Сросшиеся ветви

В отличие от своих сестёр, Бруно как-то не привык, чтобы его отлавливали в стиле «Мне нужна помощь, скорее!». Конечно, Мирабель в силу бьющей через край молодости, в первые два года совместной жизни ещё делала «Ага, поймала!», подкрадываясь из-за угла, но это было приятным проявлением нежности. Теперь же глазам младшего из тройни Мадригаль предстало несколько взволнованное лицо Исы. – Что такое? – оправившись от изумления, спросил Бруно. – Можно тебя на минутку? Когда старшая племянница затащила предсказателя в свою комнату, тот уже был серьёзен как никогда: – Mi vida, если ты намерена попросить меня заглянуть в будущее… – Нет-нет, ничего такого, – спохватившись, Исабела предложила ему стул, – Я просто хочу узнать кое-что о Виджае. Что у него за беда с йогой? Бруно растерянно заморгал: – А что у него с йогой? Вроде из того, что я видел, выходит здорово. Он в такие фигуры сворачивается – просто с ума сойти. – Так ты не знаешь, – упавшим голосом проговорила повелительница растений, и её дядя ощутил не очень понятный, но укол совести: – Кажется, я не так понял. Вы что, поссорились? – Не бери в голову. – Нет уж, погоди, – предсказатель невольно скопировал Исабелу, которая, раздумывая, принялась мерить шагами комнату, – Он мой друг, а ты – моя племянница, и я волнуюсь за вас обоих. Что произошло? – Я спросила, может ли он устроить нечто вроде пробного занятия йогой для всех желающих, – со вздохом сообщила Иса. – Так. И что дальше? – А дальше он помрачнел как небо в сезон дождей. Будто я… – она всплеснула руками, непроизвольно вызвав рост лиан у стены. Осеклась и потёрла запястье, – Будто я спросила его, как он хочет быть похороненным. – А, ну насчёт этого я знаю, Ви за кремацию в стиле его предков, – несмело улыбнулся Бруно. Шутка отвлекла Исабелу, но отнюдь не развеселила: – Ты действительно не знаешь, какая история кроется за всем этим? – Честное слово, без понятия. Мы в курсе, что он делает асаны, иногда по утрам я даже заставал его за этим занятием, приходя в нашу общую мастерскую в Картахене, но… если подумать, мы ни разу не просили Виджая научить нас это делать. Может, причина в умении объяснять? Повелительница растений покачала головой: – В таком случае он мог просто отказаться. Плюс, как я заметила, у Ви не возникает трудностей с объяснением рецептов. Тут что-то другое... Дядя Бруно, а… – на лице Исабелы промелькнуло болезненное выражение, и чтобы совладать с собой, она даже взяла себя за запястье, – Была… девушка? Бруно ощутил себя так, будто ему под ноги высыпали горячие угли. – За то время, что я с ним знаком, никакой девушки на горизонте не было. Ви очень комплексует из-за… – предсказатель постучал указательным пальцем по верхней губе, намекая на шрам. Иса кивнула, но было непохоже, чтобы ответ принёс ей успокоение. – Знаешь, mi vida, мы с Ви и Мариано нынче приглашены к Лучиано, ему захотелось выпить и поболтать о жизни. И… Это, возможно, не лучший из моих советов, но если ты подождёшь нашего возвращения, думаю, пары алкоголя сделают своё чёрное дело и развяжут Виджаю язык. Повелительница растений явно задумалась: на траектории её блужданий появились пёстрые амфорки цветов непентеса. Символично: сладкий нектар и смертельно опасный капкан внутри. Рискнуть или же не стоит? – Это будет не совсем честно с моей стороны, – пробормотала Исабела, останавливаясь. – Милая, – Бруно кашлянул, пытаясь скрыть смешок, – Чтобы узнать, влюбилась ли Мирабель, меня пытался споить твой собственный отец. А тут ты вообще ничего не делаешь, просто оказываешься в нужном месте в нужное время. –Да, но Виджай, похоже, не хочет об этом говорить. – Если его намерения насчёт тебя серьёзны, заговорить всё же