Наконец-то. Наконец-то жизнь налаживается… Можно хоть в кои-то веки расслабиться и не чувствовать угрозы отовсюду. Не чувствовать голод или жажду. Зато она не перестаёт любить и нуждаться в тёплой ласке, подколах, поцелуях… Есть много прилагательных, показывающих насколько это странно, но вместе с тем приятно — любить. Ломайся хоть заломайся, но щёки постоянно пылают, ноги сводит судорога, а мурашки, кажется, пробираются под кожу. Она каждый раз закусывает губы или стонет в мягкую больничную подушку.
Маме и папе пришлось уехать под предлогом: твой-отец-придурок-у-него-работа. Мне кажется, вы знаете, кого наша героиня цитировала. Но на замену родителям приезжала Эйприл. После работы она на всех парах мчалась к Ли и приносила что-нибудь вкусное и полезное. Ну, что обычно приносят в больницу? Нектарины, апельсины и прочие разные витамины. Не жизнь, а сказка. Да, с тебя все сдувают пылинки и гладят по головке, приговаривая: «бедняжка, сколько у тебя ран».
Наша журналюга пыталась выманить у Ли хоть что-то, но та успешно ускользнула от темы.
Лукавая улыбка несла нечто большое в себе, а глаза загадочно блестели. Селена по-кошачьи усмехалась и, хлопая длинными ресничками, смотрела на любопытную Эйприл, что отчаялась и перескакивала с темы на тему.
— И что сказал твой папа, когда узнал, что тебе нравятся девочки? — насмешка в голосе подруги была заметно явной.
— Он ответил: «мне тоже», — Селена засмеялась в унисон с Эл и поёрзала на матрасе. Он был не мягким, но и нетвёрдым. Золотая середина. Идеально. И спина не болит и удобно. Ну прям комфортабэлэ. Она была с виду в самой обычной медицинской палате: белые стены, вымытый до блеска пол из голубой плитки… Но в то же время она отличалась от других кардинально. В ней было панорамное окно, из которого открывался шикарный вид на небоскрёбы, что окутывали пушистые облака. Солнце задерживалось на небе всё больше, разбавляя закат разными красками. Алый, розовый, лиловый… Будто кисточку макнули в воду и на холсте остались после неё разводы, из которых выходила картина, что была похожа на северное сияние.
Но когда подходит луна, а солнышко уходит на временный покой, Нью-Йорк загорается. Пестрит разноцветными фонарями и огоньками. Неоновые вывески реклам, кафешки, из которых веяло аппетитным запахом пиццы и разной всячины. Гирлянды, что горели поочерёдности всеми цветами радуги. Сотни машин столпились на улицах, чтобы куда-либо уехать. Многоэтажные дома, в которых горел свет и в которых были видны силуэты молодых пар, студентов, школьников. Город живёт своей жизнью. И у него есть защитники.
Они его спасают. Очищают от зла и боли…
В палате был мягкий свет, что не резал глаза. Мягкое тяжёлое покрывало и подушка, что напоминала пух. Как только дотрагиваешься до неё головой, сразу проваливаешься в сладкий и крепкий сон. Харрисон перестали кормить капельницы. Вместо этого у неё трёхразовое питание. Она может отдать должное, еда там божественная. Внимание не фокусируется на словах Эйприл, а на её внешности и действиях. Сегодня на ней не излюбленная жёлтая куртка и джинсы, а чёрные штаны клёш и лёгкая тёмно-синяя рубашка. Волосы журналистки как всегда по мастерски уложены плойкой, а безупречно нарисованные стрелки на узких голубых глазах сводят Ли с ума. Эл аккуратно заправляет прядь волос себе за ухо, что демонстрирует её красивые чёрные серьги, и острый френч на коротких пальцах. Харрисон с восхищением наблюдает за грациозной подругой, пропуская её реплики мимо ушей. Она начала часто замечать, что все её друзья чертовски привлекательны. Это было заметно даже в их жестах. И почему-то, в глубине души Селена признаёт, что чувствует мимолётное возбуждение. Взять в пример того же Донни… Вновь по разуму проносится этот запах канализации, к которому она привыкла. Радостные крики Майки, звук готовки, музыка… В тот день умник решил посидеть на своём