***
Его первое дело закончилось совсем не так, как он ожидал, но в целом, он выбрался из передряги живым. Это можно было принять за победу. О произошедшем однако он никому не захотел рассказывать. Как и о том, что во дворце Джаббы Хатта его теперь ждала другая работа. Он вернулся домой изнуренный и помятый, надеялся на то, что сможет проскользнуть в свою комнату незамеченным, но прямо с порога его остановил окрик матери. — Эни, наконец-то! Ты сегодня совсем припозднился! Присоединяйся к ужину. — Мам, я не голодный… — Эни, — просто произнесла Шми тоном, не терпящим возражений. Он задрал глаза к потолку, но все равно потащился на кухню. Там были все. Мама, Клигг, Оуэн и незнакомая девушка его возраста, которая тут же встала из-за стола. «Это Беру, моя девушка» — произнес Оуэн. Просто отлично, его брат решил именно сегодня притащить свою девочку знакомиться с семьей. Энакин потёр руку об штанину, а затем протянул ее для рукопожатия. Он пытался, конечно, до этого привести себя в порядок, но его усилия были довольно тщетны. Беру еле заметно нахмурилась, но не стала подавать виду, что что-то было не так. Оуэн же не стал молчать. — От тебя несёт, как от банты, — скривился он, когда Энакин уселся рядом с ним за стол. — И? — с вызовом произнес подросток. Он не то что бы не любил своего брата… Хорошо, они не могли поладить с самого начала. Оуэн был копией своего отца, а старшего Ларса Энакин на дух не переносил по многим причинам. В тот вечер отчим решил его удивить. Обычно поведение Энакина он никак не комментировал, а лишь сжимал свои губы, и глядел так многозначительно на Шми, или тихонько хмыкал про себя, на что Эни отвечал такими же проявлениями пассивной агрессии. — Оуэн, любая работа, даже уход за бантами, достойна уважения. Я рад, что Энакин решил заниматься этим. — Хорошо, отец, — хмуро ответил парень. Энакин лишь покраснел, хотя в горле у него стоял пронзительный крик. В зверинце Джаббы были не только банты. Животные самых разных размеров, повадок и потребностей требовали к себе внимания. Энакин Скайуокер не жаловался на свалившуюся на него работу (почти) и выполнял все поручения. Пусть даже это была работа для дроидов. — Повтори-ка, — бросил ему сторож, отрываясь от планшета. Пока что его единственным поручением было следить за провинившимся подростком, поплевывая в потолок и просматривая голодрамы. — Работа для дроидов, — с обидой повторил Эни. — Ну что же, дроидов для этого у нас нет, так что помалкивай. — Почему это нет дроидов… — продолжал гнуть свое Скайуокер, берясь опять за лопату. — Сломаны, — равнодушно бросил надзиратель, возвращаясь к просмотру. — Я могу починить. — Не дури. — Правда! Мне ведь больше всех это надо. Дайте шанс. Удача в этот день ему улыбнулась. — Ладно, — нехотя согласился его собеседник, — даю тебе один день. Но если облажаешься, то будешь отмывать ещё и ангар. — Не облажаюсь, — с дерзостью ответил ему подросток. Подсобки дворца были просто завалены сломанными дроидами, деталями, до которых никому не было дела, и которые так и манили Скайуокера. В какой-то степени он мог понять персонал, рабочие дроиды стоили немало, поэтому при поломке никто особо и не торопился восполнить потерю. К счастью, он хорошо знал, что делать. Спустя какой-то час он гордо представил дроида-уборщика, но от уборки в хлеву это его не освободило. Насупившись, он сидел на корточках рядом с починенным роботом. «Им совсем плевать на потенциал молодежи». С дроидом работать было легче, конечно, но настоящую пользу от этого он смог получить позже. На кухне дворца были замечены крысы, и один из слуг лишь бросил парню, что возможно ему удастся что-то с этим сделать. Решением проблемы оказался маленький и юркий LEP-дроид, которого Энакин с теплотой назвал Крысоловом. Так вскоре он совершенно переместился в мастерские, где находился уже под надзором жутковатого и циничного дроида дознавателя. Он пригрозил тем, что отрубит подростку пальцы, если тот полезет не в свое дело. Как бы то ни было, проводить время сборкой и починкой роботов было намного приятнее и привычнее, и Энакин совсем перестал жаловаться на свою долю. Однажды в ходе очень напряжённых переговоров протокольный дроид Джаббы Хатта был разрушен каким-то тупоголовым и несговорчимым слеймо. Совершенная глупость, ведь он был не более чем переводчиком. Энакин с грустью глядел на разложенные перед ним части и раздробленную голову. В детстве он собрал собственного протокольного дроида и потратил на это уйму времени. Сейчас, с новыми знаниями и возможностями это все равно заняло бы достаточно времени. Устройство этих дроидов было не из простых, в