Там, за горизонтом

      Детство - прекрасная пора, когда жизнь простая и лёгкая, полная постоянно удивительными открытиями. А уж если родители - это деятели искусства, то ребёнку вообще некогда скучать, ведь почти каждый день преподносит что-то новое и интересное. И твоя жизнь была этому примером.       Сколько себя помнишь, мама работала художником-оформителем в одном из крупнейших театров города. Таинственный мир закулисья ты исследовала вдоль и поперёк: благодаря своей детской подвижности, ты пролезала в такие тайные места, о которых не знали даже заслуженные работники театра, проработавшие там больше тридцати-сорока лет. Весь реквизит и все костюмы тоже были изучены и перемеряны давно. Дома хранится целый альбом, в котором бесчисленное множество фотографий тебя в разных гримах и костюмах: вот ты пытаешься изобразить Джульетту, а вот - уже образ Екатерины из пьесы Островского. Так что каждый раз, когда мама брала тебя с собой на работу, это превращалось в маленький праздник: ты с нетерпением ждала, какую следующую историю придумаешь и разыграешь в своём воображении среди такой чарующей обстановки. Особенно гордилась ты тем, что другим детям не разрешалось убегать за кулисы, потому что они могли испортить что-нибудь очень важное и необходимое в ближайших постановках. Что касается тебя, то на первых порах разрушения приносила не меньшие, чем внезапно налетевший тайфун. Однако мама была мастером своего дела, и исправляла всё то, что погибло от твоих рук, или делала заново: помимо обычных обязанностей, она иногда шила костюмы или мастерила реквизит; и всё это у неё получалось талантливо.       Что касается отца, то тут всё было сложнее. Определённого места работы он не имел, но постоянно срывался на какие-то "шабашки". Человеком он был очень одарённым: "Практически таким же одарённым, как был когда-то да Винчи", - частенько шутила твоя мама. И это была несомненная правда: вся не очень-то большая квартира была завалена его картинами (особенно он любил рисовать вас, самых родных ему людей), керамикой его ручной работы, резными рамками, гипсовыми раскрашенными вазами и многим-многим другим. Это был целый музей, не хуже театрального закулисья! А уж когда и мама приносила работу домой! Ты бы всё отдала, чтобы никуда не ходить, лишь остаться и рассматривать каждую вещицу и придумывать необычные истории о том, что это не просто квартира, а логово дракона: когда-то он залетел к вам по ошибке, спутав со своей пещерой со златом, и теперь обязательно где-нибудь спит в укромном уголке, может, даже за вон тем натюрмортом, и лучше его не будить.       И, казалось бы, такая идиллия должна была длиться вечно: родители искренне любили друг друга, в тебе души не чаяли, но... Всегда, даже в самой идеальной картине мера, существует это "но", почти незаметная условность, погрешность, которая со временем и станет причиной трагедии. И вот этой чертой стал тот факт, что мама с папой были исключительно увлекающимися натурами, и иногда это доходило до нелепости. Если мама вдруг решала, что с этого дня она научится готовить торты, то следующий месяц вся квартира будет в муке, яйцах, сахаре и других ингредиентах, пахнуть будет чем-то палёным, а по углам, на радость тараканам, которые, словно предчувствуя такие моменты, откуда-то появлялись, раскидывались остатки незаконченных тортов, так сказать, неудачных попыток. А потом в один момент все опыты с едой прекращались, мама окончательно забывала о своём внезапном увлечении, вы делали большую уборку, а тараканы выгонялись и вытравливались. В такие моменты хотелось переселиться или на балкон, или на улицу, потому что дихлофос без запаха всё равно был с запахом, от которого сильно мутило.       