Бинго поцелуев

      Серёжа откинул голову, вцепился пальцами в собственные волосы, лишь бы не тронуть Птицу. Он стоял на коленях между ног, водил носом по животу, щекотал дыханием член, но не прикасался, всё медлил. Серёжа не открывал рот, боясь, что из него вырвется жалкий просящий звук, и крепче сцеплял пальцы в волосах почти до боли.       Птица отстранился — исчезло влажное прикосновение дыхания, и Серёжа поднял голову, взглянул на него. В жёлтых глазах светилось недоброе пламя. Но Серёжа не дал ему и слова сказать — не удержал руки при себе и прикоснулся ладонью к чужой макушке, взъерошил рыжие волосы. Птица прикрыл глаза, подался к ласке. Буря миновала.       Серёжа протянул и вторую руку, неловко потянулся, вызывая напряжение в спине, и огладил дрожащими пальцами скулу, челюсть, обвёл контур губ. Птица взглянул на него из-под ресниц и медленно, будто нехотя, отвёл его руки. Серёжа завалился на спину, и Птица хмыкнул, прижал его запястья к бокам, и широко лизнул бедро. Серёжа выгнулся, едва не подскочив на месте, и только крепкая хватка остановила его от глупых действий.       — Мой Серёжа, — глухо, но довольно, пробормотал Птица, холодя мокрое место.       На секунду весь мир замер, чуть потемнел, а в следующую перед глазами Серёжи вспыхнули яркие белые пятна — Птица вцепился укусом его кожу, сразу же отпуская и зализывая больное место.       — Тише-тише, Птенчик, — успокаивал он. — Больше не буду, просто поцелуй, ничего страшного.       Серёжа повернул лицо набок, смаргивая невольные слёзы, и, ощутив новое прикосновение, напрягся. Но Птица не обманул — теперь он мягко выцеловывал его бёдра, спустился к коленке, обвёл языком уязвимое местечко, и поднялся уже по другой ноге.       — Ничего страшного, — проникновенно повторил Птица, и Серёжа поверил ему. В который раз.