«Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» Л.Н. Толстой «Анна Каренина»
— Акцио часы, — Астория услышала шум в кабинете и нисколько не удивилась, увидев, что муж завтракал там. Он вообще не любил совместные приемы пищи, предпочитая по утрам собираться в одиночку и уходить незамеченным. Ничего личного, просто рассветное время принадлежало только ему. — Доброе утро, — поприветствовала его Тори, заходя внутрь. Драко на мгновение поднял глаза, отрываясь от разглядывания циферблата, и коротко ей улыбнулся. Настроение у него, кажется, сегодня было неплохим. — Привет, — он застегнул ремешок часов на руке и поднялся, отставляя в сторону кружку. Астория угадала его намерение и подошла ближе, чтобы поцеловать. Их губы соприкоснулись всего на секунду, за которую девушка ощутила запах его парфюма, кофе и вкус чего-то сладкого, скорее всего, выпечки Нарциссы, а потом Драко отстранился и прошел мимо нее к стеллажу, вытаскивая какую-то папку. — Я сегодня вернусь раньше. Маркус, наконец, уезжает в командировку. — Надолго? — Кажется, дня на три. — Какие планы на освободившиеся вечера? — Сон и работа, только теперь из дома. — О, понятно… — Тори слегка разочарованно поджала губы, и, хоть Драко этого и не видел, он почувствовал изменения в ее голосе и повернулся. — Ты что-то хотела? — Нет, нет, ничего, — улыбаясь, покачала головой Астория. Муж тоже улыбнулся. Правда, одними губами. У них у обоих эмоции были чуть фальшивыми. Драко вытащил необходимые документы, на весу их пролистал, подхватил и невербально, полуосознанно призвал к себе портфель. — Мне пора, — произнес Малфой, намекая ей, что разговор окончен. Тори кивнула и уже почти ушла, но вспомнила о вечере и, нахмурившись, остановилась. — Ты не против, если Дафна у нас останется на ночь на пару дней? — Не против, — отозвался Драко. Он надел пиджак и замер. — Что-то случилось? — К Блейзу приезжает миссис Забини и ее новый муж. — Точно… — мужчина вновь вернулся к деятельности, поправив галстук. — Он говорил. Все, до вечера. Драко поцеловал ее в волосы и ушел в сторону холла. Скоро оттуда раздался приглушённый щелчок камина, а в кабинете с хлопком появился эльф. — Госпожа желает завтракать? — Да, спасибо, Тич. Я буду в малой гостиной. Эльф забрал поднос со стола, поклонился и исчез. Тори посмотрела на тоненькие золотые часы: была половина девятого. Дафна должна была уже скоро приехать. — Кокки? — эльфийка появилась рядом. — Приготовь мне платье. — Да, госпожа. Астория вышла из кабинета, вспоминая кучу мелких дел, которые стоило сделать до появления Гринграсс.***
— Все утро в сборах, я дико паниковала! Это у вас с Драко эльфов столько же, сколько и квадратных метров, а у нас буквально несколько, и Блейз отправил их готовить завтрак. Если, конечно, в это время это ещё завтрак, потому что, серьезно, в десять утра? Блейз никогда не ест так поздно, и я уже отвыкла, но, черт… Это было бесконечное и безумное утро, я пыталась найти все свои вещи, а они лежали чуть ли не в каждой комнате. В спальне, гостиной, на кухне, которой мы пользовались от силы два раза, и даже в гостевых спальнях. Я все ещё боюсь, что что-то оставила и его мама это заметит. Дафна остановилась, то ли переводя дыхание, то ли ожидая ответной реакции на ее сомнительные мучения и волнения. Тори понимала их раньше, когда сестра встречалась с Блейзом в возрасте лет шестнадцати, но теперь, когда пара уже больше десяти лет жила вместе на глазах у всей магической Англии, переживания Гринграсс становились все более беспочвенными. — Не понимаю, почему ты волнуешься. Все знают, что вы вместе. — Кроме нее, — имея в виду миссис Забини уверенно высказалась Даф. — С ней и раньше никто не общался, а последние лет семь она живёт в Америке. Видимо, в Англии мужчины закончились. Астория из вежливости улыбнулась и передала сестре чашку. Даф приняла ее с недовольной гримасой, относящейся скорее к теме их разговора, а не к Тори, и устроилась в