***
- Офрелиум. Мы с великим трудом синтезируем одну каплю раз в три года. Многие герои войны до сих пор в очереди…а ты, значит, предлагаешь спустить всё на человечью самку? На эту воровку? Убийцу? - Зиреаэль лишь напуганное дитя. Мы должны дать ей эту каплю заботы, которой она никогда не знала. - Ни черта мы ей не должны! Это у dh`oine она дитя. Пусть они с ней носятся. Лечат её шрамы. Здесь она не более, чем носитель. Оружие. - Вот как. Оружие. А как насчет твоего ребенка? Кто там был, мальчик, девочка? Тебе хоть дали взглянуть? И где оно теперь, это оружие? Списано в утиль…как все прочие? Пурпурные глаза сжимаются в опасную щелку. Цири слышит смех – легкий, но царапающий больнее проволоки. - Вот скотина! Такими темпами можно растерять остатки союзников…Но я не злюсь на тебя, дорогой друг. Знаю, это больная тема. Ведь мне позволили родить еще одного. Для себя. Тебе же не дадут и этого. Или надеешься дорого продать свою ручную пташку?.. - Каждая наша встреча даёт мне так много, Тали. Я и не знал, что с производством офрелиума такая катастрофа. Позорная халатность. Я бы сказал - преступление. Если бы этот вопрос доверили Deard Ruadhri… - Да запросто. Ты знаешь кратчайший путь. Через одну уютную спальню. Хотя, говорят, дочурка больше не хочет тебя видеть? - Полагаю, в наших силах исправить ситуацию. Более того, это наш долг. Если, конечно, ты готова взяться. У нас много друзей, Тали. Они предоставят всё, что нужно…и щедро вознаградят всех причастных. В Крепости знают, где на самом деле создается будущее, пока бездельники из Башни плетут очередной рифмованный бред. Здесь. На Архипелаге. - Ах, Эредин! Обожаю твои речи! Слушала бы их с утра до вечера, и даже вместо ужина! Любопытно, откуда в тебе это… - Я привез небольшой отряд. Он сопроводит твоих служанок на материк. - Что ж…мои девки передерутся, как куры, за право поехать в Башню. Твоя пташка вызвала настоящий ажиотаж даже в нашей глуши. Что уж говорить о столице! Представляешь, они собираются подкупить серых, чтоб заполучить её портрет. Жаждут поглазеть на красотку, которая завлекла в свои сети самого Ястреба. А о ваших тайных свиданиях в беседках уже ходят легенды…Ксалисиэль даже вышел из творческого кризиса, чтобы запечатлеть эту историю в стихах. А если продажи пойдут, то и в прозе! Правда, главная героиня будет эльфийкой Aen Seidhe. Из цензурных соображений. - Каждая минута твоего времени драгоценна. Давай не будем тратить его впустую. Если мне понадобятся слухи, я заплачу dh`oine. - Кстати о слухах. Среди них попадаются довольно любопытные. Например, что побег девчонки был инициирован тобой…чтобы скрыть её беременность. Ну, не хмурься! Кто в здравом уме поверит, что ты мог проиграть этой маленькой мышке? - Я и сам бы не хотел верить. - Есть и более смелая версия. Что это уже был не ты. Девчонка сломала тебя и заставила действовать в своих интересах. Все знают, чья она родственница…Что думаешь? - Жалею, что в столице развелось столько бездельниц и бездельников. Кстати, с каких пор они позволяют себе обсуждать засекреченные протоколы? - Видимо, Тариэр не посчитал нужным засекречивать. А как ты хотел? В свое время ты постарался, чтобы весть о провале Знающих и бессилии ардайна донеслась до каждого угла. Теперь они платят твоей же монетой. С одной небольшой разницей. Глупость постыдна, но простительна. Действия в интересах врага – никогда. Предательство не прощается никому. Даже тебе. Особенно тебе… - Довольно, Тали. Я приехал не за свежими сплетнями. - Ты получишь то, зачем приехал. Тебе повезло. На экстракт претендуют многие, но его получишь ты. На торкх претендуют четверо, но он пойдет лишь к тому, кого любит народ. Других он может и задушить. Берегись, Ястреб! Они спелись против тебя, все трое. Тианор, Тариэр, Умдиэль. А паук любезно согласился сплести сеть... Они растопчут тебя. Отнимут у тебя главное. Твоё имя. Пташка заманивает тебя прямо в ловушку, а ты летишь, как последний пернатый дурак! - Звучит пугающе. И как же избежать ловушки? - Хватит скалиться. Ты всегда был добр ко мне…поэтому я дам тебе совет. Хороший совет. Оставь в покое пташку. Забудь о ней, а лучше - заведи пару интрижек. Народ успокоится, когда поймёт, что любовью тут и не пахло. Пусть Ласточка совершит предназначенное. Вот увидишь, пауки знатно передерутся за право впрыснуть в нее свое семя, и это тебе только на руку. Больше двоих она всё равно не родит, так что через пару лет её отпустят. А ты заберешь её себе. И ничего не потеряешь. Пока вырастут детки, уже многое изменится, очень многое…Хотя, бьюсь об заклад, всё закончится как обычно. Островом. - Благодарю за мудрый совет, Aen Saevherne Taalia. - И ещё…забери своих солдат. Мы доставим офрелиум сами. Скажем, что это подарок от Ardmare Науриэль. Не отвечай ничего. Подумай. Полюбуйся видом. Здесь такой прекрасный вид. Виден главный корпус и с десяток островов…Знаешь, почему мы выжили - здесь, на Архипелаге? Почему нас не раздавили? Потому что мы умели сидеть тихо и ждать. Ждать, пока придет время. - Время пришло. - Ах, оставь свои шутки! Я, конечно, всего лишь женщина, но даже я понимаю: ни один командир не начнет войну, когда его позиции слабее некуда, а бывшие союзники разбежались кто куда… - А если всё-таки начнет? - Значит, он безумец. Безумец, который идёт прямо к собственной гибели. Разве ты безумец, Эредин Бреакк Глас? Нет! Я очень хочу верить, что нет…***
Цири остановилась на пороге, с удивлением разглядывая плотный, с зеленоватым отливом лист бумаги, которым Илль зачем-то отгородился точно ширмой. Лист был весь испещрен маленькими одинаковыми буковками. Выделялись лишь витиеватые заглавия да рисунки, выполненные с необычайным искусством. Присев за стол, она осторожно постучала по ширме. Бумага смялась с громким шорохом. Голубые глаза глянули презрительно. - Чего тебе? - Это что такое? Зачем ты это держишь? - Обычная газета...Чего ты на меня уставилась? У вас что, такого нет? Цири помотала головой. - Ну дела! – немного расстроился чародей. – А как же вы узнаете новости? Она не стала отвечать. Вместо этого осторожно вытащила из рук эльфа зеленоватые листы – их оказалась целая кипа – и положила рядом со своей тарелкой. В вопросе избрания ардайна спешить не стоит: мнение главы института политической истории К чему приводила власть военных. Очерк о печальных страницах прошлого в 350-450 годах до Исхода Лучшее время для прогулок – сейчас. Сразу после Эквинокция пойдут дожди Можно ли называть dh`oine черновиками эволюции? Перелистнув несколько страниц, Цири узнала, что в Башне у Моря начался новый учебный год, квота Deard Ruadhri на чародеев увеличилась до трёх из десяти, а возле Кербинора собрали небывалый урожай каких-то кроликовых кошек. К её удивлению, в газете нашлось место даже новостям с Континента. Новые преступления против эльфов: вспоминаем главные события Северной войны В лесах Ковира умер последний самец мохноногого ругача. Это сороковой вид живых существ, уничтоженный dh`oine Бич Катрионы: чудовищные эксперименты чародеев dh`oine вырвались из-под контроля? - Ну как, нравится? – ухмыльнулся