Ангел

Дрожа от своих же эмоций, не контролируя ни руки ни голову, Итачи совершено потерял свое самообладание, когда девушка робко стянула с него сетчатую футболку и, коснувшись тоненькими пальчиками его груди, оставила влажную дорожку из поцелуев на обнаженной коже. — Перестань, пожалуйста, перестань… — Шептал Учиха, моля всех божеств этого мира о том, чтобы они его остановили. Она не ответила, лишь робко прижалась к нему, с трепетом и нежностью. — Я не могу, Итачи-сан. Не могу остановиться. Все уже зашло слишком далеко… — Она всхлипнула. — Я уже привязалась к тебе… — Ее пальчики поглаживали обнаженные плечи нукенина, спускаясь по крепко обнимающим ее талию рукам. — Я уже люблю… Он услышал стук собственного сердца. Громкий, отчетливый, словно били в барабан. Любит… Она любит… Девушка отстранилась, заглядывая в полуослепшие глаза Учихи с тревогой и надеждой. Она ждала ответа. Она ждала действий. Хоть чего-то, что он мог сейчас сделать. Учиха не смог ничего ей сказать. Наверное, он пожалеет об этом, но сейчас с мучительным стоном он лишь прижал ее к себе, так крепко, как мог, приподнимая за подбородок и целуя ревностно и властно. Любит… Она любит… Она подарила эти слова самому недостойному любви… Сердце нукенина сжимало от боли и распирало от нежности одновременно. Плевать, что будет утром, сейчас он на миг станет человеком, который тоже любит… Он прошелся по ее бархатной коже поцелуями, спускаясь по шее к ключицам, его сильные пальцы обхватили пояс ночной юкаты, стягивая его вниз и распахивая хлопковые одежды. Ее тело изменилось с тех пор, как он видел его в последний раз. Ребра не торчали, тело приобрело мягкие и округлые очертания, а кожа стала прозрачно-белой, потеряв желтоватый болезненный оттенок. Итачи смотрел на нее, словно впервые, целуя ключицы, обдавая жаром дыхания обнаженную грудь, скользя руками вниз по талии… Кин тяжело дышала в его объятиях, подрагивая от волнения и трепета. Итачи хотел сказать, что она прекрасна, но слова застревали в горле, заставляя лишь шумно выдыхать и ловить ртом воздух. — Останови… — Умолял Учиха, когда его руки скользнули на обнаженные бедра. — Нет… — С вызовом ответила Кин, обвивая его руками и запутывая пальчики в растрепавшихся волосах. Не в силах отвести глаза от девушки, Учиха снова поцеловал ее, такую смелую и такую робкую одновременно. Итачи не заметил, как оказался совершенно обнаженным перед ней. В отличие от девушки, он представал перед ней совершенно нагим впервые. Она зачарованно смотрела, очерчивая пальчиками напряженные мышцы на его животе. 
А потом он просто навалился на девушку, сминая под себя, не в силах больше выносить ее прикосновений, сводивших с ума и отключавших здравый смысл. Итачи снова просил остановить, но наткнулся лишь на требовательные поцелуи в ответ. Спускаясь языком по ее груди вниз к животу и чувствуя, как дрожит ее тело от каждого прикосновения, он на мгновение запечатал поцелуй в ложбинке под выпирающей на бедре косточкой, вдыхая аромат ее тела, а потом, замерев, отстранился. — Я могу прикоснуться к тебе? — Горячо прошептал он, едва сдерживаемый остатками рассудка, наверное, мало понимая, о чем вообще спрашивает и понятен ли вопрос. Кин кивнула, не в силах ответить, а потом задрожала, когда его ладонь скользнула по внутренней стороне бедра, чуть раздвигая ее ноги. — Ты такая красивая… — Выпалил он, склоняясь, чтобы поцеловать ее лоно, вызывая мурашки своим дыханием. Девушка не ответила, задыхаясь от нахлынувших ощущений, вызываемых его прикосновениями. Ей очень хотелось ответить, сделать что-то, что вызвало бы столь же приятные ощущения, но все, что сейчас получалось, это путать пальчики в его еще влажных после душа волосах. Секунды растянулись в вечность, когда горячий язык коснулся ее нежной кожи, изучая ее на вкус. Он был готов поклясться, что делает это впервые в реальной жизни, хотя, та жизнь, которую он прожил с Изуми в ее Гендзюцу уже давно смешалось в один водоворот