***
Встречать Арсения они едут вместе с Кириллом. Соскучились оба до ужаса: Кирилл переминается с ноги на ногу, ходит туда-сюда по аэропорту в ожидании. А Антон сидит и трясёт ногой, одним этим действием выдавая свою нервозность. Как только по аэропорту разносится оповещение о посадке рейса, Антон подрывается. Они подходят ближе к выходу, чтобы не упустить Арсения. В день приезда Арсений пишет Антону, во сколько он прилетает, и глупо улыбается — он слишком соскучился по своим мальчикам. Видит их, ещё спускаясь на эскалаторе, летит, обгоняя других, кидает сумку и сгребает обоих в охапку. Одного прижимает к груди, второго целует в висок и застывает, как струна, жадно вдыхая их запах. Прикрывает глаза, сохраняя в памяти момент, с улыбкой треплет по волосам Кирилла, а потом смотрит на Антона и забывает напрочь обо всем мире вокруг. Обхватывает его лицо руками, тянет на себя и целует, глубоко, то ли нежно, то ли отчаянно, прижимается лбом к его лбу и выдыхает: — Меня словно снова подключили к кислородному баллону. Когда Антон чувствует его объятия, его запах, его тепло, его будто отпускает. Он готов стать женой декабриста, чтобы больше так не разлучаться. От поцелуя совсем становится хорошо. Арсений снова рядом. Кирилл обнимает их обоих, а потом оплетает руку Арсения, обнимает ее и отказывается отпускать. Антон забирает его сумку и подхватывает его под вторую руку. — Дома ужин, мороженка и теплые обнимашки. Мы очень скучали. И даже Комок. Арсений цепляет их руки и держит крепко, не позволяя отцепиться. — Мы будем болтать весь вечер. У меня нехватка вас. — Увидишь вживую ремонт. Там так круто все сделали! Но я ещё не успел все по местам разложить, но мне капец как нравится! — восторгается Кирилл. Вот он готов трендеть целый вечер. А Антон желает обнимать своего альфу весь вечер и не отлипать. — Всё покажешь, расскажешь и объяснишь. Завтра я немного в себя приду, а потом поедем все докупать. — Да не особо-то и нужно что-то докупать. Пока всего хватает. Лучше отдохни, скоро учебный год начнется. Отсыпайся, — мягко тормозит его Антон. — А я и не говорю, что мы сорвемся в восемь утра, — он легко щиплет его за бок. — Поспим, поедим, отдохнём и поедем. Потом погуляем где-нибудь. — Посмотрим, — сдается Антон с улыбкой. А Кирилл, пока у него ещё каникулы, готов вообще на любой движ, хоть в Париж. Он сейчас будто пытается наверстать все и сразу. Так сказать, надышаться перед смертью. Они вызывают такси и едут домой. Домой. Прям совсем домой. Прям к ним троим домой. Арсений сжимает ладонь Антона, кладет голову поверх кирилловой, лежащей у него на плече, и вдыхает, наконец, полной грудью. Антон на автомате переплетает их пальцы и начинает поглаживать. Вот теперь спокойно, теперь хорошо, когда вся семья в сборе. Дома первым делом Арсений разбирает чемодан, кидает в машинку то, что нужно стирать, переодевается и идёт в комнату Кирилла, где приходит в полный восторг от нового вида комнаты: — Ки-и-ир, я тут подумал, а давай ты в спальне будешь жить, я тут хочу. Умывшись, Антон сразу запускает стирку, чтобы не откладывать в долгий ящик, и идет разогревать ужин. — Э! — в один голос кричат Шастуны. — Не-не-не, это моя берлога, я тут застолбил! — смеётся Кирилл. — Ты офигел? — вторит Антон. — А как же я? Ты меня не любишь! Антон сначала наигранно дует губы, а потом смеётся. — Ну в смы-ы-сле, — Арсений тоже дует губы. — Давай договоримся, я буду жить здесь, а ты… я не знаю… Что-нибудь. Антон бы пошутил: «а я две недели буду сверху», но он и так будет сверху, потому что ему безумно нравится смотреть на Арсения сверху вниз, пока находится в позе наездника. И он не может так пошутить, потому что дома Кирилл. — Не договоримся, — серьезно отвечает Антон и складывает руки на груди. — Я ещё думал к себе в комнату приставку перетащить, но тогда ты точно тут поселишься, — усмехается Кирилл. Арсений закатывает глаза. — Ой, все! Я только на пару недель уехал, а вы уже тут свои правила установили, — наигранно обижается пару секунд, а потом сгребает обоих в охапку и целует по очереди. — Я так скучал по вам. — Да никаких правил, родной, — Антон ответно целует его в щеку. — Но я тоже очень соскучился, поэтому сегодня спать будешь со мной. — Я тоже, я тоже скучал. Ты не представляешь, как тяжело было собирать этот стол, мы чуть не разосрались с папой, — Кир