Сросшиеся ветви

За хлопотами и подготовкой вечер в Касите наступил не просто быстро: он буквально напал из-за угла, хватая всех причастных и непричастных. – Я абсолютно уверена, что хочу быть в этом на церемонии, – пропустив веки, заявила Джульетта. На целительнице был подаренный дочерью гиацинтовый синий брючный костюм. – Что люди скажут? – предприняла последнюю попытку переубедить её Алма. – Что мы отлично смотримся, – поддержала мать Мирабель. На ней были чёрные брюки и бордовая блузка с классическим воротником, что очень подчёркивало светло-карие глаза, а ещё чем-то напоминало оттенок Вишнёвой тени. – На меня не смотри, – шустро пресёк попытку матери Бруно. Он не собирался изменять себе и по-прежнему был в любимом пончо, – Мире я не указ. Алма негодующе вздохнула: – Руфита выдала Умбре одно из своих платьев. Ваша непоседа сказала, что в панталонах жарко, а юбки она не любит. – Поэтому, – сделав шаг назад, молодая женщина пропустила вперёд дочь, – Мы достали из закромов кюлоты! – Ух ты, – Алма чуток нагнулась, дотронувшись до ткани, – Надо же, и ведь вполне прилично выглядит. Умбрита, повертись-ка… А это одна из заколок Долорес? – Да, тётя Долли подарила, – кивнула девочка, показывая левый висок, – На ней бабочка, видишь? Синяя, как я люблю. – Вижу, тебе очень к лицу. – Схожу проверю Руфу, дядя Ви подбивал ей туфельки, надеюсь, стало удобнее. Мирабель кивнула дочери. Как это всегда и бывало, в самый последний момент подводили колодки, швы, еда и цветы. Всего пятнадцать минут назад Виджай, негромко ворча, кричал: «Мадам Мадригаль, не забудьте апельсин!», пока помогал дочке Луизы с норовистой обувью. – Совсем как в тот раз, – дождавшись, пока глава семейства отойдёт подальше, на талию Мирабель легла рука мужа. – В какой? Предсказатель стушевался: – В день новоселья. Я привык думать, что именно в тот день между нами промелькнула искра. – Бруно, – молодая женщина негодующе зажмурилась, – Только не сейчас! – Не-не-не, ничего такого, просто романтика и ностальгия, – на всякий случай предсказатель убрал руку с её талии, переместившись на плечо, – У меня тут вышел занятный диалог с Лучиано. – Что? – Да, я и сам не поверил. Оказывается, он завидовал мне всё это время. – Лучиано? И чему же? – Тому, что я ушёл во внешний мир. И ещё, как мне кажется, ему одиноко. – И ты пригласил его в гости в Картахену. – Как ты угадала, mi locura? – Я знаю тебя как облупленного, mi za, – быстро чмокнув предсказателя в лоб, Мирабель повернула в сторону детской, – Пойду взгляну, как там девочки. Спускаясь по лестнице, Бруно увидел рамку будущей двери. Несмотря на то, что у Умбры уже был дар, оставалась микроскопическая вероятность, что это её дверь. – Тоже об этом думаешь? Предсказатель оглянулся. Алма стояла внизу, опираясь на трость. Подготовка к праздненству и предстоящая церемония будто прибавили ей сил, и даже спина главы семейства была ровной. – Да, – неохотно признался Бруно, – Конечно, будет очень неловко, если… – Я поговорила с Руфитой, – из кухни высунулась Луиза с подносом сладостей, – И мне кажется, она поняла. Если что, она отпустит ручку, и открыть дверь попробует Умбра. По старшинству, всё честно. Бруно бы и в голову не пришло обижаться на подобную очерёдность. К тому же, в глазах силачки всё же виднелся страх, а уголки глаз были натёрты. В семье Мадригалей уже был ребёнок без дара, и то, что Мирабель обрела его потом, не особо успокаивало. А в случае с Руфой огоньку прибавляла ещё и одарённая с рождения Умбра, такой себе расклад. *** – Можно к вам? – негромко спросила Мирабель, постучав в дверь. – Да, – протянули в унисон два голоска, и обладательница тёмного дара вошла внутрь. Близился момент вручения дара, по ту сторону двери уже было шумновато: собрались гости. Пришла даже Ребекка Делано: Мирабель застала их разговор по пути сюда. Осталось только