Странствия сэры Авери

Перед тем, как восходит солнце, по лесу начал расползаться предрассветный туман. Он мягко обволакивал стволы вековых сосен, укрывал их. В воздухе витал запах мокрых трав, листьев, древесной коры. Лес заполонили трели просыпающихся птиц, хотя луна ещё даже не думала покидать потемневшее небо. Напротив меня стояла во всей красе могущественная древняя колдунья, эльфийская жрица Алдаридора. Взгляд её зелёных глаз было тяжело выдержать. Да, теперь никаких сомнений в том, что она сильнее, у меня не было. Она, должно быть, долгожитель даже по меркам её народа, и всё ещё прекрасна, как весенняя заря. В отличие от меня она совсем не была похожа на юную деву. Эльфийка выглядела солидно и зрело. Около глаз и губ можно было заметить небольшие морщинки. Она старела, но не как люди. Дряхлость её коснётся ещё очень не скоро, а может, и никогда. Стройное и гибкое тело, как у грациозной лани. Обманчиво хрупкая, хранящая в себе саму суть природных сил и стихий, и, конечно, вековая мудрость. Её сознание никогда не отдавалось тьме, вся жизнь этого мира проходила перед её взором. Строились и рушились города, велись кровопролитные войны, а она существовала всё это время. - Ты хотела говорить со мной, Алдаридора? – Я всё так же прямо смотрела на неё. Мне было любопытно, страшно любопытно узнать, что она может мне сказать, почему решила не сражаться со мной, что она вообще тут делает… - Удивительно, ты знаешь, что моя сила больше твоей, что мои лета длятся дольше твоих, и отбрасываешь всякое почтение. - Тем, кто живёт так долго, как ты и я, не нужно никакого почтения. А если даже и нужно, то это уж точно не реверансы и песнопения. Эльфийка молчала, внимательно глядя на меня, хотя взор её стал значительно мягче. По всем законам и традициям мы уже должны были пытаться уничтожить друг друга, но если этого не произошло, то вряд ли произойдёт теперь. Нет, определённо, разговор должен быть совсем другим, и жрица прекрасно это понимала, но, похоже, сама не знала, с чего начать. - Я рада, что вам с Вимом удалось договориться. Никому не нужна война между людьми и эльфами, это уничтожило бы всю Анкарию, - Я решила попробовать начать с хороших новостей, - потому что орки ни перед чем не остановятся. - Мне приятно иметь дело с Вимом, но человеческая жизнь так коротка.… Пройдёт два, ну, может, три поколения, и они забудут об этом договоре. - Подобное уже случалось? - Нет. Но я знаю, что может случиться. С тех пор, как люди помогли нам в борьбе против наших отступников, и с тех пор, как мы помогли прогнать их с людских земель, наши народы всегда жили в согласии. Никогда, даже самые дерзкие бароны семьи ДеМордри, не смели покушаться на наши леса, и даже на те леса, которые растут рядом с нашими. Этот лес – не наш, но есть в нём нечто, ради чего мы, эльфы, готовы умереть и умертвлять. Это древо – Алдаридора указала на огромное дерево, растущее в центре поляны, - наша святыня. Это Древо Жизни, оно здесь с начала времён. Каждый эльф, видя Древо Жизни, чувствует то же, когда видит мать. Если нарушить покой Древа Жизни, пострадают все эльфы, даже тёмные ощутят великую потерю. Жизнь из нас уйдёт, магия уйдёт, всё уйдёт. Древо Жизни существует в этом мире, и в мире духов. Через него проходит каждая душа, через него мы можем слышать то, что говорят нам другие деревья, цветы, звери и птицы. Это не похоже на статую бога, которой приносят дары, это не похоже ни на что из того, чему кто-либо когда-либо поклонялся. Древо Жизни здесь, во плоти, его сила здесь, даже Вим, обычный человек, может эту силу чувствовать. Эльфийка говорила правду, я действительно чувствую нечто, что исходит от этого древа, но мне и в голову не могло придти, насколько значимым может быть дерево, пусть и древнее, с магией и так далее. - Но при этом ваше великое Древо Жизни уязвимо перед топором? - Ни один эльф, маг, человек, орк, или ещё кто, не смог бы вобрать в себя власть над природой столько, сколько хранит в себе это древо. Никакая магия не уничтожит его. Демонам, нежити не под силу даже приблизиться