Птичка

Соня пару раз шутила, что на свадьбе будет в черном платье, как на поминках. На вопрос сестры, о каких поминках речь, она заявляла, что, во-первых, ей очень идет черный, что основной аргумент в пользу этого цвета, а во-вторых, этот день станет похоронами ее, Олиной беззаботной молодости, которую надо проводить как следует. — Глазом моргнуть не успеешь, уже варишь супы, а вокруг десять детей туда-сюда, туда-сюда. Возможно, не найди она платье мечты, действительно пошла бы в более выгодной для себя цветовой гамме, но гуляя однажды по магазинам, она влюбилась. Это было золотое платье без рукавов, что струилось по ее стройному телу, повторяя каждый его изгиб. Оно было с разрезом на правой ноге до колена, что делало ее образ чуть более роковым, чем позволяли средневековые приличия ее семьи. Софа этому была даже рада, она вообще всегда наслаждалась кислыми минами недовольных чем-либо родственников, хотя в этот раз ее платье явно останется в тени Олиного союза с бандитом, но да ладно. Соне закрутили кудри, и хотя бабушка настаивала на высокой прическе, волосы цвета пшена остались распущенными. Надев каблучки, Сурикова спустилась в гостиную, где многочисленные подружки и свидетельница собирали невесту вместе с выехавшим на дом парикмахером. Увидев ее, Оля едва не расплакалась, никак не ожидая, что сестренка будет так прекрасна. Эмоции вообще зашкаливали, Сурикова готова была разреветься просто от того, что солнце пряталось за облако дольше, чем на десять минут. Ей очень важно было выйти замуж в солнечный сентябрьский день, как она мечтала в детстве, и рассыпавшиеся по небу облака были совсем некстати. К тому же, она не выспалась, долго не могла заснуть этой ночью и отрубилась только когда находчивая Соня налила ей стопку коньяка. Мандраж невесты... — Боже, Сонечка… Ты такая красивая. — Нет, Оль, это твой день. Мы так, украшение на фон, — она подошла к сестре и взяла ее за руки. Увидев застывшие в ее глазах слезы, Соня покачала головой и нахмурилась. — Все будет хорошо, — она специально не сюсюкала, говорила спокойно и даже немного строго. — Улыбнись-ка, сестренка. Ты выходишь замуж! И ты прекрасна! — Хороню молодость… — Это кто сказал? — Ты, Сонь. — Тьфу, меня разве можно слушать? Я так, для прикола болтаю что попало, а ты уши развесила, — она щелкнула сестру по носу, и та, наконец, улыбнулась. — Хочешь, коньячка плесну? — шепотом спросила она, но ответом ей служило отрицательное покачивание головой. — Мне страшно, Сонька, — зашептала Оля, отведя сестру в сторонку, чтобы никто больше их не услышал. — Отменим? — с тревогой, нахмурив брови, спросила Соня. Ее актерской игре и правда можно было позавидовать, Оля тут же взбодрилась: — Дура что ли? София улыбнулась. — Вот видишь! Не ной, Сурикова. Ты перед большими залами на скрипочке пиликала, а тут страшно подпись в документике поставить? Не верю. — Быть бы мне хоть на капельку такой смелой, как ты… — Тебе с Саней вообще страшно не должно быть, поняла? — она поправила белую фату, расправив ее, а затем ласково приподняла подбородок сестры, чтобы та не вешала нос. Их взгляды встретились. — Он тебя всегда защитит. Оля улыбнулась и кивнула. Соня говорила так уверенно, невозможно было ей не поверить. Да и младшая Сурикова сама в своих словах не сомневалась, узнав Белова получше, она окончательно убедилась в его бесконечной любви к своей сестре, и этого было достаточно, чтобы окончательно принять и одобрить факт их союза. — Едут! — в дом забежала одна из подружек Оли. В подтверждение ее словам за окном загудели клаксоны машин. Казалось, их было штук пятьдесят, не меньше. Братва ехала выкупать невесту. Соня кивнула сестре, чтобы точно убедиться, что все в порядке, Оля, уже куда более веселая и по-хорошему взволнованная, кивнула в ответ. — Девочки! Собрались! — тренерским голосом громко и четко проговорила Соня, хлопнув в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание женской части коллектива. Как по волшебству улей, что гудел в доме все это время, мгновенно затих. — Будут идти напролом — не уступаем, держим оборону дома и попробуйте мне только продешевить! Конкурсы