Беверли

      — Срань Господня, это же Тейлор! — восклицает Хосок, когда Соми, сорвавшись с места и едва не запнувшись за скамейку ногами, несётся к парню, которого Чонгук видит впервые.       Тот подхватывает её на ходу и она виснет на его шее. Раздаётся первый громкий визг, затем не менее громкий всхлип. Ребята почти одномоментно встают из-за стола, оставив недоеденные обеды, до которых никому больше нет дела. Незнакомец оказывается зажатым в кольце рук, продолжая держать плачущую на его груди Соми. Его вразнобой спрашивают о возвращении: когда успел, почему не пришёл раньше, где всё это время был, но он даже слово вставить не успевает, как его заваливают новой порцией вопросов, душат в объятьях и говорят, как чертовски сильно его не хватало.       — Ну всё, всё! — Юнги пытается прорваться к нему, минуя прилипшую сестру. — Мы тоже хотим его обнять! Ты не одна вообще-то!       Соми отступает, и Юнги крепко обнимает парня, стуча ладонью по его спине. Слышатся облегчённые вздохи. Кроме Соми никто не расчувствовался до слёз, но и без этого видно, как сильно они все взбудоражены. За Юнги выстраивается самая настоящая очередь — остальные нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, пытаются друг друга в шутку отталкивать, будто им тоже просто жизненно необходимо дотронуться до своего приятеля, чтобы понять, что он и правда реальный. Чонгук наблюдает за ними изумлённо, точно так же позабыв о своём ланче.       Парень — Тейлор — к огромному удивлению оказывается высоким и симпатичным на лицо корейцем, что идёт в разрез со всеми его преставлениями о нём. Каждый раз, когда кто-то из компании упоминал его имя, в голове всплывал образ кого-то светловолосого, голубоглазого, типично-американской внешности. Теперь он слегка обескуражен, смотря на смешливые раскосые глаза и аккуратные, почти родные и привычные азиатские черты. Что-то знакомое, но в то же время совсем новое, зачаровывающее и не дающее отвести взгляд.       Чонгук заворожённо наблюдает за воссоединением друзей, которое выглядит так, словно этого парня не было действительно очень долго. Кажется, что даже время вокруг них замедлилось. С трудом оторвав взгляд от незнакомца, он оглядывается и понимает, что застыл весь двор. Каждый ученик, проводивший ланч как и они, на улице, устремил всё внимание к их столику, рядом с которым происходит нечто интересное. Чонгуку оставалось только догадываться насколько. Люди перешёптываются, показывают пальцем, округляют глаза — становится не по себе от такого количества наблюдающих. Всё это ощущается так, будто к ним подошла по меньшей мере знаменитость. Хотя, может, в этой школе он и есть кто-то вроде знаменитости? Чонгук ведь совсем ничего об этом не знает. Он с жадностью ловит каждое слово, пытаясь во всём этом разобраться, но понимает лишь то, что Тейлора действительно ждали. Очень ждали.       — Ты же вернулся не сегодня, да? Колись, сколько ты уже в городе и даже не объявлялся? — почти с претензией спрашивает у него Джин, складывая на груди руки.       Они наконец-то немного расступились, дав другу чуть больше пространства. Единственный человек, продолжающий держать Тейлора при себе — снова прильнувшая к нему Соми. Но тот и сам не торопится отпускать её: обнимает за плечи одной рукой, а второй принимается перебирать длинные волосы, рассыпанные по спине.       — Я вернулся вчера, честно, — улыбнулся он. — Мама приехала несколько дней назад, а я только накануне вечером.       — Ладно, поверим! Давайте хоть сядем, до конца перерыва ещё минут пятнадцать есть, поболтаем, — предлагает Юнги, указывая на стол позади.       Чонгук встречается с Тейлором взглядами и спешит отвести свой, продолжая незаметно слушать. Он пытается придать себе безразличный вид, но вряд ли у него выходит.       — У меня буквально пара минут. — Тейлор отрывает ладонь от локонов Соми и смотрит на часы.       — Ты опять уезжаешь? — Она, поджав губы, отстраняется и заглядывает ему в глаза.       — Нет, конечно нет, — качает головой. — Меня мама на парковке ждёт, у нас ещё дел невпроворот. За год… многое изменилось. Нас будто лет десять здесь не было.       Парни понимающе кивают.       — Так ты в школу заходил, значит? — Хосок опирается бедром о край стола.       — Да, оформлял документы, и мама заходила поговорить с директором. Завтра возвращаюсь. Официально. — Он снова едва заметно улыбается, и остальные начинают радостно гудеть.       — Так! — Хосок хлопает в ладоши. — Предлагаю это дело вечером отметить! Тэ, ты как?       — Боюсь, сегодня не получится, мне действительно нужно бежать, — названный «Тэ» с извиняющимся выражением лица проходится взглядом по каждому из друзей. — Но завтра я полностью свободен. Можно зависнуть хоть на весь вечер.       — Отлично, тогда завтра все в «Персиковой косточке».       — Подождите, — хмурит брови Сокджин, оборачиваясь на Чонгука и Намджуна, сидящих за столом и допивающих свою колу. — Мы собирались отметить день рождения Намджуна в «Косточке». Он ведь завтра.       — О, нет проблем, — взмахнув рукой, заверяет их Намджун. — Серьёзно, всё в порядке. Я понимаю, вам нужно провести время вместе.       Они переглядываются. Чонгуку становится немного грустно: он очень хотел побывать в «Косточке» — кафе, которое принадлежит отчиму Хосока и в котором Хосок подрабатывает. Хотел пообщаться с ребятами, погулять, отдохнуть. Теперь ему хочется вдвойне — и без того интересная компания стала вдруг ещё привлекательнее.       — Вообще, если ты не против, — произносит Тейлор, обращаясь к Намджуну, — мы могли бы просто совместить.       Он подходит к столу ближе и протягивает ему ладонь, представляясь:       — Тейлор.       — Намджун, — называет он своё имя и указывает на младшего брата: — Это Чонгук, мой брат.       Следом Тейлор протягивает ладонь Чонгуку, и тот жмёт её в ответ.       — Привет, хён, — тихо и неловко здоровается он, не зная, что ещё сказать, когда его уже и так представили.       Уголок губ Тейлора слегка приподнимается на его вежливое обращение. А может это из-за его дурацкого акцента. Он задерживает на Чонгуке взгляд на мгновение, вгоняя ещё больше в краску, и снова поворачивается к Намджуну:       — Так что? Ты не против, если я просто присоединюсь к вам завтра? Не хочу нарушать ваши планы.       — Всё в порядке, если вы хотите встретиться своей компанией, — снова утверждает тот.       Зная брата, Чонгук уверен: тот ни капли не лукавит. Тем более, что он и вовсе не хотел отмечать день рождения. Это Джин с Хосоком заявили, что не отвертится.       — Вообще-то ты уже неделю и один день в этой компании. — Хосок деловито поднимает в воздух указательный палец, а потом тыкает им Намджуна под рёбра.       — Но я серьёзно. — Намджун издаёт смешок, пытаясь увернуться от его руки. — Это не проблема. Там, скорее, мы с Чонгуком будем мешать вам общаться. Сходим в другой раз.       — Он сейчас будет до победного изображать благородство и отказываться, — прерывает его Юнги. — Короче, завтра вечером все в «Косточке». Отказы не принимаются. Все, ясно?       — Дресс-код будет? — усмехается Тейлор.       — Конкретно от тебя нужно только присутствие.       — Я приду, — обещает он и снова поглядывает на часы. — Мне пора. Рад вас всех видеть просто невероятно. Пообщаемся завтра.       Они снова обнимаются, ребята хлопают его по спине и треплют по волосам, после чего Тейлор, показав Намджуну и Чонгуку ладонь в качестве прощального жеста, уходит в сторону парковки. Его провожает сотня-другая взглядов, но он не обращает на них никакого внимания. Он уверенной походкой идёт вдоль школьного двора, на котором внезапно тихо так, что, Чонгук поклясться может, всё так же слышно звенящую пряжку его кожанки.

***

      Мама крутится у плиты, дом наполняется ароматами чего-то с детства любимого, корейского. Чонгук сидит за кухонным столом, обложившись тетрадями и учебниками, и пытается сосредоточиться на заданиях по дополнительному курсу английского для иностранных учеников. Получается у него из рук вон плохо. Мысли блуждают от домашней работы к окутанному тайнами Тейлору, от Тейлора ко включенному на телевизоре «MTV», а от него к маме, которая ворчит, что он опять делает уроки не за письменным столом. Может быть в комнате у него было бы получше с концентрацией, но он не уверен. В голове слишком много мыслей о парне, которого он сегодня повстречал. Снова уплывая далеко от заданий по английскому, он задумчиво кусает карандаш, прокручивая в голове образ, который за короткие минуты успел впитать в подкорку. Бывает же такое — увидишь кого-нибудь интересного, и всё, выбросить из головы невозможно.       После ланча у него был совместный урок с Соми. Она, смывшая потекшую тушь в школьном туалете, светилась от счастья и почти не слушала учителя. Чонгуку на протяжении всего урока хотелось спросить у неё о Тейлоре, но он всё никак не решался кинуть ей записку, а после урока они разошлись по разным классам и больше сегодня не виделись.       Чонгук думал, что с появлением Тейлора сразу найдутся и ответы, но возникло только ещё больше вопросов. Теперь ему было интересно, кто он для Соми, есть ли между ними что-то. Может, они встречались? Наверное он мог бы спросить, но ему всё так же неловко лезть не в свои дела.       — Как успехи? — мама поворачивается к нему и кивает на разлинованную в строчку тетрадь.       Чонгук, вырвавшись из мыслей, переводит на неё взгляд. Они с отцом недавно вернулись из научного центра, и она выглядит немного уставшей. Они с Намджуном предлагали заказать на ужин пиццу, но ей захотелось приготовить что-то непременно корейское.       — Неплохо, вроде, — безобидно врёт Чонгук. Он от силы сделал около четверти.       — Скоро будем ужинать. Закругляйся потихоньку.       Он кивает и снова пытается вникнуть в учебник.       С заднего двора возвращаются папа с Намджуном в пропитанных потом майках, на что мама морщится. Папа целует её в щёку, и она пытается его от себя оттолкнуть, грозя ложкой, испачканной в соусе.       — Ну, и какой счёт?       — Семьдесят — пятьдесят восемь. — Намджун, самодовольно хмыкнув, прокручивает в руках баскетбольный мяч.       — Теряешь форму, — говорит мама отцу.       — Отработать целый день, а потом соревноваться с неугомонным старшим сыном в забрасывании мяча в кольцо? Да, пожалуй, я уже не в той форме.       Он отмахивается, достаёт бутылку воды из холодильника, выпивает залпом почти половину, и они с Намджуном уходят наверх, чтобы привести себя в порядок до ужина.       Пока мама заканчивает с приготовлением, Чонгук пытается доделать хотя бы половину своей работы, а потом с чистой совестью откладывает учебники. Вернётся к ним попозже.       Мама просит помочь с ужином. Чонгук без вопросов достаёт посуду и принимается раскладывать на круглом столе. По телевизору показывают повтор документального фильма о Фредди Меркьюри, который транслировали недавно в честь его очередного дня рождения, и он периодически отвлекается на него.       