Не параллельные прямые

октябрь, 1951 год

В три четверти шестого Эстель уже сидела в Дырявом котле, наблюдая, как некоторые волшебники заказывают по третьей порции медовухи. Она не могла отвести взгляд от переполненных алкоголем стаканов, что мальчик-работник паба ставил посетителям. Эстель бы тоже выпила, если бы не поездка во Францию. Марк уже встретил Мелиссу и повёз её в Мунго, что значит — к Алекс и Колдеру можно будет приехать сразу после визита к Виларам. Кроме того, ей подсказывала интуиция, что чёртовы последователи Грин-де-Вальда не смогут прятаться вечно. Более того, Авроры уже присели им на хвост. Стоит тех отдать под суд, и… Жизнь вернётся в привычное русло. Эстель, как и мечтала в свои восемнадцать, больше не вернётся в Великобританию. Возможно, она напишет пару раз Алекс, но не более. Она будет слишком занята даже для того, чтобы позвать её во Францию. Сможет оставить в прошлом Эстель и Реддла. Она уже уехала после Хогвартса, уже выкинула раз из головы всё, что происходило в этой стране. — Мы, как всегда, опаздываем! — Марк красовался перед ней в парадной одежде. Переодевался и причесывался он долго и с особой тщательностью. — Не мы, а ты, — пренебрежительно бросила Эстель, спрыгивая с барного стула. — Отправляемся? Он кивнул, широко улыбнувшись, и исчез на месте. Эстель во всех красках представила огромный особняк Виларов и дорожку из рощицы — ближайшее место, куда можно было трансгрессировать. Через долю секунды она также исчезла. Она любила этот дом также искренне как любила Францию. Сюда она ездила пока была маленькой, пока Патриция еще не уезжала в Британию и не выходила замуж за Льюиса Селвина, пока можно было часами перед сном болтать с Софи, пока были живы родители. Маркэль ждал её, поправляя рукава своей белоснежной рубашки. — Осталось две минуты, — заметил он, не выражая явного недовольства. — Предлагаю пробежаться, — усмехнулась Эстель. Пожалуй, если выбросить из головы все мысли о расследовании и переживания о будущем, то можно снова почувствовать себя ребёнком, который боится опоздать к ужину. Боится, потому что больше всего не хочет в качестве наказания полоть сад или читать дополнительной свиток про что-нибудь невероятно скучное. Эстель рванула с места, чувствуя, как ветер подхватил её волосы. Протоптанная тропинка через пару шагов сменилась коридором среди кустов роз — они всегда цвели, поддерживаемые магией. Как-то в Хогвартсе ещё декан, профессор Дамблдор, рассказывал им о самой прекрасной магии в мире. Той, что позволяет трансфигурировать неживые объекты в живые и заставлять растения цвести. Он говорил, что такое колдовство умирает лишь вместе с владельцем, и Эстель могла это подтвердить на собственном жизненном опыте. Чудесный цветок её мамы, который она брала с собой в Шармбаттон, завял тридцатого августа тридцать восьмого года. Дорожка упиралась в другую — широкую и выложенную плиткой. Марк любил прихвастнуть, что над этим трудились полдюжины домовых эльфов, но Эст была слишком взрослой для таких историй. Бежевый дом с лепниной и мощными колонами возвышался на том конце дорожки. Ламарк знала, что им сегодня не туда, а в беседку размером с амбар ближе к западному крылу. Именно там Вилары предпочитали встречать гостей или просто проводить время в кругу семьи. В середине пути к дому они свернули направо, прошли под аркой и, наконец, заметили компанию волшебников и волшебниц в самых нарядных одеждах с милыми улыбками. На секунду Эстель показалось, что она заметила мистера Тома — отца Мелисы. Судя по лицу Марка, он не ожидал увидеть такую толпу. — О боги! Не говори, что это вечер в честь твоей помолвки! — решила его подколоть Эстель, когда они оба перешли на шаг. — Если это так, то, прошу, давай через полчаса