Пятьдесят оттенков Поттера: Темнее

      Хм-м-м.       Гарри щекочет губами мне шею, и я медленно просыпаюсь. Я лежу спиной к нему.       — Доброе утро, детка, — шепчет он и легонько прикусывает мою мочку. Открываю глаза и тут же закрываю. Яркий утренний свет наполняет спальню, рука Гарри нежно ласкает мои соски. Потом он перемещает руку на мое бедро и прижимает к себе.       Потягиваюсь, наслаждаясь его прикосновениями, и ощущаю ягодицами его эрекцию. О боже! Сигнал Гарри Поттера к побудке.       — Ты рад меня видеть, — сонно бормочу я, нарочно прижимаюсь к нему еще сильнее и ощущаю на коже теплое дуновение от его усмешки.       — Я очень рад тебя видеть, — подтверждает он, скользя ладонью по моему животу, обхватывая мою эрекцию, лаская ее пальцами. — Есть определенные преимущества в том, чтобы просыпаться рядом с вами, мистер Малфой, — шутит он и осторожно переворачивает меня на спину.       — Хорошо спалось? — спрашивает он, неторопливо обводя головку члена большим пальцем. Он улыбается мне — своей широкой, ослепительной, модельной улыбкой, обнажающей безукоризненные зубы. У меня захватывает дух.       Мои бедра начинают двигаться в ритме танца, заданном его пальцами. Он целует меня в губы, потом переходит на шею, медленно целует ее, покусывает, подсасывает. Его легкие прикосновения несут мне божественное наслаждение. Неугомонные пальцы движутся все ниже и ниже к моей дырочке, и Гарри медленно вставляет один внутрь и восхищенно вскидывает брови.       — Дрей, — бормочет он. — Ты как всегда такой узкий, — он движет пальцем синхронно с поцелуями, а его губы неторопливо проходят по моей ключице и приближаются к груди. Он терзает зубами и губами сначала один сосок, потом другой, но так ласково — они набухают и вытягиваются в ответ.       Из меня вырывается стон.       — М-м-м-м, — ласково рычит он и поднимает голову, чтобы одарить меня своим пылающим взглядом зеленых глаз. — Я хочу тебя немедленно, — он перекладывается на меня сверху, перенеся свой вес на локти, раздвигает мои ноги своими и трется носом о мой нос. Потом встает на колени и разрывает упаковку фольги.       — Никак не дождусь субботы, — говорит он, и в его глазах сверкает сладострастный восторг.       — Твоего дня рождения?       — Нет. Наконец-то я не буду надевать эту хреновину.       — Подходящее название, — я хихикаю.       Он усмехается в ответ и надевает презерватив.       — Вам смешно, мистер Малфой?       — Нет, — я пытаюсь убрать с лица улыбку и не могу.       — Сейчас не время хихикать, — он строго качает головой, и его голос тоже звучит негромко, строго, но выражение лица — боже мой! — одновременно ледяное и горячее, как вулкан.       У меня перехватывает дыхание.       — Мне казалось, что тебе нравилось, когда я смеюсь, — шепчу я хриплым голосом, глядя в темные глубины его грозных глаз.       — Не сейчас. Для смеха есть другое время и место. Мне нужно тебя остановить, и я знаю, как это сделать, — говорит он зловещим тоном, и его тело накрывает мое.       — Что бы вы хотели на завтрак, мистер Малфой?       — Я бы съел немножко гранолы. Спасибо, Добби.       Смущаюсь, занимая место за стойкой рядом с Гарри. В последний раз, когда я видел Добби, Гарри бесцеремонно тащил меня на плече в спальню.       — Ты прекрасно выглядишь, — мягко говорит Гарри. Я снова надел свои серые брюки и серый пиджак.       — Ты тоже, — я застенчиво улыбаюсь ему. На нем бледно-голубая рубашка и джинсы, и он выглядит крутым, свежим и безукоризненным, как всегда.       — Мы должны купить тебе еще парочку повседневных костюмов, — говорит он совершенно искренне. — И вообще, мне хочется поехать с тобой за покупками, устроить шопинг.       М-да, шопинг. Я ненавижу шопинг. Но с Гарри, пожалуй, он получится не слишком неприятным. Я выбираю лучшую форму самозащиты — отвлекающий маневр.       — Интересно, что сегодня творится на работе?       — Там заменят слизняка, — Гарри хмурится, словно только что наступил на что-то неприятное.       — Хорошо бы моим новым боссом сделали женщину.       — Почему?       — Ну, тогда ты, пожалуй, будешь охотнее отпускать меня с ней, — дразню я его.       Его уголки губ дергаются в слабой улыбке, и он принимается за омлет.       — Что смешного? — спрашиваю я.       — Ты. Ешь свою гранолу, всю до донышка, если это весь твой завтрак.       Властный, как всегда. Поджимаю губы, но принимаюсь за еду.       — Итак, ключ вставляется сюда, — Гарри тычет пальцем в замок зажигания под переключением передач.       — Странное место, — бормочу я. Но я в восторге от каждой мелочи, практически подпрыгивая, как маленький ребенок, на удобном кожаном сиденье. Гарри наконец-то разрешил мне сесть за руль моей машины.       Он строго смотрит на меня, хотя в его глазах мелькают смешинки.       — Ты просто без ума от машины, да? — удивленно бормочет он.       Я молча киваю и улыбаюсь как дурак.       — Ах, этот запах нового автомобиля! Тут он даже лучше, чем в «Сабмиссив Спешиел»… то есть в «АЗ», — быстро добавляю я, краснея.       Гарри кривится.       — «Сабмиссив Спешиел», да? Мистер Малфой, вы так ловко обращаетесь со словами, — он откидывается на спинку кресла с неодобрительной миной, но меня ему не обмануть. Я знаю, что он радуется. — Ну, поехали, — он машет рукой в сторону дороги.       Хлопаю в ладоши, и двигатель с урчанием оживает. Пытаюсь вспомнить быстрые уроки Пэнси по вождению. Переключив передачу, снимаю ногу с тормоза, и «Сааб» плавно движется вперед. Позади нас Уизли трогает с места «Ауди», выезжает следом за нами на дорогу.       — Может, включим радио? — предлагаю я, когда мы ждем у первого светофора.       — Мне нужно, чтобы ты сосредоточился, — резко отвечает он.       — Гарри, пожалуйста, я могу вести машину с включенной музыкой, — закатываю глаза. Он хмурит брови, но потом включает радио.       — Ты можешь слушать здесь свои диски с айпода и MP3, или сиди.       Слишком громкие, сладкие звуки группы «Полиция» внезапно наполняют машину. Гарри убавляет звук. Да уж… «Король Боли».       — Твой гимн, — шучу я и мгновенно жалею об этом, когда его губы сжимаются в тонкую линию. Не надо бы. — У меня дома есть этот альбом, — поскорее продолжаю я, чтобы отвлечь его. — Ну, где-то в моей квартире.       Интересно, как там Итан? Надо позвонить ему сегодня. Работы у меня будет немного.       В животе шевелится тревога. Что будет, когда я приду в офис? Кто-нибудь будет знать про Тома? А про участие Гарри? Сохранится ли за мной место? Что я буду делать, если потеряю работу?       «Выйдешь замуж за мультимиллионера, Драко!» — высунуло свою зубастую акулью морду мое подсознание. Я игнорирую эту алчную суку.       — Эй, мистер Умник. Очнись, — Гарри возвращает меня к действительности, когда я подъезжаю к очередному светофору. — Ты очень рассеян, Драко. Сосредоточься, — ругается он. — Как правило, дорожные происшествия — результат плохой концентрации.       «Ой, ради Мерлина, отстань!» — и внезапно я переношусь мыслями в то время, когда Северус учил меня зельям. Другой отец мне не нужен. Муж — да, пожалуй, понимающий в сексе муж. Хм-м…       — Я просто думаю о работе.       — Детка, все будет хорошо. Доверься мне, — улыбается Гарри.       — Прошу тебя, не вмешивайся, я хочу добиться всего сам. Гарри, пожалуйста. Для меня это важно, — говорю как можно мягче. Я не хочу спорить. Его губы снова сжимаются в упрямую линию, и я жду, что он опять будет меня ругать.       О нет.       — Давай не спорить, Гарри. У нас было такое чудесное утро. А последняя ночь была… — я не нахожу подходящего слова. — Небесная.       Он молчит. Я бросаю взгляд на него. Он сидит, закрыв глаза.       — Да. Небесная, — тихо говорит он. — И я серьезно тебе сказал.       — Что?       — Я не хочу отпускать тебя.       — Я не хочу уходить.       Он улыбается, и эта улыбка, новая и робкая, убирает все на его пути. Да, она всемогущая.       — Хорошо, — говорит он и заметно расслабляется.       Я въезжаю на парковку на соседней улице от LIP.       — Я провожу тебя до работы. Уизли заберет меня там, — предлагает Гарри.       Неуклюже выбираюсь из машины, стесненный тесными брюками, а Гарри выходит, как всегда, грациозно; он в ладу со своим телом или, по крайней мере, производит такое впечатление. Интересно: человек, который не выносит прикосновений, не может быть в ладу со своим телом. Я хмурюсь от этой случайной мысли.       — Не забудь, что в семь часов вечера мы встречаемся с Дамблдором, — говорит он, протягивая мне руку. Я закрываю машину и беру его за руку.       — Не забуду. Я составляю список вопросов к нему.       — Вопросов? Обо мне?       Я киваю.       — Я и сам мог бы ответить на любые твои вопросы обо мне, — Гарри, кажется, обиделся.       Я улыбаюсь ему.       — Да, но я хочу услышать непредвзятое мнение дорогостоящего шарлатана.       Он хмурится и вдруг притягивает меня в свои объятия, крепко держа обе мои руки за спиной.       — Это хорошая идея? — говорит он хриплым голосом. Я откидываю назад голову и вижу беспокойство в его широко раскрытых глазах. Оно терзает мою душу.       — Если ты не хочешь, чтобы я спрашивал, то я и не буду, — гляжу на него, и мне хочется стереть моей лаской беспокойство с его лица. Высвобождаю одну руку и нежно касаюсь его щеки — она такая гладкая после утреннего бритья.       — О чем ты беспокоишься? — ласково спрашиваю я.       — Что ты уйдешь.       Гарри, сколько раз я должен тебе повторять — я никуда не уйду. Ты уже рассказал мне самое худшее. Я не оставлю тебя.       — Тогда почему ты мне не ответил?       — Не ответил? — неискренне бормочу я.       — Ты знаешь, о чем я говорю, Драко.       Я вздыхаю.       — Гарри, я хочу убедиться, что меня будет для тебя достаточно. Вот и все.       — И ты не хочешь верить моим словам? — с обидой говорит он, разжимая объятья.       — Все произошло так быстро. Ты мне сам признался, что в тебе можно найти пятьдесят оттенков порочности. Я не могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься, — бормочу я. — Это просто не мое. Но из-за этого я ощущаю свою неадекватность, особенно после того, как увидел тебя рядом с Дафной. Кто даст гарантию, что однажды ты не встретишь женщину или другого мужчину, которым нравится делать то же, что и тебе? И кто даст гарантию, что ты не… ну… не польстишься на них? На того, кто больше удовлетворит твои потребности, — мысль о том, что Гарри может заниматся сексом с кем-то еще, мне невыносима. Опускаю взгляд на свои побелевшие пальцы.       — У меня было немало мужчин и женщин, которым нравилось делать то, что нравится мне. Никто из них не привлекал меня так, как ты. У меня никогда не было эмоциональной связи ни с кем из них. Только с тобой, Драко.       — Потому что ты никогда не давал им шанса. Ты слишком долго просидел взаперти в своей крепости, Гарри. Слушай, давай обсудим это позже. Мне нужно идти на работу. Может, Дамблдор поможет нам что-то понять, — это слишком трудный разговор для автомобильной стоянки без десяти девять утра, и Гарри, кажется, согласен со мной. Он кивает, но в глазах остается настороженность.       — Пойдем, — приказывает он, протягивая мне руку.       Когда я подхожу к своему столу, я вижу на нем записку с приглашением немедленно зайти в кабинет Кормака. У меня замирает сердце. Вот оно. Сейчас мне сообщат, что я уволен.       — Драко, — Кормак улыбается и показывает рукой на стул перед его столом. Я сажусь и выжидающе смотрю на него, надеясь, что он не слышит стук моего сердца. Он приглаживает светлые волосы и смотрит на меня строгими и ясными голубыми глазами.       — У меня довольно печальные новости.       Печальные! О нет.       — Я позвал вас, чтобы сообщить, что Том неожиданно уволился.       Я краснею. Для меня эта новость не печальная. Сказать ему, что я знаю, или нет?       — После его поспешного увольнения остается вакансия, и нам бы хотелось, чтобы вы временно исполняли обязанности редактора, пока мы не найдем замену.       Что? Я чувствую, как у меня отхлынула кровь от лица. Я?       — Но ведь я работаю чуть больше недели.       — Да, Драко, я понимаю, но Том всегда был высокого мнения о ваших способностях. Он возлагал на вас большие надежды.       Ну конечно… Он возлагал большие надежды на то, что переспит со мной.       — Здесь подробное описание работы редактора. Прочтите его, и чуть позже мы с вами все обсудим.       — Но…       — Да-да, я понимаю, как это все внезапно, но ведь вы уже контактировали с ключевыми авторами Тома. Ваши резюме не остались незамеченными в редакции. У вас острый ум, Драко. Мы все уверены, что вы справитесь.       — Хорошо, — это нереально.       — В общем, подумайте. Можете занять кабинет Тома.       Он встает, игнорируя мое недоумение, и протягивает мне руку. Я пожимаю ее в полном тумане.       — Я рад, что он уволился, — шепчет Кормак, и по его лицу пробегает тень. Черт побери… Ему-то что он сделал?       Вернувшись к своему столу, хватаю «блэкберри» и звоню Гарри.       Он отвечает на втором гудке.       — Драко. Все в порядке? — озабоченно спрашивает он.       — Меня только что посадили на место Тома — ну, временно, — выпаливаю я.       — Ты шутишь, — недоверчиво шепчет он.       — Ты имеешь какое-то отношение к этому? — мой голос звучит резче, чем мне хотелось.       — Нет, Драко, нет и нет. При всем моем уважении к твоим талантам, ты ведь всего неделю работаешь в редакции — пойми меня правильно.       — Я понимаю, — хмурюсь я. — Очевидно, Том действительно меня хвалил.       — Неужели? — в голосе Гарри появляется лед, потом я слышу вздох. — Ну, что ж, детка, раз они считают, что ты справишься, значит, так оно и есть. Поздравляю. Пожалуй, мы отпразднуем это событие после встречи с Дамблдором.       — Э-э-э… Ты точно не имеешь к этому никакого отношения?       Он долго молчит, потом спрашивает сердитым басом:       — Ты ставишь под сомнение мои слова? Мне это не нравится.       Я сглатываю комок в горле. Господи, как легко он выходит из себя!       — Извини, — бормочу я.       — Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. Я приеду. И Драко?       — Что?       — Пользуйся своим «блэкберри», — сухо добавляет он.       — Да, Гарри.       Он не кладет трубку, как я ожидал, а вздыхает.       — Я серьезно. Если я буду тебе нужен, я мгновенно приеду, — теперь его слова звучат гораздо мягче. Ох, он такой переменчивый… его настроение колеблется словно метроном, установленный на режим «престо».       — Конечно, — бормочу я. — Мне пора. Сейчас возьмусь за работу.       — Если я понадоблюсь… Я серьезно… — повторяет он.       — Я знаю. Спасибо, Гарри. Я люблю тебя, — чувствую, как он усмехается на другом конце провода.       — Я тоже люблю тебя, Драко, — неужели мне когда-нибудь надоест слушать эти признания?       — Поговорим позже.       — До скорого, детка.       Я кладу трубку и бросаю взгляд на кабинет Тома. Мой кабинет. Святое дерьмо — Драко Малфой, исполняющий обязанности редактора. Кто бы мог подумать? Надо попросить прибавку.       Что подумает Том, если узнает об этом? Я содрогаюсь от этой мысли и праздно гадаю, что он делает сегодня утром; очевидно, что в Нью-Йорк он не уехал. В общем, я иду в мой новый кабинет, сажусь за стол и начинаю читать про должностные обязанности редактора.       В двенадцать тридцать по внутренней связи мне звонит Кормак.       — Драко, мы хотим видеть вас в час дня на совещании в зале заседаний. Там будут Джерри Роч и Кей Бести — знаете, президент и вице-президент компании? Будут присутствовать все редакторы.       Черт!       — Мне нужно что-то подготовить?       — Нет, это просто неформальная встреча, которую мы устраиваем раз в месяц. Там будет и ланч.       — Я приду, — говорю я и кладу трубку.       Черт побери! Я просматриваю текущий список авторов Тома. Да, я уже хорошо их знаю. У меня пять рукописей, которые он уже утвердил к печати, плюс еще две, которые еще предстоит рассмотреть. Я вздыхаю всей грудью — и не верю, что уже время ланча. Полдня пролетели, и мне это нравится. Сегодня утром я узнал так много нового. Писк календаря напоминает мне о назначенной встрече.       О, черт, Луна! За всеми новостями я забыл про наш ланч. Достаю «блэкберри» и лихорадочно ищу ее номер.       Звонит служебный телефон.       — Он. В приемной, — вполголоса говорит Клэр.       — Кто?       — Темноволосый бог и мой спутник на эти выходные, — в первую секунду я думаю, что она говорит о Гарри, но потом до меня доходит.       — Итан?       И чего же он хочет? Я немедленно ощущаю вину за то, что не звонил ему.       Итан, одетый в клетчатую голубую рубашку, белую футболку и джинсы, при моем появлении сияет.       — Вау! Круто выглядишь, Малфой, — говорит он, кивком подтверждая свои слова. Закатываю глаза и быстро обнимаю его.       — Все в порядке? — спрашиваю я.       Он хмурится.       — Да, Дрей, все нормально. Я просто хотел тебя увидеть. Мы не перезванивались с тобой в эти дни, и я решил проверить, как мистер Великий Могол обращается с тобой.       Краснею и не могу сдержать улыбки.       — Понял! — восклицает Итан, поднимая кверху руки. — Вижу по твоей улыбке и больше ничего не хочу знать. Я заглянул к тебе на всякий случай: вдруг ты сейчас пойдешь обедать. Я записался в Лондоне на сентябрь на курс по психологии. Для получения степени магистра.       — О, Итан. Столько всего произошло. Мне нужно многое тебе рассказать, но сейчас я не могу. У меня встреча, — меня осеняет идея. — Я вот подумал: можешь ли ты оказать мне очень-очень большую услугу? — я даже хлопаю в ладоши в подтверждение своих слов.       — Конечно, — отвечает он, удивляясь моей мольбе.       — Я договорился пойти сегодня на ланч с сестрой Гарри и Тео, но не могу до нее дозвониться, а тут неожиданно еще это совещание. Ты мог бы пойти с ней на ланч? Пожалуйста, я очень тебя прошу.       — Драко! Я не хочу быть нянькой для соплячек.       — Пожалуйста, Итан! Можешь взять с собой Клэр, — я направляю на него самый томный взгляд из-под ресниц, на какой способен, и поворачиваюсь к Клэр, быстро подмигивая. Он закатывает глаза, и я понимаю, что победил.       — Ты приготовишь мне что-нибудь? — бормочет он.       — Конечно, в любое время и что угодно.       — Так где же она? И свободна ли ты? — с улыбкой обращается он к Клэр. Та восторжено кивает.       — Вот-вот придет, — и, как по команде, я слышу ее голос.       — Драко! — кричит она от входа.       Мы оба поворачиваемся, и перед нами появляется она — высокая, фигуристая, с длинными светлыми волосами — в мятно-зеленом мини-платье, ярко-розовых колготках и высоких каблуках. Она выглядит… необычно, но это ей идет и делает ее потрясающей.       — Это та соплячка? — шепчет он, раскрыв рот.       — Да, соплячка, нуждающаяся в присмотре, — шепчу я в ответ. — Привет, Луна, — я быстро обнимаю ее, а она таращит глаза на Итана.       — Луна — это Итан, брат Пэнси.       Он кивает, удивленно подняв брови. Луна часто моргает, потом протягивает ему руку.       — Рад познакомиться с вами, — ровно галантно бормочет Итан, а Луна снова моргает и молчит. Затем кивает, смотрит на Клер и снова кивает, как будто что-то увидев.       — Ты очень похож на свою сестру, — говорит она Итану.       — У меня ничего не получается с ланчем, — неловко говорю я. — Итан согласился пойти с тобой и Клэр вместо меня, если ты не против. Мы можем пообедать в другой раз?       — Конечно, Драко, — мечтательно говорит она.       — Да, дальше я сам. До скорого, Дрей, — говорит Итан, протягивая руку Луне, а затем Клэр. Они обе принимают ее, Клэр с румянцем, а Луна с отстраненным взглядом.       — Пока, Драко, — Луна оборачивается ко мне, одними губами произносит: — Нарглы сказали мне, — и подмигивает мне.       Она сумасшедшая! Я хихикаю и машу им рукой, когда они выходят из здания. Интересно, как к этому отнесется Гарри? Его младшая сестра идет на ланч с двумя незнакомцами, у которых, возможно, первое свидание. Хм.       Отбрасываю и эту мысль и возвращаюсь в кабинет Тома… э-э… в мой кабинет, чтобы подготовиться к совещанию.       Возвращаюсь я в три тридцать. Все прошло хорошо. Я даже сумел получить одобрение двух рукописей. Ощущение головокружительное.       На моем столе стоит огромная плетеная корзина, наполненная потрясающими белыми и бледно-розовыми розами. Потрясающе! Они источают божественное благоухание. Я знаю, кто их прислал, и с улыбкой беру в руки карточку.

