* * *
— У меня столько вопросов к тебе… — сказала Саша Майклу и попыталась обворожительно улыбнуться, чтобы как-то сгладить неловкость: кто она такая, чтобы засыпать вопросами Майкла Джексона. Да он и устал, наверное, после стольких приключений… Но улыбка у нее получилась не обворожительной, а виноватой, извиняющейся. Майкл посмотрел на девушку и улыбнулся ей в ответ. Сердце Саши забилось быстрее, и в груди у нее стало тепло-тепло: она увидела, что Майкл посмотрел на нее с нежностью и даже с интересом. Сколько поклонниц было у этого молодого, но уже очень известного в Америке певца! И тайных, и явных, которые встречали его перед концертами, провожали с концертов, подкарауливали на улице, забрасывали цветами и письмами… казалось бы, такой избалованный женским вниманием молодой человек должен вести себя высокомерно, он мог бы оценивающе смотреть на каждую девчонку, что появлялась перед ним: достаточно ли она ему подходит — даже для того, чтобы одарить её мимолетной улыбкой. Но нет. Он сейчас смотрел на Сашу и улыбался ей с нежностью и пониманием. Только шаловливые чёртики по-прежнему прыгали в его больших и глубоких глазах. Они с Сашей сидели рядом в салоне самолета — Майкл у иллюминатора (он сам попросил это место — очень любил смотреть на облака во время полета), Саша прилегла на разложенном кресле, повернувшись к своему кумиру; милая бортпроводница, к которой Саша тут же приревновала Майкла, любезно накрыла девушку мягким пледом. — Не стесняйся, спрашивай, — подбодрил Майкл Сашу. — Откуда ты знаешь русский язык? — Я не знаю русского, — ответил Майкл и озорно подмигнул девушке. Саша оторопела. — Но мы же сейчас разговариваем… — На русском? — Ну да, а на каком же? — Я говорю на английском, а ты на русском. Всё просто, — Майкл вынул из уха вставной наушник. — Вот, технология далёкого будущего. Ну как далёкого? Середина XXI века. Вставляешь сюда, — Майкл вернул наушник в ухо, — и всё понимаешь. Но самое главное, что не напрягаешься — говоришь на своем языке, а тебя все вокруг слышат каждый на своем. Магия науки и техники! Саша покачала головой: — Крутая штука! — Что ты хотеть спросить опять? — сказал Майкл, коверкая слова. — А это «режим иностранца», он добавляет акцент и неправильное произношение, чтобы не выглядело подозрительным, откуда это я в совершенстве говорю по-русски, — Майкл громко рассмеялся, привлекая внимание пассажиров на сиденьях рядом. Саша встревоженно оглянулась и Майкл перестал хохотать. — Спрашивай, спрашивай, а то я усну. В самолётах меня всегда клонит в сон. — Прямо как нашего Гену, — усмехнулась Саша и кивнула на соседний ряд, где сели Катя с Геной. Катя, как всегда смотрела на Гену, а тот уже во всю сопел, приоткрыв рот — вырубало в самолете его моментально. — А где ты так драться научился? — спросила Саша. — Или это тоже какой-то прибамбас из будущего? И куда он вставляется? Майкл снова громко расхохотался, так что пассажиры начали оглядываться и беспокойно ёрзать на сидениях — восточных немцев и русских, что летели в самолете, смущала американская раскрепощенность поп-звезды. — Нет, это я сам, — сказал певец. — В детстве приходилось часто драться… — Майкл, — укоризненно покачала головой Саша, — я читала твою биографию. Ты с самого детства ни о чем и не думал, кроме музыки. А родители тебя даже не отпускали гулять с ребятами. Майкл Джексон тяжело вздохнул. — Это правда, гулять меня не отпускали… Но в Википедии написано далеко не обо всём. И биографию мою родители мощно почистили. Когда-нибудь я расскажу тебе настоящую биографию Майкла Джексона. Ты удивишься, насколько всё, что ты обо мне знаешь… не то что бы враньё… Скорее, сказка, миф для публики и ради карьеры. Всё было совсем не так… — Майкл о чем-то задумался, видимо, погрузившись в воспоминания детства. Но тут вышла стюардесса и попросила пассажиров пристегнуть ремни: самолет заходил на посадку в аэропорту Шереметьево.* * *
