Старшая кровь

– Свежие устрицы! Утренний улов! – Мам, хочу устриц! Купи, купи, мам, ну пожалуйста! – Сынок…их неизвестно откуда взяли, неизвестно кто трогал…Мы же взяли полфунта рыбы – запечём в сухарях вечером! Нищее бабьё с немытыми руками. В какой дыре они ночуют? Сколько крыс бегает по углам их лачуг? А ведь в Вызиме и Третогоре мор начался именно с бедных кварталов... – Милсдарь Тойон, вот это встреча! Значит, теперь торгуешь маслами да лампами? Сметают поди не глядя! Не боишься, что скоро и их, хе-хе, отнесут к колдовству? – Глупости, старина! Ну какой вред от палочек и масла? Всего лишь новая мода. Сегодня палочки, завтра что-нибудь ещё. Хотя признаюсь честно, храмовый налог уже зашкаливает… Стоило кому-то из модных лекарей шепнуть, что эфирные масла и ароматический дым помогают избежать заразы…и понеслось! К счастью, никто из докторишек не вякнул, как в прошлый раз в Мариборе и Венгеберге тоже спасались маслами. Окуривали дома так, что дым стоял коромыслом! А потом помирали точно так же, как бедняки. – Ма-а-ам? А мне вчера мальчишки сказали, что на город идёт Бич Катрионы! Это правда, ма-ам? А ещё Улле…помнишь его? Противный такой, весь веснушчатый! Так вот их семья уехала из-за этой самой Катрионы! Мы тоже уедем? Мы же возьмем с собой Мурзика, мамочка? Я никуда не поеду без Мурзика! – Тише, дочка, тише… Не повторяй чужие глупости, ты же у меня уже взрослая. Мало ли, что болтают эти глупые мальчишки? О, в той палатке, кажется, леденцы? Смотри, какой милый петушок! Нравится? Конечно, я куплю его, милая! А ты больше не будешь повторять эти глупости. Договорились? Как бы ты не навлекла на нас беду, дочка. С третьего дня в Новиграде строжайше запрещено произносить это слово. Два слова. Бич Катрионы. И ещё одно. Эпидемия. Также всячески стоит избегать слов «мор», «зараза», «болезнь». Их пока не запретили, но кто знает, до чего дойдёт... Нет, мы никуда не поедем, милая. Нигде в городе не купить ни повозок, ни лошадей. Даже на чёрном рынке, даже если заложить пять таких домишек, как наш. А в банке шепталиcь, что со следующей недели выезд закроют для всех. Мы останемся здесь. Ты, я, папа, Мурзик. Останемся жить. Или умирать. Да хранит нас Вечный Огонь…и всё, что ещё может нас, глупых, спасти! – Вчера в Зелёном театре был прелестный спектакль! Труппа бродячих музыкантов – вроде откуда-то с юга, чуть ли не из самого Туссента... Ах, какое представление! Очаровательно! Особенно им удалась сцена колдовской бойни на Таннедде. Только не я. Только не меня. Я ведь не сделала ничего плохого! Вечный Огонь, спаси! Только бы проклятая болезнь не выбрала…меня. – Розовый кварц! Бирюза! Даруют крепкое здоровье и долголетие! Специальная цена, завтра будет дороже! Торопись-покупай! Ещё пара медяков – и сегодня мы сможем поужинать. Малыш кашляет со вчерашнего дня…ещё бы, ночи-то уже холодные. А бабка с вечера ничего не ела. Надо будет стянуть для неё пару рыбёх. Ох, лишь бы кожаные шляпы не явились сюда! – Чёрта с два! Ходим полдня кругами, и даже сбруи не найти! Об остальном и не говорю. Может, заглянем на нижние ряды? – Для начала смочим горло, брат. В той палатке неплохое пиво, а к нему барабулька. Эта клятая духота меня скоро доконает! Выпьем по пиву, потом ещё, а там ты и забудешь про нижние ряды. Сам знаешь, нельзя туда соваться, братец. Появятся кожаные шляпы – разбираться не будут. Нынче рядом с нелюдями и дышать опасно. И только хитрозадые банкиры, ишь ты, остались в фаворе. Видать, золото исправляет даже дурную кровь… – Десяток омаров, пожалуйста. Вот этого морского окуня, пузатенького. Да, можно креветок на остаток. Как вам осень в этом году, не правда ли, славная? Что там слышно – будет ли повышение цен перед Саовиной? – Ох и не говорите, милсдарыня – осень чудо как хороша! Ну а цены…что ж им делать ещё, как не скакать? Всё паскудные карлики, разрази их Огонь! Сидят на энтих биржах и спинкулируют человечьему роду во вред! Храмовые крысы запрут нас тут как скот. Не зря, ох не зря толстуха Нэн вчера уверяла, что энтот кораблище с синими парусами у крайнего пирса – для