Птичка

— Угадай, что? — Соня лежала на диване, закинув уставшие ноги на стену, а руки спустила вниз, к полу, вытягивая позвоночник. — Что? — Уголовник твой нарисовался. — Чего? — по одному Олиному возгласу Соня поняла, что Белов добьется-таки личной встречи. — Как? Где? Сюда приходил? Что сказал? Соня, ну не томи! — она запрыгнула на диван к сестре и затормошила ее за плечо. Сердце Суриковой отбивало в груди чечетку. Она не верила своим ушам и хотела знать все. — Не, у ледового караулил, прикинь. Точно Фила его надоумил, точно. — Фила? — Оля нахмурилась. Ей совсем не понравилось, что у Сони водятся какие-то сомнительные знакомства. — Друг его, бывший спортсмен. Короче говоря, слушай. Соня подробно рассказала сестре детали их с Сашей встречи, не забыв упомянуть и о своем обещании дать ему телефон и адрес, только если она сама согласится. Оля от этого неожиданно свалившегося на нее выбора страшно разволновалась. Она прикрыла рот рукой, сдерживая охи и ахи, и вскочила с места. — Что делать-то, Сонька? — Я вот тебе сейчас дам совет, а ты потом мне предъявишь за это. Нет уж. Давай сама, — лениво потянувшись, девушка продолжила свое увлекательное занятие, коим было ничто иное как глядение в потолок. С чего Оля вдруг начала ломать комедию, Соня не понимала. Ей вот было очевидно, что она хочет с ним встретиться, но младшая Сурикова тактично промолчала, а сестра ее нервно начала мерить комнату шагами, обнимая себя двумя руками. На самом деле все было не так просто. Вернее, в душе она, конечно, понимала, что парень этот с ума ее сводит, и ей так хотелось позволить этому волнующему безумию завладеть собой... Но разум, учитывая все факты, кричал «не надо!», горела красная лампочка, это была тревога третьей степени. Вокруг нее было столько хороших парней, знай выбирай. Только вот Оле совсем не нравились хорошие. Утром Соня, выспавшаяся, отдохнувшая и в прекрасном настроении подходила к ледовому дворцу. Сегодня она называла себя феей любви, ведь ей предстояло соединить два одиноких сердца. У входа ее ждал Ваня, он улыбался ей и махал рукой. — Привет, — по привычке она передала ему сумку с коньками. — Готов? — Всегда готов. Соня обернулась на инородные звуки подъезжающего автомобиля, обычно спортсмены в силу возраста и отсутствия денег ходили пешком. Черный Линкольн зарябил в глазах и был совсем тут некстати. Девушка нахмурила брови, готовясь к очередной словесной схватке. Хоть Оля и решила все-таки дать своему ухажеру шанс, Соня собиралась его предупредить, что в случае чего — секир башка. Но Саши в машине не было. Космос Холмогоров элегантно вышел из Линкольна, обогнул его и открыл пассажирскую дверь, подавая руку… Юле Новиковой. Сладко улыбаясь, она встала на цыпочки и смачно поцеловала своего принца в губы. У Сони едва челюсть не отвисла. Такого поворота событий она никак не ожидала и внутри почему-то все забурлило от злости. С Юлей у них была здоровая (порой, не очень здоровая) спортивная конкуренция. Все вокруг это, однако, называли войной. Не переваривали они друг друга от