Перо Жар-Птицы

Алтан не знал, правильно ли поступил, оставляя Жар-Птицу у себя. Это было неправильно. Слишком неправильно. Дед ведь предупреждал, что птицы опасны, от них одни беды… Но как такое нелепое существо может быть опасным? Серёжа сидел на крыльце и во все глаза смотрел на козу, что лениво жевала пожелтевшую траву. В его глазах было столько удивления, словно перед ним стояла не коза, а как минимум мавка или леший. Алтан фыркнул, загоняя последних кур обратно в курятник. Коза подняла голову и недовольно ею покачала, словно заранее говорила, что никуда не пойдёт. Серёжа удивлённо ахнул и тут же закрыл рот руками, испуганно уставившись на Алтана. Тот ничего не сказал и молча направился к колодцу. Для Жар-Птицы Серёжа был слишком пугливым. Он боялся издавать какие-либо звуки, будто за это его могли убить. Чудной… — Помочь? Алтан едва не выронил ведро и резко обернулся. Серёжа виновато опустил голову и нервно сжал пальцы, переступая с ноги на ногу. Щеки покрылись румянцем, а губу он закусил. — Почему босиком? — холодно спросил Алтан. Серёжа удивлённо посмотрел на свои ноги и поджал пальцы. — А… — В дом. Живо! Он послушно убежал. Алтан вздохнул. С ним явно будет больше проблем, чем он ожидал. * * * Вечером снова начался дождь, который постепенно перешёл в грозу. Алтан вздрагивал от каждого раската грома. Слишком шумно. Слишком ярко. Слишком… Алтан прижал руку к бешено колотящемуся сердцу, будто оно могло выпрыгнуть из груди, если бы он этого не сделал. Вроде бы и бояться нечего, а всё равно… — Всё хорошо? — послышался за спиной тихий голос. Алтан вздрогнул и резко обернулся. Серёжа, увидев, насколько шаман зол, виновато опустил голову и прижал руки к груди, словно его могли ударить. — Простите… Сегодня так шумно… — Боишься грозы? — спросил Алтан, хотя в душе не понимал, зачем это сделал. Какое ему вообще дело? Мужчина повернулся к окну. Янтарные глаза словно стали темнее, но в них не было страха. — Не боюсь. Мои… сородичи… говорили, что гроза наказывает неправильных птиц, тех, кто не похож на других. Он опустил взгляд в пол и поджал пальцы. Алтан раздражённо вздохнул. — Пол холодный. Идём. Серёжа послушно последовал за Алтаном в собственную комнату. Шаман смерил нечитаемым взглядом гнездо из одеял на кровати и опустился возле неё на колени, доставая что-то. — На кровать. Живо. Серёжа резво запрыгнул на неё и тихо ойкнул, схватившись за бок. — Тише ты! — рыкнул Алтан. — Раны еще не зажили. Он схватил его за щиколотку и, не давая даже пискнуть, натянул на ногу вязаный носок. Серёжа удивлённо замер. Лицо его покрылось румянцем, когда Алтан надел второй носок и осторожно опустил его ногу. — Рубашка. Он послушно задрал рубашку до подбородка и отвернулся к окну. На улице бушевала такая сильная гроза, что за стеной дождя с трудом можно было различить тени леса. Сверкнула молния, а за ней послышался страшный грохот. На него навалились. Серёжа с изумлением уставился на шамана, упавшего к нему на колени. На его лице отразился такой ужас, что Серёжа и сам невольно вздрогнул. Он кончиками пальцев коснулся его щеки. Алтан вздрогнул, поднял на него взгляд и быстро отпрянул назад. Серёжа закрыл грудь руками, испуганно глядя на шамана. Ну зачем его коснулся? Зачем?! Это конец… — Перестань, — вздохнул Алтан и провёл рукой по волосам. — Я не собираюсь делать тебе больно. — Жар-Птиц никто не любит, — прошептал Серёжа. Алтан едва не сказал, что причин любить огненных птиц просто нет, но сдержался. Сейчас это явно не то, что нужно. Он уже хотел ответить, как за окном снова раздался грохот, на этот раз гораздо сильнее предыдущего. Алтан вздрогнул, едва устояв на ногах. Слишком громко. — Почему вы боитесь? — тихо спросил Серёжа. — Ведь гнев Отца Огня направлен не на вас, а на меня. — Отца Огня? — нахмурился Алтан. Серёжа едва заметно кивнул, забрался в гнездо и, удобно сев, тихо продолжил: — Когда-то Отец Огня спас из пожара ворона. Тот воспылал алым пламенем и никак не мог его затушить. Там, где с его перьев падали искры, рождались его дети — огненные птицы… Жар-Птицы. Ворон был стар, и вскоре умер, а перед смертью попросил Отца Огня, чтобы он присмотрел за его детьми. Их перья пылали огнём. Они несли его сквозь века, берегли от дождя и напастей… Но иногда случалось так, что перья некоторых гасли. Отец