октябрь, 1943 год
Новый год для Эстель был связан с новым уровнем преподавания, повышенной сложностью дисциплин и, конечно же, тренировками по квиддичу. Септимус с пятого курса был капитаном команды Гриффиндора и гонял их до седьмого пота несколько раз в неделю. Нужно было вернуть кубок по квиддичу Гриффиндору, чего бы то не стоило. Нечего доставлять удовольствие змеям. Мирно, спокойно, в привычном ритме время тянулось до конца октября. В один вечер Эстель возвращалась из библиотеки в компании Ричарда Фосетта. Они дружить начали совсем недавно, в конце пятого курса, когда Эстель вместо Колдера, пальнула заклятием в когтевранца. Конечно, она тут же расколдовала Ричарда и удивилась, как могла не замечать настолько симпатичного и эрудированного юношу рядом с собой. У них даже увлечения были похожи: Ричард был ловцом в команде Когтеврана и метил в стиратели памяти, из-за чего перечень дисциплин на шестом курсе у них с Эстель был почти идентичным. Кто знает, если бы Ламарк не была так увлечена возможностью сразиться со сторонниками Грин-де-Вальда, она бы могла давно начать встречаться с Ричардом. — Тебя проводить? — спросил Фосетт, зная, что Ламарк не очень любит такое отношение к себе и точно не позволит ему идти с ней, будто она не может сделать это одна. — Нет конечно, я же не маленькая, — фыркнула Эстель и, помахав парню, двинулась дальше по коридору. Время было позднее: до отбоя не больше тридцати минут. Поздним вечером и ночью лестницы в замке начинали менять своё направление чаще обычного. Эстель разочарованно вздохнула, когда обнаружила, что лестница на четвёртый этаж ведёт в противоположенное от башни крыло, и направилась другим путём, самым коротким из возможных. В одном из ответвлений от центрального коридора раздался какой-то грохот, а затем смех нескольких человек. Ламарк остановилась и прислушалась: в этой части замка в такое время вообще никого не должно было оказаться, кроме случайных прохожих вроде её самой. Девушка деловито поправила значок старосты на гриффиндорском джемпере и отправилась навстречу источнику шума. Она прошла несколько поворотов и успела разглядеть картину раньше, чем голос разума велел бы ей уходить оттуда как можно скорее, дабы не нажить проблем. Первокурсник с Пуффендуя сидел на полу, прикрываясь сумкой, и трясся, словно его вот-вот хотели избить или применить магию. Вокруг него стояли шестеро человек в форме Слизерина и одна, к ужасу Эстель, гриффиндорка. Если бы она только могла закрыть на это глаза, забыв про легендарную гриффиндорскую честь, то жила бы в разы спокойнее. Борьба с Реддлом может плохо отразиться на её рекомендательном письме для Аврората. Но мальчик уже заметил её и посмотрел полными отчаяния глазами, моля о помощи. — У нас гости, — протянул знакомый голос Мальсибера, от которого у Эстель просыпалось всепоглощающее чувство отвращения. Трэверс держалась за ручку с Ноэлем Лестрейнджем и принялась что-то нашептывать на ухо своей подруге Кроккетт. Мэй виновато отошла к Малфою. Только Реддл оставался равнодушным, будто их застукали за поеданием хлеба в Большом зале. Ламарк вынуждена была вступить в битву: — С вашей стороны неразумно донимать ребёнка, — девушка прошла в центр толпы и наклонилась к мальчику. — Или боитесь связываться со всеми, кто знает что-то серьёзней Вингардиум Левиоса? — Он упал, мы просто беспокоились о его самочувствии, — с самым невинным выражением лица выдал Реддл. К своему неудовольствию, Эстель заметила, что врать у него получается почти также искусно, как у неё самой. — Спасибо, Том! — без язвительности и всяческого плохо скрываемого подтекста ответила Ламарк. Словно поверила. — Я бы никогда не подумала, что ты можешь сделать что-то плохое, в отличие от Мальсибера. Провожу мальчика в гостиную, пока он снова не упал. На лице Реддла появилась обаятельная улыбка, будто он, и правда, всего лишь помогал первокурснику встать, а не травил его из-за происхождения или какого-то нового