сюда, так как их существование есть вызов Жизни и Природе, а значит, противно древу. Оно подавит их, кости развалятся, превратятся в пыль и траву. Плоть станет плотью дерева, кровь станет водой, чтобы питать корни. Однако, да, Древо Жизни можно срубить топором. Тогда в нашем мире Древа Жизни не станет. И жизни для эльфов не станет. Мы все в определённом смысле исчезнем из этого мира, но даже не это самое страшное. Наши души не смогут попасть в тот мир, где растёт древо, потому что мы не сможем найти его в этом мире. - Вот так да…. - Мы позволим людям убивать деревья, – Алдаридора скривилась, - пока они обходят эту поляну стороной. Мы с Вимом обозначили чёткие границы. - И всё же, возвращаясь к теме нашей беседы, о чём ты хотела говорить со мной? - Меня мучает…любопытство. - Любопытство? – Я бы приподняла одну бровь, но еле удержалась, чтобы не разинуть рот. Премудрую жрицу мучает любопытство. Эльфийка немного помялась, как неопытная девица, намеревающаяся соблазнить молодого парня, и совершенно по-человечески, неловко переминалась с ноги на ногу. Мне даже показалось, что её лицо залилось краской. - Любопытство, - повторила она, будто признаваясь в чём-то недостойном её – Я видела многое. Я видела демонов, ангелов, драконов, все мыслимые и немыслимые существа в Анкарии так или иначе мне известны. Но ты – нет. - Я постараюсь ответить на твой вопрос, если ты ответишь на мой, - я прямо посмотрела в глаза жрице. Эльфийская колдунья всё же овладела собой. Но да, ей действительно было любопытно, и это чувство настолько необычно для такого древнего и сильного существа, как она, что ситуация и впрямь была неловкой. - Спрашивай, сэра Авери. - Стрела летела точно в цель. Только не лги! Ты приказала одному из твоей свиты убить меня. Ты считала нас врагами и, возможно, никаких переговоров не было бы, если бы только в последний момент ты не передумала. Но ты передумала. Не потому, что испугалась, это я знаю точно. Тогда почему? - Если говорить короче, то это всё то же любопытство. Но я всё равно скажу больше. Помнишь, что я сказала о силе древа? Нежить не может подойти к нему, но ты подошла. Вампиры убивают людей, а ты защищала. В тебе нет жажды мести всему живому, хотя безумной ярости тебе не занимать. Твоя сила, твоя магия – это сама смерть. Безжалостная, неодолимая, безумная. Однако, эта сила подчинена разуму благородному и мудрому. Я поняла, что ты не служишь злу, по твоим глазам. Мне захотелось не только мира с людьми, но и узнать, какую цель ты преследуешь, и, главное, кто же ты. Я задумалась. Слишком часто я говорю своим новым знакомым кто я. Открываюсь полностью или частично. А в действительности, заслуживает ли хоть кто-то из них моего доверия? Наверное, нет. С другой стороны, какая, собственно, разница? Всё равно никто не сомневается в том, что я не просто женщина в доспехах. - Я была вампиром со времён войны Аарнума I с тёмными эльфами и основания Анкарии. Спустя длительное время моё сознание погрузилось во мрак, я столетиями убивала без счёта и без разбора. Моё кровавое безумие длилось до тех пор, пока одной из моих жертв не стала серафима. Её кровь сильно изменила меня. Ко мне вернулось сознание, ощущение времени, чувства и мысли, как прежде. Я смогла научиться принимать человеческий облик и долго обходиться без крови. Часть моей силы ушла вместе с безумием, а жажда преследует до сих пор. Я сама пока не знаю, что я теперь. - Значит, в тебе течёт кровь серафима. Ангельская, или даже божественная, если верить легендам о происхождении серафимов. Если человек, эльф или любое другое существо попробует крови серафима, от неё не останется ничего, как если бы они выпили чай, - эльфийка позволила себе короткий смешок - но совсем другое дело, если кровь серафима испробует вампир. Вампир не просто высасывает жизнь, он забирает её себе. Все силы, опыт, воспоминания… Конечно, кровь падшей небесной воительницы отличается от…всего остального. Может, она продолжит изменять тебя, а может, и нет. Теперь мне ясно. Ты не просто монстр, сочетающий в себе магию света и тьмы, ты нечто большее, совершенно новое. Но самое главное, у тебя есть выбор, на чьей стороне быть. До той встречи с ангелом у тебя его не было. - Ты, как и все остальные, включая меня, можешь лишь рассуждать. Конечно, ты не можешь сказать мне, что я. Глупо было надеяться. - А на что ты надеялась, Авери? Эссаль, или как тебя там? Можешь сама придумать себе название, всем всё равно, и это действительно не важно, уверяю тебя. Правда в том.