***
– Наверное, ты чертовски жалеешь, что попался мне на глаза, да? Рыжий конёк шевельнул ушами. Тряхнул длинной гривой, на которой уже застывала комьями грязь. За минувшую неделю он уже привык к голосу хозяйки и даже стал откликаться на своё новое имя. Хотя к прыжкам сквозь пространство и время привыкнуть, конечно, было невозможно. – А я вот рада. Правда рада! Я без тебя бы сгинула где-нибудь в лесу, – Цири провела рукой по конской шее, соскребая ничтожную толику грязи. Милостью Эредина Бреакк Гласа, командира эльфийских Всадников, она оказалась прямо посреди глухого леса в Стоозерье. Без оружия и лошади. Чудом набрела на тропу – и шла по ней днём и ночью, позволяя себе лишь короткий сон в разгар полудня. На третьи сутки, когда ступни превратились в один кровавый волдырь, а перед глазами всё плыло от недосыпа, она вышла к небольшой деревне. Там они и встретились с Огоньком – местный кмет с радостью продал молодого жеребчика за пару золотых монет. – Я до сих пор не знаю, что произошло у той реки. Но знаешь… – Цири отчего-то перешла на шёпот. – Он после этого меня отпустил. После того, что я увидела. Она невольно прикоснулась к широкому бинту, обмотанному вокруг запястья. Попыталась натянуть на него мокрый рукав. Её бестолковые огненные шары не помогли ни высушить одежду, ни разжечь костёр, и теперь липкий холод прогрызал до самых костей. Зато они наконец-то выбрались на дорогу. – Станем здесь. Может, кто проедет. Огонёк замер, опустив голову. Хороший конь. Трусливый, да неглупый и послушный. Ему бы сейчас соломку, тёплое стойло, скребок… – Спрашиваешь, зачем мне сюда? Зачем вернулась? Я бы никому не стала отвечать. Но тебе скажу. Она умолкла. Прислушалась к безмятежному шелесту верхушек, облитых солнцем. – Я сама не знаю, конёк. В горле закопошился знакомый ком. – Я просто должна…должна найти тот мир, понимаешь? Я знаю, мне не место там, и никому не место, но…я просто…просто увидеть, понимаешь? – она судорожно вздохнула, пригладила руками волосы. – Здесь есть друзья, конёк. Они помогут нам. Мы приедем к Нэннеке, она поможет мне найти Трисс. А тебе отсыплет целое ведро вкусного овса! И вот когда я научусь…Когда овладею своим даром… Она не договорила. Сорвала несколько желтых березовых листьев – и отёрла глаза. Затем смяла и выбросила на дорогу. Осторожно поддела пальцем цепочку на шее. Камень, как всегда, вспыхнул в её руках, точно винный уголёк. Цири вновь залюбовалась игрой огней. А стоило бы выкинуть его в болото! Нет. Не сейчас. Позже – как только она избавится от браслета и цепкого взора его хозяина. Привычно сжав в руке рубин, она сделала пару шагов. Чёрт, где же они? Вместо храма Мелитэле – грёбаное болото. Листва жёлтая и уже облетает, хотя вчера в Нойнройте была середина Ламмаса. Что-то кольнуло средь рёбер, остро и недобро. А если она прыгнула на сотни лет – и все давно мертвы? Мать Нэннеке, Трисс, все… Цири стиснула камень так, что пальцы заболели. – Представляешь – сейчас встретим кого-нибудь! Поедем в деревню, наедимся, выспимся… Огонёк фыркнул, переступил сбитыми копытами – и вдруг коротко ржанул. Дзинь. Дзинь. Дзинь. Колокольчик! Кто-то едет сюда! Едет! Спустя пару минут из-за поворота показалась пара мощных приземистых кобылок, тянущих за собой телегу. В телеге развалился рыжебородый кмет. Вокруг него пестрели ящики, гремели глиняные бидоны, в ногах громоздились лотки с яйцами. – Сюда! – закричала Цири – Помогите нам! Мужчина вздрогнул, протер глаза. Мигом подскочил. – Что же это…милсдарыня…как это… Спустя минуту она уже сидела среди ящиков, укутанная в пахучую рогожу. Огонёк оказался в упряжке с недобро пофыркивающими кобылками. Теперь предстояло главное – узнать куда она, чёрт возьми, попала, не вызвав подозрений. И это только кажется, что это легко! Легко это было только в романчиках Лорельель аэп Мирэ из храмовой библиотеки: там местные жители сами неслись навстречу прелестным путешественницам по мирам, спеша выложить всю необходимую информацию на чистейшей Старшей речи. Кмет поглядывал на нежданную спутницу, дёргая медные волосинки в бороде. В мыслях его было сплошное любопытство, смешанное с легким недоверием. – Можете не бояться. Я человек. Не вила и не лоскотуха, – слабым голосом произнесла Цири. Тряхнула каштановыми