конце концов, это не гонка на ноги поставить. — Можешь? — просто спросил его дознаватель, глядя своими красными глазами будто бы прямо в душу. Энакину очень не хотелось отказываться и узнавать, что это за собой повлечет. — Займет время, — протянул он. — Великий Джабба нуждается в дроиде прямо сейчас. — У меня есть идея. Это было не совсем честно: держать С-3РО просто в домашнем хозяйстве, в то время как его возможности позволяли ему большее. Так Скайуокер себя успокаивал. Дворец Джаббы Хатта — не такое уж плохое место. Трипио отнёсся к новому приказу нейтрально, но стоило ему оказаться в мастерских дворца, как он тут же поменял свое мнение. Это было место весьма жуткое для тех, кто оказывался там в первый раз. Куски металлических тел, электронные потроха, горн, где можно было сразу переплавить негодные части. В целом это была пыточная как для роботов, так и для органических форм жизни. Трипио споткнулся о выведенного из строя дроида. Из него совсем недавно вынули память, и руки Энакина до него ещё не дошли. — Ах-ох, мастер Энакин, я не думаю что это хорошая идея. — Все будет хорошо, Трипио, не обращай на это внимания. — Не хочу выказывать неуважение, но куда подевался прошлый протокольный дроид? — Да вот же он, — Скайуокер указал на предшественника, все также покоившегося на столе. Какое-то время С-3РО глядел на останки, молча, что случалось очень редко. Обычно ему всегда было что сказать. — Мастер Энакин, без злого умысла уверяю вас, что предпочел бы остаться на кухне. И прошу прощения. Дознаватель тут же повернул свою голову в сторону парочки. — Погоди-погоди, дружок, не нужно рубить с плеча. Разве не хочется тебе участвовать в переговорах, общаться с представителями разных рас? Я никогда не видел столько, сколько их есть во дворце. Даже не знаю их названия. Даю пари, ты смог бы договориться с каждым, — он держал дроида за плечи, не давая повернуться в сторону выхода. — Это верно, я владею шестью миллионами форм общения, — не без гордости согласился Трипио. — Это большая честь находиться здесь. У самого правителя Татуина. — Ваше поручение более не выглядит таким безнадежным. — Я уверен, тебе даже понравится. Да я сам прикипел к этому месту, — торопливо произнес Энакин, мягко подталкивая дроида в сторону тронного зала. — Я постараюсь разделить ваш оптимизм, мастер. С-3РО занял свое место подле Джаббы Хатта, и с переводом у него действительно не возникло никаких проблем. Подросток позволил себе выдохнуть.***
Хатты редко покидали свои резиденции, и когда это случалось, для города это становилось большим событием. Огромный паланкин на плечах рабов, свита в хвосте, мрачные телохранители, и музыканты, боем в барабан оповещавшие жителей о прибытии даймё. Случались и казусы, необъятные телеса хатта оказывались неприподъемными для некоторых рабов, и завалившийся на одну сторону паланкин был зрелищем чрезвычайно постыдным. Не говоря уже о том, что от традиции использовать плечи рабов у Энакина вздувалась вена на лбу от гнева. Поэтому он предложил новый более современный, гуманный и стильный транспорт. Кажется, он родился в рубашке, потому что и на этот раз ему дали добро. Парень проводил долгие дни в ангаре, конструируя новый паланкин и проверяя его на прочность. Платформа загудела и плавно оторвалась от земли, и Энакин даже не покачнулся. Все работало исправно, двигатели ревели под обшивкой, и он педантично простукивал каблуком верхнее покрытие. Все держалось крепко и ощущалось исключительно добротно. В делах с хаттами лучше не допускать ошибок, это Скайуокер узнал на своем опыте. Наконец, удовлетворённый состоянием своего детища, он кивнул тви’лечкам, с интересом наблюдавшим за запуском. Те тут же убежали оповестить своего хозяина об окончании работ. Джабба не прокомментировал его паланкин, однако и отказываться от использования не стал, что можно было принять за благосклонность. В день выхода Энакин чувствовал гордость и неясную тревогу. Он глядел на то, как Джабба Хатт со своей свитой покидает дворец, пытаясь заприметить пропущенный недочёт. Ничего. Беспокойство только усилилось, ему казалось, что что-то должно было случиться. В городе, да, точно, в городе… на главной улице. Он не мог объяснить, откуда в нем взялась такая уверенность, но он привык доверять своему чутью. Он запрыгнул на свой спидер и помчался вперёд. Энакин знал маршрут даймё заранее, конечно. Ничего необычного на улице не было, как и всегда можно было увидеть множество народа. Сквозь них трудно было пробиться в обычный день, но при виде хатта все испуганно расступались. Скайуокер решил занять место повыше, и без особого труда