— Ты говорил с ней сегодня? — спрашиваю я Гарри, пока мы ждем прихода миссис Робинсон.
— Да.
— Что ты сказал?
— Сказал, что ты не желаешь ее видеть, и что я понимаю твои причины. Я также сказал ей, что мне не нравится, что она действует за моей спиной, — его взгляд бесстрастный, не выдающий никаких чувств. Ну хорошо.
— А она что?
— Отмахнулась от меня так, как может только Белла, — его губы растягиваются в лукавой усмешке.
— Как думаешь, зачем она здесь?
— Понятия не имею, — пожимает плечами Гарри.
В комнату снова входит Уизли.
— Миссис Лестрейндж, — объявляет он.
А вот и она… Проклятье, почему она так привлекательна? Одета вся в черное: узкие джинсы, рубашка, подчеркивающая ее идеальную фигуру, и объемные черные локоны.
Гарри обнимает меня за талию и привлекает к себе.
— Белла, — говорит он удивленным тоном.
Она потрясенно смотрит на меня, застыв на месте. Какое-то время просто моргает, но потом к ней возвращается дар речи.
— Прости, Гарри. Я не знала, что ты не один, а в компании. Ведь сегодня понедельник, — говорит она, словно это объясняет, почему она здесь.
— С бойфрендом, — говорит он, наклоняя голову набок и даря ей холодную улыбку.
Лучезарная улыбка, направленная прямо на него, появляется на ее лице. Она меня нервирует.
— Конечно. Привет, Драко. Я не догадывалась, что ты здесь. Знаю, что ты не хочешь говорить со мной. Что ж, ладно.
— Правда? — спокойно спрашиваю я, глядя на нее и удивляя этим всех.
Слегка хмурясь, она проходит в комнату.
— Да, я получила ответ. Я здесь не для того, чтобы встретиться с тобой. Я уже сказала, что у Гарри редко бывают гости в течение недели, — она ненадолго замолкает. — У меня проблема, и мне нужно обсудить ее с Гарри.
— Да? — Гарри выпрямляется. — Выпьешь что-нибудь?
— Да, спасибо, — благодарит она.
Гарри идет за бокалом, а мы с Беллатрис стоим и неловко глядим друг на друга. Она крутит массивное серебряное кольцо на среднем пальце, а я не знаю, куда мне смотреть. Наконец, она одаривает меня небольшой натянутой улыбкой, подходит к дивану и садится. Очевидно, она хорошо знает это место и чувствует себя здесь комфортно.
Остаться ли мне? Уйти? О, это так трудно.
Вообще-то я хочу высказать ей много всего. Но она друг Гарри, единственный, и поэтому, при всей моей ненависти к этой женщине, веду себя с подобающей вежливостью. Решив остаться, я сажусь со всей грацией, на какую способен, на другой край дивана. А хозяин дома наливает вино в наши бокалы и садится между нами на диван. Неужели он не чувствует, насколько это странно?
— Что случилось? — спрашивает он.
Беллатриса нервно смотрит на меня, и тогда Гарри берет мою руку и сжимает ее.
— Драко со мной, — отвечает он на ее невысказанный вопрос. Я краснею, ликуя внутри.
Лицо Беллатрисы смягчается, словно она рада за него. Действительно рада. Нет, я совсем не понимаю эту женщину, и мне неловко в ее присутствии.
Она вздыхает и сдвигается на краешек дивана. Затем нервно опускает взгляд на свои руки и начинает маниакально крутить большое серебряное кольцо на среднем пальце.
Что с ней не так? Это из-за моего присутствия? Это я так на нее влияю? Потому что я чувствую то же самое — я не хочу, чтобы она была здесь. Она поднимает голову и смотрит Гарри прямо в глаза.
— Меня шантажируют.
Вот дерьмо. Не то, что я ожидал услышать из ее уст. Гарри напрягся. Неужели кто-то узнал о ее склонности бить и трахать несовершеннолетних мальчиков? Я подавляю отвращение, в голове проносится мимолетная мысль о цыплятах, которые приходят в дом, где их поджарят. Мое подсознание трет руки с плохо скрытым злорадством. Поделом тебе!
— Как? — спрашивает Гарри; в его голосе слышится откровенный ужас.
Она лезет в свою огромную дизайнерскую сумочку из лакированной кожи, достает записку и протягивает ему.
— Положи ее и разверни, — Гарри кивает подбородком на кофейный столик.
— Ты не хочешь к ней прикасаться?
— Нет. Отпечатки пальцев.
— Гарри, ты же знаешь, что я не могу пойти с этим к аврорам.
Зачем я слушаю все это? Она трахает какого-то другого беднягу?
Она кладет перед ним записку, он наклоняется и читает.
— Они требуют всего-то тысячу галеонов, — говорит он почти с пренебрежением. — Ты догадываешься, кто бы это мог быть? Кто-нибудь из знакомых?
— Нет, — говорит она своим нежным, ласковым голосом.
— Рудольфус?
Рудольфус? Кто это?
— Что, через столько лет? Не думаю, — бурчит она.
— Айзек знает?
— Я ему не говорила.
Кто такой Айзек?
— По-моему, его надо поставить в известность, — говорит Гарри.
Она качает головой, и я внезапно осознаю, что я тут лишний. Я не хочу ничего знать. Я пытаюсь высвободить свою руку, но Гарри лишь крепче ее сжимает и поворачивается ко мне.
— Что? — спрашивает он.
— Я ужасно устал. Думаю, я пойду спать.
Его глаза испытующе всматриваются в мое лицо. Что они ищут в нем? Осуждение? Одобрение? Враждебность? Я стараюсь, чтобы оно было как можно более бесстрастным.
— Хорошо, — говорит Гарри. — Я скоро приду.
Он отпускает мою руку, и я встаю. Беллатрис с опаской косится на меня. Я стою, плотно сжав губы, и выдерживаю ее взгляд.
— Спокойной ночи, Драко, — она дарит мне небольшую улыбку.
— Доброй ночи, — холодно бормочу я и направляюсь к выходу.
Напряжение невыносимо. В дверях слышу, что они продолжают прерванный разговор.
— Белла, я не уверен, что могу что-либо сделать, — говорит Гарри. — Если все дело лишь в деньгах… — его голос обрывается. — Я могу попросить Лонгботтома заняться этим.
— Нет, Гарри, я просто хотела поделиться с тобой, — отвечает она.
Уже за дверью я слышу, как она говорит:
— Ты весь светишься от счастья.
— Да, — отвечает Гарри.
— Ты заслуживаешь этого.
— Хотелось бы надеяться.
— Гарри, — она строго урезонивает его.
Я замираю, внимательно слушая. Ничего не могу с собой поделать.
— Он знает, как ты негативно относишься к себе? Обо всех твоих проблемах?
— Он знает меня лучше, чем кто-либо другой.
— Да? Обидно слышать.
— Это правда, Белла. Мне не приходится играть с ним в игры. И я серьезно говорю, оставь его в покое.
— Почему он так настроен против меня?
— Что ты… Что мы были… Что мы делали… Он не понимает этого.
— Добейся, чтобы понял.
— Дело прошлое, Белла. Зачем мне портить ему настроение нашими отношениями? Он хороший, милый и невинный мальчик, и каким-то чудом любит меня.
— Это не чудо, Гарри, — добродушно ворчит Белла. — Ты должен хоть чуточку верить в себя. У тебя слишком низкая самооценка. Ты яркий мужчина, я часто говорила это тебе. А он вроде симпатичный. Сильный. Он сможет тебя поддержать в трудную минуту.
