***
Через несколько дней Чонгук после уроков садится в красный кабриолет Хосока, ощущая, как трясутся у него поджилки и поджимается зад. Хосок засовывает в плеер кассету с каким-то гангста-рэпом и посылает ему широкую улыбку, то ли подбадривающую, то ли умилительно-насмешливую. Чонгук в ответ улыбается натянуто, с трудом выдавив из себя хоть какую-то эмоцию. Живот бурлит от гнетущего беспокойства, а серое грозовое небо только добавляет ещё больше нервозности. Он уже начал сомневаться, правильно ли поступил, согласившись сходить в «Косточку» на беседу с отчимом Хосока. Чонгук не спал половину ночи, думая о своём первом собеседовании. Ему до спазмов в желудке страшно оплошать. Мало того, что тогда опозорится сам, так ещё и Хосока подведёт. Это ведь он предложил его кандидатуру на вакантное место. Чонгук вообще должен был отправиться в кафе самостоятельно, но, видимо, на ланче у него было такое перепуганное и несчастное лицо, когда Хосок снова заговорил о работе, что тот даже вызвался его подвезти. И он сейчас был ему безумно благодарен. — Да не трясись ты так, — ухмыляется он, покосившись на его дёргающуюся коленку. — Я никогда в жизни не работал, — выдыхает Чонгук. — Так ты пока и не работать едешь, а просто поболтать с потенциальным шефом. — Успокоил, спасибо, — криво приподнимает уголок губ Чонгук, скептически глянув на Хосока. — Слушай, Гленн — мой отчим — нормальный мужик. Ты убедишься в этом, когда познакомишься с ним. Просто расслабься, всё будет пучком, — нараспев тянет друг. — Я не сомневаюсь, что он нормальный. Я сомневаюсь в себе. — А вот этого тем более не надо. У тебя как минимум есть я, — подмигивает ему Хосок. — И обаятельная мордашка. — Ты зайдёшь со мной?.. — в надежде спрашивает Чонгук, пропустив мимо ушей сомнительный комплимент. — Да я вообще не планировал, — быстро отвечает он, но заглянув в распахнутые глаза Чонгука сдаётся: — Ладно, уговорил, что ещё с тобой делать? Удивительно, как с таким жалостливым взглядом твои родители могут говорить тебе «нет». Даже несмотря на середину рабочего дня, в «Косточке» достаточно посетителей. В основном это ученики школы западного Беверли или студенты, забежавшие по пути из университетов, расположенных поблизости к Беверли-Хиллз. Кафе пользуется у них популярностью из-за локации, ведь находится на самой оживлённой улице, на бульваре, ведущем до пляжей практически по прямой. Также плюсом идёт разнообразное меню и многозадачность: можно и днём выпить кофе, и вечером посидеть с друзьями за чем-нибудь погорячее. Да и персонал весь молодой и приветливый, что тоже располагает. Посетителей постарше тоже можно нередко здесь встретить, но это, в основном, люди, живущие поблизости, заходящие выпить чашечку кофе за обсуждением последних новостей. Хосок уверенно направляется сразу же к длинной барной стойке, занимающей внушительную часть зала. Чонгук поспевает за ним и параллельно разглядывает помещение кафе так, словно впервые его видит. Просто всё вдруг стало для него по-другому. Теперь он смотрит на него не как на место для отдыха и приятных посиделок с друзьями, а как на место, где, при удачном раскладе, он будет работать. За стойкой девушка, на вид не слишком старше них, варит кофе и приветливо улыбается, как только замечает Хосока. — Привет! А ты чего? Твоя смена же вроде завтра? — спрашивает она у него, попутно ставя на поднос чашку с кофе и стакан воды и отдавая подошедшему официанту. — Да я вот привел кандидата. — Он хлопает Чонгука по спине, заставляя перестать стесняться и подойти ближе. — Это Чонгук. — Привет, — застенчиво здоровается он с девушкой. — Добро пожаловать! — Она протягивает ему ладонь, и Чонгук жмёт её в ответ. — Я Карла. — Гленн уже здесь? — Хосок заходит за стойку, достаёт пару одноразовых бумажных стаканов и наливает в них газировку. — Да, там, они распаковывают новые меню. Сейчас вернётся. — Она кивает на дверь «только для сотрудников» и принимает очередной заказ на напитки от официанта. Хосок протягивает один стакан Чонгуку и предлагает усесться за барную стойку, пока не вернулся его отчим. Ни аппетита, ни жажды у Чонгука нет, поэтому стакан газировки остаётся почти нетронутым — он лишь смочил пересохшие губы. Он нервно стучит по прохладной поверхности стойки пальцами, поглядывая на дверь, из-за которой вот-вот должен выйти его будущий босс, и слушает друга, который что-то рассказывает о работе в кафе. Гленн показывается спустя минут десять, не больше. Чонгук сразу понимает, что это он, хоть и представлял себе его совершенно иначе. Он думал, что отчимом Хосока будет какой-нибудь лощёный коренастый мужчина, у которого на лице будет написано, что он очень важный бизнесмен, владеющий кафе и ресторанами в Беверли и ЭлЭй. Но Гленн оказывается высоким, подтянутым, загорелым, с выгоревшими на солнце волнистыми светло-русыми волосами длиной до подбородка. Причёска делает его похожим на типичного сёрфера с западного побережья. Он расслабленно выплывает в зал, над чем-то смеясь с одним из официантов, несущим стопки меню, и поправляет воротник небрежно расстёгнутой на верхнюю пуговицу рубашки. Он замечает сидящего за стойкой Хосока, улыбается ещё шире и идёт в их направлении. Если бы Чонгук не знал, что Хосок ему не родной ребёнок, он бы точно подумал, что они отец и сын. Невзирая на то что они, очевидно, разных национальностей, даже это не помеха. Они