волосами. – Что вы, милсдарыня, – прогудел крестьянин с явным темерским акцентом. – Лес давным-давно очистили! Откуда же вы? Даже жаль, что она не может сказать правду. Как мило бы звучало: я пришла из колдовской башни с кучей дверей в иные миры. А оказалась я там по прихоти остроухого ублюдка, который поймал меня, чтобы отвезти на ихний ублюдочный Совет, где решится, кому дозволено меня обрюхатить. Да только ублюдок решил отпустить меня неизвестно почему – а может, и потому, что собирается сделать это сам! – Там…в лесу…злые люди напали на нас, – прошептала Цири, в изнеможении прикрыв глаза. – Они почти…почти…к счастью, мой конь унёс меня… Телега подскочила. Рыжий жеребчик умудрился попасть ногой в выбоину на дороге. – Великий Огонь! – кмет торопливо сложил пальцы в щепоть. – Да как это могло случиться? Дороги-то уже недели две как перекрыты. Везде посты! Где это было, милсдарыня? Откуда вы выехали и когда? Чёрт! Как она может ответить, откуда, если не знает, куда она попала? Цири неопределенно простонала. По хрупкому телу прошла дрожь – она обмякла на ящиках, сымитировав глубокий обморок. Кмет охнул. – Милсдарыня! Как это…только не помирайте! Кмет шустро распихивал лотки. Цири наблюдала за ним, приоткрыв глаз. В ноги выкатилась здоровенная стеклянная бутыль с мутной жидкостью – на мгновение мужчина задумался, затем сердито отпихнул её. Достал глиняную крынку, заткнутую тряпкой. Цири поспешила прийти в себя. Хлопнула бездонными глазами. Позволила напоить себя холодным молочком – и решилась рискнуть. – Мне надо попасть в храм. Богиня…богиня Мелитэле… Кмет звучно поскреб в затылке. – Ой ты! Так Элландер всего в вёрстах тридцати от нас. Завтра с утра и поедете. Только пустят ли? – Спасибо. Я заплачу, не волнуйтесь. У меня есть деньги… …серебро и золото незнакомой чеканки. Снова риск. – Мазель! Что вы! У меня дочка чуть младше вас. Как не помочь, тем более в такие страшные времена! В какие такие? Башня Ласточки отправила её в тысяча двести семьдесят второй год – она узнала это, когда добралась до Нойнройта. Четыре года минуло с окончания войны и страшной эпидемии Катрионы, опустошившей северные королевства и окраины Нильфгаарда. Настали времена трудные и голодные, но относительно спокойные. Проклятье, куда же она попала теперь?.. – И за что столько горестей на наш век, - одними губами прошептала Цири, с печалью глядя на стеклянную бутыль. – Как за что, милсдарыня, – неожиданно сурово отозвался кмет. – За то, что с колдунами яшкались. С демоницами да ведьмаками! Оттого леса полны были нечисти, оттого и кара Огня настигла нас. И тогда…и теперь. Видать, не искупили ещё грех, не всю нечисть вывели. Будем мучаться, пока демоницы ходят среди нас. Так-то! – Лишь во смирении спасемся, – пробормотала Цири, сложив пальцы в щепоть. Pest, да что она несёт? Это ж из книжки пророка Лебеды! Но, кажется, кмет оценил. Он торопливо закивал – а затем склонился ближе и заговорил таким зловещим шёпотом, точно вокруг был не яркий полдень, а безлунная ночь со всеми её призраками. – А я вам так скажу, мазель... Все твердят, как это…что новая эпидемия пришла с Редании. Мол, с тамошней грязи – анто и с эльфийских развалин в Мирте. Но знаете, что говорят жрецы Огня? Они-то знают уж получше нашего! – крестьянин многозначительно глянул на неё. – Зараза началась не в Мирте, а южнее. Возле замка Монтекальво! Того самого, что принадлежал гнусной ведьме Филлипе Эйльхарт, гори Вечным Огнем её чёрная душа!***
Трактир в Нойнройте был душен и тесен; он пах кислым пивом, взрывался бранью и гундосил грошовыми секретами. Цири сидела в углу, плотно укутанная в дорожный плащ. За минувшие дни она уже убедилась, что её новая внешность слишком сильно воодушевляет мужчин – особенно подвыпивших кметов, солдат и прочих сомнительных личностей. На столе разместились кружка пива, тарелка с вяленой олениной, ломоть хлеба и – главное – весьма подробная карта, добытая в местной лавке. Склонившись над картой, ведьмачка отмечала маршрут хлебными крошками. Позавчера они выбрались из Стоозерья, миновав развалины Ассенгарда. Сегодня утром прибыли в Нойнройт. Итого семь дней. Чёртов огромный Нильфгаард!.. Чтобы доехать до Гор Амелл понадобится ещё не меньше недели. До моря – пять дней, да только все крупные порты