Там, за горизонтом

      Лето в тот год выдалось жарким. Редкий и слабый, сухой горячий ветер не приносил облегчения. Духота стояла такая, что казалось, воздух можно было резать ножом, как чуть оттаявшее сливочное масло. Тополиный пух толстым слоем, словно снег, покрывал улицы города, однако, в отличии от снега, не приносил прохлады и не защищал от пышущего жаром асфальта, который словно плавился под ногами. В такие дни время текло медленно, словно стараясь продлить каждый миг и заставить людей помучиться подольше, не понятно за какие грехи.       Вы с подружкой сидели в комнате общежития, и молили богов послать на землю хоть слабый дождичек, чтобы облегчить ваши страдания. В здании, построенном ещё при царе Горохе, была удивительно старая проводка, которая искрила и дымилась по несколько раз на неделе. В такие моменты всех студентов выгоняли из общежития и не пускали до момента, пока старый пьяница-электрик не соизволит прийти и исправить ситуацию; иногда он не появлялся по десять-двенадцать часов, и тогда вы были вынуждены, в морозы ли или в проливные дожди, искать, чем заняться. И всё это делало обязательным для студентов иметь минимум электроприборов: одна лампа на комнату, один ноутбук на человека и одно зарядное устройство для телефона. Волосы предполагалось сушить естественным образом, особенно было весело зимой и поздней осенью, когда шквальные ветра задували в щели здания, а по коридорам и комнатам метались сквозняки. Конечно, девушки прятали запрещённые вещи: фены, плитки, чайники электрические. Но комендантша общаги всегда была начеку: она устраивала постоянные проверки по комнатам, а если находила их, то виновные на первый раз отделывались выговором и обязанностью мыть пол на этаже вместо уборщицы в течение недли, а при повторном нарушении грозило выселение.       Так что о кондиционере или вентиляторе приходилось только мечтать. - Слушай... - Твоя подруга поднялась со своей кровати. - А давай съездим в Подмосковье на пару дней? Выберем какой-нибудь маленький отель поближе к озеру или речке, и будем купа-а-а-аться. - А давай! - Поддержала ты. - Намного лучше, чем оставаться тут.       ...Следующим утром вы уже были загородом. Однако было одно "но"...       Отель вы выбирали исходя из близости к какому-либо водоёму, где было разрешено купаться, и низкой цены: всё-таки студенткам не по карману снять слишком дорогие номера. Спустя несколько жарких споров, вы остановились на одном: до речки было идти минут десять по просёлочной дороге, да и железнодорожная станция была неподалёку от здания.       Удовлетворённые выбором вы заказали билеты и легли спать. - Ну и кто там мне говорил, что отель находиться недалеко от станции, а? - Шипела твоя подруга, утомлённая долгой дорогой под палящим солнцем. - Ничего себе "недалеко"! - Ну кто же знал, что местная администрация взяла и перекрыла прямую дорогу от станции? - Вздохнула ты. - На картах это не было отмечено.       На это крыть подруге, конечно, было нечем, всё же вместе вчера смотрели. Однако злость на несправедливость этого мира хотела куда-то выплеснуться, поэтому она снова открыла рот, чтобы высказать колкость, но не успела, её перебили. - Эй! Девушки-красавицы! Куда идёте?       Обернувшись на голос, вы увидели группу военных, даже в такую жару они были в полном обмундировании. "Бедняжки, как им только не тяжело?" - Пронеслось в твоей голове. Тот парень, который окликнул вас, помахал рукой и поспешил навстречу через ковыльное поле. - Ну чего застыли? Не съедим вас. - Он лучезарно улыбнулся. - А всё-таки, куда это вы? У нас здесь тренировки проходят, так что сюда нельзя. Вы что, знаков не видели? Ладно ещё пока разведчики на ориентирование тренируются, а то скоро танки пригонят, уже мы будем манёвры отрабатывать, а это опасно, вдруг заденет!       