Любовь по правилам и без

      На одном из этажей здания штаб-квартиры раздался непрекращающийся грохот, сопровождаемый жалобным стоном. В ванной комнате творился настоящий ад, который устроили Эл и Лайт! Юноша хватался за свой живот, лёжа на полу, пытаясь набрать в лёгкие воздуха, но, с каждым своим вздохом, ему становилось всё больнее. Эл, зажатый в углу, держался за голову руками, чувствуя, как его мозг непрерывно гудел. Ранее Лайт приложил детектива головой о край ванной раковины, разбив Рюдзаки затылок, а Эл, под огромным ощущением адреналина, со всей своей силой ударил кулаком в солнечное сплетение подростка.       Между ними до предела натянулась цепь, и никто из них не желал приближаться друг к другу, во избежание других каких-либо травм. Сейчас они казались дикими зверями, выпущенными на волю, которые готовы были перегрызть друг другу глотку. Та грань, которая их сдерживала, с треском разорвалась, выпуская наружу всё накопившееся раздражение.       — Ублюдок! — зашипел Лайт, пытаясь подняться на ноги.       — Ягами Лайт, закрой свою пасть! — рявкнул Эл, преодолевая всю боль от разбитой головы.       — Закрыть пасть? Стоило тебе приковать меня наручниками, как ты сразу же решил меня предать!? — со всей своей злостью и обидой закричал юноша, держась за живот одной рукой, а второй рукой удерживался за стену ванной комнаты. Во взгляде подростка мелькнула обида от предательства; ещё чуть-чуть и его сердце, казалось, разлетится на тысячи осколков.       А дело было в том, что, после того, как Лайт проснулся и они с детективом отправились в ванную комнату, чтобы умыться, Эл вдруг сообщил, что, возможно, не сможет так долго скрывать тетрадь смерти от следственной группы. И под этим подразумевалось, что ему и Лайту надо будет признаться в своих деяниях.       Они жили вместе вот уже вторую неделю, и всё это время они прекрасно справлялись со своей работой. И стоило Элу обернуться, как он тут же захотел вернуться назад, отказавшись от идеального мира, который Лайт готов был ему подарить. Само собой, Ягами младший возмутился и начал вразумлять детектива и объяснять, что пути назад нет, что они вдвоём должны были дойти до конца, вот только Рюдзаки заметно отступал. Юноше пришлось ударить сыщика, но из-за одного удара они развязали целую войну в этом маленьком помещении!       Раковина ванной комнаты еле-еле держалась, и вот-вот готова была упасть на пол; осколки от зеркала лежали по всей ванной, а на белоснежных стенах помещения были следы от крови. Рюдзаки потянулся к шатающейся раковине, опершись о край поясницей.       — Кира ведь должен был знать, что с L будет проблематично, — мрачно произнёс Эл, повернув голову на подростка. — Ягами Лайт, ты ударил меня только потому что, не хотел попасть в тюрьму?       — Я не преступник! — закричал Лайт, — а если даже и так, то ты обязан отправиться на тот свет вместе со мной, Эл! Или мне обращаться к тебе как к второму Кире? — зрачки подростка беспрерывно дрожали, и он смотрел на детектива с огромным удовлетворением.       Эл стиснул зубы, пытаясь побороть желание врезать Ягами Лайту. Оглянув помещение, и заметив весь бардак, который они устроили, детектив напряжённо вздохнул, вернув взгляд на Лайта:       — На этот раз ты меня испытываешь, Ягами Лайт. Я уже говорил тебе, что если мне придётся отправить тебя под суд, то я отправлюсь вместе с тобой. И я готов к своему наказанию.       — Ну, конечно, ставлю на то, что тебя с лёгкостью оправдают и простят тебе все твои грехи, а я отправлюсь под трибунал, и великий детектив L будет смотреть на меня через камеру видеонаблюдения, даже не решившись выйти на люди! Ты всегда сможешь выйти сухим из воды, а я... я буду человеком, который, по твоему мнению, пытался утащить тебя на дно!       — Лайт...       — Не перебивай меня, Эл! — рявкнул подросток, отступая с места, и направляясь к детективу. — Как ты вообще можешь говорить о том, что где-то ошибся, когда сам не являешься ангелом! Тебя нельзя назвать святым! Я знаю! Никто тебя не знает так, как знаю я! Хочешь сбежать и отступить назад? Пожалуйста, Эл! Прекрасно, но запомни, что я никогда в жизни не прощу тебя за то, что ты сделал! Я доверился тебе, подпустил тебя ближе, ты стал для меня близким человеком, и я... полюбил тебя. А ты... думаешь о том, чтобы скинуть меня в яму?       — Лайт-кун, — взгляд Эла стал шире, он смотрел на Лайта с таким огромным удивлением, что не мог подобрать нужных слов. Во взгляде Лайта блеснула влага, и тогда-то Рюдзаки понял, что Лайт был искренним с ним.       Шатен сдерживал желание разрыдаться, в горле встал комок, и на фоне того, что он ощущал предательство и боль, он чувствовал, что был несчастен. Казалось, ещё несколько месяцев назад он мог не переживать о том, что его кто-то раскроет, а теперь, человек, который знал о его личности, мог отправить его в руки самой смерти. Рюк говорил, что человек, использующий тетрадь смерти, будет несчастен, так это и есть его предупреждение? Где Лайт ошибся? В какой момент ему надо было остановиться в этой бессмысленной игре? Или эта жизнь в заключении с детективом была его наказанием?       — Ты плачешь? — насторожился сыщик, внезапно став мягче по отношению к подростку.       Лайт выглядел так, словно был возмущён и пристыжен до предела. Он слишком долго смотрел в бездонные глаза детектива, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Отступив назад, юноша отвернулся и потёр ладонью глаза, чтобы прийти в себя, вот только он не мог не думать о том, что стал слабым по отношению к Элу. Он любил этого человека. Любил так, что не знал, что с ним делать: забрать его жизнь собственными руками, или отдать ему свою собственную.       — Я не знаю, я, правда, запутался, Рюдзаки, — сдержав дрожь в голосе, пробормотал Лайт. Ему больше не хотелось драться, не хотелось кричать, он хотел спокойствия.       Эл подошёл к Лайту сзади и остановился у его спины, дыша подростку прямо в шею:       — Как я знаю, Кира никогда не боялся L, но теперь... ты боишься моего предательства. Неужели, это только из-за того, что ты не хочешь умирать?       Тело Лайта дрогнуло от дыхания и глубокого голоса сыщика. Он не осмеливался развернуться на Эла, поэтому стоял, практически не шевелясь. В сердце подкралось волнение, но парень это проигнорировал, и сдержанно ответил:       — Мне плевать на смерть, Эл. Я оставлю свой след в истории, и мир будет помнить меня.       — Тогда, в чём проблема, Лайт-кун?       — В тебе, — Лайт поджал губы, развернувшись на Рюдзаки. Он смотрел на детектива с таким огромным сожаление, отчего у Эла перехватило дыхание. — Рюдзаки, я люблю тебя... И я подтолкнул тебя во тьму. Я не должен был... я... не хотел, чтобы твоё предательство преследовало меня даже после смерти.       — Я сделал тебе больно, — осознал Эл, опуская взгляд вниз.       — Нет... это я сделал больно себе, — шатен не смог сдержаться, и обнял детектива, прижавшись к его плечу. — Я сам всё сделал, и я, правда, не могу отказаться от тетради смерти, я не могу сойти с пути на середине дороги. Эл, прошу... останься со мной. Пожалуйста...       Потянувшись к волосам юноши, Рюдзаки прикрыл глаза. Ситуация была очень непростой, но Эл ведь никогда не говорил, что оставит Лайта в одиночестве, тем более, когда стал для Лайта человеком, которого он полюбил. Рюдзаки не должен был этого допускать, но и сам Эл чувствовал к этому подростку то же самое. Когда придёт время отпускать, Элу будет слишком больно... но пытаться спасти человека, который не хочет быть спасённым от всей тьмы, Эл не собирался, но он мог бы снова взять себя в руки и пойти с Лайтом одной тропой.       — Я тебя понял, я не оставлю тебя, — поднимая взгляд к потолку, прошептал Эл. Он гладил подростка по голове, пытаясь успокоить его и дать понять, что Эл рядом. Лайт обнимал Рюдзаки, не желая от него отстраняться. Ему было спокойнее, когда он слышал его биение сердца, чувствовал его запах и мог ощутить тепло. Все эти признаки были признаками того, что Эл был рядом, не собираясь его предавать и отдавать под суд, разоблачая перед всем миром.       Всё же, им пришлось отправиться обратно в комнату, чтобы обработать раны. Заходить в зал штаб-квартиры побитыми они не собирались, да и это выглядело бы очень подозрительно. А с такими побоями, как у них, это больше было похоже на домашнее насилие.       — Садись, я обработаю тебе раны, — сказал Эл, открывая шкафчик и вытаскивая оттуда аптечку.       — У тебя голова вся в крови, может, сначала, я тебе? — не дождавшись ответа, Ягами забрал из рук детектива аптечку, подтолкнув Рюдзаки к кровати.       Эл не сопротивлялся и забрался на кровать с ногами, приняв свою любимую позу:       — Ты раньше делал это когда-нибудь? — поинтересовался сыщик, чувствуя пульсирующую боль в голове.       Юноша включил всевозможные лампы, чтобы было больше света и сел рядом с Рюдзаки, открывая аптечку.       — Да, я знаю, как оказывать первую медицинскую помощь, — кивнул Лайт, вынимая бинты, вату, обеззараживающее средство и мази.       Сыщик промолчал, чуть склонив голову к Лайту, чтобы ему было удобнее. У Эла были слишком длинные волосы, поэтому Лайту пришлось немного трудновато. Но он аккуратно обрабатывал рану, даже не проронив ни слова. Когда с Элом было закончена, пришла очередь Лайта. У него было не так много ран: кулаки были в крови, губа разбита и глубокий укус в области лопаток. Лайт был удивлён, как Эл вообще добрался до лопаток своими зубами, да ещё чуть не прокусил ему кожу насквозь! Наверняка, там останется шрам...       Это было самое ужасное утро за всю жизнь Лайта. Он чувствовал себя так, словно его выжали как лимон. После драки у него пропали силы и весь настрой. Пока Рюдзаки обрабатывал последнюю ссадину на губе, Лайт поинтересовался:       — И что дальше?       — Нам надо спуститься к остальной группе, — Эл говорил спокойно и ровно, придерживая Лайта за подбородок, и когда закончил, начал убирать медикаменты обратно в аптечку.       — Я не об этом, — нахмурился Ягами, — я насчёт Киры и нас...       — У нас всё хорошо, Лайт-кун, а Кира ещё на свободе, — подыграл ему Эл и поднялся с кровати, убирая аптечку обратно в шкаф.       Лайт чувствовал себя очень странно, будто бы скоро всё это закончится. Но он не смог сдержать улыбку и последовать за Элом к выходу:       — Хорошо, тогда, нам надо найти Киру.       Спустившись на первый этаж, оба прошли к своим рабочим местам, замечая удивлённые взгляды мужчин. Увидев, в каком они были состоянии, Ягами Соитиро поднялся с места и насторожился:       — Что... у вас произошло? Почему вы все побитые?       Лайт обернулся на отца и пожал плечами, отвечая:       — Эл меня тренировал, мы немного не рассчитали свои силы.       — Да, ваш сын очень хорошо дерётся, — согласился Эл, крутанувшись на кресле к мужчинам. — Ягами-сан, а где Мацуда-сан?       Соитиро готов был начать возмущаться по поводу того, что его сын – не груша для битья, но последующий вопрос заставил его отвлечься:       — У Аманэ Мисы сегодня съёмка фильма недалеко от корпорации Ёцубы. Мацуда с ней, как менеджер под прикрытием.       Эл кивнул отцу Лайта и развернулся обратно на экран компьютера:       — Хорошо, пусть продолжает следить за ней, мне нужно знать точно, причастна ли она к Кире или нет.       Лайт покачал головой и тяжело вздохнул, упираясь локтем о поверхность стола и подпирая голову рукой. Они каждый день проводили время, притворяясь, что вели расследование. Эл рассказывал самые разные теории по поводу Киры и его личности и Лайт слушал этот бред с таким восхищением, ведь детектив врал настолько убедительно, что, скорее всего, и сам начинал верить в свою ложь.

