Кодекс отца

- Ну ничего себе финал, - так и присвистнула Бо, дослушав песню с найденного датапада. Они с Квинланом включили композицию на полную громкость. Им было хорошо рядом, в этом уединении общих интересов, а две чашки с чаем создавали дополнительную атмосферу уюта. Квинлан вообще был на седьмом небе, всё было так, как он любил - любимая песня, любимый чай, приятная собеседница, расположившаяся в непосредственной близости от него. Вос просто тонул в омуте огромных синих глаз этой женщины. Он едва сдерживал сейчас естественное желание подойти к ней и крепко обнять, тем самым взяв на себя хотя бы часть каждодневных забот Бо. Но понимал, что пока не время давать волю чувствам, это может попросту оттолкнуть прекрасную незнакомку, а этого Квинлан хотел менее всего. Как понял и другое, что хочет от этой женщины больше, чем простое желание обладать ею, как прежде было с другими. Сейчас и конкретно от этой особы Квинлан ждал и хотел совершенно другого. Нежности, внимания, заботы, духовной близости, наконец. Вос даже начал воспроизводить в памяти картины будущего семейного уюта и даже детей, которые вполне могли бы ещё родиться у него и Бо. Но понимая, что заходит слишком далеко, резко одергивал своё размечтавшееся эго. - Вроде и непонятно ни слова, а всё равно, что-то в этом есть, - прокомментировала Бо, отпивая из стакана чай, уже второго по счету, надо же, и здесь их с Квинланом вкусы совпали. - Такие композиции нужно не слышать, а чувствовать, душой, сердцем, - сам того не желая, намекнул Вос на свои чувства. - Похоже на то, - согласно кивнула женщина, не желая спорить и тем самым нарушать возникшую у них атмосферу доверия. Бо очень нравилось то, что Квинлан, будучи не самым привлекательным мужчиной, явно умел проявить свои чувства удивительно деликатно. Он не настаивал и не говорил прямо, а лишь слегка намекал, что не могло отпугнуть, но могло заинтересовать. Подобную деликатность редко сейчас можно встретить, однако, она не могла не привлечь внимание. - Это партия грусти, - наконец сказал Квинлан - Она рассказывает о себе. - Понятно, - произнесла Бо со значением, чтобы только не показывать своё невежество. Рука Квинлана с неожиданной нежностью опустилась поверх ладони Бо, заставив её ощутить нечто незнакомое, но приятное и близкое душе, расходяшееся по телу приятным, расслабляющим теплом. - Она говорит, что скоро умрёт, - продолжил переводить Квинлан. - Жаль её в этом случае, - с пониманием ответила Бо. - В таких произведениях всегда грустно, - пояснил ей Квинлан, а Бо внезапно возразила: - Вот и не всегда, я однажды побывала в театре на Мандалоре, там тоже был музыкальный спектакль, но было весело. - Ты видела Мандалорский театр? - произнёс Квинлан с восхищением, радуясь тому, что женщина не спешит вырвать свою руку из его. Однако, будучи всё же женщиной с неслабым таким темпераментом, Бо не могла не почувствовать исходящих от Воса сигналов к чувственному призыву его души и тела. Это заставило её откровенно растеряться. Она резко встала, при этом освобождая руку и тем самым показывая, что соблазнить её у Воса не получилось, сказала, глядя на него вполоборота: - Прости, но мне пора, благодарю тебя за чай и беседу, я выйду на улицу, а то мне что-то душно стало. - Тебя проводить? - учтиво предложил Квинлан, которому реакция и выражение лица Бо ясно дали понять, что она заметила его симпатию и отвечает ему тем же, хотя и сама пока не признает этого открыто. Да и вообще, при всей своей внешней грубоватости Вос умел быть обходительным и мог очаровать кого угодно. Но Бо отказалась от любезного предложения: - Благодарю, я сама найду дорогу.

***

Кеноби бодрой, пружинстой походкой пересекал двор храма. Он чувствовал себя так, как уже давно не ощущал, до предела счастливым и полноценным, будто бы его душа наполнена до краёв и ничего ей больше не нужно, чтобы жить полной жизнью. И не в силах сдержать себя, Оби-Ван, пользуясь отсутствием кого-либо ещё на этой территории, запрокинул голову к небу и широко улыбнувшись, вдруг заливисто рассмеялся, глядя на облака. - У вас всё в порядке? - услышал он вдруг женский голос и резко оборвав смех, Кеноби увидел Бо, стоявшую недалеко от ворот, глядя на взлетную площадку. - Всё просто отлично, - искренне произнёс Кеноби, не ожидавший, что его застанут за таким странным занятием. - В документах у тебя полный бардак, - неизвестно зачем сказала Бо - Никакой систематизации, валяются как придётся. - Можешь остаться и навести порядок, - великодушно предложил Кеноби - Запишу тебя, как секретаря или архивиста. - Нет уж, спасибо, - с гордостью отказалась Бо - Я к тебе не ради себя пришла, а чтобы парня спасти, пока у него глаза горят, а то, глядишь, потухнут, да и не разгорятся больше. Кеноби некоторое время молча смотрел на Бо. Редко ему удавалось иметь дело с такими открытыми и искренними людьми, которые говорили то, что думали, не прикрывая это никакими условностями и манерами. Бо определено являлась в этом плане человеком из совершенно другого мира. - Ты просишь меня не тушить огонь в его глазах? - спросил Кеноби немного хитровато. - Именно, - прямо ответила Бо - Если так вышло, что больше никто не сможет этого сделать. - Странно, что ты просишь об этом джедая, - опять сыронизировал Кеноби. - Нет, не джедая, - серьёзно сказала женщина - Отца. Оби-Ван снова замер, желая снова и снова проговорить про себя это короткое, но такое неповторимое в своей прелести слово. Отец. Да, он отец, у него есть сын. Как это было непривычно и необычайно приятно, не одно занятие или событие не могло априори подарить ему таких же или хотя бы отдалённо похожих ощущений. - Можешь не волноваться об этом, - сказал наконец Кеноби - Я позабочусь о нём, я научу Корки всему, что знаю и помогу, пока он сам не будет способен идти по жизни. Бо это заметно успокоило, хотя при мыслях о собственном пути у неё в сердце что-то неприятно толкнулось. Она не знала, как обозначит Кеноби это особое положение Корки, но заранее боялась услышать не самое ожидаемое.