Вместо ответа, ты лишь пожала плечами. Вы с подругой уже третий час петляли по извилистым дорогам, затерянным в этом ковыльном море, даже если и был знак, то уставшие глаза, которые периодически застилал пот, вряд ли способны были его заметить. - А мы потерялись. - Нервно ответила твоя подруга. - Представляете, мы приехали на станцию, думали, что там дорога напрямик к отелю есть. А она перекрытой оказалась. Вот этот Сусанин - Она указала глазами на тебя. - пообещал вывести нас по картам в обход к отелю. Вот мы и плутаем уже четвёртый час. Вы сами не знаете, куда нам?       Парень растерялся и задумался, а потом, видимо решив что-то, окликнул кого-то из тех, с кем до этого стоял. От толпы отделился мужчина и нехотя приблизился к вам. По его усталому лицу и замедленным движениям, было понятно, что он, видимо, один из организаторов этих учений. - Старший сержант, разрешите обратиться! - Вытянулся парень. - Ну валяй. - Усмехнулся тот.       Вас удивило такое общение между командиром и подчинённым, но вы ничего не сказали, лишь опустили дорожные сумки, про которые успели забыть, на пыльную дорогу, предчувствуя долгий разговор. - Вот девушки две потерялись. - Парень кивнул в вашу сторону. - Не знаю даже, что с ними делать. Здесь оставлять - не вариант, а обратно отправить, так если они до этого плутали, так вообще могут окончательно потеряться или заработать солнечный удар. - Если девушки не возражают, я бы мог их подвезти.       От неожиданности вы с подругой подпрыгнули, а солдаты стали озираться по сторонам, но мужчины, в отличие от вас, быстрее сориентировались и вытянулись в струнку, как перед командованием. - Здравия желаю, товарищ генерал. - В унисон прогремели солдаты.       Проследив за их взглядом, подруга поняла, куда надо смотреть, обернувшись, она вскрикнула от удивления. Ты тоже поспешила обернуться. Прямо за вашими спинами стоял высокий мужчина в парадной генеральской форме. Ты не могла поверить своим глазам, неужели это коллективная галлюцинация после солнечного удара? Ну не может нормальный человек, одетый подобным образом, при такой высокой температуре хотя бы не покраснеть, а ему хоть бы что - болезненная белизна его кожи, спокойное лицо - ничего не выдавало того, что ему жарко, наоборот, казалось, будто от этого человека исходит прохлада, если не сказать холод. Ты дотронулась до своего лица - оно было горячим и потным, скосила глаза, у подруги и у военных также. "Как странно это", - подумала ты. - Вольно. - Неизвестный махнул рукой, и солдаты отмерли. - Можете идти. Скоро уже подвезут танки, а тут полное поле срочников, да ещё и сухостоя полно. Хотел бы я в этот раз отделаться без происшествий и пожаров. - В его небесно голубых глазах на миг, ты могла в этом поклясться, зажёгся огонёк ненависти. - Есть. Разрешите идти? - Спросил старший сержант. - Идите. - Проводив взглядом скрывшихся с глаз мужчин, генерал повернулся к вам. - А вы двое следуйте за мной и не отставайте. У меня сегодня полно дел, так что мне некогда нянчится с двумя дурами, которых чёрт занёс в расположение вверенной мне части.       После этих слов он повернулся и широким шагов направился в сторону, откуда вы пришли. Ты переглянулась с подругой, обеим хотелось высказаться на хамство, но перспектива окончательно зажариться на солнце не привлекала, а потому вы молча подняли свои дорожные сумки и поплелись за мужчиной.       До отеля он вас довёз, а потом чуть ли не за руку провёл на ресепшен. И только убедившись, что дальше своих номеров вы никуда не денетесь, он подробно и несколько раз объяснил, как добраться до реки. На прощание он ещё раз предупредил не шататься по территории, которую специально отвели для учебки. Вы же в свою очередь покивали на его слова, в душе мечтая как-нибудь колко ему ответить, но на это духу ни у одной, ни у другой не хватило.       Дни потекли медленно. Жара как будто стала ещё невыносимее, даже ранним утром, на заре, было очень душно. Роса уже давно не садилась на поля и луга, так что трава начала желтеть и сохнуть.       Ты просиживала большую часть времени в номере. Подруга же пыталась всё куда-нибудь выйти, она уже два дня как обгорела до состояния варёного рака, материлась при любом движении, но всё равно где-то пропадала. Где-то. Вестимо где: ты пару раз видела, как тот солдат, который первый вас и заметил в тот злополучный день, провожал её до дверей отеля.       