кресле за ноутбуком. Красивые ноги были вытянуты струной. Руки что-то быстро печатали по клавиатуре, а сосредоточенный взгляд заставил девушку не упускать его из виду. Тогда по телу пробежались мурашки. Она чуть не выронила из рук телефон. А сердце, казалось, остановилось на секунду. Иногда он жамкал свои оливковые штаны, что издавали приятные звуки. Но эстетичное удовольствие получала Харрисон. Да, любая поза заставляет тело затекать, поэтому Донателло сладко потянулся, выгибая свою спину. О боже… Вид его оголённых подмышек заставили покраснеть. Но Ли прикусила губу и молча наблюдала за этим сексуальным Эйнштейном. Мутант поменял позу, и поправил свои подтяжки, что не осталось без внимания этой гордой пантеры. Харрисон, что с тобой? Он твой друг… Но твою мать, как он прикольно поправляет свои очки с леопардовым принтом. Её длинные ресницы чуть задёргались. Донни продолжил что-то клацать в своём гаджете. Но девушка сидела с раскрытым ртом ещё несколько секунд, а потом смущённо спряталась под плед, что удобно лежал на диване. Или ещё случай, когда она сидела на кухонной столешнице и общалась по телефону с Чарли. В комнату зашёл своей тяжёлой походкой вечно угрюмый Рафаэль. Похоже, утро у него не задалось. Да, Лео опять кому-то действовал на мозги. Лениво перебирая ногами, силач подплыл к холодильнику. Края алой банданы упали на его плечи. Харрисон выгнула бровь, и продолжила увлекательную беседу с блондином о том, какая же их кураторша квазимодо. Темперамент же мрачно окинул содержимое морозилки и небрежно достал оттуда бутылку пива, что любезно ему купила Ли. Да, она иногда покупает продукты ребятам. Взглянув на банку изучающим взглядом, Раф равнодушно открыл её и стал залпом выпивать содержимое. Золотистые струйки стекали по его мощному подбородку, демонстрируя кадык. А мутант-то даже не морщился от холода алкогольного напитка. Была бы на его места Селена, у неё бы давно мозги заморозились. Хотя у нашей красотки их никогда не было. Допив горькую жидкость, Рафаэль недовольно сморщился и сжал металлическую банку. Та прогнулась, отдаваясь жалобным скрипом. Саеносец тихо зарычал и не глядя кинул её в мусорный бак. И… Он не попал. Недовольно цокнул языком, силач ушёл с кухни, бурча что-то себе под нос. Харрисон же недоумённо наблюдала за этой картиной и смотрела в панцирь удаляющемуся другу. Почему она чувствует умиление с этой ситуации? Всё, Харрисон, материнский инстинкт!!! Что это было?..
— Земля вызывает Селену Харрисон! — раздался растерянный голос парня в трубке.
— Да… Так о чём ты?
Микеланджело… На первый взгляд сорванец и настоящий ребёнок. Зависим от внимания и комиксов. Но больше этого он любил видеоигры. Раф был не в настроении играть, собственно, как всегда, поэтому Микки решил потягаться с ботом в недавно вышедшую игруху на плойке. Он сидел на диване напротив телевизора. Голубые глаза, в которых читался детский азарт, увлечённо следили за процессом. Руки то и дело вертели джойстик, а самодовольная лыба до ушей была как всегда натянута на лицо весельчака. Харрисон, сидевшая рядом читала книгу, что ей посоветовал Лео. На самом деле, он заставил её прочитать хотя бы треть, потому что иш какая, ещё буквы забудет! И угадайте тему, что раскрывалась там? Проблемные подростки и переходный возраст. Ух, как потом она ему треснет этой книженцией. От планов по убийству лидера девушку отвлёк недовольный возглас Микеланджело. Он откинул джойстик, и оскорблённо вскинул руки вверх. Браслетики на его запястьях в виде ракушек забренчали, а цепь на шее цокнула и подпрыгнула, ударяясь о его гладкий пластрон. Селена уже хотела спросить, что случилось, но увидела на экране телевизора надпись «Вы погибли, игра окончена». Ну тогда всё стало понятно. Какой-то робот обыграл Микки и задел его раздутое эго.
— Да, ну?! Серьёзно?! — недовольно запыхтел мутант и обиженно сложил руки на груди.