них. А на овощных рядах давеча шептались, что у рыбаков нашли болезнь… – Как же достало! Торчим тут третий день! За это время могли уже обогнуть мыс Мелитэле и выйти в Великое море. Дьявол морской, чего мы ждем? Пока уйдут попутные ветра? – Сиди тихо, парень. Капитан знает, что делает. Жрецам нужно убедиться, что на корабле заразы нет. Дай им спокойно договориться. – Мы идём с Понта Ванис. Откуда, к дьяволу, нам взять заразу? – Ох и зелен ты ещё! Им ничто не стоит её найти…и запереть нас тут на добрый месяц так, что в итоге мы потеряем всё, что заработали. Поэтому ничего не остаётся, как сторговаться. Вишь какая штука, мальчик мой. Нищим Катриона несёт смерть, бедных превращает в нищих, ну а кто был богат – становится еще богаче. Видимо, то и есть милость Вечного Огня. – Акулам в глотку их Огонь! И весь этот сраный город! На всю помойку – два кабака и один-единственный бордель. И тот, глядишь, скоро закроют по причине, которую тут называть запрещено! – Понимаю, малыш. Поверь, раньше Новиград был другим. Приличных мест было завались. В них наливали всё – от сладкого туссентского до махакамских настоек с перцем. А после можно было пойти в роскошный дом – почти дворец – и взять хорошенькую полуэльфку. А то и настоящую эльфийку! Да только этих красоток здесь больше не сыскать. Ещё в первую эпидемию, когда мёрли все, кроме эльфов – перебили всех, кто не успел сбежать. Дикари, что с них взять… – А ты брал такую, Уисс? Чистокровную эльфийку? – Ещё как. Ох, эти славные намалеванные глазки! Так и горят презрением к поганым людишкам…пока их хозяйка исполняет любые желания за пару монет. И ведь не для себя, малыш! Для своих никчёмных мужчин. Чудные глазки, да-ссс. А знаешь, у кого ещё такие? Вон у той крошки в сером плаще. Видишь? – Где? – Да вон же! Прячется за бочкой с сельдью уже с полчаса и думает, что её никто не замечает. А глазищами так и стреляет по сторонам! Глянь, какое личико. А фигурка! Так бы взять её за эту славную попку и затащить прямо в трюм…. Цири, вспыхнув, обернулась – и пронзила двух загорелых татуированных моряков с заслюнявленными губами самым презрительным взглядом. А после показала им жест, который, несомненно, был хорошо знаком всем, кто сходил на берега Нильфгаарда прямиком в злачные кварталы. Она развернулась и зашагала прочь, нечаянно толкнув плечом блондинку в модной шляпке. Та увлеченно описывала подруге какое-то платье, но увидев, какие похабные жесты юная красавица демонстрирует всему Новиграду, буквально потеряла дар речи. – Простите, – буркнула Цири, натягивая на лицо капюшон. – Идём, Лисса, – укоризненно пробормотала полная девица рядом с блондинкой. – А про платье – забудь. Купи лучше тёплый плащ к Саовине. Сама знаешь, мода сейчас изменилась… Как же, изменилась! Враки! Просто теперь поганцы из храма решили и за нашу одежду взяться. Теперь даже открыть ножку или грудь опасно – того и гляди какая-нибудь жирная соседка или завистливая подруга донесет. Лицемеры! По ночам имеют лучших девок, а днем читают проповеди. Вроде вчерашней, про кавалькаду голых блудниц, которые ездят по городам и насылают болезнь. Выдумают же, святоши! Вот бы сдать им ту неуклюжую стерву…на перевоспитание Вечным Огнём! – Пошла ты, курица, – пробурчала ведьмачка и, поморщившись, избавилась от пойманной по инерции мысли. Разве она, Цири, виновна в том, что на город идёт Бич Катрионы? Или в том, что под предлогом борьбы с эпидемией жрецы решили окончательно прибрать город к рукам? Да и чего им бояться, жителям вольного Новиграда? Вольного настолько, что слово «эпидемия» здесь нельзя произносить слух. Вечный Огонь надёжно хранит город – горят храмовые лампады, курится ароматный дым, мерцают свечи на каждом прилавке… Только ей дано увидеть и совсем другой огонь. Пламя, в котором закаливают железные инструменты, чтобы вытащить признания из очередной плачущей девчушки. Пламя, в котором прошлой ночью тайно сожгли раздутые и почерневшие трупы рыбаков. С устья Понтара они вернулись уже заражёнными. Болезнь поглотила их в считаные дни. Пламя, что горит в очах храмовой стражи и