придётся. – У меня просто голова кругом, – призналась девушка, поглаживая цветастую прядь, – У нас с ним всё... Слишком быстро. Думаю, причина в этом. Он просто не готов мне довериться, да? Предсказатель легонько улыбнулся, покачав головой: – Если я и понял что о жизни, так это то, что всё в ней происходит вовремя. Ни быстро, ни медленно, ни рано, ни поздно. Вовремя – и всё. А теперь, если позволишь, меня ждёт Феликс, мы с ним придумали кое-что для девочек. – Для Умбры и Руфы? – отвлёкшись, заинтересовалась Иса. – Ага. Повесим на каштан качели. У старых, как мне сказали, верёвка лопнула. – Не совсем, – Исабела погладила сползшие на плечо пряди, – Один из тапиров Антонио пристрастился жевать верёвку, пока никто не видел. А Руфа у нас любительница раскачиваться от души. Когда мелкая грохнулась, вопль Луизы, должно быть, слышал весь Энканто. И Руфите влетело по первое число, поскольку её предупреждали быть осторожнее. Только позже узнали про питомца Антонио. Вам с Мирабель больше… повезло с характером дочери, она поспокойнее. – Ха-ха, вот тут легко ошибиться. Может, энергии и поменьше будет, но как эта мартышка пообвыкнется, будет искать приключения ещё почище Руфы, – с некоторым довольством потёр отросшую щетину предсказатель, – История про верёвку была весьма драматичной. Надо бы спросить Лучиано, может ли он выковать цепи для качелей… А за Ви не волнуйся. Если что, я сам его до тебя допинаю. Или просто скажи, что тебе надо что-нибудь купить, и твой личный рыцарь прибудет по первому зову. – Спасибо, дядя Бруно, – повелительница растений открыла дверь, пропуская гостя вперёд. – Всё наладится, милая, – махнув ей рукой на прощание, предсказатель поспешил навстречу с Феликсом. Тот уже был во дворе, и не один, а с Агустином. – Это должен быть сюрприз, – заговорщически шептал афроамериканец мужу Джульетты, – А, вот и ты, Бруно. Давай поторопимся, девочки пока на попечении Камило, но долго он их не удержит. Предсказатель прислушался. С торца Каситы слышались звуки чеканки мяча и заливистый смех. Похоже, лицедей обучал новое поколение азам футбола. – Иса мне тут подкинула идею, – решил поделиться соображениями Бруно, затягивая верёвку в крепкий узел, – Рассказала про историю с тапиром, и я думаю, лучше будет со временем сменить верёвки на цепи. – О, это отличная идея, – поддержал брата жены Феликс, – А ты что скажешь, Гас? – Так будет безопаснее, – интеллигент приставил к стволу дерева лестницу, готовясь помочь повесить качели. – Вот и я так думаю... Мариано там с сыном? Феликс кивнул: – Паренёк очень чувствительный. Всё же в пять появление двери и магии – это больше как весёлая игра, плюс, все дети в нашей семье так или иначе готовились к этому, а тут, мне кажется, самый настоящий шок. Ещё и денег привалило. – Можно купить много-много красок и бумаги, – заметил Бруно, перекидывая верёвку Агустину, – Но что Адриану нужно оклематься – это как пить дать. Помню, как было у нас с сёстрами. Быстро разобрались только с даром Пеппы. С Джульеттой и вовсе в угадайку играли, пока у мамиты порез от её стряпни не зажил. А я в первый день рухнул в обморок от гадания, чудо что зубы уцелели, крепко приложился об пол. Так что такая себе игра. – Вот почему, – Феликс присел, проверяя расстояние от земли до качелей, – Мы тут возимся. Волшебные или нет, у девочек должно быть детство. Адриану тоже что-нибудь придумаем. Кроме торговли, хотя, видит небо, Виджай бы здорово его натренировал, даже меня, торговца, зависть берёт. Где твой друг только так натренировался? – В Мумбаи, как он рассказывал, –убедившись, что узлы надёжные, Бруно сам осторожно сел на качели, – Дескать, там вопрос выторгованной лишней рупии означал, будет он что-то