до ужаса похожи манерами и поведением, и это бросается в глаза в первые же секунды. — О, ты уже здесь. — Гленн протягивает Хосоку руку, и они по-братски стукаются кулаками. — Как школа? — Как обычно? — усмехается Хосок, дёрнув плечами. — А это, значит, и есть твой новый друг Чонгук? — Он заинтересованно осматривает его от макушки и до груди, потому что остальное скрыто за стойкой. Чонгук усилием воли перебарывает себя, чтобы не вжать оробело голову в плечи. — Ага, знакомьтесь. — Ну, привет, — протягивает ему ладонь. — Я Гленн. Заправляю здесь всем, — простодушно смеётся отчим Хосока. — Чонгук, — как можно более твёрдым голосом старается произнести он, в ответ пожимая крепкую ладонь. Будто бы это не он трясётся от волнения так, что чувствует даже шевелящиеся на теле волоски. — Итак. — Гленн, откашлявшись, облокачивается на стойку по другую её сторону. — Чонгук, айди есть? — Есть, конечно, — быстро кивает. — Поднос держать сможешь? — Смогу, — недоверчиво оглядывается на Хосока он. — Судимости есть? — Нет, — округляет глаза. — Скучно живешь, — хмыкает Гленн. — Да перестань пугать его, — смеётся Хосок и толкает отчима в плечо. — Он и так трясётся как щенок! — Ладно, ладно! — Гленн с улыбкой примирительно поднимает раскрытые ладони и снова обращается к Чонгуку: — Ставка десять долларов в час, чаевые все твои. Завтра взять справку от врача, что ничем не болеешь, и к четырём выйти на работу сможешь? Чонгук снова переводит обескураженный взгляд на Хосока. — Д-да, смогу, — заикаясь, отвечает, когда Хосок выгибает бровь, тоже ожидая его ответа. — Вот и отлично. Договор подпишешь завтра. Остальное Хосок тебе расскажет. Считай, что он твой наставник. Ну всё, покеда. — Он стукает по очереди их кулаки и отчаливает. Именно отчаливает, ведь по-другому Чонгук назвать это не может. — Это что, всё?.. — взвинчено переспрашивает он у Хосока. — Ну тебе же сказали, завтра к четырём на смену, — и сжимает его плечо, будто бы поздравляя с должностью. Домой Чонгук возвращается воодушевлённым и взбудораженным. Желание как можно скорее поделиться со всеми своим маленьким успехом затмевает даже страх и опасения по поводу завтрашней смены. Одной проблемой меньше — собеседование, если его можно так назвать, он пережил, и даже вполне успешно. Хоть он и понимает, что во многом это заслуга Хосока, который по факту его просто привёл к своему отчиму. Считай, взяли по знакомству. Следующий пункт переживаний Чонгука — первый рабочий день. Или дни. Вряд ли он привыкнет и адаптируется быстро, зная собственный характер. Но он подумает об этом завтра.***
Чонгук завязывает на себе сзади выданный ему новенький льняной фартук насыщенного персикового цвета с удобными карманами по бокам и одним небольшим кармашком на груди. Он пришёл на час раньше, как попросил его Хосок, чтобы до смены он успел ему всё показать и рассказать, к тому же, Чонгуку ещё нужно было поставить закорючку на договоре. От волнения подрагивают и потеют ладони, но Чонгук изо всех сил пытается совладать со своими нервами. Всё тело напряжено, он то и дело трогает свои волосы, ощущая беспокойное сердцебиение, отдающее в виски. Что ему очень помогло хоть немного справиться с паническим страхом перед своей первой работой — так это то, что его семья его поддержала. Даже Намджун в итоге, после того, как они поговорили, сказал, что это и правда может пойти Чонгуку на пользу. Мама высказала свою уверенность в том, что Чонгук справится, а папа похвалил стремление заняться чем-то полезным для себя и согласился в том, что это будет хорошим опытом. Но предупредил, что когда он перейдёт в последний класс, то от подработки, скорее всего, придётся отказаться. — Ну что, идём? — Хосок направляется к выходу из комнаты для персонала и кивает ему, чтобы шёл следом. — Итак, запоминай или записывай. Чонгук застывает на секунду — он и не подумал, что лучше будет записать то, что ему расскажет Хосок, ведь голова в первый день будет идти кругом от количества информации. Но он, конечно же, даже мысли такой не допустил. — Успокойся, Чонгук, — перехватывает тот его локоть и ведёт за собой дальше. — Ты в любой момент сможешь переспросить всё, что не запомнишь. Здесь никто тебя за это не съест. Плюс первые смены тебе поставят в те же дни, что и у меня, буду тебе помогать. У тебя есть время привыкнуть и освоиться. Значит, смотри. В смене обычно трое сотрудников утром, пятеро со второй половины дня. Обычно четвёртый и пятый — это как раз ты или я, или ещё кто-то из ребят-студентов. Мы начинаем в четыре или в пять и заканчиваем в девять или десять соответственно. Трое сотрудников остаются до закрытия. По выходным обычно с утра пятеро ребят, с обеда шестеро, потому что поток посетителей большой. Особенно в пляжный сезон — часто даже семерых в смену ставят. Один человек у нас всегда за стойкой. Тебя со временем тоже за неё начнут ставить, когда всему научишься. Пока что просто подносы будешь носить. Дальше Хосок проводит его по залу. Сначала представляет работающей смене, потом показывает, где что лежит, включая стойку официанта и бар. Далее делает краткую экскурсию на кухню, где не покладая рук трудятся повара, и в довершении вручает ему меню. — Вот тут придётся приложить усилия и потратить время. Меню нужно знать от и до, включая состав каждого блюда и его калорийность. — А это-то зачем? — Затем, что у людей бывают пищевые