крепко обнимает Арсения, утыкаясь в него лицом. — Давайте ужинать, — зовёт Антон и ставит перед каждым тарелку. — А я не оплатил сборку? — Арсений бледнеет. — Черт, простите, я был уверен, что это было в соглашении. — Ну, мы нормально и сами собрали. Поржали с названия, там пара деталей ещё лишних осталась. Я так и знал, что они по приколу это делают, — бурчит под нос малой, а Антон только хихикает. — Да все в порядке, правда. Нам все равно нечем было заняться. Зато сэкономили. Арсений пожимает плечами и выплывает на кухню. Из угла, где стоит его миска, важно вышагивает Комок и ластится к ногам, позволяя себя погладить. На самом деле Арсений от него в восторге — такую самодостаточную личность еще поискать. Окинув их пристальным взглядом, кот, видимо, поняв, что сейчас на кухне будет шумно, отправляется в излюбленный уголок гостиной — за диваном, обниматься с мыслью и заниматься своими кошачьими делами. — Я голодный. Где мой мамонт. Точнее, блин, это я его должен был принести, а вы приготовить, ну да ладно, к черту стереотипы. Антон ржет и вспоминает одну историю, которая приключилась во время ремонта. — Кирилл голубя поймал. Скоро до мамонта дойдет, мой маленький альфа, — произносит гордо. — Балкон был открыт с окном. Залетел один. Сначала гоняли его по комнатам, но Кир его поймал и выпустил обратно в окно. Арсений сначала открывает рот, чтобы спросить, про того ли голубя он подумал, но потом слушает рассказ Антона и давится чаем. Не про того. — Горжусь, — тащит со сковородки ужин и накидывается так, что разве что по подбородку не течёт. — Как я скучал по твоей еде. — В отеле так хреново готовили или ты закидывался фастфудом и доставками готовой еды? — усмехается Антон. Ничего, он ещё откормит Арсения как следует. Раз тот так соскучился по домашней еде, то Антон постарается разнообразить меню и готовить почаще. Как же мало нужно взрослому здоровому мужику — вкусная еда и хорошенько поебаться. Кстати, насчёт второго… Сегодня, к сожалению, никак из-за Кирилла. А ехать куда-то уже сил нет. — Да нет, все было. И в плане стола на работе, и по рестикам рядом. Но у тебя все равно вкуснее всего. Антон поджимает губы, пытаясь скрыть улыбку, потому что все равно приятно такое слышать о своей стряпне. — Если хочешь, положу добавки. Арсений кивает с набитым ртом и с улыбкой протягивает ему тарелку. Съедает и вторую порцию, встаёт, чтобы поцеловать Антона, и моет посуду. — Вот откормишь меня, буду толстым и страшным. Антон с наслаждением наблюдает, как Арсений уплетает ужин, и радуется. Кирилл уже поел и ушел в свою комнату. — Ты будешь толстым и красивым, а я все равно буду тебя любить, — улыбается. Антон тащит Арсения в спальню, закрывает дверь и нападает с поцелуями. Так соскучился. — А, то есть, ты допускаешь, что я могу быть толстым, — Арсений шлепает его по заднице и чуть задерживает руку, потому что Кирилла на кухне нет, но все равно не заходит дальше. Когда Антон тянет его на себя, Арсений мгновенно реагирует, идёт следом и позволяет прижать себя к стене. Обнимает его, ведёт ладонями по всему телу, кусает чужие губы и прижимается так нетерпеливо, что почти больно. — Я так скучал по возможности касаться тебя. Стёр все ладони по вечерам. Антон улыбается в поцелуй, припирает его к стене и жмется всем телом. Ему хорошо уже только от того, что Арсений касается его, сжимает в своих руках. Этого так не хватало. — Если мы будем очень тихими, то могу сделать минет. Ты же дверь закрыл? — Не хочу минет. Хочу с тобой. Но потом, когда у нас будет время. Сейчас можем просто… полежать. Хочу целовать тебя так долго, чтобы губы заболели. — Я только за, — довольно улыбается Антон, мягко хватая Арсения за грудки. Он тянет его на себя, за собой, к кровати и осторожно падает вместе с ним. Ложится сверху и целует в шею, беспорядочно, натыкается на губы и больше не может оторваться. Арсений прижимает его к себе, обнимает, ловит поцелуи и прикрывает глаза. — Я так отвык быть без тебя. Вечерами вспоминал твой запах, думал о губах, пытался воспроизвести в голове твоё тело… И так хотелось обратно. Арсений открывает глаза и смотрит на него очень серьёзно. — Я никого так сильно никогда не полюблю больше. — Мне кажется, что я от своего запаха почти отвык. Твой чувствую из-за метки. И несмотря на то, что твой запах теперь всегда со мной, мне