выманить девочек. Первое, на что обратила внимание молодая женщина, это на дочь, сидевшую на полу. Тень Руфы виднелась как раз перед ней, и девочка хмурилась, явно пытаясь что-то разглядеть. – Что там, милая? – сверившись с неподвижным глазом дочери, спросила обладательница тёмного дара. – Она говорит, что увидела нечто новое, круглое. А я теперь сижу и не шевелюсь, – то ли констатировала, то ли пожаловалась Руфа. – Как мячик, – пояснила Умбра, склоняясь пониже, – Он мелькнул, я точно видела. – Умбрита, Руфе пора открывать дверь. Я понимаю, тебе хочется узнать, что это, но давай вернемся к этому вопросу после церемонии, хорошо? – Хорошо, – вздох дочери напоминал стенания каторжника, но она всё же поднялась с пола, – Руфа, следи за звёздами. – Я стараюсь, – девочка поёжилась, – Но я не вижу их, в отличие от тебя. Звёзды? Мирабель нахмурилась. У Руфы и Лучиано похожие тени? Это что, признак семьи? Или дело в характере? Непросто узнавать ответы на подобные вопросы, если источник информации – пятилетний ребёнок. Даже если он твой собственный. – Тётя Мира, – встав с кровати, Руфа почти что инстинктивно прильнула к боку обладательницы тёмного дара, – А ты сильно расстроилась, когда твоя церемония сорвалась? – Не буду врать, сильно, – почему-то не хотелось врать ребёнку в такой момент, – Но я справилась. Да и… не дар делает тебя тобой. Мама наверняка рассказывала тебе о времени, когда она и остальные лишились магии. – Рассказывала, – Руфа взяла предложенную руку, пока на левой повисла Умбра, – Но это ерунда, если в итоге всё вернулось. – Не поспоришь, – Мирабель сжала ладошку девочки в своей, – Но ты не бойся. – Я не буду. Деда Лу сказал хватать и держать. Отреагировать на это заявление Мирабель не успела: снаружи дочь дожидалась Луиза, шмыгающая носом: – Моя малышка. – Мам, не надо, – глаза Руфы практически сразу же наполнились слезами, и Паоло шустро сунул дочери платочек: – Всё хорошо, солнышко, мама плачет от радости. Ну что, готова? Рыженькая Мадригаль кивнула, отпуская руку Мирабель. – Нам к двери? – грустно спросила Умбра, провожая подругу глазами. – Да, это путь, который каждый Мадригаль должен пройти сам, – шепнула дочери Мирабель, – Беги-ка к папе, я прямо за тобой. – Кто это тут у меня? – тихонько шепнул дочери Бруно, – Хочешь на плечи, mi preciosa? – Нет, мне видно, – качнула головой Умбра, выглядывает через парапет. Гости освободили ряд для прохода, и на противоположном конце дома, на первом этаже, белела девичье фигурка с собранными в пышный хвостик рыжими волосами. Маленькая повелительница теней прищурилась, но отсюда тень подружки казалась нечеткой. Да и другие… Они были для Умбры словно шепотки для Долорес: очень много, и распознать все жизни не хватит. – Как она? Мирабель не сразу поняла, о ком спрашивает муж, пока он не дотронулся пальцами до собственного плеча. Обладательница тёмного дара и сама чувствовала, что Вишнёвой тени неуютно на церемонии: буквально в трёх шагах от них стояла Алма со свечой, и теневой демон настолько надёжно втиснулся в волосы хозяйки, что наружу не показывалось ни проблеска призрачного меха. Сейчас тайра напоминала одного из первых прирученных волков, которого заставили лечь поближе к костру: старается не шевелиться и держит ухо востро, вдруг всё же ткнут в морду горящие головешкой? – Идёт! – шёпот Феликса вышел громким, – Какая умничка, решилась! Фигурка в белом платьице действительно сдвинулась с места. Робкие шажки постепенно сменились на решительные. Руфа очень старалась не подавать виду, что нервничает. – Мамита, держишься? – Джульетта на правах старшей дочери коснулась плеч главы семейства. Алма кивнула, не оборачиваясь. Перехватив подол, Руфа начала подъём по лестнице. – Вроде не жмут, – Виджай смотрел на обувь девочки. – Полный порядок, ты молодец, – Иса ободряюще погладила индуса по предплечью. Едва