их хозяев. Это пламя не потушить водой – и оно готово уже охватить весь север, а за ним – весь Континент. Гори, Вечный Огонь! Храни вольный город Новиград! И только она, способная проникнуть в самые тайные мысли, знает: в город приходит страх. Страх, который выдавливают пустыми разговорами днём, а он возвращается ночью – берёт за горло ледяными пальцами, и вот уже не отогнать его даже самой яркой лампаде. Кому, как не ей, знать о страхе, который возвращается каждую ночь?.. Cтрах будет становиться всё сильнее – пока однажды не поглотит весь город с головой. И тогда тысячи тонких свечей, заметавшись во тьме, погаснут. Это случится в день, когда корабль с синими парусами исчезнет в морской дымке, оставив вечный город Новиград наедине с новой религией – ужасом. И новым божеством – смертью. – Тётенька! Что с вами? Вам плохо? Синие паруса, дрогнув, рассеялись перед глазами. Красные пятна пламени, в котором сгорали кучи наваленных друг на друга трупов, выцвели – Цири увидела перед собой девочку в дешёвом пальтишке. Она вертела в пальчиках янтарный леденец-петушок. – Всё в порядке, я просто…засмотрелась на огонь, – улыбнулась ведьмачка. – Идём, милая, – женщина с усталым выцветшим взглядом погладила дочь по голове. – Папки долго нет, – по-детски открыто сообщила девочка, глядя на незнакомку. – Ждём его третий день. Очень ждём! Я и Мурзик. – Он вернётся. Всё будет хорошо, – тихо сказала Цири. Пламя толстой витой свечи перед ними раздвоилось и зачадило. – Пошли. Не приставай к тёте. Да хранит вас Вечный Огонь, милсдарыня! – Да будет огонь, – кивнула ведьмачка. Женщина испуганно взглянула на неё – и, сжав крепче крошечную ручонку, торопливо зашагала прочь. Чёрт, да что она опять перепутала? Золотистый петушок вспыхнул бликом на солнце – и пропал.

***

Новиградский рынок – самый большой рынок северных королевств – тоже был морем. С самого утра Цири ныряла, точно чайка, в тёмные воды людских мыслей, а затем взмывала вверх, выхватывая обрывки разговоров. Вот только в отличие от среброкрылых охотниц ничего путного ей добыть не удалось. Даже на многолюдных рыбных рядах она не нашла ни крохи информации – ни про чародеек, ни про корабли, плывущие в Понт Ванис. Всё заполнил страх и его блёклое отражение – пустая болтовня. Скверно. Очень скверно. Цири спешила в Новиград изо всех сил – выехав из Элландера по старому тракту, она за пару дней доскакала до Ринды. Там оставила Огонька на ухоженной ферме, принадлежавшей семье осёдлых эльфов, а сама направилась в порт и сумела проскочить на корабль. Спустя три дня непрерывной качки она была на месте. Итого пять дней. За это время корабль с чародейками запросто мог уплыть – но это было не самое страшное. У неё осталась всего пара дней, а потом…что произойдёт потом, Цири не знала – и это было хуже всего. Может, пора сменить тактику? Расслабиться, пойти куда глаза глядят…а там нужная информация найдет её сама? В конце концов, в прошлый раз всё так и вышло! Теперь Цири вела себя, как самый настоящий завсегдатай рынка – не спеша ходила по рядам, глазея на разные диковинки; придирчиво трогала товары, но ничего не покупала; равнодушно улыбалась в ответ на настойчивые зазывания торгашей. Уши заполнили охрипшие голоса торговок, красочная брань, мяв котов, подравшихся за рыбьи головы, обрывки мелодий. Она даже уловила что-то отдаленно похожее на одну из баллад Лютика – в чудовищно фальшивом исполнении. Цири остановилась возле ряда выцветших шатров, украшенных разноцветными лентами – здесь торговали гааки, прибывшие из-за далёких Синих гор. Внимательно осмотрела кривые сабли, булавы с металлическими пластинами, остроконечные шлемы с конскими хвостами. Покупать она, конечно, ничего не стала; зато заслужила одобрительные возгласы гааков – плосколицых бронзовокожих кочевников с раскосыми глазами – продемонстрировав несколько уверенных взмахов саблей. Возле зерриканских палаток Цири, поддавшись на уговоры очень смуглого торговца, попробовала орехи, запечатанные в клейкий виноградный сок. Там же осмотрела с полдесятка глиняных горшочков с маслами; надышалась