Огня злился, если это происходило, и вызывал грозу, чтобы вновь зажечь пламя в птицах. Эта гроза… она по мою душу пришла, не по вашу. Алтан слушал его, затаив дыхание. Впервые Серёжа говорил так много. Удивительно… Тот же с тоской смотрел в окно, положив голову на колени. — Но скоро Отец понял, что меня не исправить… Стая пожелала, чтобы я ушёл, чтобы… не мешал им, — Серёжа повернулся к Алтану. — Простите, что обременил вас собой. Я уйду, если вы попросите. Не хочу, чтобы и вам было плохо. Алтан нахмурился. Дед говорил, что многие люди пытаются надавить на жалость, чтобы всё делали так, как хотят они… Но разве можно подделать такую искреннюю грусть и тревогу в голосе и глазах? Шаман вздохнул. — Оставайся, пока не вылечишься. Он вышел из комнаты, и снова на улице послышался страшный грохот. И как не кстати он вспомнил слова деда: «Слышишь это? Это боги злятся, что ты неправильный!» Неправильный… * * * Прошла гроза, постепенно проходила и осень. Деревья остались без листьев и больше не разговаривали. Замолчала и шумная яблоня. Леший прогнал своих детишек в родное логово. Стало так тихо и тоскливо… Серёжа выбежал на улицу и едва не упал с крыльца. Алтан скрипнул зубами. — Перестань прыгать, пока не сломал что-нибудь! Для человека Серёжа был на редкость неуклюжим. Алтан нахмурился. С того дня, как он нашёл его в лесу, Серёжа ни разу не превратился в птицу. Почему? Послышался визг. Всё-таки он упал. Ещё и прямо перед козой. Она равнодушно посмотрела на Серёжу, проблеяла и неторопливо пошла в сторону курятника. Алтан покачал головой и помог Серёже подняться, аккуратно придерживая его. Тот мигом вспыхнул и опустил голову. — Благодарю… Алтан молча кивнул. Слишком уж часто Серёжа стал краснеть. Уж не захворал ли? — Под ноги научись смотреть. Серёжа шмыгнул носом и, казалось, недовольно посмотрел на свои ноги. — Неудобно ведь… — проворчал он. — Почему тогда не превратишься в Жар-Птицу? — Зима скоро. Алтан повернулся к нему и нахмурился. — И? Серёжа пожал плечами. — В человеческом обличье переживать зиму легче. — Жар-Птицы ведь спят зимой. Серёжа почесал затылок и прикусил нижнюю губу. Алтан хмыкнул. Теперь понятно, почему он такой активный в это время года. Он не спит. — Тебя поэтому неправильным считают? Серёжа кивнул. — Я не сплю зимой, и другие не могут уснуть из-за меня. Поначалу это терпели… а потом меня изгнали из стаи. Он сильно укусил нижнюю губу. В глазах блеснула слёзы. Алтан скрипнул зубами и рукавом рубахи быстро стёр влагу с его глаз. Серёжа осоловело смотрел на него, но молчал. — У меня мазь от ожогов заканчивается. Так что прекращай реветь, — Алтан отстранился и направился к колодцу. Обернувшись через плечо, он добавил: — И перестань прыгать, пока раны не зажили. Серёжа внимательно наблюдал за шаманом. Тот ходил по двору и что-то высматривал. Вдруг со стороны леса послышалась заливистая трель. Серёжа замер и прислушался. Алтан заметил это и нахмурился. Серёжа прикрыл глаза и вздохнул. — Птицы улетают… Говорят, волки по лесу бродят. Алтан хмыкнул. — Пока ты рядом с моим домом, они тебя не достанут. Никогда не выходи за пределы поляны. Серёжа едва заметно кивнул, присел на крыльцо и сложил руки на коленях. Янтарные глаза, казалось, чуть потемнели. Сам же он выглядел задумчивым. — Почему они охотятся на тебя? — негромко спросил Алтан. Серёжа от неожиданности вздрогнул и покачал головой. — Волки никогда не любили Жар-Птиц… Мне всегда говорили держаться от них подальше. Если бы тогда леший не спугнул их… Серёжа сглотнул. В глазах опять сверкнули слёзы. — Не реви, — прошипел Алтан и вздохнул. — На зиму они явно уйдут. Станет спокойнее. — Почему… Почему вы так добры ко мне? Алтан замер. Почему он пожалел Жар-Птицу? Почему спас того, чьи сородичи забрали его мать? Почему продолжает помогать? Почему не хочет отпускать?.. Он не знал, что ответить, а потому молчал. * * * Серёжа наблюдал за шаманом и едва заметно улыбался. Тот не прогнал его, вылечил, разрешил остаться с ним на зиму. Каким бы суровым и жестоким он ни казался, а всё же он заботился. Серёжа опустил голову на колени. Алтан набирал воду из колодца и не смотрел в его сторону. Золотые глаза огненной птицы потемнели. Никогда ещё он не чувствовал себя так… спокойно. Пусть даже в лесу за ним охотятся волки, здесь, возле шамана, ему