Папины всплески вдохновения ты почти не видела из-за его постоянных разъездов, мама, легко относящаяся к своим внезапным увлечениям, строго цензурировала то, что присылал вам он в эти свои приступы. А присылал он много. Чаще всего видео. Сейчас бы он мог попробовать построить карьеру блоггера и, может, даже добиться успеха, но в то время о таком даже и не думали, ютуб был не для всех, а инстаграмма просто не существовало, так что такие люди, как отец самореализовывались через родственников и друзей.       Интересы родителей редко пересекались, даже в рисовании, в котором оба были очень талантливы: им нравились разные жанры и подходы к теме живописи. Да и тебя они редко когда пытались втянуть в свои хобби, так, предлагали иногда, но после отказов всегда отступали, ведь уважали мнение своего ребёнка. До одного дня.       Это были зимние каникулы. Новый Год только-только отгремел, а до Рождества оставалось ещё немного времени, так что люди, в большинстве своём, медленно, но верно пытались доесть оливье, закончить ежегодный просмотр всех советских фильмов, праздничным и не очень, и, главное, протрезветь.       Несмотря на стереотип, что все, кто хоть как-то имеет отношение к искусству, любят выпить, твои родители были убеждёнными трезвенниками. Нет, конечно, под бой Курантов они поднимали по бокалу шампанского, да по случаю Дня Рождения кого-то из знакомых или родственников позволяли пригубить бокал вина, но на этом всё. Именно поэтому в первые дни нового года вы пошли на каток, потому что трезвым есть салат оливье тазами не хотелось, а советские фильмы до конца января будут крутить, так что пропустить их будет тяжело, если замучает ностальгия.       Солнце светило так ярко, что было больно глазам. Пели какие-то птицы. И если бы не тридцатиградусный мороз и снег, то можно было подумать, будто пришла весна. В такую хорошую погоду, идеальную для прогулок, людей в парке почти не было, а вот на катке человек двадцать, с видом полусонных-полудохлых мух, лениво ездили от бортика к бортику. Вскоре, вы к ним присоединились.       Ты и папа представляли жалкое зрелище, как едко бы отметила директриса театра, где работала мама: как коровы на льду. Сама же мама в детстве немного занималась фигурным катанием, поэтому держалась легко.       Спустя полчаса отцу надоело собирать шишки и, решив, что для такого спорта он просто не приспособлен, снял коньки и стал подбадривать вас, стоя с другой стороны стадиона. Ты уже тоже хотела капитулировать, но мама в этот раз почему-то была непреклонна: она не оставляла попыток хоть чем-то тебя научить, из того что сама помнила из детства. Получалось, правда, плохо у обеих. Потом и ей надоело с тобой возиться, и мама предложила уйти с катка и продолжить искать приключения в другом месте, но ты попросила ещё минут тридцать-сорок остаться здесь, всё же не хотелось, чтобы первые воспоминания нового года были о позорном катании на льду, поэтому ты решила попытаться ещё несколько раз повторить движения, показанные мамой, а если уж совсем не получится, то можно и уйти. Родители согласились.       Спустя десяток падений и парочки болезненных синяков, ты уже могла держать равновесие и даже изобразить подобие "ласточки", как у вас называли эту позу на занятиях физ-ры. Ты настолько была увлечена успехами, что не заметила, как к родителям подошла какая-то тётка. И именно она станет причиной последующего краха всей твоей жизни. - Т/Ф! Почему опять прохлаждаешься? У нас и половина программы не отработано, а ты сидишь и плюёшь в потолок! - Это тренер, трёхкратный чемпион Олимпийских игр, пытался заставить тебя продолжить тренировку.       С момента того самого первого выхода на лёд ярким январским утром прошло больше пятнадцати лет. Та женщина, которая заговорила с твоими родителями тогда, была тренером юных фигуристок, её подопечные уже в десять лет выступали на международных конкурсах и даже брали золотые медали. Надо ли говорить, что мама с папой загорелись сделать из тебя маленькую звезду фигурного катания? А потом они так увлеклись, что это стало их идеей-фикс?       