Сросшиеся ветви

– …и вот, значит, эта сеньорита достаёт свои туфельки… Погоди, Бруно, не порти рассказ, – поскольку руки были заняты, Виджай пригрозил другу кусочком выделанной кожи. Бруно и Мариано как раз занимались планировкой пространства, когда индус отыскал их мастерскую, неся в руках истрёпанную упряжь, которую ему вверили починить. Вошёл – и сел на свободное место, да так, будто всю жизнь тут сидел. Похоже, Умбра была права насчёт тени лучшего друга папы: он действительно умел приспосабливаться лучше всех. И сейчас, починяя кожаное изделие, Виджай с удовольствием травил байки. Та, что он рассказывал сейчас, была его коронной. – Всё-всё, я отдышался, серьёзное лицо, – пообещал Бруно, вернувшись к сколачиванию стеллажа. По дороге Мариано пришла идея сделать наборы настольных игр из дерева, и пустовавший угол преисполнился смыслом существования. Виджай показывал Бруно принципы игры в настолки, а вот Адриан с его страстью к рисованию мог бы изобразить превосходные карты. Это входило в план заманивания норовистого подростка в семью, но – увы! – на момент их прихода паренёк успел смыться неведомо куда. – …а что мне надо с ними делать, сказать не может. Конец дня, я уже пальцев не чувствую, как раз наплыв клиентов в сезон начала учёбы, – продолжил свой рассказ Виджай, не переставая накладывать стежки на заплатку, – И вот мы с ней смотрим друг на друга, я жду, пока она сообразит, сеньорита смотрит на прайс-лист, потом на то, что есть у меня в мастерской, затем глубоко вздыхает и говорит… Готов, Мариано? Столяр кивнул, на всякий случай отложив молоток в сторону. – «Короче, вот в этой туфле у меня пальцы играют, а в этой не играют!». Секундная пауза была разорвана здоровым мужским хохотом, причём смеялись все трое. – Ей надо было… растянуть одну туфлю? – сквозь слёзы пробормотал Мариано, держась за живот. – Да, но она не смогла придумать, как это назвать. И появились играющие пальцы, – индус изобразил полёт рук над клавишами воображаемого фортепиано, рассмешив собеседников ещё больше. – Обожаю эту хохму, – отдышавшись, заметил Бруно, – Помнится, она была одной из первых, что ты рассказал, как мы познакомились поближе. Кроме истории про кошку-девятихвостку. – Это ещё что за зверь? – удивился Мариано. – Эта история с огоньком, – улыбнулся ему индус, – Уверен, что готов? – Я женатый человек, – с некоторым недоумением произнёс резчик по дереву, хмурясь. – Молодёжь местная хотела попробовать что-то новенькое, и чтобы не очень затратно. Узнали, что я скорняк, нашли в интернете фотки и принесли их мне, попросив изготовить эту штуку. Это такая плётка с девятью концами, сделать несложно, только там ещё крючья. С ними пришлось повозиться. – Никак не возьму в толк, зачем им понадобилось что-то подобное… – Это для любовных утех, – пояснил Бруно, – Бить друг друга. Ролевые игры. – Боже, это ведь наверняка больно. – Плётка вышла действительно грозная, но никто не приходил жаловаться, – припомнил Виджай, – Надеюсь, не потому, что эти двое друг друга убили… Я сказал что-то не так? – Я просто не могу представить себе ничего подобного, – признался Мариано, – В голове не укладывается, как это может нравиться. – Молодость и эксперименты, – развёл руками скорняк. – Но зачем? – Иногда это весело, – усмехнулся Бруно. На него уперились совершенно круглые глаза: – То есть ты тоже?! Вы с Мирабель… – Ну да, а что тут такого? Правда, без причинения боли, и чаще заводилой выступает всё же она, меня с возрастом стала подводить фантазия. – А что… – Мариано героически собирался с мыслями, думая, насколько ему необходимо это знать, – А что было самым… забавным? Предсказатель расплылся улыбке: – Сироп. – Сироп? – Персиковый сироп. – Что «сироп»? – Мы случайно повредили банку, когда вернулись из магазина, ну и не пропадать же было добру. – Это понятно, а что вы с ним делали-то? – О, а я помню, как Эдна жаловалась на липкие пол и простыни, – встрял Виджай, на всякий случай отодвигаясь от стола и выставляя вперёд руку, – Ещё пострадал подоконник, обои и… Не убивай меня! Мы же друзья! – Madre de Dios, – потрясённо выдохнул густо покрасневший Мариано, пока двое весьма взрослых шалопаев затеяли дружескую потасовку. – Так и знал. Делают вид, что работает, а на самом деле валяют дурака, – голос доложил о совершенно незапланированном визите. – Лучиано? – выпустив голову Виджая из аккуратного клинча, приподнял брови Бруно. – И я тоже! – из-за массивной фигуры выглянула любопытная мордашка Руфы, – Мы с подарками! – Ух ты, – Мариано принял из её рук подобие кованого светильника: изогнутый, словно стебель цветка, металл