остались на юге. А ей надо дальше. Много дальше. Вот сюда – несколько крошек легло на другой край карты. Горс-Велен. Вызима. Марибор. Где теперь Трисс Меригольд – единственная чародейка, которая может ей помочь? А если её уже и нет вовсе? Если постигла её участь многочисленных чародеек и адепток Империи? Цири со вздохом оглядела тёмный зал с низким потолком. Некрасивый заросший щетиной мужчина, сидевший неподалёку, тут же подмигнул ей. Улыбнулся, обнажив жёлтые неровные зубы. Она поспешно отвернулась. На всякий случай откинула полу плаща и положила ладонь на рукоять одноручного меча. Славный экземпляр – мехтская сталь, оплётка из шнура. Повезло же найти такой в местной кузнице. Вот только с главным кузнец ей так и не помог. Ни сила его огромных ручищ, ни железные инструменты, ни мольба в лазурных очах – ничто не помогло снять проклятый браслет. Чёрные звенья даже не погнулись. Остаётся надеяться, что за пару логрийских монет вкупе с ласковой улыбкой она купила не только меч, но и молчание. Хотя бы на пару дней. А там…а что там, чёрт возьми? Ещё неделя – и всё это будет бесполезно, вот что! Цири свернула карту. Вновь покрутила головой. Вечер в трактире набирал обороты: гул становился громче, а пивной дух – крепче. У входа, сдвинув столы, расположилась компания кметов. На столах теснились кувшины, половина которых уже опустела. Мужчины говорили громко и разгоряченно – она невольно прислушалась. – …говорят, снова болен. Такой красивый мальчик! Видел его патрет на рынке. Усатый краснолицый кмет сделал внушительный глоток из глиняной кружки. Остальные последовали его примеру. – А что и говори…не стоило его величеству жениться на энтой дикарке. Столько красавиц во дворце, бери любую! – мечтательно проговорил кмет помоложе с вытянутым лицом. – Порченая кровь у всего ейного рода. У ей, у мамки, у бешеной суки Калантэ…Проклятие эльфийской ведьмы! – поддержал третий глухим басом. – Тихо ты! – цыкнул краснолицый, испуганно озираясь. Цири поспешно уткнулась в кружку. – Соображай, что несешь! Уж его Величество знает, что делает. В отличие от тебя, дурня энтакого…что несёт всякие бредни, эка репей на хвосте! Мужики захохотали. Принялись за очередной кувшин, заедая пиво кровяной колбасой с кислой капустой. – А если энто вовсе и не настоящая Кирилла? – неожиданно вступил в спор четвертый, с противным дребезжащим голосом. – Слышали, что Орн-Бродяга на Ламмасе заливал? Будто бы настоящая – энта ведьмачка, про которую любят сказывать. Котора с Крысями разбойничала, а посля сгинула в эльфийской башне! Слова крючконосого потонули в негодующем шуме. Кто-то смачно выругался. – Эк нарезался! – сердито заявил краснолицый. – Смари-ка, блародны девицы у него в глазах двоятся…Не язык – помело! Думать надо, а не уши, как лопухи, развешивать! Государыня Кирилла-то вон она…государыню мы видим, знаем, любим! Ну а энта девка хто? Михическое существо! Мифическое существо тихо фыркнуло, отправив в рот кусок оленины. – В войну-та мало у нас было девок, что подались в солдатки да в бродяги? Злое время-та, военное! – длиннолицый пригорюнился над кувшином. – А сказки уже историю всячески аблародили, так сказать. Одна, знач-ца, ведьмачья дочь! Другая – воительница на мечах! А по правде – вшивые бродяжки, которые за кусок хлеба были готовы на всё. М-да, братцы. На то они и сказки! Краснолицый кивнул, подливая себе пива. – И верно, сколько их было, бедняжек…Племянница-то моей Юйки, девка блажная из Назаира, хотела спрятаться ажно в храме Мелителе. Поехала через горы. Так и пропала без вести. Нет, братцы! Сказки это хорошо, но слушать их надобно в тепле и сытости. Главное, что теперича нет войны – а там, глядишь, всё приложится да наладится. Долгих лет Императору! И маленькому наследнику! Застучали глиняные кружки. Пиво, пенясь, пролилось на колбасу. Кметы перешли на обсуждение урожая и очередного повышения налогов. А Цири сидела неподвижно перед пустым бокалом, озаренная простой мыслью. Храм Мелитэле. Матушка Нэннеке! Как же она могла забыть? Да. Если кто-то и поможет отыскать Трисс – это только Нэннеке. Быть может, матушка сама снимет с неё браслет. Но разве возможно добраться за оставшиеся дни до Элландера? Нет. Конечно, нет. Даже если вместо хилого конька была бы Кэльпи. Что ж, выбор