слова совсем, и только гордость обеих не давала им сцепиться в драке. — Во Юлька дает. — В том-то и дело. Дает, — мрачно отозвалась Сурикова. Почему то, что она вышла сейчас из этой черной машины, так ее задело, Соня не понимала. Довольный Космос, глядя как его новая подружка с очумительной растяжкой плавно идет к ледовому, махнул Суриковой рукой. Она покачала головой и отвернулась. — Пойдем, Вань. Разминаться пора. Любовь отвлекала от спорта. Любовь кружила голову, а она всегда должна быть холодной, если ты хочешь добиться успеха. Нужно быть сосредоточенным, особенно в сезон, особенно накануне соревнований. Именно поэтому Соня и отказала Гоше, который ей был в какой-то мере даже симпатичен. Что она теряет, девушка понимала: надежного парня, который безумно был влюблен в нее, всегда заботился и всегда выбирал ее. Это в любые времена было ценно, но она хотела свое место на Олимпе и не могла отвлекаться. К тому же, была уверена, что еще успеет навлюбляться. Соня только не знала, что если любовь настоящая, она спрашивать не будет, сбежать от нее не получится, она завладеет всем: каждой клеточкой тела, каждой мыслью, и все по сравнению с ней померкнет. Юля была рассредоточена. Она все падала во время прыжков, часто поскальзывалось, и это заводило Соню только сильнее, хотелось морально добить соперницу своим идеальным прокатом. Злость, как и любовь, тоже могла сыграть со спортсменом злую шутку, но не сегодня. Сурикова была на высоте. Казалось, никогда еще она так чисто не прыгала двойной аксель. — Ты в ударе сегодня, Птичка, — заметил Ваня, когда они легко прокрутили поддержку циркуль. Она довольно улыбнулась и посмотрела на Юлю, иронично приподняв брови. Та едва не тряслась от сдерживаемой внутри агрессии. Девушка не понимала, что с ней такое, ноги будто не слушались, а видя успехи Сони, Юля злилась все сильнее, но эмоция эта в каше с бабочками, порхающими в ее животе, только убивала ее сосредоточенность. — Весна скоро, — хихикнула Соня. — Все на перерыв. Новикова и Николаев, ко мне, — скомандовала тренер, и юные фигуристы радостные заторопились прочь, пока Сорока не передумала, а два аутсайдера, поникшие, отправились на ковер. Ваня говорил что-то про поддержку, которую мечтал попробовать. Соня была не согласна, слишком опасно вставлять что-то в программу перед соревнованиями, но финальное слово, конечно, было за тренером. Это они и обсуждали, проезжая мимо толпы. — Новикова, видимо, ночь не спала, — ее же «подружки» плевались ядом, злобно улыбаясь. Соня закатила глаза, проезжая мимо и чуть задела Сашу Ломаеву плечом. Специально. — Совсем охренела, Сурикова? Соня ловко развернулась к ней лицом, продолжая движение спиной вперед. — Извини, не заметила, — она пожала плечами и весело улыбнулась, всем своим видом показывая, что это сарказм, а затем вновь перевернулась, вильнув бедрами, и умчалась вперед. — Стерва. Коньки бы ей сломать. Или ноги. — Сорока убьет, ты че? — зашептала Катя, самая высокая из девчонок и, как справедливо считали, самая красивая. Саша промолчала в ответ.

