Любовь во время холеры

Середина декабря выдалась значительно более привлекательной, чем его начало. Сухой ветер пронизывал учеников целиком и полностью. Холод ощущался везде. Подземелье стало не на шутку зябким местом, но эльфы как по часам растапливали камины, наполняя гостиную Слизерина уютом. Утро одного зимнего дня выдалось не на шутку холодным. Марта очнулась от того, что её одеяло больше не согревало, а зелёный плед стал просто симпатичным украшением комнаты. -Пэнси, — прошептала девушка. — Ты спишь? -Как тут, блять, уснёшь? Орлова сгребла в охапку плед и одеяло и крупными шагами, практически перепрыгивая с ноги на ногу, пересекла комнату. Она накинула на сожительницу всё, что было у неё в руках и забралась к ней под одеяло. -Извини, но, если так не сделать, мы к утру превратимся в ледяные статуи! -Я против что ли? — Пэнси захихикала, откидывая с лица волосы. -Представь сейчас Тео и Марка или Блейза и Драко, которые точно так же в обнимку лежат на своих кроватях, — многозначительно произнесла Марта. Паркинсон громко рассмеялась, а за ней, словно по цепной реакции, разразилась смехом и сама Орлова. -Если они не будут обогревать помещения больше, то я лично составлю все наши кровати, и парни будут спать с нами. Потому что этот холод собачий нас доконает тут! — говорила тихо Пэнси, смахивая слезинки из уголков глаз. -Я всё равно люблю холод. Но всё-таки, когда дома тепло мне нравится больше, — добавила русская. Не только слизеринцы мёрзли в своем подземелье. Большой зал пестрил разноцветными шарфами и даже шапками, студенты сидели в куртках, зимних мантиях и в пальто. За преподавательским столом картина была не лучше. -Дорогие ученики! — громко воззвал к студентам Дамблдор. — Нас с вами настиг антициклон, ветры пришли с восточной стороны. Наши эльфы и мы делаем всё возможное, чтобы вы чувствовали себя комфортно в помещениях школы. За сегодняшний день мы поднимем температуру в замке до нормальной. Приношу свои извинения за это недоразумение! — Дамблдор закончил свою речь. — Приступайте к завтраку, кто ещё не успел. -Какой же дубак! — Забини сидела за столом, укутавшись шарфом. — Орлов, тебе не холодно? Мулат посмотрел на русского, который сидел в мантии, больше походившей на летнюю. -О чарах теплоты слышал? — весело ответил ему Марк. -В них разве есть смысл? Они же не долговечны, — произнёс Драко, поднимая графин с тыквенным соком рукой в кожаной перчатке. -На день хватает с головой, тем более я же не для улицы их использую, — пожал плечами парень. В зале раздался громкий смех: Пэнси и Марта шли под ручку и обильно жестикулировали. На брюнетке было зимнее пальто и шарф, а Марта предпочла зимнюю мантию с норковой опушкой, которая грела девушке душу и тело. Парни обернулись на звуки. Блейз помахал им рукой, девушки ответили ему тем же. Малфой наблюдал за Орловой, которая, кажется, почувствовала себя полностью на нужном месте. Девчонка, которая взломала защиту его мыслей, шла и смеялась, совершенно не обращая внимания на то, что она недавно сломала чьё-то душевное состояние. Но Драко держался. Он собрал по кусочкам всё то, что смог найти и соскрести. Возведя новые ментальные стены, парень собирался отомстить. Дождаться, когда оборона девушки даст трещину и сломать её, распотрошить, как тряпичную куклу. С каждым днём в нём крепло ощущение, что вся весёлость Марты граничит с психозом: она резко отвечала на вопросы друзей, заливалась смехом тогда, когда ситуация требовала иного, переходила от агрессия до смеха за мгновение. Сейчас она злая пантера, готовящаяся нанести удар, а через минуту уже пушистый кролик, который ластится к тебе. После их стычки возле входа в гостиную, Малфой старался не возвращаться к воспоминаниям о ней. Но каждый раз смотря в зеркало, он замечал, как они с ней похожи. Их пустые глаза, которые блестели на ярком свете, нельзя было сравнить с чьими-то другими. Марк почувствовал, что с сестрой что-то не так, когда она вошла в гостиную, после ссоры с Малфоем. Нет, она не рассказала ему ничего. Но они были кровными родственниками, они были словно единое целое: если с одним что-то случалось, второй моментально это понимал. Именно так Орлов понял, что Марту что-то тяготит, причём с такой силой, что она почти перестала есть, лишь курила и пила дорогой алкоголь. Когда она не надевала маску безразличия, на её лице отражалась зыбучая тоска, которая засасывала всё глубже и глубже. С каждым днём синяки, что пролегли под её бездонными глазами, становились больше и темнее. Марк осмотрела сестру, когда она подошла и села за стол. -У тебя всё в норме? — мысленно спросил он. -Да, конечно, о чём ты! — слишком наигранно весело ответила ему Марта. Она сама почувствовала, что перегнула, но поворачивать назад было поздно. Девушка чувствовала всеми фибрами своего тела, что скоро что-то произойдёт. Она ощущала, что плохое подкрадётся незаметно, знала, что даже самые