Не параллельные прямые

октябрь, 1951 год

Сонливость сняло как рукой, когда Эстель прочитала заголовок газеты. Не осталось сомнений, что руку к происшествию приложил Том Реддл. Она же сразу заметила его взбудораженность, когда пришла в «Горбин и Бэркес» перед отбытием во Францию. А потом в Косом переулке чувствовала его радость. Что самое печальное, Мередит до сих пор находился под его влиянием. Возможно, и Алвис в последствии захочет примкнуть к последователям Тома Реддла. И даже если Эстель придётся, наконец, вернуться в мэнор Селвинов, она обязана сделать хоть что-нибудь. Ламарк коснулась плеча Алекс и, дождавшись пока та проснётся, прошептала: — Прости, у меня появилось срочное дело. Надо идти. Алексия кивнула, чуть приоткрыв глаза. Эстель собиралась вернуться в мэнор и, наконец, столкнуться со своими страхами. Возможно, после разговора с Томом Реддлом, она больше никогда не увидит сестру, Найджела, Капеллу, Льюиса, Мередита, своих племянников и даже Лемюэля и Ричелл. Хуже всего, если она погибнет, так и не простив никого из них до конца. Заодно Эстель сможет выпить зелье бодрости. Она трансгрессировала на знакомом шоссе Ниф недалеко от Суонси. Вскоре перед ней начали появляться очертания знакомых ворот. Привычный путь по каменной дорожке до тяжёлой двери особняка казалось, длился целую вечность. А после Эстель замерла возле двери. Она разглядывала трещины в камне тропинки, затёртость дверной ручки, собственные ногти. Она обещала себе поставить все точки над Й. После глубокого вдоха Ламарк трижды стукнула костяшками пальцев по косяку. Было непозволительно являться в гости в такое время и она, очевидно, не смогла бы вдохнуть знакомый запах и пройтись по знакомым коридорам, если бы её не ждали Капелла и Найджел. Домовик, распахнувший дверь перед утренней гостьей, сразу же уточнил она ли является юной госпожой Эстель. Дождавшись утвердительного кивка, он предложил отведать любой завтрак под заказ или же отправиться в свою комнату и немного поспать. Эстель решила, что она должна восстановить силы, перед тем как ей придётся противостоять Тому Реддлу с его всевозможными приёмами тёмной магии. К тому же, она не могла себе позволить в такой час бродить по комнатам хозяев дома и будить их ради своей прихоти. Едва голова коснулась мягкой набитой пухом подушки, девушка провалилась в сон. Проснулась она от стука в дверь. Приоткрыв глаза, Ламарк заметила на пороге Патрицию с подносом в руках. Сестра выглядела сильно старше, чем, когда Эстель покидала этот дом. На её лице и шее проступили первые морщины, глаза выцвели и в целом она казалась куда более уставшей, чем раньше. Ламарк почувствовала укол вины, за то, что бросила сестру одну в этом доме. На подносе дымился горячий чай и на тарелке горкой лежали блинчики, щедро политые кленовым сиропом. Эстель их любила больше всего и готова была есть каждый день в школьные годы. — Это тебе, Эсти, — только сейчас девушка заметила Поллин, которая старалась держаться позади своей мамы. — Да… Хорошо, спасибо… — она мялась, не знала, что можно ответить. Несколько лет назад она смотрела на всех в этом доме, включая сестру, как на предателей, клялась никогда сюда не возвращаться и, само собой, не поддерживала никаких контактов. Сейчас Эстель заявилась в дом среди ночи, как ни в чем не бывало поднялась в свою старую комнату и уснула. Должна ли она была теперь непринуждённо поинтересоваться как давно сестра приобрела новое платье? Живут ли здесь до сих пор Лемюэль и Ричелл? Чем занимается Мередит? На какой факультет поступил Алвис? Хотя на последний вопрос ответ очевиден — Слизерин. — Я… Марк и Мелисса в каких комнатах? — Марк позавтракал около часа назад, а потом выпросил