Илльриэн, глядя на неё. - Нет. Твоя газета нагло врет! - Это ещё почему? Вот смотри, седьмая страница. Выставка пейзажей Долины Вулканов. Рецензия на новый сборник «Танцы лунных мотыльков». Хорошие стихи, кстати! Восьмая. Рассказ о новых открытиях Архипелага…И где тут враньё? - А это что? – Цири ткнула пальцем прямо в румяный портрет профессора Эльмиона аэп Шуурах, рассуждавшего о черновиках эволюции на целых двух страницах. - Это же газета, глупая ты девка, - чародей отобрал у неё листы. – Чем ближе к первой, тем выше цена. Так что самая большая ложь всегда на первых страницах. У института политической истории контракт, они размещаются на первых двух. У нас, к сожалению, только вторая половина четвертой…Редактор сказал, якобы неинтересные новости. Враньё! Он хотел купить внуку чин офицера, а Эредин отказал. Но сейчас вроде сошлись на том, что мы дарим ему участок земли на севере… так что после Саовины про нас будут писать на третьей! Ну как, поняла теперь? - Поняла, - буркнула Цири. - А в человеческих мирах бывают эти твои газеты? - В парочке есть. - И что, там тоже размещают враньё за деньги? - Естественно, - Илль пожал плечами и вновь отгородился от неё бумажной ширмой. – Они для того и созданы. Девушка положила в тарелку крупный ком водорослей и стала медленно ковырять в нем вилкой. В окно вяло стучала осенняя муха. - Я хочу увидеть людей, - вдруг отрывисто произнесла Цири. - А я хочу на луну, - донеслось из-за ширмы. Она фыркнула. Полила бурый ком лимонным соусом. Лучше не стало. За минувшие недели эльфийская еда опостылела ей до чертиков. И зачем её держат на этих грибах и листиках? Надеются, что у нее уши заострятся и вытянутся? Пока что вытянулся только желудок, ежедневно и еженощно напоминая об утраченном мясном изобилии. Цири незаметно сглотнула слюну. Отогнала от себя заманчивое видение жареного куска говядины. А потом осторожно отодвинула край ширмы. - Чего тебе ещё? - Эльфийка с пурпурными глазами и белыми волосами. Кто она? Газета опустилась на стол, порхнув листами. - Таалия? У тебя было видение с Таалией? Что ты видела? - Не скажу. - Это ещё почему? - Потому что мои видения предназначено для меня. Озвучивая их, я беру ответственность за последующие варианты развития событий, вызванные неверным толкованием. Ещё со времен, когда Калантэ начала готовить внучку к правлению, Цири поняла: все учителя обожают, когда ученики отвечают их собственными фразами. - Допустим. А ещё почему? - Потому что некоторые видения могут оказаться пророчествами. Есть теория, что озвучивая пророчества, мы делаем их свершение неотвратимым, - она отчего-то запнулась и машинально погладила камень. – А значит, это происходит…по нашей вине. Илль одним движением свернул бумагу в трубку и хлопнул её по макушке. - Про вину – ты сама это придумала. Я такого не говорил. А если ты не можешь даже запомнить, что я говорил, какого чёрта ты забыла здесь? Тебе место в Башне у моря, с десятилетками… Он бросил газету в кувшин с водой – бумага тут же набухла и превратилась в пористую водоросль. Эльф отвернулся и стал смотреть в окно. - Служанки Таалии ждут в гостевой комнате. Они приехали сегодня утром. - Зачем? - Привезли тебе подарок. Дар от Науриэль Итуривэль. Цири молча отодвинула тарелку, встала и пошла точно слепая. Дубовая дверь с грохотом захлопнулась перед её носом. - Куда собралась? Я тебя не отпускал. - Мне нужно побыть одной. Десять минут. Пожалуйста… Она услышала за спиной его мягкие кошачьи шаги. - Обойдешься. К служанкам пойдешь вечером. А сейчас покажешь, что я не зря убил на тебя двадцать дней. Что ты хоть к чему-то способна. Дверь распахнулась точно от пинка. Перед ней был уже знакомый зал с зеркалами. - Чего ты от меня хочешь? - Чего я хочу – это тебя не касается. А ты, кажется, хотела увидеть людей? – эльф загадочно усмехнулся. – Поосторожнее с желаниями, Цири. Они иногда сбываются.***
Вопреки опасениям, Илль подошел к её обучению ответственно. Он не жалел времени и был довольно терпелив, но увы – ничего не получалось. Она ни разу не сумела открыть портал даже в соседнюю комнату. Сначала порталы просто гасли или взрывались. Затем стали будто стабильнее, но все предметы, которые эльф закидывал внутрь, наружу выходили перекрученными и раздробленными на части. Илль объяснял, показывал, снова объяснял, ругался. Ситуация немного улучшилась, когда он принес живых кроликов – к радости Цири, те вышли из портала живыми и здоровыми. Но надолго её не хватило. В следующий раз перед ними появились две сплющенные тушки, и тут дела окончательно разладились. Илль грозился, что приведет в Башню Кэльпи, потом признавался, что кролики были иллюзией, но ничего не помогло – очередной портал взорвался с таким грохотом, что на всём этаже повылетали стекла. Её немного утешало то, что более простая магией получалась лучше, а с воздействиями на разум она справлялась практически с первого раза. - Это потому, что ты – псионик, как Мориэн, - пояснял Илль, листая серую книжицу со штампом «Совершенно секретно. Из хранилища не выносить». – Так что твоей заслуги тут нет. А чтобы получалась магия, надо стараться! Ты не стараешься! Она старалась. Она очень старалась, но так и не сдвинулась с мертвой точки. По вечерам её мучали тревожные мысли. Как долго Знающие будут ждать? Может, они уже поняли, что всё бесполезно? Служанки и Серая Стража постоянно шпионят за ней, караулят у всех дверей… Ворочаясь, Цири думала, что в этом, возможно, и скрыт ключ неудач. Эльфийским ученикам ничего не угрожало, впереди у них были десятки лет. А она жила в постоянном напряжении…и глухой тоске, что точила изнутри. Ведь с того самого проклятого дня от Эредина не было никаких вестей. Ни письма, ни цветка, ни даже пары фраз через чародея. Порой она шептала ночью несколько слов, прижимая к губам холодный красный камень. Но ни разу не получила ответ. Ни разу. - Задача проста, - голос Илля заставил очнуться. - Я открою портал в один из миров Спирали. Ты сделаешь так, что нас никто не заметит. А затем вернешь обратно. Сюда, в Башню. Мы с тобой это изучали. Поняла? - Да…Можно спросить? - Попробуй. - Эредин говорил, что хотел использовать мой дар, чтоб отправить тебя на Континент…как именно? - А как попасть туда, куда не знаешь дороги? – юноша рывком сдернул чехол с зеркала. – Я никогда в твоем мире не был. А ты уже проделала путь. Мы не путешествуем наугад, как и твои друзья-единороги. У нас есть набор воспоминаний, чертежи, координаты. Есть система. В этом суть, Ласточка. Чтоб перепрыгнуть пропасть, нужно четко видеть другой берег. А те, кто воображал себя Владычицей времени и пространства, уже давно лежат на дне. Как у нас говорят – ушли в путешествие, откуда не возвращаются…Поняла? - Да. - Так что всё серьезно, птичка. Это тебе не крольчат в блины раскатывать. Будешь витать в облаках – нас размажет по всей Спирали. Или занесет туда, откуда мы уже не вернемся. Пошли. Справишься – так и быть, ограбим на обед какой-нибудь трактирчик у моря.***