кресле, поджав ноги. Нарцисса бы ужаснулась, но Гринграсс пришла в джинсах и свитере. — Ты слишком неприязненно к ней относишься, — заметила Малфой, пододвигая печенье в сторону сестры. — Она мать твоего парня. — Какая разница, кто она? Она даже не знает о наших отношениях! — Дафна развела руками и покачала головой, сильно напомнив в этот момент Пэнси. — Блейз точно не зависит от ее мнения. — Я не спорю, что он не зависит, — Тори старалась звучать мягко. — Но для него, скорее всего, оно важно. И твое отношение к ней влияет уже на ваши отношения с Блейзом. — Глупости, — беспочвенно отвергла мысль Гринграсс, обиженно поджав нижнюю губу. — Он никогда не спрашивает, как я к ней отношусь. — И все ещё не знакомит. — Это не из-за нее, а из-за ее мужа. Блейз не хочет знакомить меня каждый раз с новым, а она приезжает всегда с мужчинами. Он хочет познакомить нас лично, без посторонних. — Его мама не бывает одна. — Знаю. Дафна замолчала, несколько спесиво подняв брови, и рассеянно потерла ручку чашки. Тори тут же почувствовала вину. — Прости, — почти прошептала она, прикоснувшись к колену Дафны. — Ты расстроена? Гринграсс помотала головой и улыбнулась. — Нет, — она ещё раз повторила отрицательный жест. — Нет, я уже привыкла. Ну, свыклась с этой мыслью, — Дафна распрямилась и отставила чашку в сторону. — Он не хочет нас знакомить. Не хочет жениться. Не знаю, почему, но он избегает ответственности и предпочитает жить в таких… полусвободных отношениях. Я сначала волновалась, а теперь… — Гринграсс пожала плечами, — все равно. Нам хорошо вместе. Мы уже так давно рядом, что ни с кем другим и быть не можем, но, в то же время, между нами есть какая-то лёгкость. Захотим — разойдемся, и никто не сможет нас осудить. Это не брак, это его более простая и душевная версия. Мне хорошо, Блейзу тоже, а раз в год, если он не хочет меня знакомить, я готова уезжать к тебе. Она задорно улыбнулась Тори, и та не смогла понять: была это показная бравада или настоящая убежденность. Одно она чувствовала точно — Дафна хотела бы стать новой миссис Забини. Хотела бы замуж. Так странно, Астория завидовала своей сестре и ее свободе отношений, а Дафна, возможно, завидовала в ответ замужеству Малфой. Не браку с Драко, а возможности носить на пальце кольцо от любимого мужчины. Хотя порой подобные кольца становились настоящими оковами. — Все хорошо, честно, — заверила Асторию Дафна, приняв молчание сестры на свой счёт. — Расскажи лучше переживаешь ли ты по-прежнему из-за подарка. — Отлично переводишь тему, — покачала головой Тори и спряталась за чашкой чая. — Я все ещё не выбрала его, если ты этим интересуешься. Но… пожалуй, сейчас я переживаю меньше. — Отлично! — воскликнула Дафна. Малфой с улыбкой ей кивнула. Она не стала добавлять, что ее переживания стали настолько всеобъемлющи, что одна маленькая проблема на их фоне померкла и растворилась. — Как прошел ужин с родителями? — Нормально, — Астория пожала плечами. Сестра почему-то осталась безмолвной, и девушка тут же подняла на нее взгляд? — Что не так? — Ты знаешь, что ты отводишь взгляд, когда не хочешь разговаривать о чем-то? — Знаю, — кивнула Астория и слегка наклонила голову. — Возможно, тебе стоило промолчать об этом и просто сменить тему. Гринграсс подняла глаза к потолку. — Ты зануда. Тори вздохнула и покачала головой. — А ты ребенок, Даф. — Я тебя старше. — Всего на два года. — На целых два года, — пошутила Гринграсс. Кажется, ее подростковый возраст никуда не ушел. — Как старшая сестра, я должна узнать, что у тебя случилось. — Обычный разговор с Нарциссой, — отмахнулась Тори. — Ты же знаешь, как она действует на людей. — У тебя должен уже выработаться иммунитет. — К сожалению, это так не сработало. Астория спрятала свою боль за улыбкой и закатыванием глаз, изобразив, будто просто раздражена. Эмоции проще прикрыть другими эмоциями. Неприязнь — за смешливостью, печаль — за усталостью и раздражением. Главное не оставаться равнодушным, и тогда тебе поверят. Дафна поверила и перестала интересоваться, а Тори задумалась: стоило ли молчать?***