Поздравляю, мистер Малфой! Все это — ваше личное достижение! Без всякой помощи от вашего дружественного соседа-мегаломаньяка и генерального директора холдинга. С любовью, Гарри

      Беру «блэкберри» и посылаю ему электронное письмо.

_______________

От: Драко Малфой Тема: Мегаломаньяк… Дата: 16 июня 15:43 Кому: Гарри Поттер …это мой любимый тип маньяков. Благодарю за прекрасные цветы. Они доставлены в огромной плетеной корзине, навевающей мысли о пикниках и одеялах. X

_______________

От: Гарри Поттер Тема: Свежий воздух Дата: 16 июня 15:55 Кому: Драко Малфой Маньяк, да? У доктора Дамблдора может быть что сказать по этому поводу. Хочешь пойти на пикник? Мы можем славно провести время где-нибудь вдалеке от цивилизации… Как проходит твой день, детка? Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»

_______________

      О Мерлин. Я краснею, читая его ответ.

_______________

От: Драко Малфой Тема: Лихорадочная активность Дата: 16 июня 16:00 Кому: Гарри Поттер День пролетел. У меня не было ни минуты, чтобы подумать о чем-то еще, кроме работы. Мне кажется, я сумею справиться с новой работой! Подробнее расскажу тебе дома. Поездка на пикник… Интересная мысль. Люблю тебя. Д x PS: Не беспокойся начет доктора Дамблдора.

_______________

      Телефон в моем кабинете звонит. Это Клэр из приемной, отчаянно желающая рассказать мне о своем свидании/не свидании с Итаном. Она также хотела знать, кто прислал цветы и что случилось с Томом. Просидев весь день в офисе, я пропустил все сплетни. Сейчас я быстро сообщаю ей, что цветы прислал мой бойфренд, что о Томе я почти ничего не знаю. Тут же звенит смартфон — это очередное письмо от Гарри.

_______________

От: Гарри Поттер Тема: Я попробую… Дата: 16 июня 16:09 Кому: Драко Малфой …не беспокойся. До скорого, детка. X Гарри Поттер, генеральный директор холдинга «Поттер Энтерпрайзес»