не хватало именно тебя, — тихо и немного хрипло произносит Антон, глядя прямо в глаза. Он гладит Арсения по щеке и тихонько проводит кончиком носа по его. — Как же я соскучился по тебе. Арсений сгребает его в охапку, прижимает ближе и утыкается лицом ему в шею. Тянет носом запах, улавливая именно его, ведёт ладонью по телу, забирается под футболку и длинно выдыхает. — Так люблю каждый твой изгиб. Антон и сам пытается вжаться так крепко, будто в одно слиться. Он водит кончиком носа по шее Арсения и жадно дышит его запахом. Сердце колотится так, что Арсений, наверно, собственной грудью чувствует. Антон слегка прогибается в пояснице — спина в целом чувствительная — и тихо посмеивается от лёгкой щекотки. Привыкнув к касаниям, Антон возвращается к шее альфы и осторожно покусывает ее, целует и языком пробует на вкус. Арсений охает и сразу прикусывает язык — за стенкой сын. Прикрывает глаза, старательно дышит через нос и впивается пальцами в его бёдра. Старается лишний раз не двигаться и не прижиматься к нему, но Антон сам елозит, и это так заводит, что глаза заволакивает туман. — Если бы не Кирилл в соседней комнате, я бы уже разложил тебя на столе, — сипло выдыхает ему в висок. Антон двигает бедрами после того, как Арсений впивается в них. Выдыхает шумно и пытается соображать трезво. Да, соскучился, но в соседней комнате Кирилл, поэтому нельзя. Даже тихо и за запертой дверью нельзя. — Ты не представляешь, как мне хочется оказаться разложенным на столе. Не трави душу, пожалуйста, родной, — обречённо выдыхает Антон и замирает, останавливает все ласки и просто целует в губы. Без напора, без похоти, мягко прихватывает, чтобы успокоить бушующее нутро альфы, и лишь раз проводит языком по губам. — Тише, тише… Арсений кивает, понимая, не позволяет себе ни двигаться, ни прижиматься. — У меня просто… Гон скоро, — слабо выдыхает он. — Ещё, может, неделя, но голову иногда клинит и… — он облизывает губы. — Может, мне лучше на диван лечь? Антон гладит Арсения по лицу кончиками пальцев: поглаживает щеки, ведёт по носу, поддевает подбородок, разглаживает лоб и проводит по бровям, а затем по скулам. — Нет, ты со мной ляжешь. Меня твой гон и загоны не пугают. У меня тоже скоро течка. Справимся как-нибудь, главное голову совсем не терять, — улыбается Антон и ёрзает. — Я тебя ещё не раздавил? — Ты не раздавишь. Но у меня член скоро выть начнёт от того, как ты елозишь, но ничего не делаешь. Так что давай лучше рядом. Антон смеётся и перекатывается, ложась рядом и просто обнимая. — А я тебе предлагал… И предложение ещё в силе, — заговорщически произносит Антон, придвинувшись максимально близко. — Я не смогу тихо, — вздыхает Арсений. — Я слишком скучал и даже если буду стараться быть тише, все равно буду сопеть на весь дом, как болеющий бульдог. Антон ржет в голос, утыкаясь в его плечо. Нет, все, предложение больше не в силе, он это представил. Картинка слишком яркая. Антон трясется весь от смеха и вдохнуть не может. — Ууху, я ща сдохну, — выдыхает Антон, ложась на спину. Он ещё посмеивается и прикрывает лицо ладонями. Арсений тискает его, прижимает к себе и улыбается, слушая его смех. — Вот, знаешь, я пока был в отъезде, думал о том, что, вроде, ты прямо ну совсем мой, даже метку поставил, а все равно порой появляется страх, вдруг ты в какой-то момент пропадешь. Антону щекотно, и он смеётся только больше, но затихает после слов Арса. Улыбается и проводит ладонью по его щеке, большим пальцем ведя по губам. — Куда я от тебя денусь? Я ж никуда не уйду, пока сам не прогонишь. Арсений кусает его за нос. — Я тебя скорее к кровати привяжу, чем прогоню. Я без тебя… больше не ощущаю себя. Словно мы стали единственной реальностью. Антону такие слова никто и никогда не говорил. Да никто и не сказал бы ни в жизнь. Арсений особенный. Он будто… другой, не с этой планеты, не с этой реальности. И Антон чувствует себя совершенно окрылённым каждую секунду времени рядом с ним. Они создали свою реальность внутри обыденной. Антону даже говорить ничего не надо, потому что его глаза говорят сами за себя. Он чертовски любит Арсения и не скрывает этого. Для него Шаст готов быть открытой книгой, быть обнаженным в плане мыслей, переживаний, эмоций и чувств. И он совсем не жалеет, что когда-то поддался на поповское очарование и джентльменские манеры. Не жалеет, что