… Да ты и сама знаешь! Используй свою мощь, твори всё, что вздумается, но не стоит всю ответственность перекладывать на свою предопределённую и окончательную принадлежность злу или добру. И ещё я могу предложить тебе вот что. Ты вверяешь себя в мои руки, и подходишь к древу. Одного прикосновения в присутствии его хранителя будет достаточно, чтобы избавить тебя от твоей вампирской половины. - Серьёзно? Большое старое полено способно презреть и перевернуть само мироздание, баланс жизни и смерти? Я, конечно, верю в твою великую силу, но ты же не богиня, в конце концов! Не обещай мне того, чего не можешь исполнить. - Большое старое полено, как ты изволишь выражаться, с моей помощью способно на многое, - эльфийка изобразила искреннее негодование, - Твоё исцеление, оно возможно. В теории. Отнимая твою вампирскую половину, оно может забрать всю магию, память, твоё «я». Кто знает? Но могу пообещать, что оно оставит тебе жизнь. Чувствую, как во мне пробуждается нечто, давно умершее. Надежда, желание любить и верить, прожить одну жизнь, вместо сотни, и умереть, честно и чисто. Но что потом? Кто простит жизни, отнятые мной, кому будет угодно моё счастье, мой забытый долг? - Возможно, когда демон перестанет тут и там воскрешать кладбища, я приму твоё предложение, жрица. Но сейчас я слишком нуждаюсь в своей силе, какой бы зловещей природы она не была. - Если бы ты согласилась, я бы очень огорчилась, Авери. На прекрасном лице показалась тёплая улыбка. Ох уж мне эти великие премудрые со своими испытаниями. - Ну а что же ты, Алдаридора? Люди в большой беде, Анкария в беде, демоны ходят по земле. Где будешь ты и твой славный народ? Так и будете прятаться за деревьями? - У моего народа свои беды, и свои войны. А моё место здесь, и это не изменится. Подозреваю даже, что не мы, а ты поможешь нам очень скоро. Вим и Вилбур никак не могли наобщаться с лесным народом, поэтому тащить их пришлось почти за уши. Раан же, напротив, был очень рад тому, что мы наконец вернёмся к делу, с которого начали, но для этого надо препроводить домой Вима и вытрясти обещанную информацию. К тому времени, как уже окончательно рассвело, наш импровизированный отряд был готов. Эльфы всучили каких-то гостинцев и выпроводили с поляны. Дорога до Тимбертона, если исключить встречу с кровавыми медведями, обошлась без происшествий. В посёлке дровосеков нас встретили, как героев, поднимали в воздух топоры, кричали приветствия, устроили пирушку. Чечевичный ликёр нёс своё зловоние на огромные расстояния, однако ради такого события он расходился быстро. Но ещё быстрее разошлись, естественно, эльфийские гостинцы. Долгое празднование утомительно продолжалось до следующего вечера. Мы по очереди вздремнули, наелись, напились чечевичным ликёром. Если в умеренно больших количествах его пить, он не так уж плох.… Хотя нет, он ужасен во всех отношениях. И как только они все его пьют? Одного глотка хватит, чтобы не расставаться с отхожей ямой. Не будь я вампиром, то так и было бы, ну точно абсолютно. Деревенские подуспокоились, и мне всё же удалось оттащить Вима от чествующего его народа. Бедолага хватил ликёра очень здорово, но вполне вменяем, а большего, собственно, и не нужно. - А теперь говори, дровосек, - я старалась выглядеть очень сурово и грозно, - что тебе известно о пропавших лесных стрелках? - Строго говоря, пропало двое, из трёх. Они ночевали в Тимбертоне, там же, где и вы, а утром ушли в лес. Мы было подумали, что охотиться, или что-то вроде того, потому что шли не в сторону эльфьей рощи, а куда-то на северо-восток. На этом, по идее, и всё, но вернулся один, как