аллергии, а так же есть люди, которые следят за весом. А, чуть не забыл, ещё барная карта — в ней тоже нужно хорошо разбираться. Всё это выучи как можно скорее. Ты должен быстро ориентироваться и знать ответ на любой вопрос. Обучающий блок смены заканчивается ровно в четыре, когда Хосок, вручив блокнот и ручку, кладёт ладонь на его спину и подталкивает в сторону столиков. Первыми клиентами оказываются девчонки из их школы. О том, что они учатся вместе, девочки не постеснялись рассказать Чонгуку сразу — сам он, конечно, в жизни бы их не узнал, потому что вряд ли можно начать узнавать кого-то спустя всего лишь месяц. Для них же любое новое лицо — искренний интерес. Ему пришлось выбить из себя улыбку и неумело солгать, что он их тоже узнал. Девочки, безусловно, польстились, расслабились сами и расслабили своим дружелюбием его, принимаясь забалтывать. Что же, с первым столиком он успешно справился. В принципе, с девочками он всегда ладил. Обычно они считают его безобидным и милым. А дальше вечерняя суета и поток клиентов затянули его настолько, что он только и успевал бегать от стола к столу, до барной стойки и на кухню. Ноги через пару часов уже гудели с непривычки, а в голове всё понемногу начало перемешиваться, и сосредотачиваться приходилось куда усерднее. Благо хоть ошибок никаких он пока не допускал — это точно выбило бы его из колеи. Уж загнаться по ерунде — в этом ему нет равных. Он в очередной раз подходит к стойке, чтобы забрать поднос с двумя порциями капучино, и рядом в этот момент раздаётся знакомый голос. Руку от внезапной взволнованности дёргает, чашки скользят по подносу, стукаясь друг о друга, и кофе расплёскивается, едва не пролившись на пол, но успев запачкать брызгами его фартук. Благодаря Тейлору, который придержал его локоть, чашки хотя бы остаются на подносе. Оглянувшись, Чонгук видит его вместе с Соми. — Так, сделай паузу на одну минуту, — командует Хосок, отбирая у Чонгука грязный теперь поднос. — Я сделаю новый кофе и отнесу. Выдохни. И он выдыхает, пристыженно опуская голову. Опозорился, ещё и перед Тейлором. Чего их вообще принесло в «Персиковую косточку» в первый рабочий день Чонгука? — А мы тебя поддержать пришли, — оповещает его как раз Соми и машет рукой кому-то за его спиной. Чонгук оборачивается и замечает за одним из столиков ребят из школы, среди которых знает по имени только баскетболиста Блейка, который днём звал их компанию на свой день рождения в конце недели. Повернувшись обратно к друзьям, Чонгук вымученно улыбается. — Спасибо, что зашли, — и отводит в сторону глаза. — Ну, как? Получается? — резво интересуется подруга. — Да не особо, как видите, — уныло отвечает ей Чонгук. — Ты из-за пролитого кофе? Это будет случаться ещё множество раз и часто даже не по твоей вине. Не стоит переживать об этом, — улыбается Тейлор. Они с Соми, усевшись за барную стойку, заказывают по молочному коктейлю, пока Хосок относит кофе, а после ещё один заказ Чонгука, пока тот оттирает кофейные капли с фартука. — Тебе идёт форма, — отмечает Соми, когда Чонгук возвращается с влажным пятном в районе нагрудного кармана. — Как будто всегда тут и работал. — Спасибо. — Чонгук искренне улыбается ей в ответ. Каким-то волшебным образом у неё всегда получается заставить его сердце оттаять. За столик в его зоне садятся две посетительницы, молоденькие девушки, Чонгук замечает их и спешит взять меню, чтобы отнести, но его перехватывает Хосок: — Посиди ещё, я схожу, — быстро говорит он, забирая из его рук две папки с меню и третью с барной картой. — Но я не устал, — Чонгук возражает. — Они ведь сели за мой столик. — Я обслужу этот столик, Чонгук, — с улыбкой, но довольно твёрдо настаивает Хосок, и Чонгуку ничего не остаётся, как капитулировать и уступить. Они втроём поворачивают головы, смотря, как Хосок направляется к столику, за которым расположились две девчонки, примерно их ровесницы, и начинает с ними любезничать. Те над чем-то смеются вместе с ним и стреляют глазками, как умеют только девочки. Соми закатывает глаза, поджимает губы и отворачивается. — Простите, не могу долго с вами быть, — вздыхает Чонгук, наблюдая за заходящими в «Косточку» гостями и вытаскивая ещё одно меню из-под стойки официантов. Посетители идут за столик в зоне обслуживания Хосока, но Чонгуку ничего другого не остаётся, как взять их на себя, ведь сам Хосок всё ещё флиртует с девушками из его зоны. — Всё в порядке, мы тоже скоро пойдём, наверное, — успокаивает его Тейлор. — Просто зашли тебя повидать. — Спасибо, — расцветает Чонгук, глядя ему в глаза и впервые не стушевавшись с этого. Когда он возвращается обратно к стойке, урвав ещё одну свободную минуту, ребята допивают свои коктейли, а освободившийся Хосок развлекает их болтовнёй. — Я там твой столик обслужил, — говорит ему Чонгук. — Равнозначный обмен, — одобрительно кивает он. — Ну, если учесть, что ты себе забрал столик с девчонками, а Чонгуку достался стол с пожилой парой, то вряд ли этот обмен можно назвать равнозначным, — хмыкает Тейлор, глянув на Хосока. — Они были очень милые и похвалили мой английский, — разулыбался снова Чонгук. — И мой акцент. — То есть, им ты веришь, а мне нет? Я практически оскорблён. — Тейлор кладёт ладонь себе на грудь, чем вырывает из груди Чонгука весёлый расслабленный смешок. Пока они болтают, заканчивая с напитками, сзади подходит Блейк и окликает