Старшая кровь

Она долго не могла найти себе места. Бросалась помогать эльфийкам. Начинала собирать вещи - и тут же забывала о них. Хотела идти к Кэльпи, но дождь всё усиливался, не давая и носа высунуть в сад. - Господин Эредин говорил, что вам наверняка понравится его коллекция мечей. Хотите, отведу вас? - спросила Раэллин, сочувственно глядя на неë. Больше всего на свете ей хотелось оказаться подальше от его дома...но она покорно кивнула. Они поднялись по широкой дубовой лестнице. Прошли по узкому коридору с множество портретов. Холодные лица провожали Цири тяжёлыми презрительными взглядами. Лишь миниатюрная эльфийка со светлыми волнистыми волосами и яркими зелёными глазами улыбалась мягко и даже сочувственно. - Что значит имя Айлин на вашем языке, Раэ? - У нас много слов для обозначения состояний природы, госпожа. Вам случалось выходить ночью в сад и видеть, как лунная дорожка словно ведëт вас куда-то?...Haelien значит - лунный свет, указывающий путь. Раскрывая перед ней тяжёлую потемневшую дверь, эльфийка тихо добавила: - Говорят, она была очень доброй. - Кто говорит? - так же тихо спросила Цири. - Слуги из дворца...Те, что постарше. И dh'oine, которые совсем старые. Она умерла давно, госпожа. Как и его отец. И все слуги тоже. Так уж получилось. Никого не осталось. Пожалуйста, не спрашивайте его об этом. Не надо. Дверь, скрипнув, закрылась. С обитых бархатом стен на неё смотрели длинные и короткие мечи, какие-то сабли с двойным изгибом клинка, причудливые серповидные ножи и совсем тонкие, точно игла, лезвия с ажурными рукоятями. В другой раз она бы провела не один час, разглядывая надписи на мечах, сталь и форму клинков - но сейчас смотрела перед собой невидящим взглядом, пытаясь распутать лихорадочный клубок мыслей. Завтра Мориэн запустит расследование. Значит, сегодня она ещё увидит...его. Или лучшее, что она может сделать - уйти прямо сейчас? Но она хотела его видеть. Хотела - и боялась. Хотела - и презирала себя за это. После встречи с его леди, после всего, что она услышала...какая же она идиотка! Цири обернулась, тоскливо посмотрела на дверь. Вновь повернулась к мечам. Зачем же им дали увидеться снова, чёрт возьми?.. Ощущение искусственности происходящего не оставляло её. Эредин вёл с ней какую-то игру. Она вела свою - тихую и скрытую до поры до времени. А над ними словно тоже вели игру, наблюдая за каждым шагом... Внимание Цири привлёк светлый футляр - тот самый, что был на его поясе в утонувшем мире. Она осторожно взялась за холодную серебряную рукоять, вытаскивая кинжал. Витой рог мерцал молочно-белым светом – и в её руке вдруг засветился ярче, словно наполнившись волшебным туманом. Тем, что окутал когда-то озеро в Ривии...В глазах защипало. Она вдруг ощутила себя беспомощной песчинкой, которую неумолимое течение уносило всё дальше от желанного берега. Цири устало опустилась на пол. В самом углу, за небольшим креслом, лежали длинные чёрные ножны. Вокруг них то и дело вспыхивали защитные чары. Она осторожно подползла к ножнам – и, повинуясь внезапному порыву, вытянула руку, погружая витой рог в самую гущу заклинаний. Во все стороны брызнула разноцветная рябь. Воздух стал кристально чист. Цири осторожно протянула руку к ножнам, доставая меч. Рукоять обожгла морозом – будто она схватилась за кусок льда. Сквозь широкий изогнутый клинок отчётливо виднелись пол и стены. Острое лезвие казалось тоньше волоса – и ей почему-то захотелось прикоснуться к этой необычной призрачной стали. Ощутить её, попробовать. Помедлив, она протянула дрожащие пальцы… - Не трогай. В его голосе было столько властной силы, что она так и замерла на месте. Он поднял её легко, словно тряпичную куколку - и тут же оттащил в противоположный угол. А затем взял за подбородок, заставляя заглянуть в холодные глаза. - Этот меч не для живых. Одна царапина - и рана будет лишь разрастаться, вытягивая из тебя всю жизнь по капле. Глупая Ласточка! Тебя нельзя оставить одну даже на минуту... Она резко мотнула головой, высвобождаясь. Молча прижалась к его груди. Сердце билось гулко и медленно, прямо в ухо, а она слушала, не думая больше ни о чём. - Куда ты ходил тогда, из утонувшего мира? И потом, из Башни?