***

      Мацуда сидел на стуле у съёмочной площадки, смотря на то, как Аманэ Миса отыгрывает свою роль в фильме. Тода был очень восхищён этой девушкой и быть её менеджером, хоть даже и под прикрытием, его очень радовало. Мысленно, он даже думал о том, что, быть может, это и есть работа, в которой он был так хорош?       Потягивая утренний кофе, Тода очень долго размышлял о том, что такая красивая девушка как Миса-Миса, могла бы стать ещё популярнее. У неё было очень много фанатов среди мужчин, и когда Лайт заявил, что эта девушка ему неинтересна, Мацуда предположил, что между Мисой и Лайтом что-то произошло. Неужели... между ними была интрижка и Лайт разбил ей сердце?       Из раздумий его вывел радостный возглас Аманэ Мисы и та сразу же очутилась на соседнем стуле, рядом с Мацудой:       — Мацу! Я так устала, а ведь только ещё утро! Вот закончим пару сцен в идеале, тогда можно и в ресторан сходить, пообедать. Миса-Миса такая голодная!       — Ах, Миса, ты действительно справляешься очень хорошо! — неловко ответил Тода, от смущения почесав затылок. — Если у тебя не будет планов, то я отвезу тебя в ресторан и подожду тебя в машине.       — Что? Мацу, ты отправишься с Мисой, конечно же! — настояла девушка.       — Но, я ведь всего-то делаю свою работу. Я думаю, что если кто-то увидит нас вместе… — смущённо ответил полицейский, пытаясь сформулировать своё предложение. — Я имею в виду, что… Нет, то есть, Миса-Миса, я не должен находиться с тобой так близко, у тебя так много фанатов!       Блондинка была очень удивлена чужим словам. Она, конечно, сталкивалась с таким поведением, но сейчас, казалось, что её мир перевернулся и её отношение к мужчинам стало совершенно другим. Аманэ отвела взгляд от Мацуды и вздохнула, подперев рукой подбородок:       — Стоит мне с кем-то познакомиться, как он тут же отказывается от моей дружбы или вдруг выдаёт, что он гей! Все мужчины такие лгуны? Мацу, ты ведь не гей, так? Почему ты не хочешь со мной пообедать? — Аманэ по-ребячески надула щеки, глянув на Тоду обиженным взглядом.       От слов девушки Мацуда дрогнул и, жестикулируя руками, заикаясь, ответил:       — Н-нет! Что ты! Миса, как ты могла подумать о таком!? Я не против с тобой пообедать!       — Да я уже не знаю, что и думать! — вскинула она руками и откинулась на спинку стула.       Пусть Мацуда не отличался дедуктивными способностями, но мог рассуждать очень быстро. Конечно, зачастую его рассуждения заводили его в тупик, однако были в его голове очень неплохие теории и предположения, вот только... мало кто его вообще слушал.       — Миса, а что, какой-то парень оказался не тем, за кого себя выдавал? — осторожно поинтересовался Мацуда, глянув на девушку со всей своей искренностью.       Аманэ посмотрела на своего менеджера, меняясь в лице. В её взгляде промелькнула тень сожаления и она кивнула:       — Я встретила красивого молодого человека, решила познакомиться, даже пришла к нему домой, а он заявил, что его девушки не интересуют! Вот я и ушла.       В голове Тоды что-то щёлкнуло и его шестерёнки начали работать с такой невероятной скоростью, что он вдруг выпалил:       — Ягами Лайт!?       Миса удивлённо распахнула глаза и чуть отстранилась от мужчины, пробормотав:       — Откуда… да откуда ты знаешь?       