В любом случае, сначала ты даже была рада появившейся возможности: не пропускала ни одной тренировки, дома и зимой на льду дополнительно отрабатывала все пируэты и движения. А потом в тебе разглядели талант.       Школу пришлось практически забросить, ты приходила туда только в конце четвертей, чтобы написать итоговые контрольные. Вскоре из-за недостатка времени на учёбу, оценки резко испортились, но твой тренер отдельно приходила в школу, а потом к чиновникам из министерства образования, чтобы объяснить им важность твоего присутствия на тренировках: "У вас растёт будущая олимпийская чемпионка, а всё, что вас волнует - это какая-то учёба? Да разве большинство предметов нужно во взрослой жизни? Нет, как только дети покидают школу, они сразу всё забывают, что учили по ним"... И так далее, и тому подобное. В конце концов школа отступила, и учителя просто сами рисовали оценки, не тройки, конечно, всё же будущей чемпионке нужно и учиться хорошо, как минимум быть хорошисткой. Экзамены ты тоже сдавала с ворохом шпаргалок, трясясь от осознания того, что времени на написание у тебя меньше, чем у других, ведь у тебя т-р-е-н-и-р-о-в-к-и и опаздывать н-е-л-ь-з-я.       Надо ли говорить, что от такой жизни социальные контакты с друзьями, знакомыми, одноклассниками свелись практически на нет? По интернету тоже не было возможности с кем-нибудь познакомиться, ведь родители строго следили за тем, что ты делаешь в сети: ничего не должно отвлекать их чемпионку от будущих побед! - Почему ты не понимаешь важность этого конкурса? - Продолжал наседать тренер, уже после тренировки. - Для тебя это такой шанс! Если ты выиграешь, то попадёшь в следующий этап, а это он уже будет проходить в США! Разве ты не хочешь там побывать? Ну, и заодно защитить честь нашей страны. - Не хочу. - Меланхолично отозвалась ты, глядя в какую-то точку на льду. - Ты чего? Обиделась, что и в этом году отказали в участии на Олимпийских? - Тренер присел рядом на скамью. - Слушай, если ты завоюешь медаль в Штатах, то шансы, что ты поучаствуешь в следующих играх будут выше. Намного выше. Ты ничего не ответила.       ...Международный аэропорт Лос-Анджелеса поразил тебя своей оживлённостью: люди всех рас, культур и национальностей были везде, со всех сторон слышались разговоры на разных языках. Это тебя так поразило, что ты остановилась в толпе и стала просто разглядывать всё, что попадалось на глаза. Хорошо, что тренер это заметил и не позволил тебе потеряться в первый же день. Хотя, если говорить откровенно, ты была бы рада потеряться, чтобы наконец-таки все отстали с этим проклятым спортом и не менее проклятыми Олимпийскими играми, на которые, несмотря на все медали и заслуги, тебя не брали.       Гостиница была в самом центре города, но для вас, девушек, добравшихся до финала конкурса, это абсолютно ничего не значило. Всё время до конкурса было полностью расписано, а уже после... Ты знала, что "после" прилетят родители, чтобы забрать готовиться к следующему какому-нибудь состязанию. Вообще, они всегда ездили вместе с тобой, но в этот раз не получилось: мама попала в больницу с бронхитом, а папа помогал устраивать важную выставку современного искусства, и его просто не отпустили с тобой, несмотря на все его уговоры начальства.       Свобода пьянила твою голову, ведь номер у тебя был наконец-то свой собственный, никто не контролировал, не указывал, что делать. Можно было хоть всё свободное время проваляться на кровати, но ты пообещала себе, что будешь стараться выходить в город каждый раз, как это будет возможно. Ты никогда до этого не была в США, а потому сейчас мучительно хотелось посмотреть, как здесь живут люди.       