И вот сегодня они опять ворковали под окнами отеля. Ты выглянула в окно, чтобы посмотреть даже не на них, а полюбоваться красно-алым закатом, лучи уходящего солнца были такими яркими, что и комната окрасилась в кровавые цвета. Сделать тебе этого, естественно, не дали. - Т/И! - Воскликнула подруга. - Спускайся. Пойдём шоу смотреть: тот вредный генерал, говорят, хочет танк голыми руками остановить. Поспорили он по пьяни с прапором ихним.       Ты кивнула и засобиралась. Тревога накатила, как волна: разве под силу человеку, пусть и очень сильному, такое? Не самоубийство ли с пьяных глаз задумал генерал? Выглядел-то он не сильно жизнью довольным. А если так, то надо торопиться. - Ну молодец. - Со смешком хлопнул тебя по спине солдат, когда ты, запыхавшаяся, выбежала из здания. - Почти как в армии быстро собралась. Знаешь, как у нас это? Времени на одевание - пока спичка горит.       Занятая своими мыслями, ты даже не слушала, что он там говорил. К тревоге примешалось чувство страха: а если правда задумал генерал самоубийство, так зачем идти-то тогда? Смотреть на чью-то смерть желания не было, а время на переубеждение вряд ли осталось. Не лучше ли повернуть? А вдруг обойдётся? Вдруг он действительно настолько сильный, что сможет танк остановить? Бывают же такие люди, что корабли в одиночку на берег вытаскивают. Или не бывает такого? Как же быть: повернуть обратно или нет? - Твою мать. Кто привёл этих дур опять сюда? - В знакомом голосе было больше стали, чем в прошлый раз. Ты старательно прятала глаза, чувствуя, что если чуть поднять их - то встретишься с его ледяным взглядом, полным разочарования и гнева. Когда же ты нашла в себе силы это сделать, то поняла, что ошибалась в предположениях: его глаза ничего не выражали, и нельзя было сказать с полной уверенностью, лучше ли это или нет. - А что, мы опоздали? Или вы передумали танк останавливать? - И откуда у подруги было столько смелости?       Генерал посмотрел на неё, а потом внезапно улыбнулся, от этого все присутствующие на поляне, включая вас, поёжились. - Опоздали, да. - Сказал он мягким голосом, не убирая улыбки. Видимо, к мужчине вернулось его спокойствие. Или это так алкоголь на него влияет? - Поэтому, будьте добры, уходите отсюда. А вас, товарищ Прокопьев, - тут его глаза сузились. - попрошу на следующие несколько ночей заступить на ночное дежурство, а то что-то вы зачастили уходить в самоволку, а это не может остаться безнаказанным. Но для начала - проводите барышень туда, откуда вы их взяли.       Спутник подруги тяжело вздохнул, а потом потянул вас обратно в сторону отеля. Подруга пошла безропотно, у неё настроение окончательно испортилось, и ничего, кроме скорой разлуки с возлюбленным, её не волновало. Ты же, несмотря на то, что солдат тянул тебя за руку, пыталась как можно чаще оборачиваться, чтобы лишний раз взглянуть на генерала. "Что вообще с ним не так?", - подумала ты, в очередной раз пытаясь как можно дольше задержать взгляд на его фигуре. А генерал в это время вернулся к импровизированному столу, рядом с которым о чём-то переговаривался с каким-то мужчиной. В твою сторону он даже ни разу и не посмотрел.       ...В эту ночь тебе не спалось. То ли дело было в духоте, то ли в подруге, которая во сне ворочалась с боку на бок и что-то бормотала, то ли в мыслях, которые роились у тебя в голове: каждый раз, стоило тебе сомкнуть веки, перед глазами отчётливо вставала фигура генерала, он смотрел на тебя ничего не выражающим взглядом, как на пустое место. "Что за чёрт?" - не выдержала ты и села на кровати. Полная луна освещала комнату, так что возможно было разглядеть каждый предмет, как днём, лишь цвета изменились, на всём лежал отпечаток тёмного цвета. "Ночью все кошки серые", - почему-то подумалось, и ты окончательно разозлилась от бредовости мыслей и ситуации.       