Всё выходило из-под контроля. Тода занервничал и решил сгладить ситуацию:       — Я… то есть, я знаком с его отцом! И с Лайтом, соответственно, тоже знаком. Однажды, когда я заходил к ним домой, Лайт вдруг увидел по телевизору рекламу с тобой и у нас завязался разговор… В общем-то, там я и узнал, что ты приходила к нему…       Это была такая нелепая ложь, но Миса съела её, даже не решаясь вникать в подробности. Но для Мацуды этот разговор внёс ясность в происходящее… Так значит, Ягами Лайт и Эл были в тех самых отношениях!       «Вот дела… Если Ягами-сан узнает, то Рюдзаки будет очень трудно справляться с последствиями. Но если они любят друг друга, то в этом ведь нет ничего страшного, так?»       Все эти мысли не давали ему покоя даже во время обеда с Мисой. Когда Мацуда вернулся в штаб-квартиру, то выглядел очень задумчиво. Само собой, он решил держать это в тайне, но вот сколько ещё времени Лайт и Эл будут молчать? Теперь, смотря на этих двоих, в каждом их жесте и слове, Тода видел иной смысл. Они жили вместе и спали в одной постели, и неужели эти побои появились в ходе их совместной ночи?...       — Мацуда-сан, пожалуйста, повторите то, что я только что сказал, — Эл пристально наблюдал за Мацудой вот уже минут пять, заметив, как он совершенно не слышал никого и был, казалось, далеко отсюда.       Тода испуганно вскочил с места, встретив взгляд детектива:       — А… простите? Я не расслышал…       Эл разочарованно вздохнул:       — Корпорация Ёцуба наняли киллера для убийства своих конкурентов. Наша задача – перехватить киллера и добиться признания от участников восьмёрки Ёцубаы.       — А как же дело Киры? — растерянно пробормотал Мацуда.       — Мы ищем его, но, к сожалению, у нас нет зацепок, — ответил Рюдзаки.       — Нам также ничего неизвестно о втором Кире, — расстроено добавил Соитиро. — Люди говорят о том, что второй Кира и первый Кира всё же контактируют, но если следовать по предположениям Рюдзаки, то Миса уже давно не выходила на связь с моим сыном. Да и Лайт под наблюдением Эла, но преступники продолжают умирать. Может быть, здесь ошибка и никто из них не является Кирой.       — Хотите сказать, что я ошибся? — монотонно спросил Эл, встретив взгляд начальника полиции. — Я не ошибаюсь в своих доводах. Однако, как мы узнали, Ягами-сан, Кира может задавать время смерти своим жертвам и манипулировать их действиями. Лайт-кун мог легко пользоваться этим и ввести нас в заблуждение.       Соитиро сурово нахмурился и посмотрел на своего сына. Кажется, слова детектива его не задели, а это означало, что Лайт хорошо держался перед обвинениями в его сторону. Это не могло не радовать.       — Я тебя понял, Рюдзаки… Нам нужно проверить все теории, — сдался мужчина, прекрасно зная, что если сейчас будет спорить с этим детективом, то останется ни с чем.       Мацуда, наблюдающий за ситуацией, не мог сложить в голове весь пазл. Если Миса и Лайт всё же являлись Кирами, то для чего Элу подпускать своего подозреваемого настолько близко к себе? Эл что-то знал и, наверняка, не хотел говорить это всей следственной группе. И первое, что ему надо узнать – почему Рюдзаки и Лайт в таких отношениях.