забрался на крышу ближайшего здания и принялся ждать, пролистывая сводки новостей системы на своем коммуникаторе. В какой-то момент он заметил краем глаза движение и встрепенулся. Кто-то был рядом, кто-то неслышно пробрался на крышу и старался не привлекать внимания. Стараясь даже не дышать, парень начал пробираться в ту сторону. Члена гильдии наемников он узнал и со спины, как и кейс с пушкой достаточно мощной, чтобы отправить хатта на тот свет. Стоило что-то предпринять немедленно, потому что бой барабанов доносился прямо из-за угла, остались лишь считанные мгновения. Как и на Бунта Ив тело Энакина будто бы действовало самостоятельно. Он участвовал в драках неоднократно, но никогда не сражался с киллерами. К сожалению, даже ножа с собой у него не было, не то что бластера, так что он кинулся к противнику и с надеждой на лучшее зажал шею локтем, что было не слишком эффективно из-за шлема. Выстрел все равно прозвучал, но не достиг цели. Одного из телохранителей разорвало на куски, улицу тут же захватила паника, и воздух наполнился криками, но ничего из этого Энакин уже не заметил, занятый отчаянной схваткой. Киллер поднялся с колен и мощно толкнулся назад. Спиной придавил Скайуокера к охлаждающей установке, которую можно было увидеть практически на каждом здании Татуина. Подросток вскрикнул от острой боли в спине и рёбрах, но не ослабил хватку. Тогда наемник воспользовался его замешательством, ухватился за одежду и перебросил через себя. Энакин успел лишь перевернуться со спины на бок, когда в руках киллера блеснул вибронож. Он поднял руку в последней попытке защититься, и нож вдруг выбило из руки как от сильного удара. На мгновение они оба лишь ошарашенно глядели на летящее мимо оружие. А затем на крыше появились наемники Джаббы и справились с убийцей.***
Он стоял на середине тронного зала, ещё не отошедший от произошедшего, не понимающий до конца чему был свидетелем на крыше. В ушах его стояли истошные вопли того самого киллера — у дознавателя, наконец, появилась работа. Что было очень странно, ведь пыточная находилась далеко, он никак не мог слышать того, что там происходит. Проделки усталого разума. — Кава оид уба бал бит? — У меня есть предчувствие, — неуверенно начал Энакин, переводя взор обратно на Джаббу, — такая интуиция. Иногда я знаю, что должно произойти. Это помогало мне выиграть в Бунта Ив. Да, вот он и сознался в том, что в гонках его победы были не совсем честными. Однако хатт не выглядел этим фактом озабоченным, он глядел на Скайуокера, обдумывая что-то про себя. — Уба видд стаи вата, — наконец, произнес он. Энакину потребовалось какое-то время, чтобы понять, что даймё имел в виду. Ведь он и так был во дворце каждый день. — Вата-вата? — переспросил он, не веря своим ушам.***
Свита Джаббы Хатта была малочисленной. В то время как телохранители, слуги, танцовщицы сменялись одни за другими, кто-то оставался рядом с даймё, несмотря ни на что. В числе них и оказался юный Энакин Скайуокер. Теперь он мог находиться в зале столько, сколько душе его было угодно. Управление криминальной стороной планеты было очень простым, но при этом очень сложным. Энакину понадобилось совсем немного времени, чтобы понять и запомнить все основные моменты и правила. Проблемы появлялись, и для них почти всегда можно было придумать быстрое и эффективное решение, но главным препятствием становились главы кланов Татуина. Какой бы шаг не был предпринят — кому-то он вставал костью поперек горла. Все это выливалось в споры в лучшем случае. В кровавую резню — в худшем. Энакин проводил время за компьютером, вслушиваясь во все переговоры, и незаметно проверяя имеющуюся информацию и внося новую, если то требовалось. Камнем преткновения постоянно становился бюджет, расходы и доходы не сходились, ведь кто-то постоянно пытался уклониться от установленных даймё налогов. Скайуокер лишь радовался тому, что не был среди коллекторов. Работёнка была у них та ещё. Иногда вспыхивали конфликты. Иногда ему приходилось ездить в мэрию, передавать поручения Джаббы мэру и обратно. Иногда в пылу спора его пытались оттолкнуть от голоконтроллера. — Почему мы вообще его слушаем?! — Прошу прощения, я делаю свою работу, — тут же закипал парень. — Откуда нам знать, может он полную пуду несёт… — Пуду в твоей голове. — Или специально перевирает! Дети ловко сейчас справляются с таким. Энакин вспыхнул. Сомнения в своей компетентности он не любил больше всего. Это было правдой, нельзя было исключить человеческий фактор и банальных ошибок в управлении системой, но с другой стороны, хатты не доверяли подобное дроидам, которых без особых усилий