рискнул хоть разочек в этой жизни побыть счастливым. — Мне каждый раз кажется, что я не могу уже любить тебя больше, но ты доказываешь обратное. Арсений смеётся, осыпает его поцелуями и просто прижимает ближе, не желая отодвигаться. — Давай спать. Я совсем вымотался после перелета. Антон снимает одежду лёжа, поэтому выгибается и ёрзает как креветка, небрежно закидывая вещи на стул, и забирается под одеяло. Пока ещё тепло, поэтому он тут же подминает часть одеяла под себя, обнимая его. Так он выкручивался, пока Арсения не было. Хотелось кого-то обнимать, но получалось только одеяло. — У меня на завтра никаких будильников, выходной. Так что можем хоть до обеда спать. А Кир все равно либо в компе зависнет, либо в баскет играть с пацанами пойдет. Он в последние дни немного грустный, потому что Денис уехал на вторую смену в лагерь и вернётся только к началу учебного года. — Как у них вообще дела? Что я пропустил? Они просто дружат или уже что-то серьезнее? — Вроде, все хорошо, судя по тому, как глупо Кирилл улыбается, глядя в телефон. Но я не думаю, что у них что-то серьезное сейчас. Не хочу на него давить и лезть в его отношения, чтобы потом не оказаться крайним. — Это да, но… Ты не думал, что, может, он хочет это обсудить и с кем-то поговорить о том, что происходит? Просто боится сам начать разговор, потому что у него такое впервые и он не знает как? — Если честно, думал, — признается Антон. — Но я и сам не знаю, как правильно подступиться. Я не знаю, что нужно сказать или спросить так, чтобы это не выглядело как… Ну, будто я докапываюсь или ещё что-то. Ты у нас психолог, — улыбается Антон. Арсений пожимает плечами. — Хочешь, я попробую с ним поговорить. Потому что по себе знаю — когда ты влюблен, то хочешь постоянно говорить об этом человеке, но не всегда уверен в том, что тебя выслушают, а не пошлют, отмахнувшись. — Хорошо. Попробуй, потому что я скорее всего так и не решусь, либо напортачу. Не хочу с ним ссориться. Он и без того слегка на нервах перед учебным годом. — Как скажешь, родной. Арсений прижимается ближе, целует в висок, поворачивается спиной и обнимает себя его рукой, впечатавшись всем телом. — Сладких снов, душа моя. Так… хорошо, что я здесь, — заканчивает уже сонно и почти сразу засыпает. Антон перестает обнимать одеяло, полностью заползая под него, и прижимается к Арсению, обнимая его. Уже так привычно спать вместе именно вот так и никак иначе. По крайней мере засыпать. Антон желает ему доброй ночи и утыкается в шею, тихо вдыхая запах. Он засыпает не сразу, ещё лежит с открытыми глазами и просто рассматривает затылок и шею Арсения, совсем тихонько трётся носом, чтобы не потревожить, и думает лишь о том, что без него в жизни больше не сможет. Арсений как хроническая болезнь, а у Антона слабый иммунитет. Либо Антон безнадёжный астматик, а Арсений его личный ингалятор, без него дышать — никак.***
Арсений просыпается от того, что ему жарко. Одеяло, Антон рядом, открытое окно плюс маячащий в ближайшем будущем гон — по итогу сухие губы и мокрая от пота спина. Он зевает, потягивается, сонно тянется к Антону, положив ладонь ему на живот, и утыкается носом в шею. Антон чувствует по утру шевеление рядом, по запаху чувствует своего альфу, поэтому сонно тянется в ответку. Прижимается щекой к макушке, обнимает руку за предплечье и тихонько гладит. Начинает нормально просыпаться только сейчас, но глаза все ещё лень открыть. — Ты как печка, — сонно и тихо бормочет Антон и трётся щекой. — Я знаю, что я горячий, детка, — хихикает Арсений, прижимается ступнями к его холодным ногам и хмыкает. — Опять одеяло потерял? Лягушка, блин. — У меня всегда лапы холодные, ничего не могу с этим поделать. Поэтому грей, — Антон путается ногами и прижимается теснее к Арсению, чтобы хоть немного отогреть конечности. — Ква. Арсений сначала думает, потом, хмыкнув, приподнимает край одеяла, ползёт вниз по кровати, разворачивается, сев между ног Антона, и начинает их тереть по очереди. Добивается того, чтобы пальцы согрелись, садится ровнее, поднимая одеяло собой, облизывается и медленно ползёт губами вверх по его ногам. Разводит, трется носом о край белья и игриво тычется кончиком, приподнимая ткань аккурат рядом с пахом. Антон приоткрывает один глаз из-за активной возни и не сразу понимает, что Арсений собрался делать. Но потом