***
— Сэкери-и-и! — со стороны дома нёсся Наруто и приветливо махал мне рукой. Я провела на том берегу около шести часов. Для кого-то — это долго, а для меня всё время пролетело в один миг. Похоже, я очень сильно вымоталась за эту миссию как физически, так и морально, но я знала, что нас ожидал ещё и обратный путь. Поэтому я всячески растягивала отведённое время на отдых. Я предполагала, что моё умиротворение не продлится достаточно долго, а мой покой точно не будет вечным, пока я нахожусь в команде с такой балдой. Тяжело вздохнув, я остановилась, дожидаясь, пока он до меня добежит. — Знаешь, что мы сегодня делали? — Удивительно каверзный вопрос. Знал бы он, как мне неинтересно… — Не знаю. — Угадай! Громко цокнув языком, я свернула в сторону. — Эй-эй! Ты куда? — Она, наверное, туда… — послышался ровный голос, где-то из-за спины Наруто. «Вот же гад! Нет бы также благополучно забыть, как ситуацию с бубенчиками… А он ещё стебётся надо мной!» — Какаши-сенсей сидел в тени на лавочке, держа в одной руке свою нескромную книжку, а другой указывал в сторону, куда я хотела уйти от Наруто. Просверлив испытующим взглядом учителя, я повернулась обратно к мальчику — он непонимающими глазами глядел на сенсея. — Это у вас юмор такой тупой, Какаши-сенсей?! — Я не смогла сдержать смех. Всё-таки Наруто хоть и бестолочь, но знал бы он, как к месту была эта фраза. Когда мой смех стих, я решила всё-таки задать неугомонному блондину вопрос: — Ну и, что вы сегодня делали? — Учились ходить по деревьям с помощью чакры! — И как успехи? — У меня лучше всех получилось! — Наруто стукнул себя по груди, явно гордясь своим достижением. Мне захотелось по-настоящему искренне ему улыбнуться… Было видно, что мальчишку радует каждый, даже самый маленький, успех. Такой живой, жизнерадостный и непосредственный… — Лучше всех получилось у Саске. А ты научился только после триста тридцать второй попытки. — Сенсей безынтересно говорил это, не отрываясь от чтения. Такая безэмоциональность даже придавала особую изюминку его иронии. Он вот так просто, решил бесцеремонно сбросить мальчика с небес на землю. Похоже, расквитался с ним за его специфический юмор. Наруто немного покраснел и начал яростно спорить с учителем. В этот момент, мне почему-то вспомнилось то, как к Наруто относились жители деревни. Казалось бы, обычные хорошие люди, но почему-то добродушие их покидало, а вместо неё в сердцах селилась ненависть — стоило на горизонте появиться Наруто. Обычный мальчик, который не виновен в том, что в нём запечатан демон, когда-то напавший на их деревню. Он обычный ребёнок, за которого всё решили. Он не сделал этот выбор сам. Но никто и никогда не задумывался об этом. Наруто с самых ранних лет столкнулся со всеобщим презрением, с ненавистью и жестокостью. Но меня удивляло не это. Меня удивляло то, как он не терял надежды и продолжал верить в людей, оставаясь по-прежнему таким искренним и целеустремлённым. Несправедливость этого мира заставила меня взглянуть на него иначе. Да, Наруто меня по-прежнему раздражал, но уже не вызывал отвращения — наоборот, после того как он прилип, мне пришлось свыкаться с его поведением, с его манерой речи, с его глупыми шутками, да и то, что мы вынуждены находиться в одной команде, тоже сыграло свою роль. А ведь он первый, кто заставил меня искренне улыбнуться после всего пережитого ужаса… Сложно было признать, но сейчас я была уверена, что привыкла к нему. Но ему об этом знать необязательно… Я очнулась от размышлений именно в тот момент, когда две пары глаз уставились на меня в непонимании. — Я в дом. — Зачем-то решила осведомить их. Когда я приближалась к дому, моё внимание привлёк Саске. Он сидел у массивного дерева, которые росло недалеко от входа в дом. Мальчик выглядел очень сосредоточенным, он сидел с закрытыми глазами, сложив руки на груди. Лицо было будто безжизненным, из-за чего оно напоминало восковую маску. Он совершенно не был похож на других детей, даже если сравнивать с тем же Наруто; в отличии от