Нога с размаху погрузилась во что-то мягкое и вязкое. Вокруг разливался тошнотворный сладковатый запах. В нескольких шагах от них застыл здоровенный заросший детина в грязной рубахе с ведром наперевес. Детина смотрел на чудищ, явившихся из ниоткуда, стеклянными глазами. Его рот медленно округлялся в крике. - А-а-а-а! – бессмысленно заорал он. Илль больно пихнул Цири в плечо. - Действуй! Она поспешно выпрыгнула из бурого содержимого коровника, которое только что оказалось на их сапогах. Жижа обиженно чавкнула и завоняла сильнее. Одним махом Цири подлетела к оцепеневшему от ужаса детине. Прикоснулась к его вискам. Детина причмокнул губами, точно ребенок, и заморгал часто-часто. Тревога медленно пропадала из его взгляда, а вскоре пропала всякая мысль. Он повертел головой, ловя губами мелкие снежинки, а затем вздохнул и пошел прочь, громыхая пустым ведром. Илль появился рядом с Цири. Его ботинки буквально сияли чистотой. - На сколько лет? - Тридцать. - Не мало? - Вряд ли он протянет дольше. Её вдруг мерзко кольнуло от собственных слов. Стирание памяти было одним из простейших воздействий. Но здесь был свой нюанс. Как объяснял Илль, на самом деле человек (и эльф, разумеется) не забывает ничего. Все воспоминания хранятся где-то очень глубоко. Приказывая забыть навсегда, чародей дает невыполнимый приказ, что приводит к внутренним метаниям, неясным снам, а в некоторых случаях заканчивается безумием. Впрочем, с удовольствием добавлял юноша, человеческих чародеев это никогда не волновало. Ну а приказ забыть на определенный срок был более щадящим воздействием. Чем-то вроде грифа секретности. - Это и есть искусство лучшего чародея Deard Ruadhri? Открыть портал в кучу коровьего дерьма? - Thaess ap. Я переместил нас аккурат на край поселка. Кто же знал, что этот пустоголовый лентяй опорожняет содержимое коровника прямо за избами? Цири засмеялась. В воздухе поднялось облачко пара. Гхрр-гхрр-гхррр. Где-то неподалеку загрохотали подкованные сапоги, зацокали копыта. Обернувшись, она увидела как по желтоватой дороге, уходящей вглубь леса, шагает небольшой отряд в черных плащах. Впереди было шестеро конных, посреди – большой крытый обоз, который нещадно било о камни. На неё вдруг пахнуло знакомой кислой вонью. В теле разлилась дурнота – и сжала сердце волосатыми лапками. - Это тот самый мир, где мы встретились? - Верно. - Но ты тогда сказал, что он рядом со Спиралью. Рядом, не на Спирали! - Другое место. Другое время. Теперь мы на Спирали. Ты много раз была в этом мире, Цири. И много раз была в собственном. Носилась, точно котенок за собственным хвостом, теряя силы с каждым переходом. Вот почему нужно учиться…владычица. Она не ответила. Лишь ускорила шаг, глядя под ноги. До неё донёсся дразнящий аромат. Ведьмачка остановилась напротив большого чуть приоткрытого окна. За красными домоткаными занавесками виднелся накрытый стол. В центре дымился горшок с мясной похлебкой. На скатерти лежала груда румяных пирожков и стояли четыре глиняные тарелки. Ей вдруг почудилось, что она услышала в глубине дома детский всхлип. Но лишь на миг. Вновь стояла пронзительная тишина. Мясной аромат щекотал ноздри, а снежинки медленно стремились к земле. - Можешь забрать. Им это уже не понадобится. Илльриэн стоял чуть поодаль – там, где дома расступались, образуя небольшую площадь. На краю площади темнел наспех сколоченный помост. Над ним плотным рядом висели людские тела. Снежинки, кружа, садились на темную ткань. С краю висело тело полного бородатого мужчины в опрятной рубахе. Под ним нетерпеливо прохаживалась пара ворон. Рядом коченело тело маленькой женщины в чепце. Мертвые глаза смотрели черными провалами. На домотканной красной юбке расплылось темное пятно. Одна из ворон вдруг гаркнула, хлопнув, крыльями - и они оба вздрогнули от этого резкого звука. - Я просила увидеть людей, и ты привел меня сюда? – тихо произнесла Цири. – Тебе правда кажется, что это смешно? - Не кипятись. Я не знал! - Илль слегка развел руками. – В прошлый раз был обычный поселок. Хотел показать, как они тут живут, как тяжело работают…в мире, где люди свободны. Только и всего. Чародей медленно прошел к деревянному помосту. Ворона наблюдала, склонив голову. Он присел на корточки. Потрогал землю. Внимательно посмотрел в восковые лица. - Что здесь произошло? - Эти люди живут и работают на землях, принадлежащих местному…в общем, аристократу. Они как бы принадлежат ему, и отдают ему большую часть урожая. Помимо этого, часть урожая они обязаны отдавать местной…как это будет? Религии. Так надо, иначе казнят. В общем, в итоге у них не остаётся почти ничего. Вдобавок их хозяин…тут я до конца не понял, но, кажется, у него долги, и он продал всех неженатых мужчин в солдаты. Остались только дурачки вроде того дылды с ведром. Еще иногда приезжает какой-то мужик со своей бандой, и ему тоже надо отдавать часть урожая… - Бред! Их аристократ обязан их защищать. Они поэтому на него работают! - Это да, наши историки тоже говорят. Но там что-то непонятное. Вроде как эти местные владыки храмов дали ему какой-то свиток, и теперь трогать его нельзя. Преступление против…как это? Против бога, - сказал эльф на всеобщем. – В общем, они уже много лет возмущались. Просили разобраться с произволом. Писали письма…главному. Королю. Вот этот бородатый - их староста. Он и писал, он тут единственный грамотный. Но письма всё не доходили. Тогда они снарядили на последние запасы одного из своих. Дали коня, отправили к королю. Его не было несколько месяцев. И вот утром сюда пришел отряд. Исполнить решение короны. Цири подошла к виселице. В центре на гвоздь был посажен плотный желтый лист. Она сдернула его – незнакомые закорючки, подчиняясь магии, превращались в хорошо знакомые ей слова. «Ничто не принадлежит вам. Душа принадлежит Богу, а ваши тела, имущество и всё, что вы имеете, является моим». Ниже уже расплывался от воды черный оттиск с каким-то животным вроде куницы. - Пошли, - хмуро сказал Илль, дернув ее за руку. – Нечего тут торчать. Она не двигалась, продолжая глядеть на виселицу. Вокруг стремительно темнело. - Ты же видишь не только прошлое, но и будущее… - Я не обязан докладываться тебе о том, что вижу. - Я хочу знать, отомстят ли они когда-нибудь. В черном воздухе кружились снежинки. На краю поселка залаяла собака. - Отомстят, - неохотно сказал чародей. – В течение тридцати лет будет большое восстание. Все эти dh`oine объединятся…начнут резать солдат своего господина, а затем доберутся до замка. Убьют его и всю его семью. А потом придет войско короля. Повесит каждого третьего, включая детей. А земли отойдут соседнему аристократу в счет уплаты долгов покойного. Развернувшись, он пошел назад к домам. - Погоди! – окликнула его Цири. – Ты говорил, что есть и другие миры. Там, где есть эти ваши…газеты. И эти ваши штуки, которые работают от пара. - Паровые машины. - Точно. Покажи мне этот мир! Я хочу знать, как люди живут там. - Размечталась. Пошли, кому сказал. Вернёшь нас домой. - Пожалуйста, - тихо попросила она, подходя ближе. Эльф остановился и поднял глаза. В них была какая-то странная усмешка. - Ладно. Помни, ты сама этого хотела. Пошли. Он толкнул дверь дома, откуда все еще доносился аромат похлебки – и мутный опаловый портал поглотил их, унося в водовороте времени и пространства.***