— Видела новость? — Гринграсс зашла в библиотеку, помахав перед собой газетой. Астория подняла на нее глаза, пытаясь переключиться с только что прочитанной книги на реальную жизнь. — Лавгуд вышла за Дина Томаса. Того смуглого полукровку с Гриффиндора. Пророк раздул из этого целое интервью! — Она села напротив и, приподняв брови, с карикатурным весельем прочла. — «Пара заявляет, что в настоящий момент уже состоит в прочных отношениях. Их роман начался за несколько недель до битвы за Хогвартс, и с тех пор мисс Лавгуд (теперь миссис Томас) и мистер Томас ни на день не оставляли друг друга. Месяцы войны, пережитые несчастья и плен сплотили их», — она хлопнула газетой о колени и подняла глаза. — Это ужасно пафосно, разве нет? Тори улыбнулась и слегка покачала головой. — Они герои войны, Даф. Что бы про них не написали, там обязательно упомянут битву за Хогвартс. Гринграсс цокнула языком и откинулась в кресле, разводя руками. — Я не понимаю, зачем вообще о них писать! Просто послушай: «Я знала, что эти отношения нечто большее, чем просто брак. Мы долго не хотели превращать их в официальную бумагу, потому что она не отражает наших настоящих чувств, но в итоге решились. Мы хотим завести семерых детей, а им нужна семья.» Представляешь? Семерых! И знаешь почему? «В битве за Хогвартс погибли четверо близких нам с Полумной людей. Ещё трое — это дань уважения героям войны. Гарри, Рону и Гермионе. Так хотела Полумна.» — Чему ты удивляешься? — спокойно возразила Астория, пока Даф качала головой и откладывала газету в сторону. — Это же Лавгуд. Она всегда была странной. — Я устала читать новости о гриффиндорцах, — проворчала сестра. — Каждый раз открываю разворот и вижу что-то вроде: «Гермиона Грейнджер возглавила новый отдел Министерства!», «Рональд Уизли открывает новый филиал магазина близнецов Уизли!», «Гарри Поттер назвал своего второго сына в честь самого противоречивого члена Ордена в истории!». Кому какая разница, в честь кого Поттер назвал своего сына? И когда именно у него родилась дочь? Кстати, неудивительно, что Томас и Лавгуд решили завести ребенка в знак уважения Золотой Троице, Поттер ведь назвал свою девочку Лили Полумна. — Даф, ты придаешь этому очень много значения. Сестра раздраженно вздохнула и закатила глаза. — Я придаю этому столько же значения, сколько и общество. Излишне много, — она уселась поудобнее, осмотрелась и потянулась за печеньем. — Если подумать, то в Пророке только и пишут о героях войны. Прошло десять лет! Десять, понимаешь? А мы все ещё думаем о войне. — И продолжим о ней думать, пока все чистокровные предрассудки не исчезнут, — цитируя статьи первых послевоенных месяцев, пробормотала Тори. Дафна кивнула. — Именно так. Она замолчала, выплеснув все свои эмоции, и задумчиво уставилась на стеллажи. Потом поглубже забралась в кресло и потянулась за газетой. Тори снова открыла книгу, но слова уже не шли. Ребенок Поттера — это было так странно. Лет пять назад у него родился первый сын, но Астория восприняла это как… просто не значащую новость. Теперь у самого известного волшебника было трое детей, о нем говорили как об отце, а не о молодом холостяке, и это не укладывалось у Малфой в голове. Ее подруги были бездетны, на их фоне она тоже была хороша. А вот гриффиндорцы плодились как кролики. У Уизли уже было четверо детей, унаследовавших его рыжие волосы. У Поттера трое. Был ребенок у Невилла и Ханны, ещё теперь Дин планирует семерых… Тори не могла вспомнить детей своих однокурсников, ведь они не были героями войны и о них не писали в газетах, но она знала, что дети есть. В основном, у миролюбивого Хаффлпаффа и неугомонного Гриффиндора. Неудивительно, что Нарцисса паникует. Слизерин вымирал. Этот процесс, конечно, не был так уж сильно связан с демографией. Скорее сработала совокупность многих