проводим по плану: все до единого. Будут лениться — разворачиваем к чертовой матери, невесту просто так не отдаем! И не слушайте их сладкие речи, есть там парочка любителей запудрить мозги. Все, работаем! Оля, на второй этаж. Бабушка, на позицию. Народу и правда собралась будто бы целая армия, братва гудела у входа в дом и требовала невесту. В середине толпы стоял Саша Белов в окружении своих лучших друзей: Валеры, Космоса и Вити. Жених улыбался, смотря на давно знакомый дом, под окнами которого он уже томился когда-то, надеясь увидеть Олю, чтобы с ней объясниться. Теперь она почти стала его женой. Дверь в дом, наконец, открылась, но на пороге появилась вовсе не невеста, а ее младшая сестра. Пацаны загудели. У Космоса перехватило дыхание, он не знал, куда деть глаза, то ли изучать разрез до колена на ее ноге, то ли пожирать каждый миллиметр ее фигуры, что так хорошо была подчеркнута этим платьем, то ли смотреть в ее особенно выразительные сегодня голубые глаза. — Это что за красотка? — послышалось негромко откуда-то сзади. Благо Софа этого не слышала, в общем шуме отдельных слов было не разобрать. — Я б ее… — А ну фу, — грубо ответил Пчёла, заставляя пацанов замолчать. —Даже не думать. С невозмутимым видом Соня спустилась вниз и строго (как по сценарию) спросила: — Че приехали? Мы вас не ждали. — А Оля дома? — спросил Саша с озорной, даже ребяческой улыбкой. Соня не смогла скрыть блеска в глазах. Конечно, этот их диалог она прекрасно помнила и с удовольствием отступила от заготовленных реплик для выкупа. — У подружки в Москве ночует, — она покачала головой. — Есть у нас еще одна незамужняя дама в доме. Могу ее позвать. Бабуля! — крикнула она, и на крыльце показалась Елизавета Андреевна. Друзья жениха радостно приветствовали ее, хлопая в ладоши, кто-то даже громко засвистел. Бабушка отыгрывала идеально, кокетливо размахивая белым платочком в воздухе. Соня засмеялась, это была ее личная идея — вывести бабушку вместо невесты. Девочки под предводительством Сони отстояли невесту достойно. Выкуп в денежном эквиваленте получился приличный, не говоря уж о том, как весело было стопорить разгоряченную братву и нетерпеливого жениха. Смеялись гости громко, на весь поселок, а когда жених, наконец, добрался до второго этажа и нашел свою невесту среди пустых комнат, вручив ей ее свадебный букет, и, целуя в губы, Фил подошел к Соне и заявил: — Ну даешь, генерал. Никто так ловко с братвой еще не управлялся. Она самодовольно улыбнулась и пожала плечами. — Я как-то Сороке помогала детей тренировать. Примерно такая же схема. — Я бы отбил тебе кулачок, да ты такая леди, что тебе только ручки теперь целовать. — Ну, тогда целуй, — она театрально протянула ему руку, и Фил шутливо коснулся тыльной стороны ее ладони губами. Звонкий смех Сони разлился по комнате, и взгляд Космоса впился в нее. Фил тоже хрипло смеялся, едва ли не за живот схватившись. Не выдержав, Холмогоров подошел к ним ближе. — Привет, Космос, — она была сегодня не просто необычайно красивой, но и совершенно другой по энергетике. Кос пока не разобрался, что с ней такое творится, но планировал сделать это за день. — Привет. Ты очень красивая, — он не хотел это говорить так сразу, но слова сами сорвались с губ. Космос едва сам себе не дал затрещину. — Спасибо, — она вновь тепло ему улыбнулась, почувствовав внутри странное волнение, вызванное этим, казалось бы, простым комплиментом. — Ты тоже. Тебе идет костюм, на жениха смахиваешь. Губы Космоса довольно растянулись в улыбке. Взгляд его стал непривычно теплым и мягким, Соня удивилась такой перемене. — Классный выкуп. Особенно когда отпечатки губ угадывать надо было, я ни за что бы не нашел. — Нашел бы, если бы целовал поменьше девчонок, — хохотнул Валера, Космос убивающе зыркнул на него, а Соня прыснула со смеху. Фил чуть замялся. — Да. Клевый конкурс. Сама придумала? — парень чуть прокашлялся, растерянно пожав плечами в ответ на многозначительный взгляд друга. Надо было сменить тему. — Коллективно. — Сонечка, — Елизавета Андреевна (никто не поверил, что ненарочно) прервала их милое общение, ухватив внучку под локоть. — Помоги-ка