расслабляется и закрывает глаз обратно, распластавшись по кровати. Ноги становятся теплее, но Антон все равно прижимает ступни к бедрам Арсения. Он тихо мычит от лёгких касаний, которые немного щекотят кожу, елозит и выдыхает. — Кир за стенкой, — тихо напоминает Антон, но не делает ничего, чтобы отвлечь Арсения или остановить. — Помню. Только поэтому до сих пор не снял с тебя трусы. Но и вовсе бездействовать он не может, так что продолжает покрывать внутреннюю сторону его бёдер поцелуями и иногда шкодливо смотрит снизу вверх. Антон тяжело вздыхает и смотрит на Арсения вниз. Смотрит укоряюще, но молчит, все равно сдается и немного сводит ноги, зажимая Арсения. Щекотно, приятно, возбуждающе. Член предательски дёргается и начинает твердеть. Придется идти в душ и дрочить, потому что тихим Антон быть не умеет. Арсений смотрит наверх, понимает, что вариантов у них особо нет, тяжело вздыхает, поднимается выше и кладет голову ему на живот, обняв его бёдра. — У меня крыша едет от твоего запаха. Антон зарывается пальцами в волосы Арсения и мягко перебирает их, стараясь думать о чем-то отвлечённом, чтобы сбить возбуждение. Прикрыв глаза, он чешет темную макушку и выравнивает дыхание. — Поэтому ты решил, что будет здорово, если она поедет и у меня? Ты же знаешь, мне много не надо, я с пол-оборота завожусь. — Хотел, чтобы мы были в равных условиях, — по-детски искренне отзывается Арсений. — Жук, — безобидно обзывается Антон и улыбается. Он специально лохматит волосы Арсения, путает их, а потом чешет своего большого кота за ухом. Пальцами гладит по раковине уха, разминает несильно и осторожно тянет за мочку. Массаж ушей какая-то отдельная форма оргазма, Антон знает это по себе. Попробовал как-то сделать сам себе после просмотра «1+1». Истинный кайф. Арсений даёт ему немного контроля, а потом упирается подбородком ему в живот. — Я же сейчас тебя утащу в ванную. А до этого включу Киру в наушниках максимально громкое кино. — Ты сейчас один пойдешь в ванную, — усмехается Антон. — Малой не дурак же. Подожди, может, он сегодня свинтит гулять. — Мне кажется, когда ему будет хотя бы шестнадцать, мы можем придумать какое-то особенное слово, которое будет значить «Малой, вот тебе на мороженое, иди выбирай, только подольше». — Ему шестнадцать через год будет. Но можно уже хоть сейчас сказать. Подростки сейчас продвинутые и понимают дохрена. Он не дурак. Думаешь, он не дрочит под порно? Боже, как же странно об этом говорить. — Почему странно? Это же просто секс. А он, ну… Мальчик не глупый. Я уверен, что он и так все понимает. Я даже с лёгкостью могу представить ситуацию, при которой он сам будет уходить и показательно стебать нас, спрашивая, мол, как долго ему гулять и стоит ли стучать, возвращаясь. — Какой ужас, — ржет Антон. — Как-то несправедливо сплавлять его из дома только для того, чтобы потрахаться. В первую очередь это нужно нам, поэтому я от этой идеи отказываюсь. Антон тянет Арсения к себе, заставляя лечь сверху, и обнимает. — Найдем другой способ или будем шкериться по углам и выкраивать время, когда его не будет дома. — У нас все ещё есть твоя квартира. Просто надо… придумать как-то так, чтобы и Кириллу было комфортно, и мы не жили половой жизнью в те моменты, когда нам удаётся урвать несколько минут. — Значит, надо будет об этом поговорить, — вздыхает так, будто это именно тот разговор, которого Антон пытался всеми силами избежать. Он всегда и все делал для сына и ради него. Но сейчас он не может поступать так эгоистично в сторону Кирилла, потому что у него есть Арсений. Ни того, ни другого не хочется ущемлять в чем-то. — Моя квартира скоро будет сдаваться, я уже разместил объявления. Пока никто не отозвался, но пользоваться ею мы сможем недолго. — Ничего. Остальные же как-то живут и справляются, значит, и мы разберёмся. — Конечно, — кивает Антон и перекатывается, заваливая Арсения на лопатки. Он целует его, а потом поднимается, одевается и выползает из спальни, чтобы сделать им завтрак. Кирилл до сих пор дрыхнет. Арсений провожает его усталым взглядом и прикрывает глаза. Может, кто-то бы и начал качать права, но не он. Он знает, как много Кирилл значит для Антона да и сам слишком любит и уважает мальчишку, чтобы забить на его комфорт. Ничего, они только начали разбираться в деталях семейной жизни. Антон очень старается создать