факторов. Результаты войны, количество Пожирателей Смерти, окончивших Слизерин… Детей этого факультета теперь травили, им было сложно отмыться от клейма, которое ко многим не имело отношения. Астория постаралась представить своего ребенка. Маленький Малфой. Он наверняка поступит в Слизерин. Его будут травить в школе, он будет непопулярным. Ему будет больно и грустно. Какие-то депрессивные у нее появились мысли. Слишком уж мрачные. До ребенка ещё так далеко, а уж до его поступления… Мерлин, ей будет больше сорока, когда он пойдет в Хогвартс. Астория сама не заметила, как мысль о ребенке начала приживаться. Она уже сидела где-то внутри нее, как полное осознание необходимости продолжения рода. Вот только Тори не видела себя матерью. Понимала, что ребенок будет ее, но представить не могла. Не хотелось ей сейчас беременеть, рожать и… так рано заканчивать свою молодость? Хотя, какая это молодость? — Ты хочешь ребенка, Даф? Сестра положила газету на колени, и Малфой увидела разворот с косметическими средствами. — Зачем? — спросила она. — Не знаю, для продолжения рода. Дафна фыркнула. — Серьезно? Мы с Блейзом даже пожениться не можем. — Но, если бы поженились, ты бы захотела завести ребенка? — Не знаю, — Гринграсс пожала плечами. — Это если и случится, то очень нескоро. Я так далеко не загадываю, — Дафна замолчала и посмотрела на задумчивую сестру. На секунду она нахмурилась, но потом ее брови взлетели и девушка оживилась. — Ты беременна?! — Нет, нет, — Астория быстро замотала головой. — Но ты хочешь ребенка? — осторожнее спросила Гринграсс, и Тори повторила свой жест. — Нет, я… я как раз не уверена. Но Драко… не знаю, хочет ли он, но он согласен попробовать и… — Драко? — Дафна с огромным сомнением наклонила голову. — Он же сам отказался от этого несколько лет назад. — Семь, — уточнила Тори, поджав губы. — Семь лет, и это было очень давно. Мы, конечно, потом ещё раз обсуждали, но он не изъявлял желания, а я особо не предлагала. — И что случилось сейчас? — Малфой пожала плечами, не особо желая обсуждать и додумывать, но Гринграсс догадалась. — Это его родители? Нарцисса ему сказала? — Нет, она сказала мне, но… — Значит, и ему сказала, — тут же сделала вывод Дафна и осуждающе покачала головой. — Вот поэтому я и не общаюсь с родителями. Ни с нашими, ни с какими-либо другими. Они всегда вмешиваются и начинают давать советы о прошлой жизни. Готова поспорить, Нарцисса сказала Драко, что он должен завести детей. Что он сам тебе сказал? — Скорее, это я начала этот разговор, — заметила Тори, уже жалея, что подняла тему детей. — Я спросила, хочет ли он ребенка, а он ответил, что мы можем его завести. Что это будет правильным шагом, которого все от нас ожидают. — Ну, вы действительно оба правильные и все действительно от вас этого ожидают, — пожала плечами Даф, но Тори, что логично, эти слова облегчения не принесли. Даже наоборот, теперь она ощущала себя ещё более обязанной и неправильной. — Ты не хочешь ребенка? Малфой неопределенно качнула головой. — Я не знаю. Честно, не знаю, — она вздохнула и взяла в руки чашку, чтобы как-то закрыться. — Я не уверена, что мы готовы к детям. Да и… не знаю. Нет ощущения, что ребенок подойдёт нашей семье. Вдруг что-то пойдет не так? Ты представляешь Драко в роли отца? Я не знаю, как это скажется на нашем браке, и ребенок… это навсегда. Гринграсс не выглядела понимающей. — Вашему браку десять лет, — уверенно заявила она. — Его ничто не сможет разрушить. Тем более общий ребенок. Тори покачала головой, словно не соглашаясь, и опустила глаза на чай. Он был холодный. — Не знаю… — сотый раз за день повторила девушка. — Я подумала, может, мне стоит выйти на работу? — Тебе? — удивлённо переспросила Гринграсс, и ее недоуменное и неверящее лицо было первым аргументом в списке «против». Тори теперь была даже не уверена, что ей стоит продолжать. Она недолго помолчала и пожала плечами. — Наверное. Я… я очень зависима от