Ответа Гарри я не слышу. Так значит, я сильный, да? Как-то я не вижу в себе особой силы.
— Тебе ее не хватает? — продолжает Беллатриса.
— Ты о чем?
— О твоей игровой комнате.
Я задерживаю дыхание.
— Это действительно не твое гребаное дело, — рычит Гарри.
Ох.
— Ну извини, — фыркает Белла.
— Думаю, тебе лучше уйти. И пожалуйста, в следующий раз звони и предупреждай о своем появлении.
— Гарри, я прошу прощения, — говорит она, и по ее тону заметно, что на этот раз она говорит искренне. Впрочем, она тут же не удерживается от язвительного вопроса: — С каких это пор ты стал таким чувствительным?
— Белла, у нас деловые отношения. Они приносят нам обоим огромную выгоду. Пускай так будет и впредь. А то, что было между нами, — дело прошлое. Драко — мое будущее, и я не намерен им рисковать, так что хватит.
Его будущее!
— Понятно.
— Слушай, мне жаль, что у тебя возникли неприятности. Я надеюсь, что тебе удастся все выяснить и что это окажется блефом, — говорит он уже мягче.
— Я не хочу потерять тебя, Гарри.
— Белла, я не твой, чтобы ты могла меня потерять, — снова огрызается он.
— Я не это имела в виду.
— А что же? — злится он.
— Знаешь, не хочу с тобой спорить. Твоя дружба для меня очень много значит. Сейчас я не стану раздражать Драко. Но если я тебе понадоблюсь, ты только скажи. Я всегда буду рядом с тобой.
— Драко думает, что мы виделись в прошлую субботу. Ты звонила, вот и все. Почему ты сказала ему обратное?
— Я хотела, чтобы он знал, как ты был расстроен, когда он ушел. Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль.
— Он знает. Я сказал ему. Перестань вмешиваться. Честное слово, ты как мамочка-наседка, — Гарри произносит эти слова уже спокойно. Белла смеется, но в ее смехе слышится грусть.
— Понятно. Прости. Ты же знаешь, что я переживаю за тебя. Гарри, я никогда не предполагала, что ты способен влюбиться. Мне очень приятно это видеть. Но я не перенесу, если он причинит тебе боль.
— Я рискну, — сухо возражает он. — Ну, так ты не хочешь, чтобы Лонгботтом вмешался в историю с шантажом?
— Пожалуй, лишним это не будет, — с тяжким вздохом отвечает она.
— Хорошо, завтра я позвоню ему.
Я слушаю, как они перебрасываются фразами, обсуждая проблему. Они говорят, как старые друзья. Что ж, Гарри так и говорит — просто друзья. А она заботится о нем — может, чрезмерно. Ну, а с другой стороны, разве те, кто его знают, могут не переживать за него?
— Спасибо, Гарри. И еще раз прости. Я не хотела вмешиваться. Ладно, ухожу. В следующий раз позвоню.
— Хорошо.
Она уходит!
Черт!.. Мчусь по коридору в спальню Гарри и сажусь на кровать. Через несколько мгновений входит Гарри.
— Она ушла, — говорит он настороженно, оценивая мою реакцию.
Я гляжу на него и пытаюсь сформулировать свой вопрос.
— Ты расскажешь мне о ней? Я пытаюсь понять, почему ты считаешь, что она помогла тебе, — тут я замолкаю и старательно обдумываю следующую фразу. — Я ненавижу ее, Гарри. Мне кажется, именно она толкнула тебя на нездоровый путь. Вот у тебя нет друзей. Это она мешает развитию дружбы?
Он вздыхает и проводит ладонью по волосам.
— Какого хрена тебе нужно знать что-то о ней? У нас очень долгие отношения, часто она выбивала из меня дурь, а я трахал ее по-всякому, так, что ты даже не можешь вообразить. Конец истории.
Я бледнею. Черт, он злится — на меня. Я смотрю на него и хлопаю глазами.
— Почему ты так сердишься?
— Потому что все это позади! — орет он, сверкая глазами. Потом вздыхает и качает головой.
Я теряюсь.
Черт… Смотрю на свои руки, сцепленные на коленях.
— Я просто хочу понять.
Он садится рядом.
— Что именно? — устало спрашивает он.
— Можешь не отвечать мне. Я не хочу вмешиваться.
— Драко, дело вовсе не в этом. Я не люблю говорить об этом. Годами я жил словно в пузыре; где меня ничто не трогало, и мне не нужно было ни перед кем оправдываться. Белла всегда находилась рядом, как напарница. А теперь мое прошлое и будущее сталкиваются так, как я и не предполагал.
Я гляжу на него, он — на меня, широко раскрыв глаза.
— Я никогда не думал, что у меня есть будущее с кем-то, Драко. Ты даешь мне надежду и заставляешь думать о всевозможных возможностях, — он замолкает.
— Я подслушал, — еле слышно шепчу я и гляжу на свои руки.
— Что? Наш разговор?
— Да.
— Ну и что? — неуверенно спрашивает он.
— Она переживает за тебя.
— Да, верно. Да и я за нее тоже, по-своему. Но это и близко нельзя сравнить с тем, что я испытываю к тебе. Если все дело в этом.
— Я не ревную, — меня задевает, что он так думает. Или я все же ревную? Черт, может, все дело в этом. — Ты не любишь ее, — бормочу я.
Гарри снова вздыхает. Он действительно зол.
— Когда-то давно я думал, что люблю ее, — говорит он сквозь зубы.
О.
— Когда мы были в Париже… ты сказал, что никогда ее не любил.
— Правильно.
Я хмурю брови.
— Я уже тогда любил тебя, Драко, — шепчет он. — Ты единственный человек, ради встречи с которым я готов преодолеть сотни миль.
Я не понимаю. Тогда он все еще хотел, чтобы я был его сабмиссивом. Я хмурюсь еще больше.
— Чувства, которые я испытываю к тебе, сильно отличаются от тех, что я испытывал к Белле, — объясняет он.
— Когда ты это понял?
Он пожимает плечами.
— По иронии судьбы, именно Белла подсказала мне это. Она и велела мне лететь в Париж.
Я так и знал!
Озадаченно смотрю на него. Как все это понимать? Может, она на моей стороне и беспокоится лишь о том, чтобы я его не обидел. Мысль болезненная. Я никогда не стану его обижать. Она права — он и так достаточно настрадался.
Может, она не такая и плохая. Я мотаю головой. Нет, я не желаю оправдывать их отношения. Я их не одобряю. Да, да, не одобряю. Что бы Гарри ни говорил, эта отвратительная особа набросилась на беззащитного подростка и похитила у него юные годы.
— Ты желал ее? Когда был подростком?
— Да.
Ох.
— Она очень многому меня научила. Например, научила верить в себя.
— Но ведь она избивала тебя.
— Да, верно, — с нежной улыбкой соглашается он.
— И тебе нравилось?
— В то время да.
— Настолько нравилось, что тебе захотелось делать то же с другими?
Его глаза раскрылись еще шире и посерьезнели.
— Она помогала тебе в этом?
— Да.
— Была твоей сабой?
— Да.
Ни фига себе…
— И ты рассчитываешь, что я стану лучше к ней относиться? — в моем голосе звучит горечь.
— Нет. Хотя это чертовски облегчило бы мне жизнь, — устало говорит он. — Я понимаю твою неготовность к общению.
— Неготовность? Мерлин, Гарри — если бы это был твой сын, что бы ты чувствовал?
Он озадаченно смотрит на меня, как будто не понимает вопроса. Хмурится.