с напитками и закусками. Олькины подружки без твоей твердой руки вообще не справляются с этой оравой. Извините, молодые люди, — и она бесцеремонно утянул Соню за собой. — Я не понял, у тебя че, на Птичку виды? — Да нет никаких видов. — А че завелся так тогда? — Да просто… Хорошая она. — Ну, и? Космос сам себе не мог объяснить, с чего вдруг так отреагировал. Будто она и без слов Валеры не знала, что девчонок у него было со счету сбиться. Но очень уж ему хотелось в ее глазах не быть отморозком. Оправдываться перед другом он не хотел, слишком запутаны были его мысли и чувства. — Ой, Фила, мозги мне не делай. Пойдем водочки лучше бахнем. За столом в банкетном зале собралось человек сто, не меньше, и как в худшей трагедии, гости со стороны Саши сидели по одну сторону, а гости со стороны Оли по другую, создавая вибрирующее поле бесконечного непонимания. Это были два разных мира, по насмешке судьбы встретившиеся на шумном празднике, в центре которого целовались двое влюбленных, которым все было нипочем. Соня, хотя и снисходительно наблюдала эту картину, слушая краем уха, как ее двоюродная тетя сетует на судьбу и этот мезальянс, сама мучилась от непонимания. Прямо напротив нее сидел Космос Холмогоров, а рядом с ним, вешаясь ему на шею, пригрелась Юля Новикова. Зачем он только ее позвал с собой? Это же свадьба! Вечер для самых близких — для семьи и друзей! Соня окинула тяжелым взглядом гостей Саши. Мама с тетей, три лучших друга и одна сплошная братва, все в черном, шумные, без конца поднимающие в воздух наполненные рюмки. Это явно шло в противовес ее теории про самых близких. Ну и что? Они ему, может, все как семья. А Юля кому здесь семья? Никому. Она недовольно сложила руки на груди и нахмурилась, даже не пытаясь скрыть свое расстройство, хотя в ту сторону праздничного стола больше не смотрела. — Привет, чемпионка, — Витя Пчёлкин вырос будто из-под земли, его шепот обжег ее кожу, ведь он нагнулся к ней близко-близко, положив ладони на ее хрупкие плечи. — Невесело тебе тут? Взгляды всех родственников впились в них, София почувствовала это кожей. Еще минута в его обществе, и по столу невесты поползет шепот, что и младшая Сурикова связалась не с тем парнем. Настроение располагало к бунту. Она обернулась к нему лицом, и он тут же заметил, что в колких голубых глазах девушки пляшут бесенята. — Можешь меня развеселить? Пчёла улыбнулся своей очаровательной улыбкой. — А ты обещаешь себя хорошо вести? — Не-а. — Тогда точно могу, — он подмигнул, а затем нагнулся к ней еще ближе, губами почти касаясь ее уха. Соня замерла, вжавшись в стул. По коже прошла странная дрожь. — Я кое-что положил тебе в сумочку. Проверь потом. Вальяжно убрав руки со спинки ее стула, он пошел на свое почетное место свидетеля, чувствуя, как беспомощная и молчаливая ненависть со стороны Суриковых разжигается все сильнее. Соня же, словно не принадлежала этой семье вовсе, довольно улыбнулась. Позже она нашла в сумке небольшую бутылочку коньяка. Пчёла был уверен, это семейка такая грустная, потому что пьет только сухое белое вино, а юной чемпионке вообще ничего крепче апельсинового сока сегодня не наливали. Втихую разбавив цитрус коньяком, Соня быстро захмелела, щечки у нее покрылись милым румянцем, а глаза довольно заблестели. Пчёла отсалютовал ей бокалом. Сурикова ответила тем же и благодарно ему улыбнулась. — Сонечка, а станцуй что-нибудь для жениха с невестой, — после очередного выступления братвы, что притащила какое-то дорогое ружье, вызвавшее очередной приступ паники у Суриковых, тетя Марина не выдержала. Была у их семейки ужасная черта — налево-направо хвалиться успехами, к которым они, порой, и отношения никакого не имели. — У тебя и подружка тут. Порадуйте нас, девчонки! — Мы фигуристки, а не танцовщицы, — грубовато ответила София, не слушая поддерживающие улюлюканья, что раздавались со всех сторон. — Да брось ты, Сонька! — воскликнула Юля, которая жаждала внимания, последний час Кос как-то совсем на нее забил, больше внимания уделяя тому, сколько пьет Фил. — Ты что, Симону без коньков не станцуешь? Хореографию на паркете учили, давай! Да кто ее