Почуяв под ногами твердую землю, она открыла глаза и опасливо взглянула вниз. Сочная трава щекотала сапожки. В воздухе стояла влажная жара - тело моментально взмокло под шерстяной накидкой. Возле уха басовито зажужжал шмель. Они были в большом красивом парке. Илль уже стоял на дорожке, посыпанной темно-розовой крошкой, и щурился от яркого солнца. Плаща и перчаток на нём не было. - Пошли. У тебя десять минут, а затем назад. Вокруг качали головами мохнатые деревья с большими плотными листьями. Всюду были люди – загорелые, шумные, довольные. Они выглядели непривычно из-за сетчатых пестрых одежд и необычных золотистых глаз. В воздухе пахло листвой, свежестью лета и местными лакомствами – разноцветными палочками, которые поджаривали на огне. За деревьями мелькали высокие здания кремовых цветов. Ни виселиц. Ни коровников и грязных рубах. Ни смрадной кислой вони. Илль вдруг поднял подбородок и застыл точно пес, напавший на след. Потянул ее за руку. - Пошли. - Куда? - Пошли-пошли. Ты же хотела увидеть людей! Он ускорил шаг. Мимо мелькали деревья, фонтаны, загорелые лица. Пару раз Цири больно врезалась плечом в прохожих - ей рассеянно глядели вслед. По мощёной широкой улице они вышли к лужайке возле высокого дома. Прямо перед ними в гранитной чаше журчал фонтанчик. На лужайке лежало распростертое тело. Голая спина треснула багровой кривой полосой. Рядом стоял высокий мужчина в темных перчатках с большим хлыстом. Он угрожающе рыкнул. Рука с хлыстом поднялась вверх. - Стойте! – закричала Цири. Она бросилась на лужайку – но эльф держал её мертвой хваткой. - Не имеешь права! Любые взаимодействия с мирами без санкций Знающих запрещены. Людской поток по-прежнему беззаботно лился мимо лужайки. Где-то рядом заиграла музыка. Грянул звонкий смех. А потом хлыст со свистом рассек воздух. Мужчина вскрикнул от боли, его тело дернулось и обмякло. Лицо с разинутым ртом точно врезалось ей в память – кожа золотистого цвета и совсем иные глаза – раскосые, темно-зеленые. Мужчина в сапогах замахнулся вновь - но вдруг отступил на шаг. Покачнулся. Схватился за ворот. И медленно осел на землю. Илль поджал губы и повернулся к Цири. - Наверное, ему стало плохо. Здесь очень душно… - И правда, - согласился чародей, опуская ладонь в фонтан. Зеленоглазый сел, тряся головой. С двух багровых полос медленно стекала струйка крови. Он ошалело глянул на неподвижное тело рядом – вскочил, одним махом завернулся в свои бурые одежды и ускользнул в переулок. Музыка стихла. Зашумели голоса. Мужчину с хлыстом поспешно приводили в чувство. К фонтанчику, отпихнув Илльриэна, подбежал ещё один в перчатках – стянув их, он стал набирать воду. Цири провела пальцем по гранитной чаше. Сосредоточилась. Вот фигура в бурых одеждах медленно бредет по площади, собирая заостренной палкой мусор. Солнце палит нещадно. Покачнувшись, он опирается золотистой рукой о фонтан. Наклоняется к чаше… - Его что, избили за то, что он попил воды в жаркий день? - По законам этого мира он не имел права этого делать. Эта вода предназначена для людей…другого сорта. Заметила, что у него золотая кожа? Таких, как он, тут называют ртоа. Наши историки полагают, что эта раса была коренным населением. Потом сюда прибыли другие и захватили их в рабство. Разрешили заниматься только самой грязной работой. Им было запрещено даже обращаться к господам. Прогресс в этом мире шел быстро. Теперь здесь есть своя знать, ремесленники, ученые… но ртоа так и остались никем. Они не могут открыть лавку. Их дети не ходят в школы с обычными, а селиться им разрешено только на краю города. Вода, которую они пьют, считается оскверненной. Так что этот фонтанчик теперь придется менять, а тот господин, с которым ты так немилостиво обошлась, просто исполнял закон…Завтра он разыщет того беднягу и всыплет ему десять ударов. На краю площади семейная пара в пестрых одеждах покупала девочке целую связку разноцветных палочек. Илль подставил палец под струйку воды, стекавшую из гранитного цветка. Она разделилась на две части, а затем вновь стал одним серебряным полотном. - У всякого события есть причина. Целый поток причин. Ты можешь лишь немного отклонить поток, но не остановить. То, чему суждено свершиться – свершится. Смекаешь, о чём я? - Нет! - Твой вид не может существовать без хозяев. Не может поддерживать порядок иным способом, кроме страха и насилия. Один народ подчиняет другой, а если нет под рукой чужаков, вы начинаете пожирать друг друга. Всегда есть рабы и хозяева. Где-то хуже, где-то лучше…но во всех известных нам мирах, заселенных dh`oine, так. Другого порядка у вас попросту не бывает. Они медленно поднялись по ступенькам к бежевому зданию. Воздух давил на плечи точно жаровня. Чародей взялся за дверь черного дерева. - А теперь будь добра, верни нас в Башню. Цири прикоснулась к черной двери. Сконцентрировалась, как он учил. Проделала все сложные мысленные манипуляции. Затем взяла чародея за руку, уже чувствуя, как знакомая сила пружинит вокруг. Камень заалел на шее. Ты можешь лишь отклонить поток. То, чему суждено свершиться – свершится. Ряд формул с грохотом высыпался из головы. Тут же всё внутри заполнилось черным и красным, какими-то обрывками и невыносимой острой болью. Нет! Только не это! Она разорвала процесс! Этого делать было никак нельзя…Но поздно. Пространство треснуло и затянуло их во тьму, увлекая всё дальше, сквозь миры и времена.***
Легкий ветерок овеял лицо. Цири распахнула глаза и увидела перед собой блеклую летнюю степь, розовое небо, рыжую полоску заката. Блаженная теплая радость заполнила без остатка. Живы. Живы! Всё обошлось, их не разорвало, не занесло в мёртвый мир, а значит, всё хорошо, всё просто прекрасно… Илль молчал. Не кричал, не издевался, не сокрушался, что она не справилась даже с такой ерундой. Просто молчал, прикрыв глаза, и крепко сжимал в руках один из своих талисманов, пластину из голубого прозрачного камня. Пластина едва вспыхивала и тут же гасла. Наконец волшебник открыл глаза – и её сердце рухнуло прямо в пропасть. - Я…прости меня, пожалуйста, я сейчас все исправлю, - пробормотала Цири, попятившись от него. – Сейчас верну нас! Она закрыла глаза и поспешно повторила все формулы. Представила себе комнату с зеркалами…и ничего. Пусто. Ни покалывания в пальцах, ни движения силы. Она просто представляла себе Башню – и всё. Никакой связи с магией. Ни-ка-кой! Едкое чувство бессилия разбилось и растеклось по жилам. Она судорожно схватилась за камень, и тот привычно вспыхнул. Зажмурившись, Цири повторяла про себя все формулы, представляла каждый посеребренный листочек на раме зеркала. Ей показалось, что картинка стала чуть ярче и двинулась навстречу, но…ничего. Под ногами шумели травы. Ветерок издевательски доносил птичий звон. - Ну как? – безо всякого интереса спросил эльф. - Я не понимаю, не знаю, что случилось…Я представляю, я делаю всё, как ты учил, но ничегошеньки не могу, будто я совсем лишилась сил… - Вот и я тоже. Илльриэн сел, скрестив