невелик. Прыгнуть, рискуя оказаться невесть где в клубке времени и пространства – или продолжать тащиться до гор, пока однажды срок не истечет, и тогда…Цири даже не хотела думать, что дрянь, завёрнутая в бинты, выкинет тогда. Бах! Дверь с размаху ударилась о стену. В трактир вошёл усталый пожилой ниссар с густыми тёмными бровями. В руках он держал лист бумаги. – Именем Империи и лично барона Эмземенкера! – тусклым голосом зачитал он. – Разыскивается опасная преступница из числа магических элементов. Ниссар едва втиснулся в проход, перегороженный кметами. Ножны зацепили кувшин, стоявший на самом краю. Дззон! От звона разбитого кувшина вздрогнул, кажется, весь трактир. Разговоры в один миг прекратились. – Ну ты…аккуратнее, – глухо сказал краснолицый кмет. Темнобровый не обратил внимания. Обернувшись, поманил двух ловчих – бледные прыщавые молодчики в дорожных плащах вальяжно вошли в трактир. – Уведомляю, что все женщины, выезжающие из города, будут досмотрены. Личность каждой должна быть подтверждена не менее, чем двумя лицами, заслуживающими доверия. – Ниссар свернул бумагу. – Обыскать всё! Молодчики шмыгнули мимо кметов. Один из них на ходу схватил кружку. Опустошил её залпом – и бросил к осколкам кувшина с какой-то дурашливой ухмылкой. – А ну, – басовитый кмет вдруг поднялся, перегораживая троице проход. – Вас кто так учил с людьми общаться? – С дороги, – равнодушно процедил ниссар, толкнув кожаной перчаткой в его грудь. Безуспешно. Рука темнобрового легла на рукоять меча. Молодчики маячили по бокам. – Не понял? Отойди, не то… Стулья скрипнули. Ниссар обернулся. Краснолицый стоял сзади. В руках его был небольшой ладный топорик – такими часто вооружались деревенские мужики, вынужденные противостоять бандам в годы войны. – Экий ловкий…при серебных пуговах…в кожаных, знач-ца, перчатках, – почти ласково протянул кмет. – Мало вы нашей крови пьете…так ещё норовите на нас же плюнуть? На энти руки, что вас, бесполезную вошь, кормят? Он легко перебросил топорик из одной ладони в другую. Ниссар почти физически ощущал, как щенячьи взгляды ловчих упираются в его щёки. Мечи эти полудурки, конечно, умудрились оставить на сёдлах! – А и верно, господин ниссар, – задребезжал ещё один кмет. – Нехорошо получаец-ца… Здоровенный детина ростом на целую голову выше их всех стал рядом с краснолицым. В руках он застенчиво сжимал новенькую сыромятную плеть. Темнобровый обвёл взглядом трактир. Все посетители уткнулись в кружки. На лицах – морщинистых и точно задубевших от вечной нужды – застыла одна и та же маска равнодушия. Да, это на них, на этот некрасивый потный люд, легла вся тяжесть поражения Империи и последовавшей сразу – будто того было мало! – эпидемии. А затем и масштабной кампании Ордена Солнца по очистке имперских земель от ведьм. Ниссар кашлянул и отвернулся. Он не жалел их. Чего их жалеть, не сумевших того, что умеет даже малый репей – пробиться? Тех, что ждут подачку, точно псы, а теперь взирают волками, готовые ринуться при первом запахе крови – на их новенькие кожаные сапоги, опрятные мундиры, тугие кошели в карманах… Э-эх, сюда бы отряд побольше! Показать бы им их место под Великим Солнцем! Ниссар аккуратно положил три монеты на край стола. – Прошу прощения за недоразумение. Хорошего вечера. Ловчие двинулись вглубь трактира, останавливаясь у каждого стола. Увы. Среди женщин была лишь пятнистая старуха с выбитыми передними зубами да пара затасканных уличных девиц, хорошо известных во всех дрянных местах Нойнройта. – Господин ниссар! Девка! У окна сидела девка в плаще. Прекрасивая…и с мечом! Чернобровый обернулся. Заросший мужчина указывал дрожащей рукой на пустой стол у окна. Ниссар одобрительно кивнул. Сделал неуловимый знак рукой – и пошёл к окну. Сзади послышался шум – ругань, звуки ударов, жалобные мольбы. Мужчину скрутили и поволокли к двери. Подошва его сапогов неприятно шкрябала о пол. Ниссар взял пару крошек с пустого стола. Из приоткрытого окна был виден заросший бурьяном двор, усеянный черепками, стеклом и сором. Вдали темнели силуэты кметских телег. Старая кобыла поедала прокисшее сено, отмахиваясь от слепней. Дверь громко хлопнула. – Вон оно чего бывает, браток…когда видишь михических девок! – назидательно сказал краснолицый кмет детине с кнутом. И шумно сплюнул пену.***