На лице Ли засияла широкая улыбка, и зелёные глаза хитро прищурились. Внизу живота будто заиграли в танго бабочки… Девушка спрятала своё лицо за книгой и тихо залилась своим милозвучным хихиканьем. Хоть когда-то это пособие со стереотипами про подростков ей понадобилось.
Зато Леонардо обожал читать. Особенно детективы. Он даже не моргал… Ну, так думала Селена. В зале с ним стояла гробовая тишина. И лишь иногда она разбавлялась шелестом книг и погруженными в чтение вздохами Лео. Селена лежала поперёк на гамаке, параллельно от спокойного мутанта. Лицезреть его она могла вверх тормашками, но это не затмевало её неподдельный интерес к «другу». Глаза цвета безоблачного неба быстро бегали по строкам, жадно вбирая в себя текст. А ей хватало созерцания мечника, чтобы руки начинались трястись и по всему телу будто проходил разряд тока. Харрисон дёрнулась и уронила свой телефон себе прямо на лицо… Болезненный стон и нецензурные ругательства привлекли его внимание… Лео заинтересованно выгнул надбровную дугу и косо глянул на Ли укоризненным взглядом. А он ей говорил, что нужно лежать на гамаке нормально. Когда лёгкий дискомфорт в районе лица отступил, а телефон отфутболен куда-то на пол, она почувствовала его взгляд. Насмешливый и одновременно недовольный. Щеки запылали, и Ли поддалась вперёд, желая сесть на койку. Но силёнок не хватает… Ещё раз, и, не получилось… Ещё раз! И ещё… Она по вашему пресс качает?!
«Боже, он на меня смотрит, а я даже подняться не могу… А-а-а-а…» — Харрисон закрыла пунцовое лицо руками и тихо запищала. Это вызвало потоки звонкого смеха у Леонардо. Он аккуратно положил книгу на журнальный столик и, тоже закрыв лицо рукой, стал смеяться… Постойте… И ОНА ТУДА ЖЕ?! Серьёзно, смущённый писк превратился в хихиканье. Теперь эта влюблённая парочка хохочет друг с друга не в силах остановиться. На их лицах озорные улыбки…
— Может, соизволишь мне помочь? — сквозь гоготания выдавила Харрисон.
— А я говорил, что лежать нужно нормально! — Леонардо вздохнул потихоньку успокаиваясь. Он встал и стал медленно направляться к Ли, что спиной валялась на полу, а ногами в гамаке. Её глаза наивно хлопали, а сама Селена перестала пытаться забраться на гамак без посторонней помощи. По телу разлилось приятно тепло, когда его сильные руки нежно коснулись её спины. Подтолкнув девушку, она успешно приняла сидячее положение. И даже сейчас лёжа в больничной кровати, она чувствует на себе следы рук Леонардо… Табун мурашек пронёсся от кончиков ушей до таза. Глаза смотрели в одну точку и хотелось обнять себя… Она возбуждённо вздыхает, пытаясь не показывать Эл, что она завелась от воспоминаний… Такой холодный, а рядом с ним чертовски тепло.
— Селена, ты меня вообще слушаешь? Ты вся красная. Может, позвать тебе врача? — журналистка нахмурилась и обеспокоенно посмотрела на подругу.