дома уют и комфорт, чтобы никто ни в чем не нуждался и не был не у дел. Но радости семейной жизни порой утыкаются в айсберг под названием бытовуха. Нет, Антон не думает даже, что погряз в этом. Он счастлив так, как никогда. Но некоторые нюансы семейной жизни нужно как-то решать. И пока он готовит завтрак, он пытается придумать, как сделать лучше для всех. Арсений берет свои вещи и идёт в душ. Стоит там какое-то время, задумчиво глядя перед собой, и поджимает губы. В гон точно что-то надо будет придумать. Скорее всего, снять номер где-то, потому что в квартире будет вонять, и если Антону нормально, то Кириллу, как молодому альфе, будет, скорее всего, некомфортно. В такие моменты Арсений сожалеет о своей природе. Родился бы бетой, и проблем бы не было. А тут каждые три-четыре месяца накрывает так, что даже контролировать себя не получается. А теперь он живёт не один, чтобы просто забить на это и справляться с ситуацией так, как комфортно ему. Чтобы стало полегче, он не особо желанно дрочит, моется, надевает штаны и майку и выходит на кухню. — Нужно будет сегодня оценить ремонт, ещё раз подумать, что докупать, и за пару дней смотаться по магазинам за всем остальным. Антон немного загружается и чуть не палит блинчики. Выкинув все переживания из головы, он заканчивает с готовкой, сразу моет посуду и ставит тарелку на стол. — Кирилл пока спит, но, вроде, он новые колонки хотел, потому что старые его хрипят уже и звук пропадает. Но это лучше у него уточнять уже. Арсений видит, что Антон немного не в себе, так что подходит к нему и мягко обнимает. — Я знаю, что Кирилл для тебя значит. И знаю, на что ты готов. Не переживай, я сделаю все, чтобы… наши отношения не отразились как-то негативно на вашем взаимодействии или его состоянии в целом. Мы справимся. — Я знаю, — выдыхает Антон и жмется к нему ближе, укладывая голову на плечо. — Я верю, что все будет нормально, мы найдем какой-то компромисс. — Я тебя очень люблю, правда. Все будет хорошо. Антону достаточно только этих слов, чтобы быть уверенным в них, включая Кирилла. Завтракают они спокойно. И в какой-то момент на кухню вплывает сонный Кир, потирая глаза и зевая. За ним следом к миске проползает Комок — по-прежнему важный и все такой же усатый. — Боброе, — желает Кир. — Доброе, — кивает Антон. Арсений поднимает голову и улыбается. — Ты сегодня как, готов атаковать магазины? Или отдыхать будешь? — Я готов, всегда готов, ю-ху! — Кирилл все ещё сонно поднимает кулак вверх, и голос его сквозит энтузиазмом. Антон посмеивается, запихивая целый блинчик в рот и долго его жуёт. — Тогда часа через два поедем. Сейчас проснёмся, придём в себя, все вместе составим список того, что нужно докупить, и поедем. — Докупите мне ещё одни каникулы, — стонет Кирилл, плюхаясь за стол и расплываясь по стулу. Антон делает ему чай, треплет по волосам и целует в макушку. — Хорош отдыхать уже, мне завидно. — Без работы и праздники станут буднями, — глубокомысленно заявляет Арсений. — Так что лучше уравновешивать. Кир с Антоном смотрят на него, склонив головы. Два тушканчика. До Антона доходит быстрее, а Кирилл все так же тупит, а потом отвлекается на блинчики. Арсений смущается и утыкается лицом в тарелку. Ему бы молчать, а то за душнилу засчитают. Поев, он убирает посуду и идёт в комнату. Достаёт ноутбук и, вздохнув, садится за отчёт по командировке. Вообще, он его уже начал давно и сейчас осталось чисто отшлифовать и привести в божеский вид, но час точно уйдёт. Как раз Кирилл придёт в себя и будет готов ехать. Кирилл умывается после завтрака, просыпается, залипая в Тик-ток, и потихоньку собирается. Антон прибирается на кухне и немного в ванной, а потом тоже идёт собираться. Арсений идёт в комнату Кирилла, прикидывает, что сюда ещё нужно, составляет свой список и ищет остальных. — Ну, что, обсудим? Кирилл лежит на кровати, закинув ноги на стену и свесив голову к полу, переписывается с Никой, потому что Денис занят. Он сползает змейкой на пол и поднимается на ноги. — Семейный совет, — важно произносит Кирилл и садится во главе стола. Арсений кивает, тянет ближе стул и садится ровно, как на совещании. — Я думаю, стоит поменять настольную лампу. Посмотреть всё-таки ковёр. И шторы! Антон садится к стенке и складывает ноги на колени Арсения. — Колонки, — напоминает. — Подушку хочу новую, хорошую, — просит