есть в этот день или нет. Ответить на такое было нечего: Феликс стушевался, а Августин занялся вторым комплектом сидений и верёвок. Бруно отошёл чуток назад, раскачиваясь. В ушах засвистел тёплый ветер. – Надо же, я и забыл, насколько здорово качаться на качелях. Не зря Мирабель нравилась, когда качал её на них в детст… Перехватив взгляд Агустина, предсказатель резко замок. Отлично, давненько не вспоминали о родстве и о том, кто кого вырастил. Теперь неловко. Поняв, что произошло, муж Джульетты кашлянул: – Да брось. Нечего смущаться. Просто мы… Вы с Мирабель особенная пара, вот и всё. – Если бы дело было только в этом, – остановив качели, Бруно взглянул в сторону, откуда доносился смех девочек и басовитый хохот Камило, – Иногда мне кажется, что из-за… обстоятельств Мирабель пришлось очень быстро повзрослеть. – Зато она справилась. А вот моя дочь… Оба сеньора обернулись на Феликса, и на этот раз резко замолк он. Бруно невольно вспомнились дни подработок и случай, когда на него едва не вывалили целый кузов щебня. Кажется, справься тот недоумок с подобным провалом, ощущения были бы схожие. После того как Вишнёвая тень оставила на Долорес метку, семье средней сестры и младшему брату так и не выпало обсудить произошедшее. Сначала Феликс и Пеппа приводили Долли в чувствр, а после Мирабель и Бруно покинули Энканто. Случай с Мариано вроде как замяли, но Мирабель узнала об этом первая. Травмировал ли её этот рассказ? Кузины будто обменялись шрамами: акт невольного насилия, истинные отношения и одновременно путаница, подорванное доверие и осуждение, испорченная свадьба и метка. А сейчас? Сейчас поговорить? А нужно ли? Убедившись, что и вторые качели закреплены надёжно, Феликс втиснулся в сидение, уставившись на притоптанную траву: до того, как троица пришла сюда, о газоне позаботились капибары, подравняв и чуток утрамбовав его под свои лёжки. – Никак не пойму, остаться мне или же нет, – с расстановкой произнёс Агустин, – Всё же Мирабель моя дочь, но чувство, что разговор для вас двоих. – И вот так мы будем путаться до конца наших дней, – развёл руками Бруно. На самом деле, он был готов сказать что угодно – всё лучше этого гнетущего молчания. – Мы семья, – Феликс окинул их взглядом и покачал головой, – Но что-то взяло – и пошло не так. И вроде бы наладилось, но порой так хочется найти правых и виноватых. А их нет. И всё уже сложилось, а я виню себя. Это же… – он взглянул на собственные ладони, сложив их чашечкой, будто держа младенца, – Мой ребёнок… Агустин, скажи, ты ведь тоже переживал за Мирабель? – Спрашиваешь, – интеллигент потёр пальцами отворот рубашки, – Когда я увидел их с Бруно в кладовой… Боже, я не знал, что и думать. Эти двое умудрялись заполнять дни так, что... Не знаю, как это сказать! – Мирабель зовёт нас теневыми Мадригалями, – несмело озвучил предсказатель, – Вроде как если произошло то, что никому не нравилось, то это всё мы. – Если бы не бунт Вишнёвой тени тогда, я бы врезал тебе прямо по лицу, – Агустин отвёл глаза в сторону, но было заметно, что ему скорее неловко. – Ага. И у нас бы помимо перелома носа был бы ещё и перелом руки, – протяжно вздохнул Феликс, – Хорошо, что ты этого не сделал. После вашего ухода я едва не избил Мариано. Ещё больше стресса для Долорес. Впрочем, она мигом вышла из ступора и висела у меня на локте, прося не убивать его. – На другом твоём локте висел я, – припомнил Агустин, – Вроде даже говорил, что Мадригалей итак мало осталось. – Господи, – Феликс закрыл лицо руками, – Без понятия, что заставило тебя это ляпнуть, но я замер и разразился истерическим хохотом. Слишком всё было… Жизненно. Мы привыкли к тому, что у нас всё хорошо, а на самом деле мы самая обычная семья, в