- сердито прошептала Цири. - Зачем тебе этот меч? Ты должен избавиться от него! Он ничего не отвечал. Лишь вытащил из её прически гребешок – тот с глухим звуком упал на ковёр – ловко расплел косу и долго гладил волосы, осторожно погружая горячие пальцы в пепельные волны. Затем молча отошёл и внимательно оглядел её с головы до ног. Его лицо было непроницаемым - а она нервно теребила рукава. Он развернул её, прижав к себе спиной, и аккуратно взял за кисть, в которой она по-прежнему сжимала рог. - Хочешь, поймаю тебе живого? – его дыхание обожгло шею волной непослушных мурашек. - Нет, - поспешно сказала Цири, пытаясь отстраниться. – Ты…убил его? Он вытащил рог из её пальцев и повесил на стену, крепче обвивая талию другой рукой. Вновь склонился к ней. Вдохнул воздух где-то возле мочки уха. - Как ты заметила, в нашем мире их довольно много...в отличие от твоего. Мы не убиваем их понапрасну, маленькая. Только когда они угрожают нашей безопасности. Его рука неспешно путешествовала по её талии, животу, рёбрам. Скользнула в вырез платья. Жар сковал тело в одно мгновение. - Рог единорога...это чистая магия, - продолжал он щекотать её кожу бархатом своего голоса. – С ним можно делать удивительные вещи, Цири. Творить настоящие чудеса. Но только если единорог отдаст его добровольно. Учитывая, что без рога они становятся обычными лошадками…это практически невозможно. Хотя кое-что можно извлечь и из рога убитого зверя. Чуть больше - если вырвать на живую. При этом он, правда, умрёт от боли... Она кусала губы, борясь вовсе не с болью, а с чем-то упоительно иным. - Ваши чародейки предпочитают именно такой способ. Из рога, стертого в порошок, получаются прелестные снадобья. Помогают вернуть угасшую страсть. Возбудить влечение там, где его нет. Даже вызвать кратковременное помешательство… Он тихо засмеялся, щекоча шею, и новый взрыв мурашек привёл её в состояние, близкое к помешательству, безо всякого порошка. - Так глупо, Цири…Такие смешные попытки обмануть природу. Ведь что может быть лучше настоящего природного влечения? Ты согласна со мной?... Еë обмякшее дрожащее тело было с ним вполне согласно – и готово отдаться природному влечению прямо сейчас. Но у самой Цири остались к нему кое-какие вопросы. - Я видела твою леди, - процедила она, решительно вытаскивая его руку из-под платья. - Какую ещё леди? – беспечно спросил эльф. Она едва удержалась от того, чтобы презрительно фыркнуть. В иные минуты все мужчины становились удивительно одинаковыми. - С которой ты встретился сегодня утром. Сразу после…меня. Его рука вновь заскользила по талии, отыскивая застёжку на поясе. Серебряно-зелёная лента повисла на рукояти тяжёлого двуручного меча. - Сразу после тебя, - отвечал он всё тем же низким волнующим бархатом, - я ушёл в казармы к своим воинам. К сожалению, леди среди них нет… - А потом? – терпеливо уточнила Цири. Он одним движением сбросил плащ. Малиновое озеро разлилось у их ног. - А потом я отправился на Совет. Там, конечно, есть женщины...но какие они, к дьяволу, леди? Будь моя воля - отправил бы этих леди прямиком к твоим подружкам из Ложи. И смотрел бы, как гадюки едят паучих! Цири не успела увернуться - горячий поцелуй растёкся по шее, разбудив целый рой жгучих искр. Она закрыла глаза, собираясь с силами. Сердито рванулась из его рук. - Хватить врать! Твоя леди. Леди Тэй. Ты всё ей рассказал про меня. Обсуждал с ней меня! Как ты... Она не договорила, презрительно выдохнув. Он стиснул её сильнее, не давая и дёрнуться. - Нет, Цири. Она не... - Всё рассказал, - горько перебила она. - И даже...про коньки! Голос задрожал от злости. Почему-то именно эта деталь приводила в бешенство. Он откинул тяжёлый сноп пепельных волос ей на плечо. - Клянусь. Я ни с кем не обсуждал тебя, малышка. И никому не рассказывал...тем более про коньки! Рой мурашек нарастал, требуя ему поверить. Его дыхание обволакивало жаром. Терпко-пряный аромат опутывал с головы до ног. - Пусти! - Цири сердито дёрнула плечом. - Не трогай… Откуда она тогда всё знает? На этот раз он послушался. Выпрямившись, отстранился от неё. Убрал руку с талии и опёрся о бархатную стену, между почерневшим от времени кинжалом и длинной изогнутой саблей. - Я что, на допросе? - холодно спросил эльф. - Понятия не имею. Доступ к твоему делу имеет довольно широкий круг лиц. Запас его терпения, итак не особо значительный, стремительно таял. Вдруг он сейчас уйдёт? Нет. Ни за что. Отпустить его она не могла. Прощать - не хотела. А стоять так далеко, когда ещё секунду назад жар проникал под платье и разливался мурашками по телу, было невыносимо. Невыносимо! Чëрт бы его побрал. Чëрт бы побрал глупую игру, в которую он её вовлёк, спутав все мысли и намерения! Цири развернулась. Вцепилась в него изумрудными глазами точно клещами. Он улыбнулся. - Она. Показала. Кольцо. - И что же? Оно тебе понравилось? Хочешь такое же? - эльф поднёс к губам её тонкое запястье и стал целовать так, что новые волны жара накрыли с головой. - Я думал, тебе интереснее мои мечи... Она сердито вырвала руку. Издевается над ней! Но в глазах его не было насмешки. В них было иное...