Соми: — Мы собираемся дальше гулять, не хочешь с нами? — предлагает он ей. — Планируем до пирса доехать. Она пару секунд думает, после чего отвечает ему: — Можно, наверное. Как раз уходить собирались, да? — спрашивает у Тейлора. — Мне точно уже надо возвращаться, — кивает он, глянув на время. — Ну, тогда мы подождём тебя на улице? — предлагает Соми Блейк. — Да, я выйду через пару минут. Он вслед за ребятами и девчонками из своей компании выходит из «Косточки». Соми достаёт из сумки зеркальце, мимолётно смотрит на себя в отражении и бросает его обратно. — Ты надолго? — спрашивает Хосок, проводив взглядом Блейка и вернув его на подругу. — Не знаю, как пойдёт. — Может, тебя забрать потом? — Я не знаю, где буду, — отказывается она. — Ладно, — протягивает он. — Я побежала, всем до завтра, — она обнимет за шею Тейлора, чмокает в щёку Чонгука и затем тянется через стойку, чтобы обнять Хосока, после чего идёт к выходу. — Блейк всё не оставляет попыток. — Так это Блейк её тогда звал? — приподнимает одну бровь Тейлор. — Ага. В феврале же не вышло, взялся заново. — Настойчивый парень, — посмеялся он.***
Чонгук усаживается на пассажирское сиденье намджунового мустанга и откидывает назад непослушные волосы, лезущие в глаза — он до того торопился, что едва ли пару раз провёл по ним расчёской. — Все побрякушки надел? Ничего не забыл? — насмешливо интересуется брат, давая задний ход и отъезжая от дома. — Все. — Чонгук вытягивает руку, демонстрируя сразу несколько плетёных браслетов, обвитых вокруг смуглого запястья. Погода наконец-то немного прояснилась, хотя привычная жара после дождей так и не вернулась. Говорят, в Калифорнии нет отчётливых осени или весны, но Чонгук думает, что сейчас по ощущению немного напоминает осень. Словно Сеул в сентябре. При воспоминании о родном городе у него совсем ничего не ёкает в груди, и он ловит себя на мысли, что даже не скучает. Ни капельки. Будто он родился, чтобы переехать сюда, в Калифорнию, почувствовать здесь себя на своём месте и выдохнуть, наконец. Чонгук откидывает голову на кожаный подголовник кресла и улыбается мелькнувшей позади, уже ставшей почти родной улице, с которой они выезжают на шоссе. Намджун косится на магнитолу, которую оккупирует обычно Чонгук, и он вспоминает, что в рюкзаке лежит кассета. Потянувшись на заднее сиденье, он раскрывает маленький карман и выуживает из него пошорканный подкассетник со вложенным в него списком песен, написанным от руки. Чонгук достаёт кассету и засовывает её в проигрыватель. По машине раздаётся мелодичный инструментал — совсем не похоже на то, что он обычно слушает. Это замечает и Намджун — он пару раз поглядывает то на магнитолу, то на Чонгука, прежде чем заключает: — Это не «Бэкстрит Бойз». И не «Хэнсон». — Будто ты их различаешь! — фыркает. — Но да, это не они. — А что тогда? — Это микстейп из разных песен. — Чонгук вертит в пальцах пластиковый футляр от кассеты. — Тейлор дал послушать. — Мм, — протягивает брат. — Ну да, это больше походит на правду. По дороге до школы они успевают послушать лишь пару песен, и Чонгук вынимает кассету, переставляя в свой плеер. После школы у него смена в кафе, и он планирует до «Косточки» прогуляться пешком, чтобы дослушать все песни. Как раз должен успеть. В том, чтобы слушать песни, подобранные и записанные Тейлором по его вкусу, есть что-то трепетное. Чонгук слушает внимательно, пытается ловить настроение треков, разгадывать смыслы и подтексты, чувствуя, будто становится к нему… ближе? Ему хотелось бы верить. Весь Тейлор для него загадка, и разгадывать её у Чонгука дух захватывает. Первым уроком идёт химия, и заданная лабораторная работа не кажется слишком сложной. Они с Соми расправляются с ней быстро, успевая ещё и тихонько болтать, пока учитель подходит к другим ученикам, объясняя или исправляя их косяки. Соми делится планами на Хэллоуин, до которого осталось чуть больше недели: последние два года Хосок устраивал Ночь Всех Святых у себя, и если в этом году он сможет договориться с родителями, то быть вечеринке. Она уже и костюм придумала, и макияж, и теперь плотно присела на Чонгука, страстно желая заняться и его образом тоже. А Чонгук, по правде говоря, и думать не думал о Хэллоуине, и уж тем более, чтобы на него наряжаться. Ему кажется, что это детская забава, о чём он сообщает подруге, на что она, эмоционально вскинув руками и едва не перевернув штатив с пробирками, начинает доказывать обратное. По итогу Чонгук соглашается на то, чтобы она придумала ему образ, но чтобы «ничего дурацкого». Соми показывает пальцами «окей» и довольно подмигивает. После химии они расстаются до ланча — больше совместных предметов у них сегодня нет. Чонгук бредёт на второй этаж, в кабинет истории Америки. На лестнице он встречает Хосока и Намджуна — у тех алгебра в противоположном крыле. После урока договариваются в столовую пойти вместе. Соми и Юнги обещали занять стол. В классе истории уже шумно, несмотря на то, что до начала урока ещё полно времени — одни хохочут, вторые что-то бурно обсуждают, третьи перекидываются смятым в ком тетрадным листком. Чонгук занимает место практически в самом конце кабинета, как обычно стараясь не отсвечивать — самовнушение о том, что он смелый, общительный и какой угодно ещё, не работает, когда он остаётся совсем один среди кучи чужаков. А все эти люди так и остаются для него чужими, даже