***

Соня, согнувшись в три погибели над сестрой, красила ее на свидание с Беловым. Опыта у нее в макияже было куда больше, благодаря бесконечным соревнованиям. Свидание у парочки было уже далеко не первое, но Оля волновалась и теребила пальцы, сидя на стуле. — Если стрелка ровная не получится, я переделывать не буду, — предупредила Соня. — Чего? — Оля даже не слышала, что там проворчала сестра. — Смирно сиди, говорю. В Москве царила весна. Апрель подарил долгожданное тепло, даже почки на деревьях уже распускались вовсю. Солнце светило в окно их небольшой квартиры, заливая красивое влюбленное лицо Оли Суриковой теплым мягким светом. — Оля… Ну он упадет, — довольная своей работой: завитыми на плойку, одолженную у соседки, кудрями, идеальным макияжем, ярким под стать весне, но в то же время совсем не вульгарным, Соня победно улыбнулась. Сестра побежала в ванную, к зеркалу, там же висело на крепкой бельевой веревке ее новенькое платье в горошек. — Ты просто волшебница, — засмеялась Оля, кривляясь своему отражению, которое уж очень ей нравилось. — Румян, может, добавить? — Ты и так при нем краснеешь, будешь совсем как рак, — прыснула со смеху Соня, снимая со своей головы бигуди. Ей, в отличии от сестры, никуда было не надо, но марафет навести захотелось за компанию. — Правда, краснею? — Оля вбежала в комнату и нервно закусала губы. — Сильно? Соня взглянула на нее как на умалишенную. По ее мнению, не было ничего лучше искренности, ну краснеется девчонке, пусть этот Саша радуется, что она в него влюбилась. Чертовски повезло, между прочим. — Ты само очарование, систер, не выдумывай, — слова сестры Олю немного успокоили. — Новая мода что ли слова английские в речь вставлять? — Да Сорока заставляет учить этот инглиш, — Соня закатила глаза, а Оля принялась натягивать колготки, скинув с себя домашний халат. — Ай эм фром ЮССАР. Ай эм… — она нахмурилась, вспоминая слова. — … янг спортсмен. Фига скейтинг. Прауд оф май кантри. Чето такое, я вчера первый день учила. — На международные соревнования тебя готовит? — Да разбери ее пойди, тихушница та еще, но это чтобы не расслаблялся никто, я ее понимаю. Всем сказала учить, сейчас тренировок меньше будет, вот и было велено заняться. — У тебя хорошо получается. — Сенкью вери мач, — она сняла воображаемую шляпу. Кудри были готовы и волнами спускались по спине и плечам девушки. — Тебе так идет… — Оля вдруг неожиданно для себя заметила, как выросла ее сестра, и как она похорошела. — Ну-ка накрась губы. Соня, на удивление, подчинилась. Блестки заиграли на красиво очерченных губах девушки, и она невольно улыбнулась своему отражению в зеркале, чуть растрепав волосы. В светлых джинсах и короткой белой футболке она выглядела потрясающе. Моду эту девушка подсмотрела в журнале, привезенным из Америки девочкой-пловчихой тем летом, а Гога потом привез ей из Чехословакии такой наряд, и это обошлось ей во все скопленные деньги. Но результат того стоил. Одежда подчеркнула красивую фигуру и не было в ледовом девчонки более модной. В дверь зазвонили. — Соня, это он! Я не одета! — Поняла! Сестры ловко поменялись местами, Оля закрылась в ванной, а Соня нарочито медленно пошла ко входной двери. Немного постояв, слушая, как по ту сторону кто-то тихо переговаривается, она затопала ногами, словно только что подошла. — Кто там? — Саша. Соня встала на цыпочки и посмотрела в глазок. Ей не показалось, он действительно был не один, прямо за его плечом стоял Космос. Сурикова нахмурилась и опять-таки медленно, чтобы дать сестре больше времени собраться, открыла дверь. — Оля, уголовник твой пришел, — сообщила она. Саша закатил глаза. — Ну сколько можно-то? Просил же, Сонь, — в ответ он увидел лишь ядовитую ухмылочку. Она сделала пригласительный жест рукой, и парни вошли внутрь квартиры. Соня непрошеных советов не любила, а потому сама никогда их