скажем, что у нас срочное совещание в Министерстве, — скривился парень. — Ещё чего, я собираюсь бесплатно выпить и поесть. Ламарк не любила такие мероприятия после юбилея Найджела Селвина. Она чувствовала, что за каждой улыбкой стоит то, чего нужно опасаться, что может нанести удар в ту же секунду. Но тем не менее пришлось вежливо всем улыбнуться. — Мадам, мсьё — кивнул Марк, прочищая им дорогу до хозяев торжества, и, наклонившись к уху Ламарк, шепотом добавил. — Полчаса — слишком много, я себя переоценил. Десять минут. Та фыркнула вместо ответа. — Марк, Эсти, как я рада вас видеть! — мадам Вилар выглядела как всегда изысканно: её тёмные кудри лежали на плечах, а тёмно-синее платье замечательно подчеркивало синие глаза. Она заключила обоих в объятия, едва те успели очутиться на доступном для этого расстоянии. — Мы тоже рады, тётя Элиз, — улыбнулась Ламарк. По крайней мере в этот вечер и в этом месте можно было выкинуть из головы всё, связанное с расследованием. — Слишком много людей, — недовольно отозвался Маркэль. — Мы ожидали здесь увидеть минимум ещё одного гостя — Мелиссу Тома — но, как сообщила её семья, вы привлекли её к своей работе. Марк, надеюсь, ты за ней будешь хорошо следить? Эстель не смогла сдержать улыбку, глядя как тяжело вздыхает друг. — Тётя, это я была виновата и могу взять всю ответственность за её безопасность на себя, у Марка немного другой функционал. — Ох, — женщина вскинула руки, едва не задев поднос с фужерами, плывущий по воздуху, — За юную мадемуазель не должна отвечать другая мадемуазель, это ответственность мужчины. Я надеялась, мой сын в состоянии это сделать. Если этот ужин, и правда, можно было считать мероприятием в честь помолвки, то вторая жертва экзекуции была уже определена. Эстель на секунду представила лицо Мелиссы, когда та узнает о данной затее и засмеялась. — Всё понимаю, — она с легким прищуром глянула в толпу, — Думаю, вам хочется побольше пообщаться с мадам Тома, а вот лично я не отказалась бы от общения с вон теми тарталетками. Еще, конечно, Ламарк находила удачной идеей побыть наедине со стаканом огневиски, но вряд ли бы здесь такой нашелся. Даже Марку нашли невесту. И не кого попало, а её замечательную подругу. Нравился ли кто-то Эстель? В школьные годы она неплохо общалась с Ричардом Фосеттом, но Ламарк погрузилась в свои собственные проблемы, и общение сошло на «нет». Ещё был Том Реддл. Что-то в нём определённо притягивало, но нельзя было закрывать глаза и на опасность, которую он представлял. Проблемы гриффиндорца Рубеуса Хагрида, которому Эстель до сих пор писала, смерть Серафины Эндрюс и созданный крестраж, путём уничтожения чьей-то жизни. На это нельзя было закрыть глаза. Эстель пробралась через толпу к краю беседки и, как только обрадовалась, что осталась одна, услышала оклик. Мсье Вилар стоял с двумя мужчинами за сорок всего в нескольких шагах от девушки. Сам он был в тёмно-синем костюме тройке в один тон с платьем жены. Один из мужчин — блондин — облачился в чёрную мантию, второй — брюнет — в зелёный костюм. Последний что-то рассказывал и не особо рад был ещё одному собеседнику. — Прекрасный праздник, дядя Лоран, — улыбнулась Эстель, подходя ближе. — Марк уже наслаждается компанией… Она не знала, можно ли при этих двух мужчинах пошутить про страх помолвки Маркэля, а потому просто выждала многозначительную паузу. Лоран Вилар всё понял и довольно громко засмеялся. — Кстати, Мсье Меро и Мсье Делакур — руководители департаментов, представляют их интересы на заседаниях суда. А это Эстель Ламарк — дочь моих хороших друзей и одна из лучших авроров подразделения мсье Ушара. — Ваши родители были прекрасными людьми мадемуазель Ламарк, — вздохнул блондин. Кажется, Делакур. — Так значит, именно вы