него, Саске словно рано повзрослел. Меня немного передёрнуло от этой картины. Решив всё-таки не задерживаться, я пошла к дверному проёму, где неожиданно столкнулась с Сакурой, которая пряталась внутри, периодически выглядывая на улицу. Девочка выглядела очень испуганной, словно её уличили в чём-то неподобающем. Она спрятала руки за спину и залилась румянцем. Осознание пришло ко мне сразу же, как я увидела смущение этой боевой девочки… Сакура следила за Саске! Неужели она испытывает к нему что-то? Всегда казались чуждыми восхваляемые человеческие чувства. Все мои эмоции в прошлой жизни были связаны только со спортом: волнение перед соревнованиями, переживание успеха и поражений... В этой жизни я смогла познать и другое — я ощутила на себе любовь родных, но, к сожалению, мне пришлось столкнуться с безжалостной жестокостью и со всепоглощающей ненавистью. Но я ни разу не сталкивалась с любовью, именно той о которой пишут в книгах, или хотя бы той, из-за которой закрываешь глаза на всё происходящее вокруг. С той, что происходит между мальчиком и девочкой, мужчиной и женщиной. Что это за чувства? Я никогда не была влюблена и иногда казалось, что я «неправильная» и категорически не вписывалась в этот мир, где все и твердят, что истинное счастье можно познать лишь в «этой вашей любви». — Сакура, я могу пройти? — Я решила проигнорировать то, что увидела. Ведь я не в праве лезть туда, куда не стоит. Розоволосая девочка подняла на меня голову и удивлённо посмотрела, а затем поспешно кивнула и уступила мне дорогу. Наверное, не стоит мне лезть в её чувства. Мне бы со своими разобраться…***
Когда мы прибыли в дом Тазуны, мы познакомились с его дочерью Цунами и её сыном, внуком Тазуны — Инари. Я старалась не пересекаться с этим мальчиком, потому что при первой встрече он мне показался чересчур грубым и мрачным. В нашу сторону постоянно прилетали хамства, отчего Наруто очень раздражался. Но и я для себя решила, что будет лучше избегать присутствия Инари, так как я тоже ощущала клокочущее недовольство, когда мелкий мальчишка говорил о том, что мы ни на что неспособные, глупые тру́сы. Наступило время ужина. Я собралась на кухню, как только услышала, что стол будет готов через пять минут — об этом меня предупредил мягкий женский голос из соседней комнаты. Цунами мне очень нравилась, она оказалась очень доброй и гостеприимной женщиной. Но в голове никак не укладывалось — почему у столь заботливой матери был такой озлобленный сын. Цунами стояла за кухонным гарнитуром и готовила что-то, от чего по дому плыл умопомрачительный запах. В животе негромко заурчало, я невольно облизнулась и сглотнула слюну. Наткнувшись взглядом на белую панамку за столом, которую постоянно носил Инари, я твёрдо решила сесть, как можно дальше от него. Заняв самую крайнюю позицию, я оглядела комнату. Напротив сидел Тазуна, справа от него расположился Инари, а Какаши-сенсей не сидел за столом — он сидел на подоконнике слева от меня, засунув руки в карман. «Похоже, уже успел пообедать…» — мысль меня немного расстроила. За всё прошедшее время я так и не увидела этого человека без маски, а ведь единственный возможный способ увидеть его лицо — приём пищи. Но и тут он оказался очень предусмотрительным. «Почему он так пристально смотрит?!» — мысленно возмущалась я. «Хотя это вполне объяснимо… Я же сама себя выставила полной дурой перед ним. Теперь наблюдает за мной и за моим поведением… Может, он хочет убедиться в том, что я адекватный человек?» — рассудила я, после чего возмущение сменилось волнением, что я могу что-то сделать не так. Теперь я тщательно следила за каждым своим действием. Но это не принесло мне облегчения, наоборот — мне казалось, что я либо криво сижу, либо мои руки как-то странно лежат на коленях, либо я подозрительно часто смотрю в сторону Какаши-сана. А всё ли у меня в порядке с волосами? А вдруг я слишком странно выгляжу со стороны? Нет, руки всё же нужно куда-то деть… лучше сменю положение… — …ты в порядке? — Я сначала не поняла, что