вообще просил рот открывать? Соня не на шутку разозлилась, но гости хлопали в ладоши и кричали: «просим!». Она коротко взглянула на Олю, надеясь хоть в лице сестры встретить поддержку, но новоиспеченная Белова в такт со всеми требовала зрелищ. Не со зла, она просто очень любила, как сестра танцует, да и хотелось отдохнуть от бесконечных криков «горько»! Губы уже знатно болели из-за сладких Сашиных поцелуев. Вот Новикова стерва. На льду покоя не дает, так еще и сюда влезла, в зону без спортивных нервов. — Боишься уступить, Сурикова? — ядовито спросила Юля, когда они вышли на сцену. — Лед тебе тут не поможет, Вани тоже нет, а я куда пластичнее. До этого Соня выглядела так, словно на плаху поднималась, всем своим видом показывая, как ей не нравится все, что вокруг происходит, но стоило сопернице чуть поддеть ее — спортивный азарт мигом разгорелся в груди, она подняла на Юлю глаза, ставшие, казалось, на пару тонов темнее. — Мечтай, Новикова. Посмотрим, кто кого. Включилась музыка. Девочки танец учили на отчетный концерт к закрытию прошлого сезона, и движения помнили прекрасно. Мало того, старая конкуренция подпитывалась новыми обстоятельствами, Юле нельзя было оказаться хуже соперницы перед Космосом, Соне перед родней. Они ритмично двигали бедрами, синхронно повторяя шаги, не путались и не оступались, хотя обе были на достаточно высоких каблуках. Хотя что им каблуки? На льду они обе и не такое оттанцовывали. Космос, наверное, должен был смотреть на свою девчонку, но глаз не мог оторвать от Сони. Пусть сначала идея танцевать перед такой толпой, как в цирке, ей не понравилась и всем своим видом она не постеснялась это показать, сейчас, она, кажется, наслаждалась моментом. В этом была ее непреодолимая сила. Юля танцевала ради всеобщего одобрения, в котором, безусловно, купалась. София танцевала для себя. Она словно растворилась в музыке, крутила головой, от удовольствия закрывая глаза, и хотя каждое ее движение, каждый шаг были идеально отточенными, казалось, что все это порыв души, импровизация. Она так легко двигалась, игриво качая плечиками, касаясь точеной фигурки собственными руками. Впервые Космос увидел, какой она может быть соблазнительной, это была определенно новая грань, которую он никак не ожидал для себя открыть, дыхание его вдруг сбилось, и Холмогоров взялся за бутылку, чтобы отвлечься. — Ой хороша… — рассмеялся Пчёла, хлопая в ладоши со всем залом. — На целом побережье лучше девушки нет, нет, нет, — подпевал он. — Тебе, Пчёл, ниче не светит, — подначивал Белый. — Чего это? — А она у нас снежная королева, — хохотнул Саша, повторяя Олины слова. Жена пихнула его в плечо. Однажды она с дуру поделилась своими мыслями, касаемо Сони, беспокоила ее эта одержимость олимпийской медалью и полное равнодушие к мальчикам, виной тому, несомненно, была ее первая больная любовь, но это ведь не повод крест на себе ставить. Для Оли женское счастье было равно счастливой жизни в принципе, и она совсем не понимала, что кто-то мог быть устроен иначе. А вот Соня была. — Ну Саша! Просила же… Белый зацеловал Олю, пресекая ее попытки казаться недовольной, и парочка напрочь забыла про своего свидетеля, увлекаясь друг другом. Пчёла, не совладав с собой, долго и с нескрываемой завистью смотрел на них, чувствуя себя как никогда одиноким. Раньше он просто развлекался, меняя девчонок как перчатки, и чувствовал себя прекрасно. Ему нравился процесс завоевывания, нравилась эта игра, ему нравилось в ней побеждать и иногда, признаться, нравилось знать, что по нему долгими ночами льют слезы в подушку. А теперь вдруг все это показалось таким пустым… Оглянувшись, он понял, что его друзья, даже Космос, озаботились своим тылом, один он остался ни с чем. Он на мгновение представил себя на месте Саши. Смог бы он быть с одной сегодня и навсегда? С Олей смог бы. Вот бы только она так же на него смотрела… Вот бы только… Он резко качнул головой, отгоняя от себя эти мысли. Не по-пацански это. Неправильно. Баб что ли мало на свете? Пчёла подлил себе выпивки. Стакана с коньяком оказалось мало, тупая боль рвалась наружу. Витя приложил к губам бутылку. Танец