Н-да... И насмотрелась. На всю жизнь.       Знакомство с Альфредом у тебя произошло сумбурно. В тот день тренер, удовлетворённый твоими успехами, решил отпустить тебя пораньше. Радуясь этому, ты отправилась в отель, чтобы там принять душ, а потом уже сообразить, что делать дальше. Душевые в том месте, которое вам дали для подготовки, были ужасно грязными и с мерзким запахом, поэтому все предпочитали мыться только в своих номерах. Но не успела ты сделать и пару шагов от здания, где был каток, на тебя кто-то налетел. - Аккуратнее, совсем слепой что ли? - Чертыхнулась ты, стараясь высвободиться из-под тела, что так нагло соизволило сбить тебя. - Ай! Извини, я не хотел. - Незнакомец откатился в сторону, давая возможность встать. - Кстати, меня зовут Альфред Джонс, но зови меня просто Альфред или Альфи.       От оптимизма, который сочился из его голоса и сквозил во всей его внешности, у тебя сводило зубы. Не слишком ли нагло он себя ведёт? - В таких случаях принято извиняться. - Прошипела ты. - Альфред, или кто ты там, мне не интересно. А если из-за тебя на мне остался хоть один синяк, который будет сложно скрыть гримом, я тебя засужу...       Про суд было, конечно, блефом, просто очень хотелось стереть эту улыбочку с его лица. - А, точно. Ты же мисс Т/Ф, фигуристка, подающая большие надежды, правильно? - И он задумался на секунду, а потом его дурацкая улыбочка опять озарила лицо. - Извини, я просто так спешил, хотел с тобой познакомиться. Это так ужасно, что тебя не взяли на Олимпийские, но в следующих ты точно будешь участвовать!       Только ещё левые люди тебе про Олимпийские не говорили. И если до этого ты ещё как-то держалась, чтобы не врезать наглецу, то в этот момент руки уже потянулись к его шее. - Тут недалеко Макдональдс. Давай посидим там, поговорим? В качестве извинений плачу я. - Он поднялся с земли. - Давай свою сумку с коньками, я понесу.       От упоминания еды живот заболел. С утра ты по какой-то причине не услышала звонок будильника, поэтому сильно проспала. Собраться-то ты успела, а вот позавтракать нет, обед как бы предполагался, но тренер часто вас сильно загружал, что приходилось обходиться без него, так что ты решила согласиться на предложение Альфреда, тем более, что платил он.       ...Всю дорогу от трещал не переставая, рассказывая о всякой ерунде. В гиковских темах ты почти ничего не понимала по понятным причинам, а у него уточнять боялась - вдруг он вообще никогда не заткнётся. Но говорливость - это полбеды, Альфред оказался очень эмоциональным парнем, к тому же, пересказывая особенно эпичные моменты столкновения супергероев, размахивал руками, а так как ты разрешила ему понести свою сумку, то теперь ты опасалась за сохранность коньков и сохранность других людей, которым могло прилететь сумкой по голове.       Уже в макдональдсе Альфред резко перестал болтать о комиксах и фильмах и начал с набитым ртом нести какую-то чушь про фигурное катание, он путался в терминах, путался в людях и датах, и тебе оставалось только гадать, зачем он вообще затеял этот разговор, неужели просто произвести на тебя впечатление? - Слушай, извини, что спрашиваю, - Джонс внезапно посерьезнел и даже перестал гримасничать и размахивать руками, - а ты сильно расстроилась из-за Олимпийских?       За время проведённое с ним в этой забегаловке, ты успела проникнуться его обаянием, но после этого вопроса наваждение исчезло, и гнев вновь начал разливаться по телу. Увидев перемену в твоём состоянии, парень попытался как-то смягчить ситуацию: - Мне... Мне не стоило такое спрашивать, да? Вот и Артур постоянно говорит, что я вообще не думаю, прежде, чем ляпнуть глупость. Извини, ладно? Я не хотел тебя обидеть, и...       