разрешение у Найджела побродить по библиотеке. Мелисса уехала пару часов назад обратно в больницу. Эстель кивнула. Её одолевала чудовищная неловкость от происходящего, добавлял напряжения страх за дальнейшую судьбу Мередита и Алвиса и окончательно добивала неопределённость с поимкой преступников. — Слышала, про тебя есть газетные заметки во Франции. Рада, что у тебя всё получилось, — Патриция мягко улыбнулась и покосилась на край кровати, не решаясь присесть. Эстель спустила ноги на пол и распрямила одеяло. — Если хочешь… можешь… — почему в мыслях этот разговор казался куда проще. Триси села, на краешек, стараясь сохранять дистанцию с младшей сестрой. Поллин плюхнулась между ними. — Как ты была все эти годы? — Всё как прежде, но беспокоилась за тебя. Я хотела написать что-нибудь, но, мне казалось, что ты не хотела бы этого. Ламарк опустила взгляд в пол. Сейчас она, оглядываясь в прошлое, хотела бы получить письмо от сестры. Но тогда она бы скорее всего порвала бы его в клочья или выкинула, даже не прочитав. — Капелла хочет вечером собрать всех вместе, на ужин в честь твоего возвращения. Эстель грустно улыбнулась. Сегодня ей предстоит хотя бы в половину стать героем, в которого она всегда так стремилась превратиться. Да, Грин-де-Вальд уже повержен, и Том Реддл, безусловно, меркнет на его фоне. Да, она никогда не сможет изменить своим идеалам: скорее окажется погребённой под трёхметровом слоем земли, чем запустит зелёным лучом в своего коллегу — аврора. Но ей точно придётся что-нибудь придумать, чтобы не позволить Мередит и Алвису стать частью зарождающейся преступной группировки. И начать необходимо сегодня. — Прости, сегодня вечером у меня уже есть планы. — Тогда как насчёт завтра? Ты же сможешь? У авроров нет понятия «завтра» — сказал мсьё Ушар юным новобранцам, отправляя тех на самое первое задание. Сейчас эта фраза была как никогда актуальна. — Пока не знаю. Давай, решим этот вопрос, когда снова буду… дома. Ламарк встала с кровати и обернулась на сестру с племянницей. Всё-таки Поллин больше смахивала на Льюиса, чем на Патрицию. И эта внезапная мысль среди вихря бесконечных переживаний… смешила. — Как только вернусь домой, сама приложу усилия, чтобы ужин состоялся. И обещаю больше не пропадать на столько лет, — была ли она вправе давать подобные обещания? — Хотелось бы верить, — мягко улыбнулась сестра. Почему-то эта улыбка придавала ещё больше решимости покончить с Реддлом сегодня. Эстель схватила с тарелки блин, не побоявшись испачкать руки в сиропе, и засунула его в рот. Поллин хихикнула. — Если я так сделаю, бабушка меня убьёт. — Сейчас она этого не видит, а мы ей не скажем, — подмигнула Ламарк, дожёвывая пищу. Девочка тоже протянула руку и повторила в точности действия Эстель. — Оставляю прочее на вас обеих, — на тарелке лежало минимум три блина. — А я всё же по делам. — Удачи! — улыбнулась Патриция. Бросив последний взгляд на сестру и племянницу, Ламарк покинула комнату. Ей было хорошо знакомо расположение всех комнат и кабинетов. Эстель это использовала, пока пробиралась к выходу, надеясь ни с кем не столкнуться. Оказавшись за воротами, она очистила ладонь от остатков кленового сиропа и, трансгрессировала в уже знакомый Лютный переулок к магазину «Горбин и Бэркес». Том Реддл не выглядел так, словно он кого-то убил. Через стёкла витрины можно было легко разглядеть его фигуру в тёмно-зелёном бархатном пиджаке. Он протирал старинные фолианты на дальней полке с такой заботой и любовью, словно от этого зависел его месячный оклад. Возможно, если бы он стоял не спиной, получилось бы разглядеть и его безумную улыбку. Эстель дёрнула дверь на себя и шагнула внутрь. Том мгновенно обернулся на звук