Намджун спускается первым, с зачёсанными назад влажными волосами, и усаживается за стол. Отец подтягивается следом.       — А что, другого ничего не показывают? — Папа недовольно кивает в сторону телевизора.       — А что такое? — не понимает мама.       В передаче в это время начинают блок о личной жизни Фредди, раскапывая всё «грязное бельё». Чонгук не очень понимает, какое это имеет отношение к творческому пути артиста, но всё равно с интересом слушает рассуждения о его ориентации и всё то, что накопали на него журналисты.       — Зачем это вообще показывают подросткам? — Отец указывает на Чонгука и Намджуна, взгляды которых до этого момента были обращены к телевизору. — Они же как губки в себя всякий бред впитывают.       — Но это ведь великий артист, — в замешательстве возражает Чонгук.       — Артист он, может, и великий, никто не спорит, но транслировать на телевидении для подростков о его связях с мужчинами — это навязывание вам, глупым детям, искаженных моральных устоев. Всем известно, как он закончил, и что послужило этому причиной. Подобные сексуальные связи до добра не доводят — вот это вам должны вталдычивать, а не демонстрировать как что-то нормальное.       — Дорогой, мне кажется, что ты слишком строг. Это всего лишь фильм о музыканте, — присоединяется к ним за столом мама.       — Я не считаю это нормой и не хочу, чтобы мои дети это смотрели. Отклонения не должны преподноситься как норма. А гомосексуализм — это отклонение.       Чонгук удивлённо приоткрывает рот. Обычно у них дома не заходили подобные темы. Узнать о позиции отца в отношении ориентаций — что-то новое для него. Он хмурится ещё больше, продолжая слушать спор родителей, пока не ловит на себе внимательный взгляд брата. Становится неуютно, будто его раздели. Намджун смотрит на него ещё какое-то время, молча думает о чём-то своём, а потом приступает к ужину.       Вечером, лёжа в постели с наушниками в ушах и перематывая песни «Бэкстрит Бойз» в плеере, Чонгук всё никак не может выбросить из головы этот странный взгляд.       Голову поочерёдно занимают то дурацкие размышления, то этот взгляд, не дающий покоя. Он всё думает, прав ли отец и действительно ли гомосексуализм — это что-то противоестественное. Не то чтобы он в этом разбирается, но ему казалось, что нет ничего страшного в том, чтобы влюбиться в кого-то своего пола. Разве это наносит кому-то вред? Но в то же время отец говорит, что подобные связи плачевно заканчиваются. Чонгук не знает, стоит ли принимать любые высказывания родителей за чистую монету, но тот факт, что его отец — уважаемый учёный, а значит во многих вещах разбирается уж побольше его — заставляет задуматься.       А если он, Чонгук, всё-таки гей? Он тоже закончит плохо, как Фредди? А что вообще скажут родители, если Чонгук вдруг поймёт, что ему так и не начали должным образом нравиться девчонки? Если ему понравится парень, мужчина?       А что скажет Намджун?       Тяжело вздохнув, Чонгук переворачивается на другой бок, сгребает под себя одеяло, прикрывает глаза и снова видит перед собой долгий внимательный взгляд старшего брата.

***

      На следующий день Чонгук свой подарок презентует Намджуну с самого раннего утра: брат получает от него новенькие и очень модные сейчас очки «Окли». Чонгук себе тоже хотел подобные, но скопленных карманных денег хватило только на одни, и он с радостью вручил их имениннику.       Мама оставила на столе торт со свечкой. Рядом оказался праздничный конверт с деньгами, обещанными Намджуну в качестве подарка на восемнадцатилетие. Родители уехали в научный центр рано утром, пока Чонгук с Намджуном ещё спали. Брат поворчал, что ему уже не десять — какие могут быть свечи на торте? — но за завтраком, под упрашивания младшенького, всё равно задул. Намджун не признался, что загадал, но Чонгук уверен, что это было что-то вроде «попасть в баскетбольную команду» или «поступить в Стэнфорд». Неизвестно, насколько серьёзно, но однажды Намджун сказал родителям, что было бы неплохо тоже стать учёным «НАСА». А в Стэнфорде точно есть подходящий факультет. Когда они были помладше, отец улетал в Штаты, чтобы получить докторскую степень в Стэнфордском университете. Их мама, остановившаяся в своё время на аспирантуре, очень гордилась мужем. Чонгук уверен — если бы Намджун захотел, то мог бы повторить отцовскую карьеру. Сам Чонгук о таком даже не думает — это точно не его, да и настолько умным он себя не считает. Не потянет. Ему бы что попроще. Литература там, педагогика, социология.       С улицы сигналит автомобиль. Чонгук выглядывает в окно и видит ярко-красный кабриолет, остановившийся вдоль дороги — Хосок называет его «крошкой». Быстро собравшись, они с Намджуном выходят из дома.       На протяжении всей прошлой недели за ними заезжал Сокджин. Чонгук думал, что это всё ещё по просьбе его родителей, в качестве помощи новеньким и по старой дружбе, но, оказалось, всё это было исключительно по собственной инициативе Джина. Этот факт греет Чонгуку душу. Было приятно вот так просто стать кому небезразличным, так просто подружиться. Очень воодушевляет, когда ты новенький и не очень уверен в себе. Он по-прежнему чаще всего чувствует себя немного зажато, зато Намджун с Сокджином за эту неделю словно лучшими друзьями стали. Вчера после ужина Намджун занял телефон практически на целый час. Отец пошутил, что Намджун себе уже подружку нашёл, но, как оказалось, он просто болтал с Джином.       Несмотря на то, что Чонгуку нравилась машина Сокджина, перспектива прокатиться на автомобиле Хосока — вот что вызвало у него настоящий детский восторг.       — С днём рождения. — Хосок, облокотившийся на капот, улыбается при виде ребят, распахивает руки и принимает Намджуна в объятья. На нем сегодня широкие джинсы-трубы, безразмерная футболка, а в волосах запутались маленькие тонкие косички. Ему такие недавно заплетала Соми за ланчем, и теперь он периодически плетёт их сам из прядей у лица. Выглядит забавно.       Пока Намджун с Хосоком обмениваются приветствиями, Чонгук довольно кидает рюкзак в машину и запрыгивает на заднее сиденье.       — Шик, — выдыхает, ладонью проводя по новенькой красивой обивке водительского кресла впереди себя.       — Я смотрю, ты уже освоился. — Хосок издаёт смешок.       До школы он довозит их с ветерком. У Чонгука сердце из груди рвётся и улыбка на пол-лица от ощущения ветра в волосах и пролетающих мимо него улиц Беверли. Утренний город прекрасен. Калифорнийское солнце, морской воздух, свобода.       В школе Намджун с Хосоком, махнув ему рукой, уходят в левое крыло. У них совместный первый урок. Чонгук, зависнув около своего шкафчика, изучает расписание. Сегодня он первый раз идёт на историю и поэтому пытается вспомнить, где видел нужный ему кабинет. Кажется, это было в правом крыле. Почему он не спросил Хосока? Совершенно вылетело из головы. Вздохнув, он захлопывает дверцу, поворачивает кодовый замок и плетётся в сторону правого крыла. Время уже поджимает.       Он доходит до самого конца, но кабинет истории так и не находится. По пути он видел класс мировой истории, но у него-то по расписанию история Америки.       Раздаётся звонок на урок. Ученики в несколько секунд рассасываются по кабинетам, и Чонгук остаётся посреди школьного коридора один. Накатывает паника — он опаздывает на урок в школе, которую всё ещё не успел достаточно хорошо изучить, чтобы свободно ориентироваться, он почти никого в ней не знает и понятия не имеет, где искать нужную аудиторию. В ушах начинает стучать от волнения. Кое-как взяв себя в руки, он спешит в противоположное крыло в надежде, что кабинет найдётся там. Остаётся только уповать на то, что учитель сжалится над ним как над новеньким и не назначит отработку — у него слишком важные планы на вечер.       — Эй, Чонгук? — раздаётся позади него.       Он оборачивается и видит Тейлора. Тот идёт из секретариата прямо к нему. На плече у него рюкзак, а в руках расписание.       — Привет, — тихо здоровается Чонгук и добавляет: — хён. — Наверное, он никогда не избавится от этой привычки. По спине пробегает холодный пот — ему опять придётся говорить с малознакомым человеком, демонстрируя свой не самый лучший английский.       — Привет. — Уголок губ Тейлора дёргается в улыбке. — Опаздываешь? Я тоже, — он взмахивает листом со своим расписанием.       — Да, я вроде как… потерялся.       — Потерялся? — Он снисходительно усмехается. — Что у тебя сейчас?       — История Америки. Я был уверен, что класс там. — Чонгук машет рукой в сторону правого крыла.       — Пошли, провожу тебя.       — Ты тоже опаздываешь, урок уже идёт. Не нужно провожать. Просто скажи, куда идти.       — Ничего страшного. Вернусь эффектно, — ухмыльнулся он. — Идём, нам наверх.       Тейлор показывает на центральную лестницу, ведущую на второй этаж, и Чонгуку ничего не остаётся, кроме как плестись за ним.       Тейлор идёт на шаг впереди, и Чонгук не может прекратить любопытно его разглядывать. Он понимает, что очевидно пялится, но ничего не может с собой поделать. Тейлор выглядит так, будто вышел из телевизора, из сериала, в котором у него главная роль. Он в той же чёрной кожанке со звенящей пряжкой, в которой был вчера, а его солнцезащитные очки развёрнуты назад — Чонгук никогда не видел, чтобы кто-нибудь их так носил. Интересно, не жарко ли ему в куртке и почему он вообще не оставил её вместе с очками в шкафчике, но Чонгук ничего не спрашивает. Он и так слишком сильно смущён и от волнения перебирает свои фенечки на запястье пальцами другой руки.       — Так вы, значит, недавно переехали? В этом году?       Чонгук сглатывает. Окей. С ним хотят поговорить. Этот парень хочет, чтобы он поотвечал на вопросы. Он может, да. Он может.       Набрав побольше воздуха грудью, он говорит:       — Пару недель назад. Перед началом учебного года.       — А откуда?       — Из Сеула.       — О, так вы жили в Корее?       — Я там родился. И вырос, — кивает.       — А я родился здесь и никогда не был в Корее. Но хотел бы побывать. Может быть когда-нибудь.       — Думаю, тебе бы понравилось. Хён.       Тейлор поворачивается, встречаясь с ним взглядом, и улыбается, опять заставляя щёки Чонгука зарумяниться.       — Итак, если за год ничего не изменилось, то тебе сюда. — Тейлор указывает на кабинет с табличкой «История Америки».       Чонгук уже хочет искренне поблагодарить и попрощаться, но тот ведёт его прямо к классу, а потом стучит в дверь и открывает кабинет, заглядывая внутрь.       — О, мистер Кэмпбелл, — хмыкает Тейлор. Видимо, здесь за год точно ничего не изменилось. — Доброе утро. Я вам ученика привёл. Он новенький, заблудился.       Чонгука подталкивают в кабинет, и он с покрасневшими ушами заходит, негромко извиняясь за опоздание.       — Хорошо… мистер Ким, — удивлённо кивает учитель Тейлору и переводит взгляд на Чонгука. — Присаживайтесь. Мы только начали.       — Увидимся. — Тейлор посылает ещё одну улыбку и выходит, а Чонгук спешит занять место в самом конце класса под любопытные взгляды учеников.       Появиться эффектно удалось не только Тейлору.