— Драко, это был мой выбор. Меня никто не заставлял.
Это ни к чему не приведет.
— Кто такой Рудольфус?
— Ее бывший муж.
— Рудольфус Лестрейндж?
— Он самый, — ухмыляется Гарри.
— А Айзек?
— Ее нынешний сабмиссив.
Ну и ну.
— Ему двадцать пять, Драко. Ну знаешь, он взрослый человек, все по обоюдному согласию, — быстро добавляет он, правильно расшифровав мою гримасу отвращения.
— Твой ровесник, — цежу я сквозь зубы.
— Послушай, Драко, как я уже сказал, она — часть моего прошлого. Ты — мое будущее. Не позволяй ей встать между нами, пожалуйста. И, честно говоря, мне надоела эта тема. Я собираюсь немного поработать, — он встает и смотрит на меня сверху вниз. — Оставь это. Пожалуйста.
Я упрямо гляжу на него.
— О, чуть не забыл, — добавляет он. — Твоя машина прибыла на день раньше. Она стоит на улице. Ключи у Уизли.
Э-ге-ге… «Сааб»?
— Можно я завтра на ней поеду?
— Нет.
— Почему?
— Сам знаешь. И вот что еще. Если ты соберешься выйти из офиса, дай мне знать. Вчера там был Томас, наблюдал за тобой. Похоже, я вообще не могу тебе доверять, — он хмурится, заставляя меня чувствовать себя провинившимся ребенком — снова. И я бы поспорил с ним, но он очень взволнован из-за Беллатрисы, и я не хочу давить на него еще больше, но и не могу удержаться от одного замечания.
— Похоже, я тоже не могу тебе доверять, — бормочу я. — Ты мог бы сказать, что Томас следит за мной.
— Ты хочешь еще и из-за этого поссорится? — огрызается он.
— Я и не знал, что мы ссоримся. Думал, мы общаемся, — недовольно бормочу я.
Он ненадолго закрывает глаза, пытаясь сдержать свой темперамент — и, кажется, магию, поскольку в комнате начинают греметь вещи. Я сглатываю и с тревогой наблюдаю за ним, не зная, что будет дальше.
— Мне надо работать, — спокойно сообщает Гарри и с этими словами выходит из комнаты.
Я делаю шумный выдох. Я и не замечал, что затаил дыхание. Падаю на кровать и лежу, уставившись в потолок.
Сможем ли мы когда-нибудь нормально разговаривать, не пускаясь в споры? Как это утомительно.
Просто мы пока еще недостаточно хорошо знаем друг друга. Действительно ли я хочу переехать к нему? Я даже не знаю, могу ли я предложить ему чашку чая или кофе, когда он работает. Могу ли я вообще ему мешать? Я плохо представляю, что ему нравится, а что нет.
Очевидно, ему надоела вся эта история с Беллатрисой — он прав. Мне нужно двигаться дальше. Отпустить ее. Ну, по крайней мере, он не ждет, что я буду с ней дружить, и я надеюсь, что теперь она перестанет требовать от меня встречи.
Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. Отперев балконную дверь, я открываю ее и направляюсь к стеклянным перилам. Его прозрачность пугает. Воздух прохладный и свежий.
Я смотрю на мерцающие огни Лондона… Тут, в своей крепости, Гарри далек от всего. Он ни перед кем не в ответе. Он только что сказал, что любит меня, а потом случилась вся эта ерунда из-за заразы Беллы… Я тяжело вздыхаю. У него такая сложная жизнь, а он такой сложный человек!
Тяжело вздохнув и бросив последний взгляд на Лондон, раскинувшийся у моих ног, как золотые ткани, я решаю вызвать Северуса. Я давно с ним не разговаривал. Спускаюсь по лестнице в гостиную и подхожу к камину.
Как обычно, разговор у нас недолгий, но я убеждаюсь, что с ним все в порядке и что я отрываю его от приготовления зелья.
— Надеюсь, что у вас с Гарри все хорошо, — говорит он как бы невзначай. Я понимаю, что он выуживает информацию, но не очень стремится ее услышать.
— Да. Все хорошо, — типа того, и я собираюсь переехать к нему. Хотя мы не обсудили сроки.
— Люблю тебя, Сев.
— Я тоже тебя люблю, Драко.
Завершаю разговор и возвращаюсь наверх, одновременно накладывая темпус. Всего десять вечера. Из-за нашего разговора я чувствую странное возбуждение и беспокойство.
Быстро принимаю душ и, вернувшись в спальню, решаю надеть один из комплектов атласных пижам, которые приобрела для меня Кэролайн Эктон. Гарри постоянно жалуется на мои футболки.
Их три. Выбираю бледно-серую пижаму и надеваю. Ткань приятно скользит по коже, лаская ее, и облегает фигуру. Ощущение роскошное — тончайший атлас. Ого! Это очень элегантно — и очень не в моем стиле.
Накидываю подходящий халат и хочу поискать в библиотеке какую-нибудь книгу. Я мог бы почитать что-нибудь и на айпаде — но сейчас мне хочется взять в руки настоящую книгу, это успокаивает. Гарри я оставлю в покое. Возможно, к нему вернется хорошее настроение после работы.
В библиотеке Гарри так много книг. Сканирование каждого названия займет целую вечность. Изредка я бросаю взгляд на бильярдный стол и краснею, вспоминая предыдущий вечер. Я улыбаюсь, когда вижу, что линейка все еще лежит на полу. Подняв ее, ударяю по ладони. Ой! Жжет.
Почему я не могу вытерпеть чуть больше боли ради любимого мужчины? Опечалившись, кладу линейку на столик и продолжаю поиски хорошего чтива.
Большинство книг — первоиздания. Как ему удалось собрать внушительную библиотеку за такое короткое время? Возможно, в обязанности Уизли входит и покупка книг. Я останавливаю выбор на «Ребекке» Дафны дю Морье. Давно ее не перечитывал. С улыбкой устраиваюсь, поджав ноги, в одном из мягких кресел и читаю первую строчку:
«Прошлой ночью мне снилось, что я вернулась в Мандерли…»
Я выныриваю из сна, когда Гарри поднимает меня на руки.
— Эй, — бормочет он. — Я тебя обыскался, а ты тут спишь, — он прижимается губами к моим волосам. В полусне я обнимаю его за шею и вдыхаю его запах — ах, какой родной и приятный, — а он несет меня в спальню. Кладет на кровать и накрывает. — Спи, детка, — шепчет он и прижимается губами к моему лбу.
Внезапно просыпаюсь и не сразу понимаю, где я. Мне приснилось что-то тревожное. Я всматриваюсь в темноту, мне мерещится чей-то силуэт, стоящий в изножье кровати. Нет-нет, всего лишь показалось. Снизу доносятся еле слышные аккорды рояля — какая-то очень сложная ритмичная мелодия.
Который час? Гляжу на будильник — два часа ночи. Неужели Гарри так и не ложился? Оказывается, я сплю в длинном халате. Выпутав из него ноги, слезаю с кровати.
Выхожу в комнату, стою в тени, слушаю. Гарри весь отдается музыке. Он сидит в круге, вернее, даже в пузыре света, и мне сейчас кажется, что стенки пузыря надежно защищают его от всех тревог и опасностей. Мелодия, которую он играет, мне слабо знакома.
Ах, как мастерски он играет!.. И почему меня всегда удивляют его бесчисленные таланты?