Одним резким движением ты встала, так что голова закружилась и даже немного замутило, потом быстро собралась, нащупав на стуле какое-то платье, которое ты бросила туда несколькими днями ранее, дальше - шмыгнула из номера, вниз по лестнице, мимо спящего швейцара и на улицу.       Ветер ударил в лицо и разметал распущенные волосы по плечам. Потянуло прохладой со стороны реки. Ты застыла в нерешительности, не зная, куда пойти дальше. Решила всё же на свой страх и риск пойти к ковыльным полям: ты даже не столько боялась потеряться, сколько встретиться опять с генералом, с которым-то встречаться и не хотелось.       Тишина там, на полях, была необыкновенной: хрустальной, как сказали бы лирики. Ничего не тревожило покой сухих растений - даже ветер как будто предпочитал не появляться в этом месте. Птицы тоже молчали, наверное, из-за того, что время было позднее, и они спали. Лишь ты да полная луна были единственными спутниками друг другу. Страха почему-то не было, хотя край был глухой, но, видимо, успокаивало осознание, что неподалёку дислоцируются военные, а значит, если что будет кому прийти на помощь. - Отчаянная вы девушка! Сколько раз говорил, чтобы не появлялась тут - а всё равно приходит.       От этого мягкого голоса ты вздрогнула и обернулась. И как только ему удаётся так неслышно подходить к людям? Всё-таки было что-то кошачье в повадках генерала. - А разве и здесь... Ну, запрещено? - Ты с усилием проглотила ком в горле, который появился там, как только пришло осознание, кто находится рядом с тобой. - Здесь? - Он обвёл пьяным взглядом, видимо, успел ещё выпить ни одну бутылку после вашего ухода, ковыльное море, а потом улыбнулся и сказал, - Здесь не запрещено. - Да? - Такого ответа ты точно не ожидала, а потом как-то растерялась. - А почему тогда вы сказали... - Там - Он указал подбородком куда-то вправо. - древний курган, его уже давно сравняли с землёй. Там войско русское полегло ещё в четырнадцатом веке, пытались защитить столицу, но... - В глазах его заплескалась грусть. - не смогли. Татары всех убили.       Он замолчал, видимо, пытался совладать с эмоциями, но пьяный разум слушался плохо. Ты же не жива, не мертва пыталась понять, к чему это он всё рассказывает? - Знаешь, - мужчина поднял на тебя такой пронзительный взгляд, что сердце защемило от жгучей тоски. - иногда, когда я прихожу сюда, мне кажется, будто они ещё живые: стоят, построившись, кони их ржут... Как будто это было вчера.       "Он что, сумасшедший? Зря я вообще сюда пришла. Надо бы как-нибудь уйти", - подумала ты, оглядывая местность. Вправо не вариант, там это захоронение, о котором он говорил, а значит его может разозлить, если туда побежать. Вперёд или назад не выйдет - прямая дорога, ему будет легко догнать. Разве что влево... Рвануться, а потом на корточках проползти, тогда ему и видно не будет. - Ты вообще знаешь, откуда появился ковыль в России? - Генерал нарушил тишину и испытующе глядел на тебя. - Нет. - Ты даже неосознанно помотала головой, как бы подтверждая свои слова. - Давно это было... - Начал мужчина, похоже было, что алкоголь развязал ему язык. Ты не горела желанием слушать его пьяный бред, но и уйти уже не могла, как будто что-то держало.       Многое, что хотел бы забыть, я помню отчётливо, а такие истории стираются из памяти очень быстро. Давно это было. Очень давно, когда я... Точнее, когда Русь была маленькая и слабая, и все её обижали. (На этом моменте он грустно улыбнулся). Набеги были очень частыми, люди страдали, а я... Точнее, князья да и воеводы не могли ничего сделать: сил не хватало. И однажды особенно разрушительно прошлись по нам степняки: и так мало оставалось способных сражаться, а тогда вообще дети да бабы остались, да старики. Мы... Точнее, они совет держали, как быть: решили хоть как, но отпор дать. И вот когда враги показались вновь вышли все выжившие: кто с мечами, кто с палками. И был страшный бой. Люди так отчаянно дрались, что степняки отступили в ужасе, подумали, что нам шайтан помогал. (Тут мужчина окончательно забылся и перестал поправляться). Однако и наших полным-полно полегло. Мы хотели их похоронить сразу, но не сумели: слишком много было умерших, и слишком мало сил осталось после сечи. А на следующий день... Мы пришли на поле, а не было никого, лишь эта трава на ветру качается: везде, куда хватало глаз, этот ковыль. И с тех пор там, где произошла кровавая битва, на курганах, как память об этом вырастает ковыль. Скорбная это трава...       