слышно вздохнув, Руфа наконец подошла к Алме. – Mi vida, – глава семейства подалась к ней навстречу, – Обещаешь ли ты… Бруно почувствовал, как дочь буквально впивается в его руку: – Нет… Не дослушав, Руфа дотронулась до свечи: – Обещаю! В следующую же секунду слегка мокрые лапки вцепились в дверь и дёрнули на себя, начисто забыв повернуть ручку. Искры на стене засияли, и… Погасли. Руфа с немым удивлением уставилась на оставшуюся в ладонях ручку. Первым её порывом было осторожно приладить её на место, но руки наткнулись на гладкую поверхность. Казалось, всё окружение начисто забыло, как дышать. Девочка медленно повернулась: – Де… деда Лу, я же… де… делала, как ты учил… Лучиано моментально пропихался вперёд: – Светлячок, погоди, только не… По круглому личику, обгоняя друг друга, устремились нереально крупные слёзы. *** Первой на намечающуюся истерику отреагировала Луиза: она буквально сгребла дочь в охапку: – Нет-нет, милая, мы что-нибудь придумаем, это вышло случайно, ты не виновата! – У меня не будет да-а-а-а-ара-а-а-а! – тем временем неслось в могучее плечо, – И я стану изгоем, как тётя Мира! Поймав затравленный взгляд сестры, Мирабель шустро замахала ладонями. Никаких обид. – Расступитесь! – Это было Алма, – Луиза, опусти Руфу на пол, пожалуйста. – Я не могу, она мне повисла, – практически жалобно возразила средняя дочь Джульетты. – Давай я, – Паоло подошёл сзади, касаясь головы дочери, – Солнышко, послушай… – Отойди, – Лучиано пихнул сына в плечо, – Светлячок, давай сейчас стиснем зубы, и… – Да ты вообще молчи! – теряя самообладание, в ответ толкнул его в грудь Паоло, – Это всё твоя вина! – Моя вина?! – Это ты сказал ей так сделать или кто?! – Руфита не вырастет тряпкой в отличие от тебя! – Заткнитесь оба!! Мартинезы обернулись к Бруно. Тот осёкся: – Извините, я не хотел. Попробуйте просто… поговорить с ней вместе. Кузнец и музыкант одновременно сменили пластинку, бормоча слова утешения, и Руфа, всхлипнув, наконец отцепилась от шеи матери. Когда девочку опустили на пол, казалось, что она стала раза в два меньше, и всё ещё держала пресловутую ручку. Гости деликатно ждали, сохраняя молчание. – Я с тобой, – тихонечко шепнула подружке Умбра. Та сжала губы, глядя то на одного, то на другого взрослого. – Ручка цела. Внимание семейства сосредоточилось на Мирабель. – Когда я… отбраковалась, – молодая женщина помассировала виски, с удивлением понимая, что так и не смирилась с этой травмой детства, – Ручки не осталось. Вы помните это, или я путаю? – Я помню, – подтвердила Алма, глядя то на остальных Мадригалей, то на свечу. – Если позволите, – подняла руку Ирен, – Я, наверное, скажу бред, но, может, дар уже есть и не зависит от двери? Дверь просто… Атрибут, и реагирует на то, что уже внутри… Пургу несу, да? – Madre de Dios, – даже прикрыл рот рукой Камило, – Мы никогда не думали об этом так. У Умбры есть дар, но нет двери. – Нет, – качнула головой абуэла, – Вы помните, что было, когда разрушилась Касита. – Это было вроде нарушения договора, – встряла Мирабель, – Сила в единстве и балансе. Как у меня с моим теневым демоном. – Мам, – Умбра дёрнула её за рубашку. – Не сейчас, милая. – Но мам, там опять мячик. – И хорошо, погоди, мы тут совещаемся. – Ладно, я сама. – Ты что… – Руфа сделала шаг назад, – Что ты хочешь? – У тебя в тени мячик, и я его вытащу, – девочка села на корточки, сунув руки в тень. – Нет! Бормотание взрослых прервал визг боли. – Умбра! – Бруно рухнул на колени перед дочерью. Казалось, на руках ребёнка появились чёрные перчатки. – Жжётся! – из глаз девочки брызнули слёзы, – Я хотела помочь! – Дай посмотрю, – моментально села рядом Мирабель, – Где больно? Что ты сделала? – Я хотела дос… достать мячик, – девочка протянула родителям руки. Чёрная жижа на них начала испаряться, оставляя покрасневшую кожу, – Из те… Из тени! – Я сбегаю за