***
Джисон с удовольствием рассказывал Чанбину о гибридном царстве. После того как он отвел Чанбина в свое любимое кафе на соседней улице, он принялся описывать свое царство, как только мог. Он рассказал Чанбину, что природа в их царстве просто нереальная: трава всегда самая зеленая, вода - самая прозрачная, голубая, а деревья - высокие, пышные и в целом процветающие. Все было создано из природы. Он описал, как все в их царстве удобно переключаются между своими животными и гибридными формами. Ты можешь идти по улице и видеть жирафа в полный рост, а затем гибрид мыши с маленькими ушками, хвостом и всеми соответствующими человеческими конечностями. Он описал, что дворец Бенгальского королевства (в котором он жил) был скорее замысловатым домиком на дереве, чем чем-либо другим, их королевство располагалось в джунглях, что делало его оптимальным местом для жизни под открытым небом. Он пытался вникнуть в политику королевства, не слишком выдавая свои внутренние знания. Он рассказал Чанбину, что в их королевстве было три разных королевства, но все члены королевской семьи были полнокровными тиграми. Чанбин на это мило почесал нос: "У вас, ребята, есть короли и королевы? Но все они тигры? Разве это не по-видовому?". Джисон рассмеялся, ничуть не обидевшись, ведь в каком-то смысле Чанбин был прав. Джисон пожал плечами: "Не знаю, просто так всегда было. Может быть, в тиграх есть что-то такое, что делает их просто королевскими особами". Джисон подмигнул, вспомнив, что Чанбин не знает, кто он такой. Он продолжил объяснять, что существуют бенгальские тигры (как Джисон и Минхо), суматранские тигры (с которыми Джисон встречался на нескольких политических общественных мероприятиях) и сибирские тигры, которые, похоже, неравнодушны к бенгальским. Джисон объяснил, что у сибиряков и суматранцев хорошие отношения, поскольку одна из их дочерей вышла замуж за сибирского принца, но сибиряки всегда ненавидели бенгальцев, что-то о старой истории о том, как бенгальская принцесса сбежала с сибирским принцем, и ни о ком из них больше никогда не было слышно. Обе стороны до сих пор тихо враждуют из-за этого, если эта история вообще была правдой. Джисон так увлекся рассказом, что случайно проговорился о покушении на бенгальскую королевскую семью, прежде чем поймал себя на этом. Джисон сделал паузу, осознав, что он натворил. Реальность ситуации обрушилась на него в один момент. Он опустил взгляд на свою кружку, рука сжималась в кулак. Когда он поднял глаза, Чанбин сидел на краю своего кресла и смотрел на Джисона так, словно в его руках были все ответы на вопросы. "И что дальше?" спросил старший. Джисон натянуто улыбнулся: "Ничего. Бенгальские короли в порядке, пока что". Джисон пожал плечами, на него нахлынула волна грусти. Он скучал по своим родителям и по своему королевству. Он так хотел вернуться, но знал, что не сможет. Пока не решится вся эта неразбериха. Он терпеть не мог прятаться в изгнании, когда прямо у него под носом происходит нечто столь важное и опасное для благополучия его семьи. "Эй, ты в порядке?" спросил Чанбин, протягивая руку через стол, чтобы положить ее на руку Джисона. Джисон поднял на него глаза, на мгновение отвлекшись на теплую руку Чанбина. Он кивнул. "Ты, наверное, устал рассказывать мне обо всем, да?" Чанбин отдернул руку, и Джисон удержался от того, чтобы не погнаться за ней. Чанбин слегка усмехнулся. "Спасибо за урок истории, учитель-ним!" Джисон на это насмешливо улыбнулся. "Да, все для моего любимого ученика". Джисон понизил голос, изображая профессора, что заставило Чанбина хмыкнуть. Джисон проводил Чанбина до автобусной остановки. Чанбин улыбался Джисону, пока они разговаривали, и Джисон почти забыл о реальности своего положения. Только когда Чанбин ушел, только когда Джисон оцепенело шел обратно к своей квартире и проскользнул в дверь, только когда Джисон сел на кровать, он по-настоящему позволил себе почувствовать. Слезы полились по его щекам, как только он позволил своим эмоциям взять верх. Он изо всех сил старался не всхлипывать, тело ломило, когда он кусал руку, чтобы заглушить звуки. Он не хотел, чтобы кто-то из соседей по комнате услышал его, он не знал, что скажет. Что он принц, изгнанный из собственного королевства? Что кто-то активно пытается убить его и тех, кого он любит? Его мир был размыт, а сердце болело, гранича с физической болью. Он пытался глубоко дышать, но ему удавалось лишь делать резкие выдохи. Он не мог перестать думать о том, что случится, если он действительно потеряет их, своих родителей, своего