По самые уши

— Слушай, я даже не знаю, — сказал Твик в девяносто восьмой раз за этот час. Сначала Токену пришлось пять минут уговаривать его сесть в машину, потом всю поездку в банк спорить с ним насчёт денег (компромисс был найден, когда они решили, что Твик их вернёт), и, наконец, выдержать двадцатиминутный приступ тревожно-сердитого плача. Твику потребовалось ещё несколько минут, чтобы успокоиться, когда Токен свернул на обочину возле кофейни его семьи, которую он избегал несколько недель. — Я не смогу… Я не смогу этого сделать… — Сможешь. И сделаешь, — заявил Токен с суровым, но сочувствующим взглядом. — Я буду рядом, но ты должен это сделать. Тебе нужно навсегда вычеркнуть этих людей из своей жизни. Хотя Твик, по сути, уже так и сделал, это казалось гораздо более пугающим. Он в жизни ничего так не хотел, как избавиться от основного источника эмоциональных страданий и беспокойства, но его ужасала одна мысль о том, что это будет конец. Знать, что лучше, и делать, что лучше, — вообще не одно и то же. — Хорошо, — наконец согласился Твик с дрожащим вздохом. — Сейчас просто войдём, отдадим деньги и скажем, чтобы он от тебя отстал. Остальное решим по ходу дела. Хорошо? — Хорошо, — повторил Твик. Он резко повернулся и распахнул дверцу машины. Этот последний толчок к оставлению зоны комфорта — автомобиля Токена — позади. На своих подкашивающихся ногах он еле-еле добрался до двери кофейни, но всё же сделал это. Рядом был Токен, поэтому у него была крупица уверенности в себе. Когда они вошли, прилавок пустовал. Было так странно возвращаться туда, где он вырос. Твик чувствовал себя птицей, которую загнали обратно в клетку после того, как она расправила крылья. От знакомого запаха жжёной корицы и тошнотворно крепкого кофе его затошнило. Он оглядывался по сторонам, ища хоть какой-то признак пребывания здесь родителей, но наткнулся лишь на сосредоточенный взгляд Токена. Как только тот успокаивающе улыбнулся, дверь в кладовку открылась. — Твик? От голоса отца ему стало ещё хуже. Сердце бешено колотилось. Он сделал глубокий вдох и ответил: — Папа. Токену всегда казалось, что они одинаковые и их отличают только возраст и цвет волос. У них даже глаза были одного и того же светло-коричневого оттенка. Однако вместо теплоты и доброты, взгляд Ричарда был лишён эмоций. — Надеюсь, ты сюда пришёл не просто так, — вопросительно посмотрел на сына Ричард. Прежде чем Твик успел ответить, Токен насмешливо произнёс: — Вы что, злодей из мультиков девяностых? Ричард прищурил глаза, когда Токен сделал шаг вперёд. Он протянул руку с банковским конвертом, протягивая его мужчине: — Здесь триста долларов. Оставьте Твика в покое. Твик вздохнул с облегчением, когда Токен повернулся и мягко взял его за руку: — Пойдём. Они собирались выйти, но вдруг остановились, услышав снисходительный тон Ричарда: — Приятно знать, что ты всё ещё не можешь сделать ничего самостоятельно, сынок. Каждый мускул Твика был напряжён. Его сжатая челюсть и пустой взгляд показывали глубину гнева и разочарования. Токен нежно сжал его руку, безмолвно прося выйти за дверь. Твик вздохнул и продолжил идти вперёд, обратно к машине Токена. Это было правильное решение, он знал. Но когда они подошли к автомобилю и оставалось только открыть дверь и сесть на пассажирское сиденье, он заколебался. Он бросил взгляд через плечо, чтобы ещё раз осмотреть кофейню. — Знаешь что? Нет. Он попытался выразить свои мысли словами. Если бы он был более красноречив, у него бы, скорее всего, получилось. — Твик, что ты делаешь? Он проигнорировал обеспокоенный вопрос своего друга и