Что-то в этой картине кажется необычным, и я не сразу понимаю, что опущена крышка рояля. Поэтому я так хорошо вижу музыканта. Он поднимает голову, и я гляжу в его зеленые глаза — они чуть сияют в рассеянном свете лампы. Не сбившись ни на миг, он продолжает играть, а я тихонько иду к нему. Его глаза устремлены на меня, они разгораются все ярче и ярче. Когда я подхожу ближе, музыка обрывается.
— Почему ты остановился? Это было прекрасно.
— Ты хоть представляешь, насколько желанным выглядишь в этот момент? — ласково произносит Гарри.
Ах…
— Пойдем в постель, — шепчу я, и его глаза теплеют, когда он протягивает руку. Когда я беру ее, он неожиданно дергает, и я падаю к нему на колени. Он обхватывает меня руками и гладит по шее за ухом, вызывая мурашки по позвоночнику.
— Почему мы воюем? — шепчет он, покусывая зубами мочку моего уха.
На секунду у меня замирает сердце, потом стучит с удвоенной силой, разгоняя по телу жар.
— Потому что в спорах мы познаем друг друга. А ты упрямый, капризный, тяжелый и вздорный, — чуть слышно бормочу я и поднимаю кверху подбородок, чтобы ему было легче добираться до моего горла. Он проводит по нему носом, и я ощущаю на коже его улыбку.
— Мистер Малфой, если я такой ужасный, как вы терпите меня? — он прикусывает мою мочку, и я издаю стон. — Я всегда такой?
— Не знаю.
— Я тоже, — он дергает за пояс моего халата, и тот распахивается. Его рука скользит вниз по моему телу, к груди. Мои соски твердеют под его нежным прикосновением и напрягаются. Он спускается к моей талии, к бедру.
— Ты такой прекрасный под этой тканью, и я могу видеть все — даже это, — он нежно перебирает волосы на моем лобке, заставляя меня задыхаться, а член дергаться. Другой рукой он сжимает в горсть волосы на затылке и запрокидывает голову. И вот уже его язык вторгается в мой рот — жадно, настойчиво, страстно. Я стону в ответ и ласкаю родное лицо. Воспользовавшись магией, он стаскивает с меня пижамные штаны и маняще медленно стягивает с меня рубашку. Затем ласкает мой голый зад, нежную кожу на внутренней поверхности бедер.
Внезапно он сажает меня на рояль. Мои пятки ударяют по клавишам, и те отвечают дикой какофонией. В это время он раздвигает мои колени и берет за руки.
— Ложись, — приказывает он и держит меня за руки, пока я опускаюсь навзничь на крышку рояля. Она жесткая и неудобная. Он еще шире раздвигает мне ноги, и мои пятки пляшут по клавишам, по сочным басам и пронзительным верхам.
О, Цирцея. Я знаю, что он задумал, и предвкушение… Он целует внутреннюю сторону моего колена, поднимается все выше и выше, целует, подсасывает, покусывает. Я отвечаю ему громкими стонами. Сдвигаю ноги, и клавиши тоже стонут. Закрыв глаза, я весь отдаюсь блаженной неге, когда его губы добираются до вершины моих бедер.
Он целует меня там… потом тихонько дует на волосы, и вот уже обводит кончиком языка головку члена. Еще шире раздвигает мне ноги. Я чувствую себя таким открытым, беззащитным. Он крепко зажал под мышками мои колени, а его язык мучает меня, не давая пощады, передышки… не давая облегчения. Затем я чувствую прикосновение его языка к дырочке и замираю. Он же не собирается…?
Неожиданно он проникает в меня своим языком. Я громко стону. Он погружается и выходит, растягивая меня все больше и больше. Приподняв бедра, я подстраиваюсь под его ритм.
— Гарри, пожалуйста! — молю я.
— Нет-нет, детка, еще рано, — дразнит он, но я чувствую, как внутри начинается пульсация. Вдруг он останавливается.
— Нет, — хнычу я.
— Это моя месть, Дрей, — нежно рычит он. — Раз ты споришь со мной, я буду отыгрываться на твоем теле, — он снова осыпает поцелуями мой живот, его руки путешествуют по моим бедрам, поглаживая, разминая, дразня. Его язык описывает круг около моего пупка, пока одна рука тянется к моему члену, а другая — к входу.
— Ах! — я вскрикиваю, когда он вводит в меня большой палец. Другой рукой он обхватывает мой член, медленно, мучительно лаская его. От его прикосновений я выгибаю спину, отрываю ее от рояля, извиваюсь. Я уже на грани, это невыносимо.
— Гарри! — кричу я, теряя над собой контроль.
Он проявляет жалость ко мне и прекращает пытку. Подняв мои ступни с клавиш, толкает меня; внезапно я скольжу по роялю, скольжу на атласной ткани, а он следует за мной, ненадолго встает на колени между моих ног, надевая презерватив. Он ложится на меня, а я тяжело дышу, глядя на него с неистовой потребностью, и понимаю, что он голый. Когда он успел раздеться?
Он опирается на руки и смотрит на меня. В его глазах я вижу удивление, и любовь, и страсть. От восторга у меня замирает дыхание.
— Я жутко хочу тебя, — говорит он и очень медленно и умело входит в меня.
Я тяжело и томно распростерся на нем, обессилевший. Мы с ним лежим на огромном рояле. Да уж, лежать на Гарри гораздо удобнее, чем на крышке рояля. Стараясь не прикасаться к его груди, я ложусь щекой на его плечо и замираю. Он не возражает, и я слушаю, как успокаивается его дыхание. Как и мое. Он ласково гладит мои волосы.
— Вечером ты пьешь чай или кофе? — сонно спрашиваю я.
— Что за странный вопрос? — отвечает он, тоже сквозь сон.
— Я хотел принести тебе чай в кабинет, но потом понял, что не знаю, понравится ли это тебе.
— А-а, понятно. По вечерам я обычно пью воду или вино, Драко. Хотя, возможно, мне стоит попробовать чай.
Его рука ритмично и нежно гладит меня по спине.
— Мы в самом деле так мало знаем друг о друге, — говорю я.
— Да, — соглашается он, и в его голосе звучит ужасная печаль. Я тут же сажусь и смотрю на него.
— Ты что? — спрашиваю я. Он качает головой, как будто избавляясь от какой-то неприятной мысли, и, подняв руку, ласкает мою щеку, его глаза светлые и серьезные.
— Я люблю тебя, Драко Малфой, — говорит он.
В шесть утра срабатывает беспроводная связь с новостями о квиддиче. Я с трудом вырываюсь из мучительного сна с участием светловолосых и темноволосых и не сразу понимаю, где я. Но тут же забываю про сон, так как Гарри Поттер обвился вокруг меня, словно шелк; его всклокоченная голова покоится на моем плече, рука накрыла куполом мой правый сосок, а нога придавливает меня своей тяжестью. Он все еще спит, а мне очень жарко. Но я не обращаю внимания на дискомфорт, запускаю пальцы в его волосы, и он шевелится. Раскрывает ярко-зеленые глаза, сонно улыбается.
О Мерлин… он прекрасен.
— Доброе утро, красавчик, — говорит он.
— Доброе утро, — я улыбаюсь в ответ. Он целует меня, отстраняется и опирается на локоть, глядя на меня сверху вниз.
— Хорошо спалось? — спрашивает он.
— Да, несмотря на ночной перерыв.
Его улыбка расползается шире.
— А-а-а, ты тоже можешь разбудить меня в любое время, — и он снова меня целует.
— А как ты? Хорошо спал?
— Я всегда хорошо сплю рядом с тобой, Драко.
— Больше никаких кошмаров?