ноги. Сорвал травинку и стал крутить в руках. Цири рухнула рядом, неотрывно глядя на него. До неё постепенно стало доходить. Едкое бессилие вдруг взорвалось и превратилось в тысячи маленьких истошных существ. Они трясли её во все стороны, били крошечными кулачками, кричали дурным голосом…Она вскочила на ноги. Сделала несколько шагов. Вновь села. Эльф по-прежнему изучал травинку. - Что значит – я тоже? Ты можешь…вернуть нас?! Голубые глаза глянули на нее спокойно и отрешенно. - Это значит, что я не могу нас вернуть. - Как это? - Цири зачем-то схватила его за рукав. – Где мы теперь? И что нам делать? Чародей очень мягко освободил свою руку. - Мы очень далеко. За тысячи миров и времен. Возможно, уже прошли тысячи лет. Возможно, нам некуда возвращаться. Ты должна быть готова... - К чему? – медленно спросила она, упорно глядя в траву. - К тому, что нам придётся остаться здесь навсегда. Цири долго смотрела на золотистые волны, гонимые ветром. Затем рухнула в траву. Свернулась в клубок и зажмурила глаза, отчаянно представляя себе Башню. Она пробовала, как он её учил, пробовала, как делала раньше она сама…Тщетно. Пустота. Воздух был неподвижен, и этот новый блеклый мир не желал их отпускать. Она пыталась и пыталась – кажется, тысячи раз. А потом силы кончились. Камень стал холодным и тусклым. Цири сжала колени руками, зарылась лицом в пряную траву – и заплакала. Слезы дрожали росинками на толстых стеблях, она дышала очень осторожно, а где-то на дне рассудка всё ещё мерцала, всё ещё теплилась безумная надежда… Это сон. Всего лишь плохой сон. Скоро она проснется, и вновь будет кривиться от очередной порции травы, и вновь Илль будет распекать её до самого вечера, а потом она уговорит чародея, объяснит ему, что ей обязательно, обязательно нужно увидеться…с ним. И он придет, он обязательно придет, это ведь всё, что ей нужно - ещё раз увидеть, прижаться, вцепиться коготками в его рукава… А если…если и правда прошли тысячи лет? Если он давно мертв? Может, так и пропал, пытаясь отыскать Ласточку. А может, нашел себе новую – такую же зеленоглазую, юную, резвую? Показывал ей красоты, шептал в темноте ласковые слова, что ни найти ни в одном учебнике, и даже не вспомнил про свою Цири. И теперь его нет, и ничего больше нет, и она так не узнает, любил ли он на самом деле... Она села. Сжала зубы до скрипа. Закачалась точно пьяная. И тут же почувствовала сильный толчок в плечо. - Хватить сопли распускать! Пошли. Мой талисман показывает какое-то движение. Вероятно, тут могут быть какие-то разумные существа. Пойдем через те холмы. Цири встала. Отряхнула прилипшие травинки. Холмы впереди чуть дрожали в вечернем мареве. Илль больно ткнул её в бок. - Да не кривись ты так, - проворчал он. – По крайней мере, нас не разметало в куски по мирам…Значит, ещё поборемся!***
К полудню они дошли до холмов. Затем пересекли следующие. Затем солнце закатилось за горизонт, и они устроили ночлег. Цири так и не уснула – просто лежала неподвижно и глядела в непроницаемую тьму. А на рассвете они вновь отправились в путь, и к полудню добрались до вершины очередной гряды, крутой и высокой. Она глянула вниз – и что-то в ней надломилось, радостно и больно. Перед ними открывалась большая долина, а прямо в центре её высилась огромная многоступенчатая пирамида. Серые кирпичики тянулись ровными рядами. В каждой ступеньке было несколько прямоугольных темных провалов. Двери! - Люди! Здесь живут люди! - Совершенно необязательно, - Илль пристально рассматривал пирамиду. – Ведем себя осторожно. Магии в этом мире отродясь не было, так что остатки надо беречь. Пока ограничимся чарами незаметности. Первая задача – проникнуть внутрь. Пошли! Они преодолели расстояние до пирамиды за каких-то полчаса. Обошли вокруг. Наконец нашли один-единственный вход: рядом ни дорожки, ни табличек, ничего. Простая черная дверь. Илль вдруг нахмурился и взял её за плечо. - Нет. Пойдем по-другому. И толкнул её прямо в стену. Цири вскрикнула – и протиснулась словно сквозь мягкое тесто. Глаза тут же провалились в черноту. Где-то в коридоре капала вода. - Тихо. Ни слова. Замри на месте! Она послушно застыла. В воздухе вспыхнул тусклый голубой шар. Перед ними вдаль уходил низкий коридор. Во все стороны, сколько хватало взгляда, от него ветвились другие коридоры. Они были в начале какой-то крайне запутанной сети. Настоящий лабиринт! Цири вспомнила легенду о чудище с бычьей головой…Внутри кольнуло, нервно и звонко. - У тебя есть нитки? Или веревка… - Совсем рехнулась? Зачем тебе нитки сейчас? - Нам надо отмечать путь, чтобы потом вернуться обратно. Илльриэн фыркнул так тихо, что слышно было только бесконечное презрение. - Мой шар запомнит путь. Пошли! Они крадучись двинулись по коридору. Шар освещал ровные серые стены и пол из гладкого серого камня. Сзади весь мир съедала тьма. Она же поджидала впереди. Илль вдруг больно вцепился в плечо. Они встали как вкопанные. Шар медленно плыл дальше. Из темноты возникла небольшая фигурка. Сердце забилось быстрее. Шар двинулся ещё ближе, освещая фигурку. Молодая женщина. Тёмные волосы. Темное одеяние, мешковатое и какое-то странное – будто брюки и рубашка соединены в одно. Ни черт, ни выражения лица не увидать – лишь глаза, тёмные, большие, точно два провала. Женщина тоже застыла, глядя на шар света. Две голубые искорки тускло мерцали в её неподвижных темных глазах. И Цири не выдержала. - Эй! – громкий шепот разнесся по коридору. – Эй, вы видите нас? Нам нужна помощь! - Заткнись! – зашипел Илль и крепче впился в плечо. Незнакомка по-прежнему смотрела на шар. Лицо было неподвижным. Точно кукольным. Цири ждала, напряженно вглядываясь в две голубые точки. Её напряженное дыхание, кажется, шелестело по всему лабиринту. Женщина вдруг оторвалась от шара. Посмотрела вправо. Посмотрела влево. Одним мягким шагом скользнула вбок – и пропала во тьме, будто ее никогда и не было. - Зачем ты это сделал? Мы могли поговорить с ней! Я могла заглянуть в мысли… - Я ничего не делал. Они долго вслушивались в тьму. Ни шороха. Илль вновь достал пластину. Покрутил цепочкой в воздухе. - Сюда! Они скользнули в боковой коридор. Потом свернули ещё пару раз. Цири почувствовала под ногами низенькие ступеньки. Они спускались всё ниже. Голубой шар вёл за собой. - Кажется, под землей это здание больше, чем снаружи... - Верно. Идём. Да не топай ты так! Шар скользнул направо. Они вновь оказались в коридоре – гораздо более просторном. Здесь было светлее. Илль двигался по-эльфийски бесшумно. Цири семенила рядом на цыпочках, изо всех сил пытаясь быть тише. Чёрт! Что-то большое ударило в неё. Цири вскрикнула. Отскочила. Она столкнулась с ещё одной женщиной, внезапно вынырнувшей из бокового коридора. Или той же?.. Незнакомка была одета в такое же мешковатое одеяние. Она не издала ни звука. Не отступила назад. Спокойно застыла, глядя прямо на Цири. В освещенном коридоре было хорошо видно лицо. По спине скользнул холодок. Тёмные провалы смотрели сквозь неё. Незнакомка будто не видела Цири. Совершенно ею не интересовалась. Чёрт возьми, как это возможно? Она же явно не слепая! А