направился обратно в магазин. Ричард всё ещё стоял там. Он с удивлением обернулся, когда увидел вернувшегося и запыхавшегося сына. — Токен мой лучший друг, который помог мне, но я хочу показать, что могу и сам, — начал Твик, повышая голос. Он сжал кулаки. — Я никогда, никогда не был твоим сыном! Я всегда был для тебя товаром, который можно пытать ради этой хуёвой кофейни! Ты ничего для меня не сделал, и я никогда больше не позволю тебе издеваться над собой. Иди нахуй со своими налогами и счетами за телефон! Вычеркни своё имя из моего ебучего свидетельства о рождении. И моё имя тоже. Не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Ричард молчал, не зная, как на это ответить, но Твику ответ был не нужен. Его грудь всё ещё вздымалась, когда он шёл к выходу, где в дверях стоял ошеломлённый Токен. Твик улыбнулся другу и через плечо крикнул: — И кофе у тебя хуёвый! С этими словами он показал Ричарду два средних пальца, подняв руки высоко над головой, и держал их высоко до тех пор, пока не вышел за дверь, которую придерживал для него друг. — Охуеть! — смеясь, воскликнул Токен, широко раскрыв глаза. — Это было очень круто! — Ага, теперь меня, кажется, тошнит… — он прервал себя с глубоким вздохом облегчения. — Спасибо, Токен. — Всегда пожалуйста. А теперь поехали отсюда. Твик не мог не согласиться и быстро оказался в машине. Наблюдая, как кофейня родителей постепенно исчезает, он понял, что наконец-то завершил самую неприятную и сложную главу в своей жизни.

***

— Кенни! — ахнул Стэн, когда тот ухватил его за зад прямо посреди прохода с насадками для кранов. Он невольно улыбнулся, когда Кенни захихикал. — Здесь нельзя! — Раньше я еле держался, ты выглядишь слишком сексуально в этой дурацкой форме, — шутливо нахмурился Кенни. — Отстань, — засмеялся Стэн, качая головой и опуская свой планшет. — Зачем пришёл сюда? — От скуки, — вздохнул Кенни, скрестив руки на груди. — У меня даже нет помощника, который помогал бы мне в ночные смены. К семи мне уже нечем заняться. Стэн фыркнул: — Тогда вперёд, присоединяйся ко мне и другим, ведь мы начали миллион задач и не закончили их из-за некомпетентности некоторых. — Конечно, давай помогу. Что мне сделать? — Сейчас… просто продолжай меня отвлекать, — с игривой усмешкой сказал Стэн. За последние пару дней они стали видеться гораздо чаще. Когда они вновь воссоединились, расстаться было трудно. Стэн наконец-то снова чувствовал себя самим собой. Впервые за всю свою жизнь он получил то, что действительно хотел. И это был Кенни. Когда они прогуливались по проходам отдела сантехники, Стэн почти ничего не делал, он просто был счастлив от их отношений. Он мог работать рядом с любимым, и от осознания этого кружилась голова. Кенни, конечно же, заметил его приподнятое настроение: — Мне нравится, когда ты такой. — Какой? — Не знаю, просто… счастливый, — ответил Кенни, пожав плечами. Стэн огляделся, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и придвинулся немного ближе к нему. Не трогая Кенни, он раздевал его глазами, представляя форму его тела под мешковатой рубашкой синего цвета. — Ну, что ж, ты делаешь меня о-о-очень счастливым. Широко улыбаясь, Кенни посмотрел Стэну в глаза. Его сердце было переполнено, а в животе порхали бабочки. — Я так хочу тебя поцеловать. — Жаль, что Джон Менард следит за каждым нашим шагом, — дразняще вздохнул Стэн. Кенни усмехнулся и перевёл взгляд на многочисленные камеры над их головами. — Насчёт Джона не знаю, но готов поспорить на большие деньги, что за нами наблюдает Гордон. Кстати, о людях, наблюдающих за нами… Может расскажем Кайлу