Кир. Арсений все записывает, дополняя список, и жуёт губы. — Полки бы взять. Может, пару ящиков для мелочей. — Не критично, но пару полок я б прибил для учебников, — размышляет малой. — Тебе в шкафу места хватает для вещей или ещё надо докупить что? — Думаю, шкаф в любом случае лишним не будет. Можно двойной — с одной стороны полки, с другой вешалки. — Поищем хороший уже в магазине, — предлагает Антон. — Чтобы точно видеть. По окончании семейного совета, они собираются и вытряхиваются из дома. Антон цепляет на нос солнечные очки и оттягивает ворот футболки, чтобы не душил. Конец августа пришелся теплым, что радует. Арсений надевает белую футболку, джинсовку и тёмные штаны, влезает в тонкие кроссы, берет бананку и последний выходит из квартиры. Кир запрыгивает назад и приоткрывает окно, разваливаясь на всем сидении. Кажется, ему очень нравится кататься в машине Арсения. В машине Арсений ставит точки на карте, чтобы навигатор показал, как проще ехать от магазина к магазину, чтобы лишние круги не наворачивать, и выезжает с парковки во дворе. Антон включает музыку для настроения и подпевает тихонько песням. Кирилл иногда подхватывает припевы и болтает ногой в такт, несмотря на то, что висит в телефоне. Они подъезжают к первому магазину, Арсений оставляет их у входа, а сам ищет место для парковки и пешком идёт к ним. — Предлагаю идти просто по кругу, смотреть, вдруг что вспомним или просто приглянется. Они дожидаются Арсения, а потом все вместе идут по магазинам. Антон внимательно просматривает каждый павильон и смотрит, что им нужно по списку. Подушку и колонки найти легче всего, поэтому их они вычёркивают почти сразу. У шкафов они торчат очень долго, пытаясь вытащить Кирилла из каждого, в который он прячется. Балбес. Поход по магазинам выдаётся весёлым, но не менее выматывающим. У Антона вечером лёгкая усталость в ногах, но он счастлив, что они смогли найти то, что им нужно. Теперь к новому учебному году все готово и можно не волноваться. Все, что можно отвезти сразу, они берут сразу, остальное Арсений оформляет доставкой и выдыхает, только когда они чётко понимают, что взяли все. Сумма на карте удручает, а до ближайшей получки ещё три недели. Ну да ладно, справятся. У Антона зарплата скоро, поэтому он не переживает по поводу денег и просит не беспокоиться Арсения. Вывезут как-нибудь, где там наша не пропадала. Приготовив ужин, Антон заваливается играть в приставку. Арсений снова садится за рабочий аккаунт, проверяя документы и отчёты, читает поправки работодателя и слабо улыбается, а потом выскальзывает в гостиную и прислоняется к дверному косяку. — Угадай, кому в этом году немного повысят зарплату из-за того, что он рвал жопу во время командировки? А ещё меня рекомендовали как действующего психолога и перспективного спикера по этой теме, так что, возможно, буду ещё и этим заниматься, так что будет капать монетка. Антон проходит какую-то очередную сюжетку без особого энтузиазма, лишь бы убить время. Потому Арсения в дверях он замечает сразу и обращает на него внимание. Игру на паузу он не догадывается поставить. После такой новости Антон вскидывает руки и широко улыбается, чуть не выкинув джойстик в окно. — Это офигенная новость, Арс! Поздравляю! — и все же Антон подрывается с дивана и сгребает его в охапку, прижимая к себе в тесных объятиях. — Я очень рад за тебя, родной, ты это заслужил. Арсений прижимается к нему ближе и улыбается, подставляя лицо под чужие губы. — Хочу зарабатывать столько, чтобы мы могли легко позволить себе хотя бы пару выходных в месяц отдыхать и развлекаться всей семьёй. Антон беспорядочно целует его и улыбается, а потом трётся носом о шею. — Я по той же причине пошел на повышение. Все у нас хорошо складывается. — Мы с тобой молодцы. Тянем нашу маленькую семью, и никто даже шибко ни в чем не нуждается. Вон, даже ремонт забабахали, и не нужно сидеть на гречке. Антон смеётся и крепко целует его в губы. — Поиграешь со мной немного? — предлагает, затаскивая Арсения на диван к себе. — Давай. Арсений садится рядом с ним, сложив ноги по-турецки, тянется за джойстиком и смотрит на экран. — Хочу VR-очки. — Дорого. Хорошие стоят от пятидесяти косарей, я проверял, потому что тоже хочу. Антон вытягивается на диване и складывает ноги на колени Арсения. — Можем сделать общий подарок в семью на