***

      К облегчению Чонгука, перед ланчем у него совместный урок с Соми — химия. Рядом с ней куда спокойнее. Адаптация на новом месте не проходит для него легко в силу его характера, поэтому наличие друга рядом придаёт уверенности. Он переключается целиком на неё и её болтовню: они как обычно обсуждают музыку, и он чувствует себя куда лучше, чем блуждая по школе в одиночестве. Позже у него, скорее всего, появятся приятели и в тех классах, которые по расписанию не совпадают с Соми, но пока что их совместные занятия — его отдушина.       Убрав лишнее в шкафчики и поменяв тетради на нужные, они идут на школьный двор. Ребята пообещали взять им обед, поэтому они могут пока занять стол.       Соми, как и весь оставшийся вчера день после возвращения Тейлора, не перестаёт улыбаться. Она едва ли не порхает, заражая этим настроением и Чонгука тоже.       — Какой прекрасный день! — Она улыбается, подставляет лицо под солнечные лучи и снимает заколку с волос, позволяя им свободно упасть на плечи. — Поверить не могу, что всё снова как раньше. Тейлор вернулся, и всё опять хорошо.       Разглядывая её счастливое лицо, Чонгук снова начинает размышлять о том, кем Тейлор ей приходится. Набравшись смелости, он решает, наконец, спросить, чтобы больше не мучиться в догадках:       — Вы встречаетесь, да?       Соми приоткрывает глаза, щурясь от солнца и переводя на Чонгука изумлённый взгляд.       — С кем? С Тэ, что ли?       — Ну, да, я просто подумал…       Соми смеётся.       — Тейлор — практически мой второй брат. Они с Юнги лучшие друзья ещё с начальной школы. Очень люблю Тэ, но только как друга.       — О, ясно. Извини.       — Не извиняйся, всё в порядке, — продолжает улыбаться она.       К ним направляются Намджун, Джин, Хосок, Чимин и Юнги, неся в руках подносы с обедом. Подойдя, они ставят их на стол и принимаются рассаживаться. Хосок собирается усесться возле Соми, куда обычно и садится, но она быстро кладёт рядом с собой ладонь, заграждая ему путь и не давая перекинуть ногу через скамейку.       — Здесь уже занято!       — Чего это? — возмущается он. — Кем?       — Это место для Тейлора!       — Вот так меня и променяли, да? — хмыкает Хосок и занимает место напротив, возле Чонгука.       — Ничего личного. Кстати, Намджун, с днём рождения! — Она посылает ему воздушный поцелуй, и он отвечает ей улыбкой. — Подарок будет вечером!       — Мы планировали просто выбраться и посидеть, без подарков, — напоминает он, приподняв брови.       — Вот ещё. У нас принято на день рождения получать подарки.       Намджун, сдавшись, поднимает ладони в воздух. Соми с видом «то-то же» кивает.       Тейлор присоединяется к ним самым последним. Теперь он без своей кожанки, только в футболке с подвернутыми рукавами и в очках. Он проходит за спиной Чонгука, обдав его ароматом жвачки и табака, обходит стол и присаживается рядом с Соми, которая нетерпеливо стучит по скамейке.       — Привет всем, кого ещё не видел. — Тейлор едва уловимо улыбается, обводя друзей взглядом.       Соми снова прилипает к нему, сжав его руку и уткнувшись лбом в плечо.       — Так непривычно снова тебя видеть с нами. — Джин подпирает голову, разглядывая Тейлора. — Мы скучали.       — Очень, — бубнит ему в плечо Соми.       — Ну, я вернулся.       — Насовсем? — уточняет Чимин.       — Да, насовсем.       — Это значит, что всё закончилось? Всё теперь хорошо?       Чонгук замечает появившуюся в глазах Тейлора грусть. Он скользит взглядом по школьному двору, и Чонгук оборачивается, делая то же самое. На них до сих пор смотрят. Всё ещё обсуждают. Вернее, смотрят не на них, конечно, а на Тейлора, но ему всё равно не по себе быть у всех на виду.       — Хорошо или плохо, но да, закончилось.       Парни в ответ молчат, Соми вздыхает.       — Как мама? — спрашивает Юнги.       Тейлор пожимает плечами.       — Нормально. Наверное. Переключилась на изучение отцовского бизнеса, много работает и учится, пытается разобраться со всем этим. Я тоже понемногу стараюсь.       — Может, это и хорошо. — Чимин задумчиво потягивает молоко через трубочку из маленького тетрапака. — Ну, что она переключилась.       — Расскажите лучше, что тут у вас, помимо пополнения в компании? — Тейлор, переменившись в настроении, бросает улыбчивый взгляд по очереди на Чонгука и Намджуна. — У меня ничего интересного не происходило на протяжении этого времени. Это у вас здесь движуха.       — Ну-у, — протягивает Чимин. — Юнги, например, теперь капитан команды.       — Серьёзно? — удивляется Тейлор, переключаясь на него. — Как это Стив уступил тебе своё нагретое жопой место?       — Так он же выпустился в этом году. Меня выбрали голосованием.       — Точно, — он морщит лоб. — Выпустился, разумеется.       Тейлор двигает к себе ланч, который взяли для него ребята, но вторую его руку всё ещё не отпускает Соми.       — Поесть ты мне не дашь, да? — добродушно усмехается он, глядя на неё.       — Да я готова с ложки тебя кормить! — Соми отрывает от него голову.       — Лучше поешь сама. — Он, придвинув к ней поднос, стоящий рядом, сам принимается за обед. — Ну, у кого что ещё произошло?       — Джин теперь фотограф в школьной газете, — продолжает Чимин, и Сокджин закатывает глаза.       — Я не по своей воле, если что, — объясняет он Тейлору. — Меня шантажировали.       — Не было такого! — Чимин возмущается.       — Ты буквально давил на мою совесть. Это шантаж. Манипуляция.       Тейлор, покачав головой, рассмеялся.       — Ну и пускай. Что у нас дальше? Соми заделалась в сердцеедки и на День Святого Валентина отшила двоих одноклассников. — Чимин идёт дальше по новостям.       — И одного старшеклассника, — добавляет Юнги, стрельнув в сестру взглядом.       — Чимин, ты прирождённый журналист! Тебе бы в жёлтую прессу! — Соми возводит кверху глаза. — Вот так и рождаются сплетни. А я всего лишь не ответила на две несчастные валентинки.       — И одно приглашение на свидание, — снова вставляет свой комментарий Юнги.       — И одно приглашение, да.       — Я не удивлён, — говорит Тейлор.       — Тому, что я не пошла на свидание? — не понимает Соми.       — Нет. Тому, что ты получила внимание от двоих парней.       — От троих, — поправляет Юнги.       — Эй, ты гордишься или завидуешь? — пихает его в бок Хосок.       — Вот ещё, — фыркает Юнги и пихает его в ответ.       — Ну, а у тебя что? — Тейлор кивает Хосоку.       Тот, поведя плечом, кусает хот-дог и, жуя, говорит:       — Мать с отчимом в кафе, вот, припахали. Так что я на несколько вечеров в неделю теперь бариста и официант в одном лице. А также управляющий, менеджер и немного директор, — иронично улыбается он.       — Это тебя так приобщают к делу?       — Не, скорее воспитывают.       — Интересный метод. В духе твоей мамы.       — Что ещё рассказать тебе? — Джин в несколько глотков допивает минералку и задумывается, видимо, вспоминая, что ещё было в отсутствие Тейлора, а затем начинает перечислять: — Юнги в прошлом году расстался с Мэл, а этим летом мы с Хосоком летали на неделю в Майами. Соми в конце прошлого года сломала руку, а Чимин всё ещё девственник.       — Благодарю, — кисло отзывается Чимин, метнув в него уничтожающим взглядом.       — Да не благодари, — простодушно отмахивается Джин, и все за столом смеются.