Драко. От его родителей. И дома я почти ничего не делаю, я вообще не знаю, зачем я здесь нужна. Я подумала, что если бы я вышла на работу, то заняла бы какое-то… место в обществе? У меня бы появилась деятельность. Как у Пэнси. — Мерлин, никогда не сравнивай себя с Пэнси, — фыркнула Дафна и покачала головой. — Она совсем другая. Деятельная, активная, целеустремленная… Она просто предназначена для работы! — Тори от этого неожиданного и нелестного сравнения резко выдохнула и неверяще нахмурилась. Гринграсс посмотрела на нее и замахала руками. — Нет, нет, я не имею в виду, что ты не такая, просто работа тебе совсем не подходит! Ну, ты же отличная домохозяйка! У тебя замечательный вкус, ты очень организована, но совсем не готова к… к чему-то, чем занимается Пэнс. Ты более… домашняя что ли… — Не думаю, что это комплимент, — проворчала Астория, качая головой. — Это правда комплимент! — живо отозвалась сестра. — Ты ведь прекрасная хозяйка! Ты устраиваешь отличные ужины, вечера — ты все прекрасно организовываешь! — В моем возрасте пора «прекрасно организовывать» детские праздники. — О, прекращай! Ты моложе меня, а у меня никаких праздников нет. На тебя так повлияла новость о семерых детях Лавгуд. И разговор с Нарциссой. Прекращай, ты ничего не должна! Тори для вида улыбнулась и изобразила, что разделяет мнение Дафны и уже спокойно пьет чай. Она не была уверена, что ничего не должна. И разговор с сестрой, как бы та ни пыталась ее поддержать, ее не убедил.***
— Мистер Малфой прибыл, госпожа. Накрыть на стол? — Да, спасибо, Кокки. Эльфийка с поклоном исчезла, а Тори быстро застегнула серёжку и разгладила платье. Она была готова к встрече с мужем. Все хорошо. Она просто предложит ему поужинать вдвоем. Девушка вышла из комнаты, торопливо прошла по коридору и спустилась по лестнице. Драко ещё был в холле. — Привет, — улыбнулась ему Тори как раз в тот момент, когда Трик исчез вместе с пальто. — Привет, — отозвался Драко и быстро оглядел ее наряд. — Ты куда-то собираешься? — Нет, — она покачала головой, и её взгляд ушёл в сторону. — Может… поужинаем вместе? Малфой мгновенно нахмурился, хотя и не отказал. — Хочешь сходить в ресторан? — Просто поужинать вдвоем, — тут же успокоила его Тори. — Дома. Драко слегка приподнял уголки губ и кивнул. — Да, конечно, — он подхватил портфель и позвал: — Тич? Отнеси мои вещи, — домовик исчез, и мужчина снова обратился к жене. — Я на минуту и сразу присоединюсь. В малой гостинной? — Да, конечно, — ответила Тори, торопливо кивая. Муж скрылся в коридоре, а девушка прижала руки к груди и подавила желание сильно сильно улыбнуться. Драко очень давно не соглашался поужинать вместе. Столько времени, что она уже и забыла, что он умеет есть в ее обществе. А это была та традиция, которую Тори желала видеть в их семье ежедневно. И, все же, как бы уютно это не должно было выглядеть в ее голове, на деле они сели напротив друг-друга за чуть вытянутым скругленным столом. Между ними поместилось два блюда с нарезкой, кувшин с охлаждённым лимонадом и прочие мелкие безделицы, необходимые составляющие сервировки. Драко причесался и снял пиджак, спрятал нежелание присутствовать на этой церемонии за усталостью и натянул лёгкую улыбку, не трогающую глаз. — Дафна к нам не присоединится? — спросил он, едва они устроились и домовики принесли первое блюдо. — Она на свидании с Блейзом, — ответила Астория, тут же улыбнувшись удивлённому виду мужа. — Он сбежал от матери, сказав, что его вызвали по работе, и отправился с ней куда-то в Лондон. — Забини все никак не вырастет из своего образа плохого парня, — прокомментировал Драко с усмешкой, но его смягчившиеся глаза свидетельствовали о том, что он сам не против таких спонтанных безумств. Возможно, он даже немного завидовал свободе друга, как Тори завидовала лёгкости сестры. — Он до сих пор их не познакомил? — Нет, не хочет знакомить с переменными мужьями матери, — пересказала слова Гринграсс