Ей вспомнился взгляд женщины с портрета. И она вдруг поняла. И вспыхнула, поняв, как легко её одурачили. - В нашем мире, - прошипела Цири, - когда дарят женщине кольцо, это подтверждает намерение жениться. Не ври, что ты не знал этого! - Впервые слышу, - рассеянно ответил он, разглядывая её шею и ключицы. - Она показала кольцо и пригласила на свадьбу. Вашу свадьбу! Ты понимаешь? - Забавно, - прошептал он, вновь привлекая её к себе, и стал неторопливо ощупывать разрез на спине, туго зашнурованный лентой. Она резко вильнула бедром, имитируя попытку отстраниться. - Забавно? Что именно ты считаешь забавным? - То, что тебя пригласили на мою свадьбу, а меня нет, – он наконец нашёл узел ленты и теперь ловко расшнуровывал платье. – А ваш обычай – нелепый и просто дурацкий. Насколько же нужно быть лживыми созданиями, чтобы даже слова любви... - Thaess aep, - звонко прошептала она, закрывая ему рот ладошкой. Он лишь ухмыльнулся, жарко и щекотно. А затем круто развернул её, вновь прижав к себе спиной. Больше она не сопротивлялась. Позволила ему проведать каждую излюбленную линию её тела. Лишь пару раз ловко выскользнула из рук, напоминая, что он пока не прощён. Вот змея. Хотела выставить на посмешище. Унизить. Но ничего. Она позаботится о том, чтобы до утончённой феи дошли все подробности того, что здесь было вчера. И того, что только будет... Платье уже еле-еле держалось на кончиках плеч. - Твоя змея оскорбила меня, - промурлыкала Цири и прильнула к нему теснее. - Я этого не забуду... - Не думай о ней, малышка, - шептал он, вырисовывая что-то сладкое и многообещающее прямо на голой спине. - Она никто. Не имеет никакого значения... Она резко развернулась, взявшись за холодную рукоять кинжала. - Так может, подарить тебе еë голову? Платье мягко скользнуло вниз. Цири пыталась удержать его - но увы, прохладный шёлк оказался слишком коварным…И вот она предстала перед ним такая, как есть – гневная, горящая, беззащитная. Она знала, что нравится ему именно такой. Чувствовала, как его нетерпеливая жажда выпивает весь воздух, оставляя меж ними лишь рой жарких невидимых искр. Он медленно протянул руку. Поправил сверкающий винный камень так, чтобы тот лежал ровно в ложбинке. - Пилить придется долго, - тихо проговорил он, не отрывая от неё голодных зелёных глаз. - Рекомендую взять меч… Она усмехнулась. Резко провела по бёдрам. Черно-серебристая волна осела на пол. И зачем вообще нужна одежда, если без неë так хорошо?..Тысячи маленьких приятных искорок покалывали изнутри. Они разливались рекой, подсвечивали кожу, выступали лихорадочным блеском в глазах. Тело, которого она всегда стеснялась, вдруг сделалось гибким, лёгким, горящим - отведя назад плечики, приподняв подбородок, она застыла, глубоко дыша и словно испытывая его. А он, конечно, не выдержал и пары секунд. Он сделал то, что и положено Ястребу - набросился на маленькую беспечную Ласточку. Купаясь в горячем жаре, ныряя в самые жгучие глубины, она с удивлением ощущала, как тело словно перетекает в плавном тягучем танце. Она никогда такому не училась, но теперь откуда-то точно знала, как повернуться, повести шейкой, изогнуть гибкий стан... И эта новая странная власть - власть, которая никого не унижала, а лишь дарила наслаждение им обоим - пьянила и будоражила еë. - Мы были такими глупыми, Цири, - шептал он, пытаясь быть всюду и сразу, - так долго сопротивлялись! Зачем? Для чего? Мы ведь знали, с самого начала знали, что это... - Неизбежно… - подхватила она, поднимаясь на цыпочки и вглядываясь до боли в его лицо. - Неизбежно… - эхом отозвался он. Она знала, что их глаза выглядят сейчас одинаково. Жадные. Пустые. Затуманенные нетерпеливым ожиданием того мгновения, когда они, наконец, перестанут существовать по отдельности. - Ты мой. Я не буду тебя ни с кем делить, - вдруг хрипло и зло проговорила она. Он лишь до боли сжал её бёдра, приподнимая хрупкое тело. Она толкнулась спиной в деревянную стену - а затем закрыла глаза и разомкнула губы, погружаясь в неизбежное.