может…они стали призраками? Растворились, не выдержав такого прыжка? И теперь вечно будут блуждать среди этих молчунов… Ведьмачка нервно втянула воздух. Подняла руку и робко прикоснулась к серому рукаву. - Эй! Вы видите меня? Видите? Слышите меня?! Женщина не реагировала. Пустое лицо смотрело сквозь неё. Ей вдруг почудилось, что перед ней не живое существо, а лишь искусно сделанная кукла. Цири помахала рукой перед носом куклы. Щёлкнула пальцами. Та вдруг резко шагнула вперёд – Цири отшатнулась, отскочив на шаг к проёму, откуда выскочила незнакомка. Шаг. Ещё шаг. Она отпрянула дальше. Ничего. Не малейших изменений в лице. Цири медленно пятилась, а серая кукла наступала – и тогда она остановилась в проёме, широко расставив ноги и вцепившись в стены. Перегородила узкий проход. Женщина остановилась. - Поговорите со мной, - чужим тонким голосом попросила Цири. – Что здесь происходит? Как называется это место? Мы попали в беду! Помогите! Серая рука взметнулась быстро и ловко – и надавила прямо на горло. Она захрипела – скорее от страха, чем от боли. Шершавая рука бесцеремонно ощупала лицо. Затем шерстяную накидку. Дрожь бежала по телу, всё внутри вопило – беги! – но она не двинулась с места. Кукла ударила её прямо в живот. Цири охнула, согнувшись пополам. Серая фигура двинулась на неё. Навалилась всем телом. В щёку впилась шершавая ткань. Толкнувшись, кукла спихнула её с дороги – и тут же скрылась в проёме, нырнув во тьму. Цири судорожно дышала, прислонившись к холодной стене. Живот всё ещё грызла боль. - Ты в порядке? – Илль с беспокойством потряс её за плечо. – Тебе больно? - А ты как думаешь? – прошипела она. - Не думал, что она нападет, - в его голосе вдруг проскользнула нотка смущения. – Сейчас будет легче. Он прижал ладонь к её животу. Боль уходила. Цири глубоко выдохнула. Подняла голову. - Ты понимаешь, что происходит? - Пока не очень. Не бойся. Очевидно, мы не очень интересны этим…людям. Больше не разговаривай с ними. Попробуем просто понаблюдать. Цири пробурчала себе под нос пару крепких цинтрийских словечек и молча последовала за чародеем. Тьма смотрела на них неподвижными темными провалами с обеих сторон. Наблюдала за двумя заблудшими душами. Чудовище ждало где-то в лабиринте. Они свернули в боковой коридор, тёмный и узкий. Вновь вышли в широкий. Поворот. Ещё один. Шар неторопливо плыл перед ними, и свет его становился всё слабее. Иногда из тьмы выныривали серые фигурки. Шли с ними по коридору и вновь ныряли во тьму. Вновь Поворот. Два поворота. Коридор. Это новый? А может, они уже были тут? Чёрт возьми, они должны были разметить маршрут! А может, они уже давно заблудились и теперь просто ходят по кругу? Среди проклятых серых кукол? А тех становилось всё больше. Мимо них прошла целая группа из трёх мужчин. Цири прижалась к стене, пропуская их. Темноглазые и темноволосые, они были как две капли воды похожи на тех женщин – и друг на друга. Двигались одинаковыми бесшумными шагами. Лица были одинаково пусты. От них не было ни звука, ни запаха…ничего. Фигуры скрылись в конце коридора, разом скользнув направо. Сзади вдруг раздался шорох – и громкий удар. Цири обернулась. Илль прижал к стене какого-то очередного обитателя пирамиды. Рука эльфа сжалась на бледном горле мужчины. В другой руке блеснул нож. - Ты что делаешь?! Он не ответил. Провернул нож рукоятью наверх и придавил рукой грудь мужчины. Другой рукой разжал его челюсти и вставил рукоять. Голубой шар вспыхнул ярче. Цири подбежала к ним. - Что ты… Он не отвечал, продолжая внимательно осматривать раскрытый рот. Потом вытащил рукоять – и одним ударом саданул прямо в живот. Мужчина согнулся пополам. Замычал как-то жалко и даже смешно, будто теленок. Илль схватил запястье мужчины. Выкрутил руку. Тот согнулся еще сильнее. Вновь замычал – тише, протяжнее. Что-то хрустнуло. - Пусти его! За что?! Эльф резко отпустил мужчину – тот покачнулся, едва не упал. Распрямился. Торопливо и совершенно бесшумно пробежал мимо неё и скрылся в ближайшем коридоре. - Q`oedd. Они не разговаривают. Речевой аппарат argoliere. - Что? - Утрачен. Они едят ртом, дышат. Могут помычать от боли. Но не разговаривают. Она ничего не ответила. Дурнота, охватившая её в первые минуты в этом мире, вновь вернулась и наполнила вязкой гадью. Черт возьми, всё это лишь дурной сон. Всего этого нет. Не может быть. Не должно быть. - Пошли отсюда, - голос прозвучал неожиданно жалобно. – Вернемся наружу… - Скоро выйдем на большое скопление. Давай дойдем до него. Потом вернемся той же дорогой. Дурнота шевельнулась в ней. И Цири вдруг ясно поняла – нет. Они уже не вернутся. И голубой шар не поведет их назад к солнцу. Она мысленно обозвала себя трусихой и пошла за эльфом. Лабиринт вновь двинулся на них бесчисленными коридорами. Провалы бесстрастно наблюдали. Чудище скалилось и облизывалось, поджидая во тьме… Поворот. Коридор. Два поворота. Цири инстинктивно зажмурилась, ослеплённая яркой вспышкой. А когда открыла глаза, поняла, что они стоят в широченном коридоре, заполненным целым потоком серых фигур в мешковатых одеждах. Поток непрерывно несло, фигуры постоянно сменялись, обходили их – и вновь смыкались в единое серое полотно. Было что-то зловещее в этой картине. И она быстро поняла, что. Обитатели подземелья не смотрели на них. Не смотрели они и друг на друга. Смотрели лишь перед собой пустыми неподвижными глазами. Но не сталкивались, не задевали друг друга, послушно уступали дорогу куклам из боковых коридоров. Их движения были ровными, выверенными, плавными, будто они были… - Механизм, - прошептал Илль. – Они точно единый механизм. Чародей слегка потянул её на себя, прижимая к стене коридора. - Попробуй прочитать их мысли. Тебе не нужна магия для этого. Попробуй… Она отошла от стены. Вздохнула. Черные провалы их глаз так и отталкивали своей картонной пустотой. Но она была настойчивой. Она сжала кулаки. Погрузилась глубже… И вдруг её затянуло. Подхватило, понесло, растворило до основания, и она ничего не успела понять – а в следующее мгновение, когда она вновь осознала себя, Илль хлопал её по щекам, прижимая к стене. - Я в порядке, - слабо произнесла она. – Что случилось? - Не знаю. Ты вышла в коридор, а потом…потом просто взяла и пошла вместе с ними! Я еле успел поймать тебя! Чёрт возьми, это было жутко…Ты успела что-то увидеть? Она осторожно потёрла шрам, тщетно пытаясь подобрать слова. - Не могу объяснить …Но я ничего не уловила. Ни одной мысли. А потом что-то тёмное, мощное и такое…всесильное. Будто схватило и понесло. И всё. И я очнулась. - Greedief, - сквозь зубы процедил чародей. - Что? - Разумные существа принимают решения. Совершают некий…выбор. Не только эльфы или люди. Высшие животные тоже. Но у простейших нет выбора. Их ведёт инстинкт. Это что-то вроде…единого общего разума. - Возвращаемся, - тихо сказала она. - Да. Идём! Но было уже поздно. Поток уже не хотел отпускать их. Он обрёл волю и разум. Поток не позволил им развернуться. Не позволил прижаться к стене. Серые куклы облепили их, заняли каждый проход, не давая выскользнуть в боковые коридоры. Они толкали