_______________

      В половине шестого я убираю со стола. Мне даже не верится, как быстро прошел день. Мне нужно вернуться на «Гриммо» и приготовиться к визиту к доктору Дамблдору. Мне даже было некогда продумать свои вопросы. Я надеюсь, что сегодня будет наша первая встреча и что Гарри позволит мне встретиться с ним еще раз. При этой мысли я пожимаю плечами и выскакиваю из офиса, помахав на прощанье Клэр.       Еще надо обдумать день рождения Гарри. Я уже знаю, что ему подарю. Мне даже хочется сделать мой подарок сегодня, до встречи с Дамблдором, но как? В маленьком магазинчике возле парковки продаются безделушки для туристов. Меня осеняет удачная мысль, и я забегаю внутрь.       Когда я через полчаса вхожу в гостиную, Гарри стоит у окна, глядит на город и разговаривает по «блэкберри». Повернувшись, он видит меня, радостно улыбается и заканчивает разговор.       — Гермиона, это хорошо. Сообщи Барни, и мы будем исходить из этого… Пока.       Я робко остановился в дверях, и он подходит ко мне. Он уже переоделся в белую футболку и джинсы, весь крутой и неотразимый. Ах…       — Добрый вечер, мистер Малфой, — воркует он и наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Поздравляю с повышением, — он обнимает меня, и я дышу его восхитительным запахом.       — Ты уже принял душ.       — Я только что закончил тренировку с Клодом.       — О-о.       — Я сумел дважды посадить его на задницу, — Гарри доволен, он сияет как мальчишка. Его улыбка заразительна.       — Такое бывает нечасто?       — Нет. Поэтому я и радуюсь. Голоден?       Я качаю головой.       — Что такое? — хмурится он.       — Я нервничаю. Из-за Дамблдора.       — Я тоже. Как прошел день?       Он отпускает меня, и я кратко рассказываю ему. Он внимательно слушает.       — О — есть еще одна вещь, которую я должен тебе сказать, — добавляю я. — Сегодня мы с Луной должны были вместе пойти на ланч.       Он удивленно поднимает брови.       — Ты не говорил мне об этом.       — Знаю, я забыл. Я не смог пойти из-за совещания, поэтому вместо меня с ней сходил Итан с Клэр.       Его лицо мрачнеет.       — Понятно. Перестань кусать губу.       — Я хочу принять душ, — говорю я, меняя тему, и поворачиваюсь, чтобы уйти, прежде чем он скажет что-то еще.       Кабинет Дамблдора находится в нескольких минутах езды от дома Гарри. Очень удобно в экстренных случаях, думаю я.       — Обычно я хожу сюда пешком, — говорит Гарри, останавливая «Сааб» у тротуара. — Хорошая тачка, — улыбается он мне.       — Я тоже так думаю, — я улыбаюсь ему в ответ. — Гарри… я… — с волнением гляжу на него.       — Что, Драко?       — Вот, — достаю из сумки маленькую черную коробочку. — Это тебе ко дню рождения. Мне хотелось отдать это тебе прямо сейчас — но только если ты пообещаешь мне не открывать подарок до субботы, договорились?       Он удивленно, даже с опаской глядит на меня.       — Договорились.       Набрав полную грудь воздуха, я отдаю Гарри коробочку, игнорируя его удивление. Он трясет коробку, в ней что-то явственно стучит. Он хмурится. Я знаю, ему ужасно хочется заглянуть в нее. Потом он усмехается, его глаза уже сияют детским, беззаботным восторгом. О боже… он выглядит на свой возраст — и такой красивый!       — Не открывай до субботы, — предупреждаю я.       — Я понял, — отвечает он. — Тогда почему ты сейчас даешь ее мне? — он убирает подарок во внутренний карман своего голубого пиджака в полоску, ближе к сердцу.       Какое подходящее место, думаю я, и усмехаюсь.       — Потому что я могу, мистер Поттер.       Он удивленно кривит губы.       — Мистер Малфой, вы присвоили себе мою линию поведения.       Дружелюбная и проворная секретарша приглашает нас в роскошный офис доктора Дамблдора. Она тепло приветствует Гарри, на мой взгляд, даже слишком тепло — она годится ему в матери, и он знает ее по имени.       Кабинет обставлен лаконично: бледно-зеленые стены, два темно-зеленых дивана стоят напротив двух кожаных кресел с подголовниками. Атмосфера закрытого клуба для джентльменов. Доктор Дамблдор восседает за письменным столом в дальнем конце комнаты.       При нашем появлении он встает и идет к нам. Он одет в простую пурпурную мантию. Мне кажется, что от взгляда его ярко-синих глаз ничего не ускользает.       — Гарри, — он дружелюбно улыбается.       — Альбус, — Гарри пожимает ему руку. — Ты помнишь Драко?       — Как я мог забыть? Драко, добро пожаловать.       Я крепко пожимаю ему руку, и он приглашает нас к диванам.       Гарри показывает мне жестом на диван. Я сажусь, стараясь держаться непринужденно, кладу руку на подлокотник, а он устраивается, небрежно развалившись, на другом диване. Мы оказываемся под прямым углом друг к другу. Между нами — небольшой столик с простой лампой. Возле лампы я с интересом замечаю коробку с одноразовыми носовыми платками.       Я ожидал не этого. Я думал, что увижу комнату с белыми стенами и черной кожаной кушеткой.       Доктор Дамблдор — он держится спокойно и властно — садится в кресло и берет в руки чашу с чем-то похожим на лимонный шербет, предлагая сначала мне, а затем Гарри. Гарри берет один, а я нет. Затем Дамблдор достает кожаный блокнот. Гарри закидывает ногу на ногу, а руку кладет на спинку дивана. Другой рукой он берет мою руку, лежащую на подлокотнике, и сжимает, ободряя меня.       — Гарри попросил, чтобы вы присутствовали на одном из наших сеансов, — мягко говорит доктор Дамблдор. — На всякий случай я предупреждаю, что мы проводим эти сеансы с абсолютной конфиденциальностью…       Я поднимаю брови и прерываю Дамблдора на середине фразы.       — А я… хм… я подписывал соглашение о конфиденциальности, — бормочу я, смущенный тем, что он замолчал. Дамблдор и Гарри уставились на меня, и Гарри отпускает мою руку.       — Соглашение о конфиденциальности? — Дамблдор морщит лоб и вопросительно смотрит на Гарри.       Гарри пожимает плечами.       — Ты все свои отношения начинаешь с соглашения о конфиденциальности? — спрашивает его Дамблдор.       — Договорные отношения — да.       Доктор Дамблдор кривит губы.       — У тебя были и другие типы отношений? — интересуется он с легкой усмешкой.       — Нет, — помолчав, отвечает Гарри и тоже усмехается.       — Я так и думал, — Дамблдор снова обращается ко мне: — Итак, я полагаю, что мы можем не беспокоиться насчет конфиденциальности. Но я бы предложил вам это обсудить. Как я понимаю, вы больше не поддерживаете подобные договорные отношения.       — Я надеюсь, что у нас контракт иного рода, — мягко говорит Гарри, взглянув на меня. Я краснею, а доктор Дамблдор щурится.       — Драко. Ты должен извинить меня, но я, вероятно, знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Гарри был очень откровенен.       Я нервно кошусь на Гарри. Что он такого наговорил?       — Взять, к примеру, соглашение о конфиденциальности, — продолжает он. — Должно быть, оно вызвало у тебя шок.       Я смотрю на него.       — Ну, я думаю, тот шок померк по сравнению с недавними признаниями Гарри, — отвечаю я тихо и неуверенно. Я нервничаю.       — Не сомневаюсь, — Дамблдор ласково улыбается мне. — Итак, Гарри, что ты хочешь обсудить?       Гарри пожимает плечами, словно угрюмый подросток.       — Это Драко хотел с тобой поговорить. Спроси у него.       