колокольчика, сообщающего о новом посетителе. Должно быть, сам Реддл приложил руку к его установке после её предыдущего визита. — Про твоё прошлое свидание пишут в газетах, — бросила Эстель, проходя внутрь. — Свидание? — Том вопросительно поднял бровь. — И что же пишут? — Хепзиба Смит мертва, а ты… — взгляд Ламарк упал на стол, где стояла довольно большая картонная коробка, куда были уложены некоторые вещи. — Собираешься куда-то? Улыбка в ту же секунду исчезла с бесспорно красивого лица парня. В его взгляде можно было прочитать об опасности, которая буквально дышала в затылок Эстель Ламарк. — Это храбрость или новая порция безрассудства? Я позволял тебе лезть в мои дела? — он говорил спокойно. Слишком спокойно. По телу девушки пробежал холодок. — Ты же хочешь, чтобы я перешла на твою сторону. Тебе следует мне всё рассказать, — Эстель из последних сил демонстрировала безразличие. Она всё ещё помнила потасовку с ним в комнате старост на седьмом курсе и понимала, что сейчас он стал намного сильнее. Если он захочет лишить её жизни — так и будет. Пусть, не своими руками, но воспользовавшись помощью одного из своих соратников. — Раньше тебе казалось забавным целовать меня, сейчас — допытываться до моих планов. — Я могу это сделать снова, поцеловать… — казалось, подобная глупая шутка должна была разрядить обстановку. Эстель сделала шаг вперёд и поднялась на мысочки, будто действительно собиралась его поцеловать. — Я стану бессмертным! — неожиданно крикнул Том, смотря ей в глаза. — У меня будет столько власти, сколько пожелаю! Тебе недостаточно этого, чтобы просто следовать за мной? Эстель выглядела ошарашенной. Можно сказать, сейчас она его впервые боялась так сильно. Всё, потому что он больше не был похож на того опасного и правильного старосту или мнимую угрозу, про которую она вспоминала в менее загруженные вечера. Он был по истине одержим известными лишь ему планами, и до того чёткими, что, казалось, он знал каждый день своей будущей жизни до мельчайших подробностей. — Не молчи! — он схватил её за плечи, заставляя нащупать в рукаве прикреплённую заранее волшебную палочку. — А что ты мне можешь предложить? Всю жизнь прожить, борясь со своей собственной совестью и утешая себя мыслью, что на моём месте мог быть кто-то из тех, кто мне дорог? Это шантаж, Реддл! — Ты получишь всё, что захочешь! — Том раскинул руки, а в его глазах зажёгся уже знакомый блеск одержимости. — Да? — Эстель и сама начала злиться. — А если я захочу, чтобы меня искренне любили? И не за то, что я могу создать какое-либо сложное заклятие, а за то, что я это я. — Я сделаю это для тебя, — усмехнулся Том. — Я буду тебя любить! Время остановилось. Ламарк даже на долю секунды не могла представить, что она и этот самонадеянный молодой человек могут быть вместе. Кем бы она могла для него стать? Верной сторонницей его мечт, ради достижения которых оправдывались бы любые средства? И то, если бы Эстель Ламарк смогла подальше засунуть свою гордость и свои понятия о чести и справедливости. — Ты не умеешь, — ответила она почти шепотом. Но Том услышал. Он сделал шаг, и в ту же секунду между ними скользнул сине-голубой шар. Патронус. Он так и замер, не превратившись в иную форму. Зато из его световых сплетений уверенно прозвучал голос Цербера Лангарма: — Мы нашли их базу, это твой телепорт. Эстель одарила долгим взглядом Реддла. Долг превыше всего, продолжить разговор можно и после поимки приспешников Геллерта Грин-де-Вальда. Она шагнула в голубую дымку и последним, что Ламарк почувствовала до перемещения, стало касание чужой руки. Туман, скрывавший место перемещения от её глаз, ещё не успел рассеяться, как возле виска просвистел зелёный луч. Она оказалась