в спину, они тянули, и всё, что оставалось – лететь вместе с потоком всё дальше, всё ниже во тьму, прямо вглубь лабиринта, прямо навстречу чудовищу… - Оно хочет убить нас! – кричала Цири в полный голос. – Заманивает в ловушку! - Спокойно! Попытаемся прыгнуть наружу. На счет три. Давай! Раз, два… Они попытались. Тщетно. Картинка была всё такой же пустой. А возможности остановиться и сконцентрироваться не было – серые куклы толкали их всё быстрее. Их засасывало прямо в центр водоворота. - Бежим! – взвизгнула она. Развернувшись, бросилась прямо на серую массу. Её закрутило и сжало со всех сторон. Она кричала, пыталась уцепиться за плащ Илля, но руки выскальзывали и хватали лишь серую мешковатую ткань. Она уже не видела эльфа. Серый водоворот сожрал его… - Цири! Фигуры разлетелись точно картонки. Илль схватил её и потянул за собой. Прямо сквозь серую стену, которая жадно облепила тело вязким тестом. Они вывалились с другой стороны, жадно глотая воздух. Голубая пластина ярко вспыхнула – и погасла, оставляя их в кромешной тьме. Она торопливо схватилась за холодный рубин. - Aenye! Яркий зелёный шар вспыхнул в воздухе, освещая всё вокруг. - Как вернёмся, скажу Эредину, что был не прав. Хорошо, что он отдал эту штуку тебе! Цири услышала собственный смешок, визгливый и безумный. Отошла от стены - и вскрикнула. Что-то держало её. Обернувшись, она увидела, что часть накидки намертво застряла внутри камня. Ткань порвалась с сухим треском. Они были в огромном зале. Серые гладкие стены смыкались полукруглым куполом. В комнату вели четыре запертые двери. А ещё её насквозь пересекал длинный прямоугольный постамент, на котором было что-то вроде…дороги, тёмной и абсолютно гладкой. На дороге стояли диковинные махины из незнакомого чёрного камня. Вычурные, удивительной формы, с какими-то сколами, усиками, отверстиями… Но самым примечательным было не это. Дорога непрерывно двигалась…сама! Каменные монстры выплывали из полукруглого провала в стене, медленно двигались мимо них, и скрывались в другом провале, куда дорога уходила. Периодически на фигурных шпилях и башенках вспыхивали и тут же гасли красные искры. - Это что ещё за чертовщина? – наконец просипела Цири. Эльф не ответил. Он извлек из-под плаща длинную цепь бусинок. Бусинки вдруг вспыхнули молочным светом. Чародей вытянул руку. Торопливо забормотал какие-то незнакомые эльфийские слова. Бусины градом сыпались на пол. Каменные глыбы срывались с дороги и взмывали в воздух. С грохотом распадались на отдельные части и вновь собирались, плотно закупоривая каждую из дверей. Не прошло и минуты, как все выходы были намертво завалены. «Мы замуровали сами себя», - с горькой усмешкой подумала Цири. Она подошла ближе к дороге. Тёмные силуэты всё также неспешно проплывали мимо. - Отойди к стене! Живо! Илль достал из кармана что-то светлое. Приглядевшись, она увидела рыжую игрушку, свалянную из мягкой шерсти. Что-то вроде одной из тех мышей с хоботками. Не удержавшись, она глупо хихикнула. Чародей дернул за шерстяной хвост. Взрыв был такой силы, что она сама не поняла, как оказалась на полу. В следующий момент она уже лежала, сжавшись в комок, и закрывала уши ладонями. Не помогло. В голове гудело, точно взрыв был у неё внутри. В воздухе стояла едкая гарь. Когда дым рассеялся, темные силуэты были неподвижны. Дорога была разворочена на куски. Илль быстро заполнил оба провала кусками черных махин. Игрушка упала на пол. - Я всё, - сухо сказал чародей. – У нас остался только твой камень. И некоторое количество времени. Цири села, обняв колени. Посмотрела на неподвижные темные силуэты - Кажется, я знаю, что это…***
Солнечные пятна скользят по листве. Они сидят на лесной обочине, развернув свой нехитрый завтрак прямо на куске брезента. Цири смотрит на бугор, по которому торопливо льются единым потоком маленькие серые фигурки. - Они почти как люди, - поясняет Геральт с набитым ртом. – У них есть свои рабочие. Свои солдаты. Есть те, кто пасут стада тли, и те, кто охраняет королеву. Но они как одно существо. Вместе работают, понимают друг друга без слов. Мы так не умеем. - С каких это пор ведьмаки увлекаются изучением насекомых? – фыркает Йеннифэр. Она неловко берёт в руки нож, намереваясь отрезать кусок ветчины. Пальцы всё ещё плохо слушаются – не помогают ни отвары из трав, которые чародейка собирает по утрам, ни сильнейшие чары. Геральт молча берёт у неё ветчину. Отрезает кусок, накрывает галетой. И кладёт в маленькую ладонь. - Порой подолгу остаешься в лесу один…Вот и привыкаешь наблюдать. А ещё они могут быть полезными друзьями. Можно положить в муравейник на ночь куртку, и они обработают её от клещей. - Это мы любим…делать грязную работу чужими руками, - усмехается Йен. – Удивительно, как какому-нибудь дуралею вроде Ортолана ещё не пришла в голову блестящая идея скрестить муравьев с людьми. Исключительно ради общего блага. Ну а что? Незаменимые работники. Вкалывают с утра до ночи. Ни разума, ни гордости, ни жалости…Прекрасно, по-моему! - Думаю, это невозможно, - подаёт голос Цири. - Разумеется, невозможно. Но кого это когда останавливало?...Нате, мураши! Кто еще о вас позаботится, кроме тети Йен! Чародейка смеется, рассыпая сахар прямо на бугор… …- Муравейник. Это – муравейник. Наружу выходит лишь малая часть, а внутри он огромен. Те…существа не трогали нас, потому что они рабочие. Чтоб справляться с угрозами, есть другие… Она услышала глухой монотонный удар сразу во все замурованные двери. - Солдаты…Они идут за нами! Грохот и скрежет наполнили зал. Дыры зазияли всюду – в потолке, в полу, в стенах. Тонкие прямоугольные листы металла, искусно замаскированные под часть стены, покатились в стороны. Из всех отверстий хлынули коричневые фигуры. Солдаты были рослыми мужчинами в тех же мешковатых одеждах и странных черных панцирях. В руках у каждого была продолговатая металлическая палица с какими-то трубками на конце. Цири завизжала. Илль отпихнул её за спину и тесно прижал к боку одной из махин. - Камень! Живо! Она торопливо протянула цепочку. Рубин вспыхнул безумным пламенем. Солдаты синхронно потянулись к палицам. Десятки тонких трубок смотрело прямо на них. Вдруг вокруг всё загрохотало, загремело, защёлкало. Воздух перед ними пошёл пузырями, и из каждого пузырька падали на пол, тихо звякая, крошечные металлические шарики. Она вздрагивала, всё крепче вжимаясь лбом в плечо чародея. Грохот нарастал, рвал с мясом барабанные перепонки, воздух кипел, извергаясь на пол шариками. Ей казалось, это будет длиться вечно. А потом всё стихло. Цири подняла голову. Солдаты одним движением посмотрели на свои палицы. Отбросили в сторону. Новая алая вспышка. Скрежет. Металлические шарики взмыли вверх и ринулись на солдат злым осиным роем. Те рухнули как подкошенные, без единого звука. Лишь крайний пару раз дернулся и слабо замычал. Лужи крови быстро набухали, соединяясь в одну красную реку. Река ползла прямо к ним. - Ты же мог просто усыпить их! Мог… - Не мог! Все мои чары рассчитаны на разум. На разум, а не бешеных человеко-муравьев! Отвратительный скрежет взрезал воздух. Её точно