— Нет.
Я хмурю брови и спрашиваю:
— Что тебе снится в твоих кошмарах?
Его улыбка меркнет, лоб собирается в гармошку.
Черт — мое глупое любопытство!
— Доктор Дамблдор считает, что это эпизоды из моего раннего детства. Одни яркие, другие не очень, — его голос обрывается, на лице задумчивость и страдание. Он рассеянно проводит пальцем по моей ключице.
— Ты просыпаешься с криками и в слезах? — неуклюже шучу я.
Он удивленно смотрит на меня.
— Нет, Драко. Я никогда не плакал, сколько себя помню, — он хмурится, словно погружаясь в глубину своей памяти. Ну нет, это слишком темное место, чтобы посещать его в этот час.
— У тебя сохранились какие-то радостные воспоминания о детстве? — тут же спрашиваю я, в основном чтобы его отвлечь.
Он задумывается, все еще поглаживая пальцем мою кожу.
— Я помню, как моя родная мать что-то пекла. Помню запах. Наверное, именинный пирог. Для меня. А еще, как в доме появилась Луна. Мама, Лили, беспокоилась, какой будет моя реакция, но я сразу полюбил крошку. Мое первое слово было «Луна». Я помню первый урок игры на фортепиано. Мисс Кейти, преподавательница, была просто чудо. Еще она держала лошадей, — он с грустью улыбается.
— Ты говорил, что мама спасла тебя. Как?
Задумчивость исчезает, и Гарри глядит на меня так, словно я не понимаю элементарных вещей, таких как дважды два.
— Она усыновила меня, — говорит он. — Когда я впервые увидел ее, мне показалось, что она ангел. Она была одета в белое и такая ласковая и спокойная. Она осматривала меня. Я никогда этого не забуду. Если бы она отказалась от меня или если бы отказался Джеймс… — он пожимает плечами и бросает беспалочковый темпус. — Впрочем, это слишком длинная история для утреннего часа.
— Я поклялся себе, что узнаю тебя получше.
— Правда, мистер Малфой? Я думал, вы хотели узнать, что я предпочитаю — кофе или чай, — он ухмыляется. — В любом случае, я могу предложить вам один способ узнать меня получше, — он прижимается ко мне бедрами.
— По-моему, с этой стороны я знаю вас достаточно глубоко, — мой голос звучит высокомерно и ворчливо, и Гарри улыбается еще шире.
— А я не уверен, что когда-нибудь узнаю тебя достаточно хорошо, — бормочет он. — Но я люблю просыпаться рядом с тобой, в этом есть свои плюсы.
Его голос звучит нежно, обольстительно; у меня все тает внутри.
— Разве тебе не пора вставать? — спрашиваю я хриплым голосом.
Что он делает со мной…
— Сегодня нет. Я хочу, чтобы сейчас у меня встало только одно место, — его глаза похотливо сверкают.
— Гарри! — испуганно вскрикиваю я. Секунда — и он уже на мне, вдавливая меня в матрас. Схватив мои руки, он вытягивает их над моей головой и покрывает поцелуями мое горло.
— О, мистер Малфой, — он улыбается мне, посылая восхитительные мурашки по коже, а его рука путешествует по моему телу и начинает медленно стягивать атласные брюки. — А вот что я хочу с тобой сделать, — мурлычет он.
Я млею, допрос закончен.
Добби накрывает мне завтрак из блинчиков и бекона, а Гарри — омлет с беконом. Мы сидим бок о бок за кухонным столом в уютной тишине.
— Когда я увижусь с твоим тренером, Клодом, и посмотрю, на что он способен? — спрашиваю я.
— Это зависит от того, хочешь ты поехать в выходные в Нью-Йорк или нет. Впрочем, можешь поехать к нему и утром на этой неделе. Я попрошу Эндрю посмотреть его график и скажу тебе.
— Эндрю?
— Мой помощник.
О да.
— Один из твоих многочисленных блондинов, — дразню его я.
— Он не мой. Он работает на меня. А вот ты — мой.
— Я тоже работаю на тебя, — угрюмо бурчу я.
Он усмехается, будто забыл об этом.
— Верно, — его лучезарная улыбка невероятно заразительная.
— Может, Клод научит меня кикбоксингу, — пугаю я.
— Да? Чтобы повысить свои шансы в противоборстве со мной? — Гарри удивленно поднимает брови. — Давайте, мистер Малфой, — он счастливый и довольный, не то что вчера, после ухода Беллатрисы. Меня это совершенно обезоруживает. Может, все дело в сексе… это он его так воодушевляет.
Я отвожу взгляд, смакуя воспоминания о прошлой ночи.
— Ты снова поднял крышку рояля.
— Вчера ночью я закрыл рояль, чтобы тебя не разбудить. Оказывается, не помогло, но я и рад, — Гарри чувственно улыбается и подносит ко рту кусок омлета.
Я краснею и глупо улыбаюсь. Да, забавно было… на рояле…
Добби ставит передо мной бумажный пакет с ланчем; я виновато краснею.
— Вот вам с собой, мистер Малфой. Тунец подойдет?
— О… да. Спасибо, Добби, — я застенчиво улыбаюсь; он тепло отвечает мне взаимностью, после чего аппарирует из кухни. Я подозреваю, что это для того, чтобы мы могли уединиться.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — я снова поворачиваюсь к Гарри.
— Конечно.
— И ты не рассердишься?
— Что-нибудь насчет Беллы?
— Нет.
— Тогда не рассержусь.
— Но теперь у меня возник еще один вопрос.
— Да?
— Он про нее.
Он с досадой поднимает брови.
— Ну, что? — на этот раз у него недовольный вид.
— Почему ты так злишься, когда я спрашиваю про нее?
— Тебе честно ответить?
— Я думал, что ты всегда отвечаешь мне честно, — бурчу я.
— Я пытаюсь.
— Какой-то уклончивый ответ, — говорю я, прищурив глаза.
— Я всегда честен с тобой, Драко. Я не хочу играть в игры. Ну, не в такие игры, — уточняет он, и его глаза подергиваются туманом.
— В какие игры ты готов играть?
Он наклоняет голову набок и ухмыляется.
— Мистер Малфой, вас так легко отвлечь.
Я хихикаю. Он прав.
— Мистер Поттер, вы сбиваете меня с курса сразу на многих уровнях, — я вижу, как в его зеленых глазах вспыхивают смешинки.
— Мой самый любимый звук в целом мире — твой смех, Драко. Ну что, вернемся к твоему первому вопросу? — вкрадчиво спрашивает он, и, мне кажется, он смеется надо мной.
Я хочу надуться и показать свое недовольство, но не могу — меня смешит игривый Гарри. Мне нравятся эти добродушные утренние пикировки. Я морщу лоб, пытаясь вспомнить свой вопрос.
— А, да. Ты встречался с сабами только по выходным?
— Да, верно, — отвечает он, занервничав.
Я усмехаюсь.
— Значит, никакого секса в течение недели.
Он хохочет.
— Вот куда ты клонишь, — на его лице я читаю облегчение. — Но почему ты решил, что я работаю каждый день?
Сейчас он явно смеется надо мной, но мне все равно. Хочется прыгать от радости. Я и тут первый — ну, уже по нескольким позициям.
— Вы выглядите весьма довольным собой, мистер Малфой.
— Так и есть, мистер Поттер.
— И правильно, — он усмехается. — А теперь доедай завтрак.
Ох, босс — всегда босс, всегда поблизости.
Мы едем на заднем сиденье «Ауди». Уизли сначала подбросит на работу меня, потом отвезет Гарри. Томас — на переднем сиденье.
