Ангел

Он засыпал с ней в одной постели, просыпался, ощущая теплое хрупкое тело девушки под боком, однако не мог насладиться им вдоволь, так как каждое пробуждение сопровождалось приступом изнемогающего кашля. Практически выплевывая свои легкие, он добредал до своей комнаты, находящейся ниже в подземельях, залпом выпивал несколько настоек и сползал по стене, мысленно умоляя Кин поскорее собрать силы для исцеления Нагато. Тогда Пейн будет ей обязан жизнью. И тогда он обеспечит ей безопасность, которую хотел бы для Кин Учиха Он даже мысленно продолжал называть ее выдуманным именем, не смотря на то, что знал настоящее. Так Учиха хотел обезопасить ее от возможной угрозы. Он не хотел, чтобы дорогой его сердцу человек пострадал. Итачи вздрогнул от этой мысли. Она действительно была ему дорога. Маленькая, хрупкая девчонка, несущая в себе большую силу, но совершенно не ощущавшая себя сильной. Дожидаясь окончания приступа и почти захлебываясь своей кровью, Итачи просто сидел на промерзшем полу, хватая ртом воздух. — Пожалуйста, найди в себе силы исцелить его… — Прохрипел Учиха, чувствуя, что сознание начинает меркнуть. Нет, он не допустит такого глупого и беззащитного состояния! Буквально заставляя себя держаться из последних сил, Нукенин попытался мобилизоваться и подняться. Утром они уйдут на последнюю медитацию. Эти два дня, что они провели вместе после всех столкновений, перевернувших все с ног на голову, Итачи только и делал, что находился подле Кин, не зная, что происходит в Акацки и полностью доверив Нагато и Конан решение всех проблем. В целом, ему и не было надобности что-то решать. Все, что нужно было самому Учихе, он уже решил и спланировал до мельчайших деталей. Стояла глубокая ночь, когда Нукенин, получивший облегчение от подействовавших лекарств, направился в душ, чтобы смыть свою кровь, что выкашлял прямо на одежду. — Вы сегодня припозднились, Итачи-сан. — Раздался за спиной бодрый голос напарника, когда Учиха подходил к душевым. Нукенин напрягся. Он не хотел, чтобы Кисаме видел его таким жалким и беспомощным, поэтому просто остановился не оборачиваясь. — У меня были дела. — Гулким, безэмоциональным голосом произнес он. — Надеюсь, они не сильно вас утомили? — Послышался лязг Самехады и тихое ее шипение. — Все хорошо. — Учиха так и не обернулся. — Мне нужно принять душ. — Могу я вас попросить, Итачи-сан? — Голос Кисаме был добродушным и бодрым, однако что-то отличалось сейчас в этих нотках. Жаль, Учиха не мог обернуться, чтобы увидеть лицо. Глядя в глаза проще понять, что на уме у человека. Нукенин ответил коротким кивком. Он доверял мечнику, как не доверял, наверное никому, возможно потому, что их внутренние миры были очень похожи. Смертоносные воины, готовые снести все на своем пути, однако желающие мира, уединения и спокойствия. — Сразитесь со мной в последний раз, прежде, чем решите уйти. Итачи вздрогнул. Напарник обо всем догадался? — Завтра на закате. — Гулкий голос пронесся по коридору словно чужой. Вот и все. Он обозначил свой последний день. — До встречи завтра. — Напарник все еще сохранял бодрым свой голос, однако, Учиха явно слышал нотки грусти в нем. — Кисаме? — Итачи обернулся, вглядываясь в лицо акульего мечника. Тот не выразил ни грамма удивления при виде окровавленной одежды и лица Учихи, лишь кивнул, готовый слушать. — Никто не должен об этом знать. — Да, Итачи-сан. — Тот кивнул и поспешил покинуть коридор. — Доброй ночи. — Все так же бодро бросил он через плечо прежде, чем скрыться за поворотом. Завтра на закате… Время пришло. С идеально прямой до боли спиной он проследовал в душевую, чтобы