На лице доктора Дамблдора снова я вижу удивление; он направляет на меня свой проницательный взгляд.       Черт побери! Умереть можно. Я опускаю глаза на свои пальцы.       — Тебе будет спокойнее, если Гарри оставит нас ненадолго?       Мои глаза устремляются на Гарри, он выжидающе смотрит на меня.       — Да, — шепчу я.       Гарри хмурится и открывает рот, но тут же закрывает его и со стремительной грацией встает с дивана.       — Я буду в приемной, — говорит он; его губы складываются в суровую линию.       Только не это.       — Спасибо, Гарри, — бесстрастно говорит Дамблдор.       Гарри долго и испытующе глядит на меня, потом выходит из комнаты — только что дверью не хлопает. Уфф! Я сразу расслабляюсь.       — Он давит на тебя?       — Да. Но не в такой степени, как раньше, — чувствую себя предателем, но это правда.       — Это меня не удивляет, Драко. Чем я могу тебе помочь?       Гляжу на свои скрюченные пальцы. Что я могу спросить?       — Доктор Дамблдор, у меня никогда раньше не было отношений, а Гарри… ну, это Гарри. За последнюю неделю произошло столько всего. У меня не было шанса все обдумать.       — Что тебе нужно обдумать?       Я поднимаю на него глаза. Он склонил голову к плечу и смотрит на меня с сочувствием. Мне так кажется.       — Ну… Гарри говорит мне, что он с радостью отказывается от… э-э… — я замолкаю. Обсуждать эту тему гораздо труднее, чем я думал.       Дамблдор вздыхает.       — Драко, за очень ограниченное время вашего знакомства с Гарри вы сделали для прогресса моего пациента больше, чем я за последние пару лет. Вы оказываете на него глубокое воздействие. Вы сами должны это видеть.       — Он тоже оказывает на меня глубокое воздействие. Просто я не знаю, достаточно ли ему меня. Чтобы удовлетворить его потребности, — шепчу я.       — Это то, что тебе нужно от меня? Уверенность?       Я киваю.       — Нужны перемены, — говорит он. — Гарри оказался в ситуации, когда его методы управления жизнью утратили эффективность. Все очень просто: ты заставил его взглянуть на своих демонов и изменить свои взгляды.       Я смотрю на него с удивлением. Его слова перекликаются с тем, что говорил мне Гарри.       — Да, его демоны, — бормочу я.       — Не будем задерживаться на них, они уже в прошлом. Гарри знает, какие они, я тоже — а теперь, конечно, и ты. Меня больше заботит будущее Гарри, я хочу, чтобы он занял то место в жизни, куда он стремится.       Заметив мое недоумение, он вскидывает брови.       — Научный термин для этого явления, извини за занудство, СФБТ, — он улыбается. — То есть краткосрочная терапия, нацеленная на решение проблем; терапия, ориентированная на цель. Мы концентрируем наши усилия на том, каким хочет стать Гарри и как этого достичь. Подход тут чисто диалектический. Сожалеть о прошлом и бить себя в грудь нет никакого смысла — такими методами работали все психологи и психиатры, к которым обращался Гарри. Мы знаем, почему он такой, какой есть, и для нас всего важнее его будущее. То, где Гарри себя видит, где он хочет быть. Только с твоим появлением он стал всерьез относиться к такой форме терапии. Теперь он знает, что его цель — любовь между вами. Вот и все. Над этим мы сейчас и работаем. Конечно, тут много препятствий — в том числе хафефобия.       Что-что?       — Извини. Я имею в виду его боязнь прикосновений, — говорит Дамблдор и качает головой, словно упрекая себя. — Которую ты наверняка замечал.       Я краснею и киваю. А, это!       — Еще я отмечаю у него патологическое отвращение к самому себе. Уверен, что для тебя это не новость. И, конечно, парасомния… хм… ночные страхи на грани галлюцинаций.       Я, растерянно моргая, стараюсь усвоить все эти мудреные слова. С тем, что они обозначают, я уже знаком. Но доктор Дамблдор ничего не упомянул про главную проблему, которая вызывает у меня наибольшую тревогу.       — Но ведь он садист. У него бывают такие потребности, которые я никак не смогу удовлетворить.       Тут Дамблдор закатывает глаза от возмущения, а его рот складывается в жесткую линию.       — В психиатрии давно уже нет такого термина. Не знаю, сколько раз я говорил ему об этом. С девяностых это даже не классифицируется как парафилия.       Я опять перестаю понимать его и тупо моргаю. Он улыбается.       — Это мое больное место, — он качает головой. — Во всякой конкретной ситуации Гарри предполагает худшее, это следствие его отвращения к себе. Разумеется, существует такая вещь, как сексуальный садизм, но это не заболевание; это выбор стиля жизни. И если он реализуется в виде безопасных, разумных отношений между взрослыми людьми с одинаковыми вкусами, то проблемы тут нет. Как я понимаю, Гарри в манере БДСМ развивал все свои сексуальные отношения. Ты оказался первым любовником, не согласившимся на них, вот он и задумался.       Любовником!       — Но, конечно, все не так просто.       — Почему? — Дамблдор добродушно пожимает плечами.       — Ну… причины, по которым он это делает.       — Драко, в этом все и дело. С точки зрения терапии, нацеленной на решение, это просто. Гарри хочет быть с тобой. Для того, чтобы это осуществить, он должен воздерживаться от более экстремальных аспектов сексуальных отношений. В конце концов, твои запросы нельзя назвать неразумными, верно?       Я краснею. Нет, их нельзя назвать неразумными.       — Я считаю их разумными. Но не уверен в его оценке.       — Гарри признает твою правоту и ведет себя соответствующим образом. Он не безумец, — Дамблдор вздыхает. — По своей внутренней сути он не садист, Драко. Он блестяще одаренный молодой человек, но он и обозленный, испуганный индивид, которому с рождения выпал ужасающий расклад карт. Мы можем колотить себя в грудь всю жизнь до самой смерти и гадать, кто, как и почему виноват в этом, — а можем просто помочь Гарри двигаться вперед, помочь ему решить, как он хочет жить. Он нашел нечто, что более или менее помогало ему жить несколько лет, но после того, как он встретил тебя, это уже не работает. В результате он меняет свой modus operandi, образ действия. Мы с тобой обязаны уважать его выбор и поддержать его.       Раскрыв рот, я жадно гляжу на доктора Дамблдора.       — Я могу на это рассчитывать?       — Насколько это возможно, Драко. В этой жизни не существует никаких гарантий, — он улыбается. — Это мое профессиональное убеждение.       Я тоже кисло улыбаюсь. Доктор шутит… О господи.       — Но он сравнивает себя с выздоравливающим алкоголиком.       — Гарри всегда думает о себе самое плохое. Как я сказал, это из-за его патологического отвращения к себе. Такова его натура. Естественно, он боится таких перемен в жизни. Он потенциально раскрывает себя огромному миру эмоциональных страданий, которые, между прочим, он отведал, когда ты ушел. Естественно, он полон опасений, — Доктор Дамблдор замолкает. — Я не стану подчеркивать твою роль в его «обращении Савла» на «пути в Дамаск». Но эта роль велика. Гарри не переменился бы так сильно, если бы не встретил тебя. Лично я не считаю, что выздоравливающий алкоголик — удачная аналогия, но в данный момент она работает. Потом, я думаю, мы покажем ему пользу сомнения.       Покажем Гарри пользу сомнения? Я хмурюсь при мысли об этом.       — Драко, в эмоциональном плане Гарри — подросток. Он совершенно пропустил эту фазу своей жизни. Всю энергию он направил на достижения успеха в бизнесе и преуспел в этом выше всех пределов. Но в эмоциональном плане ему бы еще играть в салки.       — Так чем я могу помочь?       Доктор Дамблдор смеется.       — Просто продолжай делать то, что делаешь. Гарри по уши влюблен. Я с восторгом это вижу.       Я вспыхиваю, но что-то меня все-таки тревожит.       — Можно еще вопрос?       — Разумеется.       Я тяжело вздыхаю.       — Меня не покидает вот такая мысль. Если бы он не был таким… сломленным, он бы не захотел быть со мной.       Доктор Дамблдор удивленно вскидывает брови.       — Драко, ты говоришь про себя крайне негативную вещь. И, если честно, я вижу здесь больше твою проблему, чем Гарри. Конечно, она не сравнится с его отвращением к себе, но я удивлен.       — Ну, если посмотреть на него… и на меня.       Дамблдор хмурится.       — Я и смотрел. Я вижу двух привлекательных молодых людей. Драко, почему ты не считаешь себя привлекательным?       Ну уж нет. Я не хочу говорить о себе. Я опускаю глаза на свои пальцы. Резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Гарри входит в кабинет и с подозрением смотрит на нас. Я краснею и тут же кошусь на Дамблдора; он благожелательно улыбается Гарри.       — Заходи, заходи.       — Альбус, кажется, наше время истекло.       — Не совсем, Гарри. Присоединяйся к нам.       Гарри садится, на этот раз рядом со мной, и кладет свою руку на мое колено. Его действия не остаются незамеченными Дамблдором.       — Драко, у тебя есть еще вопросы? — спрашивает Дамблдор, и я вижу его озабоченность. Черт… Зря я задал этот вопрос. Я мотаю головой.       — Гарри?       — Не сегодня, Альбус.       Дамблдор кивает.       — Возможно, вам будет полезно прийти ко мне снова. Я уверен, что у Драко появятся новые вопросы.       Гарри неохотно кивает.       Я краснею. Черт… он хочет копаться в моей психике. Гарри хлопает меня по руке и пристально смотрит мне в лицо.       — Порядок? — ласково спрашивает он.       Я улыбаюсь и киваю. Да, мы познаем пользу сомнений, любезно предоставленных добрым доктором.       Гарри сжимает мою руку и поворачивается к Дамблдору.       — Как она? — тихо спрашивает он.       Кто?       — Ничего, нормально, — успокаивает его Дамблдор.       — Хорошо. Держи меня в курсе улучшения.       — Конечно. Черт побери! Они говорят о Дафне.       — Ну что, пойдем праздновать твое повышение? — многозначительно спрашивает Гарри.       Я робко киваю, и Гарри встает.       Мы быстро прощаемся с Дамблдором, и Гарри поспешно выводит меня из приемной.       На улице он поворачивается ко мне.       — Ну, как поговорили? — в его голосе я улавливаю беспокойство.       — Хорошо.       Он с подозрением смотрит на меня. Я наклоняю набок голову.       — Мистер Поттер, пожалуйста, не глядите на меня так. По рекомендации доктора я должен показать вам пользу сомнения.       — И что это значит?       — Увидишь.       — Садись в машину, — он щурится и кривит рот, открывая передо мной пассажирскую дверцу «Сааба».       Ага, смена темы. Жужжит мой «блэкберри». Достаю его из кармана.       Черт, Блейз!       — Привет!       — Дрей, привет…       Я гляжу на Пятьдесят Оттенков, он подозрительно косится на меня.       — Блейз, — произношу я губами. Его лицо ничего не выражает, но в глазах появляются льдинки. Он думает, что я не замечаю их? Я снова направляю свое внимание на Блейза.       — Извини, что не перезвонил тебе. Ты насчет завтрашнего дня? — спрашиваю я Блейза, но гляжу на Гарри.       — Да, слушай: я говорил с каким-то парнем, сотрудником Поттера, так что знаю, куда мне привезти снимки. Я приеду туда с пяти до шести… потом я свободен.       Ох.       — Ну, я сейчас живу у Гарри, и он говорит, что если ты хочешь, можешь переночевать у него.       Гарри поджимает губы и хмурится. Ну и ну, гостеприимный хозяин, нечего сказать.       Блейз долго молчит, переваривая новость. Я ежусь. У меня не было случая поговорить с ним о Гарри.       — Хорошо, — говорит он, наконец. — А это у тебя серьезно, с Поттером?       Я отворачиваюсь от машины и иду на другую сторону тротуара.       — Да.       — Насколько серьезно?       Я закатываю глаза и молчу. Зачем Гарри это слышать?       — Серьезно.       — Ты сейчас с ним? Поэтому отвечаешь так кратко?       — Да.       — О’кей. Так тебе позволено встретиться со мной завтра?       — Конечно, — я надеюсь. И машинально скрещиваю пальцы.       — Так где мы встретимся?       — Ты можешь встретить меня после работы, — предлагаю я.       — Ладно.       — Я пришлю тебе адрес.       — Во сколько тебя встретить?       — В шесть сойдет?       — Конечно. Ладно, Дрей, до встречи. Буду ждать с нетерпением. Я скучаю по тебе.       Я усмехаюсь.       — Ладно, пока, — я отключаю связь и поворачиваюсь.       Гарри прислонился к машине и пристально смотрит на меня; его лицо абсолютно бесстрастное.       — Как поживает твой друг? — холодно интересуется он.       — У него все хорошо. Он заберет меня с работы, и я думаю, мы пойдем выпить. Не хочешь присоединиться к нам?       Гарри колеблется, в его зеленых глазах я вижу холод.       — Не думаешь, что он попытается что-то сделать?       — Нет! — в свой возглас я вкладываю все свои эмоции — но глаза не закатываю, воздерживаюсь от этого.       — Ладно, — Гарри поднимает обе руки в знак своего поражения. — Развлекайся со своим приятелем, а я присоединюсь к вам вечером.       Я ожидал долгой битвы, и его легкое согласие выводит меня из равновесия.       — Видишь? Я бываю разумным, — усмехается он.       Мои губы сами собой складываются в улыбку. Что ж, посмотрим.       — Можно я поведу?       Гарри удивляется моей просьбе.       — Я бы этого не хотел.       — Почему?       — Я не люблю, когда меня везут.       — Сегодня утром ты вытерпел это, да и Уизли за рулем ты всегда терпишь.       — Я доверяю квалификации Уизли.       — Но не моей? — я упираюсь руками в бедра. — Честное слово — твои диктаторские замашки не знают границ.       В ответ он лишь пожимает плечами, словно это не имеет никакого значения. Нет, он просто невыносим! Польза сомнения? Ладно, к черту это.       — Это моя машина? — злюсь я.       Он хмурит брови.       — Конечно, твоя.       — Тогда отдай мне, пожалуйста, ключи. Я два раза водил ее, да и то лишь до работы и обратно. Ты лишаешь меня этого удовольствия, — я в воинственном настроении. Губы Гарри дергаются от сдерживаемой улыбки.       — Но ведь ты не знаешь, куда мы собираемся ехать.       — Я уверен, что вы сможете просветить меня, мистер Поттер. До сих пор у вас это отлично получалось.       Он изумленно смотрит на меня, потом улыбается. Его новая, робкая улыбка совершенно обезоруживает меня, и у меня от нее захватывает дух.       — Прекрасно удавалось, да? — бормочет он.       Я краснею.       — Чаще всего да.       — Что ж, в таком случае… — он протягивает мне ключи, обходит вокруг машины и открывает передо мной водительскую дверцу.       — Налево, сюда, — командует Гарри, и мы берем курс на север. — Черт, осторожнее, Драко! — он хватается за приборную панель.       О, ради Мерлина. Я закатываю глаза, но не поворачиваю к нему голову. Из стереоустановки воркует Ван Моррисон.       — Сбавь скорость!       — Я сбавляю!       Гарри вздыхает.       — Что сказал тебе Дамблдор? — в его голосе я слышу беспокойство.       — Я уже говорил: что я должен дать тебе почувствовать пользу сомнения.       Проклятье, пожалуй, надо было уступить руль Гарри. Тогда я мог бы смотреть на него. Да… Я сигналю о том, что останавливаюсь.       — Что ты делаешь? — рычит он, встревожившись.       — Уступаю тебе руль.       — Почему?       — Чтобы я мог смотреть на тебя.       Он смеется.       — Нет уж, ты хотел вести машину — вот и веди, а я буду смотреть на тебя.       Я хмурюсь, глядя на него.       — Не отрывай глаз от дороги! — кричит он.       У меня лопается терпение. Останавливаюсь у обочины прямо перед светофором и выскакиваю из машины, хлопнув дверцей. Стою на тротуаре, скрестив руки на груди, и злобно гляжу на него. Он тоже выходит.       — Что ты делаешь? — сердито спрашивает он.       — Нет, что ты делаешь?       — Здесь нельзя останавливаться.       — Знаю.       — Так почему остановился?       — Потому что я сыт по горло твоими командами. Либо садись за руль, либо заткнись и не командуй, когда я веду машину.       — Драко, возвращайся в машину, пока нам не выписали штраф.       — Нет.       Он растерянно моргает, не зная, что делать, потом проводит руками по волосам, и его гнев превращается в удивление. Внезапно у него становится такой комичный вид, что я невольно улыбаюсь. Он хмурится.       — Что? — снова рычит он.       — Ты.       — Ох, Драко! Ты самый несносный человек на планете! — он потрясает в воздухе руками. — Ладно, я поведу, — я хватаю его за лацканы пиджака и тяну к себе.       — Нет, это вы самый несносный человек на планете, мистер Поттер.       Он окидывает меня с высоты своего роста темным пронзительным взглядом, потом обнимает за талию и прижимает к себе.       — Может быть, мы созданы друг для друга, — мягко говорит он и глубоко вдыхает, зарываясь носом в мои волосы. Я обхватываю его руками и закрываю глаза. Впервые с этого утра я чувствую, что расслабляюсь.       — Драко, Драко, Драко, — шепчет он, приникнув губами к моим волосам. Я еще крепче сжимаю объятия, и мы неподвижно стоим, наслаждаясь мгновением неожиданного покоя среди уличной суеты. Отпустив меня, Гарри открывает пассажирскую дверцу. Я забираюсь в машину и спокойно сижу, глядя, как он садится за руль.       Гарри трогается с места и встраивается в поток машин, рассеянно подпевая Вану Моррисону.       Я никогда не слышал, как он поет. Даже под душем. Я хмурюсь. У него приятный голос — конечно. Хм-м… слышал бы он мое пение. Если бы слышал, то никогда бы не предложил мне выйти за него замуж! Мое подсознание скрестило на груди руки. Песня кончается, и Гарри замечает с ухмылкой:       — Знаешь, если мы получим штраф, то на твое имя. Ведь машина зарегистрирована на тебя.       — Что ж, хорошо, что меня повысили, — теперь я могу позволить себе заплатить штраф, — лукаво отвечаю я, любуясь на его красивый профиль. Его губы складываются в усмешке.       — Куда мы едем?       — Сюрприз. Что еще сказал Дамблдор?       Я вздыхаю.       — Он говорил о ФФФСТБ или типа того.       — СФБТ. Последнее слово в терапии, — бормочет он.       — Ты пробовал и другие?       Гарри фыркает.       — Детка, я перепробовал все. Когнитивизм, Фрейд, функционализм, гештальттерапия, бихевиоризм и все прочее… — в его голосе слышится горечь и затаенная злость. Последнее меня беспокоит.       — Как думаешь, этот новый метод поможет?       — Что еще сказал Дамблдор?       — Сказал, что не надо цепляться за прошлое. Надо сосредоточиться на будущем — на том, где ты хочешь быть.       Гарри кивает и одновременно пожимает плечами; на его лице я вижу недоверие.       — Что еще? — допытывается он.       — Он говорил о твоей боязни прикосновений, хотя назвал ее как-то мудрено. И о твоих ночных кошмарах, и об отвращении к себе, — гляжу на его лицо, озаренное вечерним солнцем. Гарри задумался и грызет ноготь. Потом бросает на меня быстрый взгляд.       — Глаза на дорогу, мистер Поттер, — строго напоминаю я и хмыкаю.       Мне кажется, что он немного разочарован.       — Драко, вы разговаривали целую вечность. Что он еще сказал?       Я сглатываю комок в горле.       — Он не считает тебя садистом, — шепчу я.       — Правда? — спокойно говорит Гарри и хмурит брови. Атмосфера в салоне делается мрачной.       — По его словам, психиатрия не признает такой термин. С девяностых годов, — бормочу я, стараясь спасти наше недавнее тепло.       Лицо Гарри мрачнеет, он вздыхает.       — У нас с Дамблдором разные мнения на этот счет, — тихо говорит он.       — Он сказал, что ты всегда думаешь о себе самое плохое. И я согласен с ним, — бормочу я. — Он также упомянул про сексуальный садизм — но сказал, что это выбор стиля жизни, а не сфера для работы психиатра. Может, об этом стоит подумать.       Он снова сверкает на меня глазами, а его рот сжимается в угрюмую линию.       — Так-так, один разговор с доктором — и ты уже эксперт, — едко говорит он и снова смотрит на дорогу.       О господи… Я вздыхаю.       — Знаешь, если не хочешь слушать, что он мне сказал, тогда и не спрашивай.       Я не хочу спорить. Вообще-то он прав: разве я разбираюсь во всей этой дребедени? Да и хочу ли разбираться? Я могу перечислить важнейшие «грехи» — его стремление все держать под контролем, опекать, собственнический инстинкт, ревность — и я прекрасно понимаю, откуда это идет. Я даже понимаю, почему он не терпит прикосновения — я видел его шрамы на теле. И могу лишь догадываться, сколько шрамов в его душе, я только однажды был свидетелем его ночного кошмара. А доктор Дамблдор сказал…       — Я хочу знать, что вы обсуждали, — Гарри прерывает мои раздумья. Он сворачивает на запад, в сторону висящего над горизонтом солнца.       — Он назвал меня твоим любовником.       — Правда? — его тон теперь примирительный. — Что ж, он всегда разборчив в своих терминах. Пожалуй, это точное обозначение. Согласен?       — Ты считал своих сабмиссивов любовниками?       Гарри снова морщит лоб, на этот раз он думает. «Сааб» он снова поворачивает на север. Куда мы едем?       — Нет. Они были сексуальными партнерами, — бормочет он с опаской в голосе. — Ты мой единственный любовник. И я хочу, чтобы ты занял еще более важное место.       А, опять это магическое слово, наполненное возможностями до краев. Оно вызывает у меня улыбку, и я мысленно обнимаю себя, сдерживая свою радость.       — Я знаю, — шепчу я, всячески пытаясь скрыть свой восторг. — Мне просто надо немного времени, Гарри. А то у меня голова идет кругом в последние дни.       Он склонил голову набок и смотрит на меня странно, ошеломленно.       Через секунду загорается зеленый свет. Гарри кивает и прибавляет громкость музыки. Наша дискуссия окончена.       Ван Моррисон все еще поет — теперь с большим оптимизмом — о чудесной ночи и танцах под луной. Я гляжу в окно на сосны и ели, окрашенные золотом заката; их длинные тени тянутся через дорогу. Гарри свернул на местную дорогу, и мы едем на запад, к заливам.       — Куда мы едем? — снова спрашиваю я после очередного поворота. Я успел прочесть дорожный знак и был озадачен.       — Сюрприз, — говорит он и загадочно улыбается.