На этом он замолчал, окончательно провалившись в свои воспоминания. Ты же стояла, утирая слёзы, ведь этот нехитрый рассказ почему-то тебя очень тронул, хотелось подойти к генералу и обнять его. Ведь если это правда, что он живёт так долго и помнит так много ужасающих событий, то его несносный характер понятен. И даже мысли о невозможности происходящего не вкрадывалось в голову: почему-то верилось его словам. - Генерал. - Ты не выдержала молчания. - Но почему вы рассказывали эту легенду так, будто сами присутствовали, разве... Разве это возможно? Люди столько не живут.       Ты не смогла бы себе ответить, почему именно это вырвалось у тебя. вероятно, какая-то часть разума всё же сопротивлялась чарам рассказа и не желала слепо верить во всё услышанное. - Люди не живут. - Он лишь кивнул головой. - Но я и не человек.       В мгновение ока он оказался напротив тебя, слишком близко для того, кто до этого проявлял недружелюбие в твою сторону. В его глазах ты ничего не могла прочитать, они были застывшими, словно льдинки. - Что? - Хрипло произнесла ты. - Но если не человек, то кто?       Вопрос вызвал горькую усмешку на его лице. Он наклонился к твоему уху, при этом ухватив за руку, чтобы ты не убежала. - Я? Россия. Меня Иваном зовут, но для друзей просто Ваня. - Сказал - и лучезарно улыбнулся, как будто он только пожелал доброго утра, а не вывалил ошеломительную информацию, в которую было невозможно поверить. Заметив твоё замешательство, он чуть отодвинулся и произнёс: - Да, жалко водка закончилась. Тебе не помешало бы сейчас выпить. - Что за чушь ты несёшь? - Взвилась ты. - Как можно вообще в такое поверить? Ты - Россия? Да не может такого быть. Россия ж - Родина... Мать, в конце концов. А ты... - Ты хмыкнула на этом моменте. - Ты явно не мать, а отец.       На это он лишь вздохнул. - Знаешь, не только вы меня женщиной считаете. В большинстве стран тоже вон. - Он улыбнулся опять. - Помню, Франция доволен был своими женскими версиями, а вот Англия сильно ругался, когда увидел, как его изображают на открытках времён Первой мировой. Но приходится мириться, мы мало что решаем.       Ты чувствовала себя глупо. Англия? Франция? Что? У каждой страны есть своё человеческое воплощение? Но почему большинство людей об этом не знает? Почему, если хоть кто-то знал (а знать точно должны были), что Россия - мужчина, то почему не сказал поэтам, художникам, литераторам, скульпторам? Эти и другие вопросы, видимо, отразились на твоём лице, потому что Иван вновь приблизился и взял тебя за локоть. - Пойдём, я тебя отведу обратно. А то скоро рассвет, и тебя хватятся. Если хочешь, приходи потом, может, я тебе ещё что расскажу.       Больше он за этот день ни слова не сказал.       ...Днём ты пыталась ещё раз навестить Ивана, но он к тому времени куда-то уехал. Когда же он вернулся, то начал избегать тебя всеми способами. Видимо на трезвую голову пожалел, что так много рассказал, хотя не должен был. До самого их отъезда обратно в основное расположение ты каждый день пыталась добиться его внимания, но тщетно. Ради этого ты даже осталась подольше в этом отеле, хотя подруга тоже поддержала тебя: у неё был свой интерес. Но вы обе ничего не добились.       Прошло полгода с тех летних событий. Ты не оставляла попыток добиться расположения Ивана. Чем дольше ты думала над его словами, тем сильнее сжималось сердце от ужаса и грусти за судьбу его: каково ему было вынести все исторические повороты? Все ужасы, войны, перевороты, эпидемии, смерти?       