если он их видит периодически от класса к классу. С некоторыми, особенно дружелюбными и разговорчивыми, он иногда болтает на ничего не значащие темы, вроде обсуждения домашней работы, но и там зажимается и чувствует себя не в своей тарелке. Ничего с собой поделать он не может — достаёт свой плеер, чтобы скоротать оставшиеся до звонка минуты. Едва он нажимает на «плей», как из коридора слышится возня и шум. Чонгук, не придавая этому значения, затыкает уши наушниками, планируя успеть послушать ещё одну песню. Атмосфера в классе меняется. Он поглядывает в сторону двери. Сначала в коридор опасливо, но любопытно выглядывают несколько девчонок. На их лицах застывает удивление. К ним подтягиваются и другие ребята, пока они всей кучей не вываливаются наружу. Чонгук спешит вырвать из ушей наушники и встать с места. Снаружи раздаётся грохот. Кто-то вскрикивает. Сердце Чонгука начинает учащённо биться в груди. В классе остался только он один, и он быстрым шагом пересекает его, выбегая в коридор. Первое, что он видит — два тела, окружённые толпой застывших и бездействующих школьников, отчаянно и агрессивно наносят друг другу глухие удары, куда только могут дотянуться, выбивая друг из друга злобное пыхтение. Чонгуку требуется несколько секунд, прежде чем приходит осознание, что один из участников драки — Тейлор. В ушах начинает шуметь. Глаза застилает страх, мысли спутываются в голове. Он в панике крутит головой — неужели никто не может их разнять и прекратить этот кошмар?! Что ему делать? Он не справится один. Да ему в жизни не разнять драку. Но на лицах учеников только живой интерес. Они взбудоражены. Хоть какое-то развлечение в стенах школы. Из толпы начинают подначивать, поддерживая хаос: мол, давай, бей его! Бей сильнее! Чонгук в ужасе видит, как парень, имени которого он не знает, делает широкий замах кулаком. Он попадает Тейлору прямо в лицо. Его губа лопается. Кровь струйкой стекает по подбородку. Он смахивает её рукой, улучив момент передышки, длящейся долю секунды. Оцепенение отпускает Чонгука. Нужно позвать того, кто сможет разнять драку, как можно скорее. Кого-то, кто сможет помочь Тейлору. Кого-то из своих. Надеяться на толпу бессмысленно. На слабых ногах он расталкивает одноклассников и бежит в противоположное крыло. Намджун и Хосок должны быть там, в кабинете алгебры. На его удачу, из других классов на шум начинают выгребаться школьники. Он видит Хосока — тот тоже вышел из кабинета и ищет взглядом источник шума. — Хосок! — запыхавшись, кричит ему Чонгук, чувствуя практически облегчение от того, что не пришлось тратить много времени на поиск помощи. — Там Тейлор! Чонгук указывает в сторону другого крыла. Хосок не спрашивает ничего — несётся к толпе, окружившей Тейлора и второго парня, расчищая себе путь между зевак. Вслед за ним из класса выбегает Намджун, перехватывая руку Чонгука, собиравшегося бежать за Хосоком: — Да что случилось? — Там Тейлор, скорее! — просит он брата, вырывая из его ладони свой локоть. Намджун срывается за ним, но первым достигает дерущихся Хосок. Он, дернув, отрывает парня от Тейлора, практически отшвыривая его в сторону. Если бы не куча сбежавшихся на зрелище учеников, он, наверняка, отлетел бы в стену. За ту минуту, что Чонгука не было, толпа разрослась вдвое и вовсю поддерживала дерущихся выкриками и хлопками. Только эта толпа и спасает парня от встречи со стеной или, не дай боже, со стеклянными дверцами стенда, где стоят баскетбольные награды. — Успокоились! — зло прогремел Хосок. Замерли все, включая ошеломлённого Чонгука. Хосок ледяным взглядом обводит толпу. Одни, как и Чонгук, опасливо поглядывают на него, другие смотрят недовольно — помешали наслаждаться развернувшимся представлением. В тишине школьного коридора раздаётся цоканье каблуков. — Что здесь происходит? — растолкав молодёжь, в центр выходит миссис Нельсон — учительница алгебры. За ней подоспел и мистер Кэмпбелл. Чонгук, содрогнувшись и уставившись на Тейлора, обхватывает себя руками. Он только сейчас, когда всё уже позади, понял, как сильно от страха трясутся его нижняя челюсть и руки. Лихорадочно рассматривая Тейлора на предмет повреждений, он видит только изрядно потрёпанное лицо да мятую одежду. Тот, откинувшись спиной на стену, утирает запястьем кровь с разбитой губы, лишь размазав её сильнее по подбородку, и отворачивается в сторону. Его спокойствие и невозмутимость Чонгука изумляют. Будто не он только что дрался не на жизнь, а на смерть. Второй парень злобно шепчет кому-то из толпы, бросая на Тейлора взгляды, но Чонгук не может даже в образовавшейся тишине разобрать слов. Он окидывает его взглядом, полным ненависти, и надеется, что Тейлор ему тоже прилично навалял. По заслугам. Он не знает, кто всё это затеял, но уверен, что просто так бы Тейлор в драку не полез. — Оба к директору, быстро, — прохрипел мистер Кэмпбелл и быстрым движением руки указал им на лестницу. От его ярости разве что стеклянный стенд позади них не звенит. Тейлор со вторым парнем, участвовавшим в драке, бросают друг на друга испепеляющие взгляды, оба двинувшись в сторону, снова оказываясь в опасной близости друг к другу. Среди толпы пробегается перешёптывание. — Чон. — Кэмпбелл бросает взгляд на Хосока. — Дойдите до кабинета директора вместе с ними и проследите, чтобы они друг друга не поубивали. Я смотрю, у вас неплохо получается. Остальным