критерия, по которому, по умолчанию, всех прогоняли слизеринцы. — Они тебе что-то сделали? — поинтересовалась Эстель, подходя к гостиной Пуффендуя. Так или иначе, мальчик был не виноват в том, что не может в одиночку справиться с семью шестикурсниками. — Они… Они не успели… — вздрагивал ребёнок. — Спасибо… — Если увидишь кого-то из них поблизости, лучше сразу ищи преподавателей или других старост. — А если их не будет? — Тогда просто беги, — пожала плечами Эстель. У неё не было другого ответа на этот вопрос. В гостиной Гриффиндора вечер проходил самым обычным образом. Нэнси, поправляя кудри, во всеуслышание рассказывала Джейме обо всех трендах в одежде, которые появились в магическом мире. Элджи и Септ играли в волшебные шахматы: так решались все споры мальчишек. Выиграет один, значит другой идёт на кухню за едой, делает домашнее задание, просит девчонок присоединиться к ним в Хогсмиде и ещё много-много вещей. Алекс и Колдер как всегда спорили, а бедный Вилмот делал всё, чтобы их разнять. — Эст, — взмолился он, только увидев, что она влезает в проём. — Алекс и Колд поспорили, кто выиграет в квиддич в субботу. И… Договориться у них не получается, а семикурсники готовятся к ЖАБА… — Приняла, — тяжело вздохнула Ламарк. Всё равно сегодня ей нужно было попасть в эпицентр скандала, чтобы вытащить подругу и успеть обсудить инцидент с компанией Реддла. — Друзья, расходимся. Колдер только фыркнул: — Алекс не хочет отвечать за свои слова, не по-гриффиндорски. — А Колд пытается переврать мои слова, это уж точно по-гриффиндорски! Эстель мысленно порадовалась, что на этот раз речь хотя бы не о Лианне — пуффендуйке, с которой встречался Пруэтт. Та категорически не нравилась Чепмен, а Колд, даже при малейшем косом взгляде, воспринимал всё как личное оскорбление и, соответственно, лез в бой. Такие конфликты, без применений заклятия немоты и связывания на каждого решить было невозможно. — Тогда предлагаю сделать вид, что никаких слов вообще не было, — Эстель наткнулась на возмущенные взгляды с обеих сторон и, выждав пару секунд, добавила. — Алекс, мне нужен твой совет. Чепмен бросила уж очень выразительный взгляд на Пруэтта, тряхнула прямо перед ним каштановой шевелюрой и беззаботно бросила Эстель: — Тогда идём наверх? В спальне девочек никого не было, что значило — полный простор для сплетен и тайн. Ламарк лениво взмахнула палочкой, чтобы создать звуковой щит, не позволяющий никому подслушать разговор. — Реддл и его шайка нападают на учеников посреди коридоров. Сегодня чудом услышала, как они травили мальчишку с первого курса. — Не думаю, что мы тут из-за него… — Алекс была слишком внимательной, чтобы знать о мыслях Ламарк. Та бы ни за что в жизни не стала расстраиваться из-за какого-то мальчишки, тем более слизеринца. — Угадай, кто стоял по правую руку от Малфоя? — Нет, — протянула Чепмен. — Только не говори, что… Мэй? Она точно пыталась их отговорить! — Мне показалось, что ей захотелось применить к себе дезиллюминационные чары, — закатила глаза Эстель. — Может, применим к ней обливейт? Сотрём этих змей из её сознания. — Да я с ней всё равно не смогу общаться, — фыркнула Алекс. — Предлагаю устроить бойкот всем факультетом или, что ещё привлекательнее, рассказать другим факультетам тоже! — Ну и что толку? Малфою это покажется плохим поступком? — Ей будет тошно. И слизеринцев бы этих всех… Хотя, Тома жалко. Он у них наводит порядок. — Сама-то веришь? — сморщилась Эстель. По её мнению, Реддл был одной из ключевых фигур. — Мальсибер пытался заколдовать мой учебник, но Том вернул его обратно. Поверь, даже среди гадюшника встречаются хорошие люди. — Ещё один повод никому не докладывать! — воскликнула Эстель и плюхнулась на свою кровать. Не было смысла жаловаться на слизеринцев совсем. Алекс была права в том, что хорошие люди есть везде, но к Реддлу это не относилось. Только какой смысл доказывать это с пеной у рта — это же самый быстрый способ испортить свою репутацию не только в глазах сверстников-фанатиков, но и в глазах профессоров. Эстель решила не вмешиваться, сделать вид, что она не заметила. Toute la vie est la lutte. С Грин-де-Вальдом и его сторонниками. Реддл просто фоновый персонаж.декабрь, 1943 год