не давала, и пусть к Саше она относилась ровно, всё же считала, что он для ее сестры не самый подходящий вариант. Ей-то любовь глаза не застелила, она знала Олю, и была уверена: эти двое были с разных планет. Подначивать его Соня видела своим сестринским долгом, это немного сбивало спесь с самоуверенного парня, а потому она никогда не отказывала себе в удовольствии его поддеть. — Привет, — поздоровался Космос. — Хэллоу. А ты чего пришел? У Холмогорова было трудное задание, пожалуй, самое трудное в его жизни. Надо было увезти сестру Оли из дома, желательно на всю ночь, что было проблематично, учитывая, что она на дух его не переносила. Просто попросить свалить они не могли, не по-джентельменски это. Оля, наконец, вышла из ванной, спасая Космоса от ответа на прямо заданный вопрос, Саша расплылся во влюбленной улыбке. Это была вторая причина, по которой Соня своих мыслей вслух не озвучивала. Она видела, как он смотрит на ее сестру и знала, что у них все взаимно. — Ладно, повеселитесь, — она махнула рукой на прощание и вернулась в комнату. В прихожей еще несколько минут происходило какое-то движение, а затем все затихло, дверь захлопнулась. Соня сидела над разговорником и выписывала в тетрадку фразы, медленно проговаривая их шепотом, когда в комнате раздался навязчивый кашель для привлечения ее внимания. Она испуганно подняла глаза и увидела перед собой Космоса. Брови ее полезли на лоб. — Че делаешь? — спросил он. — Это ты че делаешь? — Да скучно мне, Сонька. И советик твой нужен. Женский. — Чего?.. — ей много что было сказать. Например, «мы не друзья, чтобы секретничать» или «пошел вон»... Соня опомниться не успела, он уже запрыгнул к ней на диван и бесцеремонно выхватил тетрадку из ее рук, принимаясь читать. — О. Инглиш учишь? Молодец. — ответа не последовало. — Помочь? Я знаю немного. Соня продолжала смотреть на него молча, с недоумением, все еще не до конца веря, что он и правда как ни в чем не бывало валяется у нее на диване, вальяжно закинув руку за голову. — Че застыла? Не андерстенд? Ай кэн хэлп ю, говорю, — он улыбнулся по-доброму, хотя откровенно наслаждался ее растерянной реакцией. Было странно, что острой на язык Соне было нечего сказать. — Фак ю, — выдала она вдруг, сама от себя не ожидая, а Космос секунду погодя, осмыслив ее слова, залился хохотом, сгибаясь почти пополам. Девушка немного покраснела, но скрыла это, отвернувшись. — Вот вам и надежда русского фигурного катания… Хотя, правильно говоришь. Так на своих соревах и скажешь тупым америкосам. Фак ю!!! Она недовольно выдохнула и вновь повернулась к нему лицом, полная решимости, если надо, силой вытолкать его из квартиры. — Космос, чего тебе надо? — Говорю же: скука смертная. У тебя же нет дел, давай зависнем, ну? — Да с какого перепугу мне с тобой зависать? — С такого перепугу, что мы теперь в одной лодке. Систер твоя с моим лучшим другом, стало быть, и нам надо лучше узнать друг друга. Дружить, так сказать. У нас с тобой общение не заладилось, ты прости, что я тебя шпынял, — в этом была доля правды, девушка действительно была ему интересна, нравилось Холмогорову быть в поле ее зрения и стычки эти, на самом деле, тоже ему нравились. Она покачала головой, понимая, что за этим откровенным бредом скрывается что-то неладное. Что именно, ей было интересно, и поэтому Соня смягчилась для виду. — Хм, — она задумалась, довольная своей актерской игрой. — Ну, ладно. Звучит правильно. Ты меня тоже извини, я бываю грубой. Космосу огромных усилий стоило не завопить: «ДА ЛАДНО?». Он и не верил, что прокатит. Довольный собой, парень протянул ей большую ладонь для рукопожатия. Соня коснулась его своими тонкими длинными пальчиками, и ее рука буквально утонула в его руке. По коже Коса вдруг словно прошел заряд тока, заставив его едва заметно поежиться. Странное ощущение. Но приятное. Соня ему