Не хватает минералов

Керриган сидела в одиночестве в… ну, залом это нельзя было назвать, скорее уж в одном из отделов внутри Левиафана. Саре было не так одиноко, как она поначалу думала. Ей повезло, что среди зергов оказалось много говорящих особей. Сначала эта Изша, которой Королева Клинков скуки ради приделала речевой аппарат, так что с советницей теперь можно было во всю болтать о девчавьем: одежде, мести, вспоротых кишках Менгска… Потом Керриган заскочила в эволюционный отдел и наткнулась на Абатура. Он хоть и не был любителем промыть косточки людям императора, всё же умел разговаривать. Вот ведь удача! А потом Сара познакомилась с Загарой, матерью стаи, и на условном «борту» стало совсем весело! Керриган переживала, что с этой далёкой, такой непохожей на людей расой она будет чувствовать себя не в своей компании, совсем чужой. А теперь видела, что страх её был напрасным и с зергами можно много и вдоволь разговаривать, избавляясь от одиночества и депрессии из-за казни парня… И всё же сейчас Керриган сидела одна. Вернее, с зерглингом, но тот был как комнатная собачка и разговаривать не умел. Вдруг уединение Сары прорезала чужая мысль. Керриган ощутила присутствие постороннего, вынырнула из полудрёмы, подобралась. Она знала, что на Левиафана проник посторонний. – Зератул, – изрекла Сара, поворачиваясь к протоссу. Тот как раз вышел из пустоты. Ледяное спокойствие Зератула подернуло удивлением, и зелёные глаза едва заметно расширились. – Невозможно! – услышала Керриган его ментальный голос. – Я вызнал, что у тебя потеря памяти, так что ты не можешь меня помнить! – Я и не помню, – горько сказала Сара, думая об одном предмете. – Просто видела ту голографическую запись у Джима с пометкой «Личное. Вечеренка на Чаре». Да, я её посмотрела… и теперь много чего знаю о тебе, тёмный прелат. Если бы протоссы умели краснеть, Зератул сейчас был бы пунцовым.