быстро всем по кабинетам, — поворачивается он к толпе учеников, продолжающей смотреть незапланированное шоу. Хосок, Тейлор и незнакомый, но уже ненавистный Чонгуку парень проходят мимо расступившегося народа. Одноклассники начинают заходить в кабинет истории, а Чонгук не может оторвать взгляда от удаляющейся троицы, продолжая стоять на месте. Он замечает, как прихрамывает второй участник этого побоища, и удовлетворённо отмечает, что ему тоже досталось достаточно. — Вам нужно персональное приглашение? — Мистер Кэмпбелл выжидающие приподнимает брови. Чонгук не сразу понимает, что обращаются к нему. Стушевавшись, он мотает головой, устремив взгляд в пол, и плетётся обратно. Уже у самой двери его снова перехватывает рука брата. — Ты в порядке? — Я? — растерянно переспрашивает Чонгук. — Да, в порядке. — Хорошо. Увидимся позже. Намджун, развернувшись, шагает в сторону кабинета алгебры следом за классом и миссис Нельсон. Чонгук, тихо выдохнув, снова занимает свою парту в конце кабинета с забытым на ней плеером. Мысли возвращаются к Тейлору, порождая вопросы один за другим, и о том, чтобы сосредоточиться на причинах Великой Депрессии, не может идти и речи.***
В «Косточке» у Чонгука всё из рук валится. Мысли где-то там, с Тейлором. После того, как его увели к директору, они больше сегодня не виделись. И никто его больше не видел. На ланче Тейлор не появился. Уходя из школы, Чонгук выискивал взглядом его машину на парковке, но так и не нашёл. Её там не было. За столом с друзьями во время обеда эту ситуацию не особо обсуждали. Все были довольно мрачными. Ребята спросили у Чонгука, что произошло, и он ответил как есть — сам не знает. Вышел, когда эти двое, сцепившись, уже на пол летели, сбивая друг о друга костяшки. Хосок, возможно, мог что-то знать, ведь сопровождал их до кабинета директора, но расспрашивать Чонгук постеснялся. Когда он злится и на его лице играют мышцы, даже у Чонгука сердце, содрогнувшись, замирает. Он и подумать не мог, что такой человек, как Хосок, может внушать страх. Наверное, он слишком плохо разбирается в людях. Сейчас Хосок работает на баре, пока Чонгук носится по залу то с блокнотом, то с подносами, и по нему и не скажешь, что он умеет так пугающе злиться. Он снова обаятельный и весёлый — девчонки уже облепили всю стойку, неугомонно с ним флиртуя и желая получить немного внимания одного из главных школьных заводил. Уж внимание Хосок оказывать умеет не хуже, чем внушать кому-то страх, поэтому теперь закономерно купается в женском обожании. Невзирая на общую нервозность, вызванную сегодняшним инцидентом, смена проходит не так напряжённо, как прошлая. Чонгук уже что-то знает, что-то умеет, успел подучить меню, и если бы не его мысли о Тейлоре и ощущение неизвестности, которое его угнетает на протяжении целого дня, он чувствовал бы себя куда лучше. — О, там за твой столик сели. — Хосок ставит на поднос две чашки американо и двигает Чонгуку. Он оборачивается, видит за одним из столов с мягкими диванчиками у стены Тейлора и невольно сглатывает, чувствуя, как перехватило дыхание. — Иди, сходи к этому Рэмбо, спроси, чего припёрся. Ну и видок, конечно, — вздыхает Хосок, сокрушённо покачав головой, и возвращается к очередному заказу на напитки. Поднос с американо для двух мужчин Чонгук несёт, молясь не пролить. Пальцы волнительно подрагивают и холодеют. Под нос он шепчет себе что-то успокаивающе, только бы донести без происшествий. Снова опозориться желания нет. Как только американо опускается на столик, он разворачивается, прижав к себе поднос, и сталкивается со взглядом Тейлора, направленным прямо на него. Облизав пересохшие губы, Чонгук шагает к нему. — Привет. — Тейлор говорит, практически не шевеля губами. На нижней губе багровеет рваный ушиб. — Привет, — на выдохе отвечает Чонгук. Он поднимается взглядом от разбитых губ к розовым ссадинам на скулах и выше, натыкаясь на чёрные рассматривающие его глаза. — Как ты?.. И понимает, что больше всего его интересует действительно именно это — самочувствие Тейлора. Тот пытается улыбнуться ему, но тихо шипит от боли — потревожил рану. — Нормально, — всё-таки отвечает он, но Чонгук отчего-то совсем ему не верит. — Правда, полный порядок. Это просто небольшой порез. Или разрыв. Быстро заживёт. — Выглядит ужасно, — признаётся, продолжая разглядывать боевые ранения, и хочет уже расспросить об этой дурацкой драке, но вспоминает, что и так уже задержался, а у него полно клиентов. — Извини, ты зашёл перекусить? — Чонгук достаёт из кармана фартука блокнот и ручку. — И это тоже, — соглашается Тейлор, начав стягивать с себя рукава кожаной куртки. — Можно что-нибудь на твой вкус? Без разницы. — Я… ну… — Если тебя не затруднит. — Да. Конечно. Я что-нибудь принесу. — Посидишь со мной? — Я не могу, извини, — качает головой, сжав в пальцах ручку. — Может, лучше сядешь за бар? Там Хосок. Я принесу тебе ужин туда. — Нет, спасибо, слушать насмешки этого обормота я не готов. — Тейлор всё же улыбается, и ранка на его губе отблёскивает алым. Чонгук, невольно проследив за его губами взглядом, торопится обратно, в уме прикидывая, что бы такого ему принести, что не больно будет есть. — Ну, чего там этот горе-воитель? — Хосок складывает локти на стойку, поглядывая то на подбитого Тейлора, то на Чонгука. — Не знаю, зашёл перекусить. Попросил что-нибудь принести. Что он любит? — Всё. — Всё? — Что