закончился, и девочки замерли в позиции, тяжело дыша. Гости не скупились на аплодисменты, братва тащила подаренные молодоженам цветы и кидала их к ногам девушек. Соня с Юлей злобно переглянулись и синхронно выпрямились, готовые покинуть сцену. Сурикова быстро окинула толпу взглядом, что-то не давало покоя, кто-то словно дыру в ней норовил просверлить. И вдалеке, среди гостей, она нашла все-таки тот самый взгляд темно-карих глаз. Это был мужчина лет тридцати в кожаном пиджаке с толстой цепью на шее, на лицо его падала тень, как в страшном тревожном фильме. У нее сжался желудок. Но она не подала виду, заскользив взглядом дальше, словно ничего не заметила. Соня постаралась отогнать глупые страхи, ну смотрит и смотрит. Внутри остался неприятный осадок после этого показательного выступления, знала же, что это плохая идея. Выяснить, кто лучше, опять не удалось, и это обеих не устраивало. Казалось бы, какая разница? Свадьба же, просто расслабьтесь, да наслаждайтесь жизнью. Но им все было мало. Спортивный интерес не так просто утихомирить, особенно, когда толпа аплодирует, как на соревнованиях. По разным сторонам зала они разошлись, как злостные враги, и даже с собственных мест нет-нет, да и поглядывали многозначительно друг на друга. Казалось, танцы уже ничто по количеству оваций не перебьет, и «Олина сторона» была довольна, а вот Соня снова помрачнела. Братва теперь по-другому на нее смотрела, изрядно выпив, мужчины не стеснялись откровенно на нее пялиться, и девушке было не по себе от этих многозначительных взглядов. Головой Соня понимала, что находится в безопасности, но странное предчувствие чего-то нехорошего поселилось в девичьей груди и не давало покоя. Коньяк в глотку уже не лез, выпивать она не особо любила, тем более без компании, а поэтому взялась со скуки за виноград. Но долго скучать ей не пришлось, ровно как и Суриковым радоваться, что они перетянули одеяло на себя. Друзья Саши подарили молодоженам квартиру. Квартиру! Это вызвало у присутствующих бурный восторг. А затем снова полилась музыка, на этот раз пронизывающая душу светлой печалью о детстве. Витя, Валера и Космос вышли на сцену и пьяными, но неплохими голосами, а главное, от всего сердца запели «генералы песчаных карьеров», посвятив ее своему лучшему другу и его жене, что сидели в центре зала, держась за руки. Соню обволакивали их успокаивающие голоса, многие подпевали, но девушка слушала молча, опустив глаза в пустую тарелку и думала о своем. Гости улыбались, наблюдая перед собой настоящую мужскую дружбу, длинной во всю жизнь, а сколько всего еще было впереди… Они ведь были совсем еще молоды. И только Соня и Оля грустили, пряча друг от друга глаза. Мама. Как же ее не хватало сейчас. Сами этого до конца не осознавая, обе сестры находились на перепутье. Некому было им подсказать, что делать, некому было одарить теплом и любовью, которое дать может только один человек на свете. Мама. Соня осторожно посмотрела на сестру. Саша обнимал ее, видимо, знал, чувствовал, как болит душа его любимой, и хоть ее губы были изогнуты в нежной улыбке, глаза у Оли были очень печальные. Ей больше всего хотелось, чтобы сегодня мама была рядом, чтобы она ее благословила. К сожалению, даже всесильный Александр Белов эту мечту не мог воплотить в жизнь. — Музыку! — скомандовал Космос после аплодисментов, и в зале, наконец, заиграла быстрая танцевальная мелодия, но никто в центр зала пока не стремился, в воздух вновь поднялись бокалы за молодых. Олю надо было срочно спасать, иначе на фоне всех своих переживаний невесты она могла разрыдаться прямо посреди самого счастливого дня в своей жизни. К маме она была очень привязана и, несмотря на то, что ее давно уже не было в живых, до сих пор сильно скучала. Собравшись с духом, хотя самой хотелось свернуться где-нибудь калачиком и всплакнуть, София поднялась с места и подошла к сестре, целуя ее в щеку. — Пойдем-ка потанцуем, — она взяла ее за руку и потянула из-за стола. — Не хочу я, Сонь. — Давай-давай, — младшая не сдалась, не прекращая тихонько дергать невесту за руку. В такие моменты главным было не давать ей расклеиться, а дальше