новый год. Скинемся и выберем что-то не шибко крутое. — Я думал съездить куда-нибудь на новогодние каникулы. А очки не так уж горят, пока приставки хватает. Антону и правда хочется вырваться из города хотя бы на недельку куда-нибудь подальше. Хоть в другой город, но небольшой, тихий и спокойный. Туда, где есть, что посмотреть. Арсений согласно кивает и грустно поджимает губы. Антон прав. Шлем, конечно, будет с ними дольше, чем поездка, но эмоций будет больше да и всем нужна будет разгрузка зимой. Немного тоскливо от мысли, что даже в таком возрасте он все ещё не в состоянии позволить себе такую вот спонтанную покупку. Не то чтобы он рассчитывал зарабатывать миллионы после тридцати, но… Он вспоминает, что сейчас, может, будет получать больше и ставить себе цель брать все заказы, которые будут сулить хорошую сумму. Антон переключает другую игру, в которую можно играть вдвоем, и сползает по подушке, собирая все свои счастливые подбородки. Они играют около пары часов, пока Антона не начинает клонить в сон. Он уже чуть ли не роняет джойстик и широко зевает. Арсений замечает это и скребет его за ухом. — Пойдём ляжем. Если ты уснёшь, конечно, я смогу тебя донести, но, думаю, ты захочешь на своих двоих. — Ты меня ещё больше усыпляешь. Не чеши, я как дурак, — Антон плывет от таких незатейливых ласк и чуть ли не мурлычет тихим голосом. — Оставь меня здесь, я никуда не пойду, и спину из-за меня надрывать не надо. — Пойдёшь. И я легко поднимаю свой вес, так что не переживай. Не забывай о моей природе, родной. К тому же мне очень хочется, — он делает паузу. — Можно? Антон приоткрывает один глаз и удивлённо на него смотрит. — Понести меня на руках? Арсений кивает и смотрит щеночком. Если бы он был прямо волком, то точно бы сейчас опустил ушки домиком. — Ты меня не поднимешь. Подпирать у стенки — это одно… — тихо говорит Антон, а то мало ли Кирилл уши развесил. Он смотрит в эти искренние, кристально чистые глаза несколько секунд, а потом вздыхает и сдается. Вытягивает руки и просит быть осторожным. — Если будет тяжело, сразу опускай и не геройствуй. Арсений разве что не светится, пару секунд думает, как это лучше сделать, потом подхватывает его одной рукой под колени, а второй — плечи и поднимает. Находит равновесие и неторопливо идёт в спальню. — Надо же мне тренироваться. А то как я тебя буду переносить через порог после свадьбы. Когда-нибудь. Не паникуй. Он планирует максимально аккуратно положить его на кровать, но в итоге валится следом, смеётся и сразу ловит его губы, счастливо улыбаясь. Антон хватается за шею Арсения и прижимается к нему, зажмурившись. Немного страшно, потому что он не фанат покатушек на ручках, только если коалой зацепиться, и то недолго. А так его вообще таскают впервые. На шутку о свадьбе он никак не реагирует, лишь пыхтит в шею. Оказавшись на поверхности, Антон выдыхает, но ещё больше цепляется за Арсения и увлекает его в глубокий поцелуй. Арсений улыбается, прикусывает его губы и отстраняется. — Я в душ и вернусь. Антон кивает и улыбается. Ему бы тоже в душ, но лень одолевает. Он раздевается, приоткрывает окно, чтобы пустить воздух в комнату, и забирается на кровать. Арсений быстро чистит зубы, думает, что пока оставшуюся неделю можно побыть с щетиной, а вот перед началом учебного года надо будет побриться. — Тебе нравится, когда я с бородой? — интересуется он, вернувшись в кровать. Антон обнимает подушку, лёжа на животе, и думает, что всё-таки в душ сходить надо. Слишком много они сегодня ходили по разным магазинам. Он поворачивает голову к Арсению и смотрит на него долгим изучающим взглядом. — Нравится. Ты приятно колючий, — признается он. — Может, мне тоже бороду отпустить? Антон чешется о подушку своей двухдневной щетиной и улыбается. Арсений хмыкает и касается его скулы. — Даже не знаю. Ты будешь очень софтовым мишкой с бородой и кудрями. — Значит, можно? Мне иногда так лень бриться по утрам, — он ластиться к руке, а потом приподнимается на локтях. — Пойду все-таки в душ, не скучай. Антон уходит минут на пятнадцать. Стоя у зеркала, он чешет свою щеку и лыбится. Не будет бриться, не хочется. Он возвращается в спальню и ложится под бок Арсения, тихо урча. Арсений тянет его к себе, целует в висок и прикрывает глаза. Антон — его спокойствие и безумие в персональных двух метрах. Кто бы мог подумать.