Не параллельные прямые

1 сентября 1943 год

      Солёный воздух, хорошая погода и возможность гулять по городу, когда захочешь — всё, что так любила Эстель. Она возвращалась каждое лето в дом Селвинов недалеко от английского города Суонси. Здесь было поистине прекрасно, словно это был её родной дом. Конечно, вернуться во Францию, где она жила до одиннадцати лет и где все предметы были расставлены, как при жизни мамы и папы, было бы сказкой. Но у сестры никогда не было времени. Так мэнор Селвинов и стал самым родным местом. В Британии.       Девушке нравилось начинать свой день, распахивая окно и собираясь под звуки города. Каждый раз веселила мысль: что если бы магглы могли, проезжая мимо, увидеть этот дом и узнать, что в нём живут волшебники. Было бы забавно, не иначе. Хотя любовью к простым людям никто из обитателей этого здания не отличался, кроме самой Эстель. Капелла с Найджелом пришли бы в ужас даже от мысли, что им придётся поздороваться с магглом. В этом вопросе они были чем-то похожи на сторонников Армии Грин-де-Вальда, за идеологией которого Ламарк неустанно следила на протяжении пяти лет. — Сестрёнка, ты готова? — на пороге комнаты возникла молодая светловолосая женщина. Занимаясь воспитанием детей, она становилась всё больше похожа на Селвинов, нежели на Ламарков, о чём каждый раз с грустью думала Эстель. Сегодня был день отъезда в Хогвартс. Начинался предпоследний шестой год обучения. Честно говоря, возможность уехать из Суонси воодушевляла даже сильнее, чем пребывание здесь. Эстель оставалось продержаться, сохраняя идеальную репутацию, всего два года. Каждый день только приближал к намеченной цели. — Ещё бы, — подмигнула Эст, хватая клетку с совой и чемодан, по отношению к которому было применено сразу два заклятия: незримого расширения и уменьшения веса. Она спустилась на завтрак как раз вовремя: Пан — домовой эльф — расставлял тарелки на огромном столе из тёмного дерева. Из камина, несмотря на относительно теплую погоду, вырывались языки пламени. Огромные люстры с сотнями свечей давали свет в довольно-таки мрачном серо-коричневом помещении. Эстель терпеть не могла мрак, и первые несколько лет даже отчаянно боролась с желанием взмахнуть палочкой и разукрасить все стены, мебель в белый или бледно-жёлтый. — Эсти, ты можешь опоздать, — заметила Капелла Селвин. Это была властная женщина среднего возраста с седеющими волосами, собранными в тугой пучок. Встань у такой на пути — раздавит и даже не заметит. Признаться, первые несколько недель знакомства Эстель боялась её как огня и по возможности избегала. — Я быстро поем, буквально на ходу, — Ламарк собиралась схватить щедро политый сгущёнкой сырник рукой, но наткнулась на суровые взгляды в свой адрес. Естественно, аристократы используют столовые приборы. — Эсти, — строго произнесла сестра под одобрительный взгляд Капеллы. — Мы не едим руками. Девушка прекрасно понимала, что Триси баллы уважения от родителей мужа были нужны куда больше, чем ей. И та за них боролась с невиданным рвением. Каждый день. — Тогда есть буду значительно дольше, — морщась, Эстель взяла в руки вилку, нож и присела на стул. — Ты лучше скажи, уже выбрала профессию? — между прочим поинтересовался Найджел Селвин. — Мне нужно сейчас знать в какой отдел Министерства тебя устроить. Глава семейства Селвинов был не менее властным, чем его жена. Эстель только могла догадываться: такой характер исходит от воспитания или от учёбы на Слизерине — факультете малоприятных по характеру магов. Но, стоит отметить, и Капелла, и Найджел относились к Эстель как к родной и любили её куда больше, чем сестру, даже несмотря на поступление на Гриффиндор. От Триси, как от жены Льюиса, требовались недюжинные знания, прямая осанка, хорошая репутация и, что самое важное — никакого общения с магглами, грязнокровками и осквернителями крови. Её вечно сравнивали с женой брата Льюиса — чрезвычайно надменной Ричелл, которую воспитывали в лучших чистокровных традициях, и которая отучилась семь лет в родном змеином пристанище, а не каком-то Шармбатоне. К Эстель требований было намного меньше. Вернее, их не было вообще, не считая минимально сносного поведения при посторонних людях, которое та демонстрировала сполна. Что происходило дома, касалось лишь членов семьи. А по мнению Капеллы и Найджела, Эсти была словно их третий ребёнок после Лемюэля и Льюиса. Не то что другим, даже их сыновьям и дурацкой Ричелл не разрешено было отчитывать Ламарк. К тому же, учитывая все школьные достижения, поводов для разбора полётов почти не было. — Пока нет, — беззаботно воскликнула Эстель, зная, что она для себя решила всё ещё в одиннадцать и повторяла почти каждый день как мантру: отличная успеваемость, отличная репутация, французский