хёна. Он остался бы один во всем мире. Для него это было страшнее смерти. Он почти не заметил руки на своем плече. Повернувшись, он увидел страдальческое выражение лица Минхо, янтарные глаза которого отражали горе Джисона, и Джисон полностью отпустил себя. Он уткнулся лицом в голую грудь Минхо и зарыдал. Минхо крепко обнял Джисона, что только усилило рыдания. Он еще больше скучал по своей семье, даже если Минхо был рядом с ним. Он не хотел терять его, он не мог его потерять. Минхо позволил ему плакать и плакать, обнимал Джисона до тех пор, пока его тело не перестало дрожать, пока дыхание не стало более легким. Джисон захрипел, в груди заклокотали остатки рыданий. Он отстранился от груди Минхо, и его брат с беспокойством посмотрел на него. "Почему ты не надел рубашку?" Это было первое, что Джисон прокричал в ответ. Он пытался вытереть сопли и слезы со его груди. В кои-то веки Минхо не стал отвечать. Он увидел, что глаза Минхо слезятся, и новая волна грусти обрушилась на него. "Сони...", - начал Минхо, а Джисон поджал губы и скривил лицо, пытаясь остановить слезы. То, как Минхо смотрел на него, заставляло его чувствовать себя хрупким, маленьким. Джисон ненавидел чувствовать себя таким. Он ненавидел видеть, как Минхо плачет, потому что это означало, что все было по-настоящему. Эмоции Джисона не были беспочвенными. "Я в порядке". Голос Джисона надломился на полуслове. "Со мной все будет хорошо". тихо сказал он. Джисон не стал переодеваться, плач сильно выбил его из колеи. Его эмоции ощущались как десятитонные кирпичи, придавившие его. Все, чего он сейчас хотел, это чтобы темнота забрала его. Он хотел спать. Он натянул на себя одеяло, Минхо по-прежнему напряженно сидел на краю кровати. Джисон потянул его за руку, глубокомысленно нахмурив свое перепачканное слезами лицо. Минхо легко сдался и переполз к Джисону под одеяло. Джисон продолжал держать руку Минхо. Ему нужно было что-то, что могло бы его успокоить. Ему нужно было знать, что его хён все еще рядом.***
На следующее утро Джисон проснулся от теплой тяжести на груди. Он обескураженно моргнул - из-за корки от высохших слез открыть глаза было сложнее, чем обычно. Он понял, что его грудь дышит, и это был не кто иной, как Минхо, вернувшийся в кошачью форму. Джисон вздохнул: его брат действительно выглядел довольно мило в таком виде, но он все же был его братом, поэтому Джисон резко сел, сдвинув Минхо с места. Кот взвизгнул, пытаясь слезть. Минхо фыркнул и посмотрел на брата. "Когда это ты успел превратиться в кота?" спросил Джисон, хотя и не ожидал ответа. Он повернулся к своему телефону на тумбочке. Увидев, что ему пришло сообщение от Чанбина, он улыбнулся. Спасибо за гибридный урок, Джисони! Может, сделаем их еженедельными? Джисон хихикнул, прочитав сообщение, и быстро ответил, что это отличная идея. Он проверил дату, чтобы узнать, в какой день они снова встретятся. Сегодня было 24 октября, что означало... глаза Джисона расширились от осознания. "Завтра твой день рождения, хён!" воскликнул он, повернувшись и увидев Минхо, лижущего свои лапы. Минхо лениво поднял на него глаза. "Мы должны устроить для тебя вечеринку!" сказал Джисон, и волнение уже захлестнуло его. "Это будет здорово! Мы можем пригласить Чанни хёна, Чонини, Чанбинни хёна, и, может быть, даже Сонджин хён и Сынмин придут!". Минхо резко превратился обратно в человека: "Ты собираешься устроить вечеринку для кота?". Минхо посмеялся над идеей своего брата. "Это уже перебор, тебе не кажется?" Джисон покачал головой, продолжая улыбаться: "Нет, мы не будем устраивать вечеринку для кота, мы устроим ее для Хомина". Он злорадно ухмыльнулся. Глаза Минхо расширились: "Джисон, нет, мы... мы не можем устраивать вечеринку для меня! Чан... он не должен был меня видеть". "Но он уже видел, дважды! Так что же плохого в том, чтобы увидеть тебя в третий раз? Ну же, хён, давай хоть раз отпразднуем что-нибудь с тех пор, как мы здесь. Пожалуйста", - ныл Джисон, бросая на брата свой лучший взгляд щенка. Минхо долго и пристально смотрел на него, его челюсть работала в раздумье. "Ладно, хорошо". В конце концов, он уступил. Джисон издал небольшой крик, обнимая брата. "Ура! Это будет здорово! Я приглашу всех, конечно, после того, как спрошу у Чанни хёна, можно ли устроить это у нас дома. Я могу сказать им, что это секрет! А потом нам нужно будет достать еду..." Джисон продолжал рассказывать о своих планах на день рождения. На самом деле он был просто счастлив, что ему есть чем отвлечься. Небеса знают, что ему нужно было немного взбодриться.