Но гнев уже сделал своё дело, и ты, не отдавая себе отчёта, громким шёпотом произнесла: - Как же вы все меня достали с этими чёртовыми играми. Что дальше ты скажешь? Что ещё немного, и я буду слишком стара для Олимпийских? М? Или что мне надо лучше стараться и больше работать? Да чтоб вы все знали, я ненавижу фигурное катание, я только рада от того, что меня не берут на них. Может, ещё одна неудача - и родители тогда отстанут от меня с этими коньками, и я смогу спокойно и свободно жить?       Альфред не знал, куда деть глаза от стыда. Ты же схватила сумку и убежала из Макдональдса, проклиная не в меру любопытного парня.       "Желаю тебе победы на завтрашнем конкурсе!!!!!!!" Это сообщение сопровождалось немыслимым количеством смайликов, ты лишь вздохнула и не стала отвечать. Назойливый Альфред не давал тебе покоя с того дня, как вы типа познакомились. Как он раздобыл номер твоего телефона до сих пор оставалось большой загадкой, ведь ты точно была уверена, что не давала его. На все свои расспросы ты получала один ответ: "Пока ты была у стойки, заказывая себе ещё один гамбургер, я взял твой телефон и просто позвонил себе, а потом удалил этот звонок из истории вызовов", а потом шла обезоруживающая улыбка. И, вроде, звучало всё логично, но что-то не сходилось, тревожное чувство просыпалось каждый раз, когда ты думала об этом.       И вообще всё его поведение смущало тебя, Джонс слишком настойчиво пытался сблизиться. Он каждый день всеми правдами и неправдами вытаскивал тебя или погулять, или сходить посмотреть фильм, или на ярмарку... Тебе было тяжеловато, потому что уровень английского был недостаточно хорошим, чтобы следить за сюжетом фильмов. И хотя к тебе несколько раз в неделю ходили репетиторы по этому языку (это была единственная дисциплина, против которой не возражали родители), скудость своего словарного запаса ты ощущала постоянно. Да и обилие новых событий, калейдоскоп новых мест лишь добавляли кошмаров по ночам и головную боль, всё же такая жизнь была слишком необычной для тебя. Альфред старался, как мог, подстроиться под тебя, но будучи натурой энергичной и лёгкой на подъём, часто забывал об этом и принимался либо тараторить, так что ты не понимала и половины его речи, либо таскать по разным местам.       Кстати, вот ещё странность, тренер, обычно строгий и требовательный, легко прощал твои всё более частые отсутствия на тренировках, лишь хмыкал что-то вроде "молодо-зелено". Ты пыталась возмутиться на такие слова, но Альфред обычно утаскивал тебя или забалтывал, что ты забывала о своём намерении.Однако чем ближе был конкурс, тем сильнее ты переживала насчёт пропуска тренировок, но тренер в один голос с Альфредом убеждал тебя, что всё будет хорошо.       "Завтра всё решится", - заснула ты с такой мыслью.       И вот наступил следующий день. Ты встала пораньше, отрепетировала номер в последний раз, и направилась туда, где и должен был проходить конкурс. Не успела ты подойти к двери здания, как тебя сжал в объятьях Альфред. - Я решил сделать сюрприз и вот приехал поддержать тебя. - Посмотрев на его полные радости глаза, ты лишь вздохнула. Тебе не помешал бы его оптимизм сейчас. - Если что, я бду на трибуне болеть за тебя!!! - Прокричал он в твоё ухо. - А сейчас извини, мне надо бежать.       После этих слов парень отпустил тебя и скрылся в здании. Ты же пыталась отойти от шока, вызванного его внезапным появлением. "И вообще, куда это он так спешит?", - подумала ты, а потом разозлилась на себя, ведь сейчас надо думать о победе, а не о чьём-то странном поведении. С таким настроем, ты потянула на себя дверь.       ...Это был провал. Недостаток тренировок всё же сказался, и в самом ответственном моменте ты не удержалась на коньках и упала. По залу прошёл заметный гул. Стараясь подавить слёзы и панику, ты закончила выступление, хотя и знала - после такого прокола можно было сразу уходить со льда, оценки жюри всё равно останутся низкими.       