— Кажется, ты говорил, что сегодня приезжает брат твоей подруги? — спрашивает Гарри будничным тоном.
— О, Итан, — задыхаюсь я. — Я забыл. Гарри, спасибо, что напомнил мне. Мне придется вернуться в квартиру.
Его лицо мрачнеет.
— Во сколько?
— Я не знаю точно, когда он приезжает.
— Мне не хочется, чтобы ты ездил куда-нибудь один, — резко заявляет он.
— Знаю, — бормочу я и перебарываю желание закатить глаза от досады. — А Томас будет сегодня шпионить, хм, сопровождать меня? — я перевожу взгляд на Томаса и вижу, как покраснели его уши.
— Да, — рявкает Гарри; его глаза сейчас холодны как лед.
— Если я поеду на «Саабе», все будет проще, — упрямо бормочу я.
— Томас приедет на машине; он отвезет тебя на квартиру. Ты только скажи, в какое время.
— Ладно. Думаю, что Итан позвонит мне в течение дня. Тогда я сообщу тебе о своих дальнейших планах.
Он глядит на меня и молчит. И о чем он только думает?
— Ладно, — говорит он, наконец. — Никаких самостоятельных действий. Понятно? — он грозит мне пальцем.
— Да, дорогой, — бормочу я.
По его лицу пробегает тень улыбки.
— И еще, пожалуй, держи под рукой «блэкберри» — я буду посылать на него сообщения. И тогда у моего парня, отвечающего за ИТ, утро будет менее интересным, чем предыдущие. Хорошо? — его голос полон сарказма.
— Да, Гарри, — я закатываю глаза от досады, а он усмехается.
— Ну, мистер Малфой, кажется, у меня уже зудит ладонь.
— Ах, мистер Поттер, она вечно у вас зудит. Что с этим поделаешь?
Он смеется, а потом достает свой «блэкберри» — вероятно, он вибрировал, звонка я не слышал. Хмурится, когда видит, кто ему звонит.
— В чем дело? — рявкает он в трубку, потом внимательно слушает. Я пользуюсь возможностью и любуюсь на его черты — прямой нос, свисающие на лоб пряди. От этого приятного занятия меня отвлекает изменившееся выражение лица Гарри: недоверчивость уступает место веселому изумлению. Я настораживаю уши.
— Ты шутишь… Ради сцены… Когда он тебе сказал? — Гарри смеется, почти против воли. — Не беспокойся. И не надо извиняться. Я рад, что нашлось логическое объяснение. По-моему, смехотворная сумма… Не сомневаюсь, что ты уже планируешь в отместку что-то зловещее и творческое. Бедный Айзек, — он улыбается. — Хорошо… Пока.
— Кто это был? — интересуюсь я.
— Тебе действительно хочется знать? — спокойно спрашивает он.
После этих слов я сам догадываюсь. Я качаю головой и гляжу в окно на серый денек, чувствуя себя одиноким. Почему она не может оставить его в покое?
— Эй, — он подносит к губам мою руку, целует поочередно каждую костяшку и вдруг сильно сосет мой мизинец. Потом тихонько кусает его.
Ух ты! Это вызывает в моем паху жаркий смерч, я вскрикиваю и нервно кошусь на Уизли и Томаса, потом на Гарри. Вижу, что его глаза потемнели, а губы медленно растягиваются в чувственной улыбке.
— Не думай об этом, Драко, — мурлычет он. — Она в прошлом, — и тут же целует меня в середину ладони, от чего у меня бегут мурашки по всему телу. Моя недолгая меланхолия забыта.
— Доброе утро, Драко, — приветствует меня Том. — Отличный наряд.
Я смущаюсь. Этот наряд — часть моего нового гардероба, подаренного моим невероятно богатым бойфрендом. Это бледно-голубой джемпер, черные узкие джинсы и серый тренч. Я подумывал надеть туфли на каблуках; кажется, Гарри любит каблуки, но не хотел, чтобы Том еще на что-то пялился.
— Доброе утро, Том.
Я отправляю его брошюру в печать. Том высовывает голову из двери.
— Драко, будь любезен, приготовь мне кофе.
— Хорошо.
Иду на кухню и сталкиваюсь с Клэр из приемной. Она тоже готовит кофе.
— Привет, Драко, — весело говорит она.
— Привет, Клэр.
Она радостно рассказывает мне про ее семейное сборище, как все было замечательно, а я описываю, как мы плавали с Гарри по заливу.
— Драко, твой бойфренд — просто мечта, — говорит она с горящими глазами.
Я с трудом подавляю вздох.
— Он неплохо выглядит, — улыбаюсь я, и мы смеемся.
— Ты слишком долго возился! — рявкает Том, когда я приношу ему кофе.
Мерлин!
— Извини, — я смущаюсь, потом хмурюсь. Я варил кофе не дольше, чем обычно. В чем проблема? Вероятно, что-то заставляет его нервничать.
Он мотает головой.
— Прости, Дрей. Я не хотел рычать на тебя, милый.
Дрей? Милый?
— Наверху что-то происходит, и я не пойму, что именно. Ты тоже прислушивайся, договорились? Может, ты что-нибудь услышишь — я знаю, как ты любишь общаться с девушками, — он ухмыляется, и мне становится не по себе. Он понятия не имеет, как я «разговариваю» с девушками. Кроме того, я знаю, что происходит.
— Ты ведь дашь мне знать?
— Конечно, — бормочу я. — Брошюра отправлена на размножение. Будет готова к двум часам.
— Отлично. Вот, — он протягивает мне стопку рукописей. — Для каждой рукописи сделай конспект первой главы и занеси данные в компьютер.
— Сделаю.
С облегчением я выхожу из его кабинета и сажусь за свой стол. Да, трудно быть осведомленным. Что он сделает, когда узнает! При этой мысли я холодею. Что-то подсказывает мне, что Том разозлится. Я бросаю взгляд на свой мобильный и улыбаюсь. Там сообщение от Гарри.
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Восход солнца
Дата: 14 июня 09:23
Кому: Драко Малфой
Я люблю просыпаться с тобой по утрам.
Гарри Поттер, Целиком & Полностью Влюбленный Генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
Мне кажется, что мое лицо чуть не треснуло пополам от улыбки.
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Закат
Дата: 14 июня 09:35
Кому: Гарри Поттер
Дорогой Целиком & Полностью Влюбленный
Я тоже люблю просыпаться вместе с тобой. Но еще я люблю быть вместе с тобой в постели, и в залах, и на роялях, и на бильярдных столах, и на лодках, и на столах, и под душем, и в ваннах, и на деревянных крестах с наручниками, и в кроватях с балдахином и красными атласными простынями, и в детских спальнях.
Твой
Сексуальный и ненасытный маньяк xx
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Мокрая клавиатура
Дата: 14 июня 09:37
Кому: Драко Малфой
Дорогой сексуальный и ненасытный маньяк.
Я только что залил кофе клавиатуру.
Не думаю, что со мной такое случалось раньше.
Я восхищаюсь мужчиной, который знает географию.
Как я понял, ты хочешь меня только ради моего тела?
Гарри Поттер, Целиком & Полностью Шокированный Генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Смех — и тоже мокрая клавиатура
Дата: 14 июня 09:42
Кому: Гарри Поттер
Дорогой Целиком & Полностью Шокированный
Всегда.
Мне надо работать.
Хватит меня отвлекать.
С&НМ хх
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: А мне надо?