все само наладится. — Саш? Украду твою женушку? — Укради, — он одобрительно кивнул. — Я вас минуток через пять догоню, перекурю только. Иди-иди, Олька, потанцуй с сестрой, — Саша знал: только Соня может ее сейчас привести в чувства. — Спелись, а, — Оля недовольно покачала головой, но все же сдалась и поднялась на ноги, позволив младшей сестре немного покомандовать. Гости не без умиления наблюдали, как Соня ведет за собой невесту в центр зала, а затем начинает кружиться вокруг нее, играя с ее фатой. Оля поначалу застеснялась, рядом с Сашей ей было спокойнее, а теперь все смотрели на нее, внимательно изучая, но когда подружки невесты образовали вокруг них настоящий хоровод, волнение отступило, и звонкий девичий смех послышался сквозь музыку. Они танцевали, как в детстве, держась за руки и прыгая под музыку. Они танцевали, забыв про всех, словно в мире никого больше не было. Новоиспеченная Белова и думать забыла о своих печалях, двигаясь в такт с Софой. — Ты что, пила? — невеста уловила едва заметный из-за мятной жвачки запах алкоголя. — Ага. Коньяк. — Соня! — Оля! У меня сестра замуж вышла, дай повеселиться! — Сонька расхохоталась, поднимая руки в воздух, крепко сцепив их с сестрой пальцы. Танцпол заполнялся юными парнями и девушками, гости постарше оставались на своих местах, ностальгируя по собственной, так быстро ушедшей молодости. По чьему-то наставлению включилась медленная мелодия, и молодые люди, словно весь вечер ждали этого момента, тут же перешли в наступление, расхватывая себе дам. Кос и подумать не успел, Юля уже прижалась к его груди, запуская ручки ему под пиджак. Он нервно повел головой, но не отталкивать же ее теперь… Зачем он вообще ее сюда притащил? На Соню планы были у многих, Холмогоров это видел по глазам и весь вечер сидел как на иголках, ему все время казалось, что вот-вот кто-то к ней подкатит. Белый танцевал с женой. Тома и Фил куда-то запропастились. Доверить Сурикову кому-либо из братвы он не мог, а потенциальные ухажеры уже двигались к ней. Пчёла оказался проворней всех, заметив многозначительный кивок друга в сторону беззащитной дамы (которая, как все знали, ой как могла за себя постоять). Он подлетел к Соне и взял ее за руку, нагло прижимая к себе за талию. Уж лучше Витя, чем кто попало. Внутри у Коса, на самом деле, все равно было не спокойно. — Танцуешь? — Пчёла уже медленно задвигался в такт музыке, увлекая девушку за собой. Она сопротивляться не стала, уж лучше он, чем один из незнакомцев, что пожирали ее взглядом сегодня. — А тебя будто это волнует, — она многозначительно на него взглянула, подбородком кивнув на их сплетенные пальцы. Витя ухмыльнулся. — Вам, девчонкам, такое нравится. — Какое такое? — Когда у вас не спрашивают разрешения, — его голубые глаза многозначительно сверкнули, девушка иронично изогнула брови. — Сам до такого додумался или вычитал где? — Личный опыт, — гордо заявил он. Соня прыснула. — Подкрепленный кучей примеров, между прочим. — А ты знал, что частное не доказывает общего? — Чего?.. — протянул он со смехом в голосе. — Не умничай больно, мы тут не на консилиуме. Соня закатила глаза. — Всех под одну гребенку-то зачем? — переформулировала она более простым языком. — Ну, вот а ты что меня не оттолкнула? — он склонил голову на бок, и его рука чуть сильнее сжала ее тонкую талию. Пусть говорит что хочет, женщин он знал прекрасно, и стратегия у него была годами отработанная: при знакомстве чем больше борзоты, тем лучше. Когда попалась на крючок, как писал Пушкин, чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Надо немного отдалиться, переждать, помариновать. Дальше — дело техники, только в уши напеть про луну с неба, про то, что рядом только с ней он такой уязвимый романтик, и девчонка твоя, делай что хочешь. — Честно? — Честно. — Чтобы с другими не танцевать, — она с вызовом взглянула на него, задрав подбородок. Витя даже чуть притормозил в танце, внимательно изучая ее взглядом. У Сони тоже была тактика по жизни — все делать и говорить поперек. Это Витя уже понял. Губы его медленно изогнулись в улыбке. — Использовала меня, значит. Ну, я запомнил, чемпионка.