Отношения на спор

Даня: Что? Петрашка: Говорю, я от одного твоего присутствия теряюсь. Крышу сносит напрочь. Даня: И что же это должно значить? Петрашка взял его за подбородок рукой, и приподняв его голову в свою сторону, посмотрел Дане прямо в глаза. Петрашка: Будто бы сам не понимаешь... Я же не один это чувствую? Рядом с тобой у меня крыша едет. Одного взгляда на тебя хватает, чтобы неприличные мысли проникли в мою голову. Хочется целовать тебя... Петрашка Притянул Даню к себе, втягивая в долгий поцелуй. Их языки сплелись. Даня совсем не сопротивлялся. Отчасти из-за того, что последние дни это было нормальной практикой, в которую его втягивал Петрашка, а отчасти от удовольствия. Разорвав поцелуй, Артем вновь вернул зрительный контакт с Даней. Петрашка: Оставлять по всему твоему телу засосы и укусы... Заставлять стонать и извиваться от удовольствия, вызванного моими действиями. Шею Дани украсил яркий засос, который Петрашка поставил во время своей чувственной речи. Петрашка: А все потому, что спор был проигран, еще до его начала. Я давно чувствую к тебе это, Даня. Влечение... Вопрос лишь в том, что чувствуешь ты? Даня потер место засоса, отводя взгляд от пронзительно- глубоких глаз Петрашки. Артему это не понравилось, и он прижав Даню к ближайшей стене, заставил того взглянуть на себя. По телу Дани пробежали мурашки, а пунцовые щеки горели так, словно вот-вот разгорится пламя. Доминирующая позиция Петрашки, лишь придавала ему сексуальности, а томный голос шел вразрез с представлениями Дани о нем. Все это было настолько непохоже, на обычного несерьезного Петрашку, что Даня не знал как реагировать на это. Даня: Я... Не думаю, что разделяю твою позицию. Отпусти меня, Тём... Но Петрашка и не думал послушаться. Он, делая невероятное усилие над собой, чтобы не наброситься на Даню в ту же секунду, медленно и аккуратно чмокнул его в шею, рядом с недавно оставленным засосом. Следующий поцелуй пришелся на место под подбородком, заставляя Даню растаять. Он почувствовал, как земля уходит из под ног, от каждого прикосновения и поцелуя Петрашки. Ловкие пальцы зеленовласого залезли под толстовку Дани, заставляя того вздрогнуть. Поцелуй за поцелуем косили его четкую позицию, а прикосновения холодных рук, заставляли тело гореть и трепетать. Петрашка вновь начал шептать голосом полным страсти, на ухо Дани. Петрашка: Ты правда, совсем, ни капельки не разделяешь моей позиции, Дань? Даня: Правда... Я не проиграл спор. У меня нет к тебе чувств! Руки Петрашки остановились на сосках Дани, играя с ними, и дразня его. Петрашка: Да что ты говоришь? Отчего же тогда, ты всем телом двигаешься ко мне навстречу? Отчего принимаешь поцелуи? Отчего поддаешься, таешь, и так сильно горишь? И на конец... Если у тебя совсем ко мне нет чувств, то что тогда у тебя здесь? Петрашка надавил ногой на выпирающий из под джинс член Дани, заставляя того заскулить. Даня: Это естественная реакция! Петрашка: Конечно, Дань. У тебя встал на меня! Даня: Да, потому что ты меня трогаешь во всех этих местах... Петрашка: Открою тебе маленький секрет, Подолянчик. Это случилось ещё до ухода парней... От одной мысли на счет того чтобы сделать вместе позу 69, ты возбудился. Так что хватит врать себе! Петрашка аккуратно куснул Даню за ухо, надавливая в очередной раз, на уже покрасневшие соски. Даня, старавшийся все это время не издавать ни звука, застонал. Даня: Мхх~Cтой... Пе-е-тра-шка!~ Петрашка: Не сдерживайся, Даня. Стони так громко, как только можешь, я хочу услышать твой прекрасный голос. Руки Петрашки, нагло стянули с Дани толстовку, делая его в этой ситуации ещё более беззащитным. Легкий холодок побежал по телу. Оказывается, в комнате совсем не жарко, как казалось изначально Температура тела вступила в борьбу в прохладой помещения, заставляя Даню покрыться мурашками. Даня: Холодно... Петрашка: Сейчас, согрею. Петрашка втянул Даню в объятия, бесстыдно исследуя его спину, касаниями. Петрашка: Ну же, если тебе это так неприятно, так вырвись. Не давай мне прикасаться к себе, ударь! На глазах Дани образовались слезы. Слезы вызванные удовольствием. Слезы вызванные осознанием, страхом, возбуждением и болью... Член болезненно терся об одежду. Казалось, что с секунды на секунду он разорвется от ощущений. Даня: Н-не... Не буду я тебя бить! Не хочу... Петрашка: Тогда, чего же ты хочешь? Даня: Помоги мне, с этим... Петрашка: С чем? Разумеется он подозревал о чем речь, но решил сыграть дурочка, продолжая обнимать его как ни в чем не бывало. Даня: Ну с этим... Петрашка: Конкретнее... Я не умею читать мысли, Подолянчик! Даня: С членом! Так больно... Он трётся об ткань... Артем хитро улыбнулся. Это и был его план. Ему хотелось получить хотя бы немного инициативы от Дани, заставить того говорить о своих желаниях и начать называть все своими именами. Осталось лишь добиться взаимного признания. Петрашка подхватил Даню на руки, и понес его на диван. Усадив "свою принцессу" поудобнее, Петрашка стянул с Дани штаны. И его взору предстала невероятная картина. Возбужденный орган заметно просвечивал сквозь полностью мокрые боксеры Дани, приманивая к себе взгляд и руки Петрашки. Артем сел на пол, на колени, останавливаясь четко на уровне члена Дани. Подолянчик ожидал дальнейших действий. Петрашка: Ты уверен, что нуждаешься в моей помощи? Я же тебе не нравлюсь... Даня: Нравишься... Я солгал. Потому что не хочу проигрывать. Ты мне правда, нравишься. Сделай уже что-нибудь! Петрашка хитро улыбнулся. Этих слов он жаждал больше всего на свете. Его чувства взаимны. И сам Даня просит о его помощи. Но так хотелось подразнить парня подольше... Артем провел рукой по боксерам Дани, заставляя того взвыть. Это небольшое касание, заставило Даника желать о большем. Петрашка: Ого, ты уже весь сочишься... Такой твердый, а я лишь прикоснулся! Понятно почему тебе было так больно. С таким каменным стояком, простоять больше двадцати минут... Вот это выдержка! Артем поспешил стянуть с Даника насквозь мокрые трусы...