Аврорат, заточение Армии Грин-де-Вальда в их же собственную тюрьму. Пока удавалось не отклоняться от задуманного ни на йоту. — Пора бы уже подумать, Эсти, — ответил Найджел. — Стоит мне только попросить, и для тебя будет открыт любой кабинет. — Я сама его для себя открою, — пожала плечами Эстель, продолжая уплетать завтрак. — Кстати, Патриция, поторопись. Тебе ещё надо доставить Эсти на вокзал, — строго заметила Капелла. — Я уверена, она снова откажется ехать на министерской машине с Найджелом. Эстель, действительно, всегда отказывалась. Её мучила даже мысль о том, что однокурсники узнают о её почти кровном родстве с Селвинами. Внимание с достижений сразу переключится на желание больше узнать о семье и, кроме того, отправиться к ней на летние каникулы. — Я сам это сделаю, — в столовую зашёл Льюис. — Триси устала, а мне всё равно нужно по делам в Министерство. Через час Эстель в компании Льюиса Селвина трансгрессировала в небольшой переулок недалеко от вокзала Кингс-Кросс. Попрощавшись с мужем сестры, она привычным маршрутом добралась до девятой платформы. Людей было много, но Эстель это совсем не останавливало. Вначале всё казалось чудом, когда Льюис объяснял про платформу, где дожидается алый Хогвартс-экспресс, но теперь это стало повседневностью: подойти к барьеру и как следует разбежаться. — Эст, — по платформе к ней неслась темноволосая девушка — Алексия Чепмен. — Пойдём вместе. Так рада тебя видеть после каникул. Они прошли через барьер между платформами девять и десять и сразу же полезли в поезд. — В этом году на зимние каникулы едешь к нам, это не обсуждается, — почти приказным тоном вставила Алекс. — Родители так расстроились, что ты у нас гостила всего недельку. — Только ради тебя, — усмехнулась Эстель. Ей тоже хотелось куда-нибудь улизнуть на Рождество, потому что Селвины в поместье собирались полным составом, а к Лемюэлю и Ричелл она не питала теплых чувству от слова «совсем». — Научу тебя кататься на маггловских горных лыжах. — Я только за! Смотри, там Нэнси, Септ и Колдер. Эстель тут же распахнула дверь купе и с порога махнула обниматься с однокурсниками. — Наша мисс двенадцать из двенадцати, — фыркнул Септимус Уизли. — Чувствую, последний год доживаешь старостой факультета. На седьмом курсе будешь старостой Хогвартса. Эстель хотелось бы верить в такой исход. Так было бы проще вернуться в родной Париж и устроиться там в Аврорат. — Хочу, чтобы Эст стала моим репетитором, — шутливо сказал Колдер. — Вся семья хвалит только Игнатиуса. Даже тыкают меня тем, что его помолвка состоится раньше моей. — Смирись, — закатила глаза Алекс, двигая вещи мальчишек, и обратилась к Эст и Септу. — Вам же пока не надо патрулировать коридоры, так что посидите с народом. Ламарк любила проводить время с ребятами: слушать разговоры Нэнси о парнях и косметике, играть в волшебные шахматы с Септом и даже наблюдать за спорами Колдера и Алекс. Хотя она, на правах старосты, старалась приводить все конфликты к мирному разрешению, в случае этих двоих такой подход не срабатывал. Даже в Хогвартсе требовалось следить, чтобы они, выясняя отношения, не попались на глаза профессору Дамблдору или профессору Вилкост, которые являлись самыми строгими преподавателями: у них было испортить репутацию и вдогонку схлопотать пару отработок проще простого. — Если встретите девчонок, пусть к нам идут, — дала напутствие перед уходом старост на патрулирование коридоров Нэнси. — Нечего отбиваться от компании. — А Элджа и Вилмота это касается в первую очередь! — воскликнул Колдер. — И ещё можете передать Игнатиусу подзатыльник от меня. Правда, это уже по желанию. Септимус усмехнулся и закрыл дверь купе. Конечно, заниматься рукоприкладством никто не собирался. Эстель сделала всё, чтобы её уважали больше других: хорошо играла в качестве ловца за сборную факультета по квиддичу, сдала двенадцать предметов СОВ на приличные баллы, а главное — была дружелюбной и справедливой. Найдись хулиган с Гриффиндора, она легко снимала баллы, в отличие от Септа, который пропускал многие шуточки. Конечно, это происходило не от особой любви к правилам, а, скорее, от желания сохранить идеальную репутацию. — Если это Мэй, и никто на меня не наложил Конфундус, я застрелюсь, — Септ остановился посреди вагона, заглядывая в небольшую щелочку приоткрытой дверцы купе. — С чего бы? — осведомилась Эст, поспешив оттолкнуть однокурсника и самой подглядеть. — Ужас! Темноволосая Мэйрдж Шафик сидела совсем одна в компании слизеринских шестикурсников: Лестрейнджа, Малфоя и Мальсибера. Юноша с зализанными платиновыми волосами положил ей руку на плечо и рассказывал что-то чрезвычайно смешное. Мэй хихикала, всё больше заливаясь краской. — Как думаешь, на ней Империус? — спросил