ничего не грозит. Он в безопасности. Он под защитой. Серёжа не смог сдержать улыбку. Всё-таки, не все шаманы такие плохие, как ему говорили. Один так точно. Серёжа довольно заурчал и от удивления прикрыл рот рукой. Что это только что было? Он с ужасом посмотрел на Алтана, но тот, кажется, ничего не заметил. Он медленно опустил руки на колени и нахмурился. С шаманом ему спокойно. Тот кормит его, ухаживает, лечит раны… Лицо Серёжи густо покраснело, когда он понял, почему издал такой звук. Он уткнулся носом в колени. Волосы упали на лицо, и сквозь огненные пряди он наблюдал за шаманом. Тот обернулся и вдруг нахмурился. — Ты хорошо себя чувствуешь? Серёжа удивлённо моргнул. Щеки горели. Он с трудом кивнул и отвёл взгляд, не в силах смотреть в глаза цвета крови. Алтан подошёл ближе и коснулся тыльной стороной ладони его щеки. Серёжа вздрогнул и испуганно посмотрел на него, но не в ожидании удара, а… А чего он вообще ожидал? Что шаман узнает его мысли? А он так может? Алтан тихо зашипел. — Никак не пойму, горишь ты или нет. Иди-ка ты в дом. Холодно уже. Простынешь. Серёжа кивнул, неловко поднялся и под внимательным взглядом Алтана вернулся в дом. Сердце бешено колотилось, а кожа горела в том месте, где шаман коснулся его. И вопреки всему это было… приятно. Серёжа вернулся в свою комнату и встал недалеко от окна. Алтан продолжал что-то делать. Мужчина вздохнул. Нет… Всё это неправильно… * * * Алтан поставил на стол две глубокие чаши с кашей. Серёжа тихо, но слегка неловко прошмыгнул мимо него и с ногами взобрался на стул. Алтан сурово на него посмотрел, и тот тут же опустил ноги, виновато улыбнувшись. Шаман покачал головой и сел напротив, принимаясь за еду. Серёжа некоторое время за ним наблюдал, а после взял ложку, зачерпнул немного каши и отправил её в рот. Его глаза округлились. Он тихо застонал от удовольствия и принялся с удвоенной силой за еду. Алтан замер и фыркнул: — Успокойся, никто у тебя еду не отнимет. Серёжа посмотрел на него с раздутыми щеками и едва не подавился. Прожевав всё, он с улыбкой произнёс: — Очень вкусно! Алтан хмыкнул: — Рад, что тебе нравится. Как доешь, пойдём обрабатывать раны. Эти слова поумерили пыл Серёжи. Он стал есть медленнее, пытаясь оттянуть неизбежное. Прикосновения Алтана с недавних пор ощущались как-то не так. Ещё и это урчание, вырвавшееся совершенно случайно… К чему бы это? Сколько бы он ни пытался тянуть время, а каша в тарелке закончилась. Серёжа выжидающе смотрел на Алтана. Тот взял тарелки и принялся их мыть в ведре с водой. — Иди к себе и снимай рубаху. Серёжа кивнул, быстро прошмыгнул в свою комнату и запрыгнул на кровать, удобно устраиваясь в своем гнезде. Он схватился за края рубахи и в нерешительности замер. Почему-то сейчас мысль о том, что Алтан прикоснётся к нему, не пугала, но… как-то странно волновала. Зубы впились в нижнюю губу, и Серёжа почувствовал вкус собственной крови. — Я ведь сказал снять рубаху, — сурово произнёс Алтан. Серёжа виновато опустил голову и быстро снял рубаху. Сразу стало прохладно и неуютно, а от пристального взгляда шамана и вовсе хотелось провалиться сквозь землю. Волосы скрывали лицо Серёжи, и он искренне надеялся, что шаман не видел, как покраснело его лицо. Алтан сел рядом и лёгкими, почти невесомыми движениями стал наносить целебную мазь на почти затянувшийся шрам. Серёжа закрыл глаза и прислушался к своим ощущениями. Прикосновения были… приятными. Они не пугали и не вызывали желания сбежать. Хотелось, чтобы это длилось если не вечность, то чуть дольше. Он и сам не заметил, как начал урчать. Алтан отдёрнул руку. Серёжа широко открыл глаза и с испугом уставился на шамана. Тот смотрел на него настороженно. — Тебе больно? Серёжа сглотнул. Лицо пылало. Сердце бешено билось в груди, будто хотело выскочить и умчаться так далеко, где его не смогут достать. Он с трудом заставил себя кивнуть и тихо выдавил: — Н-немного… Алтан нахмурил брови и продолжил наносить мазь, но более аккуратно. Серёжа до боли закусил губу, чтобы не заурчать снова. Когда шаман закончил, он спокойно выдохнул. Алтан поднялся, оглядел Серёжу задумчивым взглядом и произнёс: — Постарайся не тревожить рану. Едва он вышел из комнаты, Серёжа упал на бок и свернулся калачиком. Сердце продолжало бешено биться. Как… Как он мог влюбиться в шамана?..