И всё-таки ей повезло. Как выяснилось уже в деревне, во времени она промахнулась всего на пару месяцев. Правда, к этому моменту на севере успела вспыхнуть новая эпидемия Катрионы. А сколько прошло в его мире?.. Неизвестно. Браслет вёл себя как обычная эльфийская побрякушка. Оставалось лишь одно – прибыть в Элландер до заката. Природа не знала, что люди вновь со страхом ждут пришествия мора – она, как и в прежние годы, стремилась раскрасить лес во все возможные оттенки жёлтого и красного, смешав их с остатками зелени. Алеющий диск льнул к горизонту. Лес постепенно уступал место убранным полям, садам с оранжевой листвой груш и яблонь, аккуратным крестьянским домикам. Возле городских ворот её остановили два стражника, укутанные в тёмно-коричневые плащи до самых глаз. – Представьтесь, мазель. Кто вы, откуда едете и куда? – благодушно спросил старший. – Меня зовут Адаль. Я из деревушки Завада, что к югу на реке. Еду просить милости Великой Богини в храм Мелитэле. Стражник прищурился. Вокруг глаз собрались морщинки. – Разве до Завады не доходят вести, Адаль? – спросил он куда менее приветливо. Цири мгновенно потупила взгляд. – Доходят, но…понимаете, я должна! Должна! – с надрывом проговорила она. – В храм попасть не получится, красавица, – сочувственно сказал молодой стражник, не сводя с неё синих глаз. – Там лазарет. Больных свозят со всей округи. Часть жриц покинула Храм, но большинство осталось лечить больных. – Понимаю…но я.. – Ты плохо слышишь, Адаль? А может, желаешь провести ночь в застенке со всякими бродягами? – вновь вступил старший. – И кто тебя только выпустил! Катриона уже здесь. Нескольких зараженных нашли на севере, в кварталах бедноты. Когда зараза охватит город – вопрос времени. Так что не советую задерживаться. Переночуй в центре и езжай назад. Цири слегка поклонилась. Тронула коня за поводья. – Дорога на запад…старый эльфийский тракт через Понтар. Он всё ещё открыт для студентов Оксенфурта, нынешних и будущих, – тихо произнёс молодой. – На кой послушнице Мелитэле в Оксенфурт? – скривился старший. – И я тебя уверяю, его закроют быстро. Как только толпы бедняков хлынут в Новиград! На этот раз она склонилась ниже, позволив каштановому локону выбиться из-под капюшона. Обвела мужчин лучистым взглядом. – Благодарю и прощайте. Да охранит вас Великая Мать от болезни и зла! Огонёк медленно потрусил в сторону города. – Эй, Адаль! – крикнул ей вдогонку молодой стражник. – Поезжай в «Драконий двор» – там хорошая гостиница и трактир. Хочешь, угощу тебя ужином и сладким вином? Она лишь фыркнула, подгоняя рыжего конька. Впрочем, жаль, что стражники так замотаны этими тряпками! Даже не рассмотреть, хорош ли он собой. Быть может, у неё наконец случился бы приятный вечер…или не только вечер? Цири с беспокойством посмотрела на бинты. Чёрные цепочки привычно холодили руку. Она немного покрутилась на центральной площади, привычно собирая обрывки разговоров и мыслей. На всякий случай нашла «Драконий двор» – и решила, что переночует как можно дальше оттуда. Ей приглянулся уютный деревянный дом ближе к Западным воротам – трактир на первом этаже и несколько комнат на втором; рядом расположились конюшня и небольшой сад с отцветающими астрами. В крошечном пруду плавала пара печальных позеленевших карпов. На деревянной вывеске была вырезана птица с раздвоенным хвостом и название: «У ласточки». Добрый знак! Отдав Огонька на попечение прислуги, Цири вошла в трактир. Внутри было чисто и пахло травами. Под потолком висели ароматные пучки, явно привезенные из Храма. На полках теснились пузатые банки с заготовками и сухоцветы в бутылках. Из кухни неслись чудесные запахи вперемежку с аппетитным шкворчанием. Все деревянные столы с лавками были заняты. За ближайшим столиком неспешно ужинала семья – усталая супружеская пара и маленький мальчик. В мыслях взрослых была сплошная печаль: бедность, эпидемия, боязнь за единственного сына. Но малыш всего этого не знал – он приветливо улыбнулся девушке, а она улыбнулась в ответ. У окошка шумно спорила компания молодых студентов Оксенфурта. Ещё пара столов были заняты торговцами. В углу сидел морщинистый старичок с удивительно ясными серыми глазами. Перед ним лежала краюшка вчерашнего хлеба с