Так прошел ещё месяц. Эстель честно отыграла второй матч года со Слизерином. Львы выиграли, что было закономерным результатом супер-выматывающих тренировок Септимуса. Теперь её задачей было быстрее всех прибежать в спальню, чтобы получше спрятать книгу из Запретной секции школьной библиотеки, которую она читала по ночам, когда не шел сон. Легкое чтение было бы намного легче, если бы в голову не закрадывались мысли пытать армию Грин-де-Вальда тёмной магией. Они, конечно же, тут же самоустранялись, вытесняемые ещё более ядовитым желанием мести через пожизненное заключение. Даже если закрыть глаза и представить, как Винда Розье проживает остаток своих дней в маленькой бетонной комнатушке, поедая крыс, доставляла какое-никакое удовлетворение. Она должна была ответить за все свои убийства и тем более, за то, что прошлым летом не постыдилась пытать трёхлетнего ребёнка круциатусом на глазах остальной семьи. Эстель хорошо помнила тот день, когда получила письмо от одной из своих шармбатонских подруг. Помнила в мельчайших деталях ужас и ненависть, что разливались венам как тягучая смола. Семья мальчика, который ходил на подготовительный курс вместе с Ламарк, бежала из Австрии, чтобы не присоединяться к Армии Грин-де-Вальда. Они отдали Ганса в школу, а сами продолжали маггловским способом переезжать из одной страны в другую, лишь летом возвращаясь в защищённый дом во Франции. И всё равно… Убийства всех четырёх членов семьи были описаны как особо жестокие. Специалисты выяснили, что убивать начинали с детей, применив к ним до этого не один Круциатус. — Куда прёшь, грязнокровка? Не учили кланяться настоящим волшебникам? Эстель отвлеклась от собственных мыслей и обнаружила во дворе школы уж слишком примечательную картину. Две знакомые фигуры: один чуть выше с иссиня-чёрными волосами, другой пониже, покоренастей и далеко не красавец, а также третья незнакомая фигура, совсем хрупкая, были главными героями. Мальсибер схватил девочку-гриффиндорку курса третьего за рукав мантии и рассказывал ей свои баллады чистокровных. Стоявший рядом Лестрейндж спокойно наблюдал за разворачивающейся сценой, явно одобряя действия друга. Ничего нового: такие картины наблюдались довольно-таки часто. Когда не было опасности навредить своей репутации, играло гриффиндорское достоинство. Эстель торопилась разнять конфликтующие стороны. — Мальсибер, Лестрейндж, вас не взяли в сборную по квиддичу, и теперь вымещаете стресс на слабых? — начала Ламарк, медленно подходя к зачинщикам. — Получу значок старосты школы и с вас буду снимать баллы как с родных, за каждый шаг не в ту сторону. — Не боишься, что за такое отрежут язык? — оскалился Мальсибер. Эстель собрала все силы, чтобы не выплюнуть «силенцио», как одно из самых безобидных. От одного вида слизеринской компашки, тошнота подступала к горлу. Не терпелось подвесить кого-нибудь из них вниз головой ещё с первого курса. — Эстель, что у вас тут происходит? — во внутренний дворик зашли профессор Дамблдор и профессор Вилкост. — Объясняю правила поведения в Хогвартсе тем, кто давно позабыл о них, сэр, мэм, — выпрямив спину, ответила Ламарк. Меньше всего ей хотелось выносить внутренние разборки на обозрение профессоров. Всё-таки и Мальсибер, и Лестрейндж были близкими друзьями идеального Реддла, которого все обожали. Проблем не оберешься. Эстель надеялась, что профессора просто кивнут и пройдут мимо, не задавая лишних вопросов, но не то ли девочка выглядела слишком напуганной, не то ли атмосфера была слишком напряженной. — Вас кто-то обижал, мисс Вест? — спросила слишком проницательная Вилкост. — Небольшая… небольшая проблема, — проговорила та. — Староста мне помогла. — Вот оно как, — проговорила профессор. — Полагаю, виновниками