может его простить.       Тут стекло разбилось. В плечо резко вонзился болт*. Сдержать крика не получилось.       Дверь распахнулась с тем же грохотом, присущему Эйдену. Он стоял и смотрел на него теми светлыми глазами. Со страхом, волнением. Но не за себя.       Он подскочил к мужчине, что упал на пол.       Хакон мечтал, что бы однажды Эйден мог класть руки ему на грудь, но не при таких обстоятельствах, когда у него болт в плече торчал.       Эйден точно знал, что он может и сам достать, но от чего-то думал иначе.       Хотя правильно думал. Если бы не пришел, мужчина вонзил бы этот болт себе в шею. Потому что чувствовать, как пустота начинает разъедать сначала сосуды, потом лёгкие, невыносимо.       Но сейчас Эйден держал его лицо в руках, бешено рассматривал каждую морщинку, стараясь то ли найти что-то, то ли запомнить.       —Не нужно. — Хакон отвёл руки от своего лица. Хотя хотел бы, чтобы эти руки обняли его и показали, что не всё потеряно, что Эйден остаётся здесь. — Я не заслужил.       —Ты прав. Смерти заслужил не ты, а тот, кто это сделал. — он поднялся и ураганом унесся по крышам.       В сердце что-то йокнуло. В сердце, что снова стояло на своем месте. И оно небезразлично Эйдену.