улыбнулась. — Ладно, поможешь с временами? — из этого дня юная спортсменка собралась выжать все соки. И секрет Космоса узнать, и по английскому подтянуться, раз тут бесплатная подмога нарисовалась. — Слова я выучить смогу, а как предложения составлять я без понятия. — Да. Давай. У них там все по конструкции делается. Сначала подлежащее... Практиковаться они решили сразу же после пары часов занятий, поехали в центр Москвы и приставали к прохожим, говоря на английском. Советский народ шугался «иностранных туристов», которыми Космос и Соня притворялись, делая вид, что ни слова не понимают по-русски. Английский мало кто знал, поэтому за реакцией прохожих было очень смешно наблюдать. Кто-то терялся, кто-то собирал в голове остаточные школьные знания и мало-мальски отвечал, кто-то сразу говорил «гудбай», кто-то посылал откровенно. Говорили они всякую чепуху, Соня вообще половину слов выдумывала. То жаловалась на метро, то искала товарища Ленина, то сокрушалась по поводу очереди в гастрономе. Насмеялись они вдоволь и успех закрепили порцией мороженного, Космос очень талантливо пародировал некоторых встретившихся им сегодня индивидуумов, и у Сони, признаться, уже живот от смеха болел. Было уже почти восемь вечера, когда Космос отвез ее на Воробьевы горы посмотреть закат. Холмогоров с юности любил провожать солнце именно здесь, хотя из окна его квартиры виды открывались тоже довольно неплохие, но он шел сюда пешком, когда было настроение достойно проводить хороший день. Сегодня ему почему-то очень хотелось показать ей красоту, которой он обычно наслаждался в одиночестве. Эта толика мужской романтичности досталась ему от отца, который, говорят, ради его мамы был готов мир перевернуть с ног на голову. Соня как-то интуитивно встала именно на то место, где теплой августовской ночью парни произнесли ту самую клятву, которой будут верны до конца жизни. Солнце быстро, прямо на глазах опускалось все ниже к горизонту, а затем скрылось, оставив после себя ощущение приятного тепла на коже и, как бы это ни было глупо, на душе. Она, замерев, смотрела, на пылающее красным, оранжевым и розовым небо, а он смотрел на нее. — Красиво. Она нарушила тишину между ними, заставив Космоса словно проснуться, он даже вздрогнул, ведь сам не понял, как залип. Благо Соня только сейчас подняла на него глаза и не заметила этого. — Да. Очень. Соня ловко взобралась на перила и свесила ноги, внимательно рассматривая лицо Космоса, будто видела его впервые в жизни. С ним ей сегодня было неожиданно весело и хорошо. Позади нее продолжало тлеть небо. — А что за совет был тебе нужен? Космос хотел позлить ее днем, спросить, как бы хорошо умаслить Новикову, зная, что она взбесится. Об их конкуренции он прекрасно был осведомлен, Юля ее буквально ненавидела, и чувства их были взаимны. Но день прошел слишком удачно, он ведь не мог все испортить теперь… — Да я и не помню, — он пожал плечами. — Ну, ладно, — она вновь замотала ногами в воздухе. Становилось прохладно, девушка поежилась. — Домой отвезешь? Домой ей было никак нельзя. Там у Сани только все начиналось, и было долгом чести не сломать все планы влюбленному другу. Был всего лишь девятый час, и что ему с ней делать до утра? Будь на ее месте любая другая, Космос непременно нашел бы чем заняться… Но с Соней не прокатит, он был уверен, да и неправильно все это как-то... Поэтому Кос начал перебирать варианты вслух: — А ты еще куда-нибудь не хочешь? В парк, например? Или, может, в кино? Соня прищурилась. Она начинала смутно догадываться. — Я замерзла. И есть хочется. Пора домой, — продолжала давить она, хотя в кино, наверное, с удовольствием съездила бы. — А чего молчишь? — он тут же стянул с себя светлый пиджак и накинул ей на плечи. Соня утонула в нем, но возражать не стала, вещь все еще хранила его тепло и пахла им. Дорогим терпким парфюмом, от которого