были мистер Мальсибер и мистер Лестрейндж. Девочка, опасливо покосившись на слизеринцев, отрицательно замотала головой: — Это не виновники… просто… Эстель чувствовала страх девочки. Конечно, она сейчас этих придурков сдаст, но профессора уйдут обратно в кабинеты, а слизеринцы останутся. А что ещё хуже, против неё может ополчиться вся школа, если так скажет сам Реддл. — И часто ли происходят подобные случаи, мисс Вест? — Дамблдор бросил заинтересованный взгляд из-под очков-половинок. - Ну… Я… — девочка стала волноваться ещё сильнее. Честно говоря, Эстель очень хотелось, чтобы хоть один студент честно обвинил дружков Реддла в вечных унижениях и травле магглорожденных студентов. Так бы и у самой Ламарк бы развязались руки, она могла бы наказывать этих выродков, не боясь разрушить свою дорогу на пути к единственной жизненной цели — вступлению во Французский Аврорат. Девочка молчала, но по многозначительным переглядываниям профессора Дамблдора и профессора Вилкост очевидно было одно. Они всё поняли. — Всё хорошо, — как можно мягче проговорила сама по себе строгая Вилкост и, уходя, добавила. — Эстель, в понедельник состоится срочное заседание старостата. Письма отправим позже. В понедельник Эст старалась выполнить домашнее задание как можно быстрее, при этом точно выверяя все данные в огромной стопе библиотечных книг. Светлые волосы были собраны в высокий хвост, потому что так удобнее заниматься, не отвлекаясь по пустякам. Доклад по ЗОТИ ни в коем случае нельзя было написать хуже, чем в прошлые разы и ниже, чем на твёрдую «П». Профессора Вилкост только бы не стали интересовать глупые отговорки вроде «забыла сделать в выходные», «у меня же был квиддич», «в понедельник вы сами созвали старостат». Плохая работа ведёт к неминуемому снижению рейтинга в глазах преподавателя, а там и к отсутствию возможности попасть в Аврорат. В лучшем случае, придётся зарабатывать очки на новое рекомендательное письмо, работая в прогнившем от и до британском министерстве среди важных аристократов. — Эст, через тридцать минут ваше собрание, — Джей аккуратно дотронулась до плеча подруги. Пересекающиеся предметы они частенько делали вместе. Мур была невероятно прилежной ученицей и запоминала все пожелания преподавателей к работам. — Септ тоже дописывает домашку. — Да? — оторвалась Ламарк. — А все книги… Если оттащить в библиотеку обратно всю стопу или хотя бы попытаться убрать часть книг в спальню, уйдёт минут пятнадцать. — Не волнуйся, мы уберем, — заверила Нэнси, падая в свободное кресло. Судя по ярко-алой помаде, можно было с уверенностью сказать, что та была на свидании. Этот цвет был коронной фишкой Дуглас. — Я всё равно должна написать на завтра свиток по Прорицанию. Как жаль, что вы девочки отказались от этого предмета. — С тобой Мэй, — сказала Джей, открывая одну из книг. Алекс даже оторвалась от волшебных шахмат, в какие последний час играла с Элджем. Они с Эстель решили никому из однокурсников не рассказывать о новом увлечении Шафик проводить время с Малфоем и его друзьями, запугивая студентов. — Мэй со мной почти не разговаривает, — закатила глаза Нэнси. — На последних двух занятиях она вообще сидела с Кроккетт. С этой противной девчонкой! Без сомнений, Реддл красивый, но сколько можно за ним бегать. — Признайтесь, — вздохнула Алекс, бросая проницательный взгляд на Эстель. — Каждая из нас, появись возможность, вцепилась бы в Реддла руками и ногами. Ламарк фыркнула. Может быть, если бы не было великой цели у неё в жизни, она бы тоже одаряла мальчишку-слизеринца таким вниманием, а пока, чем он дальше, тем легче дышать. — Ему, думаю, нравятся аккуратные и милые как Джей, — пропела Нэнси. — Девочки, ему точно нравятся только чистокровные и из богатых семей. Разве я подхожу хоть под один параметр? — возмутилась Джейма. Её родители были совершенно обычными магглами с классическими профессиями: мама — школьный учитель, отец — офисный работник. Эстель нравилась семья