Септ. Он терпеть не мог слизеринцев и явно недоумевал, как подруга могла оказаться в их компании. — Да прямо, ей там нравится сидеть, — заметила Эстель. — Видимо, они спокойно общаются со всеми чистокровными, даже если те — гриффиндорцы. — Вы видите в этом что-то плохое? — раздался голос из-за спины. — Зачем вы стоите около моего купе? Септимус скривился, но всё же сделал пару шагов назад. От Реддла, несмотря на внешнюю привлекательность и крайнюю вежливость, исходила опасность. Никто с ним не решался вступать в спор, а большинство учеников вообще считало его кумиром номер один. Эстель его не боялась, не уважала и обычно даже не замечала. За предыдущие пять лет совместного обучения она ни разу не была с ним даже в паре на каком-то из предметов, не сидела рядом на обедах и ужинах у профессора Слизнорта, не пыталась перебить во время ответа на занятиях. Даже если они и перекидывались парой слов, то только в крайних нуждах старостата и не больше трёх раз за весь период обучения. Ламарк с удовольствием обсуждала его успехи и красоту с другими девочками часами, но без них могла сидеть в библиотеке меньше, чем в полуметре от него, никак не реагируя. Ей куда интереснее была Армия Грин-де-Вальда, которую она намеревалась победить, после успешного вступления во французский Аврорат. — Привет, Том, — непринужденно начала она. — Пытались понять, не моя ли подруга едет с твоими друзьями вместе. — Ах, да, — на лице юноши появилась лучезарная улыбка. — Абраксас привёл в нашу компанию девушку, сказал, она споткнулась на платформе, и ей было тяжело идти. Реддл открыл дверь в купе и обратился к другу: — Абраксас, гриффиндорцы потеряли свою подругу. — Ох, Эсти, — зарделась Мэй, подскакивая с лавки. — Я хотела пойти вас искать, но мальчики… — Мы с Септом должны поблагодарить их, наоборот, — улыбнулась Ламарк, из последних сил сдерживая рвотный позыв при виде гримасы Мальсибера. — Абраксас, без тебя моей подруге пришлось бы тяжело. Спасибо за помощь! Но сейчас, чтобы больше не нагружать вас, мы поможем Мэй дойти до нашего купе. Эстель, под презрительными взглядами четырёх мальчишек-слизеринцев, подошла к подруге и помогла ей опереться на свою руку. Она прекрасно знала, что Шафик слишком наивная, чтобы дать полноценный отпор этим придуркам или хотя бы понять, что добрыми они только притворяются. — Пока, — робко проговорила Мэй, прежде чем Реддл захлопнул дверь в купе. Септимус, тряхнув рыжими волосами, собирался сказать что-нибудь неприятное про слизеринскую компашку. И Эстель бы это поддержала, не будь здесь восторженной Шафик, но сейчас предпочла быстро перевести разговор в другое русло: — Как ваши баллы за СОВ. Проходите на специальность? Через пару часов Хогвартс-экспресс прибыл на станцию Хогсмид. Эстель и Алекс специально отстали от других, чтобы иметь возможность обменяться впечатлениями о дежурстве. Ламарк привыкла доверять настоящие мысли только лучшей подруге. — Кажется подозрительным, что Малфой так просто помог ей, — протянула Чепмен. — У них никогда не было ничего общего. — Именно! — подтвердила Эстель. — Ты когда-нибудь видела, чтобы Мальсибер сидел в одном купе с гриффиндорцами. Помнишь же, как Колдер в прошлом году столкнул его в озеро? Я так и решила, что они собираются отомстить через Мэй. — Точно! Как тебе ещё хватило сил сдержаться? Я бы Малфою двинула! — Toute la vie est la lutte. Ты знаешь, у меня Грин-де-Вальд в приоритете. Чепмен не знала насколько Эстель одержима Армией Грин-де-Вальда, но понимала, что Ламарк сделает всё, чтобы иметь возможность схватить каждого из его сторонников и заточить в Нурменгард. Хогвартс встречал привычным теплом и предсказуемостью. Эстель сразу же приколола к мантии красно-золотой значок старосты факультета и поспешила присоединиться к своим друзьям за столом Гриффиндора. — Джей, — первым же делом Эстель подсела к своей подруге, которую так и не удалось найти в поезде во время обхода. — Ты где пропадала? Почему не села с нами? Девушка с двумя косами из густых темно-рыжих волос оторвалась от чтения книги и посмотрела на старосту. — Я встретила Тай и Лианну, — с улыбкой ответила Мур. — Неудобно было их бросать. — Только не говори Колдеру, а то он точно расстроится, что его не позвали, — хмыкнула она и, вспомнив про компашку слизеринцев, перевела взгляд за стол другого факультета. Мальсибер рассказывал что-то не очень приятное своим знакомым. Лестрейндж, Малфой и Реддл увлеченно о чем-то переговаривались. Эстель оставалось надеяться, что ничего из их тем для обсуждения не коснётся ни её, ни друзей. Впрочем, не до слизеринцев. На вечер было много планов: попробовать все новые десерты, разложить вещи и провести незаметно для преподавателей вечеринку по случаю начала нового учебного года.