плотным ароматом специй и чихнула, подняв небольшое облачко оранжевой пыли. Пробовать сверчков в сахаре она наотрез отказалась – лишь осторожно потрогала пальцем крайнего, самого жирного и пучеглазого. За полосатыми шатрами со сластями и выпивкой показалась небольшая площадь, уставленная клетками: в прежние времена сюда свозили самых диковинных монстров Континента. И уж в Новиграде, конечно, коллекция была лучшая на всём Севере – рогатые виверны, яркокрылые дракоптицы, шипастые василиски ревели, бились о прутья, выпускали клубы огня и дыма, а толпа зевак плотно облепляла клетки, охая в один голос, когда очередной смельчак решался просунуть руку сквозь прутья…Но теперь площадь была пуста – лишь по краям жались к палаткам любители пива, да сновали туда-сюда крысы, расплодившиеся этой осенью в невиданных количествах. Пусты были и клетки – только в крайней скорчилась в пыли крошечная вырожденная эхидна – чешуйчатое тело её иссохло от зноя, почти человечий рот скривился в гримасе боли, а с языка тянулась нить кислоты, оставляя тёмное пятно в пыли. Мимо эхидны порой пробегали бойкие торговцы камнями и золотым корнем, не обращая никакого внимания на умирающее чудище. За минувшие дни Цири ни разу не слышала жалоб на нападение гуля или гарпии; да и байки про монстров уступили место историям про очередные зверства чародеек. Может, это жрецы очистили леса своими молитвами – а также амулетами, накачанными магией под завязку, и солдатскими мечами. А может, просто ушло их время, время чудовищ – как ушло время тех, с рыбьими головами и телами сороконожек. Но разве не придут им на смену новые монстры?.. В задумчивости ведьмачка ступила на длинный деревянный ряд с побрякушками, свезёнными со всего Севера. Люди. Монстры. Статуи. И всё же…могла ли она побывать там на самом деле? В Утонувшем мире? Нет. Нет, разумеется. Нет никакого Утонувшего мира – и это всего лишь очередной сон. Цири поднесла к лицу букетик засушенных полевых цветов. Вдохнула любимый аромат – тонкий, пряный от трав, сладковато-свежий. Впрочем, кое-что из её сна могло быть правдой – скорее всего, Эредин и впрямь переживал, что пленница донесёт Знающим о тайном разговоре. Стало быть, именно поэтому он вёл с ней терпеливые беседы, согласился отпустить в родной мир и даже преподнёс роскошный подарок. Во все времена молчание покупалось именно так – стекляшками да ласковыми речами. Цири приложила к уху серёжку из прекрасного махакамского малахита со множеством прожилок. Хорошо, что она не сдалась – и в итоге получила от него всё, что могла. Излеченную рану, отличную маскировку и даже портал в родной мир. Дело осталось за малым – снять чёртову цепочку и ускользнуть, оставив эльфа скрежетать мелкими зубами в бессильной злобе…Цири прищурилась и улыбнулась своему отражению, качнув малахитовыми серёжками. У крайнего шатра её крепко схватили за руку. Обернувшись, ведьмачка увидела темноглазую и темноволосую женщину, которая заговорщицки улыбалась ей. Одежда женщины была красивой, но уж больно пёстрой; на многослойных юбках из повидавшего виды красного шелка блестело несколько тонких поясов-цепочек. – Хочешь узнать судьбу, голубка? – хрипло спросила женщина, продемонстрировав два ряда зубов, среди которых отчетливо виднелся пробел. – Позволь взглянуть на твою маленькую ручку – я расскажу всю правду о том, что тебя ждёт! Цири, лучезарно улыбаясь, подала ладонь. В другой момент она бы вырвала руку и скрылась в толпе, но сейчас её настроение было поразительно хорошим. – Ах, голубка, – сладко-фальшиво пропела женщина. – Тебя ждёт необычайное счастье. Тебе ведь предстоит выйти замуж за короля! …и даже за самого императора. Благо, удалось избежать сего «счастья». Жаль, что говорливая мошенница так и не узнает, как близка была к правде сегодня. – За короля, значит? А за которого? Редании или Темерии? Или аж из самого Ковира? – Не знаю, милочка, – женщина пододвинулась вплотную и быстро зашептала, впившись в её лицо тёмными глазами. – Но поверь мне, король самый настоящий. Уж я-то вижу! – Красивый хоть? – изобразила заинтересованность