я уже и сказал. Всё хнычет, ноет, просит помочь. Я бы и рад, но не мог оставить своих людей. Гиблый лес этот, как есть гиблый. Сам пропал бы, и тех, кто со мной пошел, погубил бы. Я уже сказал парню, что пришла подмога, можете поговорить с ним вон там. Вим указал пальцем на отдалённую лачугу. Моё зрение позволило увидеть силуэт одиноко стоящего человека. По манерам, надвинутому на глаза капюшону, и прочим атрибутам я признала королевского агента. Вим, настоящий проныра! Ну нельзя было сразу сказать! Мы, значит, по лесам, по полянам, а он вот он, на окраине дровосекской деревни. Тьфу! Найланнун, так звали пропащего стрелка, был нам рад до невозможности. Его история оказалась не самой оригинальной, но интересной, стоящей внимания. Вокруг догорающего костра мы расположились и терпеливо его слушали, стараясь не пропускать значимых деталей. Дождаться следующей ночи нельзя лучшим способом. Конечно, оставался вариант присоединения к пирушке, но последнее подобное мероприятие кончилось для меня бегством из Бельвью в срочном порядке. Не самые лучшие впечатления. Возвращаясь к местами занудному рассказу стрелка, мне удалось вычленить наиболее значимые события за последние несколько дней. Найланнун слыл одним из лучших лесных стрелков. К слову о них самих. Часть отобранных, особо преданных солдат, в числе которых есть и люди, и эльфы, обучают мастерству владению луком. Само собой, эльфам просто выдают документы. Лук является именно тем оружием, которым можно разить без лишнего шума, а ещё это просто традиция такая. Стрелков наряжают в плащи с капюшоном, вручают ряд полномочий и отправляют восвояси, приключения искать. По сути, это те же шпионы, но только у шпионов вполне конкретные цели и задачи. Проникнуть в стан врага, подслушать, подсмотреть, ну в целом всё ясно. Чем же занимаются лесные стрелки не ясно вообще. Их миссии не всегда связаны с лесом, имеют магическую заковырку, и всегда нестандартны. Но куда хуже дело обстоит с королевскими агентами. Эти вообще делают всё. Они и шпионы, и лесные стрелки, и судьи, и подавальщицы в таверне. До сих пор в этой системе ничего не понимаю. Итак, Найланнун, мастер на все луки, по приказу лично от Валора следовал в замок «Скала воронов». Его задача должна была быть отнюдь не дипломатической. Ему предстояло проникнуть в дом барона и выкрасть какие-то бумаги, но монета повернулась совсем иной стороной. На пути он встретил ещё двоих. То же с приказом от Валора, но совсем другим. Отправляясь на войну в пустыню, принц своих трёх лучших стрелков отправил в Тимбертон, потому что там ходили слухи о передвижении орков на севере. И всё бы хорошо, но двое напарников Найланнуна бесследно исчезли, а соваться в дремучий лес в одиночку нашему новому другу не хотелось. Как же, такое важное задание, а если он пропадёт, то даже о провале доложить и некому. Так он на иждивении дровосеков и торчал в Тимбертоне, послав весточку Рошфору, и ждал подмогу. Ну, кого-то вроде нас, то есть. А местные, не будь дураки, решили и свои проблемы уладить с нашей бескорыстной помощью. Собственно, от него-то Телери и узнала, что мы в пути. Такие вот дела. Между прочим, девчонка отблагодарила меня настоящей руной и деньгами. Сомневаюсь, что ошмётки разбойников принесут ей счастье, но, по крайней мере, ей больше не нужно оставаться в этой дыре. Близится закат, и вот мы снова в пути. Я иду впереди, и гордо делаю вид, что именно природная хорошая реакция позволяет мне не спотыкаться о каждую корягу. Вилбур старался не отставать. Получалось плохо, он пересчитал все торчащие из земли корни и развешенные на высоких кустарниках паутины. Раан отмахивался от мошкары, смакуя на языке все известные ему ругательства. Найланнун с нами не пошёл. А зачем? Это же теперь не его задание… Солоноватый запах щекотал мои ноздри, но я старалась об этом не думать. Как же, как же. Я не могла принять облик вампира при Раане. Надо учесть, что больше никаких посторонних спутников быть не должно. Чем больше у меня «помощников», тем меньше возможностей и времени. Лесные заросли