однокурсницы. Приезжать к ней на каникулах было здорово. Можно было, наконец, отойти от дурацких правил, не слушать чужие предрассудки. Миссис Мур отлично готовила и рассказывала довольно интересные вещи о маггловских школах, а ещё возила девочек в кинотеатр. Она, за исключением магических способностей, напоминала Эстель её собственную маму, которая навсегда осталась в памяти самой весёлой, начитанной и понимающей. — Да ладно тебе, он порядочный в отличие от остальных, — заверила Нэнси. — Ему точно плевать на твоё происхождение. Мой отец же женился на маме, хоть та не волшебница. Эстель собиралась встрять в беседу. По её мнению, он вообще не любил никого, кроме себя. В глаза бросилось время на наручных часах. — Черт, Септ, — она вскочила с дивана. — Двадцать минут до собрания, быстрее. Стоит сказать, что добежали гриффиндорцы быстро и рухнули на свободные места рядом с пятикурсниками с их факультета. Судя по опущенным головам старост школы, профессора были в ярости, и сегодня влетит всем. Ровно в назначенное время в зал для собраний вошли сразу несколько человек: Альбус Дамблдор, Галатея Вилкост, Гербер Бири, Гораций Слизнорт и Филиус Флитвик. Замыкал шествие совсем пожилой, но от этого не менее выдающийся маг директор Диппет. Последний сразу же направил свою палочку на горло и громогласно произнёс: — Дорогие старосты! Сегодня я вынужден лично проводить эту беседу, потому что на выходных случился очень неприятный инцидент с магглорождённой волшебницей мисс Вест, — он обвёл взглядом присутствующих. — Двое студентов-старшекурсников в мантиях факультета Слизерин оскорбляли мисс Вест и, возможно, пытались применить магию. В ходе нехитрого расследования, удалось выяснить, что это не единичный случай… Старосты Слизерина, жду объяснений. Пятикурсники неловко переглянулись между собой и бросили взгляд на старших. — Возможно, мисс Кроккетт хочет пояснить ситуацию? — спросил Дамблдор. Эстель разглядела озорной блеск из-под очков-половинок декана. Казалось, он давно ждал возможности задать подобный вопрос. — Сэр, я… — неуверенно протянула худая темноволосая Эмма Кроккетт, вставая со своего места. Конечно, она бы не осмелилась говорить, что это их местные шутки, обычное дело. — Я думаю, вышло недоразумение, сэр, — на помощь подруге пришёл Реддл. Он обезоруживающе улыбнулся преподавателям. — Граем и Ноэль очень сожалеют о произошедшем. Они уверяют, что мисс Вест первая начала потасовку и Граем ответил лишь единожды, чётко в словесной форме, но к ним подскочила мисс Ламарк. Она пыталась заставить моих однокурсников признаться в издевательствах над магглорождёнными, сэр. Уверен, это был чётко спланированный ход со стороны мисс Ламарк, чтобы вы, уважаемые профессора и вы, уважаемый директор, сняли с нашего факультета все баллы. Эстель едва не задохнулась от возмущения. Как этот мальчишка только посмел сочинить такое, если здесь, даже в этой аудитории, многие знают правду. — Том, вы предлагаете… — директор Диппет неуверенно глянул на Эстель. — Наказать мисс Ламарк и мисс Вест? — Не то что бы наказать, сэр, — пропел Реддл. Он уже был уверен в искусности своей лжи и том, что легко избавит свою свиту от неприятностей. — Но, думаю, мисс Ламарк поступила нехорошо. Мы же все друзья, будущие коллеги и никто из нас не должен ожидать ножа в спину. Эстель крепче вцепилась в подлокотник стула, глядя на красивое лицо Реддла. В его тёмных глазах плясали огоньки и он, наверняка, не подозревал, что кто-то в комнате может дать ему отпор. Переврать лжеца. А Ламарк просто смотрела в глаза преподавателей и других студентов, наблюдая как фундамент годами выстроенной репутации идеального друга и студента начал покачиваться. Она готова была растоптать Тома прямо здесь, раскрошить его. Но: отличные оценки, идеальная репутация французский Аврорат, заточение Грин-де-Вальда и его сторонников. — Директор, профессора, — Эстель встала с места и, откидывая назад светлые волосы, оглядела