***

- Я вся в пыли, - шёпотом пожаловалась Цири, и тут же громко чихнула. Эредин внимательно оглядел её. Вытащил из волос пару паутинок. - Девок следовало бы высечь, - проговорил он, лениво поглаживая её бедро, - совсем забросили тут убираться.  - Нет. Ни в коем случае! - строго сказала она, на всякий случай прильнув к нему. - Они так старались для меня. Нашли такое красивое платье. Тебе оно нравится?  Она и сама удивлялась тому, что ей хотелось знать ответ. - Милое, - равнодушно отвечал он, запуская руку в пепельные волосы. - На платья пусть смотрят другие. Я предпочитаю тебя без них.  Цири приподняла голову с его груди. Сонно оглядела комнату. На глаза попалась кривая сабля с бронзовой рукоятью. Она вспомнила, что держала в руке похожую на новиградском рынке.  - Оружие гааков. Ты что же...видел их?  - Видел, - он улыбался, играя с волнистой прядью. - Я был в их степных городах. Смотрел на бронзовые статуи богов с телами коней, слышал бой ритуальных барабанов, проезжал священные озёра, в которых жрицы выкармливают вещих змей. Это подарок, малышка. Мы с моими Всадниками оказали им услугу, когда были в твоём мире.  Он слегка нажал на кончик еë носа. Затем приподнялся, снял саблю и ловко взмахнул ею. Цири машинально отметила, что он хорошо владел и левой рукой.  - Такой изогнутый меч гораздо удобнее и легче тех, что используются у вас. Ты замечала? – она покачала головой. Он вновь полоснул воздух саблей с оттяжкой на себя.  - Пожалуй, если этим кочевникам когда-нибудь надоест скакать по степям, и они переберутся через горы, северным рыцарям придется туго, как думаешь?... Она села, скрестив ноги. Подержала саблю в руках. Затем, изогнувшись самым неприличным образом, повесила еë на стену.  - Тебя вроде отправляли создавать крепость для эльфов, а не ездить в гости к гаакам, - ехидно отметила она.  - Всë верно, моя Ласточка. Мы должны были освободить Синие горы от людей, которые не давали эльфам обрести покой даже там. Но так случилось, что одних людей уничтожили другие люди. Здесь, несомненно, скрывалась какая-то история очередного подвига, которой ему не терпелось похвастаться. Но она не стала тешить его и так непомерное самолюбие. Лишь равнодушно повела плечиком и вновь стала рассматривать оружие. - На Континенте от такой коллекции не отказался бы ни один король…и ни один банкир, - проговорила она насмешливо, щекоча его кончиками пальцев. - Должно быть, на нее можно купить целый город! - Может и так, - безразличным голосом ответил он. - Я не покупал ни один из этих мечей, малышка.  - Откуда же их столько? - Я их получил в подарок, - неохотно сказал он.  Она осторожно убрала руку. Посмотрела на стену, обитую бархатом. - Подарки, - тихо повторила Цири. – А что же дарил ты?.. Он долго молчал. Яркие зелёные радужки равнодушно светлели в полумраке. Но она уже научилась глядеть в эти глаза и увидела, как на самом дне их заплескалась злость. - Избавление, Зиреаэль. Вот что я дарил.  Ей вдруг стало холодно. Она обхватила себя за плечи – и вновь взглянула на стену. На каждом клинке отпечатался чей-то последний вздох, полный страха и несбывшихся надежд. Чужие жизни, оборванные его твёрдой рукой, висели на бархатной стене. Наблюдали за ними, пока они – такие живые, горячие, голодные – отдавались своим желаниям и друг другу. Прямо в центре огромного кладбища. Мечи звенели и подпрыгивали, требуя её внимания. В отполированных до блеска клинках – широких, узких, загнутых, тонких – всюду, точно в зеркалах, отражалось одно и то же. Их голые тела. Они тесно прижимались друг к другу, сплетались немыслимым образом, блестели от пота и страсти. А вокруг разливалась алой рекой кровь. - Мы оба чудовища, - хохотала она, а он целовал её тело, и всё это повторялось снова, и снова, и снова. Алая река залила комнату, залила с головой и уже билась в дверь, готовая залить весь мир. - Нет! – закричала она, зажмурив глаза и стиснув уши ладонями.  - Я не хочу этого! Резкий грохот заставил раскрыть глаза. Несколько мечей упало со стены. Эредин смотрел на неё с тревогой. - Цири? Что с тобой? Малышка... Она молча отвернулась. Прижала колени к груди. Её нагота вдруг стала мерзкой и постыдной. Он молча накинул на её трясущиеся плечи кровавый плащ. - Зачем я тебе понадобилась? В чём твой план? Отвечай! Сейчас же! - Нет никакого плана, - тихо сказал он, глядя на мечи, разбросанные по полу.  - Врешь! Неважно...Я сама всё узнаю!  Его лицо вновь стало холодным и безразличным. На губах мелькнула ядовитая усмешка. - Кажется, Лис стареет. Теряет хватку. В прежние времена после его обработки ты бы встретила меня с одним из этих мечей… Но она уже не слушала. Прижав мягкую ткань к груди, она молча шла к противоположной стене, на которой висел один из самых жутких мечей – раза в два больше двуручных рыцарских, с блестящим широким клинком и рукоятью чёрного серебра, увенчанной оскалившимся черепом с красными камешками в глазницах. Из отражения в клинке ей навстречу двигалось алое пятно. Только это была не она. Она не умела двигаться так быстро. И никогда не смогла бы владеть мечом так.  А чуть поодаль кружилась вторая фигура. В чёрном. Она зачарованно наблюдала за страшным поединком. Сердце застучало так громко, что все прочие звуки утонули. Время же, напротив, почти застыло. Она видела всё так ясно, будто была там. И ей хватило двух быстрых обменов ударов, чтобы понять - всё уже решено. Невозможно победить того, кто не умеет ошибаться. Не знает чувства страха. Способен увидеть все варианты наперёд. Всё, что ей оставалось - лишь молча смотреть, ожидая того, что наступит неизбежно. Неизбежно. Она умоляла всех существующих и несуществующих богов - лишь бы он протянул ещё немного. Лишь бы пляска клинков продолжалась. Она чувствовала, что он уже начинает уставать. Что он уже близок к ошибке.  Воин в чёрном легко и свободно размахнулся мечом...  И тогда она закричала - громко, жутко, беспомощно. Закалённая сталь потемнела - и разлетелась тысячей мелких осколков, будто хрупкое стекло. Она зажимала руками глаза, но тщетно. Увиденное уже поселилось, уже проросло в ней. Перед глазам кружили две фигуры, а звон мечей отсчитывал неумолимый ход времени до того момента, когда всë это свершится на самом деле...  Он крепко прижал её к себе. Вокруг всё рушилось, мечи гремели и сыпались на пол, и она уже не могла ничего остановить. Она лишь ловила засохшими губами воздух и безостановочно тряслась, сгорая от боли. - Тише, - шептал он, целуя шею, волосы, плечи. - Тише…Не надо, Цири. Видения обманчивы. Мы видим страх и принимаем его за судьбу. Страх прорастает всё сильнее –так он и становится реальностью. Не бойся. Не надо бояться. Не надо, маленькая...   Она сжала его руку, впиваясь ногтями в ладонь и даже не замечая, как на его коже выступают алые капельки. - Нет.. Нет, - шептала Цири бессвязно, как в бреду, - Я не позволю. Не позволю тебе...  Опомнившись, она сжала губы так, что на них выступил железный привкус. Она не произнесла, не сказала вслух это страшное, это роковое слово. Будто надеялась этой детской хитростью одурачить ту, что обмануть невозможно. Спрятаться от той, что невозможно остановить.  Будто бы она и впрямь надеялась победить еë. Смерть, которая уже шла за своим самым преданным слугой.