даже мне порой казались трудно проходимыми. На ногах уже были шишки от торчащих из под земли корней, в волосах листья. Несколько раз приходилось отгонять диких зверей. Но мне не потребовалось даже менять облик, чтобы учуять запах крови. Мёртвое тело лесного стрелка было частично обглодано дикими зверями. Когда мы добрались до него, его смертный час опережал нас на несколько дней. Как и кем он был ранен, не понятно. Никаких намёков на послание или попытку его оставить. Пучок целебных трав и амулет с семейным гербом – вот и всё, что осталось от человека. Осталось узнать судьбу третьего. Я старалась использовать каждый едва уловимый запах, вслушивалась в сердцебиение бесчисленных живых существ, населяющих лес, пытаясь различить в этой какофонии ритм человеческого сердца. Раан и Вилбур высматривали следы. Найланнун, между прочим, мог бы в этом пригодиться. И вот, наконец, когда даже я уже решила, что это бесполезно, мы нашли его. Мы нашли его еле живого. Лесной стрелок сидел на мокрой траве, прислонившись к дереву. Под ним уже образовалось пятно крови. Худощавый, жилистый, лет тридцать, может больше. Сильное и храброе сердце едва бьётся. На лице отразилась вся мука и отчаяние, какое может испытывать человек, считающий себя мёртвым. Если бы мы пришли чуть позже, так бы и было. Вим, дровосек, решивший использовать нас для решения своих проблем, мог бы быть виновен в смерти человека. Неплохо бы ему об этом сказать, при встрече… Стрелок, кажется, осознал, что он здесь больше не один. Даже в таком состоянии безупречная реакция. Он умудрился схватиться за рукоятку короткого меча раненой рукой. - Кто здесь? – Стрелок ошалело уставился в темноту. - Тише, герой, а то всех кровавых медведей вокруг нас соберёшь, - усмехнулся бывший гладиатор. - Мы пришли помочь! – Вилбур оказался даже громче. - А-ах. Тихий звук уроненого на землю меча дал нам знать, что помощь действительно нужна. Вилбур подбежал к стрелку и вытащил из поясной сумки тот самый мешочек с целебными травами, который мы сорвали с мёртвого тела. Раненый, конечно, узнал его. - Откуда….откуда он у вас? - Твой друг мёртв, - я тоже решилась подойти ближе, хотя жажда крови бушевала во мне подобно песчаной буре, - нас послал Найланнун, мы искали вас, но живым вернётся только один. - Травы помогут мне вынести боль, но мои раны очень глубоки, и не были обработаны. Мне осталось совсем немного… - Не стоит хоронить себя раньше времени. Ещё секунду назад ты думал, что умрёшь один в тёмном лесу, а теперь, когда подоспела помощь, ты захотел красиво уйти? – Раан неодобрительно нахмурился. Впрочем, неодобрение это увидела только я. - Как это случилось? – Решил сменить тему Вилбур. - Вы хотели, наверно, спросить кто? – раненый нашёл в себе силы улыбнуться, - а почему я должен вам верить и рассказывать то, что должно было стать секретным докладом? - Можешь считать, что доклад ты уже передаёшь. Или ты не узнаёшь меня? - Узнаю, шпион Вилбур. Узнал, как только ты начал прикладывать травы к моим ранам. Но, знаешь, время сейчас такое, что верить никому нельзя, особенно приближённым короля. - Потом, друзья мои, всё потом, - прервала я, - сначала давайте доставим этого несчастного в более менее безопасное место. - Ты лесной стрелок, отправившийся на поручение вместе с Найланнуном и ещё одним агентом, верно? – Спросил Вилбур, решив перетянуть всё на себя. - Да, так и есть, зачем ты спрашиваешь, если уже всё ясно? - Вы исследовали передвижения орков на севере, верно? – Вилбур не отступал от своего допросного формата. - Верно. - Что вы узнали? - Ничего, что могло бы быть полезным для Его Высочества, - отвечал стрелок, - если идти севернее, затем взять на запад, то можно пройти в Малую Степь. Там действительно община кровожадных орков, готовых убить каждого чужака, но им нет дела до своих собратьев в пустыне. Они, - раненый, он снова усмехнулся, - вполне довольны войнами друг с другом. Сейчас эти племена не опасны, но без присмотра их никак нельзя… - Твои раны – это результат столкновения? - Нет, это… эта история чуть длиннее.