ударили по вискам. Прямо перед ними зазубренный меч прорезал каменную стену точно масло. Цири зачарованно наблюдала, как лезвие идет вверх. Вбок. Вниз. Прямоугольный фрагмент стены просто рухнул. Зал тут же наполнил коричневый поток – новые солдаты вбегали и окружали их плотным кольцом. Илль вновь взмахнул цепочкой. Огненные вспышки и куски металла плясали в смертоносном танце. Кружили разъяренным ульем – и убивали. Жалили насмерть бледные лица, неподвижные глаза, коричневые руки и ноги. - Это же люди, - прошептала она. – Их же…заколдовали. Заставили думать, что … - Neen. В этом мире магии не было никогда. Они родились такими, Цири. Они никогда не были людьми. Никогда ими не станут. Солдаты падали, а по их телам тут же шли новые. Кольцо неуклонно смыкалось. Она выхватила нож. И тут же пискнула – Илль вжал её в каменную глыбу ещё сильнее. - Не дергайся! Солдаты облепили магический купол. Он потрескивал, упруго отбрасывая их тела, а они прыгали вновь. Вокруг них сжимался другой, коричневый купол – и давил, давил всей своей мощью. Всем беспощадным разумом огромного муравейника, в который забрался враг. У них не было ни единого шанса против инстинкта – могучего, как сама жизнь, древнего, как сама природа. Рано или поздно энергия камня закончится. Или купол попросту не выдержит такого давления…Кто-то из солдат встал на четвереньки, пытаясь проткнуть барьер металлической палицей. Купол трещал и искрился. Конец палицы с размаху проткнул сияние. Вот и всё. Барьер прорван. Цири закрыла глаза. Крепче сжала нож. Уткнулась лбом в плечо Илля. Что ж, она хотя бы не одна. Это не так страшно – когда не одна… А потом вдруг услышала музыку. Тягучие грустные ноты наполнили воздух. Как? Откуда? Неужели она не выдержала и разум покинул её? Музыка разрасталась, заполняя её изнутри, и непонятное тягучее томление вдруг охватило душу. Ей захотелось застыть. Остановиться. Перестать дышать, лишь слушать и слушать…Она с усилием распахнула глаза. Камень плавал в воздухе, наливаясь медовым светом. Илль играл на флейте из двух соединенных трубочек. Магия музыки. Уникальное изобретение эльфийского народа. Волшебство, вплетенное в звуки, доступное не каждому чародею – лишь тем, кто вроде Лютика рождается с особым даром. Но почему здесь, теперь…Может, он так прощается с жизнью? Цири приподняла голову. Кольца больше не было. Солдаты стояли неподвижно. Они медленно хлопали ресницами, будто в такт, и Цири была готова поклясться – в черных провалах впервые шевельнулось что-то. Шевельнулось и засияло мягким незримым светом. Илль оторвал флейту от губ, переводя дыхание. Солдаты не шевелились. Они послушно ждали, и с новой тягучей нотой ей показалось, что кукольные маски вдруг дрогнули, словно тающий воск – и стали теплее. Здоровенный солдат слева моргал. Его плотный мешковатый костюм подпалил один из огненных шаров, и теперь его тело постепенно охватывало пламя. Но он не обращал внимания. Слушал. Окровавленный распростертый на полу солдат, на котором уже стояли другие, приподнялся на локте и потянулся к ним, словно пытаясь услышать больше. Илль отставил руку с флейтой. Музыка продолжала звучать, отражаясь эхом от стен. Флейта сама повторяла его мелодию. - Они понимают, - его голос вдруг дрогнул. – Значит, что-то ещё осталось…от тех, кем они когда-то были. Чародей развернулся к ней. Вложил камень в её ладонь и крепко сжал в своей. - Давай, Цири. У нас есть несколько минут. Ты можешь вернуть нас…Можешь! Я помогу тебе. Сосредоточься. Представляй себе Башню. И не отпускай камень. Она кивнула. Выглянула из-за его плеча – солдаты стояли всё так же неподвижно. Илль взял её за подбородок. - Не думай о них! Их нет. Смотри на меня. Ты можешь это сделать, поняла? Единороги были правы насчет тебя. Ты можешь попасть куда угодно. Можешь! У нас всё получится. - Получится, - прошептала Цири. Она посмотрела в спокойные голубые глаза. Сжала крепче камень и его ладонь. А потом зажмурилась, с необычайной ясностью представляю Башню. Пусто. Мертво. Нет, чёрта с два! Она – не жалкая жертва потока, не безымянная песчинка. Она сможет. Сможет! Вернуться к нему. Вернуться…домой. Комната стала ярче, будто двинувшись навстречу. От зеркала повеяло теплом. - Пошли! Илль обхватил её за талию и шагнул вперёд, прямо в каменную глыбу. Вязкое тесто вновь обступило их. Цири жмурилась, не отпуская картинку и его руку. Они шли сквозь что-то упругое и неподатливое. Плотное и мертвое, желающее вцепиться – и не отдавать. И с каждым новым рывком, пытаясь не увязнуть, Цири чувствовала – там остается ее частица. Остаётся безвозвратно. И она потихоньку распадается. С каждым новым шагом её всё меньше, она всё прозрачнее, а идти всё тяжелее…Но Илль делал новый шаг – и она вместе с ним. Шаг. Шаг. Ещё один. Нет сил. Ничего не осталось. Совсем. Её почти не осталось. Кто она? Куда они идут…и зачем? Да, зачем? Зачем идти – если можно остаться? Зачем шагать, если вязкое тесто уже забрало её, и она уже почти призрак, и скоро станет призраком совсем. Всё кончено. Незачем сопротивляться. Не…за…чем… Упасть в мягкую тьму. Забыться. И медленно опуститься на дно – в блаженный сон, где больше не будет горя. Цири падает. Илль тянет её на себя, больно выкручивая руку. - Оставь меня! Пусти! Я больше не могу, я не хочу. Оставь меня здесь! Но он тянет сильнее. Сгребает за шкирку – и грубо толкает вперёд, лицом в вязкое тесто. Тесто облепляет с головы до ног – и Цири начинает задыхаться. Воздух заканчивается. Она стала хрупкой и рассыпчатой, как песок, и сейчас эта жижа размоет её на тысячи песчинок. Цири мычит от боли и обиды. Зачем он не оставил её? В глазах меркнет. Картинка с зеркалами, которую она упорно держала перед глазами, тонет во тьме. Толчок в спину. Красная вспышка. Она падает с высоты. Больно. Грохот. Хотя, кажется, под ней что-то мягкое…***
- А ну слезь с меня, идиотка! – зашипел Илль, больно пихнув её в бок. Цири сползла прямо в мохнатый ворсистый ковер. Мыслей не было. Она смотрела на мертвенно-бледное лицо эльфа. На тонкие красные струйки из носа и рта. Краем глаза она видела, как перед ней на светлом ворсе расползается бурое пятно. Илль с усилием приподнялся. Достал из кармана какой-то листик и протянул ей. - Держи. Приложи к носу и ко рту. Кровь надо остановить. Она взяла листочек и протянула руку к его лицу. - Да себе! Себе приложи! Ты мозги там оставила, что ли? Он достал из кармана ещё один лист. Отвернулся от неё и завалился на бок. Цири прижала листочек к лицу. Пахло пряно и приятно. Ей нравилось. Она застыла, осторожно вдыхая аромат. Потом свернулась в клубок. В поле её зрения вдруг попали мужские ботинки. Кожа с бронзовым отливом, мягкие, блестящие. Дорогие, наверное… Илль закашлял глухо и протяжно. Вновь провернулся к ней. - Fier eich aep, - простонал он. – Чёрт возьми…что это вообще такое было? - Я тоже очень хочу знать, - мелодично зазвучало над ними. – Надеюсь, ты мне сейчас всё объяснишь. Цири вздрогнула. Посмотрела на ботинки. Потом догадалась и подняла голову. Креван Эспане аэп Каомхан Маха, он же Аваллак`х, сидел в кресле и задумчиво смотрел на них.