Они путешествуют во времени ради меня!

Трель телефонного звонка нарушила тишину. Пальцы быстро нажали нужную кнопку. Голос Ефима Михайловича ворвался в сознание. В груди потеплело, когда приятная новость была озвучена: Давид Тухманов написал песню, и скоро я заеду за тобой, Ген. И мы поедем к Тухманову распевать новые песни. — всё это приободряло и вызывало приятную волну эмоций. «Да, конечно. Сейчас быстро соберусь.» — Вызов завершился. Реальность в душе накрыла. Сейчас снова будут злобные взгляды Тани. Упрёки из-за бесконечной работы. Но разве можно чего-то достичь, не делая при этом совсем ничего? Казалось, скандал высасывал всю энергию. Казалось, больше не осталось сил. Но нужно держаться, ведь не только его касается работа. Если позволить расслабиться себе, то пострадают остальные. Этого нельзя допускать. Ответственность никто не отменял. Другая мысль медленно пробиралась, сквозь призму усталости и желания сдаться: Катю и Сашу можно пригласить на прогулку. Осознание того, что её руки снова будут нежно прикасаться, обволакивало эйфорией. Желание медленно поднималось. Стоило вспомнить о любимой, как силы появились из пропасти утомлённости. Все приготовления быстро закончились. Костюм, будто живой, легко лёг броней на тело. Наконец Ефим Михайлович вошёл в комнату. Жена сухо поприветствовала его. Он был щитом, сдерживающим новые ругательства и споры. Он был тем, кто говорил ясно и отчётливо: «Сейчас работа заберёт мужа надолго. Он будет занят не кем-нибудь, а будет старательно заниматься работой.» Света, напуганная ссорой не хотела выходить. Конечно, её маленький мир рушился, когда два самых близких человека начинали ссориться. В груди болезненно сжался тугой узел. Сейчас не было времени успокаивать и объяснять ситуацию. Работа не могла ждать. – Пожалуйста, успокой Свету. И передай сыну мои привезённые подарки ему. Я волнуюсь за дочку. Света не должна видеть наши ссоры. — в глазах Тани застыла печаль и стыд. Похоже, она тоже сильно переживала, хотя скрывала это. Резкий кивок завершило наше прощание. Дверь закрылась. С каких пор дом превратился в место обороны и давления? Ефим Михайлович тактично решил не спрашивать о проблемах в семье. Теперь в тишине можно было сделать звонок. Руки дрожали, стоило представить Катин голос. Внутри наливалась жгучая волна наслаждения. Мир вокруг сразу превращался во что-то большее. Это ощущение походило на чувства на сцене. То, что было смыслом жизни. — Привет. Я думала, ты занят. Неужели нашёл время? — Легкий и неуверенный голос. Внутри закружился водоворот эмоций. Но при этом горло, словно от крепкого алкоголя, обжигали часы работы. Только после них, можно будет увидеть любимую. — У меня кое-что хорошее произошло на работе. Мы можем обсудить это и кое-что ещё во время предстоящей прогулки? — Казалось, Катина улыбка проникала сквозь невидимую сеть и отражались в голове милым и знакомым образом. — Конечно! Буду с нетерпением ждать! Звонок закончился неожиданно быстро. Мысли немного успокоились только, после «Пока. Люблю тебя, Гена.» — Руки дрожали. Не заметил, как сказал, где встретятся, не заметил, как автоматом тоже сказал «пока». Никто ранее не занимал такое же важное место в сердце, как выступления на сцене. Это осознание мимолетно пронеслось в голове. Минуты в машине текли очень медленно. Внутри тоска пожирала остальные радостные чувства: неужели остальное время будет тянуться точно также. Но нет. Работа поглотила целиком и время ускорить ход. Но всё равно каждую минуту образ Кати вытесняет все остальные мысли. Нельзя было сосредоточиться так, чтобы не думать о ней. Мои мысли, и мечтания были прерваны когда Ефим Михайлович остановился возле дома, где живёт сам Давид Фёдорович Тухманов со своей очаровательной женой Таней Сашко. Давид Тухманов встретил нас с Ефимом Михайловичем очень тепло. Мне было известно, что Давид Фёдорович работал с многими исполнителями в том числе, и с Валерием Ободзинским. Я слышал много песен Ободзинского, и в каких-то местах даже завидовал ему. Композитор написал для Валерия Ободзинского замечательный шлягер под названием «Эти глаза напротив». Давид Фёдорович пригласил нас присесть на диван, а сам он сел в кресло. Рядом с креслом находился небольшой столик на котором, лежал уже написанный текст. – Гена, я знаком с твоим творчеством. Ты поешь просто великолепно! – захваливал он меня. – Благодарю вас, Давид Фёдорович. Я счастлив, что могу радовать публику своими песнями. Ефим Михайлович, сказал что у вас есть для меня песня. – И не одна песня, а целых две. – Это просто потрясающе! — В груди трепался бурный восторг. Это знакомое ощущение, когда сейчас будешь петь что-то новое, что ещё никто не слышал. — Очень рад такой прекрасной реакции. Надеюсь, мы сегодня поработали хорошо. — Геннадий всегда выкладывается на все сто процентов, Давид Фёдорович. — Конечно, уверен в этом. Ну, начнём. Новые слова погрузились в воздух медленно. Ещё пара куплетов незаметно пронеслась незаметно и ровно. Давид Фёдорович улыбался и покачивался в такт музыке. В этой песне я вспоминал о любимой непроизвольно, похоже грустные нотки немного сильнее, чем обычно. Но не могло же короткое расставание так сильно повлиять на меня? — Подожди, Гена ты прекрасно поёшь, но здесь не надо столько грусти. Лёгкий оттенок может быть, но не настолько сильно. Всё было хорошо, пока ты не поддался чувствам и не улетел в другую тематику. — Но вы сказали здесь может быть грусть. Он прекрасно поёт. Он должен петь всё сначала из-за каких-то оттенков чувств. — Ефим Михайлович как всегда пытался защитить меня морально. — Ему нужен отдых. — Нет. Всё нормально. Я знаю, где нужно стараться лучше. Мы можем продолжать. — Отлично. Ефим Михайлович, я не ругаю Гену. Просто хочу, чтобы он правильно запомнил мотив песни. Это принесёт ему больше внимания со стороны публики. Вы же понимаете меня, да? — Конечно, понимаю. Давайте ещё раз. Песня вырывалась из груди. В этот раз чувства гармонично вплетались в песню. Но после всего оставался один вопрос: как мне петь, если Катя исчезнет из моей жизни. «Мне нужно попить воды.» — Они кинули мне. Я вышел. Пальцы судорожно открывали бутылку с водой. Всё будет хорошо. Мы сегодня встречаемся с ней, после того, как закончу петь. Осталось немного времени. Всё будет хорошо. Просто случайно совпало такое настроение. Случайно отразилось в песне. Но что, если бы Катя всегда была бы рядом со мной, если бы мы жили вместе? Тепло и эйфория приятно отозвались в груди. Сделаю всё, что в моих силах. Последняя песня закончилась неожиданно быстро. Время уже истекло. — Гена, ты и правда очень хорош. Ефим Михайлович, вы помогаете большому таланту. Удачной работы вам обоим. — Конечно, все необходимые бумаги по работе мы подпишем. — Ещё раз хочу похвалить твой голос Гена. Спасибо за работу. Мы с Ефимом Михайловичем попрощались с Давидом Федоровичем, и вышли из квартиры композитора направляясь на улицу.