крошечным кусочком сыра. Заглянув в его мысли, Цири выяснила, что старик ничего не ел с утра. Она решительно двинулась вглубь трактира. – Позвольте угостить вас ужином, дедушка. В таком уютном месте наверняка хорошо готовят! – Садись, внучка, – кивнул старик. – Только угощать не надо! Я ужинал недавно. Кроме того, деньги весьма пригодятся юной даме в её путешествии. Цири запротестовала, на ходу выдумывая все необходимые подробности о богатых родителях и грядущем поступлении в Академию. Обслуживала посетителей сама хозяйка – полная добродушная женщина. Она быстро поднесла им дымящиеся горшочки с бараньей похлебкой, тарелку мягкого козьего сыра, мясной паштет с травами, а на десерт – кувшинчик подогретого вина с мёдом и гвоздикой. – Уж и не знаю, как благодарить тебя, внучка, – вздохнул старик, принимаясь за трапезу. – Путь у меня был совсем неблизкий, а человек я небогатый. С нынешними ценами да с тем, что приходится ехать в обход, я совсем поиздержался… – Откуда же вы едете? – Можешь называть меня дедушка Фогг. А еду с самого Марибора. Я прожил там более полувека. Работал учителем…пока не пришла Катриона. Ты, верно, знаешь, какая ужасная была у нас эпидемия? – Знаю. Хорошо, что вы остались живы! – Увы. Катриона пощадила меня, но унесла обоих сыновей. Младший только вернулся с битвы под Бренной – на одной ноге. Умерла и невестка. Затем пик эпидемии миновал, а люди, оплакав родных, вернулись к жизни. И тогда умерла моя единственная внучка Гаудика. Она была славная малышка. Живая, резвая. Выросла – стала бы совсем, как ты. Цири молчала. Вкус нежнейшего паштета во рту пропал. – Говорят, в эпидемии повинны чародейки. Но разве найдётся женщина, что обретёт людей на такую участь? Заставит ненужных стариков вроде меня хоронить детей? Не верю! – он аккуратно отставил пустую тарелку. – И всё же жизнь продолжается, внучка. Жизнь всегда продолжается. Всё также вьют свои гнёзда ласточки и расцветают яблони. Мою школу после эпидемии так и не открыли. Я занимался всякой работой... а на самом деле ждал. Ждал, что смерть заберет меня. Но минуло ещё две весны, и я всё жив. Вот и подумал – стало быть, могу ещё быть полезен? Решил перебраться сюда – может, повезёт вновь вернуться в школу. Впрочем, довольно обо мне, никчёмном старике. Расскажи лучше о себе. Что ты будешь изучать в Академии? – Я…хотела бы изучать географию. Узнать, какие ещё есть земли и страны. Может, вокруг нас есть совсем другие миры! А может, мне доведется попасть в них. – География и путешествия, значит... дело хорошее! Но экспедиции – опасное предприятие. Часто они не возвращаются вовсе. Неужто не хочется тебе, юной красавице, познать радость любви? Найти достойного мужчину, нянчить детишек в саду? – Мне кажется, у меня…другое предназначение. – Предназначение, говоришь... А есть ли оно? Может, мы зря ломаем голову – и нет никакой судьбы, а есть лишь безжалостная игра природы? Слепая игра в кости, что определяет, кому жить, а кому получить Бич Катрионы? – Может и так, дедушка…но я всё-таки верю, – откликнулась Цири, чуть подумав. – Если б не было смысла и дела, для которого мы предназначены, то зачем мы тогда постоянно ищем что-то? Видим знаки? Всё-таки это…не просто игра в кости! – Не просто игра. Верно. Ты смышлена не по годам, Адаль. Академия, несомненно, закалит твой острый ум. Что ж, мне нечем расплатиться за роскошный ужин. Но может быть, послушаешь историю? Я немного увлекался этим раньше. Как и ты, мечтал побывать в других мирах – да только не пришлось. – С удовольствием. Что за историю вы для меня приготовили, дедушка? – Ты девушка самостоятельная и умная. Мечтаешь отыскать своё предназначение. Я расскажу тебе легенду про ведьмачку Цири. Дитя Предназначения, названую дочь знаменитого ведьмака Геральта из Ривии. Она слушала внимательно, иногда удивляясь тому, как далеко зашли людские фантазии, а иногда – случайно всплывшему, будто сокровище средь ила, точному факту. Особенно её позабавил рассказ о том, как ведьмачка спасалась от злых чародеев из Башни, бросая назад то гребень, обернувшийся лесом, то платок, обернувшийся озером. – Что же было дальше, дедушка? После того, как Цири бежала из Башни? – Хороший вопрос. Концовки легенды разнятся. Версия, которую любят девочки – вместе с Геральтом