минимально хорошие эмоции скоро перекроет беспросветная темнота и холодный ужас. Девушка мешала ложкой уже остывшую кашу. Она подняла глаза, когда услышала, как засмеялся Нотт. Такой обрывистый, больной смех, словно сдавленные хрипы из горла задыхающегося человека. Марта перевела тяжёлый взгляд. Малфой. Он сидел по диагонали от неё и смотрел перед собой. Впервые после стычки она отважилась посмотреть на него. Нет, она не боялась, что он убьёт её, это было бы глупо. Она не хотела знать, что он чувствует. Взыгравшая в ней агрессия, заставила её раскрыть все карты, открыть Малфою свой дар, который она любила и ненавидела. Она узнала о нём всё. И ей было до чёртиков жаль этого парня. Марта вполне понимала, что такое «нет выбора». О знакомых ей были известны методы пыток Тёмного Лорда, потому она отчётливо понимала, с какими кошмарами каждое утро встаёт Малфой. Орлова догадывалась, что он вообще не спит. Вид у него был крайне удручающий. Драко перевёл пустые глаза на девушку. Она увидела в них всё: то, что он хочет её сломать, то, как он хочет помочь Забини, то, как ему необходимо спасти мать и отца… Девушка грустно улыбнулась, она знала, что он прочёл в её глазах немое: я тебя понимаю. Звук крыльев и щёлканье клювами заполнили зал. Ребята ловили новости из дома. Марта первая увидела среди этих пёстрых птиц иссиня-чёрного ворона. В её глазах отразился ужас. Что ещё могло произойти? Птица уронила письмо возле хозяев и скрылась из зоны видимости. -У тебя плохое предчувствие? — печально посмотрел Марк на сестру. Она кивнула. Парень сломал сургучную печать. -Оно твоё, — он удивлённо протянул пергамент Марте. Такой поворот событий втоптал всю надежду девушки ещё глубже в грязь. Предчувствие её не подвели. «Дорогая Марта. Мне жаль сообщать тебе это, но Виктор погиб. Им было написано завещание, ты в него тоже вписана. Похороны через день. Аделаида». Руки девушки дрожали, словно осиновый лист на ветру. -Что там? — заинтересованно спросил Марк. Марта рвала письмо на мелкие кусочки и, не моргая, смотрела перед собой. Словно сама Смерть только что нанесла ей личный визит. Девушка не слышала, что ей говорят, в ушах стояла белая пелена. Ужас подбирался к горлу и сдавливал его, не позволяя вдохнуть. Её великие ментальные стены начали расходиться по швам, давать трещину. -Я надеюсь, это оповещение, что по твою душу наконец-то кто-то пришёл? Или лучше, что твой любимый крёстный всё-таки помер, — Малфой растягивал слова, неспеша перелистывая газету. Девушка перевела взгляд на блондина. Он злорадствовал. Как этот мерзкий слизеринец узнал о крёстном, где она провалилась? -Велики легилимент Драко Малфой что-то почувствовал? — пересиливая свои эмоции ответила Марта. Ребята притихли, понимая, что зарождается буря. Только Марк сжимал и разжимал кулаки, стараясь погасить нарастающую злость. -Знаешь, ты не так сложна и безжалостна, как кажешься. У тебя нет друзей, нет тех, на кого бы ты могла положиться. Твоя семья увязла в работе, совершенно забыв о вас. Твоя душа чёрная, как смоль. Ты продала её в замен на знания. Ведь так? — тон Малфоя был непозволительным. Он насмехался над ней. -Закрой рот, Малфой, — голос Марка прозвучал неожиданно грубо и холодно. — Ты нихера не знаешь. Драко даже не взглянул на него. -Поверь, Орлова, я готов на всё, чтобы добраться до тебя и уничтожить. -Знаешь, Драко, — её голос звучал омерзительно спокойно для сложившейся ситуации, — если моя семь просто забыла о нас, то твоя собственноручно передела единственного наследника в руки Волдеморта. Именно твой отец клеймил тебя, как клеймят дорогих лошадей. Он выставил тебя на продажу со всеми потрохами, только чтобы спасти твою мать. Потому что тебя, поверь мне, скоро уже будет поздно спасать, — голос сорвался на злой и отчаянный шёпот. -Марта, хватит, — одёрнул её мулат, по-свойски кладя руку на плечо. — Ты не знаешь, о чём говоришь. -О, поверь мне, Блейз, я-то как раз знаю, — если слова Малфоя были искрой агрессии, но Забини разжёг пламя. Девушка смотрела ему в глаза, её переполняла бурлящая внутри тёмная магия, и Забини это чувствовал. Он отпустил её. -Оставайся гнить в болоте своих мыслей, Драко, — русская встала из-за стола и стремительно вышла из зала. Зал был полон звуков, но оглушающее молчание, которое повисло над слизеринцами, заглушало шум окружающего мира. -Если мы убьём друг друга, то сделаем одолжение вам всем, — Малфой кинул приборы и ушёл. Тишина была нарушена. Марк тяжело дышал. Он был готов разорвать слизеринца на части, но был остановлен сестрой, которая не потерпела бы этого. Она просила его ничего не делать. -Если бы я была счётчиком количества тёмной магии, то явно бы сейчас ахерела, — со страхом произнесла Пэнси. Шутка не была воспринята никем. -Репаро, — Марк вернул письму изначальный вид. Теперь уже в его глазах растекался ужас. Он понял, что может вот-вот потерять сестру в пучине всепоглощающей боли.