лекарством! – быстро проговорила Джульетта, но не успела: призрачный силуэт материализовался на полу, и Вишнёвая тень ткнулась мордой в пальцы хозяйки. Испарение пошло быстрее. – Всё ещё болит? – спросил Бруно. – Чуточку лучше, но щиплет. – Прости, – Руфа, казалось, собиралась перейти на новый виток истерики, – Я всё порчу! Вообще всё! – Девочки, послушайте меня, – внезапно взяла слово Эдна, – Вы уникальны, обе. И это… – голос афроамериканки дрогнул, – Большая ответственность. Мы найдём решение, но при условии, что вы успокоитесь. – Ты правда считаешь, что из тени Руфы можно что-то вытащить? – сосредоточилась на проблеме Алма. – Да, но я не могу, – чтобы не сорваться, маленькая повелительница теней закусила губу, – Меня не пустили, и… теперь боюсь. Это первый раз… такое. – Зато я могу, – только что вставшая Мирабель сделала шаг вперёд, – Теневыми когтями. Но я не вижу, что именно нужно. Поэтому, милая, –обладательница тёмного дара обернулась к дочери, – Ты должна будешь смотреть, очень внимательно. Сможешь? – Вы… Вы хотите просто взять и… Вытащить ее дар? – Луиза и сама не могла поверить в то, что произнесла. – Похоже на то, – Мирабель села возле Руфы, – А теперь чуток разойдитесь. Сделаю всё, что в моих силах… Тенюша? Абуэла, прости, ей не очень нравится свеча. – А, конечно, – Алма согласно сделала три шага назад, и тьма в круге стала гуще, как и тени. – Солнышко, – поддерживая дочь, принялась говорить Луиза, – Вдох-выдох. – А помнишь, как ты просила подарить тебе уголёк в кузнице? – подхватил Лучиано, – Даже говорила, даже кое-что, только я позабыл. – Что… Что я буду за ним ухаживать и кормить сухой травкой, – собравшись с мыслями, сглотнула вязкую слюну Руфа, пока Мирабель отрастила теневые когти и ждала сигнал от дочери. Умбра сидела сбоку, прижимая руки к груди. Было видно, как она слегка дрожит, но терпит. Желание найти мячик перевесило испуг. – А потом мне жаловалась, помнишь? – улыбнулся Паоло, – Мол, дедушка не верит, что ты классная хозяйка. – Да, – Руфа несмело улыбнулась ему в ответ, а Умбра тем временем молча показала матери на нужный участок, и та осторожно погрузила когти в тень. Пальцы. Запястья. По локоть, бестолково шаря внутри, словно в мутной воде. А затем нащупала. Небольшое, с крупный апельсин, плотное, словно из стекла. Обхватила и потянула обратно, бережно держа. От неведомой штуки веяло теплом. – Руфита. Девочка обернулась, и Мирабель протянула ей сферу на самых кончиках когтей: – Бери. Рыженькая приняла от неё странный предмет. Несмело повертела его то так, то эдак. Штука молчала. Да, Руфу, конечно, просили успокоиться, но… – Отзовись! – практически прорычала девочка, поднеся сферу к губам, – Я прошу! Взрослые не успели её успокоить: в глубине шара, щёлкнув, появилась вспышка, и сфера наполнилась ослепительно белым светом. То, что было внутри, казалось, шарило по границе своей тюрьмы десятком лапок. В воздухе отчётливо запахло озоном. – Бог ты мой, это молния? – ахнула Пппа. – Нет, это гораздо мощнее, – на ум Мирабель пришли книги по физике, – Это плазма. – Плазма? – шепнула Луиза. – Очень горячий газ. – Стена! Стена!! – замахал руками Виджай, – Стена снова сияет! На этот раз Руфа не стала торопиться, и робко перевела взгляд на Алму: – Прабабушка, я не хотела, правда… – Я знаю, – ласково улыбнулась ей абуэла, – Просто поторопилась. Мы со свечой благословляем тебя. Иди. При приближении девочки в стене возникла ниша под шар, и Руфа, чуть помешкав, сунула его туда. Гостей объяла волна жара, словно от печи. На свет высунулся крепёж для ручки. Как только всё оказалось на своих местах, стена озарилась силуэтом дерзко улыбающейся девчушки, окружённой веером сфер. Руфа оглянулась. Лицо её сияло. – Вперёд, Светлячок, – смахнув скупую слезу, кивнул ей Лучиано. Теперь она знала, как надо. Осторожно и бережно, без спешки. Дверь открылась.