Дата: 14 июня 09:50
Кому: Драко Малфой
Дорогой С&НМ
Как всегда, твое желание для меня закон.
Я люблю, когда ты смеешься и промокаешь.
Пока, детка.
X
Гарри Поттер, Целиком & Полностью Влюбленный, Шокированный и Очарованный Генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
Я кладу телефон и приступаю к работе.
В обеденный перерыв Том просит меня сходить в магазин. Я звоню Гарри, как только выхожу из кабинета.
— Драко, — немедленно отзывается он теплым и ласковым голосом. Этот мужчина заставляет меня таять, даже разговаривая со мной по телефону.
— Гарри, Том попросил купить ему ланч.
— Ленивая скотина, — ворчит Гарри.
Я игнорирую его и продолжаю.
— Так что я сейчас иду за едой. Может, ты мне дашь телефон Томаса, чтобы я не отрывал тебя лишний раз от дел?
— Ты не отрываешь, детка.
— Ты сейчас один?
— Нет. Сейчас со мной сидят шесть человек. Они глядят на меня и удивляются, с кем это я беседую.
Н-да…
— Правда? — ужасаюсь я.
— Да. Правда. Это мой парень, — объявляет он кому-то.
Черт возьми!
— Знаешь, они, наверно, думали, что ты натурал.
Он смеется.
— Да, возможно.
— Э-э, я, пожалуй, пойду, — я уверен, что он чувствует мое смущение.
— Я сообщу Томасу, — он снова смеется. — Что-нибудь слышно от твоего приятеля?
— Пока нет. Мистер Поттер, вы будете первым, кто об этом узнает.
— Хорошо. До скорого, детка.
— Пока, Гарри, — я усмехаюсь. Всякий раз, когда он так говорит, я невольно улыбаюсь. Это так не похоже на Поттера и так похоже.
Когда через несколько секунд я выхожу на улицу, Томас ждет меня у дверей.
— Здравствуйте, мистер Малфой, — церемонно приветствует он меня.
— Здравствуйте, Томас, — киваю я в ответ, и мы вместе идем в магазин.
С Уизли я чувствую себя более непринужденно. Когда мы идем до перекрестка, Томас непрерывно сканирует улицу. Я нервничаю и ловлю себя на том, что копирую его.
В городе Дафна или нет? Может, мы все заразились паранойей Гарри? Интересно, паранойя входит в пятьдесят оттенков его личности? Я бы дорого дал за полчаса откровенной беседы с доктором Дамблдором, чтобы это выяснить.
В Лондоне все как обычно, обеденный перерыв — люди торопятся, чтобы съесть ланч, что-то купить, встретиться с друзьями. Я вижу, как встретились и обнимаются две девушки.
Я скучаю без Пэнси. После ее отъезда прошло лишь две недели, но они кажутся мне самыми долгими в жизни. Столько всего произошло — она в жизни не поверит. Ну, я расскажу ей отредактированную версию, не нарушающую соглашение о конфиденциальности. Я хмурюсь. Надо обсудить это с Гарри. Что скажет Пэнси? Страшно даже подумать. Возможно, она вернется с Итаном. При этой мысли меня охватывает восторг, но, с другой стороны, это вряд ли. Скорее всего, она останется там с Тео.
— Где вы находитесь, когда ждете меня возле офиса? — спрашиваю я у Томаса, когда мы стоим в очереди. Он стоит впереди, лицом к двери, и непрерывно мониторит улицу и всех, кто входит. Это нервирует.
— Я сижу в кафе через дорогу, мистер Малфой.
— Разве вам не скучно?
— Не для меня, сэр. Это моя работа, — чопорно отвечает он.
Я смущаюсь.
— Извините, я не хотел… — мой голос срывается.
— Мистер Малфой, моя работа — защищать вас. Я этим и занимаюсь.
— О Дафне ничего не слышно?
— Нет, сэр.
Я хмурюсь.
— Откуда вы знаете, как она выглядит?
— Я видел ее фото.
— Вы что же, носите его с собой?
— Нет, сэр, — он стучит пальцем по лбу. — Я ношу его в памяти.
Конечно. Мне бы очень хотелось изучить фотографию Дафны, чтобы узнать, как она выглядела до того, как стала Девочкой-Призраком. Интересно, Гарри разрешит мне взять копию? Да, наверное, разрешит — ради моей безопасности. У меня созрел план.
В офис приносят тираж. К моему облегчению, брошюры выглядят превосходно. Я несу одну брошюру Тому. Его глаза радостно загораются; не знаю, то ли при виде меня, то ли при виде брошюры. Я бы предпочел последнее.
— Они выглядят великолепно, Дрей, — он лениво перелистывает страницы. — Да, хорошая работа. Ты встречаешься со своим бойфрендом сегодня вечером? — его рот кривится, когда он произносит «бойфренд».
— Да. Мы живем вместе, — это похоже на правду. Ну, на данный момент живем. И я официально согласился переехать к нему, так что это не такая уж большая белая ложь. Надеюсь, этого достаточно, чтобы сбить его со следа.
— Нам надо обмыть твою замечательную работу. Он не будет возражать, если ты сегодня выпьешь со мной пива или вина? Ненадолго.
— Сегодня приезжает мой друг, и мы пойдем все вместе ужинать, —
и я буду занят каждый вечер, Том.
— Понятно, — он огорченно вздыхает. — Может, когда я вернусь из Нью-Йорка, а? — он вопросительно смотрит на меня, подняв брови, а его взгляд темнеет.
Ну уж нет…
Я уклончиво улыбаюсь, подавляя отвращение.
— Вам приготовить чай или кофе? — спрашиваю.
— Кофе, пожалуйста.
Его голос звучит хрипло и приглушенно, словно он просит чего-то другого. Урод, он и не собирается отлипать от меня. Сейчас я это вижу. Ну и что же делать?..
Выхожу от него и с облегчением перевожу дух. Он мне надоел. Гарри прав, и где-то в душе мне даже досадно, что он оказался прав.
Я сажусь на место, и тут звонит «блэкберри» — номер мне незнаком.
— Драко Малфой.
— Привет, Малфой! — голос Итана застает меня врасплох.
— Итан! Как дела? — я чуть не визжу от восторга.
— Рад, что вернулся. Я сыт по горло солнцем, ромовым пуншем и моей сестрой, безнадежно влюбленной в большого парня. Драко, это был ад.
— Да! Море, песок, солнце и ромовые пунши — прямо как цитата из Дантова «Ада», — я хихикаю. — Ты где находишься?
— Я в министерстве, жду, пока проверят мою сумку. Что ты делаешь?
— Работаю, — он удивленно ахает. — Да, я устроился на работу, зарабатываю деньги. Может, приедешь сюда и заберешь ключи? Потом, дома, ты мне обо всем расскажешь.
— Звучит отлично. Увидимся примерно через сорок пять минут, может быть, через час? Какой адрес?
Я даю ему адрес LIP.
— До встречи, Итан.
— Покеда, — говорит он.
Что? Неужели и Итан тоже? Тут я вспоминаю, что он только что жил рядом с Тео. Я быстро печатаю письмо Гарри.
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Гость из солнечного края
Дата: 14 июня 14:44
Кому: Гарри Поттер
Дражайший Целиком & Полностью ВШ&О
Итан вернулся, и он приедет сюда, чтобы забрать ключи от квартиры.
Я очень хочу убедиться, что он нормально устроился.
Ты не хочешь заехать за мной после работы? Мы бы съездили на квартиру, а потом ВМЕСТЕ где-нибудь поужинали.
Я угощаю?