Цири. – Очень красив, милая. Красив и молод! – Скоро ль это случится? – Скоро ль не скоро, а именно в нужный момент. И случится обязательно, голубка! – А можно всё-таки больше деталей? Цвет глаз? Цвет волос? Как мне узнать моего короля? Может, пора самой его разыскать? А то, поди, бедолага запутался в юбках служанок, вот и не спешит ко мне… На лице женщины всё явственнее проступало недоумение – до этого момента разговор с неосторожными девчушками никогда не доходил. Цири же искренне наслаждалась ситуацией. Она сразу поняла, кто перед ней. Этих пёстрых мошенниц с гипнотическим взглядом было предостаточно на всех городских рынках. Были ли они чародейками? Как-то Йеннифэр заметила, что их дар мог быть слабым зачатком магических способностей. Для подлинной магии он не годился – зато помогал очищать чужие карманы. Вот и сегодняшний день предвещал гадалке очередную глупую жертву… – Чего замолчала? Не это ищешь? – хихикнула ведьмачка, извлекая из-под плаща поясную сумку. Одним движением она выхватила оттуда нож, приставила к горлу женщины и зажала её между двух лотков. – Предсказываешь судьбу, значит? Стало быть, ведьма? Церковная стража будет очень рада получить тебя. Наверняка даст мне пару монет! – Отпустите, госпожа…прошу, – захныкала мошенница. – Хотите денег? Отдам всё! Только пустите, умоляю! Не отводите к страже! Вы не знаете, какие это монстры… – А ты, конечно, сама невинность, – Цири не спешила опускать нож. – Госпожа…умоляю, – прошептала женщина. В тёмных глазах вдруг мелькнули злые искорки. – Вы ведь тоже ведьма! Ни один человек не выдержал бы моего взгляда! – Глупа ты, если считаешь себя всесильной. Но тебе повезло – сегодня я добрая. Отпущу, если пообещаешь больше не обманывать людей. Гадалка поспешно закивала. Цири вздохнула. Она отлично знала, что обещания выветрятся из головы мошенницы, как только та ускользнет – возможно, уже спустя час кошелька лишится очередная жертва. Скользнув ужом в мысли женщины, она лишь убедилась в этом. Впрочем, если она может заглянуть в мысли...то сумеет и кое-что ещё? – Ты больше не будешь использовать свой дар. Чтобы обманывать и воровать. Никогда, – отчётливо проговорила Цири, добавив к звенящему голосу немного силы. Она по привычке сжала в руке камень. Под плащом вдруг ярко вспыхнула алая точка – и тут же погасла. Гадалка медленно тряхнула спутанными черными кудрями. Лицо её было растерянным и точно пустым. Неужели получилось? Что ж, это ненадолго. Рано или поздно подлый ум всё равно возьмёт верх над магией. И всё же… – Ступай! И не вздумай даже вспоминать об этом. Гадалка бросилась наутёк, потирая шею – спустя мгновение уже и след простыл. Цири ухмыльнулась. Приятно почувствовать себя всемогущей волшебницей, даже когда удалось всего лишь приструнить зарвавшуюся рыночную воровку. Вздохнув, ведьмачка вновь слилась с шумными волнами толпы. Может, она и сделала в кои-то-веки хорошее дело, да только нисколько не продвинулась в решении собственной проблемы. Что же делать дальше? Где искать мадам Риту? На крайнем ряду, у самого склона, рябая рыбацкая жена продавала свежие устрицы, обильно сдабривая их лимонным соком. На цинтрийском рынке устрицы были всюду – маленькая Цири их очень любила. И жареные креветки на палочке. И морские гребешки в зелени. Она горстями запихивала в рот всю эту простецкую уличную еду, а слуги не смели отказать маленькой княжне, смешно надувавшей губки. Добрые славные слуги. Бабушка Калантэ. Рынок. Всё это осталось далеко, слишком далеко. За теми морями, которые не дано пересечь ни одному кораблю. Утоптанная дорога, петляя по склону, вела на нижние ряды. Может, среди нелюдей удастся узнать хоть что-то?.. Цири аккуратно поддела устрицу ножом и отправила содержимое раковины в рот. Рискованная затея. Крайне. Рядом раздался хриплый вскрик – толпа умолкла на мгновение и тут же заохала, повернулась десятком голов. Молодой кузнец, не удержав раскалённую докрасна скобу, уронил её на себя – на жилистой руке тут же зажглась алая полоса. Цири отвернулась. Оправила рукав плаща. И скользнула по дорожке вниз.