приятно кружилась голова. Девушка посильнее укуталась в пиджак, словно в плед. — Поесть сгоняем. Шашлыков хочешь? Я клевое место знаю. — Космос, ты специально меня из дома увез, да? — напрямую спросила Соня. Он молчал. — Если ты думаешь, что Оля мне завтра не расскажет — ошибаешься. Я все равно узнаю. — Да ёпт, — ругнулся он, плечи парня поникли. — Извини, — ему тут же стало стыдно за свой жаргон. Не хватало Фила, который отвесил бы ему хороший щелбан. — А как ты догадалась? Соня довольно улыбнулась. — А не все девчонки мозги отключают под воздействием твоего обаяния, — весело заявила она, чуть толкая его плечом. Космос слегка воспрянул духом, он уже решил, что не только Сане все порушил, но и себе. Обида, затаенная Соней, была смерти подобна. Особенно сегодня. — Да ну. До тебя всегда прокатывало, — в тон ей ответил Космос, переводя все в шутку. — А я особенная. Холмогоров не сомневался. — Ладно, не буду портить сестренке вечер, — она, казалось, нисколько не смутилась от всплывшей правды, и это Космоса сильно удивило. — А где по твоему плану я спать должна была? — Ну… — он замялся. — Я думал, у меня дома. Папа как раз в командировке. — Ха. Щас же. К бабушке вези. — Да я бы… Ни-ни. В разных комнатах бы, честно. Соня ему верила. Космос послушно вез девушку в указанном направлении, дорогу в пригород он знал как свои пять пальцев и всегда гонял, выжимая газ в пол, давая своей машинке показать все, на что она способна. Сегодня же Холмогоров ехал нарочито медленно, ему не хотелось расставаться с Соней. Она по-прежнему была в его пиджаке, окно было чуть приоткрыто, и ветер играл с ее завитыми распущенными волосами. Соня смотрела в окно, Космос включил музыку, но очень тихо, чтобы не нарушать атмосферу. — А бабушке что скажешь? — надо было снова начать разговор. — Что Оля парня-уголовника на ночь привела, — не растерялась она, хотя Холмогоров выдернул ее из глубокой задумчивости, девушка пыталась переосмыслить сегодняшний день, который вдруг стал совершенно особенным. — Чего-о? — Кос разволновался. Характер бабуси ему был известен, она и с ружьем на перевес могла явиться, чтобы защитить внучек от нежелательных женихов, коим, безусловно, Саша в ее понимании и являлся. — Да шучу я. Скажу, что соскучилась, а у Оли завтра… Что-то музыкальное. Она поверит. — Сонь? — продолжал Космос. — М? — А ты не обиделась на меня? — А на дураков разве обижаются? — она улыбнулась, но, взглянув на него, поняла, что Космос, ставший непривычно серьезным, ждет реального ответа. — Нет, не обиделась. Я же тоже тебя обманула. — Как это? Когда это? — Ну, когда руку тебе жала. Мне просто хотелось узнать, что ты скрываешь. — Вот значит как… — он резко затормозил, свернув на обочину. Учитывая скорость, с которой они ехали, это был самый безопасный маневр в мире, но Соня ухватилась за дверную ручку до побеления костяшек. — Маленькая врушка! — Космос стал ее щекотать, девушка завизжала, принимаясь отбиваться. — Ай! Щекотно! Сонька! В ответ послышался лишь ее звонкий смех. Когда Линкольн остановился метрах в ста от родного дома (чтобы бабушка не переживала о том, кто подвозит ее внучку), Соня осторожно сняла с себя пиджак Космоса и протянула его ему. — Спасибо, что подвез. И за день тоже спасибо, было весело, — Соня даже была рада, что всё так сложилось с этим обманом. Да и это было уже неважно, ведь большую часть дня они, в итоге, были необычайно искренни друг с другом. — И мне, — Космосу, признаться, давно не было так по-настоящему весело. Беззаботность как-то в мгновение пропала из его жизни, и пусть он часто придавался праздному существованию, всё это было не то. Она улыбнулась и махнула ему рукой, а затем, легко выпорхнув из машины, быстрым шагом пошла в сторону дома. Космос тоже вышел на улицу и закурил, провожая ее взглядом. Хотелось точно убедиться, что она дойдет без происшествий.