об… этом? — спросил Кенни, приподнимая бровь и подавляя желание запустить пальцы в мягкие тёмные волосы Стэна. Тот с отвращением сморщил нос: — Почему ты сказал именно так? Кенни издал глупый смешок, и Стэн продолжил: — Ладно, сегодня вечером расскажу ему, только он, наверное, разозлится. — Почему ты решил, что он разозлится? — вслух поинтересовался Кенни. — Он просто… Не знаю. — Что он? — спросил Кенни. Его кокетливое выражение лица сменилось обиженным. Стэн почесал затылок и пробормотал: — Ну, он просто, э-э… против того, чтобы мы были вместе? Ему хотелось ударить самого себя. Почему всё, что он говорил, было либо глупым, либо неуместным? Он попытался поправить себя: — Он просто… не считает, что мы подходим друг другу… как пара. В романтическом смысле. — Когда и почему он это сказал? — Пару раз говорил… — Когда и почему, Стэнли? Стэн не хотел говорить Кенни, но ещё больше он не хотел ему врать. Он облизнул губы и осторожно объяснил: — Кайл сказал, что ты… плохо на меня влияешь?.. И что мне нужен надёжный человек?.. Челюсти Кенни начали сжиматься. — А я ненадёжный? — Я этого не говорил! — Ты нет, а наш лучший друг — да! — Кенни, брось, он же не считает тебя плохим человеком… Он просто сказал мне быть осторожным, потому что… ты легкомысленный… и куришь… — Я легкомысленный? — Кенни усмехается, поднимая руки в воздух. — Тебе сколько, семьдесят? — Я просто… — Когда он сказал тебе это, Стэн? Стэн фыркнул, его сердце теперь неприятно колотилось в груди: — Я рассказал Кайлу, когда мы впервые переспали, и он сказал, что это была не очень хорошая идея. А потом, совсем недавно, когда я ещё встречался с Гэри, я рассказал ему о своих чувствах к тебе, и он сказал то же самое. Что я… делаю себе хуже. Наступил короткий, пугающий момент тишины. Сердце Стэна начало разрываться, когда глаза Кенни заблестели. Кенни почувствовал подступающие слёзы. Он отвёл взгляд и выдавил смешок. Он развернулся, чтобы уйти, но Стэн схватил его за руку: — Кенни, пожалуйста… Кенни отмахнулся от него и бросил самый сердитый и обиженный взгляд, который Стэн когда-либо видел. — Блять, ты просто… Ты понимаешь, что ты сейчас про меня сказал, или нет?! Или ты совсем отупел?! — Я ничего не говорил! Это Кайл… — Боже, повзрослей! — рявкнул Кенни, отчего Стэн замолчал. Он сделал шаг ближе. — Я столько дерьма из-за тебя повидал, и я всегда, всегда прощал тебя, был рядом, успокаивал, позволял тебе орать на меня… А теперь ты не хочешь быть со мной, потому что считаешь, что я просто шлюха? — Я не говорил, что… — Конечно, ты никогда ничего не говорил! Говорил Кайл, а ты молча соглашался! Настолько согласился, что бросил меня из-за этого! Стэн с трудом сглотнул, отчаянно пытаясь найти в глазах Кенни хоть какую-то долю нежности. Но кроме обиды там ничего не было. — Конечно, ведь Кайл у нас всегда прав. Ты не дал мне, блять, ни единого шанса, ты просто поверил ему на слово, что я тупица, который трахает всё, что движется. Классно, вы оба думаете, что я пожертвовал пятнадцать лет нашей дружбы на то, чтобы залезть к вам в штаны! — Кенни, пожалуйста, просто послушай! — Я больше ничего не хочу слышать. Я всегда любил тебя, а ты только заставлял меня чувствовать себя не нужным. Я больше не хочу с тобой говорить. Идите нахуй вместе с Кайлом, — закончил Кенни. — Кенни, пожалуйста, — взмолился Стэн, но тот уже развернулся и пошёл прочь. Он решил, что сейчас лучше не идти за ним, но в груди было пусто. Стэн знал, что должен найти способ доказать ему, что всё сказанное было неправдой и что он очень, очень сильно сожалеет. Он знал, что не справится без Кенни.