***

Несмотря на все кривотолки, торговля на нижних рядах торговля шла полным ходом. Краснолюды бранились, шумно сплёвывали и размахивали потными ручищами. Низушки оккупировали большой шатёр, расставив вокруг столы с товарами. Пару раз мимо Цири пробегали гномы в грубых сыромятных кафтанах, подбитых мехом. Вот только ничего полезного для себя из разговоров и мыслей старших рас она не почерпнула. Ведьмачка медленно брела по рядам, рассеянно оглядывая содержимое палаток. Её внимание привлекло зелёное пятно – тот насыщенный изумрудный оттенок, что всегда радовал глаз. Заинтересовавшись, она подошла к длинному деревянному столу, где среди прочего барахла увидела совсем новую накидку. Цири протянула руку – ткань плотная, тёплая, но при этом такая мягкая. Эльфийская вещь, и очень хорошая. – Отдам за четыре медные монеты, госпожа, – зазвучал мелодичный голос. – Раньше была и голубая – к вашим глазам. Но пришлось продать. Осталась только эта. Накидка стоила гораздо дороже. Но их раса никогда не умела торговать. А теперь было поздно учиться – ведь редкий покупатель осмеливался даже заговорить с ними. Цири взглянула в лицо женщины, спрятавшейся в тёмный капюшон. На неё глянули когда-то зелёные, но теперь совсем выцветшие глаза. Миндалевидные, с приподнятыми уголками, а морщинок под ними почти нет. Полуэльфка. Сколько их осталось в Новиграде? А сколько ютится по всему Континенту – молчаливых, подавленных, с выцветшими глазами? Здесь, в человеческом мире, им нет места. Нет его и в красивом лицемерном мире Народа Ольх – ведь те признают лишь чистые гены. Природа сделала эльфов и людей врагами – так он сказал. Зачем же природа позволила врагам иметь общее потомство? Разве так бывает? Разве вообще бывает какое-то общее потомство у людей с нелюдьми?.. За время учебы в Каэр-Морхене она слышала о многом – о проклятиях, мутациях, странных колдовских экспериментах. Но о потомстве человека с другими расами, будь то вампиры, краснолюды, оборотни – никогда. Поняв, что слишком долго смотрит в потускневшее лицо, Цири отвела взгляд. Молча положила перед женщиной три золотые монеты. Большие глаза полуэльфки стали ещё больше. – Госпожа…вы тоже? – едва слышно прошептала она. – Нет. Она торопливо развернулась. И тут же поняла, что опоздала. Фигуры в круглых кожаных шляпах быстро приближались с обеих сторон, отрезая пути к отступлению. За пояса их чёрных одежд были заткнуты рукояти плёток. Храмовая стража! Цири отступила на шаг. Сжала руки, пытаясь прыгнуть сквозь пространство – и тут же охнула, ощущая, как вмиг сгустившийся воздух сдавил виски. Магический блок! Фигуры приближались – она заметила в сжатом кулаке ближайшего стражника с широким каменным лицом какой-то предмет на длинной цепочке. Они знали, что будут ловить чародейку, способную открыть портал. – Бегите! – бросила Цири испуганно замершей полуэльфке. И шагнула навстречу стражнику с каменным лицом. Пшш! Огненный шар зашипел и погас, ударившись в полу зачарованного плаща, которым ловко прикрылся всадник. Фшшшс! Второй рассыпался искрами – мужчина отшатнулся, прикрыв лицом руками. Она развернулась, сжав камень в левой руке – перед раскрытой ладонью правой вспыхнуло множество крошечных ярких шаров. Они роем ринулись на стражников. Затрещали, ударили в ноги и шляпы, подпалили скатерть и подарили ей несколько драгоценных мгновений. Цири прыгнула, точно кошка, прямо на противоположный стол – туда, где ничего не подозревавший низушек разложил какую-то пузатую утварь: сковородки, тазы, кастрюли. Всё это загремело, зазвенело, посыпалось прямо под ноги подоспевшим стражникам. А ведьмачка, ловко приземлившись на