и Йеннифэр Цирилла попала в плен к злодею Вильгефорцу. Колдуну, желавшему ведьмачку сгубить ради своих дьявольских экспериментов. Но их освободила армия Нильфгаарда во главе с самим императором Эмгыром. Цири стала женой императора, который влюбился в неё с первого взгляда. Ну а ведьмак с чародейкой отправились к нему на родину, чтобы обрести покой. Да только не успели – жизни их оборвал жестокий Ривийский погром, который случился и на самом деле… Боль, свернувшаяся где-то на самом дне, вновь шевельнулась. Всего лишь на миг. Цири уткнулась взглядом в пустой глиняный горшочек. – Но, честно говоря, это всего лишь сказка. Девочкам всегда подавай такое: приключения, а в конце – пышная свадьба. Помню, я рассказывал по вечерам Гаудике историю северных королевств – лишь бы только егоза успокоилась и уснула, а она все пищала: «А когда свадьба, дедушка? А будет ли свадьба?» Цири засмеялась. – Это имя довольно распространено в Цинтре, вот и слились в одно история княжны Цири и легенда о безродной девочке, которую приютил добрый ведьмак…на радость дамам! Есть и любимая версия мальчишек. Цирилла оставила родителей в доме с цветущим садом, а сама отправилась на новые подвиги. Но если придет беда, ведьмак и ведьмачка вернутся – вновь станут плечом к плечу и сразят врага двумя мечами. Да. Это будет и её любимая версия тоже. Она улыбнулась и отхлебнула пряного вина. – Есть и совсем грустный финал – девочка погибла, тщетно пытаясь отыскать ведьмака с чародейкой. Якобы в зимнем лесу нашли её труп, припорошенный снегом. Ну а остальные концовки не снискали в народе популярности. Хотя одна бродячая эльфийка всерьёз уверяла меня, что Цири-де ушла в мир эльфов. Бедный вымирающий народ! Они уже совсем отчаялись. И выдумали, что где-то есть их братья, которым повезло больше. Цири потёрла забинтованное запястье. – В какую же из версий верите вы? – Видишь ли …я люблю собирать легенды, но сам предпочитаю мыслить логически. Я ведь преподаю, то есть раньше преподавал, точные науки. Ежели ведьмачка Цири и существовала – думаю, она не вернулась из Башни. Ведь та Башня, несомненно, магическая. А магия опасна. Магия даёт иллюзию власти, но взамен забирает гораздо больше – она забирает всё. В прежние времена маги были практически всесильны. Использовали ли они магию, чтобы оросить поля? Вылечить болезни? Нет! Тёмная сила вертела ими по своему разумению, неизменно ведя к собственному краху. Она же поглотила и бедную Цири. Но это всего лишь легенда, Адаль. Не забывай – у тебя своё предназначение. – А может ли быть такое, что легенда ещё не закончена? – спросила Цири, глядя на гвоздики, плавающие в вине. – Мне кажется, среди этих концовок нет настоящей. – Может. И как же думаешь ты? Чем завершится легенда? – Не знаю. Но я верю, что всё…всё закончится хорошо. – И верно, внучка! Столько в этом мире печали. Столько историй, которые оборвались так рано. Должна же, наконец, случиться и хорошая? Давай же выпьем за Цири и её успех! И за твой, конечно! Они чокнулись глиняными кружками. Не спеша допили вино. – А ведь я не зря рассказал именно эту историю, Адаль, – старик вдруг понизил голос. – Я сразу понял, кто ты…и куда едешь на самом деле. Холод обрушился, лавиной сметая пряное тепло. Он…раскрыл её? Узнал под чужой личиной? Невозможно! Цири осторожно нащупала ножны под плащом. – Ты не в Академию едешь, внучка. Твой путь лежит в Горс Велен, а оттуда – на Таннедд. Ведь ты собираешься стать не географом, а волшебницей! Она перевела дух. Едва заметно кивнула. – Школа в Аретузе закрыта. Теперь окончательно. Чародейки долго сопротивлялись…но вторая эпидемия стала последним камешком, после которого сходит лавина. Шпионы, натыканные по всей дороге прямо до моря, ищут таких, как ты. Юных мечтательниц. Показательные чистки, слышала про такое? Стоит попасться – и ты уже не вернёшься. Никогда не увидишь другие миры! Не стоит оно того, внучка. Не подвергай себя риску ради тёмного дела, что погубит тебя. Возвращайся! – Спасибо, дедушка, – Цири слегка улыбнулась. – А ведь я не убедил тебя, внучка…нисколько не убедил, – с грустью сказал старик. – Что ж в ней такого в этой магии, что ты так к ней стремишься? – Я просто… верю в своё предназначение. Дедушка Фогг долго молчал. – Что ж, Адаль… Я хотел отплатить