Твой
Драко х
Все еще С&НМ
Драко Малфой, помощник Тома Риддла, редактор, LIP
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Ужин в ресторане
Дата: 14 июня 15:05
Кому: Драко Малфой
Я одобряю твой план. За исключением строчки про платеж! Угощаю я.
Я заеду за тобой в 18.00.
х
P.S. Почему ты не пишешь мне со своего «блэкберри»?
Гарри Поттер, Целиком & Полностью Раздосадованный Генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Боссовость
Дата: 14 июня 15:11
Кому: Гарри Поттер
Ну не будь таким грубым и жестоким.
Все зашифровано.
Увидимся в 18:00.
Драко х
Драко Малфой, помощник Тома Риддла, редактор, LIP
_______________
От: Гарри Поттер
Тема: Доводящая до бешенства особа
Дата: 14 июня 15:18
Кому: Драко Малфой
Грубый и жестокий!
Я покажу тебе, какой я грубый и жестокий.
И я жду этого часа.
Гарри Поттер, Целиком & Полностью Раздосадованный, но Улыбающийся по Какой-то Неизвестной Причине Генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»
_______________
От: Драко Малфой
Тема: Обещания. Обещания.
Дата: 14 июня 15:23
Кому: Гарри Поттер
Давайте, мистер Поттер.
Я тоже этого жду с нетерпением. ; D
Драко x
Драко Малфой, помощник Тома Риддла, редактор, LIP
_______________
Он не отвечает, но я и не жду ответа. Представляю себе, как он стонет при виде моих смешанных сигналов; мысль вызывает у меня улыбку. Пару мгновений я даже мечтаю, что он сделает со мной, но ловлю себя на том, что ерзаю на кресле. Мое подсознание неодобрительно взирает на меня поверх узких очков, мол, займись делом.
Чуть позже звонит телефон. Это Клэр из приемной.
— Тут, в приемной, тебя спрашивает какой-то очень клевый парень. Драко, нам надо с тобой как-нибудь вместе выпить. Ты знаком с такими симпатичными парнями, — шепчет она в трубку заговорщицким тоном.
Итан! Хммм, из них получилась бы неплохая пара. Я беру ключи из сумки и спешу в вестибюль.
Ни фига себе — выгоревшие на солнце русые волосы, загар такой, что умереть и не встать, яркие оленьи глаза! Как только он видит меня, у него отваливается челюсть; он вскакивает с зеленого кожаного дивана и идет ко мне.
— Ух ты, Дрей! — он хмурит брови, потом наклоняется и обнимает меня.
— Хорошо выглядишь, — говорю я с усмешкой.
— А ты выглядишь… по-другому. Ты какой-то взрослый, холеный. Что случилось? Ты переменил прическу? Стиль одежды? Не знаю, Малфой, но ты выглядишь сексуально!
Я неистово краснею. Я знаю, что Итан абсолютно честен и просто дружелюбен, но все же. Я вижу, как улыбка Клэр исчезает. Я должен не забыть сказать ей, что он натурал, и познакомить их.
— Да ладно, Итан, я просто одет так, как полагается на работе, — бурчу я. — Как там было на Барбадосе?
— Ничего, весело.
— Когда вернется Пэнси?
— Они с Тео прилетают в пятницу. У них все чертовски серьезно, — Итан закатывает глаза.
— Я без нее скучал.
— Да? Как у тебя отношения с мистером Великим Моголом?
— С Моголом? — я хихикаю. — Ну, все интересно. Сегодня он приглашает нас с тобой поужинать.
— Круто, — кажется, Итан очень доволен. Ага!
— Вот, — я протягиваю ему ключи. — Адрес у тебя есть?
— Да. Покеда, — он наклоняется и целует меня в щеку.
— Это выражение Тео?
— Угу, типа, его влияние.
— Он может. Покеда, — я улыбаюсь ему, а Итан подхватывает громадную дорожную сумку на ремне, стоявшую возле зеленого дивана, и выходит на улицу.
Когда я оборачиваюсь, Том бесстрастно взирает на меня из дальнего края вестибюля. Я весело улыбаюсь ему и иду к своему столу, чувствуя на себе взгляд босса. Меня это уже начинает напрягать. Что делать? Понятия не имею. Дождусь, когда вернется Пэнси. Она обязательно что-нибудь придумает. Эта мысль разгоняет мое уныние, и я беру в руки следующую рукопись.
Без пяти шесть вновь звонит телефон. Это Гарри.
— Грубый и жестокий прибыл, — сообщает он, и я улыбаюсь. Все-таки он — все тот же забавный Пятьдесят.
— На связи сексуально ненасытный. Как я понимаю, ты здесь? — сухо спрашиваю я.
— Конечно, мистер Малфой. С нетерпением жду вашего появления, — его голос, ласковый и вкрадчивый, вызывает у меня бешеное сердцебиение.
— Аналогично, мистер Поттер. Сейчас выйду, — кладу трубку, выключаю компьютер и забираю сумку и плащ.
— Я пошел, Том, — говорю я.
— Ладно, Дрей. Спасибо за работу. Приятного тебе вечера.
— Взаимно, — почему он не может быть таким нормальным все время? Не понимаю.
«Ауди» стоит у бордюра; Гарри вылезает из машины при моем появлении. Снимает пиджак и остается в серых брюках, моих любимых, которые свободно висят на его бедрах. Почему этот греческий бог так много значит для меня? В ответ на этот вопрос я улыбаюсь сам себе как идиот.
Весь этот день он вел себя как влюбленный — влюбленный в меня. Этот прелестный, сложный, порочный мужчина влюблен в меня, а я — в него. Неожиданно я чувствую внутри себя взрыв огромного счастья. Я наслаждаюсь этим моментом, мне кажется, я могу покорить весь мир.
— Мистер Малфой, вы выглядите так же соблазнительно, как и утром, — Гарри заключает меня в объятья и крепко целует.
— Мистер Поттер, вы тоже.
— Что ж, поехали к твоему приятелю, — он улыбается и открывает мне дверцу.
Пока мы едем к нашему с Пэнс дому, Гарри рассказывает, как прошел его день — вроде гораздо лучше, чем вчера. Я с обожанием гляжу на него, а он пытается мне объяснить, какой прорыв в науке совершили на факультете экологии Вашингтонского университета в Ванкувере. Объяснения не очень понятны, но я захвачен его страстным интересом к этой теме. Может, у нас так и будет впереди — хорошие дни и плохие; если хорошие дни будут такими, как этот, мне не на что жаловаться. Он дает мне листок бумаги.
— Вот когда Клод свободен на этой неделе.
А, тренер!
Когда мы подъезжаем, Гарри достает из кармана свой «блэкберри».
— Поттер, — отвечает он. — Гермиона, что там? — внимательно слушает, что ему говорят.
— Я схожу за Итаном. Через две минуты вернусь, — шепчу я Гарри и показываю два пальца.
Он рассеянно кивает, очевидно, поглощенный сообщением. Уизли с теплой улыбкой открывает мне дверцу. Я ухмыляюсь в ответ. Потом нажимаю на кнопку домофона и весело кричу:
— Привет, Итан, это я. Открывай.
Замок жужжит, дверь открывается. Я взбегаю по ступенькам к нашей двери. Оказывается, я не был здесь с субботы, всего четыре дня, а кажется, что целую вечность. Итан любезно оставил дверь открытой. Я шагаю в квартиру и непонятно почему инстинктивно застываю на месте. Через мгновение понимаю причину: возле кухонного островка стоит бледная фигура, направив на меня палочку. Дафна.