это было адресовано мне. В это время я хотела поставить локти на стол, но Какаши-сенсей меня отвлёк, из-за чего я промахнулась на пару миллиметров и потеряла равновесие. «Чёрт!» — я быстро вернула прежнее положение, зажмурив глаза. — Тебе плохо? — Нормально. — Да что у меня опять за глупый ответ? Я не в силах описать то, что снова испытывала. Во мне смешались чувство стыда и раздражение. Стыд от того, что я опять веду себя как недалекая, а раздражение вызвал учитель, который как ни в чем не бывало продолжал смотреть. От этих пожирающих чувств внутри меня спасли шумные шаги в коридоре — на кухню ввалились Наруто и Саске. Выглядели они, мягко говоря, помотанными. Вся их одежда была помята, а волосы растрёпаны. В какой-то момент эти двое стали неистово соревноваться между собой. Выглядело забавно, как эта борьба продолжалась даже в самых обыденных вещах: кто первее проснётся, кто быстрее почистит зубы, кто больше съест… — Я первее добежал! — Наруто победоносно вздернул голову. — Ты остановился у дверного проёма, придурок. Мы договаривались до стола. — Саске говорил монотонно, но было видно, как в чёрных глазах сверкал игривый огонёк азарта. Спор продолжался до тех пор, пока Цунами не поставила тарелки перед их носом. Они недолгое время сверлили друг друга взглядом, после чего резко схватились за столовые приборы и с невероятной скоростью принялись за еду. На кухню вошла Сакура. Она выглядела отстранённой, но при виде Саске сразу же оживилась и выпрямила спину. Меня не удивило, что она решила сесть рядом с ним, но мне стало интересно наблюдать за её поведением. — Приятного аппетита! — Цунами тепло улыбнулась и руками пригладила своё кимоно. А затем подошла к сыну и погладила его по плечу. Сердце сжалось. Как же я скучаю по родителям. — Спасибо, Цунами-сан. — Сакура устало вздохнула, завидев, как мальчики с полным ртом также попытались выразить благодарность. Мальчики, закончив с ужином, распластались на своих стульях, при этом часто дыша. — Будете чай? — Женщина поставила на стол чайник и несколько пустых чашек. Мальчики вяло согласно кивнули. — Я не буду, — ответила Сакура, вставая из-за стола. — Благодарю вас. — Не откажусь, Цунами-сан. — Я расслабленно откинулась на спинку стула в ожидании горячего напитка. — Я тоже. — Сенсей сел на освободившийся стул. Разлив по чашкам душистый чай, пахнущий лесными травами, хозяйка дома направилась мыть посуду. Сакура, сомкнув руки за спиной, рассматривала фотографию в рамке, которая одиноко висела на стене. Изначально, мне показалось, что фотография вполне обычная — на ней изображены Тазуна, Цунами и Инари, обычное семейное фото. Но, приглядевшись, я поняла, что кусок фотографии был оторван и, похоже, там был запечатлён ещё один человек. — Извини, у фотографии оторван кусок. Почему? — Сакура заинтересованно повернулась к мальчику в белой панаме и продолжила, — Инари, ты весь ужин смотрел на эту фотографию. На фотографии есть кто-то ещё и его лицо оторвали. Правда странно? — после того, как Сакура закончила, повисла неловкая тишина. Инари опустил голову, из-за чего его лицо было не разглядеть. — Это был мой муж. — Все заинтересовано повернулись на Цунами. Но продолжения не последовало. — В наших краях его считали героем. — Тазуна отпил чай и тяжело выдохнул. Вдруг, Инари резко вскочил с места и убежал с кухни, игнорируя всех. — Инари?! — Цунами непонимающе глядела вслед мальчику. — Ты куда? Ответом последовал громкий хлопок двери. Я совершенно не понимала, что происходит. Что так могло задеть этого мальчишку? Цунами в спешке направилась к двери и перед тем, как уйти повернулась к Тазуне: — Отец! Ты прекрасно знаешь, что не нужно было заводить такие разговоры при Инари! В помещении повисла тишина. Первой нарушила затянувшуюся паузу Сакура: — Что это с Инари? В чём же дело? — Что-то произошло? — Вопрос прозвучал немного отстранённо. Какаши-сенсей чудесным образом выпил содержимое чашки, никто даже не заметил, как это произошло. Да и сейчас всех волновало не