***

      Кафе семьи Хосока находится на одной из самых оживлённых улиц. Чонгука и Намджуна сюда привозит Джин, захватив их по пути из дома. Чонгук едва не опоздал со сборами: всё никак не мог решить, что надеть. В итоге он остановился на джинсовом комбинезоне с футболкой и высоких мартинсах. На запястья нацепил почти все свои фенечки. У Намджуна всё проще — его неизменные джинсы и спортивные бомберы или олимпийки. У Чонгука же десятки разных нарядов в самых разных стилях, и каждый раз ему приходится мучительно выбирать. Существует так много вещей, которые ему нравятся.       Яркая вывеска «Персиковой косточки» зазывающе светится в опускающихся на город сумерках. Чонгук спешит за Джином и Намджуном, идущими впереди. Здесь, конечно, заблудиться шансов нет, но отставать от них ему всё равно не хочется.       Внутри оказывается довольно людно для вечера вторника. Многие столики заняты, у стойки почти нет свободных стульев. Официанты в фартуках бегают туда-сюда то с подносами, то с блокнотами. Чонгук оглядывается, рассматривая персиково-бирюзовый интерьер, и находит его очень даже милым. Только Хосок в него совсем не вписывается — его представить среди персонала крайне сложно.       — Наш стол там. — Джин подталкивает Намджуна и Чонгука в спины, направляя вглубь кафе.       Чонгук уже издалека видит Чимина, Юнги и Хосока. Последний радостно машет им руками, привлекая внимание. Чонгук невольно выискивает взглядом Тейлора, но его рядом с парнями нет. Соми тоже ещё не пришла. Даже грустно немного становится.       — Привет! — протянув гласные, выкрикивает Хосок, подскакивает и протягивает им по очереди ладонь.       Они пожимают друг другу руки и рассаживаются.       — Тейлора нет ещё? — спрашивает Джин.       — Опаздывает, — отвечает Юнги, глянув на часы.       — А Соми где потеряли?       — Через часок, может, подкатит, когда переберёт весь свой гардероб. — Юнги цокает. Из них всех он больше всего раздражается на её вечные опоздания, как заметил Чонгук.       — Тогда предлагаю не ждать и вручить подарок сразу! — объявляет Чимин.       Хосок начинает суетиться, доставая что-то из-под стола. Чонгук пытался допытаться у Соми, что же такого они решили подарить Намджуну, но та молчала как рыба, опасаясь, что он проболтается брату раньше времени.       На стол приземляется средних размеров коробка, перевязанная ярко-красным бантом. Джин кладёт на неё ладонь и обращается к имениннику:       — Нам тут птичка на хвосте принесла, что ты давно копил деньги на машину, — изгибает он брови. — И что родители на день рождения собираются подарить тебе недостающую сумму. — Он кивает Чонгуку, словно поблагодарив за предоставленную информацию. — Поэтому мы с ребятами скинулись и купили вещицу, которая тебе точно пригодится.       Джин двигает коробку к Намджуну, и тот привстаёт, чтобы развязать бант и снять крышку. Чонгук тоже любопытно заглядывает внутрь. В коробке оказывается новенькая крутая магнитола.       — Ого, парни. — Намджун удивляется, но начинает довольно улыбаться. — Чёрт, спасибо. Это очень крутой подарок.       Он тянет Джину ладонь, чтобы ещё раз пожать его руку, но тот утягивает его в объятья.       — С днём рождения, ещё раз!       Хосок и Юнги тоже принимаются снова поздравлять Намджуна, и к моменту, когда они заканчивают, в кафе заходят Соми и Тейлор, быстрым шагом направляясь к ним.       — Это вы что, без меня подарили подарок? Это не честно! — Она едва ногой не топает от возмущения. — Я его выбирала вообще-то!       — Ты бы ещё дольше собиралась, — ворчит Юнги.       — Что поделать, если у меня такой нетерпеливый и занудный брат! — Она показывает ему язык и тянется к Намджуну, чтобы обнять. — С днём рождения, Намджун! Надеюсь, мы угадали с подарком?       — Даже не представляешь, насколько угадали. — Он улыбается в ответ, принимая её объятья и поздравления.       — Я с ребятами скинуться не успел, поэтому от меня подарок отдельный. — Тейлор протягивает ему небольшую коробочку. — С днём рождения.       — Да не стоило, — почти укоризненно отвечает он, беря коробку в руки.       Внутри оказываются две пары напульсников популярного спортивного бренда — вещь крайне нужная и удобная для Намджуна.       — Угадал, — снова удивляется.       — Честно говоря, я не знал, что купить, поэтому позвонил Минам. Юнги дома уже не оказалось, но Соми помогла мне с выбором.       — Да, и если бы Тэ не позвонил, мне пришлось бы идти сюда пешком, — она обращается к брату. — Бессовестный.       — Приехала бы на такси, делов-то. Зато может научишься быстрее собираться, чтобы люди тебя не ждали.       — Так, прекратить грызню, — останавливает их Хосок и встаёт из-за стола. — Смотрите пока меню, а я сгоняю за напитками. — Он подмигивает им и удаляется в сторону служебного входа.       Опоздавшие рассаживаются, пока остальные разбирают меню. Соми садится между Намджуном и Хосоком, демонстративно игнорируя свободное место между Юнги и Чонгуком, и туда усаживается Тейлор. На секунду Чонгук ощущает, как чуть быстрее начинает биться его сердце, но сам себя одёргивает, не понимая, что оно вытворяет. Они уже познакомились, даже перебросились сегодня несколькими фразами, чего он так волнуется? Он ведь такой же член компании, Чонгуку не нужно так сильно нервничать. Но это получается само собой — стоит Тейлору повернуться к нему, протягивая меню, как ладони моментально потеют, и, ничего не вымолвив, он просто берёт его, принимаясь с наигранно-заинтересованным видом листать.       Хосок возвращается с подносом, полным высоких стаканов с холодной колой. У Чонгука от жажды в горле пересыхает при виде маленьких капелек конденсата на них. Расставив стаканы на столе, Хосок отдаёт поднос проходящей мимо официантке.       — Так, тост. — Он поднимает один палец, другой рукой беря стакан, пока все остальные разбирают свои. — Когда летом Джин сказал, что в Беверли переезжают друзья его семьи и что, скорее всего, вы двое будете учиться с нами, мы спросили у него, нормальные ли вы ребята. Ну, согласитесь, это важно! Джин сказал, что слишком много лет вас не видел, так что мы вообще не знали, чего ждать. Но, хочу сказать, что сразу понял, что вы вольётесь в компанию и наша маленькая корейская семья станет больше…       — Да харэ трындеть, Хо, — толкает его в бок Юнги. — Ещё раз с днём рождения, Намджун! Ты и правда крутой, серьёзно. Надеюсь, что вы с Чонгуком с нами надолго.       — Давайте, за Намджуна, — поднимает вверх стакан Джин, и все следуют его примеру, звонко чокаясь.       Чонгук делает несколько больших глотков, осушая половину стакана махом, но понимает, что кола на вкус… как вроде и не кола. И пока до него доходит осознание, в голову бьют газы и алкоголь, он начинает закашливаться, отчего на глаза выступают слёзы, а кола едва ли не носом идёт.       — Вы чего не предупредили-то его? — Хосок со смехом накрывает лицо ладонью.       Тейлор, сидящий рядом с Чонгуком, принимается стучать его по спине и протягивать бумажные салфетки.       — Нет, ты что, думал, что мы тут кока-колой чокаемся и тосты толкаем? — Сокджин от смеха даже хрюкнул, и теперь салфетка понадобилась ему.       Чонгук, с трудом уняв кашель, вытирает слёзы. Внутри всё ещё жжёт с непривычки от явно слишком высокого градуса.       — Ты как? — мягко интересуется Тейлор. Он единственный из всех не смеётся, но улыбается. — В порядке?       — Да, вроде, — сипит в ответ Чонгук.       — Чонгука нужно предупреждать о таких вещах, — советует Намджун.       — Так предупредил бы! — снова откашливается он.       — Прости, я не подумал.       Они выбирают блюда, но когда к ним подходит официантка, Хосок надиктовывает ей куда больше, чем они выбрали, и пафосно сообщает Намджуну: «За счёт заведения».       Немногим позже Хосок снова уходит на кухню и приносит ещё одну порцию колы, как оказалось, с виски. Прежних ошибок Чонгук не повторяет и пьёт маленькими глотками. Алкоголь чувствуется сильно, и в голову понемногу даёт опьянение. В этом он находит свои плюсы: тело больше не напряжено, оно расслабляется, а мысли в голове становятся легче. Даже сидеть рядом с Тейлором стало проще. Он всё ещё немного волнуется, но теперь не стесняется иногда на него смотреть. А смотреть интересно.       — Как вам Беверли-то? — спрашивает у Намджуна и Чонгука Чимин. — Освоились?       Чонгук, облизав губы, переводит взгляд на брата — тот сразу понимает, что ему передали право ответить за двоих. Даже подвыпивший, Чонгук продолжает стесняться своего английского.       — Чонгук точно освоился. — Намджун усмехается. — Ему всё тут нравится, он в восторге.       — А тебе? — уточняет Джин, смотря на него, подперев голову рукой.       — А я осваиваюсь медленнее. Но потихоньку вливаюсь. Непривычно всё, но можно привыкнуть.       — По тебе не скажешь, что ты медленно осваиваешься, — подмечает Чимин.       — Он просто сам по себе общительный, — негромко вставляет своё слово Чонгук.       — Кстати, на выходных поедем на пляж! — Джин щёлкает пальцами. — Будем делать из вас калифорнийцев!       — Это как же? — спрашивает Намджун.       — Будете покорять волны!       — О, как я скучал по этому, — вздыхает рядом с Чонгуком Тейлор, и он переводит внимание на него.       Тот роется по карманам и в итоге достаёт чуть смятую пачку «Лаки Страйк».       — Я выйду, покурю, — говорит он. — Никто не хочет подышать?       — О, ну если угостишь сигаретой, — отзывается Хосок. Чонгук заметил, что трезвым он совсем не курит, но когда выпивший, то у него можно заметить косячок или обычную сигарету.       — Тоже проветрюсь, пожалуй. — Юнги встаёт из-за стола.       Чонгук провожает их взглядом до самого выхода и продолжает задумчиво смотреть вслед, пока Соми не вздыхает, привлекая внимание оставшихся.       — Тэ изменился, да? — грустно спрашивает она у Джина и Чимина.       — Повзрослел, — соглашается Чимин с усмешкой. — Голос прокурил, в кожанку перелез.       — Нет, не только это, — качает она головой. — Изменился внутри. Больше не смеётся, как раньше. Такой отстранённый. Раньше он был громче всех среди нас. Он и Хосок.       — Дай ему время, — просит Джин. — Он только вернулся. Да и пережил достаточно много дерьма. Может, даже отвык от нас. Пройдёт время, и всё встанет на свои места. Не так просто вернуться к прежней жизни спустя больше, чем год. Тем более, что жизнь-то уже не прежняя.       — Да, ты прав, наверное. Мы должны ему помочь скорее адаптироваться.       — Не переусердствуй. — Сокджин улыбается ей.       Пока нет парней, они впятером снова чокаются, переводя тему разговора с Тейлора на ближайшие кинопремьеры и решая, на что можно будет сходить всей компанией.       С улицы ребята возвращаются спустя минут десять. Тейлор плюхается снова рядом с Чонгуком, и тот ведёт носом, вдыхая смесь из запахов табака, мятной жвачки, улицы и древесного парфюма.       — Расскажешь ребятам? — спрашивает его Хосок. Видимо, на улице они начали о чём-то говорить и собирались продолжить. — Тэ говорил о тех событиях прошлого года.       — Да что там рассказывать, — пытается отмахнуться он, словно не желая излишнего внимания к себе.       — Ну нихрена себе «что рассказывать»! — возмущается Чимин. — Ты вообще в курсе, как мы тут с ума сходили, когда вы с твоей мамой пропали? Да мы места себе не находили! Мы думали, что вас пришили уже где-нибудь, учитывая то, что ты нам рассказывал в те дни!       — Да, если бы наш отец не намекнул, что с вами всё нормально, мы бы, наверное, потребовали вас в федеральный розыск объявить, — подтверждает Юнги.       — И ты знаешь, что мы могли бы, — хмыкает Джин.       — Отец Юнги и Соми, да… очень здорово нам помог тогда. После смерти отца. Да и весь этот год, на самом деле.       — Что? — охает Соми. Они вместе с Юнги начинают хмуриться, из-за чего на мгновения становятся похожи друг на друга. — Что ты хочешь этим сказать? Папа вам помогал?..       — Да, он на связи с нами был всё это время. — Тейлор кивает.       — Поверить не могу, — понизив голос, Юнги качает головой. — Он всё это время знал где вы и что с вами, мог с вами общаться, видел наше состояние и ничего нам не говорил?       — Ты сам понимаешь, почему.       — А ты? Получается, всё это время ты знал, как у нас дела? Папа тебе рассказывал?       Тейлор качает головой:       — Я не спрашивал.       — Нет? Почему?       — Потому что это было больно. Я не знал, смогу ли когда-нибудь вернуться, а если смогу, то неизвестно, когда это произошло бы. Проще было ничего не знать и не спрашивать.       Чонгук замечает, что у Соми на глаза снова навернулись слёзы и она отвернулась, быстро и аккуратно вытирая их пальцами. Хосок погладил её по плечу, успокаивая.       — Так что тогда произошло? — спрашивает Джин. — Почему вы исчезли так внезапно?       — Всё, что я вам рассказывал — всё это продолжалось несколько дней, и я сказал следствию на очередном допросе. Ну, и про те машины возле дома, и про тех людей… Они сочли нужным нас спрятать. Они просто вывезли нас ночью прямо из допросной. Я, естественно, никак не мог связаться с вами.       — Ты был очень далеко от нас всё это время? — Чимин придвигается ближе к столу и подаётся вперёд корпусом, чтобы Тейлору не пришлось говорить громче.       — Достаточно далеко, — уклончиво отвечает он.       — А это правда, что в программе защиты у свидетелей спрашивают, куда бы они хотели отправиться, и отправляют в прямо противоположное место? — Соми, допив свою колу с виски, делает несколько глотков из стакана Хосока.       — Ну, можно и так сказать.       — Судя по тому, каким бледным он стал, их прятали как минимум на Аляске, — комментирует Джин.       Тейлор, ничего не ответив, лишь загадочно улыбается.

***

      Из «Косточки» идут пешком. Машины оставили вдоль дороги, у кафе. Весь путь домой болтают, пьяно смеются, и Чонгук не может перестать улыбаться — у него такого никогда не было. Никогда прежде он себя не чувствовал так свободно, но в то же время частью чего-то до невозможности прекрасного. Он так счастлив. Он запрокидывает голову и разглядывает звёздное небо: здесь, почти у самого моря, его так хорошо видно. Оно волшебное. Завораживающее. Даже взгляда оторвать нельзя, и он не отрывает. Когда он запинается, его ловит под руку идущий рядом Тейлор, и Чонгук благодарно улыбается ему, что не дал упасть. Наверное, родители снова будут ругаться, что он опять пьян. Возможно, даже заберут у него плеер и урежут карманные деньги. Только это всё так неважно сейчас.       Идти неблизко. Сначала они доводят до дома Хосока — он живёт ближе всех к кафе. Затем Сокджин, после него Чимин. Дальше идут впятером. Юнги почти волочет за собой Соми, ворча, что в следующий раз она будет пить только лимонад. В какой-то момент ему надоедает её запинающееся о собственные ноги тело. Он закидывает на свои плечи её руки и подхватывает под бёдра. Дальше несёт её на своей спине, чем удивляет Чонгука — Юнги с виду совсем не похож на человека, имеющего столько силы.       Следующий по пути дом Чонгука и Намджуна. Становится даже грустно, что они дошли так быстро, как ему показалось. Хотя в действительности прошло около часа. Чонгуку бы так хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался, но уже почти глубокая ночь, а утром им нужно в школу. Тейлор, словно заметив его погрустневшее лицо, переключает на него своё внимание, чем снова заставляет смущаться.       — Какие факультативные предметы ты выбрал? — спрашивает он.       Чонгук не уверен, что такому парню, как Тейлор, интересны его факультативные уроки, но всё равно отвечает:       — История искусств и теория музыки, — натягивает он на ладони рукава намджунового бомбера, который тот отдал ему, когда они выходили из кафе.       — Хм, интересно. Значит, увлекаешься искусством? — Тейлор достаёт из кармана пачку сигарет, вытаскивает одну, зажимает между губ и чиркает зажигалкой.       — Что-то вроде того, — ещё тише звучит голос Чонгука.       — Есть какие-то любимые направления? Что тебе нравится?       В полумраке появляется красный огонёк — Тейлор затягивается сигаретой. Юнги намеренно задевает его локтем, потревожив почти засыпающую на его спине Соми:       — Ты специально закидываешь его вопросами, видя, что он тебя стесняется?       — Мне просто нравится, как он говорит, — издаёт тихий смешок Тейлор. — Никогда не слышал такого забавного акцента. Звучит мило.       Чонгук густо краснеет. Теперь он уже радуется, что они как раз подошли к их дому, потому что продолжать быть центром внимания этого парня у него не выдерживают нервы. Не в самом плохом смысле.       — Давайте, ребят, до завтра. — Юнги, поставив более-менее очнувшуюся сестру на землю, распахивает объятья.       Они принимаются обниматься на прощание, всё ещё пьяно хихикая и желая друг другу отлично выспаться — сарказм, конечно. Спать-то осталось считанные часы.       — Увидимся? — Тейлор, обняв Намджуна и по-дружески хлопнув его по спине ладонью, переключается на Чонгука.       — Да, увидимся, — едва заметно кивает он и оказывается в крепких тёплых объятьях.       Его сгребают в охапку, обволакивают уже знакомым ароматом, который он жадно вдыхает. Чонгук не знает, всегда ли Тейлор так обнимает или в них всех играет алкоголь, но с удовольствием тонет в его руках.       В копилке лучших воспитаний Чонгука пополнение.