— Н-нет… Просто жарко стало… Открой форточку, — она чуть вздрагивает, и наблюдает за тем, как растерянная соседка выполняет её просьбу. Харрисон вжимается спиной в подушку, желая провалиться под землю. Она вдыхает больными лёгкими свежий воздух, что наполнен солёным привкусом. Будто рядом есть море, и до Ли доносятся нотки морского бриза. — С-спасибо…
***
Нашлась… Харрисон нашлась. О Лорд, как Лео волновался. С тех пор, как Селена попала в больницу, он не может нормально спать. Хотя и до этого его сон не был здоровым. Лидер до сих пор помнит, как он держал это хрупкое тельце на своих дрожащих руках. Как её веки медленно закрылись и дыхание пропало… Она хотела что-то сказать, но он не услышал! А вдруг, это было что-то очень важное?.. Даже зная о том, где Селена находится и что с ней происходит, он волнуется. Да и не только он. Братья еле сдержали Микеланджело, чтобы тот не ринулся прямо к Харрисон в палату. С каждой секундой желание повторить выкрутасы Микки нарастало. Бросить все дела, и побежать к Ли. Но ему стыдно… Это он виноват, что её похитили. Если бы он не оставил тогда Харрисон, может, она бы и не пропала… Придурок! Какой из тебя лидер, если ты даже не можешь обеспечить безопасность своей… подруге? Совесть не даёт покоя бедняге и стоит над душой Леонардо. Душу, что слепо влюблена в человека. А ведь Лео думал, что она обычная самовлюблённая дура, которая думает только о себе. Что скрывается под этой харизмой и тонной похоти? Ему это не ясно. Это пугает, шокирует… И даже сегодня, он не смыкал глаз, думая о ней. Эти сексуальные ноги, длинные пальцы, изящные стопы, хрупкие плечи… Мягкие волосы, которым Харрисон уделяла много внимания пахли мятой и солью… От одного лишь запаха его выворачивало наизнанку от горячки, что охватывала тело в плен. Затвердевшие от множества тяжёлых тренировок мышцы содрогались от мелкой дрожи, а в области паха становилось очень горячо. Как же хочется вновь зарыться между её бёдер, сладостно сжимая их… Его мысли неправильные. Нельзя хотеть свою лучшую подругу… Но ведь он её любит. И она его тоже? Лицо краснело, а руки сильнее сжимали одеяло, желая отключиться от мира. Но ведь он уже… Из уст вырывается тихий вздох, и Леонардо сосредотачивается на своём сбитом дыхании… Постепенно, тело расслабляется, и он прикрывает глаза, успешно засыпая. Рано радуешься, сладкий.
***
Вдруг, перед собой он видит отчётливую картинку… Он стоит посредине пустынной улицы. Людей нету от слова совсем. Дует лёгкий ветерок, что заставляет его неприятно поёжится. Он вжимает голову в плечи, желая спрятаться панцирь. Солнце затменно за облаками. Пасмурно. Небо небрежно заштрихованно простым карандашом. Лео делает несколько шагов вперёд, и у него темнеет в глазах. Замирая в лёгком ступоре, он пытается вдохнуть, но кашляет. Запах сигаретного дыма… Ему понадобилось ещё несколько минут, чтобы привыкнуть. Он вновь оглядывается. На этом квартале много заброшенных домов. Не похоже на Нью-Йорк. Да, он знал свой город как свои три пальца. Вторая попытка пойти вышла удачной. Леонардо ходил по этой улице, пытаясь найти хоть какие-нибудь зацепки, где он может быть. Сейчас примерно 6 вечера. Только начинает темнеть. Выбитые окна, шприцы, окурки повсюду… Распатрашённые мусорные пакеты пахли какой-то тухлятиной. Он доходит до одного из домов. Серое двухэтажное здание. Тоже без постояльцев. Двор заросший бурьянами и заколоченные гнилыми досками окна говорили сами за себя. На бетонной стене было название улицы. Да, это точно не Нью-Йорк. И он явно не на восточном побережье… Недоверчиво прищурив голубые глаза, мечник пошел в глубь улицы. Ноги довели его к заброшенной больнице. Маленькая, не занимающая много места. Но его привлекло не это. Он услышал чьи-то мольбы о помощи и смех. Голосов было явно три или четыре, но Леонардо узнавал всего два из них. Он не мог увидеть, кто это был, ведь обозрение было закрыто кустами и густыми зарослями. Да, запах табака усиливался. Чем ближе Нардо подходил, тем больше понимал, что происходит. Он рассёк катанами препятствие, и сделал несколько шагов. Теперь он заметил, что это группа подростков. Их четверо. И трое из них кого-то окружили. Девушка блондинка отошла в сторону, и Леонардо узнал, кого другая девочка держала за смолистые волосы…
— Ну что, Харрисон. Получила хорошую оценку по испанскому?! Думаешь, что теперь любимица учителя?! — дама со знакомым мелированием злобно рыкнула и дёрнула Селену за волосы.
— Ай! Прекрати, Элис! — Ли захныкала и схватила Бэрримор за кисть, пытаясь разжать кулак и вырваться. Но та лишь усилила хватку, не давая ни малейшего шанса на побег. — Прошу, прекрати! Мне больно! — школьница четырнадцати лет сжала губы в тонкую нить, а по щекам потекли хрустальные слёзы…
— Ну чего ты ревёшь, шавка? Больно? Будешь знать, как выпендриваться на уроке! — Элизабет замахнулась свободной рукой, а Харрисон истерично закричала:
— Нет! Пожалуйста, не надо!!!