Ты уже хотела сбежать с позором, не дожидаясь финала, но Альфред, почему-то оказавшийся в вашей гримёрке, не дал тебе это сделать. Он сам, со слезами на глазах, пытался тебя уговорить остаться, надеяться на лучшее и остальное в таком духе. Нервное потрясение забрало остатки твоих сил, так что ты решила покориться - будь, что будет. Всё равно уже нечего терять.       ...Каким же было твоё удивление, когда победу в конкурсе присудили тебе с формулировкой "за смелость и хладнокровие в критический момент". Альфред, всё ещё находившийся рядом с тобой, радовался, как ребёнок. Люди на трибунах свистели и кричали, что это нечестно. И лишь журналисты были заняты, вылавливая наиболее удачный кадр. Ты потеряла ощущение реальности, и если бы не Джонс, который помог добраться до отеля, то толпа недовольных зрителей просто тебя растерзала. - Вот видишь? А я и говорил, что надо было подождать результатов! Ты чемпионка теперь официально!       Огромных трудов тебе стоило просто повернуть голову в его сторону, тело словно налилось свинцом и не слушалось: - Альфред! Ты понимаешь, что моя карьера кончена? Не знаю почему, но мне присудили эту победу, но всем ясно, что это нечестно. Ни на какие Олимпийские меня не возьмут больше. Зато если родители меня не растерзают, то я буду наконец-то свободна: я не оправдала их надежд...       Парень посерьезнел и задумался. - На самом деле, это не так. - Наконец сказал он. - Ничего не потеряно, но только в том случае, если ты согласишься сменить гражданство на американское и... - Что ты несёшь? - Прервала его ты. - Что? Я просто хочу, как лучше. - Он попытался улыбнуться, но вышло плохо. - Слушай, Т/И, если хочешь знать, то вообще весь этот конкурс устраивался лишь для тебя, и с самого начала был очевиден победитель - это ты.       Комната отеля качнулась и завертелась, а потом резко заболела голова. - Т/И! Всё хорошо? - Альфред подбежал к тебе и обнял за плечи, но ты оттолкнула парня и села на кровать. - Объясни свои слова. - Прохрипела ты, чувствуя, будто чья-то рука сжимает горло. - Извини, извини, извини... - Джонс засуетился. - Я... Я не хотел. Я не знал. Это всё президент - он решил, что нашей сборной по фигурному катанию не хватает тебя, вот он мне и поручил... - Что?! - Ты не могла проверить в услышанное. - Извини. - Он подошёл к тебе, на его лице застыло щенячье выражение. - Я не знал, что ты такая замечательная, Т/И! Когда мы начали проводить вместе время, я... Мы... Я понял, что и без приказа президента, не смогу уже отпустить тебя.       Ты почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. "Этого ещё не хватало. Новые методы вербовки у американцев - кому рассказать б только, да не поверят. Специальный конкурс для меня, где уже был очевиден победитель. Жаль, что не оправдала надежд", - невесело подумала ты. - Так... Т/И... Ты останешься? Завтра премьера нового фильма о человеке-пауке. Помнишь, я тебе рассказывал? Сходим вместе? А? - И он присел на край кровати рядом с тобой, ты лишь дёрнулась в противоположную сторону. - Вот что... Альфред. - Ты собралась с мыслями. - Сейчас я ничего решить не смогу, слишком много событий для одного дня. Позвони мне завтра, и я дам окончательный ответ. Хорошо?       Парень кивнул и пошёл на выход из номера, понимая, что сейчас действительно лучше оставить тебя одну. Лишь у двери Альфред обернулся и хотел ещё что-то сказать, но посмотрев в твои усталые покрасневшие глаза, осёкся, и вышел.       Оставшись в одиночестве, ты взвесила все стороны сложившейся ситуации, а потом заснула беспокойным сном, с мыслью, что завтра надо будет дать важный ответ, который сильно изменит жизнь, а уж какой он будет - знаешь только ты.

Решай с умом!