Москва встретила наших друзей прохладно: снег с дождем, пронизывающий ветер, хмурое низкое небо. — Поехали в штаб-квартиру? — деловито предложила Катя. — Куда-куда? — усмехнулась Саша. — Теперь наше временное жилище станет нашей штаб-квартирой, — на полном серьезе пояснила Катя. — Пока мы скрываемся от агентом Смотрителей времени. Геннадий поддержал свою подругу, ему хотелось как можно скорее остаться с ней наедине, а для этого нужно хоть какое-то пристанище. Потом Гена планировал представить, наконец, Катю своей жене. По-настоящему представить, как они и договаривались, чтобы Катя жила с ним не как какая-то непонятная любовница, а стала частью его семьи… Майкл Джексон и не собирался прятаться в штаб-квартире. Он вертел головой по сторонам, разглядывая дома и площади столицы СССР, ему хотелось всё здесь осмотреть, проникнуться, как он выразился, «русским духом». — Я хотеть гулять Москва! — сказал он в «режиме иностранца». — Но мне нужен проводник. То есть спутник! Но не спутник, который есть космический, а спутник, который есть пешеход рядом. — Майкл, перестань, — рассмеялась Саша. — Я буду твой космический проводник и спутник, который рядом. — Ты думаешь, что можно говорить на чистом русском? — Майкл покосился на прохожих. — Но сразу же видно, что я иностранец… — Ну и что? — беспечно сказала Саша. — Ты гость столицы. Москва любит гостей. Через два года здесь будет проходить олимпиада. — О! Американские спортсмены тоже будут? — Нет, американцев не было… то есть не будет. Ладно, пойдём. Встретимся дома позже вечером, — бросила на прощание Саша Кате с Геной. — Куда пойдем? — бодро спросил Майкл, потирая руки. — Поехали сначала на Воробьевы горы, — предложила Саша. — О, горы! Я люблю горы! Весело воскликнул Майкл.* * *
Остаток дня и весь вечер Саша с Майклом провели, гуляя по Москве. Они любовались видом со смотровой площадки на Воробьевых горах, а потом спустились к Москве-реке и погуляли немного по гранитной набережной. — А где же горы? — Удивлялся наивный Майкл. — Ты обещала горы! — певец капризно надул губы. Потом молодые люди поехали в центр, и Саша завела Майкла перекусить в знаменитую студенческую чебуречную «Дружба» на Сухаревской. Там к порции чебуреков прилагались три столовые алюминиевые ложки. — Зачем три ложка? — удивлялся Майкл в «режиме иностранца». — У меня нет три рука, только два! Оказалось, нужно держать чебурек, зажав между двух ложек, а третья служила для того, чтобы ей пить бульон, вытекающий из сочного, увесистого чебурека. Побывали, конечно же, и на красной площади, спустились по Васильевскому спуску на Кремлевскую набережную, потом пошли обратно, чтобы увидеть Вечный огонь в Александровском саду. По улице Горького (так в советской Москве называлась Тверская) вышли на бульварное кольцо… Майклу всё ужасно нравилось. Кроме погоды. — Странно, почему в Москве холодней, чем в Берлине? — спрашивал озябший афроамериканец. — Москва вроде не сильно северней… — В Западной Европе всегда теплее — там же тёплый атлантический океан рядом, — пыталась объяснить Саша. — О, да, океан, — мечтательно протянул Майкл, а потом рассмеялся и добавил: — А у Москвы рядом Сибирь. — Не, — отмахнулась девушка от типичной американской шутки, — до Сибири отсюда не ближе, чем до Берлина И они снова шли бродить по московским бульварам, площадям и улицам, заходили погреться в чебуречные, пельменные и закусочные, побывали в ГУМе и в ЦУМе… Но больше всего Майклу понравились московские пончики. Саша знала, чем удивить разбалованного на американской рыночной экономике короля поп-музыки: московскими пончиками. Для этого она привезла Майкла к Останкинскому пруду, где на пересечении Новомосковской и 1-й Останкинской улиц с незапамятных времен работала знаменитая пончиковая. — Что это? — округлил глаза Майкл, когда ему дали тарелку с горкой пышных промасленных бубликов, щедро посыпанных сахарной пудрой. Американец потрогал мизинцем сахарную пудру и поднес к носу. — Это не кокаин? Настала очередь захохотать Саше. — Не знаю, но тебе придется это попробовать. Майкл умял свою порцию и попросил ещё. — Это самые вкусные пирожные, что я ел в своей жизни! — причмокивая, сказал он. — Как же называется это объедение? — Пончики, — ответила Саша. — Конкретно вот эти — Останкинские пончики. А вообще их все называют просто пончики. Можешь называть их московскими. — Московские пончики, — с трудом выговорил Майкл с набитым ртом. Внезапно он стал серьезным. Быстро проглотив последний пончик, Майкл взял Сашу под руку и быстро зашагал прочь от пончиковой. — Что случилось? — спросила Саша и хотела было оглянуться, но Майкл слегка дернул её за руку, чтобы она не оборачивалась. — Идём быстрее, — сказал он. — Нас вычислили. Молодые люди, постепенно ускоряясь, направились в сторону метро. За ними, также ускоряясь, неслышными шагами, словно тени, двинулись к метро трое мужчин в чёрных кепках и в чёрных плащах с поднятыми воротниками.