угодно ему принеси — всё слопает. В итоге Чонгук останавливается на супе и том же молочном коктейле, который Тейлор заказывал в прошлый раз — он запомнил. Это как раз то, что можно съесть, не сильно побеспокоив травмированную губу. Радует, что хоть челюсть его, вроде, не пострадала — вот с чем было бы куда сложнее. К вечеру посетителей становится больше, и у Чонгука не получается задержаться рядом с Тейлором дольше, чем того требует работа: принести заказ, поинтересоваться, нужно ли что-то ещё, забрать грязную посуду. Хосок продолжает шутить, то и дело вспоминая о Тейлоре, и кивать на него всякий раз, как Чонгук подходит к барной стойке. Тейлор усиленно и по-ребячески Хосока игнорирует. — Он здесь ночевать решил остаться или что? — усмехается Хосок. Чонгук оборачивается: Тейлор уже давно покончил с ужином и теперь сидит, откинувшись на спинку, и скучающим взглядом обводит зал. Словно почувствовав, что на него смотрят, он переводит взгляд на Чонгука, и тот спешит отвернуться. — Я не знаю. Может, я пойду, спрошу, не хочет ли он чего ещё? — Пинка под зад он хочет. Скажи, чтобы домой катился, — весело отвечает Хосок. — Это будет грубо. — А может он тебя ждёт, а? — осеняет вдруг его. — Слушай, ну точно! — Меня? Зачем? — Сердце Чонгука ухает вниз. — Ну не меня же! Если бы я был нужен, он сюда бы подошёл. Остаёшься только ты! Чонгук сконфуженно спешит забрать очередной поднос с напитками и уйти, пока Хосок не надумал ещё чего лишнего. Ему хватило того, что Сокджин уже на него косо поглядывает. А Тейлор всего-то однажды проводил Чонгука до дома. Нет-нет, не так. Они просто вместе шли домой, да. Тейлору было по пути. Не нужно тут фантазировать, Чонгук запрещает себе это делать. Но до конца его смены остаются минуты, а он всё ещё здесь. У Чонгука от волнения то и дело в горле пересыхает — неужели он правда ждёт его? Первая мысль, когда Тейлор идёт к нему, пока он возле стойки официанта развязывает на себе фартук — сбежать и скрыться за дверью для персонала, а потом незаметно и позорно покинуть «Косточку». Вторая мысль — Чонгук согласен на что угодно, чтобы Тейлору от него не понадобилось, лишь бы урвать пару секунд рядом с ним. Пока эти две абсолютно противоречащие друг другу идеи борются внутри, Тейлор уже настигает его сзади. — Твоя смена закончилась? — Что? — переспрашивает, будто не расслышал, и спешит обернуться. — А… да, закончилась. Я всё. — Я подвезу тебя до дома? Ты же домой? Чонгук опять зависает, округлив губы. Он бы и дальше так стоял, наверное, если бы подошедший сзади Хосок не закинул на него свою руку. — Дождался, — нагло ухмыляется он, смотря прямо на Тейлора. — Иди к чёрту, — со своей подбитой улыбкой посылает его он. Хосок вскидывает руки, как будто послушался, стреляет в них обоих глазами, отчего Чонгук готов провалиться сквозь землю от стыда, и пятится к двери для стаффа. Его брови весело играют до тех пор, пока он не скрывается за дверью, оставляя их вдвоём. — Придурок, — беззлобно комментирует Тейлор. — Так что? Я тебя подброшу? — Да, я… две минуты, мне нужно собраться. — Я подожду тебя на улице. Так быстро он ещё никогда не собирался: сполоснув прохладной водой горящее лицо под усмешки Хосока, которому всё же хватает такта хотя бы не комментировать, Чонгук наспех вытирается полотенцем, накидывает на себя джинсовку, вешает на плечо рюкзак и практически бежит на выход. То ли неловко заставлять Тейлора ждать ещё, то ли просто хочется снова остаться с ним один на один как можно скорее, и от этого покалывает кончики холодных пальцев. В голове так и стучит мысль, что он действительно ждал его. Целый вечер! Тейлор курит, прислонившись к капоту своей машины. Чонгук выходит из «Косточки», и тот сразу же тушит сигарету, выбросив окурок в ближайший мусорный бак. — Я готов, — несмело говорит Чонгук. Тейлор бегло обводит взглядом парковку и приглашает его сесть в машину. Он тоже водит мустанг, но тот выглядит куда новее, чем намджунов. Может, дело в годе, и мустанг Тейлора выпущен позже, Чонгук не знает, ведь совсем в этом не разбирается. Но он ему подходит. Чёрный и блестящий от капелек очередного прошедшего над Беверли дождя. Чонгук усаживается на переднее пассажирское сиденье, краем глаза наблюдая за Тейлором. Он снова тянется к пачке сигарет, но почему-то останавливается, так и не достав её. Вместо этого он поворачивает ключ зажигания и выкатывает свой форд на трассу. — Ты неплохо справляешься, — начинает он разговор первым. Наверное, уже сообразил, что ждать этого от Чонгука бессмысленно. Он скорее будет молчать всю дорогу, чем посмеет открыть рот. — Уже привык к «Косточке»? — Нет, совсем нет, — помотал Чонгук головой. — А выглядит иначе. — Хосок здорово мне помогает. Без него бы я совсем не справился. — Да, есть хорошие качества у этого говнюка, — Тейлор, негромко рассмеявшись, тут же притихает и прикладывает красные от ссадин костяшки к ране на губе. Чонгук несколько мгновений смотрит на него и раздумывает, может ли он спросить о случившемся. Его всё ещё это волнует, но он не знает, будет ли это вежливо с его стороны. Вроде бы это не его дело, но, с другой стороны, они ведь в одной компании, так? Они же друзья? Никому не запрещается волноваться о друзьях. — Что произошло сегодня? — Чонгук всё же спрашивает, совсем тихо, боясь влезть куда не просят, но промолчать не выходит. Так бьют… неспроста. Тейлор