бережно придерживал сферу, сиявшую не хуже лампы внешнего мира. – Такие штуки захотел много кто, – поделился информацией кузнец, – Так что, Мариано, может, ещё намутишь бабских штучек, как резчик? У жены была, как её… Как коробка вокруг свечи, но резная, со всякими узорами. – А, вроде ширмы, – понял муж Долорес, – Можно тогда ещё и заслонку сделать, чтобы прикрывать свечение на ночь. Отличная идея. – Это всё вот она, – Лучиано показал на внучку, которая уже сунулась к новому стеллажу: – А что будет тут? – Сделаем настолки, – ответил Виджай. – Вау, что это? – не заставил себя ждать очередной вопрос. – Это игры с полем, фишками и прочим, в которые можно играть вместе. Очень интересно. Но для того, чтобы сделать хотя бы одну игру, нам нужен Адриан. – Так я мигом его отыщу! – вызвалась девочка. Когда Руфа подбоченивалась, она мимолётно начинала напоминать Бруно Луизу. Если подумать, то, возможно, когда малышка подрастёт, она пойдёт телосложением в своих мать и деда. Как знать… – Светлячок, не забывай смотреть под ноги и возвращайся быстрее, – предупредил внучку Лучиано. Та кивнула, вылетая во двор: – Адриан! Адриан, ты где?! – Как проходит первый день дара? – спросил предсказатель. Бывший недруг довольных хмыкнул: – В итоге всё равно просквозила ко мне. Для неё в кузнице как мёдом намазано. Светильники эти придумала, ещё мы парочкой сфер раскочегарили печь. Визжала как довольный поросёнок, хорошо хоть волосы подвязала, там искр было – не сосчитать. Начинаю думать, что Руфа могла бы быть хорошим кузнецом, но ведь не женское это дело, молотком махать. – А как насчёт ювелирного призвания? Золото довольно мягкое, – заметил Мариано, – Да и после смерти Хосе в городе нет ювелира. А станки целы. – Руфита делает красивые резиночки и заколки, пока она находится под присмотром Долорес, – поддержал идею Бруно, – Даже меня украшали. – Тогда придётся идти на поклон к Ребекке Делано, – пожал плечами кузнец, – Без понятия, что она скажет. – Она очень милая, и уж точно адекватная женщина, – предсказатель вернулся к стеллажу, прилаживая полку. – Я в курсе, поскольку поставляю ей медную проволоку, девочки покупают у неё всякие штучки с метеоритами. Я про то, как она в принципе отнесётся к чужаку на территории её ныне покойного Хосе. – Мне кажется, у пятилетней девочки будут определённые привилегии. – Твоя правда, – Лучиано огляделся, но вдруг передумал отпускать язвительные шуточки, – Я что хотел. Почтенные сеньоры, а не посидеть ли нам вечерком? Выпьем за двух облагодетельствованных дверьми девочек, за знакомство, ну и о жизни побеседуем, как без этого. Расскажете про мир за горами. А? – В «Галло Рохо» довольно уютно, – предложил Мариано, – То есть… Лично я «за». – Мы тоже не против, а, Ви? – обернулся к лучшему другу предсказатель, – Или у тебя свидание? – Да иди ты! – шикнул на него индус. – О-о, кто-то времени не терял, – с намёком протянул Лучиано, – Мужчина в самом расцвете сил. – Я не животное, и могу держать себя в руках! В мастерской повисла такая тишина, что падение портняжной иглы могло бы стать звуком, схожим с лязганьем мачете. – Никак, Эктор возвращается из леса, спрошу насчёт заказа, – с отстранённым видом произнёс Мариано, выходя наружу. – Молодец, – сразу же спихнул вину на гостя Лучиано, хотя было заметно, что и кузнецу совестно из-за сложившиеся ситуации. – А что я… А… – потыкав на невидимый глазу внутренний калькулятор, Виджай смог сложить два и два, – Я не хотел, я… – Всё в порядке, просто не будем больше поднимать эту тему, – утешил его Бруно. То, что даже спустя столько лет Мариано явно испытывал муки совести, восхищало и ужасало одновременно. Да и кому такое расскажешь? Не бабушке же. До младшего из тройни Мадригаль только сейчас дошло, что резчик, как и он сам, вырос без отца. Довольно странная точка соприкосновения. И всё же… Нужна ли ему помощь? Или достаточно просто дождаться благоприятного момента и подарить пресловутый сироп? Оба варианта временно ушли в небытие, поскольку дверь открылась, и Руфа втащила в мастерскую Адриана: – Нашла! – Вот это я понимаю, молодец, – похвалил её дедушка, – Светлячок, боюсь, у нас ещё много дел, если мы хотим попробовать выплавить дамасскую сталь. – Светильник принесли, Адриана привели, так что да, можем идти, – решила рыженькая Мадригаль, – Встретимся на обеде! – Жду в семь вечера в кузнице, – сориентировал приглашённых Лучиано, – До встречи. – Сеньор Мадригаль, – дождавшись, пока Мартинез и его внучка уйдут, негромко окрикнул предсказателя подмастерье, – Хотите покажу Вам свою комнату? Взглянув в глаза паренька, Бруно понял, что