помогаете юному мсьё Вилару с поиском опаснейших приспешников Грин-де-Вальда? Эстель очень хотела исправить собеседника. Она не помогает, она работает с Марком на равных, если не больше. — Уверена, что через год-два все злоумышленники будут наказаны, и магглорожденные волшебники перестанут жить в страхе, — она улыбнулась. — О, думаю для вас эта тема существенна. Кажется, вы были знакомы с девочкой, которая погибла, пытаясь защитить семью. Её фамилия Жансен, если мне не изменяет память. — Все верно, — кивнула Ламарк. — Бедная девочка, — притворно вздохнул Меро. — Потеряла и родителей, и подругу, и о старшей девочке Ламарков давно ничего не было слышно. Интересно, как она? Эстель слишком давно не видела Патрицию, но если бы с ней что-то случилось, то Мередит, Капелла или Найджел обязательно бы об этом рассказали. — С ней тоже всё хорошо. — А ещё… — хотел продолжить Делакур. — Эстель приехала отдохнуть, а мы тут закидываем её вопросами, право, неудобно, — пропел дядя Лоран, сверкая белозубой улыбкой. — Мы, наоборот, стараемся развлечь своими разговорами, — удивился Меро. — Или вам наше общество в тягость, мадемуазель Ламарк? Как же Эстель хотелось от них избавиться, но кто знает, когда Меро и Делакур смогут повлиять на её дальнейшую жизнь. Ни к чему обострять отношения. — Что вы, Мсьё. Но, кажется, у вас и до меня был какой-то захватывающий разговор, — она покосилась на бумаги в руке Меро, которыми тот махал в воздухе некоторое время назад. — А, это — Меро пожал плечами и приподнял бумаги снова. — Просто картинки с ценными экспонатами. Я люблю собирать красивые вещицы со своей историей. — Да брось, — дядя Лоран хлопнул его по плечу. — Твоя коллекция довольно большая. Кроме того, Эстель училась в Хогвартсе, и ей, наверняка, интересно будет послушать про медальон Слизерина. Ламарк было не интересно. Она хотела избавиться от компании эти людей, но заметила, как Лоран Вилар ей подмигнул. Правильно, лучше они будут говорить о безделушках, чем о ней. — Говорите, вещица на этом листе имеет отношение к Салазару Слизерину? — уточнила Эстель, изображая любопытство. — О да! — воскликнул Меро. Он развернул лист перед Эстель. Она была поражена. Она уже видела небольшой шестиугольный медальон с искусно выжженной змейкой посередине. Пару часов назад Том Реддл был счастлив, разглядывая его на странице фолианта в магазине. — Он находится во Франции? — голос немного подрагивал. Реддл точно задумал что-то гадкое. — Что вы, он принадлежит одной британской коллекционерше, имя её… — Делакур поднял глаза вверх. — Не могу вспомнить! — Его никто и не знает, — кивнул Меро. — Но одно знаю точно — она сотрудничает с магазином «Горбин и Бэркес», там продаётся много драгоценных вещиц и тёмных артефактов. Горбин и Бэркес — ещё одно доказательство, что Реддл что-то планировал. Не случайно такой блестящий ученик работал в Лютном переулке на совершенно не перспективной позиции. Может ли Эстель что-то изменить или остановить? Вряд ли. Но теперь улыбаться всем на вечере будет ещё сложнее. — Мне, кажется, нужно вернуться в Лондон и кое-что проверить, — она повернулась к дяде Лорану и бросила виноватую улыбку. — Ты слишком много работаешь, но я не могу задерживать ни тебя, ни… — он отвёл взгляд в сторону, на толпу. — Ни Марка. Думаю, если дело срочное, то его тоже нужно взять с собой. Эстель кивнула. Она пошла напролом через толпу к другу. тот стоял в окружении своей мамы и ещё нескольких женщин, в одной из которых Ламарк без проблем узнала маму Мелиссы. — Здравствуйте! Прошу простить, но мы с Марком срочно нужны в Лондоне, у нас чп. Маркэль просиял, тётя Элиз, наоборот, грустно вздохнула. — Придётся отпустить, хотя мне и не хочется. Ты же не сможешь справиться одна, Эсти? Ламарк прекрасно