мрачнеет. Внутри Чонгука что-то сжимается от напряжения. — Не бери в голову. Ерунда. Чонгук опускает плечи и сутулится, отводя взгляд к окну. Да, с чего Тейлору с ним делиться? — Серьёзно, это не стоит внимания, — добавляет он, глянув на него. — Что тебе будет за драку? — Отстранили от уроков до конца недели. — Но разве это наказание? — Учитывая, сколько из-за этого придётся принести выполненных заданий в понедельник — да, наказание. Тейлор весело хмыкает, и Чонгук понемногу начинает расслабляться в его присутствии. С ним так всегда: сначала скован и зажат, будто тот его покусать может, сердце в груди загнанно трепыхается, и лишь потом, спустя кажущиеся бесконечностью несколько минут, начинает успокаиваться. Неужели это всегда так будет? Или он привыкнет к его вниманию и сможет реагировать спокойнее? Ему хотелось бы, иначе он себя чувствует девицей на выданье. — Как твоя мама отнесётся к отстранению? — Она уже знает. Видела эту красоту, — указывает на своё лицо. — Ругала? Она строгая? Тейлор недолго молчит с едва заметной улыбкой на губах, прежде чем ответить: — Моя мама, наверное, самый мягкий, но при этом самый сильный человек из всех, кого я знаю. Она не ругала, но сказала, что я дурак и сам виноват. — Она права. — А, вот как? Значит, считаешь, что я — дурак? — Кто ещё устроит такой переполох в школе? — Справедливо. Не сдержавшись, уголки губ Чонгука сами собой ползут вверх. На часах почти половина десятого — в окнах его дома горит свет. Тейлор останавливает машину у подъездной дорожки и глушит двигатель. Чонгук на мгновение теряется. Что он должен делать? Поблагодарить за то, что подвёз? Спросить, зачем ждал? Просто попрощаться и выйти? Но Чонгуку и уходить-то пока не очень хочется, так и не узнав, зачем Тейлор ждал его столько времени в кафе. В горле начинает першить. Слава богу, Тейлор сам продолжает разговор, не давая Чонгуку уйти и не заставляя ждать. — Чимин говорил на днях о фестивале фильмов пятидесятых в кинотеатре. — Он повёрнут к нему корпусом, а взгляд в полумраке блуждает по лицу Чонгука, пуская прохладные мурашки по коже. — Да. — Чонгук кивает и прикусывает губу в предвкушении. Пальцы сами тянутся к фенечке на запястье, начиная нервно её дергать. Неужели?.. И Тейлор озвучивает: — Не хочешь сходить со мной на какой-нибудь? Вдвоём. Чонгук ошеломлённо открывает рот, чтобы ответить, взволнованно выдыхает и уже хочет сказать, что да, конечно, да, как в окно с его стороны стучат, заставляя вздрогнуть. Он оборачивается и видит стоящего рядом с машиной Намджуна. Чонгук опускает стекло. — Привет, а вы чего тут? — Внимательный изучающий взгляд брата проходится по нему, а затем переходит на его собеседника. Тейлор, улыбнувшись одним уголком, показывает ему приветственное «пять». — Тейлор подбросил меня с работы. Я уже иду, — отвечает Чонгук. — А, а я с тренировки только приехал. Смотрю — знакомая тачка, — хмыкает Намджун, снова глянув на Тейлора. Чонгук чувствует в этом взгляде недосказанность, но тут же гонит от себя эту мысль. — Ладно, пойду, а то Юнги из меня все соки выжал. Мечтаю лечь и отрубиться. — То ли ещё будет перед играми, — со знающим видом обнадёживает его Тейлор. — Уже страшно. Давайте, до завтра. — Намджун, махнув им рукой и перебросив через плечо свой бомбер, уходит в дом. Чонгук смотрит ему вслед, так и не закрыв окно, пока его внимание снова не привлекает Тейлор: — Ты не ответил. Чонгук поворачивается и скользит взглядом по его лицу. Тейлор смотрит выжидающе, внимательно, будто пытается ему передать то, что не озвучивает вслух: он зовёт его на свидание? Хочется спросить прямо, чтобы быть уверенным до конца, чтобы поверить, что это в самом деле происходит, но так сильно боится показаться глупым. Больше всего он не хочет выглядеть глупым в глазах парня, о котором грезит вот уже месяц. — Да. Я хочу, — дрогнувшим голосом отвечает Чонгук. Тейлор улыбается, насколько у него получается. Чонгук снова изучает его разбитую губу, пока не осознаёт, что открыто пялится на его губы. Побоявшись быть понятым двусмысленно, он поднимает глаза выше. — Тогда в эти выходные? Чонгук уже хочет со всем пылом согласиться, но вспоминает, что в эти выходные у него смена в «Косточке», а после неё его никто не отпустит. — В эти выходные я не могу, — поникает. — О, ясно. В другой раз, — говорит Тейлор. Снова в другой раз. Он не хочет никаких других. Он категорически отказывается снова откладывать свою намечающуюся личную жизнь на потом. И решает спасать ситуацию и своё первое в жизни свидание: — Но на следующих выходных, после Хэллоуина, родителей не будет дома, и я смогу! — Хорошо, — довольно расплывается Тейлор. — Выходные после Хэллоуина. Я куплю билеты. — Хорошо, — повторяет Чонгук, тоже глупо улыбаясь. Ему вдруг хочется коснуться каждой ссадины на лице Тейлора кончиками пальцев, ощутить их, но приходится засунуть внезапный порыв куда подальше, понимая, что это будет слишком. — Тогда пока? — Пока, — кивает Тейлор. Его взгляд опускается на губы Чонгука. Он замечает это, и от накатившего волнения и страха с грохотом отпускает ручку дверцы, в которую до этого вцепился. Дверь открывается, и он выскакивает из машины Тейлора. Домой Чонгук несётся едва не вприпрыжку, мечтая скорее забраться под своё одеяло и прокрутить в голове сегодняшний вечер. И уснуть, мечтая о поцелуе с Тейлором. В следующий раз он не струсит.