которой может произойти всё что угодно. – А я давно говорил, что нечего выделываться. Феликс оглянулся: – О, Лучиано. Опять голодный, поди? – У вас не таверна, чтобы столоваться, – независимо хмыкнул кузнец, – Хотя спору нет, еда приличная. Не могу найти Руфиту. Я с Ребеккой договорился. Она согласилась показать мастерскую мужа и азы работы с проволокой. – Пятилетние дети это весьма неуловимая материя, – с нарочито важным видом приосанился Агустин, – Поэтому мы сделали приманку. – Ага, – отец Паоло улыбнулся, рассматривая качели, – А чего все такие хмурые, как на похоронах? Пока троица мужей и отцов раздумывала, как же ему ответить, со стороны Каситы донеслось радостное «Деда Лу!», и к Лучиано на полной скорости помчалась Руфа. Тот наклонился и поймал хохочущую девчушку: – А вот и мой маленький ювелир. – Ты договорился с тётей Ребеккой? Правда можно?! – Ну я ведь твой дедушка, – проурчал кузнец, чувствуя, как маленькие ручки обивают его шею: – Самый лучший деда на свете! Агустин кашлянул, покачивая головой. Симпатии дочери Луизы иногда принимали форму редкостной непосредственности. Возможно, дело было в том, что Лучиано жил отдельно, и они виделись не каждый день. – Таки вырвалась, поганка, – к ним приблизился Камило с Умброй, восседавшей на его плечах. – Ой, качели! – едва не оглушила лицедея маленькая повелительница теней. – Умбра! Умбра, угадай что?! – без труда взяла такие же децибелы создательница плазменных шаров, – Деда Лу договорился с тётей Ребеккой насчёт обучения! Она так красиво плетёт! – Вау, поздравляю! – в голосе Умбры прозвучало нечто похожее на уважение, – А с тобой можно? Папа, можно? Тётя Ребекка ведь твоя подруга. – Конечно можно, – кивнул ей предсказатель, проследив, как Камило опускает девочку на землю. – А когда? – увернувшись от лёгонького щелбана двоюродного дяди, спросила Руфа. – Завтра утром, Светлячок. – Только завтра? Так долго… – протянула дочка Луизы. – А до этого мы качаемся и едим мороженое, – поддержал внучку Агустин. Девочка боязливо огляделась: – Мама не разрешает сильно раскачиваться, деда Гас. – Поэтому я тут. Буду следить, чтобы ты играла аккуратно. – Ну ладно, – неохотно, но всё же согласилась Руфа, – Деда Лу, ты останешься на ужин? У нас мороженое. Бруно оглянулся на кузнеца, с удивлением понимая, что тот оказался способен на подобную стратегическую хитрость. Одно дело напроситься в гости, а вот если внучка позвала – совсем другой разговор. Впрочем… – Раз уж мне теперь не уйти, хоть дров нарублю, – вызвался кузнец, – А ты, хлипкий, следи за Светлячком. Муж Джульетты кивнул ему более чем дружелюбно. Скорее всего, со времени женитьбы Луизы Мадригали успели пообвыкнуться с нравом кузнеца, хотя это было не всегда просто. – Пап, поможешь выманить Адриана из его логова? – окликнул Феликса Камило, – Может, он уже оклемался, мама предложила отыскать для него несколько моих старых вещей из тех, что придутся впору, но это же надо мерить, сам знаешь. – Это обязательно нужно провернуть, уже иду, – Феликс оглянулся на Агустина и Бруно. Помедлил, затем улыбнулся одними губами: – Люди. Просто люди. – Да, просто люди, – согласился с ним предсказатель. – Папа, раскачаешь? – подождав, пока уйдёт Феликс, попросила Умбра. – С радостью, mi preciosa. Держись как следует, – Бруно взялся за верёвки. Очень давнее воспоминание о другой девочке с весёлым смехом заскреблось где-то возле седых висков. Пошубуршало и ушло, как и те времена. – Ты чего, пап? – встрепенулась Умбра, когда предсказатель аккуратно поцеловал дочь в темечко. – Всё в порядке, родная, – Бруно сделал пару шагов назад, бережно удерживая своё ненаглядное сокровище, – Просто вспомнил, насколько сильно я люблю вас с мамой.