девушка, и Малфой кивнул. — И не хочет жениться. — Ему не нравится Даф? — решила расспросить Тори, но в ответ получила равнодушное пожатие плечами. — Нравится, конечно, они же столько лет вместе. Просто он против браков. Бунтует. Они с Тео в этом похожи. — Разве Тео против брака? — Он гордится своей холостой жизнью. Астория кивнула, отвлеклась на еду, и разговор затих. Звучал только тихий редкий звон столовых приборов. Жена изредка поднимала глаза на супруга и видела, как он постепенно погружается в собственные мысли, хмурясь и мрачнея. — Как на работе? — попыталась отвлечь его она. Драко даже не оторвался от тарелки. — Нормально. Без Маркуса полегче. — Напомни мне, куда он уехал? — В Будапешт. — О, мне нравится этот город. Драко просто кивнул. Тори подождала от него ответа и нахмурилась, понимая, что ужин постепенно укатывается в неловкость. Почему-то в голове пронеслась мысль, что так все и должно было случиться. Чего ещё она ожидала? Что они проболтают весь вечер, как подружки? Астория не знала, что сказать, и просто взяла в руки лимонад, больше замораживая ладони о поверхность стакана, чем утоляя жажду. Малфой почувствовал ее неожиданное молчание и поднял голову. Она встретилась с ним взглядом. — О чем ты думаешь? — спросил Драко, что было совершенно необычно для него. Тори приподняла бровь. — Ни о чем особенном, — солгала она. Малфой чуть-чуть прищурился. — Ты выглядишь… подавленной, — он произнес это коротко и тут же вернулся к еде, как будто подобное замечание не имело значения. Но оно имело. Это была какая-то форма заботы или ещё чего-то подобного, и Тори вся замерла, пытаясь понять, почему он проявил внимание. В глубине души она надеялась, что Драко в какой-то момент начнет заботиться о ней. И ведь были дни, когда он действительно это делал. Когда он хотел ей помочь, когда позволял ей все, что она захочет. Правда, в последние годы все реже и реже, и теперь его небезразличие проявлялось редкими вопросами о ее состоянии. Астория искала в Малфое поддержки, верила ему и поэтому была готова рассказывать все, лишь бы почувствовать взаимопонимание. — Я думаю о своей общественной пользе, — призналась девушка, вслед за чем Драко хмуро на нее взглянул. — После разговора с Нарциссой я пыталась понять… Малфой даже не дослушал. — Не стоит придавать столько значения словам моей матери, — перебил он жену. — Она просто хочет внуков. И хочет быть уверенной, что у нас все в порядке. Тори поджала губы, ощутив себя неприятно отвергнутой. Она начала говорить ему о своих переживаниях, а он… просто отмахнулся. Оттолкнул ее. Хотя ей было это важно. Девушке не хотелось говорить, но не ответить она не могла. — Я знаю, — произнесла Тори и еще мгновение помолчала, прежде чем продолжить. — Просто я здесь как будто… ничего не делаю. Я не организовываю приемов, не выбираюсь в свет… Я чувствую себя… — бесполезной. Тори подумала об этом, но не сказала. Так же, как не высказала мысль о том, что она замуровала себя в мэноре, законсервировала и спрятала, — ненужной. Это прилагательное не сильно смягчило мысль, но почему-то показалось Астории менее печальным. Она вгляделась в мужа, ожидая увидеть его реакцию, но лицо Драко оставалось не слишком выразительным. Он отложил приборы в сторону и взял салфетку. — Ты отлично организовываешь приемы, — сказал он, почти дословно цитируя Дафну. — Просто сейчас мы проводим их реже. Можем, сразу после того, как поздравим Пэнс, устроить что-то у нас. В любой день, когда тебе захочется. Тори без энтузиазма кивнула. Она ждала не этого, как всегда и бывает. Ты говоришь человеку что-то важное, что-то значимое, а он ухватывается за одну мысль, словно она здесь самая главная. К черту приемы. Пусть Салазар забирает себе все официальные ужины и душные чаепития. Астория чувствовала себя бесполезной. Но эту мысль Драко пропустил мимо себя. Девушка впервые сделала глоток из стакана, который держала в руках. Малфой сделал то же самое. — О