и иногда было сложно отличить, что он делал, а чего нет. Словно кто-то в один миг исцелил несчастное измученное тело, лишив боли и страданий, даря блаженство и наслаждение, Итачи скользнул языком внутрь, ощущая, как ее мышцы сжались на мгновение и как откликнулось его собственное тело на это. Кин сильнее сжала в кулачки свои ладони, запутанные в волосах, причиняя боль, однако, Учихе сейчас было плевать на это. — Останови меня. — Он в последний раз прохрипел это. — Нет. — Снова ответила девушка и, обхватив его лицо, притянула к себе, чтобы поцеловать. А потом он осторожно вошел в нее, проникая внутрь столь медленно и мучительно, что едва сдержал стон на своих губах. Дрожа от каждого движения, он слился дыханием с ней, синхронизировавшись с каждым ее ответным движением, ощущая сотни разорвавшихся одновременно фейерверков удовольствия в голове, все все еще старался сдерживать себя, однако, каждое ответное действие Кин сводило на нет весь его самоконтроль. Он не выдержал, с глухим стоном вжимаясь в нее и изливаясь в волне блаженства, чувствуя, как дрожит под ним хрупкое тело белоснежной девушки. Она задыхалась от своего же собственного стона, когда он накрыл ее губы, целуя ее в последний раз. У него больше не будет такого шанса. Никогда… — Кин… — Выдохнул он ее имя, прежде, чем обрушить весь свой вес на нее. — Я не могу без тебя… А потом его измученное болезнью тело сморил самый нежный и самый крепкий сон, который у него когда-либо был. Лишенный боли он на миг почувствовал себя самым счастливым человеком. Сначала он хотел вновь начать корить себя за это, но уже провалившись в сон он понял, что больше не хочет этого. Он был благодарен за то, что в его жизни появился пусть мимолетный, но шанс стать счастливым. — Итачи-сан… — Его разбудил голос. — Нам пора… Девушка гладила его по щеке, нежно перебирая пальчиками по коже. Медитация. Сегодня она снова получит природную энергию, которой будет достаточно, чтобы исцелить Нагато. И сегодня же он оставит ее, разбив ее сердце и ее надежды. — Кин… — Прохрипел он, поднимаясь. — Если ты хочешь снова говорить о том, что нам нельзя быть вместе, я не стану этого слушать. — Хмуро прошептала она. — Я лишь хотел сказать тебе спасибо… — Выпалил Учиха. Она притянула его к себе и обняла. — Ты тот, кто показал мне ради чего нужно жить. — Шепнула она. Итачи хотел продлить этот миг, не разжимая объятий. Насладиться им вдоволь, чтобы еще пару секунд побыть настоящим человеком без гнета прошлого, без боли, без вины. Еще немного побыть простым человеком… Возможно, он пожалеет потом, что не сказал ей, возможно ему не будет все равно, но он не скажет ей, не причинит еще больше боли своей смертью, ведь если признается, то привяжет ее еще сильнее к себе. А он так боялся этого… Боялся, что она будет страдать также, как страдал он, когда не стало Изуми. Отстранившись от девушки, он запечатал поцелуй на ее лбу, а потом поспешно покинул комнату, чтобы умыться и быть готовым сопроводить ее на медитацию. Едва он вышел за дверь, болезнь снова дала о себе знать, раздирая легкие и выжигая тело, словно в горло залили раскаленное железо и оно проникает в каждую клеточку тела. Еще совсем немного. Хватило бы сил на последний бой… Через четверть часа он уже был у ее комнаты, все еще сражающийся с болью в теле, но не подающий вида. Скоро подействуют настойки, скоро станет легче. Итачи специально не стал принимать слишком много, весь его запас понадобится вечером, ему хватит сил и времени, главное, чтобы к Кин получилось собрать достаточно энергии для исцеления Нагато. Потому, что больше ждать он не сможет. Хотя, умереть в объятиях девушки ему казалось более приятным и желанным, такого он себе не мог позволить. Потому, что не хотел ранить дорогого ему человека еще больше, чем уже это сделал и сделает в будущем. — Идем? — Спросила Кин, замирая на мгновение на пороге. — Идем. — Кивнул Учиха и последовал за ней по узкому коридору в последний раз.