посреди чёртового поля битвы. Очертания постепенно проявлялись: прямо перед ней виднелся дом. Совсем небольшой, в один этаж, деревянный с деревянными ставнями и разбитым окном. Кажется, ей уже доводилось видеть его на приложенных к расследованию колдографиях. — Круцио! — мгновенная вспышка красного цвета пронеслась перед глазами Эстель, возвращая к мысли, что поединок уже начался. Медлить нельзя. Раздался оглушительный крик. Луч заклятия поразил одного из работников авторота. — Остолбеней! — Протего! — Авада Кедавра! Ламарк бросилась вперёд. Около пяти коллег лежали на земле, сражались всего двое. Один из которых Марк. Ещё один красный луч. — Остолбеней! — её заклятие слишком легко отразил один из противников. В черноволосом подтянутом мужчине за сорок узнавался Бенезет Бюжо. Эти карие глаза бесконечно долго смотрели на Эстель с табличек о розыске на витринах французских магазинов и из материалов к делу. Ланзо Краффт оскалился. Ему удалось вырубить ещё одного аврора. Теперь приспешникам могли противостоять лишь Ламарк и Вилар. Том Реддл, скорее, встал бы на сторону противника. — Авада Кедавра! Эстель увернулась. В её жизни было не так много прямых дуэлей. Чаще всего захват оставшихся приверженцев идей Грин-де-Вальда производился группами и был заранее подготовлен. Никто не желал снова терять своих друзей и родных из-за запертого в Нурменгарде злодея. — Где Цербер? — спросила Эстель между вспышками заклятий. — Импедимента! — Он должен был докладывать начальству, — Вилар ухмыльнулся, предпочитая такие поединки кабинетной работе. — Скорее всего, задержали. Чёрт! Марка задело заклятие. Эстель не слышала точной формулировки, но заметила, как глаза друга начали стекленеть. Он продолжал улыбаться, словно всё это до сих пор было весёлой шуточной дуэлью, чтобы разрядить обстановку на дежурстве. Или будто он рассказывал о новой поездке. Или будто он пил любимый американо, поджав под себя ноги, в кресле в Дырявом котле. Эстель уже доводилось видеть подобное. Она помнила взгляд Софи. На долю секунды ей показалось, что она снова та самая беззащитная девчонка, которая от страха не может удержать в руках палочку. — Марк… — она хотела крикнуть, но получился лишь шёпот. Губы отказывались шевелиться. Она вздыхала воздух, но не могла дышать. Она старалась сжать крепче палочку, но та продолжала выскальзывать из трясущихся рук. Она хотела броситься к Вилару и заставить его открыть глаза несмотря ни на что, но ноги словно приклеились к земле. Возможно, все авроры здесь были уже мертвы. Возможно, она осталась одна. Но надолго ли? — Круцио! — ей удалось увернуться от красного луча, но тело упорно отказывалось слушаться. — Лунэ люмен! — одно из её любимых прошлых заклятий. Отбито. Ей следовало раньше забеспокоиться насчёт насмешки Ланзо Краффта. Из его палочки практически сразу вырвался столб пламени, на ходу превращаясь в огромного змея. Эстель уже раз видела это заклятие и знала, что справиться с Адским пламенем для неё всё ещё непросто. Она выставила палочку, примеряясь как лучше произвести атаку, но огненный змей замер. Отклонившись, он устремился в сторону Марка. — Они не мертвы! — крикнул Том Реддл. В ту же секунду он выставил водяной щит, закрывая обездвиженных авроров. Ламарк пригляделась. Они, действительно, были живы. Приспешники Грин-де-Вальда использовали заклятие, от которого Мелисса уже приготовила зелье. — Остолбеней! Редукто! — с новой силой воскликнула Ламарк. — Ты долго сможешь держать щит? — Сколько потребуется! — высокомерно усмехнулся Том. Он сейчас был единственным человеком, на которого Эстель могла положиться. — Авада Кедавра! — зелёный луч проклятия летел в Эстель. Бенезет пытался устранить Ламарк, пока