понимала, что ужин был подготовлен специально для Марка, чтобы познакомить его с теми руководителями, судьями, Аврорами и их родственниками, с которыми он ещё не был знаком. Она готова была оставить его здесь, а потому бросила взгляд на друга, давая тому сделать выбор. — Эстель права, мне тоже нужно идти, потому что я тоже занимаюсь этим делом. — Тогда отпускаю, но надеюсь, что ты скоро вернёшься домой, — ответила Элиз Вилар, недовольно поглядывая на сына. — Удачи тебе, Эсти, тоже. Эстель и Марк со всеми попрощались и успели отойти на приличное расстояние от беседки, чтобы никто не смог их слышать, прежде чем молодой человек заговорил: — Не было ведь сообщений, у тебя что-то случилось? Ламарк не могла рассказать ему всю длинную историю, да и не хотела. Она привыкла справляться со всем сама и считала лишним посвещать в проблемы даже друзей. — Некрасиво, что мы оставили Мелиссу одну в Лондоне. — Некрасиво, если ещё ты мне будешь о ней говорить. Я там чуть не повесился и, могу поклясться, сам бы что-то выдумал, лишь бы улизнуть. Эстель фыркнула. — Тогда в Лондон? Они трансгрессировали в одном из немноголюдных переулков ближе к Дырявому котлу. Крупные капли дождя падали на землю, на выложенных плиткой дорожках красовались лужи размером с море. Марк тихо выругался: зонт с помощью магии не соорудить, здесь проходит слишком много магглов, придётся бежать до самого паба. Эстель не чаяла переодеться и принять горячий душ, а потом, может, спуститься в бар и выпить горячего. Её даже не смущала знакомая табачная вонь на первом этаже или запах сырости. Она чувствовала, как одежда прилипла к телу и легко могла сосредоточиться лишь на этом ощущении. — Давай скорее наверх, — взмолился Марк. — Мы завтра будем зельями себя отпаивать, чувствую. — Надеюсь, не… Эстель замерла напротив двери в один из коридоров на втором этаже. Краем глаза она заметила Мелиссу. Ламарк тут же махнула Марку, чтобы он спускался вниз. — Ну что ещё, — сморщился парень, но всё же вернулся. — Почему у неё такой вид? Мелисса казалось шокированной. Эстель не помнила, чтобы у подруги было когда-либо ещё подобное выражение лица, что напрягало ещё сильнее. Она ещё раз оглянулась на Марка и решила пойти к Тома. — Что-то случилось? — девушка вздрогнула, в тёмных глазах виднелись отголоски страха. Она молча отвернулась обратно в проём комнаты. Ламарк и думать забыла, что паб с не очень располагающим названием — «Дырявый котёл» — по сути своей был проходным двором. Здесь ошивались торговцы из Лютного переулка, остановившиеся в Лондоне завсегдатае «Кабаньей головы» и просто множество волшебников с самыми разными помыслами. Разве можно было считать это место безопасным и на полном серьёзе предлагать друзьям остановиться здесь. В пабе они все были легкими мишенями. Чемодан Мелиссы был распахнут и, кажется, с одной стороны, сорван с петли. Её одно из самых любимых платьев, зелёное, валялось почти у самого входа с оторванным рукавом. Книги, очевидно тоже её, были разбросаны по комнате. Страницы из каких-то оказались неровно вырваны и также расстилались по полу. Их выдирали без особой цели, скорее, просто так, чтобы досадить. Марк присвистнул, опершись на дверной косяк. — Надеюсь, это не визит твоего бывшего из Парижа. Эстель бросила грозный взгляд на друга. Она понимала, что, в сущности, Маркэль злится не на Мелиссу, а на решение родителей, о котором узнал только сегодня. — Лучше сбегай наверх и посмотри, что стало с нашими комнатами. Если то же самое, то здесь больше нельзя оставаться. — Посмотрю, — кивнул Вилар и бегом метнулся к лестнице. Эстель положила обе руки на плечи подруге. — Не беспокойся, в Британии я знаю по крайней мере одно место, где соратники Грин-де-Вальда нас так просто не достанут.