смыть, наконец, с себя постыдные следы своей болезни. Когда он вернулся в комнату Кин, девушка спала, свернувшись клубочком на кровати, не оставляя места нукенину лечь рядом. К лучшему, ведь, каждый раз ложась рядом, он терял свою выдержку все больше, понимая, что совсем не хочет умирать именно сейчас. Последняя ночь рядом с ней, возможно, сегодня можно и не спать вовсе. Он отдохнёт уже потом, когда его последняя встреча с отото будет окончена. Итачи опустился на пол, облокачиваясь о край кровати и глядя на умиротворенное лицо девушки. Он вспомнил слова Кин о том, что она не успела сказать своему брату, что любит его. Что ж, возможно, в ее жизни появится еще один человек, которому она не успела признаться. Итачи, ведь, тоже не слепой (ну, не считая его почти ослепших глаз, конечно), он уже понял, что она испытывает к нему. Глядя на белоснежную девушку, спящую сейчас на кровати перед его взором, он попытался сфокусироваться. Картинка расплывалась, изредка снова становясь четкой. Он еще не ослеп, еще видит. И сейчас перед ним представала красивая и очень трогательная картина настоящего умиротворения. Вспоминая, как когда-то, кажется в другой жизни, он сидел вот так перед ней, изможденной и измученной в заснеженной хижине у леса, и ждал, когда та придет в себя. Прошло много времени с тех пор и многое изменилось, однако, Учиха все еще не мог поверить в то, что это один из последних моментов их вместе. Прохладная белоснежная рука дрогнула и потянулась у лицу нукенина, отчего он отпрянул, понимая, что глаза Кин открыты. — Итачи-сан. — Сонно прошептала она. — Почему ты не спишь? — Мне не спится. — Признался он. — Это я вытеснила тебя с кровати? — Она виновато подвинулась, понимая, что развалилась на все пространство. — Все в порядке, я не хочу спать. Кин села на постели, немного пошатнувшись от резкого подъема. — Тогда, мы не будем спать. — Она похлопала по одеялу рядом с собой, приглашая Учиху сесть. Но, тот отказался, так и оставаясь сидеть на месте и смотреть на девушку снизу вверх. — Ты расскажешь мне? — Тихо прошептала она. — Расскажу что? — Что так беспокоит тебя все это время? — Она протянула руки, обхватив его запястья и слегка потянула на себя, заставляя Учиху подняться. Он неуклюже забрался на кровать, чувствуя, что стальные цепи его самообладания, что всегда помогали ему сдерживать себя, покрылись трещинами и стали с громким скрежетом разлетаться в разные стороны. Оказавшись так близко к девушке, образ которой не покидал его мысли даже когда он думал о смерти, захлебываясь собственной кровью, Итачи вдруг подался ее рукам, все еще тянувшим на себя. Он поймал ее губы в одно мгновение, проникая языком и ощущая, как она судорожно выдохнула ему прямо в рот от неожиданности, несмело отвечая на поцелуй. Ему сейчас хотелось прижать девушку как можно сильнее к себе, впитать аромат ее волос, ее тела, вобрать в себя весь воздух, которым она дышит… Прохладные ручки скользнули под футболку, обдавая жаром, словно они были раскаленным металлом, а влажные губы вдруг легонько коснулись подбородка, и оставляя обжигающие следы, спустились вниз к шее едва касаясь кожи. — Нет… Остановись… — Вздрогнул Итачи. — Что ты делаешь? Руки не слушались, слегка подрагивая и прижимая девушку к себе все крепче, вместо того, чтобы оттолкнуть. — Я всего лишь нуждаюсь в тебе. — Эту фразу он уже слышал из ее уст когда-то. Стояла глубокая ночь, укрывавшая Амэ своим черным покрывалом, но этим двоим было все равно на время, потому, что сейчас его не существовало для них, окутанные искрящими эмоциями от несмелых прикосновений, они видели и ощущали только их единение.