две ноги, уже мчалась сквозь ряды – прямо по горам барахла на столах. Меч нещадно лупил по бедру и цеплялся за деревянные балки – она отстегнула ножны и выкинула его одним торопливым движением. Стража с громким топотом бежала следом, отрезая с двух рядов. Новая порция шаров ударила прямо в развешанные полотна ткани – вспыхнув, они прогорели в один миг. Огонь моментально перекинулся на соседний стол с тряпками. Послышались женский визг, брань, крики. Но Цири уже не слышала – она прыгнула с разбегу на прочную жестяную крышу уличного лотка. С неё на другую – а дальше прыгать было некуда. Проклятые новиградские торгаши предпочитали открытые столы, чёрт бы их побрал! Стража уже нагоняла. Времени думать не было – со стола Цири спикировала прямо на огромную бочку с сельдью. Упала вместе с ней. Тут же рванула дальше, невзирая на боль. Рыба блестящей рекой разливалась по улице – несколько человек поскользнулось и упало. Образовалась давка, которой воспользовались местные оборванцы – они торопливо собирали селёдку, ползая на карачках. Всюду раздавались возгласы и ругань. – Разойтись! Живо! – орали стражники. Поскальзываясь на рыбе, они нещадно лупили трёххвостыми плетками всех, кто попадался на пути. Цири рыбкой нырнула под длинный стол, накрытый скатертью – подпалила её, выскакивая с другой стороны. Она мчалась сквозь ряды, а сзади уже трещал новый пожар. Ведьмачка на бегу опрокинула огромную корзину с яблоками. Споткнулась на них и упала, впечатавшись головой прямо в деревянное колесо телеги. Вскочила, не чувствуя боли, и понеслась дальше, по столам овощного ряда. Вязкий сок брызнул во все стороны, град из разноцветных плодов посыпался на землю. Цири с размаху прыгнула в большую телегу с сеном, передавив все лежащие в глубине яйца. Оттуда на столы, затем – на соседний ряд и, разбежавшись, – прямо на большую деревянную балку. Вот оно, её спасение! Большой крытый павильон с двускатной крышей, внутри которого продавали самые дорогие товары. Она одним рывком подтянулась, забралась по крутому скату – и помчалась по узкому деревянному прогону. Оглянувшись, едва не скатилась вниз. Несколько фигурок в чёрном уже бежали к павильону. Pest! Цири остановилась. Выругавшись в голос, взмахнула рукой – и буквально почувствовала упругую вспышку на груди. Огненные языки разом рванули отовсюду – лизнули иссохшую балку, охватили скаты из туго натянутого тента. Крышу моментально объяло огнём. Сзади всё заволокло едким дымом. Проклятье! Что же она натворила! Но выбора уже не было. Она мчалась к краю крыши, а огонь трещал всё громче, давил жаркими ладонями в спину, и чудилось ей, будто доносится оттуда женский смех – хриплый и странно знакомый. Соскальзывая с балки, она пропорола ладонь ржавым гвоздём. Руку мгновенно прошило болью, но она даже не поморщилась. Весь организм, враз подчинившись древнейшему инстинкту, кричал – беги! Беги, Цири! Рухнув оземь, ведьмачка юркнула за большой бак с очистками. Толпа уже облепила павильон и возбуждённо гудела, глазея на стремительно растущий пожар. – Вот это я понимаю Вечный Огонь! – раздался чей-то пьяный резкий крик, и толпа тут же взорвалась в ответ многоголосой возмущенной руганью. Пользуясь тем, что всё внимание переключилось на богохульника, ведьмачка подскочила и юркнула в узкий коридор между крытыми рядами лотков. – Мамочка! Помнишь тётеньку, которая смотрела на свечи? Она выпрыгнула прямо из огня – а потом пропала куда-то… – Хватит, милая! Идём! Идём скорее, не то раздавят нас! Пламя уже плясало на соседних крышах. Толпа облепляла павильон плотным кольцом –кольцо разорвалось, выпустив наружу горящий, исходивший криком