тот знает, для чего его позвали. Андриан был слишком умён для подобного финта и, кажется, вполне готов к разговору. Вот только… Почему казалось, что мальчишка грустит? Поднявшись по лестнице, паренёк толкнул дверь: – Заходите, будьте как дома. Комната была небольшая, и немного напомнила Бруно его убежище во время десятилетнего отшельничества. На стенах то тут, то там красовались наброски и полноценные рисунки. Первые были сосредоточены на фанерных досках. Стол в углу ломился от папок с бумагой, баночек с разноцветной водой и палитрами с тюбиками красок, не говоря о стружке от заточенных карандашей. – Извините, я не ждал гостей, у меня не убрано. – Что ты, ерунда. И у тебя тут очень уютно. Эдакий творческий беспорядок… А вот и Луг. – О, да, на почётном месте, – Адриан с нежностью взглянул на нарисованного зверька, висящего прямо на столом, – Сеньор Мадригаль, я могу бестолково трепаться о погоде, но, думаю, я знаю, зачем Вы пришли. – Ты очень проницателен для своих лет. Будь тут Мирабель, она бы сказала, почему, но, думаю, я не ошибусь, если предположу, что это связано с твоей самостоятельностью, – Бруно обвёл руками мастерскую, – На тебе ведь весь дом. Мальчишка лишь пораскинул плечами в ответ. – Так и, – предсказатель переступил с ноги на ногу, – Почему бы такому крутому сеньору не присоединиться к славному клану Мадригаль? Улыбка с выступающими клычками порадовала Бруно всего на мгновение, а затем снова исчезла: – Паоло говорил, что Вы можете быть убедительным. – Паоло? – Да. Он беседовал со мной об усыновлении, сказал, что если бы тут были Вы, Вам бы удалось меня уговорить. – Вот сейчас и проверим. Снова короткая улыбка. И снова серьёзное лицо: – Я догадываюсь, зачем усыновляют детей. Из жалости к сиротке, или же для того, чтобы заполнить брешь в семье. Ну или для широкого жеста, разумеется. Вот только как ни крути, брать уже почти взрослого человека такая себе идея. Меня тяжело… подладить под чьи-то стандарты. – Если следовать твоей логике, любой брак это тоже такая себе идея. – Тогда, – Адриан выдвинул ему стул, а сам сел на кровать, – Как Вам такое: мною заполняют брешь, тётя Долли успокаивается, и позже у неё рождается ребёнок. Свой долгожданный малыш. Я тоже был поздним в семье, и понимаю, что такое вполне может случиться. – Что ж, аргумент действительно устрашающий, да только, в отличие от внешнего мира, в Энканто полным-полно многодетных семей, и я что-то не вижу армады из недолюбленных старших детей, – снова парировал Бруно. – Я просто боюсь, понимаете? Может, я кажусь… – он вздохнул, – Жизнерадостным треплом, но я боюсь. Очень многих вещей. И ладно бы в чью-то семью меня звали – но вы же Мадригали. Те самые Мадригали, на которых держится вообще весь Энканто! – Мы с женой несколько подпортили репутацию дома, так что, если подумать, Мадригали почти тянут на обычную семью. Не то чтобы мы старались для тебя, но… – Вы действительно умеете отлично уговаривать, – Адриан размашисто потёр лоб. – Сынок, – подождав, пока их глаза снова встретятся, продолжил Бруно, – Не давай своему страху решать за тебя, как жить. Это тебе говорит человек, десять лет прятавшийся в застенках. Не спорю, жить с семьёй тяжело, но одному гораздо тяжелее. Мадригали не без причуд, но какая семья без причуд? Как-то приспосабливаемся. А ещё у нас вкусно кормят и отменные комнаты, ну, кроме моей, с адской лестницей. Со стороны Адриана послышалось сдавленное, но всё же хихиканье: – Теперь я понимаю, почему Вы настоящий кумир Паоло. – Знаешь, что мы не уточнили? – Что же? – Если откинуть все страхи, не против ли ты сам стать частью нашей семьи? Адриан не ответил, но его блестящие глаза были красноречие слов. – С тебя вино, – спустившись и заметив, что Мариано вернулся, Бруно осторожно ткнул его локтем в бок, – Я пригласил парня на обед, он прихорашивается. Дальше ваша с Долли часть. А насчёт того, что мы брякнули… – Он согласился? Действительно согласился?! – муж Долорес даже приоткрыл рот от удивления, – О, Боже-Боже-Боже! – Если всё получится, и он не передумает, – предсказатель понизил голос, – Прошу, говорите Адриану, что любите его. Как можно чаще, по поводу и без. Ему этого очень не хватает. – Что… любим? – несколько стушевался Мариано. – Да. Как можно чаще, – Бруно сверился с часами, – А теперь предлагаю дождаться клыкастика и отправиться уже в Каситу, лично меня там ждут минимум два человека, которым нужно услышать, что я люблю их больше моей сумасшедшей жизни. – Это более чем уважительная причина, – понимающе кивнул ему столяр, – Идите с Ви вперёд, мы с Адрианом тоже скоро подтянемся.