это. Тазуна изменился в лице. Он выглядел очень раздосадованным, его лицо очертилось глубокими морщинами, а глаза на мгновенье устало закрылись. — Он не отец Инари. Он пришёл в нашу семью позднее и принёс нам столько счастья. Они с Инари очень подружились. — Все внимательно слушали архитектора, ведь трудно было представить отчужденного мальчика дружелюбным. — В те времена Инари был счастлив. Но… Потом… — Снова долгая пауза. Его руки, лежавшие на столе, сжались в кулаки. Я увидела, как несколько капель слез невольно скатились из его глаз. — Всё закончилось. С тех пор он не улыбается, с того дня всё стало по-другому. Слово «отвага» потеряло всякий смысл на этом острове. Мы потеряли надежду и больше всех страдает Инари, с того дня как это случилось. «Так что же произошло?! Почему он не говорит?» — я мысленно задавалась вопросами, неотрывно глядя на старика. — Расскажи нам, что случилось? — Какаши-сенсей повторил свой вопрос. — Сначала вы должны узнать, что за человек был его отец. Он научил нас быть смелыми, — Тазуна снял свои очки и начал вытирать слёзы. — Он был нашим героем. — Героем? Правда? — Наруто положил свои руки на стол и опустил на них голову, готовясь к подробностям. — Судите сами. Он появился здесь три года назад… Услышанное сложно было переварить. Я поняла, что в этом мире я не одна столкнулась с жестокостью. Тазуна нам рассказал, что у Инари в детстве был единственный друг — это собака по имени Почи. Родного отца Инари не помнил, так как он умер. Во время прогулки с Почи, незнакомый мальчик в компании других ребят сбросил собаку в реку, а следом за ней он столкнул в воду Инари, который не умел плавать. Мальчишки сбежали, а тонущего Инари спас человек по имени Кайза, именно он стал ему настоящим другом. Вскоре, Каиза, женился на Цунами. Всё было хорошо до одного момента. Вскоре страной пытался завладеть тот самый Гато, послав свою банду. Но Кайза отказывался отдавать страну и подчиняться, тогда Гато использовал его как пример всем тем, кто будет пытаться ему противостоять. Он, при Инари, лишил его конечностей и в конечном итоге — убил. Именно после того случая, Инари стал мрачным и необщительным мальчиком. Он перестал верить в героев, ведь главный герой его жизни был казнен на публике. Он потерял всякую веру и надежду. Я невольно скомкала платье, пытаясь подавить горькие чувства. Мне казалось, что я готова расплакаться. Теперь поведение мальчика стало объяснимым. Я вспоминала его колкие фразы в первый день нашего прибытия, он не верил в шиноби, считал, что мы ни на что не способны. После рассказа Тазуны все еще долго сидели за столом, обдумывая историю. Неожиданно, Наруто вскочил из-за стола, но споткнулся об ножку стула и упал. — Что ты делаешь, Наруто? — Сакура свысока смерила его насмешливым взглядом. — Надо тренироваться! — Тебе нужно отдохнуть, хватит тренировок. Ты израсходовал слишком много чакры. Если не восстановишь силы — последствия будут плачевными. — размеренно объяснял Какаши своему ученику. — Я докажу! — Все в непонимании уставились на Наруто, который попытался вернуть себе вертикальное положение. — Что? — Я смотрела на мальчика, ожидая ответ. На трясущихся ногах Наруто всё же поднялся и сжал руку в кулак. — Я докажу, что есть настоящие герои! Конечно, Наруто были свойственны пылкие речи, но сейчас это звучало совершенно иначе. Я была уверена в том, что Наруто дал обещание не только нам и Инари, но и самому себе. Я смотрела на этого оптимистичного и целеустремлённого мальчика и восхищалась тому, как он работает над собой и пытается доказать всем, что он действительно достоин уважения. Он изматывает себя тренировками дни напролёт, пытается постичь новое, и при этом не падает духом. Мою голову заняли мысли о том, что мне нужно тоже начать усиленные тренировки, а не бездельничать. В этом мне может помочь только Какаши-сенсей… Я видела как он силён, и пока кандидатуры достойнее у меня не находилось. Но, учитывая то, как я себя веду рядом с ним, это будет плохой идеей. Очень плохой…