человеческий силуэт. Следом с безумным ржанием вылетел породистый вороной жеребец, объятый пламенем – оба помчались по рядам, бросаясь на столы в страшных муках и поджигая их. Толпа сомкнулась вновь. С глухим стуком внутри павильона рушились балки. А под ногами людей текла серым морем сплошная пискливая масса – это крысы бежали подальше от огня, и кто бы мог подумать, что здесь, на новиградском рынке, их окажется так много… Но Цири всего этого не видела. Шумно дыша, она стояла в узком проходе между лотками. Он был слишком тесен для стражи в нагрудниках, а вот она могла скользить, двигаясь боком. Пока что. Сердце рухнуло, когда она представила, как застрянет здесь. Дьявол, что же делать? Все выходы заблокированы стражей. По крышам не сбежать. Чёртов рынок! Чёртов Новиград! Есть ещё один шанс. Попытаться прыгнуть. Перенестись к морю или в дом, где она ночевала. Да? А что, если случится, как в прошлый раз? Она прыгнет на месяцы, а то и годы – и последняя ниточка будет утеряна… Цири выдохнула, чуть не всхлипнув. Сжала в мокрой от крови ладони холодный камень. И вдруг прикрыла глаза, повинуясь инстинктивному озарению, У неё ведь получилось с утра? Значит, получится и сейчас! Иначе – ей конец. Всему конец. «Невидимой…сделай меня невидимой. Пожалуйста, прошу!» – беззвучно шептала она, пробираясь по узкому коридору. Плащ цеплялся за стенки, воздуха становилось меньше, а она всё молила неизвестно кого, судорожно сжимая камень. Он потеплел? Или это просто руки горят от раны? Солнце резануло глаза – она вывалилась с другой стороны, распоров плащ напоследок. Жадно хапнула воздух. Торопливо взглянула на руки, вымазанные кровью, на грязную ткань. Бесполезно. Ничего не получилось. Всё. Если её схватит стража – ей не дожить даже до утра. Остался один шанс. Цири сосредоточилась, вызывая в памяти образ морского берега – и тут же крепкий удар сбил её с ног. Она шмякнулась о деревянный бок лотка, вновь крепко приложившись лбом. Тихо пискнула от боли и замерла. – Ты чего, дружище? Спотыкаешься на ровном месте? – бородач в длинном заляпанном плаще остановился прямо перед ней. – Что за чёрт…будто врезался во что-то! Большое и мягкое, – пробурчал густым басом его спутник, потирая толстой рукой бок. Бородач насмешливо присвистнул. – А я говорил – не надо было брать самогон у проклятых гномов! Громко обсуждая насущную проблему с самогоном, мужчины прошли мимо. За ними порхнула стайка ребят. Прошаркали две старухи, обвешанные покупками, а следом прошёл рыбак с огромной свежепойманной рыбиной наперевес. Цири лежала ничком, прижавшись к деревянной стенке. Боль захватывала всё тело. Перед глазами метались пятна, кровь в висках стучала, по лицу медленно стекало что-то липкое. Ко лбу точно прижали раскаленную докрасна монету – будто пытки от жрецов уже начались. Закусив губу, ведьмачка изо всех сил старалась не заскулить. Справа послышались тяжелые шаги. – Разойтись! Мы ищем ведьму! Она пыталась заразить северной лихорадкой народ на рынке. Устроила пожар и сожгла заживо людей. Выглядит как юная дева в сером плаще, – стражник потряс серым клочком в руке. – Худая, высокая, тёмные волосы. Кто-нибудь видел её? А ну отвечать, живо! Ряды слева и справа завелись в подобострастном гуле. Никто не видел ведьму, но каждый считал своим долгом сообщить, что вот на соседнем ряду уж точно было что-то подозрительное, и господам стражникам определенно стоит об этом знать. Шаги удалялись, перемешиваясь с бранью и ударами плёток. Цири посидела еще немного, прижимаясь лбом к дереву. Затем медленно поднялась. Прихрамывая, направилась к выходу – туда, где играла вдали синяя полоска моря.