мудрым советом за добро, а смог лишь потешить смешной сказкой. Но раз ты так уверена, может… – он пожевал губами, словно сомневаясь в чём-то. – Пододвинься ближе! Скажу тебе кое-что на ушко. Она послушно склонилась к старику. – Все чародейки теперь государственные изменницы, которые подлежат немедленной казни. Указ будет принят на днях. Бывшие адептки скрываются – кто в Оксенфурте, кто здесь. Я слышал их разговоры. Они собираются бежать из Новиграда в Ковир. Бывшая ректорша увозит их туда. Если хочешь успеть – спеши, внучка. И будь осторожна! Мадам Рита! Она сможет найти её в Новиграде…если успеет. – Спасибо, дедушка. Вы сполна расплатились со мной. Пусть боги будут милостливы. Пусть вы проживёте ещё долго и узнаете, чем закончилась легенда о Цири! – Ах, внучка, все эти сказки… пустое, – пробормотал Фогг. – Главное, чтобы я, старый дурак, не навредил тебе! Чтобы ты и вправду нашла своё предназначение. – Найду. Обещаю, что найду.***
В конюшне было темно; пахло навозом и прелым сеном. Убедившись, что гостья не представляет угрозы, лошади засыпали вновь. Цири провела рукой по гриве Огонька. Подоткнула сухой пук сена. И вышла на свежий воздух. Окна на втором этаже ещё горели. Проклятые студенты не желали спать. Они желали веселиться и горланить бранные куплеты под гнусавую губную гармошку. Барабанить в дверь, за которой отдыхала голубоглазая фея, чтобы показать ей ночной город, спеть балладу, угостить вином, а где-то в промежутке покувыркаться с ней на узкой деревянной постели. Давно ли она отказывалась от веселья? Да и парни были довольно симпатичными. Но то – ведьмачка Цири. Тихоня Адаль ведёт себя осторожно. В пруду тихо булькнуло. В тусклом лунном свете блеснул рыбий бок – и пропал. Старая липа бросила в воду пару ржавых листьев. Цири обошла конюшню. Полюбовалась на очистки, брошенные в бурьян. За отошедшей доской из забора темнел крошечный тупичок между трактиром и следующим домом. За досками вдруг послышались торопливые шаги. Чёрт! Она замерла как стояла. В проёме показался сапог, замызганный дорожной грязью. – Приветствую, Бельферио, – прошелестел приятный низкий голос. – Найдётся минутка для старого друга? – Как видишь, – протянул другой, надменный и холодный. – Говори быстро. Ночь не ждёт. – Есть работёнка для твоих парней. Отличная работёнка. – Ой ли? – насмешливо протянул надменный. За забором приятно звякнул металл. Сапог двинулся ближе – в щели показался каблук. Цири бесшумно опустилась в бурьян. – Мой заказчик ищет девицу. Она направляется в Горс-Велен. Возможно, в Новиград. Будет в Элландере и наверняка попытается попасть в Храм. Нужно найти её. Поднять всех твоих людей. – Сроки. – Может, месяц. Может, пара дней. – Бес бы тебя побрал, где она сейчас? – Мы не можем отследить её. Эта особа путешествует…необычным путём. – Не иначе как верхом на стучаке! – усмехнулся Бельферио. – Кажется, ты забыл упомянуть одну существенную деталь. Что твоя дохрена таинственная сука – магичка. Цири подползла ближе к забору. Сглотнуть хотелось нестерпимо. – У неё есть способности, – мягко признал его собеседник. – Но она не опасна. – Чёрта с два! Мои ребята не полезут с голыми кулаками на магичку! Вновь звякнул металл – на этот раз ещё слаще. – А с голыми и не надо. Здесь задаток. И пропуск в городскую оружейную за всем необходимым. По выполнению – в десять раз больше. Дама не доставит особых хлопот, мой заказчик уверен. И да, важный момент. Она должна быть цела. Сковать в двимерит – естественно, связать – возможно. Но никаких вольностей. Ни один волос с её головы не должен упасть. Монеты вновь зазвенели – Бельферио подбросил мешочек. Присвистнул. – Дьявол! Что там за фифа такая, за бутончик которой платят больше, чем за голову шлюхи Меригольд? Тихо зашелестела бумага. – Описание. Особые предметы. Всё здесь. Учти, она маскируется. Ты…знаешь, как…– голос перешёл на шёпот, и она сумела разобрать лишь одно слово. – Шрам… Ай! Цири едва не вскричала – заноза от дерева впилась в щёку. За забором выругались – смачно, грязно, со вкусом. – Ты мне что загоняешь? Что я должен найти, мать его, призрака из легенды? – Возьми себя в руки, – строго отчеканил приятный голос. – Ты всё правильно понял. Наш заказчик ищет ведьмачку Цири. Она здесь, братец. Она вернулась.