Море мечтаний

      Он бежал. Бежал по крышам с девчонкой на руках. Та хваталась за его шею и, прижимаясь, дрожала всем маленьким телом.       Ему казалось, что он нёс еле живой комок чего-то, что не похоже на человека, но это была девочка. Маленькая девочка, что случайно оказалась на улице.       Силуэты, что были обтянуты тонкой белой кожей, маячили по всюду. Спереди, сзади.       Прорываясь через толпу месива, он шептал ей сквозь крики людей и летунов, что все будет хорошо. Девочка плакала ему в плечо, но охотно верила его словам. Ведь ничего другого не остаётся.       Костяная рука в гусиной коже хватает её так же крепко как и он сам. Девочка вскрикнула и умоляющими глазами смотрела на него. Она плакала. Ей до дрожи страшно. Ей до шока больно.       Он схватил, что под руку попалось, и ударил мертвеца. Тот отпустил девочку, но он не успел её притянуть к себе, как здание начало рушиться над ними. Их завалило. Девочка была погребена под обломками радиостанции.       Хакон захотел вскрикнуть. Не просто вскрикнуть, заорать в голос, чтобы наконец выплеснуть что-то. Но в который раз зажимает себе рот руками, тяжело дыша и смотря в сторону прохода, из которого может показаться Эйден.       Он не проснулся.       Дрожь, что покинула его на несколько секунд, вернулась с новой силой. Сердце дребезжало под кожей, собиралось порвать грудную клетку к чертям, только бы найти утешение.       Но его утешение спало за стенкой, не подозревая, что ему снятся кошмары. Да ему и не нужно знать.       Дрожащими руками Хакон потянулся за бутылкой воды, что удалось достать Эйдену. Тот пытался вести себя как обычно, но все равно разговаривал меньше, смотрел с раздражением. Все ещё был зол. Был зол, но первый попытался все восстановить.       Мокрые холодные руки прошлись по разгоряченной коже. Легче не становилось. Дрожь только сильнее подступала от холода. Чувство вины не смыть, оно крепко вросло в него. Вина не только перед Эйденом. Перед той девочкой. Перед его товарищами.       Хакон сильно вздрогнул, когда его плеча что-то коснулось. Но это был мальчишка. Он просто сел рядом, не смотря и не разговаривая, но желая поддержать.       Он расслабился и провалился плечом к плечу. Хотелось положить голову, она казалась слишком тяжёлой, но не мог. Он ещё не заслужил его поддержки. Даже такой.       Лоан все правильно ему сказала. Хакон обманщик, но обманывать Эйдена себе дороже. Либо смерть, либо тянущее чувство вины на всю жизнь.       —Почему тебе так часто сняться кошмары? — он не смотрел на него, глядел в сторону, в темноту, в которой ничего не разглядеть.       —Пережил страшные моменты. — коротко ответил он, не вдаваясь в подробности. Они оба стали более замкнуты друг к другу.       —И что был за момент сейчас? — он медленно повернул голову в его сторону. Хакон смог увидеть, что Эйдену нужно знать, что ему снилось, что приходило в кошмарах. Это ведь… последняя ночь под одной крышей. Дальше они расходятся.       —Давно с некоторыми людьми я ходил по улицам и помогал всем. Однажды, когда мы забрели далеко, в часть города, не освещённого уф-шками, мы наткнулись на летунов. Их было много. Я имел ввиду погибших. — мужчина не мог смотреть тому долго в глаза. Он перевел взгляд на арбалетный болт, до сих пор испачканный кровью. Это на всякий случай. Только какой такой «всякий»?.. — А ещё там была девочка. Крохотная совсем. Я схватил ее и побежал, но… спасся только я, когда стена здания начала обваливаться.       Эйден протянул к нему руку. Она легла на плечо, хотя было видно, что хотела бы приобнять. Тепло, что шло от ладони, просачивалось сквозь ткань и кожу, проходило по венам к сердцу. То отозвалось яркой вспышкой, а после заныло, ведь скучало. Невыносимо было перебиваться от одного прикосновения до другого. Хотелось чувствовать тепло постоянно.       —Я уверен, что девчонка тебе благодарна. — Эйден с непонятной улыбкой смотрел на Хакона. Она была и теплая, и поддерживающая. Она была красивая. Она была только для него.       —За то, что я буквально убил ее? — Мужчина вскинул брови. Он ляпнул этот не по своей воли. Это выскочило, потому что внутри для этого не оставалось места.       —За то, что ее не обратили в зомби. Согласись, когда тебя пожирают это страшно и больно. — Эйден говорил об этом так легко.       А у Хакона перед глазами мальчишка, падающий в толпу мертвецов. Мальчишка, чье лицо было разодрано. Мальчишка, которого он был не в силах потерять.       Он не ответил, но кивнул, пытаясь отогнать воспоминания из кошмаров.       —На самом деле — начал он и замолчал, будто думая, стоит ли вообще об этом говорить. — мне тоже снятся кошмары.       Хакон повернулся к нему всем телом. Он был готов забыть все своё, но обязательно вместил в себя ещё и кошмары Эйдена. Он совсем был похож на мальчишку, которому тяжело.       Но правда была в том, что тяжелее всего именно Хакону.       —В детстве нас мучал Вальц. Не только меня и Мию, ещё других детей. — он закрыл глаза, но продолжил. — Все, что я помню это боль и огонь. Именно во время пожара мы с ней разделились. Я не только переживаю дни во сне снова и снова, но ещё и вижу ведения.       Мужчина взял его за руку. Мальчишкав пережил постоянное давление, и теперь, казалось, оно возвращалось.       Эйден бросил быстрый взгляд в сторону, будто проверяя, слушают ли его ещё.       —Я не хочу мстить Вальцу, я просто хочу найти сестру. Но тут... Так много людей, которые настрадались от его бандитов.       Хакон почувствовал, что сейчас можно. Вот прямо сейчас.       Он выпрямился и сел ближе к Эйдену. Голова сама легла на плечо, а руки сами то ли со спины, то ли со стороны обняли мальчишку.       Тепло окутало их обоих. Хакон чувствовал, как его руки сейчас задрожат, но они так и не задрожали. Они спокойно отдавали тепло сквозь одежду, сквозь кожу, прямо в сердце.       Эйден заметно расслабился и прислонил затылок к голове Хакона.       Воздух был пропитан ночной влагой, чуть солёным потом, но ещё таким родным теплом. Кости перестали держаться, всё тело вот-вот распадётся, но руки все равно останутся обнимать мальчишку.       —Ты найдешь Мию. — низким тембром проговорил Хакон, прижимаясь щекой к родной шее.       —И мы будем жить у океана.       На его слова внутри что-то тягуче расползлось от сердца и по всему телу.       Мы.