его напарник сосредоточился на управлении Адским пламенем. — Лунэ Люмен! Руптис осса! Эстель видела, что держать щит Тому становится всё сложнее. Новое заклятие, и хлопок трансгрессии. Ей повезло. Бенезет Бюжо отвлёкся всего лишь на долю секунды. Этого хватило, чтобы прочные верёвки обвили его тело и пригвоздили то к земле. — Экспеллиармус! — его палочка была в её руках. — Остолбеней! — этот голос принадлежал Церберу Лангарму. Ланзо Краффт оказался на земле. Огненный змей Адского пламени с рёвом взмыл в воздух. Он метнулся в сторону, протаранив деревянный дом, налетел на куст и, наконец, метнулся к облакам. — Можешь уходить, — одними губами проговорила Эстель, бросая взгляд на Реддла. Он послушался. На поляне остались лишь Эстель Ламарк, Цербер Лангарм в компании двух беглецов и нескольких сражённых заклятием авроров. — Он же живы? — обеспокоенно спросил Цербер. Безусловно, он дорожил своими подчинёнными и надеялся, что они смогут пойти на повышение или спокойно проведут старость в кругу родственников. Он не хотел отвечать за жизни подчинённых перед их семьями. Но, может, была и другая причина. Крепко связав Ланзо Краффта, Цербер наклонился к одному из авроров. Он проверял частоту дыхания. Убедившись, что всё в порядке, мистер Лангарм распрямился и выпустил из палочки шар голубого цвета. — Я отправил послание в Мунго, — кивнул он и снова обратил взгляд на лежавшего мужчину. Эстель видела его в коридорах и в отделе не раз. Он был немолод, в потрёпанной одежде, на которой красовались заплатки, а ещё он часто носил старую коричневую шляпу, над которой иногда посмеивался Маркэль. — Когда я только пришёл в аврорат, он был моим наставником. А те двое, — Цербер кивнул головой на темноволосых мужчин чуть дальше. — С ними я отправился в своё первое дежурство. Они мне все как семья. Я дома не проводил столько времени, сколько провожу с ними. Иногда кажется, что я свою родную сестру знаю хуже, чем их кузин и кузенов. В глазах мужчины стояли слёзы. Ламарк должна была что-то ответить, но не могла подобрать слов. Ещё никто не делился с ней истинными эмоциями, кроме подруг. Но Цербер Лангарм не был ей подругой. Он стоял выше по должности, был старше по возрасту и не имел с ней совершенно никаких точек соприкосновения, не считая теперь уже закрытого дела о приспешниках Грин-де-Вальда. — Посмотри на себя, ты тоже ранена, — Эстель только сейчас обратила внимание на свою изорванную и перепачканную в крови правую штанину брюк. — Пустяки, — она вымученно улыбнулась. — Я едва не потеряла способность действовать, когда Марк… Ламарк кивнула в сторону друга. Сейчас его нельзя было назвать мёртвым: во взгляде снова читалась осмысленность, а улыбка сменилась крайнем недовольством. Если бы Маркэль Вилар в данный момент мог бы говорить, он наверняка проклинал бы того, кто отправил его в такое состояние. — Вполне понимаю… Я должен перед вами всеми извиниться, за то, что не прибыл вовремя, — ответил Цербер, глядя на полыхающий дом. Звуки трансгрессия рассекли воздух. Несколько молодых юношей и девушек в лимонных одеждах очутились на поляне. — Что произошло? Нужны носилки! Общими усилиями целители, Цербер Лангарм и Эстель быстро погрузили пострадавших. — Тебе бы с ними, — Лангарм покосился на ногу Ламарк. Но она лишь тряхнула головой. — Нужно доставить этих в министерство, — она одарила презрительным взглядом двух приспешников Грин-де-Вальда. Позже стоило найти Реддла, если бы не он, она могла стать одной из пациентов больницы Святого Мунго. Бенезет Бюжо и Ланзо Краффт уже бы давно покинули Британию. — Хорошо, тогда помоги мне их отправить в портал. А сама немедленно ступай в больницу! Рана может оказаться серьёзнее, чем ты думаешь.