— Извиняйся!
— З-за что?.. — Селена умоляюще посмотрела в голубые глаза чертовки и болезненно пискнула, когда её вновь дёрнули за волосы.
— Извиняйся за то, что родилась! Проси у бога прощение!
— Я…
—
Извиняйся! — она хотела нанести удар, как вдруг, злой Леонардо прокричал:
— Эй! Пошли вон от неё! — лидер достал наточенные катаны из ножней и угрожающе наступил на девушек.
— А, монстр! — завизжала Элис, отпуская Харрисон и делая шаг назад.
— Чудище! — девочка с голубыми волосами схватила за руку свою подругу в ужасе.
— Валим! — блондинка выкинула окурок на пол не потушив его.
Школьницы схватили свои рюкзаки и убежали прочь под крики и возгласы. Леонардо не пошёл за ними. Делать ему не́чего, гоняться за проблемными подростками. Пусть ими занимаются их родители. Селена сидела на полу и тихо рыдала от болящей головы. Растрёпанные чёрные волосы закрывали ее заплаканное лицо. На ней была надета белая помятая футболка, а сверху тёплая голубая рубашка в клеточку. Чёрные рваные джинсы и старые кеды на ногах выдавали бедность девочки. Её изуродованный нежно-зелёный рюкзак был весь в грязи… А содержимое небрежно валялась рядом. Порванные учебники, тетради. Телефон с трещинами… Она выглядела так беспомощно… Хотелось обнять бедняжку. Селена обратила внимание на Леонардо лишь тогда, когда он тихо произнес:
— Малышка Ли?.. Ты в порядке?
Харрисон вздрогнула от его голоса и подняла голову вверх. Её глаза округлились, а лицо исказилось в панике. Она дрожала. Селена вжалась в стену здания, и отчеканила дрожащим голосом:
— К-кто ты такой?! Откуда ты знаешь моё имя?! Прошу, не трогай меня! — слёзы полились с новой силой. У неё началась истерика.
Вот она — горечь быть мутантом… Тебя все боятся. Даже тот человек, которого ты любишь. Но она напугана. Она в шоке. Селена не виновата. Как бы больно ни было, он продолжал её успокаивать.
— Тише, Ли… Всё хорошо. Я хочу тебе помочь. Тебя больше никто не обидит… Я обещаю.
Его слова были пропитаны искренностью. И Харрисон верила ему… Как бы странно это ни было, но он не монстр по сравнению с Элис и другими…
— Ты мне веришь, Селена? — он протягивает ей руку, чтобы та встала. Она с надеждой смотрит на Леонардо, как на спасательный круг. Он как пластырь на кровоточащую рану… Ли протягивает дрожащую руку в ответ, но её перехватывает что-то чёрное. Когтистая чёрная лапа, напоминающая женскую. И правда — её руку держала девушка. Но не было видно лица. Просто чёрный силуэт, по которому течёт такая же чёрная жидкость. Из головы торчали рога, а за спиной находились мощные крылья, как у летучей мыши. Оно заговорило свои кокетливым, но жутким голосом:
— Что ты делаешь? Отдайся похоти сполна! Окуни себя в этот грешный омут! Это ведь так приятно, — оно скалится.
Леонардо удивлённо посмотрел на демонессу во плоти, а потом на Харрисон, что закричала от страха. Вдруг, вторую её руку обвили щупальцы цвета кромешного мрака. Скользкие, по ней стекает такая же жижа. Такой же женский силуэт, но только без рогов и крыльев. Вместо этого восемь тентаклей, что торчали как у Урсулы.
— Затми настоящую себя сарказмом и иронией. Никому не нужна твоя душа! Смирись!
— Помоги мне! — Селена истерично посмотрела на Леонардо, пытаясь вырваться из хватки чудищ. Ей страшно. Вновь. — Помоги мне, молю!
***
Он просыпается в холодном поту, вызванным адреналином. Что за кошмары? Раньше такого не было.
Лео посмотрел на время. Три ночи… Его пазл начинает складываться. Сегодня мечник больше не ляжет спать.