Упорство всегда вознаграждается: ты выяснила адрес, где живёт Ваня. Это обошлось дорого, но помогла и подруга (у её семьи были кое-какие связи) и её возлюбленный, который ещё некоторое время служил под его командованием. Так что теперь ты писала ему письма каждую неделю, отправляла посылки с едой, которую ты заботливо готовила на общей кухне. Ты надеялась, что это хоть как-то обрадует Ивана и отвлечёт от горестей жизни.       Но планы у тебя были ещё грандиозней: ты решила заявиться к нему в Новогоднюю ночь. Ты уже знала, что живёт он одиноко. Родителям пришлось, конечно, соврать о серьёзной и заразной болезни, которая свалила тебя в канун праздника, так что ты не смогла попасть на поезд, чтобы приехать отмечать Новый Год с семьёй. Жалко было расстраивать маму, но у вас с ней было много совместных празднований, и будут ещё больше, а вот у Ивана не было никого рядом.       ...Так ты и убеждала себя, стоя в предновогодней давке. Впереди был ещё час поездки в метро, потом два часа в пригородной электричке, потом ещё минут сорок по сугробам... И это всё тридцать первого, когда нормальные люди уже с семьёй проводят время. Но всё же это было необходимо, ты бы не вынесла мыслей об одиноком Иване, который больше всех этих людей заслуживает компанию к Новому Году.       ...К его дому ты добралась, когда на землю опустились сумерки. Первые робкие звёзды сияли, как начищенные драгоценности. Ты, взмыленная как лошадь, с оттянутыми пакетами руками и полными снегом сапогами робко постучала в дверь дома Ивана. Никто не отозвался. Ты постучала настойчивей. Нет ответа. К глазам подкатили горячие слёзы от обиды и разочарования, хотя чего ты ожидала? Он же не звал тебя! Наивно было вообще думать, что он будет рад назойливой девчонке... - Ой, извини, я просто посуду мыл и не услышал тебя. Ну, входи. - Тебе было непривычно видеть его столь счастливым. - Не стой на пороге, а то выхолодишь весь дом. - Сказал Иван, пропуская тебя внутрь.       Ты несмело вошла в его жилище. Всё было таким, как в дачном домике бабушки, куда тебя отправляли на лето: русская побелённая печь в половину основной комнаты, те же запахи, такие же скрипучие половицы, занавески на окнах тюлевые и даже красный угол с иконами, и плетёные из старых тряпок круглые ковры и половики... Может, и домовой где-то в углу живёт? - Располагайся, где хочешь. Я так рад, что этот Новый год буду встречать не один!       Перемена в его характере насторожила тебя: ты привыкла к его грубой версии, откуда взялась та радость и детское поведение? Что с ним стало? - Извини, что раньше вёл себя грубовато и не отвечал на письма. Я, кстати, их все получил! Специально ходил на почту каждую неделю, спрашивал, а то знаешь - они и потерять могут! - Он всё рассказывал это, прямо-таки захлёбываясь эмоциями. - Я просто занят был, ответить не успевал. Президент не был доволен моей работой, поэтому приходилось постоянно что-то переделывать или доделывать. Ужас, в общем.       Ты же пыталась отойти от шока, всё же странно он себя вёл. А может, Иван был просто опять пьян? Пьяный он ведь явно очень добрый, не то, что трезвый. Да и настроение, наверное, роль играет - тогда ведь он по уши занят был и уставший, а сейчас, видимо отдохнул. Или это у него раздвоение личности? Или что? Хотя.. Ведь это не главное? Главное ведь, что он искренне рад тебе! Поэтому ты отодвинула назад все волнения и сомнения и начала разбирать пакеты, с которыми пришла: в них были всяческие салаты и другие блюда, которые ты готовила с самого утра. Иван пытался помочь, но вёл себя неловко, а потому больше мешался. Потом вы сервировали стол и доделывали последние приготовления к Новому Году.       За стол вы сели только в половине двенадцатого. Под "Голубой огонёк", который с каждым годом становилось всё невыносимее смотреть, вы шутили, смеялись и просто мило болтали. Речь президента и бой курантов пролетели, как один миг. Ты лишь успела пожелать счастья России и светлого будущего. - Т/И! - внезапно воскликнул Иван. - Знаешь, что я пожелал? - Что? - Отозвалась ты. - Чтобы ты приходила ко мне ещё. Мне нравится проводить с тобой время. - Сказав это, Россия притянул тебя к себе и крепко обнял.

А что будет дальше - решать только тебе.