присутствующих. — Боюсь, если мистер Реддл настроен меня обвинить, то конструктивного диалога не получится. Очень жаль, что моё искреннее желание не допустить даже небольшие происшествия принимается студентами Слизерина в штыки. Краем глаза она заметила, как на лице Тома появились гневные нотки. — Тогда расскажите, пожалуйста, свою версию урегулирования данного конфликта, — произнес директор. Эстель знала, что старалась не просто так. Преподавательскому составу нравилась она не меньше Тома. Хотелось обвинить слизеринцев во всех смертельных грехах, рассказать таившуюся под толстым слоем пыли правду. Но это бы означало настоящее начало войны. Реддл, учитывая, что он вывернул против неё даже такое происшествие, не отстанет до выпуска. Каждый диалог с этим красивым, но злым шестикурсником — серьёзная угроза для будущего. — Думаю, стоит патрулировать коридоры, сэр. К тому же, нужно научить первокурсников и второкурсников сигнальным чарам, даже самым элементарным, чтобы звать на помощь. Пусть, случай с мисс Вест, как говорит мистер Реддл, был, — Эст проглотила ком в горле. — Недоразумением. Но нужно больше не допускать подобных случаев. — Правильно ли я поняла, что мы никого не наказываем? — у Эммы Кроккетт, наконец, прорезался обыкновенный визгливый голосок. — Мисс Ламарк? — вопросил директор. Эстель снова пришлось мысленно собраться, чтобы произнести этот откровенный бред: — Нет, сэр. В этой ситуации не было виновных. — Отлично, тогда наша встреча подошла к концу, — Диппет кивнул головой и поспешил обратно в свой кабинет. Преподаватели двинулись следом. Септимус положил руку на плечо Эстель. Он понимал, что та только что выжала из себя уйму сил, чтобы просто решить конфликт, переврать множество фактов. — Ты как? Можем сходить на кухню за горячим шоколадом, — пробормотал Уизли. — Да ну, переживу, — ответила слишком легко и непринуждённо для человека, который до сих пор перебарывает желания кинуться к директору и рассказать всё от корки до корки. — Слышал ещё, но пообещал тебе не говорить, Ричард позовёт тебя в Хогсмид, в кафе мадам Паддифут, — ещё хорошая новость, чтобы поднять настроение. — Тогда зачем же рассказываешь, — Эстель изобразила улыбку. — Вдруг, проболтаюсь. — Тогда пусть считают меня балаболом. И вообще, Колд тоже не должен был мне рассказывать, но не сдержался, — хмыкнул Септ. — Ладно, пойдём. — Ты иди, я подойду чуть позже, — ответила Ламарк. Директор ходил не очень быстро, да и мог остановиться с кем-то из преподавателей. Эстель бы не сдержалась, если бы встретила его прямо сейчас, нужно перевести дух. Септимус ушел, и она, просидев ещё пару минут, тоже двинулась к гостиной факультета. — Ламарк, не боишься умереть? — с другого конца коридора приближалась мужская половина компании Реддла: сам Том, Малфой, Лестрейндж и Мальсибер. Она замерла лишь на секунду, а после сжала кулаки и продолжила идти прямо, будто там никого и не было. — Кажется, нас игнорируют, — выдал Мальсибер. Его маленькие поросячьи глазки заблестели в предвкушении разборок. Наверняка, никто до этого самого момента не осмелился противостоять Реддлу. — Я с тобой разговариваю, — Том схватил Эстель за запястье и только теперь та, с плохо скрываемым гневом, посмотрела на сокурсника. — Почему не отвечаешь как на совете? Эстель с силой выдернула руку и успела сделать лишь шаг, прежде чем Том снова сжал её запястье, но уже больнее. Если бы только смеющиеся слизеринцы знали, как сильно она себя сдерживает, чтобы не пальнуть ни в кого из них заклятием. — Подожди, — Том так сильно приблизил своё лицо к её, что Эстель чувствовала касание тёмных волос. Черт, как же ей было противно. — Ты меня боишься, ведь так? Боялась, но не его и не гнусных дружков за спиной Реддла. Она боялась не попасть во французский Аврорат и не запереть сторонников Грин-де-Вальда. В голове эхом отдавалась любимая фраза отца «Toute la vie est la lutte». — Презираю, — сухо бросила Эстель, всё же освободила руку и удалилась.