можно было расколоть и вытащить из них любую информацию. Дроиды вообще во дворце не задерживались. — Скайуокер, — предостерег его хатт. — Я не диктую даймё что делать, — с вернувшимся самообладанием лишь произнес Эни. Ему правда не хотелось как-либо встревать в это дело и гнаться за властью. Все это казалось ему мелочностью. Ему нравилось выполнять работу, делать это хорошо, и получать за это деньги. И ничего больше. Вскоре случилось небывалое событие. Татуин вошёл в состав Республики. На протяжении тысячелетий это место, как и другие на дальнем рубеже, стояло особняком от галактических сил, варилось в собственных междоусобицах и наживалось на торговле и перевозках. Но развернувшийся конфликт с сепаратистами, до которых кстати хаттам по большей части не было дела, подстегнул Республику дотянуться до далёких галактических систем. Где-то на дальнем рубеже прятались и сами сепаратисты. Реакция татуинцев была различной, но Энакин, как и Джабба, понимал, что вместе с этим мало что поменяется. Во дворце началась суматоха. Даже Клигг спросил какова обстановка (Энакин считал его ужасно далёким от вопросов политики). Требования Республики были неизвестны, а для начала переговоров требовался сенатор от Татуина. Члены кланов и самые влиятельные люди собирались во дворце, обсуждали, кого можно выдвинуть на эту роль и в чем вообще может заключаться работа сенатора. Всем было ясно, что кандидатуру утвердит Джабба Хатт и никто иной, и при этом никому не хотелось занимать эту соблазнительную на первый взгляд должность. Это должен был быть кто-то сведущий в жизни Татуина и дальнего кольца. Не преступник (хотя этот пункт был спорным, из законопослушных граждан в системе были наверно только фермеры). Не хатт. Главы криминальных семей боялись того, что выбор даймё падёт на них, ведь стоит им покинуть планету — давние соперники разорвут в клочья их наследие. Поэтому они лихорадочно перебирали варианты. Энакин пробивал каждую предложенную персону по базе и лишь качал головой. С-3РО стоял рядом, готовый помочь по первому зову. «Никуда не годится. Да мы хоть вуки можем послать, разницы не будет никакой» — поделился тихо Скайуокер. Судя по всему недостаточно тихо, потому что в его сторону начали бросать взгляды. — Есть что сказать, Скайуокер? — начал трандошиан. С этим народом у парня отчего-то не складывалось. — Я к тому, — начал он громче и прочистил горло, — что выборы на Татуине это нонсенс. Никто здесь даже не знает значение слова демократия. Но по крайней мере мы можем отправить на Корусант кого-то, на кого можно смотреть без стыда. — Никого не предложил… — Да не знаю я, — он раздражённо передёрнул плечами, — отправьте кого-то, кто вообще долетит до центра и не попадется пиратам. — Уба видд, — вдруг подал голос Джабба, до этого молча обдумывавший ситуацию. — Я? — Энакин осекся и позабыл все подготовленные в уме язвительности. — Да, да, да, отправьте его уже подальше от Татуина! Дальше разговор совершенно затерялся, дыхание Энакина перехватило, когда он подумал про себя: сенатор Татуина. Может и была правда в сказанных дальше словах. Он отлично выглядел, и имел достаточно харизмы, чтобы произвести хорошее впечатление на Корусанте. Он знал народ Татуина и все местные правила. Он был человеком, в конце концов. Следующие дни прошли как будто в тумане, он проводил с семьёй оставшееся время, сидел в кабинете мэра, подготавливая бумаги о собственном избрании, изредка просматривал новости и читал комментарии о себе. Настало время отправляться на Корусант. Он с семьёй предусмотрительно остановился подальше от космопорта, где наверняка уже началась суматоха. Мама крепко обняла его и сообщила, что гордится им. Беру чмокнула в щеку, Оуэн, растерянный как и он сам, просто пожал руку и пожелал удачи. Клигг вдруг обнял его и произнес странное: «Я в тебе ошибался, но ты приятно меня удивил. Давай, сынок». Сынок? Космопорт Мос-Айсли встретил его живым коридором. Зевак набралось немало, звучали даже аплодисменты, всем не терпелось посмотреть на первого сенатора Татуина. Он старался не обращать на это внимания. У звездолёта его однако успели зажать репортёры. На Татуине отродясь не было своего вещания, но Энакин не стал отгонять их прочь. — Сенатор Скайуокер, прошу вас, поделитесь, что вы планируете сотворить с нашей уютной системой? — Я планирую принести мир, свободу, справедливость… и безопасность на Татуин, — произнес он, и конец фразы утонул в улюлюканьи и смехе толпы. В дверях корабля он остановился, показал толпе поднятые средние пальцы, что вызвало ещё больший восторг, поднялся на борт, и покинул свою родную планету.