чем ты думаешь теперь? — спросил он через пару минут. Как интересно получалось — когда замолкала она, Драко начинал говорить. А раньше ей казалось, что это она должна разрушать паузы… Тори хотела начать говорить, но нахмурилась и осеклась. Потом все-таки взяла себя руки и посмотрела на мужа. Тот, не отрываясь, глядел в ответ и ждал ее слов. — О работе. — И что именно? — Я бы хотела куда-нибудь устроиться. Брови Драко взлетели вверх. — Куда например? — Не знаю. Может, что-нибудь, как у Пэнси? Малфой резко выдохнул, почти усмехнувшись. — Ты серьезно? — нет, конечно, обычно она о таких вещах шутила. Внутри девушки всколыхнулось то же чувство, что появилось после слов сестры. — Тори, ты не сможешь работать как Пэнс. Ты видела ее на работе? Это она при тебе такая расслабленная и веселая, а там она пашет, как обычный маггл. Драко оказался прямолинейнее, чем Даф, и это задевало. Девушка отвела взгляд в сторону, пожимая плечами не столько из-за неуверенности, сколько из-за нежелания спорить и что-либо доказывать. Или неспособности это сделать… — Я не говорю, что хочу получить такую же должность. Я думаю просто куда-нибудь выйти. Хоть куда-то. — Это тяжело и у тебя нет подходящего образования, — отрезал Малфой. — Тебя максимум возьмут секретаршей. За красивые глаза и за статус. Тори покачала головой и закусила губу. Есть ей перехотелось. Ей хотелось уйти и спрятаться. Закрыться где-нибудь. Поехать к подругам, чтобы они ее поддержали, но… Дафна уже не стала ее поддерживать, а Пэнси и подавно не станет. Она, конечно, скажет что-нибудь утешающее, но Тори теперь боялась разговаривать с ней на эту тему. Вдруг она также, как и остальные, намекнет ей на ее бесполезность? Скажет, что ее работа гораздо сложнее и Тори ее не понять? Девушка поднялась из-за стола и отложила в сторону салфетку с колен. Драко, как джентльмен, поднялся следом, с подозрением глядя в ее глаза. — Все хорошо? — спросил он, как будто минуту назад не говорил ей, что она ничего не сможет достичь на работе. Астория подыграла ему и кивнула. — Я пойду умываться, — сказала она. Драко, конечно, снова не стал ее останавливать. Своим молчанием они рыли между собой пропасть. Настоящую бездну, через которую рано или поздно не сможет перелететь ни одно чувство. Которая станет настолько масштабной, что физически её уже будет не преодолеть. Тори поднималась по лестнице в ванную и думала о собственной декоративности. О том значении, которое она имела дома. О его отсутствии. О словах Драко, Дафны и Нарциссы. О незначительности. Какими же смешными были ее размышления для окружающих… Какими, наверное, казались беспочвенными. Подумать только, спустя десять лет ничегонеделания Тори решается изменить жизнь. Разве такое возможно? Разве она что-то может поменять? За последние годы она сама не заметила, как стала пустой и бесполезной, а теперь захотела отмотать время назад. Снова стать молодой и амбициозной. Смешно. То есть нет, конечно, не смешно, но печальная и саркастичная улыбка появилась на ее губах, когда она посмотрела на свое отражение. Близкие люди перестали поддерживать ее. А она так давно не пыталась ничего предпринять, что уже и забыла, поддерживали ли они когда-то. Хоть когда-то. Хотя бы раз. Астория села на уголок ванной и спрятала лицо в ладонях. Кажется, она доводила себя этими мыслями. Но, Мерлин, как же ей было плохо… Настолько, что она уже перестала убеждать себя, что все хорошо. Вселенная не меняется, когда ты произносишь вслух мантры. Она не меняется от аффирмаций. Какую бы глупость ты не сказал — ничего не меняется. Тори рвано вздохнула, но так и не заплакала. Черт, ей просто хотелось уснуть. Уснуть — не умирать и не жить. Спрятаться во сне от всего происходящего и, словно бабочка, дождаться весны, чтобы ожить. Хотя, о чем она, уже весна. Период расцвета, влюбленности и счастья. А ей хотелось сжаться в комочек и выть. Она была неправильной, или мир оказался таким жестоким?